Узница по имени смерть... часть вторая

...Я проснулась в своей комнате вся горя в холодном поту. Простыня под моим дрожащим телом была совершенно мокрой, в комнате стояла невыносимая жара и духота из-за непредусмотрительно закрытого мною на эту ночь окна. Мои мокрые от пота волосы прилипли к моему горящему лицу противными нечесаными прядями.
Присниться же такое!
Я еще раз для верности, что есть силы, мотнула головою со стороны в сторону, чтобы окончательно придти в себя. Мне и до этого много раз снились ночные кошмары, но чтобы до такой степени реальные – еще ни разу.
Я же не смотря ни на какие ночные путешествия по темным коридорам сейчас  все же  была в своей собственной комнате, хотя за окном уже давно было утро, слышались громкие разговоры  за дверями в коридоре, а  часы на стене показывали время начала первого занятия. Неужели я проспала?

Я резко вскочила с измятой кровати на пол, но вместо того, чтобы броситься с ускорением одеваться, и поспешить в университет на занятия, застыла на месте, как каменное изваяние, не веря своим же собственным глазам.
Прямо передо мною, на моем огромном туалетном столике, среди залежей всевозможных кремов и косметики, отражающихся на зеркальной глади, спокойно лежал белый листок бумаги из моего сна. Такие же оборванные поля, тем же стилем мелко написанные буквы, все  те же три имени…
Я, тяжело дыша, быстро-быстро попятилась назад, пока, наконец, не наткнулась на край своей же собственной кровати и пока с визгом не вскочила на нее, махая руками, как будто пытаясь отогнать от себя какое-то чересчур назойливое видение. Тем не менее, исчезать этот чертов листок с моего столика все никак не торопился, а я отчего-то почувствовала, как простыня по непонятным мне пока причинам прилипает к моим голым ступням.
Я, медленно опуская свой взгляд, посмотрела вниз, и мое и без того бедное  сердце едва не выскочило прямо из груди ибо мои ноги в этот момент  представляли собой весьма плачевное зрелище.  Они по самую щиколотку были вымазаны чем-то отвратительно липким и довольно грязным, и это я уже не говорю о том, чем все это омерзительно пахло. И эти же мерзкие грязь и слизь теперь покрывали всю мою постель, вплоть до подушки, на которой только что покоилась моя голова.

У меня даже сил заорать, как следует, уже не было – горло болело и саднило так, как будто я всю ночь только и делала, что кричала. И тогда я просто устало опустилась на колени посреди кровати, заляпанной слизью, и горько заплакала, размазывая слезы кулачками по горящему от страха лицу. Теперь никаких сомнений быть не могло – во сне я передвигалась с Ангелом по коридорам босиком - шла по щиколотку в затхлой воде, и только оттуда могла притащить всю эту гадость в свою комнату.
Значит, это все-таки был не сон. Я взглянула на свою правую руку, где красноречиво алел наливающийся кровью синяк – это так я щипала себя во «сне», чтобы как можно быстрее  проснуться…
Я медленно сползла со своей кровати, нервно оглядываясь по сторонам, и снова не без опаски подошла к туалетному столику.
Я внимательно прочла имена, написанные на начавшем медленно желтеть листке, тем не менее старательно не дотрагиваясь до него. Алиса Беарнс, Лили Браун, Клоди Пирс… Имена трех уже состоявшихся жертв…
Листок внезапно из бело-желтого стал черным прямо на моих глазах, его края с треском скрутились, и вспыхнувшее на ровном месте голубое пламя начало пожирать расплывающиеся буквы одну за другою. Еще секунда и на моем столике лежала обыкновенная кучка дотлевающего пепла. Легкое дуновение откуда-то со стороны и весь недавний пепел мгновенно превратился в тлен.

