Полеты наяву

 


                Полжизни прошло на вокзалах -

                В Иркутске, в Калуге, в Москве....

                Ст. Куняев



   И снова командировка, уже вторая в этом месяце. И снова в Киев. Привычно занимаю свое место в салоне сто тридцать четвертой Тушки. Опять четырехчасовый довольно утомительный перелет с посадкой в Ростове. Да... Объекты были разбросаны в разных концах необъятной страны, а время, как известно, деньги, поэтому и самолетами, а не поездами. Не зря наша организация считалась самой летающей. Ну, разве еще МЧС или вахтовики. Но у них - спецборта, а попробовали бы они на обычных рейсовых самолетах, когда даже билеты превращаются в проблему, особенно, если нужно срочно. Или рейсов у нас было мало, или слишком уж мобильным было население нашей республики...
   И поэтому мы очень обрадовались, когда самолеты из Еревана стали заправляться у нас в аэропорту. За это Грозному выделялось некоторое количество билетов в первом салоне повышенной комфортности. До Киева можно было долететь уже без посадки в Ростове, и уже не надо было искать запасной вариант полета через Одессу. Ну, вот, я и попала как-то раз на такой рейс, себе на голову.
   
                Армянский рейс

   Нас провели прямо к заполненному пассажирами самолету, параллельно велась заправка. Всех как-то быстро рассортировали, кажется, во второй салон. Осталась я. На свое место пройти было невозможно, в проходе салона стояли люди, и все места были заняты. Пришлось обращаться к стюарду за помощью. Он озадаченно посмотрел на меня, как будто я требую чего-то сверхъестественного, и, почесав в затылке, изрек:
   - Пройдите во второй салон.
   - Но у меня же место 4а!
   Тогда он к кому-то подошел и попросту попросил уступить место. Мне было все равно, и я села. Весь салон с интересом смотрел на меня. Женщин в салоне не было. У меня же было впечатление, что нахожусь не в самолете, а в автобусе в часы пик: в проходе стояли люди, много людей. И было сомнение, сможет ли при такой перегрузке самолет оторваться от земли. Но ведь как-то он прилетел сюда, а те 6-7 человек, что сели у нас в аэропорту - сущие пустяки при лишних пятидесяти.
   Вскоре мы взлетели, и началось... Народ заметно оживился, многие потянулись к сумкам. Появились бутылки и, нет, не стаканы - бокалы! Бокалы наполнялись вином. И со всех сторон потянулись ко мне:
   - Слушай, девушка! Выпей с нами!
   - У меня самое лучшее армянское вино, выпей со мной!
   - Давай за дружбу, а?
   Деваться мне было некуда: выйти было нельзя из-за стоящих людей, да и ремни еще были пристегнуты. Но пить в такой компании не хотелось. Тем более, что глазеть на меня не переставали, выворачивая головы на 180 градусов. Отбилась с трудом, сославшись на болезнь и запрет врачей. Да... Веселое начало полета. Стюард молча наблюдал за происходящим, стоя у кабины пилотов.
