О том, как вылетала Птичка

Отдадим человеку человеково
или
О том, как вылетала «Птичка»
(вместо послесловия)


Меня тут недавно кольнули: дескать, имена иностранные, читать невозможно… Ну, я обиделся, конечно, тем более, что привык читать в книгах не только имена. Возможно, правда, что уважаемый оппонент является горячим поклонником Толкиена в переводе Гоблина, так что я обижаюсь зря.
А с другой стороны, быть может Вам, дорогой читатель и, возможно, коллега, будет интересно узнать, как создавалась эта повесть? Такие вещи порой, сам знаю, бывает читать иногда увлекательнее, чем само произведение.
Так родилась на свет эта статья.


1

Где-то около четырёх лет назад здесь, на Прозе, появилась моя фантазия: роман «Тропа Исполинов», где действие происходит в вымышленной стране под названием Тагр-Косс, а главным героем является некий паренёк-работяга, начинающий художник по имени Тинч. Происходит восстание солдат, которые самовольно возвращаются домой после надоевшей всем войны, попутно в дела влезают сектанты, далее вмешиваются космические силы… словом – приключение за приключением. Моим друзьям эта история понравилось, и от меня потребовали продолжения.
А что продолжение?
Роман писался на основе реальных фактов, действительно когда-либо происходивших в реальной же обстановке, а некий стягивающий поясок из вымысла и фантастики – это способ свести реальные факты воедино.
«Реалити-фэнтези»…
Что делать? Вновь оживлять негодяя Кураду и пусть он вновь пытается захватить власть над заблудшими душами? – скучновато и было.
Тогда у меня возник следующий замысел: а пускай тот же Тинч, только повзрослевший лет на десять, найдёт на берегу пузырь коньяку, на котором надписано «Загадай желание!». Чем не завязка истории?
Почему бы не ввести в сюжет элемент магии?

Объясню. Дело в том, что, попутно занятий писаниной, я изучаю подобные явления.
Да, друзья мои, они действительно есть, существуют и используются, хотя в литературе, обычно, более «трах-тибидоха» почти не освещены. Об этом – моя другая повесть, «Сказка о добрых и сильных волшебниках».
Там упоминается некий ироничный писатель и исследователь Таро по фамилии Котлин.
Допустим, это он скрывается под таинственным именем Линтул Зорох Жлосс… или Шлосс… знаете ли, коренные жители Тагр-Косса путают шипящие… и что это именно он описал в своей книге будущие похождения пресловутого выше Тинча.

Писатель неожиданно получает возможность пообщаться со своим героем. Ход не нов, однако – что ново под луной?
Почему бы мне действительно не свести в одну точку несколько миров?
Возникает естественный замысел. Человек обитает одновременно не в одном мире, и не в одном облике. То, что мы видим во сне – это наша жизнь в иных мирах.

Фактически, мы проживаем не одну жизнь, а достаточно много параллельных, соприкасающихся в чём-то главными причинно-следственными связями. Например, в одном мире птице подбивают крыло, в другом – зверь попадает лапой  капкан, в третьем – человек ломает ногу.
Попробовать поменять их местами… заставить встретиться…
Сложновато, но чем чёрт не шутит?

Ну, пусть даже это будет не совсем один и тот же человек, но Котлин, он же Линтул Зорох Жлосс – писатель, а писатель, что поделать, всегда одно целое со всеми своими героями, и это не я открыл.
И вообще, а пусть местом встречи будет некий странный Лес, который сводит всех вместе.
Непонятно, правда: зачем? И почему именно лес?
А ладно, пусть будет лес. Там видно будет. Как говорил, кажется, Наполеон: «главное ввязаться в драку, а там посмотрим».

Будущая работа получила рабочее наименование «Пропущенные страницы» и… благополучно застряла на полгода.
И сидел мой бедный Тинч на камушке, подобно барону фон Гринвальдусу, размышляя: пить – не пить из таинственной фляги?

Описывать просто диалог одного с другим? – скуш-шновато…
Требуется ещё публика.
Хорошо.
Пусть Леонтий Котлин (долго, признаюсь, подбирал ему имя!), по основной профессии будет историк-медиевист, то есть специалист по средним векам, как Умберто Эко. И пусть-ка к их костру вдруг подсядет пришелец из Средневековья!

Ах, средние века, средние века! Сочинениям о них, со времён Вальтера Скотта, не предавался только ленивый. А сколько фильмов снято! В особенности, о Робин Гуде и Ричарде Львиное Сердце. Там простолюдины запросто расхаживают в рейтузах из тонкого сукна, а знатные рыцари облачены чуть ли не в дерюгу. Там дружина Гая Гисборна поголовно одета по форме, которой тогда не существовало, в кольчужные доспехи, которые в 12-м веке производились исключительно лишь на Востоке и Руси,  и были в Европе в редкостную новинку. А сами рыцари, в панцырях с золотой насечкой, что вообще появились в природе лишь двести лет спустя! А отважный рыцарь, чуть приподнявший забрало… которого тоже тогда ещё не изобрели! И вообще, они, если судить по фильмам, так срастаются с доспехами, что и едят, и спят в них, и отправляют естественные надобности, и воркуют о любви с прекрасной дамой! Ключик ты, что ли потерял, что таскаешь на себе, не снимая ни разу, днями и ночами  эти, по крайней мере, два-три пуда металла! Как и копье, которое ты всю кинокартину гордо несёшь в руке, эту четырёхметровую дуру в полруки толщиной, абсолютно бесполезную в ближнем бою, но ты, повинуясь сюжету злодея-автора, тащишь-таки его в давно отсохшей руке – очевидно, с затаённой тоскою завидуя рабам на галерах!..
Средневековье продолжалось более полутысячи лет.
Есть раннее, есть более позднее, есть Ренессанс… Было время – не было, например, гербов. Было время – не было длинных носов на башмаках. Было время – не было дамских сёдел. Было время – не было суконных колпаков с зубчатым краем – в каковых обычно изображают пресловутых стрелков Шервудского леса…. Даже Святой Инквизиции ещё не было, хотя ведьм и еретиков сжигали, и с катарами повоёвывали, и в поход на Константинополь готовились…

Зачем всё это знать? – быть может, спросите вы. Фэнтези есть фэнтези…
Конечно, фэнтези фэнтезями, однако…

Отвечу так: фэнтезюкать можно, разумеется, сколь угодно долго. Но… как-то неловко становится за героя. Я его призвал! я его рожаю!  мне далеко не может быть безразлично во что одето моё дитя, как оно носит оружие, и какое именно, что оно ест, где спит… 
В конце концов, как его титулуют? Сэр? Сеньор? Мессир? Месье? Дон? Кавалер? – всё это важно. Правда, если брать действительно 12-й век – там даже Франция не была ещё достоверно названа Францией, как и Германия – Германией, а Испания – подавно не Испанией. А титулы путались, как и путались границы государств…
Интереснейшая и очень мало изученная эпоха!

Одним из ярких представителей того времени, которым я давно интересовался, был Бертран де Борн. Это был владетельный перигорский сеньор, рыцарь и одновременно весьма интересный поэт, знакомец Ричарда Львиное Сердце…
А почему бы и нет?
Хотя, с ним придётся повозиться – это одна из самых противоречивых фигур в истории.

Трубадур, менестрель, отважный воин… и, в то же время, редкостная сволочь – угнетатель, интриган, обманщик… его даже Данте поместил в своём «Аду».
Правда… за недостатком сведений, можно закономерно предположить (об этом осторожно пишет такой исследователь, как Елена Хаецкая – автор романа о де Борне), что под одним и тем же именем в истории остался не один человек, а несколько, которых привычно путают друг с другом.
И тут…

Как бы совершенно случайно, в одном из своих лесных походов я познакомился с парнем, который по характеристикам своего норова весьма подходил под этот типаж: ворчливый, нетерпеливый, самоуверенный и… и, в то же время, преданный друзьям, преданный своей первой в то время любви, тайком пописывающий неплохие стишата…

Итак, налицо три героя.
Кто перед нами?


Не особенно удачливый литератор, автор книг о Таро и магии… в прошлом – спецкорр на Северном Кавказе. Должен иметь богатый опыт в общении с разного рода «полевыми командирами». Умница, начитан. Потенциально – мозговой центр всей шайки…

Не особенно удачливый художник… правда, в прошлом, в детстве – свидетель страшных событий, также связанных с войной. Бывший строитель, бывший моряк, путешественник, умеет драться, потерял любовь, потерял смысл существования…

И, сэр Бертран, кто он? – он, по сути, молодой военный, только что вернувшийся с Ближнего Востока, сиречь Крестового похода, сиречь «горячей точки», где он два с лишним года, с такими же рыцарями, воевал за святую идею…


Леонтий попадает в таинственный Лес с чашечкой в руках.
Тинч – держа в руках посох.
Сэр Бертран де Борн – неся меч. Хороший меч толедской стали, которая отличалась по виду от остальных удивительным золотистым оттенком – оттого, вероятно, что в её состав входило самородное железо, пирит, спутник золота…

Рыцарь Чаши (или Кубка), Рыцарь Посоха, Рыцарь Меча…
В этом наборе, который сам по себе начинает складываться по образцу тарошных Арканов Двора, не хватает Рыцаря (или Всадника) Пантакля или Тайны.

Всадника… а может быть, Всадницы?
Есть повод подумать… в дальнейшем.


Хорошо. Вот, встретились мои три богатыря в лесу под ёлкою, и что?..
Как они будут общаться друг с другом? На каком языке? Русском? Тагрском? Старофранцузском?
Если дело происходит в волшебном краю, где сам воздух пропитан магией… а пускай там все понимают друг друга без переводчика.
А далее… пусть они настолько привыкнут друг к другу, что и магии не понадобится. Тем более, что увлечённый прочтением читатель привычно перестанет обращать внимание на такую «мелочь».
Я люблю играть в слова, люблю играть словами, и вообще их изучаю – это удивительно интересно, в этом есть действительная магия.
Меня глубоко удручают тексты «популярных» песен, где язык низводят до положения коврика у двери – вытер ноги и пошёл.
Надо бы обыграть и это.
Кстати, слова – во многом продукт нашего подсознания, а значит – нашего проникновения в иные миры. Может быть, попробовать плясать отсюда?

Да, ещё необходимы… враги.
А кто могут быть их врагами?
На первых порах, какие-нибудь фантастические существа.
Пусть какая-нибудь воинствующая секта или тайное общество… О! Пускай сэр Бертран возвращается из крестового похода, а по дороге домой его встретит заградительный отряд – как в войну… И пусть это будут существа инфернальные, какие-нибудь полузвери с пёсьими, например, головами!.. Спасаясь от них, он и выходит к костру.
Но, если есть враги, должны быть и союзники… А пусть это будут коты, те же «крысокоты», что, кстати сказать, вполне реально обитают в лесах под городом Чеховом. А пусть их возглавляет один мой хороший тамошний знакомый кот с булгаковской кличкой Бегемот… или, лучше, например, Мякушкин…
О, кажется, понемногу начинает вырисовываться!
Но чего-то упрямо не хватает.

Во-первых, любви… Хм, подумаем.
Во-вторых, что, из той удивительной фляги попивает себе волшебную жидкость один лишь Тинч? Как именно, в каком виде и почему эта фляга вообще исполняет желания? И как она исполнит их, если молодой художник поделится напитком с друзьями? Что они загадают и как это может исполниться?
А в-третьих…
Что, вообще, действительно, свести всё представление к очередной «фэнтезюхе» с плешивыми орками, длинноухими эльфами и стандартными до скуки феечками?
Ф-фу!