Я оглянулась назад – моя постель была девственно чиста. Я посмотрела вниз – на моих ногах сейчас не было ни одной грязной крупицы.
Теперь мне стало страшно по-настоящему. Я была уверена, что не сошла с ума, и что мне все это не привиделось. Просто возможно Ангел решил подстраховаться, и чтобы я не восприняла прогулку с ним, как очередной кошмарный сон, оставил в моей реальности кое-какие доказательства своего существования специально для меня. Значит, все то, что я видела во сне, может на самом деле сбыться в ближайшее время?
Я сначала почувствовала, а уже потом догадалась, что нахожусь в своей комнате не совсем одна, «нечто» сдувшее остывший пепел с моего туалетного столика, холодом прошлось по моим голым ногам, и начало медленно, но уверенно подниматься вверх по моему дрожащему телу.
Я взглянула в зеркало, находившееся прямо передо мною и уловила движение воздуха, как будто кто-то невидимый спиралью передвигался по отраженному на зеркальной глади телу, оставляя за собою едва приметные колебания, тоже отражающиеся на зеркальном стекле. Я едва на ногах стояла и почти не дышала от нехороших предчувствий, пока этот холод подбирался к моей груди. Я с трудом  сглотнула и внезапно ощутила, что «нечто» больше не прикасается ко мне, так и не поднявшись выше уровня пояса.  Я растерянно оглянулась по сторонам, но когда мой взгляд снова остановился на зеркале,  мне показалось, что я лишусь чувств, прямо не сходя со своего места.
По зеркалу темными потеками разливалась черная кровь, именно черная, а не красная! Она тягуче капала с его краев на пол, образовывая у столика растекающуюся лужу, а по зеркалу чей-то незримый палец выводил имя: Сюзи Оливер.
Господи, да ведь это же имя следующей жертвы!

Судорожно хватаясь за все попадающееся мне на пути, я начала быстро одеваться, одновременно с этим наблюдая, как внешний вид зеркало напротив меня постепенно изменяется, и через пару секунд я уже вполне нормально могла различить на нем свое испуганное отражение. Ни на самом зеркале, ни под ним не было больше ни одной капли крови…
Мне была просто необходима чья-нибудь помощь, и уже полностью одетой выбегая из комнаты, я решила первым делом обратиться в полицию.
Я стремительно пробегала мимо спокойно болтающих студенток из нашего общежития, абсолютно не замечая, что оттаптываю кому-то ноги, а кого-то просто бесцеремонно толкаю в плечи, наконец, сбежав по лестнице вниз к выходу и прорвавшись к стоянке такси, я призывно подняла руку.
Как только приметная машина желтого цвета притормозила рядом со мною, я рывком бросилась на заднее сиденье и, запыхавшись, едва слышно просипела:
        - В самый ближайший полицейский участок, пожалуйста!

       
     ...Сказать, что в полицейском участке нашего района меня встретили с распростертыми объятиями, значило, в наглую искажать действительные факты. Само собой, разумеется, я и словом не обмолвилась в полиции о том, что первопричиной моего посещения данного участка является обыкновенный сон, иначе меня сразу же  просто на смех бы подняли.
        Я просто, как с самым настоящим работающим пропеллером под хвостом стремительно залетела в участок, в котором  на удивление было достаточно прохладно, и сразу же выложила ошарашенному моим неожиданным натиском дежурному копу на тарелочке имя следующей жертвы.
           Полицейский же в свою очередь посмотрел на меня как на очередную свихнувшуюся дурочку, коих здесь наверняка только за день бывает неисчислимое множество, и глубоко, а главное -  очень тягостно - вздохнул.
         Наверное, в тот момент он раздумывал, что лучше – вызвать скорую сразу или все-таки отдать меня под раздачу какому-нибудь досадившему лично ему детективу. Желание посмотреть, что из этого второго варианта в действительности выйдет, и подтолкнуло наверняка дежурного сообщить о моем визите кому следует.
       …- Так значит, Сюзи Оливер? – в который раз переспрашивал меня удивительно толстый коп  в звании детектива, развалившись на старом скрипучем стуле в тесной и неуютной комнате для допросов. Когда же я  в который раз уверенно кивнула головой, он устало потянулся через стол и, нагнувшись ко мне, тихо произнес:
        - Тебе что, детка, больше заняться нечем?
         Я зажмурилась от отвращения – от копа шел терпкий запах недожарившейся телятины, лука и прогорклого пива. Мало того, что меня заперли здесь, так еще и эта невыносимая пытка запахами нездоровой кухни – не на это я рассчитывала, придя сюда утром за помощью. Я тоскливо обводила глазами это помещение,  куда меня привели чуть ли не под усиленным конвоем и только диву по себя давалась – и какого черта меня сюда на самом деле занесло?