   Дальше стало еще веселее. Как по команде закурили все, и, несмотря на вентиляцию, сизое облако окутало салон. Стюард опять молча наблюдал. Все по-прежнему оглядывались на меня. Я, давясь дымом, подсчитывала оставшееся до посадки время.
   Вмешался стюард единственный раз, когда особенно неугомонный пассажир достал видеокамеру и направил ее на иллюминатор, пытаясь заснять территорию сопредельного государства*. Каким-то непостижимым образом пробравшись через толпу, он все-таки реквизировал предмет шпионского промысла. Отсюда следовало, что некоторые правила на этом борту все-таки соблюдались. Слава Богу!
   Но, оказывается, радоваться было рано. Через проход наискосок от меня расположились играть в карты. Ну, и ладно, лишь бы угомонились. Но не тут-то было. В скудном на впечатления полете, где стоявшим пассажирам совершенно нечем было заняться, и даже выпить им не предлагали, это зрелище оказалось единственно доступным занятием. Людской поток как-то еще уплотнился около играющих, и я оказалась втянутой в самую гущу разворачивающихся событий. Игра велась со всем присущим южным людям темпераментом под громкие выкрики и комментарии болельщиков. От шума начинала болеть голова. К тому же жаждущая зрелищ толпа наседала на меня. Но, оказывается, и это было еще не все. Раздался какой-то особенно громкий вскрик, и один из играющих схватил другого за руку:
   - Ты смухлевал!
   - Тебе показалось!
   - Ничего не показалось, что у тебя в руке?!
   И тут - удар! Сцепились. Болельщики реагировали остро, помогая каждый своему игроку. Мне оставалось только вжаться в кресло, крепко зажмуриться, прикрывая на всякий случай лицо руками. И как это я отказалась сесть во второй салон?! Хотя... там и наблюдающего стюарда не было.
   Когда же это кончится? Этого не знал никто. Но тут объявили посадку. И внезапно все прекратилось. Стоявшие пассажиры молча "заняли свои места", мы пристегнулись. Неужели всё? Господи!
   Сели мы нормально. Самолет порулил к месту высадки. И тут в окно все увидели космическую легенду. Легенду звали "Мрия", на ее спине возлежал "Буран". Наш самолет описал круг, и мы смогли оценить ее огромные размеры. "Буран" выглядел странно маленьким, возможно, в сравнении.
   Когда мы вышли к аэровокзалу, "Мрия" вдруг начала разбег по хорошо просматриваемой взлетно-посадочной полосе и при этом не казалась уже такой огромной: все-таки нас разделяло приличное расстояние. Но совершенно не чувствовалось скорости, шла она тяжело, и поэтому взлет показался неожиданным. А мы все, пассажиры и встречающие - армяне, русские, украинцы – стояли, забыв обо всем, и с замиранием сердца смотрели на гордость бывшего государства, когда-то объединявшего нас в единое целое, отправляющуюся в свой последний полет. И отчего-то было больно, что все заканчивается так бесславно .
   А услугами Армянских авиалиний с тех пор я пользоваться перестала. Вот и лечу теперь обычным рейсом с посадкой в Ростове. И вспомнился рейс, когда эта посадка при возвращении домой чуть не закончилась для нас трагически. А начиналось это так.
   