Почему (лично мне, разумеется!) кажутся такими серыми и неинтересными герои того же Толкиена? (всегда предпочитал ему Урсулу ле Гуин!)
А потому что они картонные. Они не живые. Это герои не лучшего американского сериала.
Допустим, вы в окопе и вот-вот командир отдаст приказ идти в атаку. О чём вы будете думать в эту минуту? О великой роли партии? О любви к Родине? И товарищу Сталину?
О проклятых фашистах?.. Это уже теплее.
Вы будете думать, во-первых, о тех, кого оставили дома, за кого сейчас пойдёте на смерть.
Вы будете думать о том, как бы поудачнее оставить окоп и пробежать эти двести метров.
Вы ещё раз ощупаете свою винтовку и проверите, надёжно ли примкнут штык.
Вы окинете взглядом своих товарищей слева и справа – быть может, в последний раз.
Вы мысленно помолитесь и вполголоса ругнётесь для храбрости.
А там – была ни была…

Единственный живой эпизод у Толкиена – это атака роханцев при осаде Гондора. И пламенная, поистине шекспировская речь Теодена, разумеется. Тут всё на месте.
Поменьше высоких слов и поминутных восхвалений деяний предков! Поменьше трескотни о родине и о ненависти к угнетателям! Поменьше «патриотизма»! Всё и так понятно – зачем излишне колебать воздух?
А помимо собственно войны (кстати, так ли она обязательна?)?
Даёшь шутки! Даёшь приколы и забавные ситуации! Даёшь действительно серьёзные разговоры – о реальном и близком для каждого! Даёшь мечту! Даёшь любовь! Даёшь заботу о друге, когда с улыбкой угощаешь его последним куском своего припаса, уверяя, что вот, остался лишний, угощайся, товарищ!
Даёшь жизнь, в конце концов!

С не особенно большой надеждой на успех, я решил всё же взяться за дело.
И оно действительно поначалу пошло неплохо, порой – где-то на грани сюра. Или, пожалуй, гротеска.
А почему бы и нет?
Ведь был же когда-то Рабле! И его Гаргантюа, и его Пантагрюэль, и его Панург!
И был Эразм Роттердамский! И был Вольтер, осмелившийся в комичном свете представить Жанну д`Арк!
Долой скучищу! Долой стенания в стиле известной исполнительницы, что кричит как пионерка о своей ненависти к проклятому Саурону, которого никогда в глаза не видела, и чем он ей так насолил?
Меч так меч! Кровь так кровь!
Но и – вино так вино! Живые люди так живые люди!

Увлекшись, я подбросил им, в тот лес, ещё и мешок с походным боекомплектом (ох, намучился я потом с этими боеприпасами! Расстреливать псоглавцев из автомата? Как-то не особенно гуманно…)


Да, а как же любовь?
Для должного разбавления компании, в их среде должна появиться женщина. Вот одно из исполнений желаний… пусть того же сэра Бертрана.
Ко всем своим, по большей части неприятным качествам, он – поэт, он – идеалист, он мечтает о прекрасной даме. Он желал бы её увидеть – именно такой, какою себе представляет… по крайней мере, до пояса.

Жил когда-то во Франции такой интересный художник – Фелисьен Ропс. Сотрудничал, кстати, в журнале «Крокодил», кое название в советское время перепёрли наши журналисты, но не в этом дело. Это был очень смелый автор, не стеснявшийся изображать самые откровенные темы, в том числе в сюжетах любви. Рисовал, например, влюблённых кентавров – со всеми пикантными подробностями этого явления… Уже потом, подобные сюжеты вдохновляли и Пикассо, и Дали…
Леонтий должен быть знаком с его творчеством.

Юный рыцарь хлебает из фляги, в мечте о своём идеале…
И к их костру неторопливо и величаво выходит из леса… кентавр. Правда, женского пола. А кто сказал, что прекраснейшая женщина на свете – не кентавр? Точнее, кентаврица?
Потом, она ведь не всегда кентавр. И вообще, в том краю принято время от времени менять своё обличье. Меняться местами со своим обличьем в другом мире.
Она… она, по крайней мере – на первых порах, должна необычно разговаривать. Её манера общения отдаёт табуном. Она шокирует… впрочем, а её согласия спросили, выдёргивая в этот мир?
Оценит ли её наш воинствующий поэт?

Легко написать: чувство проснулось в его груди. Что тут непонятного? Ну, чувство, ну, взяло да проснулось. Автор так захотел.
Но ведь пишем-то мы о живом, пусть порождённом нами, но, всё-таки о живом для нас человеке! Мы должны, мы просто обязаны знать: почему, отчего, с чего именно оно проснулось-то!
И какое именно, в каком виде оно проснулось?
Это восхищение красотой?
Это половое влечение?
Это уважение?
Это дружеское расположение?

А может быть, он решил просто сделать шаг навстречу?
А любовь такая вещь, она как мышеловка – шагнул, а дверь в привычный мир взяла, да и захлопнулась за спиной. И человек поначалу не понимает, что произошло. Вроде бы все прежнее, а вроде бы – нет…
Любовь не чувство, хотя и порождает его.
Любовь – это перенесение в другой мир, где всё иначе, где ценности уже не те, и где ты, сам, становишься совсем иным…

Но сэр Бертран на то и сэр Бертран, что, сделав шаг туда, он прочно вставил ногу в створ двери и занял выжидательную позицию.
«Прекраснейшая дама… но она же монстр! И, кстати, я люблю совсем другую… которую, если честно, я никогда не видел, но дал обет драться за её руку и сердце на турнире в Лиможе! И я не отступлю от этого обещания, не будь я потомок великого рода!..»

Ах, как много возможностей для дальнейшего развития сюжета! Ну-ну…

О да, всё идет, всё в порядке, они приходят к реке, они сражаются… да, теперь среди них появилась женщина (стандартный набор героев, три плюс одна, как в «Волшебнике Изумрудного Города», или «Тёмной Башне», или у меня в той же «Сказке»)…
А цель?

Да, разумеется, писать без цели или позаимствовать её, клятую, из уже кем-то когда-то написанного – проще. Поиски сокровищ? Было. Очередное спасение мира? Было. Пресловутая «битва бобра с козлом» (сиречь, добра со злом)? – да идите, надоело…
Люди не занимаются борьбой со злом. Люди живут так, как они считают нужным это делать. То есть, жить.

Тут нарисовался ещё один персонаж.
Его я увидел на обоях. Крысиная башка, туловище свёклой… но он почему-то был незлой и даже добрый. И возле него крутилась белая кошечка.
Ну, хорошо, пусть это будет хозяин Леса. И пусть это по его воле вся приятная компания оказалась здесь. Что он им должен высказать? И в какую сторону послать?
«Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…» – шутила мама.
Писать скучно – не хочется, писать иначе… а как?

И застряла моя повесть на два с лишним года.

Но тут случилась штука очень неловкая и неприятная.
Дело в том, что, волей обстоятельств, я с прошлого года возглавил Таро-Клуб – кстати, единственная в России официально зарегистрированная организация, специалисты которой всерьёз, применяя научные методики, пытаются понять, что есть магия и почему и как работают предсказательные техники. И тут – может быть, кто-то помнит – начались массированные гонения на колдунов и ведьм. В принципе, мы бы и не против, лишь бы нас с ними не путали. Но… в дело влезли иные «ревностные» представители церкви, иные истово «верующие», иные желающие сделать себе пиар на этом скандале. По телеканалам и в прессе пошла волна: «дьявол-дьявол-сатана-дьявол…» Знаете, мне, как человеку верующему, а помимо того – вынужденному, в силу специфики своих занятий, подходить с особенной тонкостью к вопросам такого рода… да и сектантских сходок насмотрелся в своё время… короче, весь этот чёрный пиар, на самом деле нисколько не возвышает ни христианскую веру, ни Церковь, ни тем более образ Бога. Я написал на эту тему серию статей… но этого было как-то мало.

Ну, как сказал мне с грустью один знакомый из Дербента: когда вы, христиане, начинаете болтать о дьяволе больше, чем говорить о Боге, то для нас это сигнал – будут бить и грабить. Отсюда берёт начало, например, идея Крестовых походов… В том числе, между прочим, и против славянских народов.

В исламе наименование сатаны, а именно слово «Иблис» означает «вводящий в отчаянье», а отчаянье – это та же трусость. В известном романе Булгакова Иешуа напрямую говорит, что трусость – худший из всех грехов.
Но что противостоит трусости? Смелость? Но чем живёт смелость?
Надеждой.

Надежда – это та же Синяя Птица. Надежда – Святой Грааль. Надежда – сестра веры, нет надежды – и веры тоже нет…
Это одно из самых распространённых женских (и не только) имён. Надежда, Настасья, а у испанцев – Эсперанса… У индусов и буддистов – Тара…
Да и в Таро один из самых благоприятных Арканов – именно Аркан путеводной звезды, звезды Надежды…

Вот, именно на поиски Надежды пусть и отправятся мои герои!


2

…Да, а тут мне как раз принесли «Рыцарей сорока островов» Лукьяненко.
Прочёл. Ну, неплохо. Сравнения, описания, лирические отступления. Говорят, это раннее его произведение?
Слабое подражание Крапивину и Стругацким. Впечатление, что писал «москвич» – не в лучшем значении этого слова (иногородние меня поймут). Герой успешен, уверен в себе, накачан мышечно и, разумеется, искренне считает себя борцом против Тьмы во имя Света. Замечательно. «Добро должно быть с кулаками», не правда ли?
Вы когда-нибудь сталкивались с шествиями фанатов? Вы слыхали лозунг «Москва для москвичей»?
Стандартные фразы, жаргонные словечки. Популярные татуировки. Облик, призванный намекнуть: вот, его обладатель прошёл огни и воды…
Папочка с мамочкой.
Ни копейки, заработанной собственными усилиями. Мальчик-мажор.
А потом топтать ногами тех, кто осмелился вякнуть против. И не топтать даже – а рубить наотмашь. Они же, с той стороны – воплощённое зло, силы Тьмы. Чего их жалеть?
Что-то это всё неуловимо напоминает. Да, шли когда-то такие ребята по нашей земле, свято уверенные в правоте своего дела, уверенные в том, что идут покорять диких варваров во имя идеи третьего рейха.

И что? Да, это занимательно читать. Сюжеты, коллизии, фантазия у автора работает. Но…
Почему же, чёрт подери, мне так безразличен главный герой?
Он какой-то газетный. Он вырезан их бумаги. Он задолбал своим позиционированием идеалов. Он всё на свете знает и абсолютно потому не интересен.
Он – не характер, не личность.
Он позиционер.

Характерная черта позиционера – никогда и не в чём не сомневаться. В то же время, уметь тонко улавливать выгоду для себя, желательно – по служебной лестнице. Подозрительность – до трусости. Агрессивность – когда видит существо слабее себя. И – посредственность, выражающаяся в стереотипичности поведения, возведении себя, как явлении природы, в абсолют, зоркости к успехам и слабостях других и умении приспосабливать их себе на пользу. При этом, в силу абсолютной зашоренности – полнейшее неумение изобрести что-либо принципиально новое, полнейшая неспособность к объективной оценке собственного способа мышления и поведения, страх за то, что кто-то и что-то узнает о них тайного, множество комплексов, открытая боязнь кому-то посочувствовать – ах, Господи, не уроню ли я этим свой авторитет? не подпаду ли под влияние? Какой ужас!
Печорин, обжёгшись на княжне Мэри, начал хотя бы в чём-то сомневаться. Нынешние герои не сомневаются ни в чём. Они не эволюционируют или делают это на словах.
Это – не характеры.
Это – позиции, голые позиции.
Вот почему меня всегда привлекал такой персонаж, как Гекльберри Финн.
Вот почему я возненавидел главного героя Лукьяненко с самых первых страниц его повести.

Я могу сколько угодно воспринимать своего сэра Бертрана как упёртого, ворчливого, гордого, порой жестокого персонажа. Но он же, пока ребята таскают дрова для костра, приготовит для них вкусный ужин. И на щите его надпись: «Я знаю обязанности сильного», не потому что он делает вид, а потому что это действительно так. Он способен понять, что он – не совершенен, он воспринимает идею непрерывного пути собственного развития, и не ленится учиться (хотя, на словах, непрерывно спорит, спорит со всеми, негодяй, спорит…)
Он СОЧУВСТВУЕТ тем, с кем его сводит, на военных его дорогах, судьба, он желает им помочь, тем более что видит, что это его желание ВЗАИМНО, он радуется такому подарку судьбы, он верит, что каждый из них, при случае, не задумается отдать за него жизнь – не по принципу, не по позиции, а потому, что он тоже ЧЕЛОВЕК.

Говорят, что в одной из первых постановок балета «Лебединое озеро», в самом начале, была сцена, где принц обучается фехтованию. В принципе, логично: а то как же он победит Злого Гения? А не в принципе? Получается, что в схватке победит не человек, но меч?
И главный балетмейстер (по-моему, это был великий Мариус Петипа) решительно выбросил эту, такую сцену из своей постановки.
Глупо?
Нелогично?
Не позиционирует принца как героя?
Подумайте на досуге…


3

Мы живём в царстве абсурда.
На наших глазах, вокруг нас, в нас самих творятся такие сюр, гротеск и прочая несуразица и парадоксица, что какой-нибудь инопланетянин-альфоцентаврянин мигом определил бы, что живём, да и мыслим мы исключительно «в духе японского художника Перекосоё», и весьма удивился бы равно как нашей глупости, так и нашему терпению.