                Промежуточная посадка

   Очень трудно было уехать с Завода вовремя, чтобы без проблем успеть в азропорт. Вроде и командировка закончилась, но либо находились незавершенные дела, которые непременно надо было доделать, либо тянули до последнего с подписанием процентовок, без которых уехать было, ну, просто никак невозможно. Выручало такси. Все-таки достаточно большой конец - 30 км до Киева и не меньше до Борисполя. Такие рейсы у таксистов особенно ценились. Вот и в этот раз с подписанием процентовок затянули настолько, что успеть в аэропорт можно было только на такси. И вдруг, подъезжая к заводу, вижу знакомую фигурку, бегущую к трассе от проходной. Димка! Да он же должен быть уже в аэропорту! Усевшись в салон автомобиля и едва отдышавшись, Дима объясняет:
   - Заработался! Чуть не опоздал, хорошо, что Вы меня подождали.
   Заработаться было нетрудно. Пробовали ли вы когда-нибудь обучить работе на компьютерах женщин-микробиологов в возрасте? Да еще когда об этом чуде техники мало кто имел понятие. И обучали, и инструкции составляли, и "защиту от дурака" делали - без толку. Вот эта защита нас и подводила - микробиологи почему-то всегда грешили на компьютеры. Не успеешь как следует вработаться, как очередной звонок:
   - Опять у вас компьютер завис!
   И приходилось постоянно бегать по длинному коридору, кубарем скатываясь по железной неудобной лестнице этажом ниже, и в очередной раз объяснять, как надо вводить данные. Надоело это до смерти, да и без нас ввод данных наверняка бы прекратился ввиду полной неспособности микробиологов к автоматизации. А сроки ввода системы приближались, и нужно было показывать результат. Вот Дима и надумал в последний момент ввести в уже отлаженную программу изменения.
   В аэропорт мы прибыли вовремя, регистрация ещё не закончилась.
   Отец Димы был летчиком, и все, что связано с самолетами, его особенно интересовало. И, конечно, место у иллюминатора досталось ему. Лететь несколько часов - довольно скучное занятие, и Димка начал "убивать" меня своей эрудицией. К тому же он знал, что я боюсь высоты, и намеренно делился информацией, которая не придавала спокойствия:
   - А вы знаете, что ТУ-134 довольно старый самолет, уже вылетавший свой ресурс?
   - Откуда, Дима. Я думаю, что у них ведь техосмотр какой-то бывает...
   - Да он вообще с 1967 года выпускается. Вы хоть заметили номер на хвостовом оперении? Это порядковый номер выпущенного экземпляра. Чем он больше, тем новее самолет.
   - Ну и какой же номер у нашего? Надеюсь, ты обратил внимание, я-то не знала...
   - Не бойтесь, наш - не старше десяти лет
   - А как ты определяешь год выпуска?
   - Ну, это легко. Смотрите, всего выпущено 862 самолета за двадцать лет. Тогда в год получается в среднем 43 самолета. Ну, и разделите номер на 43, получите количество лет с момента начала выпуска.
   - Понятно.
   - А вы знаете, что это очень аварийный самолет? - не унимался Дима. - Более двух десятков катастроф за двадцать с небольшим лет, то есть, бьется в год по одному. А в этом году ещё не было!
   - Я только одну аварию знаю. И то по вине экипажа. Помнишь в 86-м, в Самаре при закрытых шторках сажали самолет. Так на нем Валентина Григорьевна из отдела ТЭО летела. Выжила. Она, вообще, очень везучий человек: побывала ещё и в автомобильной, и в железнодорожной катастрофах, и с минимальными потерями..., - тоже пытаюсь блеснуть эрудицией.
   - Все аварии - по вине экипажа. Техника надежней, а человеческий фактор, его трудно учесть.
   -Да, ладно, хватит пугать-то. Еще накличешь беду. Летчик, он тоже жить хочет, - успокаиваю я себя - Тем более, вон он Ростов. Посадка начинается.
   Посадка, действительно, началась. Вот выпущены шасси, показались ограждения аэропорта. Еще чуть-чуть, и мы сядем. Но вдруг натужно взвыли двигатели, нос самолета резко задрался, и мы взмыли вверх. Что-то не то, мелькает мысль. Но тягомотный разворот на второй круг утопил в зародыше возникшие сомнения. А всезнающий Дима, который все время смотрел в иллюминатор, отслеживая ситуацию, и переносил перегрузки гораздо легче, изрек:
   - А ведь мы сейчас чуть-чуть не грохнулись. Уже почти коснулись взлетно-посадочной полосы, но с другой ее стороны стоял самолет на взлет. Не взлети мы - был бы подвиг Гастелло.
   Без него я бы точно не догадалась. Да и весь салон сидел спокойно, не ведая, что были на краю.
   - Летчик успел принять решение до точки невозврата, - продолжал комментировать Дима.
   Вот он, человеческий фактор! Повезло!
   А ведь ничего случайного в мире нет, подумала я тогда. Все, происходящее во внешнем мире, является ни чем иным, как отражением происходящего во внутреннем мире мыслей и чувств человека. Чуть не притянули мы к себе беду своими разговорами о катастрофах. Ну, как после этого не поверить Д. Витале, утверждающем, что фактор притяжения работает всегда.
   На этот раз промежуточная посадка в Ростове закончилась благополучно.



                Последний рейс 

   
   Все когда-нибудь кончается. Вот и мои полеты в матерь городов русских - Киев закончились. Страны, "великого и могучего" Советского Союза, уже не существовало, Украина стала незалэжноi. Было раннее утро весны 1992-го года. На улице весело щебетали птицы, радуясь внезапно пришедшему теплу, зеленели молодые побеги на кленах и ясенях. О вчерашних боях дудаевцев с оппозицией ничего не напоминало. Сегодня мне предстоял последний полет из родного города, как оказалось, навсегда. О том, что через два с половиной года он превратится в руины, не могло присниться даже в страшном сне.
   В последнюю ночь в доме никто не спал: упаковывались особо ценные вещи, которые предстояло захватить с собой - контейнерам, нещадно разграбляемым на товарном дворе, веры не было никакой. На чувства времени не оставалось. Они были запрятаны так далеко, куда уставшему мозгу не добраться. Возможно, сознание и вовсе было отключено, а управляло всем запрограммированное подсознание. А иначе в суровых реалиях грозненской жизни можно было и не выжить.
   Еще вчера, когда грузили последний контейнер, квартира была полна людей и многоголосого шума. А сейчас стояла тишина, малейший звук гулко отражался от пустых стен. И в городе вчера было шумно: в Треке брали телецентр, гулко бухали орудия, громко орали толпы вооруженных людей, ревели БМП. И во всем этом опасном бедламе надо было носиться по всему городу, собирая оставшиеся документы. В первую очередь - трудовая книжка.
   Наша организация встретила меня зловещей тишиной и полным безлюдьем. Эти перемены произошли за последние три недели, что я здесь не появлялась. В последнее время на работу практически никто не ходил, но зарплату исправно платили - деньги в организации еще не закончились. Просто кто-то был озабочен выживанием в новых условиях, кто-то готовился к отъезду, а кто уже и уехал. Начальство смотрело на это сквозь пальцы: у них - те же самые проблемы. Все летело к чертям, и было больно наблюдать за распадом родного предприятия.
   В бухгалтерии уже никого не было (плакали зарплата и компенсация за отпуск), в отделе кадров тоже готовились к уходу, поэтому формальности заняли считанные минуты - приказ уже подписан, и вот она, новая запись в трудовой книжке: "Уволена по собственному желанию.... в связи с переездом на новое место жительства". Еще раз вчитываюсь в эту фразу, проверяя содержание. По собственному, значит, желанию...
   И горячая волна ярости накатывает на меня. По собственному желанию пара-тройка сотен тысяч людей решила вдруг сменить место жительства. Что же такое должно было произойти, чтобы одновременно у всех возникло желание сняться с родных мест, отправившись в неизведанное, лишившись квартир, работы, друзей? Причем, независимо от национальности. Вчера, когда ребята грузили контейнер, ко мне подошла Малика из первого подъезда и, поинтересовавшись местом нашего отъезда, пожаловалась:
   - Вам хорошо, вы уезжаете. А мы... никому мы не нужны, нам и уехать некуда.
   Я молча посочувствовала. Что тут скажешь?
   И долго еще эта фраза - по собственному желанию - будет преследовать меня:
   компенсация не положена, ведь вы по собственному желанию... какие же вы беженцы - вы по собственному желанию... Только очень хотелось бы знать по чьему собственному желанию это все происходит.
   ...И вот, наконец, по традиции присаживаемся перед дальней дорогой. Первыми улетаем мы с дочерью - везем ценные вещи и деньги, вырученные от продажи квартиры. И еще котенка шести месяцев от роду, обычного, непородистого, но для нас самого красивого.