Давайте поймаем в лесу обезьяну. Причешем, помоем, обрядим в костюм-тройку с галстуком и научим нажимать на кнопочку… Следующий шаг – мы вступаем обезьяну в партию и выдвигаем в народные депутаты. Речи и высказывания – напишем, биографию – сочиним… Что думаете, не пройдёт? Ещё как! А когда выяснится, что г-н Обезьяна умеет жать не только на свою кнопочку, но и на кнопочки соседей по фракции – ей вообще цены не будет. Шутка? Поглядите на выступления по ТВ иных «слуг народа», что не могут двух слов связать без бумажки. Полюбуйтесь на политика, что регулярно губит все начинания, что ему поручают, а тем не менее он на плаву, и намерен жрать дальше.

Ой… Сейчас, вечером, когда по комнате кружат клубы раскалённого дыма, и жарко даже в трусах, а на моих плечах – мокрая простыня, так и хочется утречком вот, обрядиться в тёплые штаны, шубу, валенки и меховую шапку, нарисовать плакат: «Уходи, жара! Даёшь сибирский холод!» – и выйти на улицу. До первого милиционера? Может быть, не уверен, но в сводки новостей попаду. Правда, если на плакате будет написано несколько иное, например: «Прекратите испытания климатического оружия!», одним постовым дело точно не ограничится, хотя меня, формально, и будет, якобы, защищать Конституция.

Мальчик влюбился в девочку. Нормальный парень, нормальная девица, оба симпатичны друг другу. Да вот только насмотрелся наш герой эротики, и счёл, что в жизни так оно и должно быть, то есть полез лапать. И, закономерно заработав пощёчину, несказанно оскорбился, и двое людей расстались навечно...
Почему в школах не преподают этику? Не преподают науку обхождения? Не преподают правила приличия? (были, были эксперименты! целые  проекты! да вот только где они?)
Кстати, именно в курс этики ЗАКОНОМЕРНО вписываются основные понятия религии. Вот, Иисус говорил так-то. Вот, Магомет проповедовал то-то. Вот, Будда… Вот, Моисей… Вот, Кришна… Вот, Омар Хайям, между прочим!..
И может быть, и не было бы множества межнациональных конфликтов и межэтнических столкновений, если мы были бы элементарно грамотны по этой части?

Правда, много ещё чего не преподают. Например, почти нигде – вождение автомобиля. Например, основы бухгалтерского учёта – чтобы знать, как тебе начисляют зарплату. Например, основы Уголовного Кодекса – чтобы не вляпаться по недоразумению в неприятную ситуацию, а заодно знать, когда тебя хотят элементарно кинуть…
А музыка? А рисование? А безвозвратно утерянная педагогами риторика – сиречь, умение грамотно высказывать мысли?
Правда, пока даже глава государства говорит: «сегодняшний день» и «свеклА» – любые споры бесполезны.
Зато учебные программы пестрят синусами и косекансами, изучением червей в разрезе, а также историческими подробностями, которые, вот чудо – меняются от программы к программе.
Нас учат чему угодно, только не учиться мыслить и понимать на основе различных научных дисциплин. Нам вбивают в голову немыслимое количество абсолютно ненужных и никогда не могущих пригодиться нам в жизни сведений.
Лично я в школе не прочёл ни одной книги по курсу литературы – в то время, как мы их «проходили». А зачем? Всё ведь в учебнике прописано. И наоборот, всё, что я когда-либо прочитал и усвоил – было вне школы и вне программы – спасибо маме…

А-а-а! Да! Не так давно в школу ввели какие-то туманные программы, напоминающие дореволюционный «Закон Божий». Нас спешат уверить, что изучение священных книг по методике «Исаак родил Иакова…» или как там ещё, существенно повысит уровень нашей духовной культуры.
Попутно нас пытаются уверить, что Книга Песни Песен (кстати, не написана ли она женщиной? – «Он ввёл меня в дом пира, и знамя его надо мною – любовь…» (2-4) посвящена любви к Богу и церкви (это как это?)…
Здравый смысл? А зачем? Не надо нам здравого смысла. Он нам мешает, здравый смысл!
Ибо толковать надо как тебе говорят «наставники», а не как тебе кажется, дурак, осёл, дубина!

Ах! Я оскорбляю «чувства верующих»? (Замечательная, весьма удобная формулировка для любых придирок!)
Я сам верующий. И потому мне совсем не безразлично, например, если кто-то вздумает поганить святые иконы, издеваться над Заветами Христовыми, попирать права моих собратьев по вере.
Но не издевательством ли над верой было, когда на вошедшем в историю Лаодикском соборе был (так и хочется написать – с готовностью был!)принят догмат о сатане? Выходит, что Бог не так уж и всесилен, что позволит править миром какому-то «антихристу», вышедшему из-под пера явно не совсем здорового автора? И что, Бог не благ? И что, не Любовь Его к нам, грешным детям Своим, руководит Его намерениями?
Объяснение простое: понадобилась дубина. Страх! Боятся – значит подчиняются! А вот вам ад, а вот вам бестиарий демонов – полностью сочинённый в обителях избранных бездельников, а вот вам легенды о конце света, а вот вам сочинённые как под копирку судьбы святых – такому многообразию казней позавидует и кулинарная книга…
И… целесообразно подобранные идиоты в бородках и очочках несут с экранов откровенную галиматью о календаре майя и казнях египетских… И некому вспомнить, что первые христиане, пришедшие от иессеев, не отвергали, например, реинкарнации душ человеческих, что душа – слишком дорогой предмет для того, чтобы им так просто бросаться!
Нет, диавол восстал не против Бога (куда уж этому позиционирующему ничтожеству!), а против того, кто из страхов своих создал собственно диавола – против Сына Божьего, человека…

Ну, довольно рычать… простите! Ах ты, Господи, ну не удержался, вновь покусился на священного козла…
Наболело, знаете…
Так что там далее проклюнулось в моей наболевшей повести?

Остров Кэр-Ист – откуда он взялся?


4

Так и хочется написать: да всё оттуда же.
Дело в том, что смысл Аркана Таро под номером 17 «Звезда», чьё истолкование – Надежда, включает в себя проработку множества легенд и мифов, как христианских, и – как и иных мировых религий, так и языческих. Здесь и миф о великом Хапи, боге реки Нил, и о Пандоре, и о Вифлеемской звезде…
Отдельную строчку занимает миф, дошедший до нас ещё от ирландских кельтов.
Был славный город, в котором правили царь Гладрон и его дочь, несравненной красоты принцесса Дахуд (Дахут, Дахад и проч.). И появился в том городе некто, кто сумел обмануть властителей и ввести горожан во все мыслимые и немыслимые грехи. И тогда Высшие Силы, поражённые немыслимой распущенностью нравов, погрузили Кэр-Ист на дно морское…

Так или иначе, эту легенду восприняли и христианские проповедники. Она им показалась удобной.
Если вы не сочтёте за труд и покопаетесь в материалах того же Интернета, вы обнаружите массу версий. В основном, они касаются обвинений в адрес принцессы: вот, не сумела воспротивиться искушению сатаны. В принципе, причина такого обвинения естественна. Отцы церкви привычно видят источник мирового зла именно в женщине… что, правда, не помешало кое-кому из них, согласно истории, заиметь до полусотни детей.

Но, если просто подумать. Что могло послужить причиной гибели славного города, богатого, весёлого, красивого… (кстати, название «Париж» восходит к толкованию «подобный Исту») ?
Кто-то пришёл и совратил. Кто-то, с кого и начались все безобразия.
Кто-то, кто вверг его жителей в СТРАХ. А именно от этого начинают пляс все наши пороки, от скупости и зависти до агрессивности и садизма.
Кто это мог быть?

Ответ понемногу нарисовался сам собой – тот, кто лишает людей Надежды.

Откуда он мог взяться?
А откуда взялись проповедники в индейских поселениях?
Откуда взялся Кальвин?
Торквемада?
Савонарола?
Кирилл Александрийский?
Словом, идя крестовым походом против сатаны, очень нетрудно скатиться до уровня самого сатаны.

И всё начинается с абсурда. С «верую, потому что это нелепо».
Дурить мозги. Заставлять делать не то, что необходимо, а то, что необходимо во имя того, чтобы ещё более закрепостить свободное мышление, подчинить его придуманной кем-то идее, которая заведомо античеловечна…
И вновь: всячески позиционировать эту идею, объявлять её единственно верной. Сомневаешься? Еретик!..
Грустно писать обо всём об этом.
Но мы и сами ныне проживаем в подобном обществе. Вот в чём загвоздка.

Как возвратить людям утраченные надежды?
Кстати, и слово «Евангелие» можно перевести как «Надежда». Вот к чему призывал Христос.

Хозяин Странствующего Леса… У кого и нашлась, в частности, разгадка появления таинственной фляги…

Жил некогда в Англии славный король Эдгар – возможно, прототип Эдгара из шекспировского «Короля Лира». Был он очень добрым человеком и ненавидел войну как средство разрешения споров.
Он показался мне вполне подходящим прототипом Хозяина. Правда, если я взялся писать сказку, то и условия должны быть сказочными. Посему, когда король отпил из фляги и загадал желание, всё его королевство обратилось именно в Лес.
Лес этот путешествует по временам и странам, и всё в нём живое и человечное – отсюда запрет на охоту и рубку живых деревьев.
Посему, Хозяин Леса и способен являться в двух обличьях – хозяина-лесовика и короля Винланда и Румелии (здесь я, разумеется, присочинил).
Далее, он рассказывает своим гостям печальную историю города Кэр-Ист…
Далее, оказывается, что история эта имеет своё продолжение, и что с нею, вне границ времён и пространств, связаны судьбы всех тех, кто оказался в этот день на лесной поляне…
А далее, от этого можно начинать плясать.
Они организуют Орден, целью которого является поиск Надежды. И… естественно, отправляются в путь.

И что их ждёт? Встречи с кем и с чем?
И вот тут начинается самое интересное.

Повествование рванулось вперёд ураганными темпами.
Я такого не ожидал.


5

Может быть, это произошло потому, что я решил не церемониться: сюр так сюр. Пусть будет Рабле, пусть будет Марк Твен… или Свифт!.. но, ни в коем случае не «Сильмарилльон». Пускай возникают самые абсурдные ситуации. Пускай герои не будут знать, что их ожидает в следующий момент. Пускай нелепость громоздится на нелепость, гротеск на гротеск и… сатира на сатиру!

Любопытный случай: в вагоне метро кто-то разлил то ли чернила, то ли краску. На полу образовалась смешная клякса, напоминающая по виду голову старичка с выпученными глазками и растрёпанной бородкой. Выражение его мордочки так и говорило: ах, оставьте меня в покое, не видите – я вас боюсь, не трогайте меня, не трогайте!
Мне это показалось забавным, я даже зарисовал его в блокноте.

Незадолго до этого по ТВ-3 прошёл американский фильм «Болотная тварь». Живёт себе существо в своём болоте, никого не трогает. Зовут его Алекс, он в прошлом человек. Так нет же: его всячески пытаются выловить, использовать и проч.

Решено: он – обитатель болота, полупрозрачный, слизистый, одинокий. Кто он именно – он и сам не знает. Его, в конце концов, должна поцеловать принцесса (затрёпано, правда, ну да ладно). В кого он после этого должен превратиться – тоже пока неизвестно.
За ним охотятся УЧЁНЫЕ, которых он терпеть не может, потому что они ставят над ним опыты (кстати, что за учёные? надо бы подумать…).
И вот, именно на него, в лесном болоте, волей СЛУЧАЯ, натыкаются наши герои.
Комический персонаж не повредит, решил я, ещё не предполагая, чем обернётся этот случай. А пока… я мерил шагами пространство в районе метро «Речной вокзал», периодически подбегая к киоску за бутылкой пива и, отхлебнув, присаживался рядом и торопливо писал в блокноте пришедшие на ум реплики будущего диалога. Продавщица с подозрением посматривала в мою сторону… что ещё более усиливало моё настроение. Дойдя до слов: «А лаборантки об меня сигареты тушат, и хоть бы одна разок поцеловала!..», я и вовсе зашёлся гоготом… а следующая бутылочка оказалась чуть более холодной, чем предыдущие – меня взяли на заметку.

Потом они должны придти в страну.
И вот здесь-то можно дать волю фантазии… или, скорее, моей озлобленности на абсурд реальной жизни.
Начнём с того, что таможенник одет в чёрно-жёлтый колпачок и дерёт непомерную плату за проход по мосту. «Роуминг! – восклицает он. – Роуминг!» – это будет моя маленькая месть компании «Билайн».
Далее, с его слов выясняется, что в стране – подобно тому, как это происходило в городе Кэр-Ист, – произошла «бархотная революция». Всё встало с ног на голову. Державой стал управлять некий совет Гуммы (всякое созвучие здесь, конечно, совершенно случайно!) Немыслимого идиотизма реформы сыплются как из ведра. И, в довершение, на столицу со дня на день ожидается налёт неких полудиких «ротокканцев» – а победить их должны некие герои… за которых, вполне ясно, тут же принимают наших друзей.
Короче, вариант игры в «Семь самураев» (или, перепёртую у японцев, «Великолепную семёрку»).
Признаться, поначалу я предполагал, что мне предстоит развернуть батальное полотно, поиграть в битву с гоблинами/орками и проч. Но потом закрались сомнения, а именно: а кто есть эти самые ротокканцы? И какого лешего им надо в городе?
И ходил мой сэр Бертран вокруг палатки, стреляя сигареты у Леонтия…

А потом я пришёл к простому выводу.
Не было никакого дикого племени.
Это просто работяги пришли за положенной им заработной платой.
И здесь всё встало на свои места.

С точки зрения чиновника, бюрократа – есть «мы», а есть «они». «Мы» – призваны ими править. «Они» – дураки и потенциальные злодеи. «Зверь по имени народ» – как очень хорошо сказал Леонид Сергеев.
Посему, наши герои должны участвовать в разгоне очередного, ежегодного «похода бедняков на Вашингтон» (вспомним историю!), причём им даже, может быть, и не придётся активно участвовать в этом представлении, всю чёрную работу, как обычно, сделает полиция с пластиковыми щитами и дубинками. Они же, как обычно – просто роботы, приставленные участвовать в фарсе, организованном… какими-то таинственными учёными?

Охваченный этими замыслами, я шлёпал и шлёпал главу за главой, черпая то от Марк Твена, то от Сервантеса… Небывалыми для меня темпами двинулось вперёд повествование.

Да, их принимают за роботов и ждут, что они примут участие в ежегодном представлении…
Да вот только не роботы они. Роботы – это члены Гуммы, с которых тряпочками стирают раз в неделю пыль и тщательно охраняют от воды, дабы не заржавели. Недалеко ушли от них местные чиновники, которым я дал имена рыб семейства камбаловых, начиная с сеньора Палтуса…
Но чем же, чем же всё это должно закончиться? Революцией? Войной? Кровью? Смертью?

А их хозяева-учёные… как выясняется, проникающие сюда через дыру в пространстве… они что, потерпят вмешательство в свои планы?

Ну, хорошо.
Вдруг выясняется, в чём состояла суть. Озверевший от явной насмешки, благородный сэр Бертран, выхватив меч, превращает совет Гуммы в кашу из перепачканных в машинном масле проводков и шестерёнок.
Да, организовывается сам собой революционный совет…
Что дальше?

Случай помог выявить разгадку.
Дело в том, что в Москве я живу на окраине Ходынки, где, накануне больших праздников, проходят репетиции военных парадов. И вот, в тот самый день, а точнее вечер, я возвращался с работы как раз через Ходынское поле…
Вам не случалось ли видеть сразу и вблизи армаду боевых машин?

Да-да, конечно же и разумеется. День Победы… святой праздник… святой настолько, что 24 часа подряд по телевизору говорят только о войне, и показывают фильмы только о войне, и дают концерты только о войне.
Правда, время от времени раздаются иные робкие голоса, дескать, ветераны наши, старики, быть может, хотели бы увидеть что-то мирное, довоенное, доброе… что бы напомнило им молодость хотя бы... эти старые фильмы сейчас так редко увидишь... Но чиновничьи мозги решили: пускай ветераны давятся этой самой войной, и точка. Что и было с готовностью исполнено.

Я служил в армии. Правда, в моей части и подавно не было этакой механизации, всей этой армии громадных гаубиц, самоходок, танков…

И вот… Да, герои мои одерживают верх… пока. Роттоканцы братуются с тарокканцами, полиция на нашей стороне, однако…
Однако, дыра в пространстве неожиданно открывается. И, через всё поле, на толпу братующихся идут они.
Танки.

И что тут может сделать меч сэра Бертрана? «Против лома нет приёма», как говорится…
«Окромя…» А что «окромя»?
И тут-то я вдруг и вспомнил про «болотную тварь». И тут-то про неё вдруг вспомнила принцесса Исидора (моя кентавриха). И – полетела она ласточкой в болота, поняв, в КОГО способен обратиться затурканный УЧЁНЫМИ персонаж.

Далее, идёт бессмертный диалог Тинча с главой местной полиции:
– Я осмеливаюсь предполагать, что перед нами – перламутровый дракон, сэр?
– Я тоже полагаю, что он – перламутровый, сэр!

И пулемётный выплеск вослед принцессе. И дракон, что прикрывает её крылом…
Да, добрый дракон получился…
Великий дракон Времени и Порядка.

И на этом хорошо бы завершить часть, тем более, что я сам устал от непрерывной дедуктивной работы.
Но чего-то недоставало.

Торжественного въезда в тихий, утренний, прекрасный город, освобождённый, прежде всего, от абсурда и идиотизма.
И радуга, как над горою Арарат, восходит над ним.
И девочка, юный «жаворонок», пускает мыльные пузыри из окна…
И королева, вернувшаяся из ссылки, говорит моему рыцарю: «Ты молодец, ты не пролил ни капли крови. Так оно и нужно было…»

Ах, если бы, ах, если бы…
Но моих героев тут же и неумолимо потащило дальше. Куда???


6

Подведём некоторые итоги.
Способ повествования, когда оно ведётся не только от лица непосредственно автора, но и от лица героев или персонажей, также не нов. Весьма успешно его использовал, например, Уилки Коллинз («Лунный камень»). Чем он хорош? Он позволяет глубже раскрыть характеры. Он позволяет изменять стиль повествования и взглянуть на сюжетную коллизию с разных точек зрения. Появляются объём, стереоскопичность, уходит линейность, в картину можно зайти, её можно исследовать изнутри, с другой стороны… наконец, можно изучать того или иного героя с точки зрения других героев – что также весьма интересно, главным образом – для читателя.

Вот Леонтий. Его уважают. К нему приходят за советом. Он мудр, многоопытен, открыт общению. Он старший из них. Он силён, умеет обращаться с оружием своей эпохи, хотя и не стесняется учиться обращению с оружием иных эпох. Наблюдателен, внимателен к деталям, логичен. В то же время, самоуверен, циничен, резок в оценках. Личная жизнь… осталась где-то там, в реальном мире, он не любит вспоминать об этом. Он предан своему ремеслу, то есть писательству. Есть авторучка – пишет авторучкой, есть перо – пишет пером, не будет ничего – будет писать пальцем по песку. Обстановка диктует ему написание книги… что ж, будет книга. Книга эта, как он понимает, не принесёт ему, по крайней мере в его мире, ни гонораров, ни славы. Он в душе солдат своего призвания, надо – значит надо, и точка.

Тинч. На его запястье – старая наколка, дельфин, обвивающий якорь: «торопись медленно». И он действительно нетороплив, ему неинтересно прыгать через ступеньки. Ему интересно жить и исследовать. Жизнь для него – одно сплошное приключение. Несмотря на свои не слишком великие двадцать пять – многое познал и многое усвоил. Правда, чем больше узнаёшь, тем больше понимаешь, насколько мало знаешь. Истина – в процессе познания Истины… он чувствует это внутренне, хотя ещё не может должным образом сформулировать. В сравнении с самим собой из  «Тропы Исполинов» – гораздо более открыт общению, любит поддержать компанию, любит блеснуть или пошутить, причём – не боится при этом конфузных положений… пусть надо мной посмеются, но ведь посмеются же, не заплачут… Эксцентричен порой ("Ой, кажется, я чокаюсь! Погодите-погодите, дайте мне чокнуться окончательно!"). Отважен, оптимистичен, сочувственен… и т.д. Личная сфера жизни – сплошные разочарования и сомнения. Здесь он, с одной стороны, идеалист, ожидающий когда всё само собой образуется, а с другой стороны – чересчур осторожен. Слишком много было боли, слишком много ожогов от кипящего молока…

Сэр Бертран. До поры, до времени – личность достаточно скрытная, не любящая выставлять на показ свою душу. Больше наблюдает, УЧИТСЯ. Может высказывать от первого лица мнение, с которым сам заведомо не согласен… почему?.. ему интересно, как этот довод будут опровергать другие. Противоречив сам в себе, верен исходным установкам, упрямо не желая их менять, но… здесь же, чувствует, что рано или поздно привычные представления должны рухнуть. Боится ли он этого? Нет, он ничего в жизни не боится. Но он опасается потерять себя как личность… не понимая, что этим он, наоборот, сумеет обрести себя в новом облике. Именно в подобных противоречиях и в безотчётном стремлении их примирить, и появляются на свет поэты… Сноб, где-то позиционер. Резок в высказываниях (см. выше)… впрочем, к его ворчбе все давно привыкли и прощают ему, как большому ребёнку. Его цели – его идеи, которым он не желает ни коим образом изменять. В то же время, предан дружбе, предан друзьям, смел и решителен, и на каждом шагу, скрепя сердце, стремится вначале помочь ближнему, а уже потом решать свои собственные проблемы. «Я знаю не только права сильного, но и обязанности сильного…» Любовь… к ней он подходит, с одной стороны как поэт, а с другой – как самый жёсткий консерватор. Если все остальные свои качества и мнения он давно разложил по полочкам, то вот любовь… как быть с нею, куда её поместить? Вот и топчется на месте, ни туда и ни сюда…

Исидора. Вот уж «тёмная лошадка». Рассказывать о себе не любит (единственная из главных персонажей, которому не предоставлено вести повествование от своего лица). Хранительница Тайны… Мало говорит, много слушает, всё «мотает на ус». Как любая женщина, превращает жизнь в непрерывную РАБОТУ: то есть, даже отдых, еда, сон – для неё работа, где вопрос самолюбия – сделать всё наиболее качественно. Горда, самолюбива, принципиальна, высоко себя ценит, однако – и в этом её несомненное сходство с рыцарем – свято предана законам дружбы. И горе тому, кто попробует хоть как-то повредить её близким… а точнее – повредить тому миру, той Вселенной, центром которой считает себя. Любовь? Здесь налицо противоречивость и предубеждённость. Дикие нравы кентавров – конечно, насмотрелась, иного она и не видела, и это ей не особенно нравится, ведь она всё же человек. Насилие?.. её же магическим образом вызвали для любви, не спросясь её мнения – тут она насмешлива, склонна поиздеваться. В то же время, она женщина, и проблемы личного плана для неё отнюдь не на последнем месте. Она изучает сэра Бертрана, то так, то этак, то провоцируя его, заманивая в сети, а то эти сети отодвигает, разумно полагая, что он и так никуда не денется… Зато, если её возлюбленному будет грозить опасность – здесь она способна быть по-настоящему жестокой, решительной, беспощадной, пойдёт на что угодно…
Да, всякий раз в конце концов всех спасает! - так стало получаться само по себе, я не виноват.

Остальные положительные персонажи третьей части (я имею в виду второстепенных) получились слабее. Пикус… (ну, дятел и есть дятел) – это просто хороший ловкий парень от сохи. Поработать – да, подраться – а почему нет? Страдает по отцу и потому человечен. В других отношениях… Икария – страна пастухов и земледельцев, она призвана кормить, и в этом её и мудрость, и ограниченность…
Приближающийся Гром? Робин Гуд местного значения.
Остальные жители страны?
Мы их видим на площади и на гладиаторском стадионе.
Им ещё расти и расти. У них всё впереди.
Какие же они счастливые!