   О том, что он летит с нами, было решено заранее. Существовала договоренность с работниками аэропорта через знакомого штурмана, что котенка пропустят беспрепятственно. Но утром мы спохватились, что везти его совершенно не в чем - не оставалось ни свободной сумки, ни какой-либо корзины, ящичка, и пришлось бедному животному полезать в простой пластиковый пакет, куда он был водружен, невзирая на сопротивление, и поручен заботам десятилетней дочери. Котенок был очень домашний и отчаянно сопротивлялся выносу своего тела на улицу, пытаясь разодрать пакет когтями и вырваться от неразумных хозяев. В дороге ему это не удалось, а вот в аэропорту запросто. Известно, что кошки в незнакомом месте всегда ищут укромный уголок, где можно спрятаться от чужих глаз. Таким безопасным местом котенку показалась лестница, ведущая на второй этаж аэровокзала, где он и вжался в узкое пространство между плинтусом и краем последней ступеньки. Выманить его оттуда не удавалось, а время посадки приближалось. Я для себя уже решила, что значит - это судьба, и оставаться ему в Грозном. Но дочь с этим согласиться не могла, и, понимая, что время уходит, а вместе с ним и возможность спасти своего любимца, бросилась под лестницу и растянувшись на грязном полу, стала выковыривать кота из-за ступеньки. Вскоре они появились вдвоем, все в пыли и паутине. Кот уже не так отчаянно сопротивлялся и без осложнений дал упаковать себя в пакет. В таких заботах время пролетело незаметно, и опять не было возможности думать о потерях или осознать, что это последние мгновения на родной земле.
   При посадке кот вел себя образцово, и хотя договоренность о том, что его пропустят без проблем и всяких сертификатов, была, некоторая доля неопределенности все-таки присутствовала. Но на пропуске стояли такие же люди, которые прекрасно все понимали и не придирались к тем, кто в спешке покидал родной дом.
   ...В самолете котяра разместился у меня на коленях, очевидно смирившись с неизбежным, но был очень напряжен и смотрел на меня жалобным взглядом, ожидая помощи. А помощь ему явно требовалась: при взлете ушки его покраснели, на губах выступила пена, которую пришлось вытирать носовым платком. Оказывается, перед полетом животных кормить не рекомендуется, но нам жалко было морить его голодом; вот мы с ним и пожинали плоды этой жалости.
   И опять кот отвлекал нас от неприятных мыслей. К тому же вспомнилась несколько необычная история его появления в нашей семье.
   Так совпало, что перед днем рождения дочери в семье учительницы ее подруги появились котята. Деть их было некуда, и учительница стала активно предлагать их своим ученикам. А у дочери давно была мечта - завести себе друга-котенка. Но вот все взрослые в семье были против, особенно бабушка, на которую бы и легли все заботы по воспитанию еще одного малолетнего члена семьи.
   Подруга была еще та штучка: уже в этом нежном возрасте просматривались задатки будущей стервы - и склонность к интригам, и умение добиться своего любой ценой, и построить всех в нужную позицию. Она и предложила принести домой котенка и поставить родственников перед фактом. Дочери такое и в голову не приходило, и поначалу это предложение она встретила с недоверием. Но уж больно велико было желание иметь котенка. А осознание того, что живое существо никто, действительно, из дома не выбросит, сыграло решающую роль.
   И котенок появился в нашем доме в придачу с мелкой рыбешкой, которой его надлежало кормить. Так, привыкнув с раннего детства, он всю жизнь ничего кроме рыбы и не ел, оставаясь стройным, умным от фосфора и энергичным. Назвали его Мишкой, но ни на какую кличку, кроме Кис-с, он не откликался. Поскольку от роду ему было едва две недели, и он не привык еще к одиночеству, то старался устроиться поближе к человеческим ногам, плотно прижимаясь к ним боком. Но был он настолько мал, что существовала реальная опасность отдавить ему лапку. Поэтому передвигаться по квартире было страшно - приходилось смотреть в оба.
   Это маленькое полосатое чудо, такое доверчивое, полюбили все. Поскольку возможности общаться с себе подобными у него не было, то кошачьих привычек он так и не приобрел - никогда не выпускал когти, а если что-то не нравилось - бил лапой, как человек. И вообще был исключительно добродушен и незлобив, вероятно, копируя хозяев.
   Вот такой подарок устроила себе дочь на день рождения. Остался невыясненным только один вопрос, когда же реально родился кот, чтобы можно было и ему устроить праздник. Но точная дата осталась за кадром: навряд ли кто-то отметил для себя это знаменательное событие. А мама-кошка с календарем была незнакома, да все равно и сказать не смогла бы.