Пожалуй, лучше других вышла Симона - с виду хрупкая женщина с орлиным взглядом. Витражных дел мастер! - её я нашёл в "Курьере ЮНЕСКО", номер 5 за 1963 год, и зовут её по-настоящему Брижжит Симон из Реймса. Её образ очень помог мне... и Тинчу в поисках вдохновения.

Третья миссия – моим героям надоело сидеть в тепле и уюте. Они рвутся искать Надежду.
В первую скрипку – сэр Бертран. У него чувства к Исидоре, но у него и обязательства к Гвискарде. Его опекают служанки, но славный рыцарь – как кремень…
Попутно – диалог Леонтия и Тинча…
Что, если тебе предложат подарить бесплатно… да-да, абсолютно бесплатно, сразу, в полном объёме – всё, чего ты желаешь добиться?
Сразу и пучком.
Ты не заработал этого. Ты НЕ ПРОЖИЛ ЭТО.
И предложит некий «дьяденька»?
Да! Да! Да! И без всякого обмана!
Вопрос только: а зачем?

Возражение: вспомни, что ты не прожил это.
Ты не вскарабкался на эту ступеньку.
Ты не изменился сам, ты ничему не научился, поскольку не пережил того, что мог пережить.
Так откуда у тебя возьмутся умения и силы преодолеть иной, новый, наверняка ещё более крутой подъём?

Итог: приняв это предложение, этот уровень, ты на нём и останешься.
То есть, да, займёшь положение в обществе, не будешь знать нужды и проч.
Но далее, выше ты уже не пойдёшь.

Так мгновенное, без труда осуществление желания ставит крест на твоём пути. Топчись и умиляйся славой… и всё. Точка. Отказаться умеют немногие… да и нужен ли для них этот отказ?
В своё время в России была популярна, известна, заслуженно уважаема одна певица. Очень неплохие работы, требовательность к тексту, выдающиеся голосовые данные. Но вот, дёрнул же чёрт – валом пошла известность. Известные, элитные текстовики, не лучший, но раскрученный «маэстро»… «Дьяденьки»… Как не соблазниться, если вот, она, сама мечта, в руки идёт!.. И ползает шестидесятилетняя дива окарачь по сцене, прокуренным хриплым голосом пропевая для фанатов текстовки про свою ушедшую любовь… Жалко и непристойно. Видит ли она сама себя в эти мгновенья?

С чего заканчивается личность и начинается посредственность?

Так вот, герой отрицательный – Кротос. Они должны столкнуться с ним (и не только с ним), так или иначе.
Это враг. Почему?

Каждый из моей четвёрки… так получилось!.. никогда, как бы высоко он ни стоял, не имел подарков от судьбы. Каждый шёл по жизни так, как это получалось у него в силу способностей и возможностей. И даже взбалмошная и воинственная королевская дочка, сиречь Исидора.

Иное дело Кротос.
Здесь мне пришлось много копаться в разных мифах (в основном, касающихся волко-  или собакоголовых существ), но картина сложилась, увы, закономерная. Греки и римляне, наверняка, тоже размышляли на эти темы.
Милый златокудрый мальчик. Почему милый и златокудрый – а это тоже род испытания, причём самый коварный.
Вот тебе подарки, вот тебе самые разные таланты: и талант оратора, и обаяние, и уверенность в себе – всё от великих Муз, что так восхищены твоим обликом, что так признательны тебе за то, что ты ещё ребёнком изобрёл для них аплодисменты.
Не учась, не пережив – получаешь.
Ой, Музы!.. Ваше коварство не знает границ.

Эх, да… Возможно, единственное, чего ему так и не сумели подарить – это умения учиться. Он возрос с ощущением того, что учиться ничему не нужно, по крайней мере ЕМУ, с рождения одарённому столькими талантами.
Вы не читали, случаем, «Майн Кампф», незабвенного Адольфа Алоизовича Шикльгрубера, в миру Гитлера? Почитайте, многое поймёте.
Мыслей нет. Есть заимствования. Мнений нет, есть заимствования. Характера – нет, есть поза.
Это самое выдающееся в истории явление самой яркой посредственности всех времён и народов. Правда, не было бы конкретно Гитлера – конечно, нашлась бы другая посредственность. Выбор был… и… увы, остаётся.

Посредственность лишена характера как такового. Она цепляется за идеи, хотя сама породить их не в силах. Она умеет только воровать чужое, умело выдавая его за своё. При сём, страдает завышенной самооценкой и – всемерно продуцирует её в массы. Внутренне же, вот парадокс, она время от времени с ужасом осознаёт всё своё ничтожество и, как следствие, обрастает массой комплексов, стараясь победить которые, пытается, что вполне понятно – ещё и ещё раз возвышаться в собственных глазах.

Диктаторы, как специфический вид человекоподобных, обожают (на людях) некоторые специфические виды поведения, как, например:
– на виду у всех с любовью брать детей на руки;
– копать лопатой на закладке чего-либо (заводов, памятников, парков и т.п.);
– ночевать на простой солдатской кровати;
– укрываясь при этом простой же, солдатской же шинелью;
– не спать по ночам;
– не плакать, но периодически проливать скупую, солдатскую же слезу;
– говорить речи и громкие слова; всегда уметь представить явный конфуз как величайшую победу;
– показывать пример поведения, например, при исполнении государственного гимна;
– ну, и т.д.

И вообще, втайне просто обожают, нацепив регалии, повыворачиваться перед зеркалом.

Интересно, в первые (и не только в первые) послевоенные годы у нас считалось дурным тоном надевать без особенного повода вполне заслуженные на войне награды... хотя многие имели их целый "иконостас".


Его мечта – стать властелином мира.

Правда, что ты будешь делать ПОТОМ, дурак?
Зачем тебе сразу и весь мир? Если тебе, коли ты живёшь в нём, он и так принадлежит. Подумай!!!
Но посредственность над такими сложными для неё вопросами никогда не задумывается. Как будто предчувствуя полнейшую абсурдность осуществления мечты встать выше Бога.

Признаться, раскопав столько сведений об этом персонаже, я стал ему даже сочувствовать. Это у нас, в России, в крови – сочувствовать убогому.
Меня мучила мысль придать этому несчастному существу хотя бы капельку симпатичности. (Правда, меня сдерживал киношный Кутузов: «а что с ним говорить? Мордой и в г…!»)

Я, как уже, должно быть, известно Вам, мои читатели, владею методикой спиритической медитации (см. мою страничку на Прозе, автор «Имхотеп»), то есть, научен извлекать из собственного подсознания фактически любые образы: людей, животных, предметов, реальных и вымышленных… и получать у них информацию. В этом моё некоторое преимущество перед другими авторами – не надо лишний раз задумываться с какой из своих внутренних полочек взять, что подходит по смыслу.

Один из моих любимых киношных актёров – Энтони Хопкинс (знаменитый каннибалл-Ганнибалл). Я поговорил с его образом, предложил ему эту роль и попросил совета: как там, да что может и должно последовать.
А «дух» сказал так: надо обратить внимание на то, что этот полузверь-получеловек тоже МУЧАЕТСЯ. Его сжирают идеи. В отсутствие собственного, выверенного временем и жизненной учёбой взгляда на жизнь, он как ребёнок тыркается от трусости к агрессивности, от самоуничижения к самовозвеличиванию.

Более того, он скрытен, поминутно опасаясь, что вот-вот кто-то вдруг разглядит в нём эти противоречия, да и посмеётся, а то и того хуже – посочувствует ему, великому грядущему несомненному властителю мира…
Любопытный, предложенный «духом» ход… а что? И пусть он готовится к завоеванию мира, ему даже помогают таинственные УЧЁНЫЕ (некогда преследовавшие Алекса, будущего дракона Хоро), но…
Вот то-то, что «но»!
Некое таинственное, не сразу понимаемое обстоятельство вмешивается в его планы.

Ведя переговоры с нашими героями, он случайно замечает на поясе у Тинча ту самую флягу…
Пусть он эрудирован в этих вопросах, и он знает, на что способен этот волшебный предмет. Он начинает опасаться, он понимает, какой силой обладают его противники.
В то же время… он ведь вор по своей сути. Если ему удастся заманить врагов в ловушку, а потом завладеть чудесной флягой, то это…
О-о-о! Халява, сэр! Над этим стоит подумать…

И он поворачивает назад свои войска… а зачем они ему? Слегка схитрив, он будет иметь возможность загадать желание! И оно мгновенно же исполнится!
Сразу! Без затрат усилий! Одним глотком! И мир проглочен как пилюля! И он в этом мире, наконец-то – ТОТ, кем сам всю жизнь привык себя считать.
Так стоит ли копья ломать?

В результате он жертвует всем: армией, престолом, мнимым уважением «народа»…
Чтобы иметь возможность не просто вернуть всё это, но вернуть сразу и многократно.
Стать Богом, ни много, ни мало.

Народная (вопреки Пушкину) сказка о Золотой Рыбке, знаете ли, заканчивается иначе, чем мы проходили в школе.  «Рыбка-рыбка, сделай нас богами!» И сделала рыбка старуху коровой, а старика быком…

Фляга исполняет не просто словесные желания. Она осуществляет то, чего загадывающий желает внутренне, к чему сам внутренне стремится.
Два кувшина в рисунке Аркана Звезды: серебряный и золотой. Серебряный – наша речь (кстати, можно двадцатью различными способами сказать «иди сюда!» – и это не предел). Золотой – то, что кроется за словами, их потайной смысл, подтекст, умолчание…
Правда, увы для Кротоса, посредственность различия между словом и умолчанием не улавливает…

Интересно, что всякий маньяк (а это одна из ярче всего выявляющихся особенностей посредственности) подсознательно всё-таки всегда желает, чтобы его, наконец, поймали.

Что в результате?
Грозный и безжалостный властитель, умеющий, по своему желанию, превращаться в собаку-волка-Цербера-Фенрира и проч., тут же, на глазах у всех, превращается… в милого домашнего мопсика.
Да, у некоей сердобольной хозяюшки он будет отныне проживать как царь и бог, на всём готовом. Правда…
«И женщина ушла, унося бывшего диктатора туда, где его, вне всякого сомнения, ожидали и тёплая ванночка, и кормушка, и мягкая подстилочка на ночь, а в ближайшей перспективе – крепкий поводок и надёжный ошейник…»
Иначе и быть не могло.
Легко ещё отделался! Могло быть хуже…


Да, ведь ещё там должны попасться некие УЧЁНЫЕ.
Их появление объяснит и разрешит сразу целый пучок навороченных мною парадоксов, начиная с появления в Странствующем Лесу мешка с боекомплектом современного спецназовца и заканчивая шариковой авторучкой за ухом сеньора Палтуса. Потом, сэр Джеймс, потом Алекс Болотная Тварь, потом таинственная «дыра», откуда выползали танки…
Зак, Шон и Джуниор – эти, приевшиеся, притчи во языцех, имена блокбастерных героев…  –  пусть они их и носят. Хотелось бы втиснуть ещё Чипа и Дейла, но это перебор.

Учёные, да… С подачи подобного рода учёных ныне, например, составляются школьные программы, идиотские тесты при приёме на работу, проводятся абсолютно нереальные к исполнению у нас, в России экономические и политические реформы.
Открылась «дыра» в волшебный мир… Значит, будем его исследовать, будем проводить политические эксперименты… ведь это не граждане Штатов? И не граждане Земли, скорее всего? Аборигены, туземцы, дикари, ВАРВАРЫ, и что их жалеть?..

А значит, никто никогда и ничего о сих бесчеловечных опытах не узнает. Платят хорошо, себя мы оправдываем, а заодно удовлетворяем свой исследовательский зуд. Режем, к примеру, как колбасу бедного Алекса, и прилежно заносим в журнал его состояние, и с наивностью ребёнка удивляемся: а что, он всё ещё живой? А может быть, попробовать извлечь из его сока микстуру бессмертия? Правда, вот беда – постоянно сбегает, чёртов подопытный кролик...

А Кротос? «Пусть он засранец, но это наш засранец!» – как сказал кто-то. Вот где можно развернуться, вот где вдоволь наиграться!.. Организовать кровавое вторжение в соседнюю страну! Организовать подобие Римской Империи!!! И… быть может, развернуть настоящие туристические путешествия в эти дикие края, где на аренах и полях битвы течёт настоящая человеческая кровь?

И тут «дыра» взяла, да захлопнулась.

Для служаки-полицейского, сэра Джеймса или взятого из известного анекдота эстета месье де Фужере, происшедшее – благо. Тихий, спокойный город, где цветут абрикосы, а дети пускают мыльные пузыри, где в башенных часах дремлет дракон-пружина Хоро, где у власти отныне – нормальные добрые люди, где никто не унижен, где изобилие всего, где у пристани швартуются корабли с флагами других волшебных стран…
«Вот тебе, сэр рыцарь, и твой Камелот!..»

А что для тройки исследователей?
Сплошные мучения.
На своё счастье, они встречаются с посланниками короля Эдгара – нашими героями. Странствующий Лес доставит их на родину. Ну, и всё…
Достаточно.
Мы не пролили, и на сей раз, ни капли крови.

Миссия закончена? Но не найдён Грааль.
И вот тут-то пора вспомнить о желании сэра Бертрана посетить турнир, что состоялся/состоится в городе Лимож, в конце 12-го века. Как там его сеньора Гвискарда? Как там его наследственные владения, его Лимузен и замок Аутафорт?
Не будем забывать, что на сей раз действие должно происходить более в реальном мире, где магии нет… или почти нет… или должна делаться какая-то иная магия?

Так. 12-й век, 12-й век…
Если предыдущие, вышеупомянутые три части книги я пролетел в написании за пару месяцев, то написание четвёртой заняло те же два месяца.
Здесь чего точно не следовало бы делать – так это торопиться…

7

Неувязки, нестыковки…
Не бойтесь их.
Нестыковка ведёт к новой версии развития сюжета, только и всего.
Бывает (вспоминая родную школу), заранее напишешь план, распишешь перечень действующих лиц, ключевые фразы, обозначишь место действия… А потом начинается самое интересное.
Да, можно и старательно, скрупулёзно подгонять под это прокрустово ложе весь свой рассказ, не обращая внимания на протесты жаждущих жизни героев. Так многие авторы и поступают, увы, выдавая «на гора» тонны мертворождённых произведений.
Предсказуемость – скучно. Вспоминаю советскую эпоху, большинство литературных опусов которой, в том числе в русле фантастики, так и строилось: положительный, весьма кастрированный в плане личных отношений герой, его такая же, чаще весьма идейная подруга, его враг/враги – вредители, борьба добра со злом, геройски погибает лучший друг, постоянные монологи о любви к Родине и мечты о коммунизме, и прочая бодяга, сюжет которой можно легко предугадать начиная с первой страницы.

Ну да, не участвовал реальный сэр Бертран де Борн в крестовых походах… правда, лишь согласно очень немногим сохранившимся свидетельствам. Вздорный донельзя сеньор, постоянно с кем-то ссорившийся и воевавший, в том числе и с братом,  Константином де Борном.  А в Палестину ездил его верный жонглёр, Папиоль, и не более того.
Так-то оно так. Но в стихах он описывает сражения Крестового похода довольно точно. Так мог бы описывать их очевидец…
Ну, талант есть талант, быть может, скажете вы. И, в конце концов, уважаемый Феликс, вы ведь тоже не участвовали в сражениях? Но осмеливаетесь писать об этом, пусть и опираясь на рассказы и воспоминания очевидцев?
Нестыковочка получается!
Но ведь нестыковочка – это, вспомним, пружинка к развитию новой линии сюжета. В конце концов, я пишу не статью для учебника истории, а произведение художественное, где «не любо – не слушай, а врать не мешай»…
Здесь возможен, например, такой ход – многократно испробованный самыми разными авторами, например, Бальзаком, например, Гайдаром, например, Андреем Некрасовым… – герой возвращается из долгого и далёкого похода,  и вдруг узнаёт, что его либо считают давно умершим, либо на его месте сидит кто-то, выдающий себя за него. И попробуй доказать, что ты – это ты, когда обществу выгодно, чтобы тебя и вовсе не было…

А кстати, Константин. Ну-ка, ну-ка.
У меня лично это имя ассоциируется прежде всего с Константином Философом (он же Кирилл, брат Мефодия), а это совсем «из другой оперы».
Назовём его, допустим, Констан – это более «по-французски» и не будет вызывать ненужных сопоставлений.
Смотрите-ка, ведь он очень удобно подворачивается под руку. В исторической реальности, братья весьма долго и упорно воевали за замок Аутафорт, который, по одним законам, должен был достаться одному, по другим – другому. А потом, о чудо, они неожиданно взяли, да и примирились, это как?
Вот-вот, она, родимая, весьма заманчивая завязочка…

Теперь…


8

Моя гвардия должна отправиться в реальный, хотя и удалённый от нашего времени исторически мир, на реальный турнир (кстати, а был ли он? наверняка был, пусть и не в Лиможе конкретно – такое событие, как присоединение Нормандии, вряд ли обошлось без соответствующих празднеств). Посему, дорогой мой, садись-ка ты за изучение литературы по этим вопросам. Наверняка отыщешь пару-тройку жемчужин, хотя бы для создания необходимого антуража.

На моём столе до сих пор громоздятся тома и разного рода справочники – числом до пятидесяти штук. Исследовать, так исследовать.
И здесь очень много чего выяснилось дополнительно: и о событиях того времени, и о костюмах, и о правилах проведения турнирных поединков… Особенную радость мне доставили примечания к сборнику средневековой поэзии – оттуда я почерпнул не только немало полезных сведений, но и, например, целую гору ИМЁН. Так что, выдумывать в этом плане мне почти не пришлось, что очень облегчило задачу…

Знаете, иметь сразу четыре главных героя – очень хлопотно. Приходится постоянно держать в поле зрения всех четверых… поди, уследи за ними.
А тем паче, держать в поле зрения персонажей второстепенных? Ой… У читателя, случаем, не начнёт рябить в глазах?
Однако, если следовать жизни, мы в повседневности встречаемся с множеством людей…
Отсюда: описывать их следует по возможности более чётко, рельефно, кратко, легко узнаваемо. И ещё – имена, именно имена, потому что читатель, так уж устроен человек, станет непременно судить о персонаже по тому впечатлению, какое на него произведёт, в первую очередь, ИМЯ – в плане  обязательных  звуковых ассоциаций.

Например, Гильом Гурдонский. Впечатление: грубый, неотёсанный, самоуверенный, тяжёлый на подъём. Бревно бревном.

Например, де Сент-Экзюпери (рыцари этого рода известны со времён Карла Великого). Впечатление: лёгкость, воздушность, живость, остроумие, эстетичность, тонкость…

Решим: если первый – потенциальный враг (кстати, в жизни так оно и было), второй – потенциальный друг…

Но что-то всё же упрямо не хочет стыковаться, а именно – с чего начинать повествование? Снова с Леонтия и Тинча? Было, надоело. С авторских слов? Ну, и начну я опять вещать, как мудрый филин…
Не-а, что-то здесь не то.

А почему бы, наконец, не предоставить слово самому сэру Бертрану?
Н-да… «Знать, ранимая душа у колючего ерша…»

И всё вдруг встало на свои места.
Ведь он отнюдь не всего лишь закованный в железо солдафон, этот рыцарь. Да, он привык к жёсткости, он привык к дисциплине, он требователен, не любит полутонов, в том числе в общении. Да – да, нет – нет… Но он наблюдателен, он не может не видеть, а тем более – не оценивать тех, с кем свела его судьба. В особенности, принцессу Исидору…

И, кстати, о ней.

Честно говоря, мне, начиная с предыдущей части, почему-то вдруг очень захотелось сделать из сэра Бертрана прототип короля Артура. Тем более что, изначально, так вышло, и его шлем украшен изображением медвежьей лапы, и на щите изображение медведя (это моя придумка; мы не знаем, что в реальности представлял собою герб де Борнов).
А мистическая подоплёка в первой части первой книги вращается вокруг созвездий Большой и Малой Медведицы…
А имя «Артур» означает «медведь»…
Сказания о короле Артуре появляются именно в те времена, в 11-12 веках…

Так и хочется спросить себя: и ты туда же? Сколько уже понаписано, сколько снято фильмов на эту тему…
Но…
Хулиганить так хулиганить!

Полез в Интернет. Цель исследования: как всё же звали супругу короля Артура? Имя Гиневра (Джиневра, Гвиневра, Гвиневьера и пр.) мне ни о чём не говорит, оно означает всего-навсего «королева». А вдруг там, совершенно случайно, проглянет имя Гвискарда… или даже Исидора?..

Гвискарды нет… А вот что касается Исидоры…

Здесь случилась очень странная находка. Был, оказывается, такой славный монах Исидор Севильский, который и явился одним из авторов самых первых вариантов легенды о короле Артуре (где, между прочим, не было тогда ещё ни Ланцелота, ни Мерлина).
За это можно зацепиться.
Допустим, под именем Исидора на самом деле фигурирует… женщина. Женщины в те века не особенно котировались как авторы, хотя стихи, например, сочиняли. Потому вполне уместным будет, что авторесса просто укрылась под мужским именем.
Так, уже свежее…
А знаменитый эпизод с вырыванием меча? В разных источниках – по-разному. Где-то меч вынимают из камня или скалы, где-то из алтаря, где-то… из наковальни.
Последнее мне показалось более впечатляющим. Камень и скала – понятия более расплывчатые, алтарь – претенциозно, а наковальня – вот она, ощутимая как на взгляд, так и на ощупь.

И, главное!
Нет, я не заставлю его выдёргивать меча из реальной наковальни. Наковальня – в его сердце – и на это ему недвусмысленно намекнёт сама Исидора. Меч в ней – символ его закрепощённости самим собой. Выдернуть этот меч – символ внутреннего освобождения…
Правда, пройти ему придётся весьма тяжёлый путь… Бедный сэр!
Ну, и поехали.


9

Король Эдгар снаряжает новую экспедицию, отчасти потому, что сэр Бертран уж очень истомился в ожидании лиможского турнира, а отчасти – потому что, судя по данным оракулов, там появится возможность найти именно Грааль.
Миссия снаряжается пышно и тщательно – а иначе нельзя, необходимо произвести впечатление. Мощный, хорошо вооружённый отряд, которому нипочём ни тяготы дороги, ни её возможные опасности…
Где искать Грааль? А он должен найтись сам. И всё же?..
У катаров, в Лангедоке, скажем?
У тамплиеров?
Или?..

Что катары, что тамплиеры?.. В профанической оккультной, например, литературе и тех, и других описывают самыми сочными красками, обычно – как наделённых тайными знаниями, бескорыстных и просветлённых, чуть ли не святых искателей Истины.
Ой, не верится, ой не врите чего не знаете!..
На деле было далеко не совсем так. Вспомним историю.
Катары (или, как их в то время уже величали, альбигойцы) руководствовались в своей религии и поведении далеко не ангельскими настроениями. От них пошли протестанты, иногда самого реакционного толка, в частности кальвинисты. И еретиков они сжигали, и пытали, и уничтожали ведьм с не меньшим рвением, чем остальные католики. Ну, папу они не признавали, и кресту не поклонялись (их дело). Однако, что касается всего остального…  Не Ренессанс, отнюдь.
Тамплиеры – и вовсе дети своего времени. Весьма своеобразная организация, а точнее – богатая военизированная секта, вершившая дела по возможности тайно. Насчитывала она несколько уровней, от самого нижнего – куда входили собственно адепты-рыцари, и до самого верхнего… насколько верхнего – мы даже не знаем. Впоследствии нижний уровень был ликвидирован, скорее всего – истинной верхушкой ордена, вследствие своей всем намозолившей глаза одиозности (их дикие обряды, поклонение Бафомету и проч.). Почему так и не были найдены сокровища тамплиеров? А их искали? Или делали вид, что искали? И кто искал, если честно?

Соблазнительно, разумеется, написать подробную сценку, где в подземельях под Лиможем (до сих пор существующих) герои становятся свидетелями ужасного обряда, а потом силой вырывают из лап изуверов чашу Христову…
Но ведь Грааль, он же Святая Чаша не может находиться в нечистых руках! Он – проявление Воли Господней, он сам способен постоять за себя.
Так что, придётся ограничиться мелким эпизодом. Пускай, скажем… Тинч и Пикус всё же проникнут на тайное сборище тамплиеров, станут свидетелями жуткой казни, а потом с трудом унесут оттуда ноги… но пусть это будет просто короткий рассказ.