   И вот как-то в молочном, что на проспекте Революции напротив кафе "Арфа", где мы совершали покупки вместе с дочерью, она вдруг бросилась к молодой женщине. Это было довольно далеко от меня, а народу было достаточно много, и видеть ее я не могла. Зато хорошо было видно лицо довольно высокой молодой женщины, как оказалось учительницы, у которой и был приобретен наш кот. Реконструирую диалог дочери с учительницей по выражению этого лица.
   - Скажите, а когда у Мишки день рождения?
   На лице - море удивления.
   - А кто такой Мишка, и почему я должна знать о его дне рождения?
   - Это котенок. Помните, я у вас его забрала. Его Мишкой зовут.
   На лице улыбка.
   - Так что тебя интересует про твоего Мишку.
   - Когда у него день рождения, то есть, когда он родился.
   Лицо на минуту озадачилось: прошло уже два месяца, и такая важная дата наверняка из памяти выскочила. Но дама была педагогом, и разочаровывать ребенка не стала.
   - 20 го сентября, - от балды назначила учительница дату рождения своих котят.
   В этот день мы ежегодно и поздравляли кота.
   ... Так незаметно мы и долетели до Самары, где должна была состояться промежуточная посадка. Для кота это опять было мучительно - он очень плохо переносил звук форсированных двигателей и неизбежные перегрузки. Поэтому, когда, наконец, самолет остановился, он опрометью бросился под сиденье - только мы его и видели. Искать его не было смысла, и, сообщив стюардессе, что мы оставляем кота в салоне, пошли на выход.
   Очень любопытно нас встретила Самара: в здание аэропорта нас перевозить не собирались. Просто отвели чуть подальше от самолета и оставили на летном поле. И то правда, только дополнительные расходы с этими транзитными пассажирами - не сахарные, не расклеятся. Пахло весной и керосином. И мы впервые наблюдали этап подготовки самолета в непосредственной близости, а также могли следить за взлетом и посадкой авиалайнеров непосредственно с летного поля, только очень досаждал шум - слишком близко было от гудящих двигателей.
   Час ожидания на улице и мы снова в салоне. Кот запрятался капитально - ни слуху, ни духу. Интересно, как он без меня будет при взлете и посадке. Но видно уже адаптировался, и голоса не подавал.
   Ну, и я забыла про него на время до посадки, так как подумать было о чем. Пассажиры, севшие в Самаре, вероятно и не подозревали, что на борту есть беженцы. Им и в голову не могло придти, что всего в двух часах лету от их города происходит трагедия - люди массово покидают свои дома и квартиры, продав их за бесценок, и бегут, куда глаза глядят.
   А ведь, действительно, Грозный оказался самым продвинутым городом в стране. Если в других городах люди еще раздумывали о приватизации квартир, то в Грозном она была поголовной.
   Так незаметно мы добрались до пункта нашего назначения. Весь полет прошел в заботах о брате меньшом, и подумать о том, что нас ждет на новом месте, просто было некогда.
   После того, как все пассажиры покинули салон, принялись и мы разыскивать своего отбившегося от рук котяру. Разыскали под одним из сидений, и снова пришлось упаковывать его в пластиковый пакет. На выходе штурман решил познакомиться со своим протеже и был очень удивлен его размерами: просили о провозе кота, а там сидел маленький испуганный котенок. Он и объяснил нам, что кошек перед полетом кормить не рекомендуется. Знания, в общем-то, бесполезные, так как возить кота самолетом мы больше не намеревались.
   А на новом месте нас уже ждали родственники. Кот был благополучно вытряхнут из пакета на сиденье автомобиля, и испуганно жался к спинке. Нервная система бедного животного в этот день получила стресс по полной программе. Всех нас ждала новая жизнь. Мои полеты над бывшей страной были отныне закончены.
   Нет, конечно, летать мне еще приходилось и в Москву и в Архангельск, но это уже совсем другая история.
   

   _____________________________
   *23 августа 1990 на 1-й сессии Верховного Совета Армении была принята декларация "О независимости Армении". В результате была упразднена Армянская Советская Социалистическая Республика и провозглашена независимая Республика Армения. 21 сентября 1991 состоялся всенародный референдум о выходе из состава СССР. 94,99% принявших участие в голосовании высказались за полную независимость Армении.