Грааль должен найтись случайно, появиться из рук человека честного, порядочного, не то, чтобы не имеющего греха за душой (все мы в чём-то грешники), но осознающего это и стремящегося по возможности искупить свою вину…

Первоначально появился Телле. Он пришёл из притч и анекдотов, и виделся как прообраз Спасителя (отсюда дырки в ладонях). Возможно, он бы и вышел именно таким, но… не чересчур ли просто? Шли дорогой, в самой первой главе его встретили… он не простой человек, конечно… и даже порой способен творить чудеса… что ещё покажет впоследствии. Его вполне можно включить в компанию… да и всё тут. Вспомогательный образ, не более того.
Потом, после Булгакова браться за образ Иисуса – это неминуемо уведёт повествование совсем в другую сторону…
Всё-таки роман рыцарский. И в нём должен фигурировать конкретно рыцарь. Кто он и откуда?

И здесь мне вспомнился реальный эпизод из истории моей семьи.
Один из моих дедов, Павел Гаврилович Рубцов, был участником войны. О нём многое что можно вспомнить. Вернувшись домой, он привёз жене из Германии единственно маленькую кофейную чашечку (а многие вывезли гораздо больше…).
Она же его за эту чашечку потом всю жизнь пилила: вот, кого-то ограбил, у кого-то отнял, как ты мог…
Почему-то вспомнилась Германия, а точнее небольшой уютный город Галле. Грозные башни замка Бург Гибихенштайн, что навис на скале над всем окружающим миром…
А не совместить ли эти два образа?
Пусть он будет тевтонским рыцарем.
– Тевтонским? – быть может, удивитесь вы. – Ведь мы же с ними воевали!

Ну, во-первых, дрались мы не столько с тевтонами, сколько с ливонцами. Далее, в 12-м веке тевтоны только-только образовались (на Ближнем Востоке, из остатков армии Фридриха Барбароссы) и, между прочим, конфликтовали с теми же тамплиерами. А во-вторых, с кем мы только не воевали; и с французами, между прочим, тоже.

Итак, это достаточно пожилой уже тевтонский рыцарь… назовём его Готфрид… Конрад… нет, лучше Ульрих фон Гибихенштайн, он посол германского императора при дворе французского короля. Чашу он, совершенно случайно, получил из рук в руки от одного умирающего монаха – там же, в Палестине. И возит эту чашу с собой, в ней очень удобно готовить лекарства. Вот и всё.
Он хорошо знаком – по тому же Крестовому походу – с сэром Бертраном. И, коли мне впереди наверняка предстоит описать судилище, то он, как человек по-настоящему порядочный, будет свидетельствовать в его пользу.
Вот они, пошли завязочки!..


10

Гастон Беарнский – в жизни владетельный дворянин – стал у меня дворецким в замке Аутафорт. Именно он расскажет сэру Бертрану о том, что произошло в его отсутствие.
Сеньор де Трайнак (как ни бился, не смог отыскать в документах имя главного герольдмейстера той поры, пришлось давать по имени средневекового города) – его расположения следует добиться, чтобы заручиться поддержкой при дворе: быть принятыми и, заодно, изложить претензии де Борна к своему брату Констану.
Разумеется, Дюплесси, реальный магистр тамплиеров в то время. Желчный, подозрительный, мстительный и проч.
Сам король Филипп-Август, скряга, себе на уме, в то же время – объединитель французских земель и, с некоторых пор, лютый враг Ричарда Львиное Сердце…
Епископ де Бове – больше внимания уделявший военным предприятиям, чем церковным делам…
И т.д.

Их всех надо видеть, всех расставлять по местам, рассчитывать их реакцию на происходящее, отсюда – речи, отсюда – действия.

Посольство от короля Эдгара. Необходимы приличествующие случаю подарки. Пусть будет какое-то украшение, допустим – драгоценная брошь.
Далее, нужен подарок помощнее, в фонд государства. Сундук золота? Тяжеловато тащить…
Тогда сундук пряностей. Простой перец тогда ценили гораздо дороже золота.

Теперь, тяжба Бертрана к Констану. Голоса должны разделиться поровну.
И… король, посоветовавшись, должен вынести соломоново решение: кто победит, тот прав.
Правда, все эти встречи-диалоги-споры следует ещё расписать… да потоньше.
Роман становится диалоговым… что, вообще-то говоря, не так плохо, сохраняет динамику.


11

Изрядно озадаченный, но и воспламенённый надеждой, наш рыцарь отправляется с визитом к своей иллюзорной возлюбленной, сеньоре Гвискарде де Божё, благо она сейчас располагается в Лиможе. Что он должен увидеть, услышать, понять?

Выбор типажей здесь огромен.

Она красива – как он и представлял – и, даже весьма обаятельна.
Она весьма неглупа.
Она ему внутренне сочувствует – возможно.
Но…

«Были ей смешны и недоступны все его мальчишеские бредни…» (Белла Ахмадулина).

Хорошо, сэр рыцарь, одержите вначале победу на турнире, возьмите вновь во владение свой замок, тогда поговорим…
О женская практичность!

Попутно выясняется вдруг, что и его брат, оказывается, имеет вхождение в этот дом. И что для неё, в сущности, не так важно, кто победит: он ли, влюблённый дурачок, три года сохранявший к ней любовь и верность, или тот, кто за эти же три года сумел присвоить его имя, его славу, его положение в обществе…
Его любовь…

Словом, действительность берёт своё…
Хотя, в принципе, а что случилось?
Победу на турнире он одержит – к тому есть все возможности. Владения и имя свои отстоит – это понятно.

Но покупать этим ЛЮБОВЬ?
Его куртуазные взгляды выше этого. Любовь покупать нельзя, она не товар. Её можно лишь дарить, хранить, ценить… чаще, не особенно надеясь на взаимность.
А здесь… здесь его самого уже взвесили, оценили и поставили условия.

Здесь должен возникнуть его оруженосец, некий Кьяри. Чувствуя настроение своего сюзерена, Кьяри предлагает: а не пройти ли нам, сэр рыцарь, в близлежащую таверну? Туда, где, говорят, водится неплохое оверньское?
И правильно, и всё как у нас…
Но не хватает ещё чего-то… или кого-то.
Нечаянной встречи с тем (или той???), кто бы окончательно поставил ему мозги на место.

Должно вдруг проясниться очень многое. И то, что все вокруг отлично знают, что Констан доит двух маток, что он – негодяй и узурпатор, присвоивший себе, в частности, стихи подлинного сэра Бертрана, обращённые к сеньоре Гвискарде, что сама сеньора эта – редкостная дура и жаждет более богатства, нежели реального чувства, что симпатии общества – на стороне нашего рыцаря…
Нет-нет, господа, это конечно должна быть именно женщина…


12

Из всех возлюбленных реального, исторического сэра Бертрана де Борна ярче всех выделяется всё же не Гвискарда.

Внучка английской королевы Мод, дочь королевы Альеноры, сестра Ричарда Львиное Сердце, герцогиня Баварская и Саксонская – Матильда, она же Матильда Английская, она же дона Лана, которой настоящий сэр Бертран посвятил в своё время немало прекрасных стихов.
Допустим…
Она гораздо старше его. Некогда, будучи тогда мальчишкой, пажом, он был страстно влюблён в неё, вплоть до того, что, играя с ним, он позволила ему невзначай много больше, чем он даже надеялся получить. Итог… Матильде пришлось срочно выходить замуж. У неё подрастают два сына: младший, Оттон – от герцога, а старшего, совершенно случайно, она решила назвать именем Бертран (пусть это будет будущий известный поэт Бертран де Борн – младший!).

Нет, она ни в коем случае не в претензии, тем более прошло столько времени. И вообще, она здесь совсем по другому делу, а именно – попытаться упросить короля посодействовать освобождению из темницы своего брата, Ричарда…
На что, скорее всего, Филипп-Август никогда не пойдёт, но надо же, всё-таки, хотя бы как-то попробовать…

Властительная, но и не слишком богатая, очень любопытная, весьма наслышанная (Лимож – городок небольшой) о посольстве таинственного короля Эдгара, она напрашивается в гости. Отчасти, потому что – а почему бы не попробовать эту возможность знакомства… а вдруг?.. Отчасти – ей просто интересно. Отчасти – потому что очень сочувствует своему бывшему возлюбленному.
По характеру она – лиса Алиса, конечно. Но лиса принципиальная.

Ну, далее должны пойти описания ристалища, лагеря – где в шатрах обитают прибывшие на турнир воины, описание шуточной драки между Тинчем и Пикусом (а потом их короткий рассказ о лиможских подземельях)…
Чего-то не хватает.
Чего?

А пусть-ка наши герои привезут в раннее средневековье что-то особенное, своё.
Пусть это будет, например… баня.
Да, а потом – великий пир с необыкновенными яствами, привезёнными из заморских земель. Например, пусть они привезут с собой… мешок картошки!
Да, и пускай сеньора Матильда, нежданно-негаданно, окунётся во весь это балаган – на потеху читателю! В баню её, любительницу необычных ощущений! Веничком её берёзовым! А потом – за стол с изысканными яствами!
Да позвать сюда музыкантов!
Да пригласить на этот пир всех рыцарей, что заступились за старого товарища!
В том числе… и сэра Ульриха, разумеется.


13

Далее всё должно встать на свои места. Сэр Ульрих, в благодарность за своё спасение там, в Крестовом походе, дарит сэру Бертрану ту самую чашу. Точнее, меняется с ним, по обычаю, кубками. По обычаю же, они тут же откупоривают присланный якобы от короля кувшин вина и…
И тевтонец падает замертво.
В то время как сэру Бертрану, испившему того же вина, но из подаренной чаши – ничего…
Все в недоумении.
Положение спасают Телле и Исидора, сэру Ульриху вливают несколько капель того же отравленного напитка, но из чаши, как уже становится ясным – Грааля, и тот быстренько и бодренько приходит в себя.
Никто из гостей ничего особенного не замечает (подумаешь, не рассчитал старик с бокалом вина).
Пир продолжается…

Цель миссии достигнута. Грааль добыт, и пора бы возвращаться обратно
Но остаётся рыцарь.
Остаётся, собственно, сам турнир.
Принимать – или не принимать этот бой?

Синий кубок, синий кубок… С изображением птички, сидящей на ветке – символа души человеческой.
Предания о Граале, чаше Тайной Вечери, в которую потом была собрана кровь Христова, ощутимо разнятся меж собой. Скорее всего, кубок (или чаша, это синонимы) был вырезан из камня синего цвета, временами становился изумрудным.
Но почему он, по другим источникам, яшмовый? Ведь яшма синей не бывает?.. или, всё-таки, бывает?.. Оказывается, бывает, но это очень редкая разновидность. Это очень красивый минерал, синий с оранжевыми искорками. Встречается у нас, на Дальнем Востоке. Но каким образом Иисус Христос мог побывать на Дальнем Востоке?..
И тут мне на помощь приходит Телле, дескать, не так уж и много мы знаем о скитаниям Спасителя нашего по земле…

Так или иначе, попав в руки нашим путешественникам, Грааль начинает исподволь воздействовать на них, помогать. Они, например, начинают без переводчика говорить на местном, старофранцузском наречии. Яснее становятся мысли, ярче проявляются чувства, да и удача сопутствует им.

Очень лёгким выходом было бы, конечно, оставить командора ордена, сэра Бертрана (или уже Артура?) в Лиможе – разбираться с проделками брата, разбираться со своей любовью к Гвискарде Бургундской, а самим спокойно и не торопясь, прихватив с собою заветный кубок, вернуться в Странствующий Лес, где его торжественно установят на Колесе Фортуны и т.д.
Но бросать товарища, тем более командира?
Нет, они даже особо не совещаются по этому поводу. Турнир так турнир!


14

Между тем, своими действиями они основательно растревожили тамплиерское гнездо. И первым боем, в одиночных поединках, будет дуэль между магистром Дюплесси и… Леонтием. Старый прохиндей уловил слабое звено, ведь сэр Линтул до того никогда не дрался в доспехах, да ещё сидя на коне. Представьте, что конь у вас – хоть и сильный, но ленивый, «флегмат», его и в галоп не поднимешь. Копьё (оно по весу то же весло) вы толком держать не умеете. А на вас летит бронированный гад с рисунком черепа на щите…
Правда, в таких случаях новичок иногда выходит победителем, поскольку абсолютно непредсказуем…
Но что же он сделает, чёрт подери?

Я бился над этим вопросом двое суток. И так, и этак выходило, что не выжить сэру Линтулу, побьёт его тамплиер. А потом просто сел и начал описывать эту сцену. Не знаю как? Но ведь и мой герой не знает как?!.
И, знаете, по-моему, получилось. И бронированный дурак, сам, невзначай напоровшись на острие копья, повис на нём, зацепившись прорезью шлема…

Я тут прикидывал математически, какую тяжесть должен был удерживать на конце копья Леонтий… О-го-го!
Ну, свернул плечо, конечно…

Дальше надо дать описание собственно первого дня турнира.
Наши, естественно, одерживают верх, сэр Медведь вышибает из седла Констана и ещё пятерых рыцарей, получает право выбора Королевы Любви и Красоты – всё по Вальтеру Скотту (правда, не только по нему – у нас с ним, судя по всему, были одни и те же источники информации).
Но вот кого он выберет в Королевы?
Вполне вероятно, Гвискарду, ведь его чувства к ней ещё не совсем остыли?
Возможно, Матильду – как компромиссный вариант?
Или всё же Исидору?

И всё-таки Исидору! – как истинную «Гвискарду» (как её ни называй) своих мечтаний.
Реальная Гвискарда де Божё, конечно, в ужасе. Её отвергли, теперь она потеряет всё… в том числе и Констана… – ну, на что ей безземельный рыцарь?

«Ведьма!..» – швыряет она вослед принцессе.

После будет сцена позднего вечера, когда все разбрелись и отдыхают, сэр Линтул, у которого понемногу начинает подживать плечо, всё пишет свою книгу, Тинч и Пикус отправились праздновать победу к своему новому другу, Франсуа де Сент-Экзюпери, сэр Артур в одиночестве сидит на берегу реки и предаётся раздумьям.

Что-то должно произойти; что-то, что окончательно соединило бы в итоге наших влюблённых…

Просто, решительно встал да пошёл?
«Сударыня, я старый солдат и не знаю слов любви…» – как в известной телепостановке «Здравствуйте, я ваша тётя»?
Нет, не то, не то.
Нужен какой-то повод. Повод очень важный, который сыграл бы свою роль в ЛЮБОМ случае.

И тут я, совершенно случайно, взял в руки книгу Милорада Павича, его «Хазарский словарь» – так, почитать от скуки в метро. А там иллюстрация: «Персторяд шайтана». Есть, оказывается, музыкальные произведения для струнных, которые можно исполнить лишь в том случае, если на руках у тебя, по крайней мере, шесть пальцев. Иные мистики считают, что шайтан (ну, чёрт) помогает себе при этом хвостом. На самом же деле, это просто пьесы, которые следует исполнять вдвоём, в три или четыре руки.
Вот оно!

Любуясь звёздами, отражающимися в глади реки, он неожиданно слышит звуки лютни – это, понятно, Исидора опять без спросу сныкала у него инструмент и ноты… да, и пытается в две свои руки исполнить то, что в две руки исполнить невозможно. При этом, она, естественно, ошибается и фальшивит – чего наш трубадур вытерпеть ни при каких условиях не может…

Ну, дальнейшее становится ясным. Они, тесно прижавшись друг к другу (а иначе не получится) в четыре руки начинают играть пьесу, потом… потом, потом, потом…


15

Так!
А что в это время делают враги?
Враги, как им и положено, не дремлют.

Признаться, поначалу мне виделось, что будет какое-то нападение. И герцогиня Матильда (ах, как она мне надоела! Толком свою задачу не выполнила. Влезает без мыла в дела остальных героев, влезает и в мои замыслы)… хорошо бы, чтоб она, скажем, приползла в лагерь со стрелой в спине и, с кровавой пеной на губах, сообщила, что…
И т.д.
Но.

Просто так напасть на гарнизон в два десятка с лишним вооружённых до зубов мужиков? И ещё троих дам, умеющих драться не хуже иных мужчин? А соседи? Что, не вступятся? Они же, с некоторых пор, во всём симпатизируют этой таинственной компании!
Ещё неизвестно, кто тут кого поймает, это и дураку понятно.
Должен быть какой-то иной ход.
А пускай они попытаются похитить Королеву Любви и Красоты, то есть принцессу Исидору. С какой целью? Да с какой угодно!

Эта сцена получилась очень легко.
Единственное что – количество нападавших.
Она, в какие-то несколько секунд убивает сразу шестерых. Не многовато ли?

Я посоветовался с друзьями из клуба исторического фехтования, и… а мне сказали: ничего особенного. Если человек умело обращается с оружием (тем более, боевым дротиком), если он натренирован метать на скорость те же дротики, а тем более, если от него не ожидают этакой прыти… Ничего особенного. Запросто!..
Дротик – короткое, сантиметров сорок, копьецо с тяжёлым наконечником, мечется наподобие ножа и с расстояния до 15 метров способно пробить лист фанеры в два пальца толщиной.

Она безжалостна (как же, покушаются не только на неё, покушаются на её милого! В ней взыгрывает кентавр!), она оставляет в живых одного лишь Констана – и только потому, что его должен победить её милый в сегодняшней схватке.

Кстати, Констан у меня получился какой-то бледный… впрочем, он ещё большая посредственность, чем, например, тот же Кротос…
Ну, «мордой его и… т.д.» – что и блестяще исполняет Исидора.

Далее, на сцену опять выползает Матильда.
Вообще, я с нею в конце концов примирился и дал наиграться вволю. Она интересна тем, что диалог с нею превращается исключительно в её собственный монолог, она не даёт собеседнику сказать ни слова. И… тем отлично заменяет авторский рассказ.
Я вижу её в исполнении несравненной Аллы Демидовой (любопытно, но, устав за нею записывать, я включил для разнообразия телевизор, а там, по «Культуре», как раз шёл «Стакан воды», где Демидова исполняет роль именно герцогини… совершенно случайно, конечно!) Но, в отличие от герцогини Мальборо, герцогиня Матильда более человечна. Она попадает в весьма изысканное общество, членам которого весьма сочувствует… она восхищается им… да, формально, они – её враги, но, Боже мой – как же благородны к ней эти враги! И т.д.

Сеньора Гвискарда, вся в смятении, прибегает к ней за советом…
Всё правильно. Ответ Матильды: «милочка, да перестаньте ломать себе голову! выходите замуж за престарелого виконта! Вы будете как за каменной стеной…»
Далее начинается сцена схватки (то есть, группового боя двух партий рыцарей), где, (а как же иначе?) должен победить наш командор… это уже скучнее, но пойдёт…
Что же дальше?

Рыцарь, одержав полнейшую победу, поставлен перед выбором: вернуться к прежней жизни (а также сеньоре Гвискарде, что предаст его в любую минуту), или… лишиться своего приза, то есть владений, славы, имени, но… быть может, сделать шаг навстречу новому?

«В одну и ту же воду два раза не входят», – так, перефразируя Гераклита, любит приговаривать Тинч.

И он оставляет свой венок победителя и покидает ристалище.
С ним, так же оставив свой венец, покидает празднество и Королева Любви и Красоты.

Да! А с ними, как вы думаете, кто?
Конечно, и сеньора Матильда!
Ненавязчиво так…


16

Вот не случайно она, всё-таки, проявилась – не сотрёшь.
Второстепенные персонажи такого рода – наверное, всё же часть авторской речи. Хотите что-то посоветовать герою? Подбросить ему идею? Утешить в чём-то? Направить куда-то? Подытожить что-то? Пошлите ему второстепенного персонажа.
Второстепенные персонажи – это те же добрые ангелы.

Выясняется вдруг, что на обратном пути, у замка Аутафорт, наших героев ожидает засада. Соблазнительно, конечно. Хочется заставить их подраться по-настоящему. Хочется, чтобы они, к примеру, засели бы в родовом гнезде де Борнов, чтобы тысячи воинов шли на них с лестницами и стенобитными орудиями, чтобы вмешался-таки король Эдгар со своими несокрушимыми меченосцами, чтобы громоздились друг на друга горы окровавленных трупов, во имя великой битвы добра со злом… – в духе Толкиена.
А надо?

Сделаем проще.
Помните, у Гомера в его бессмертной «Илиаде»? – боги периодически вселяются в простых смертных и дают советы их устами.
Вот так, вдруг выяснилось, что у герцогини, оказывается, накануне была приватная беседа с королём Филиппом-Августом, и тот до того расчувствовался, что подарил ей ТУ САМУЮ брошь. И теперь не желает отпускать, потому что желает породниться с Плантагенетами.
Далее, в Матильду вселяется образ Богини Судеб, который её устами вещает, что двигаться им надо в другом направлении, а именно – к морю, что от Лиможа, по нашим меркам, совсем недалеко (где-то как от Москвы до Можайска), что там их ждёт корабль, который и доставит их по назначению.
Телле, в свою очередь, сделает так, что тамплиеры под водительством де Сент-Астье их никак не догонят.

Я заглянул в карту Франции… Ну да, как раз там, где я и ожидал, находится известный город-порт с не менее известным именем – Ла-Рошель.

А в порту их заждался корабль, загруженный вином и овсом… надо же чем-то в дороге кормить лошадок.
И, как бы случайно, это военный транспортный корабль совсем другой эпохи, а именно – эпохи Тинча, с вместительными трюмами и неплохим пушечным вооружением.
Они, опередив отряд храмовников, на него грузятся, цепь при выходе в море поднимают, они свободны, правда – залив кишит пиратскими судами, которые, завидев такую большую добычу, тут же кидаются на абордаж…

Один залп из пушек. Хватит.
Да!
Напоследок этой эпохе надо бросить спасательный круг.
– Дежурные спасательные плавсредства – за борт!..

Это не я придумал. Это реальный эпизод из биографии моего земляка, дагестанца, моряка Магомеда Гаджиева. Шли наперерез японцам, вот-вот не избежать столкновения, ихние офицеры в бинокли смотрят… и – струсили они, и, сделав резкий поворот, потеряли с палубы половину команды. И Магомед, небрежным жестом, на прощанье бросил им спасательный круг…

А наши влюблённые? Они ничего этого не видят и не слышат. Корабль уносит их всё дальше, в страну мечты. Им хорошо вдвоём…

Ну, наконец-то!
Да, там ещё описать возвращение домой, в свои эпохи и времена Тинча и Леонтия… Это дело техники, не более того.


17

Теперь.
Зачем всё это написано?
Я имею в виду – написана эта статья?
Видите ли, вот вам занимательная история о том, как на свет рождаются произведения.
Нет, не те произведения, которые как под копирку выходят из-под пера у тех, у кого на лбу невидимыми чернилами проштамповано: «писатель».
«Печатает, и в Лету – бух», – как сказал Пушкин.

Вот, вспомним, приходит некий «дьяденька». Обещает гонорары, зовёт раскручиваться (сказочная сценка, я понимаю и намеренно опускаю некоторые детали, но в общем так). И ставит план, и даёт подписать договор: столько-то произведений, в такие-то сроки, за такую-то цену.
Хорошо? Сказочно!
Только вот не рождаются истинные произведения по чёткому плану.
Они идут не столько от нас самих, сколько от гора-аздо Высшей инстанции.
Которая и решает: по плану или не по плану.
И… по чьему, собственно, плану?

В творчестве очень много непонятных сторон и аспектов, огромное, немыслимое количество неожиданностей и «совершенных случайностей». Творчество подобно морю. Творчество подобно молитве от души, когда не просто, скучая, повторяешь одни и те же стандартные фразы, но беседуешь искренне с Богом, как если бы ты очутился с Ним лицом к лицу.
Вот тогда-то и рождаются из-под пера не вырезанные из газеты уродцы, а живые люди, которых и видишь, и слышишь, и не можешь оставить и забыть.
Вот тогда есть Надежда, что именно такими их воспримет Ваш читатель.

Удачи Вам во всём – в жизни, в любви, в творчестве!
С уважением, Ваш всецело
Феликс Эльдемуров.

P.S.
Ну, вот, субботний вечер, включаю телик, а там - Энтони Хопкинс собственной персоной.
У вас бывают такие совпадения?
Будут.
Я много о чём не написал выше... в процессе создания этой книжки бывало и не такое.
Не бойтесь. Сами собой к Вам будут приходить книги, встречи, просто впечатления.
Не надо бояться этого. Это хорошая примета.
Это просто Ваша птичка перелетает с ветки на ветку...

Ваш Ф.Э.