       - Послушайте, я вам уже тысячу раз говорила – это не розыгрыш и не шутка. Мне вчера позвонил какой-то мудак и сказал, что убьет эту девушку в ближайшие дни. Понимаете, убьет! Я и пришла, чтобы  вас об этом предупредить, неужели вам не понятно?
          Конечно, я врала напропалую, стоило бы мне только заикнуться, о том, что все только что рассказанное, мне всего - навсего приснилось, и вместо комнаты для допросов я могла бы очутиться в комнате со стенами оббитыми мягким и звуконепроницаемым материалом в ближайшей к этому участку психбольнице. Я снова умоляюще посмотрела на сидящего передо мною детектива. Допрос продолжался уже битых три часа, мне давно следовало быть на занятиях, прогулы так просто у нас не списываются, да и мои близкие  друзья тоже могут заволноваться, куда это я пропала, как в воду канула да еще и с самого утра… Но похоже вся эта история с именем пока еще живой жертвы была пока что интересна только мне самой, а вот у представителей власти вызывала только легкую зевоту…
Полицейский, в который раз устало, покачал головою, не веря ни одному моему слову, и уже в который раз вопросительно посмотрел в сторону зеркальной стены, расположенной по правую руку от меня. Я достаточно насмотрелась фильмов о трудной жизни полицейских, но такого явно проступающего на его жирном лоснящемся лице равнодушия я встретить не ожидала. Я  как можно более нахально тоже посмотрела в сторону огромного зеркала, мило улыбаясь и через пару секунд услышала, как за моей спиною скрипя, открылась дверь.
Вошедший человек тоже имел жетон детектива, но он был одет намного опрятнее своего сотоварища и с собою в руке он нес два пластмассовых стаканчика с дымящимся кофе. Кивнув толстяку, который незамедлительно встал и, не оглядываясь, пошел на выход, вошедший сел на его место, и предложил кофе в стаканчике мне. Я отказалась:
- Простите, но я не люблю кофе.
Детектив равнодушно пожал плечами, оставляя оба стаканчика подле себя и, внимательно глядя на меня, произнес:

- Я детектив Поллак. А вы - Лиз МакДолл, я ведь правильно произношу ваш имя, мисс?!
Я, пожав плечами, беззастенчиво стала разглядывать нового персонажа разворачивающейся передо мною комедии. Детективу Поллаку было что-то около  тридцати лет, хотя вполне возможно, что я  ошибалась. Навскидку его возраст было определить достаточно трудно, такому может быть и тридцать два и сорок один год. Он был высок, плечист, почти все время улыбался и уже только одним этим вызывал у меня определенную симпатию, которая не смогла улетучиться даже в тот момент, когда я заметила на безымянном пальце его правой руки новехонькое обручальное кольцо.
В высокой фигуре молодого  детектива, тем не менее, уже намечалась определенная склонность к полноте, что пока скрадывалось его высоким ростом и телосложением.
 Густая черная взлохмаченная  шевелюра и небритый подбородок доказывали его явную приверженность работе и недостаток во времени, чтобы привести себя в порядок хотя бы с самого утра. Интересно, как его молодая жена терпит, что ее муж-полицейский проводит долгие ночи в полицейском участке, а не у себя дома в теплой постели?
Произведя полный осмотр своего очередного мучителя, и оставшись довольной своими выводами, я глубоко вздохнула, снова пожала плечами и уточнила:
- Значит, отпускать меня вы пока не намерены?
Поллак закусил губу, едва сдерживая смех и, отпив немного горячего кофе из одного стаканчика, откинулся на спинку все того же скрипучего стула, на котором недавно восседал его тучный предшественник. Его явно развеселило то, как я с ног до головы подвергла его осмотру и в свою очередь, он начал так же пристально разглядывать меня:
- Знаете, я слышал все, о чем вы рассказывали предыдущему моему коллеге, я стоял там, в соседней комнате, за этим зеркалом, - он кивнул в его сторону, -  и мне почему-то показалось, что вы все-таки чего-то нам недоговариваете… Я ведь прав?
Ну, привет… Конечно, не договариваю и даже много чего. И вот что же мне сейчас делать? Может, именно поэтому Ангел и не советовал мне вот так сразу же бездумно идти в полицию – так как прекрасно знал, что мне, кроме имени следующей жертвы, нечего будет этим людям в форме сказать. Я медленно подняла свои глаза к потолку и начала нести такую отсебятину, что самой было стыдно слушать весь этот бессвязный бред.
- Понимаете… Сначала я  восприняла звонок этого человека, ну того, который мне звонил, как шутку, вот как вы сейчас здесь все воспринимаете мой приход. Но этот тип очень напугал меня, начав угрожать уже лично мне…

Мои ладони начали дрожать, и я положила их перед собою, продолжая без зазрения совести сочинять прямо на ходу:
- Этот человек сказал что-то вроде того, что он убил уже троих, а Сюзи будет четвертой, а потом однажды придет и моя очередь…
Поллак теперь уже более заинтересованно посмотрел на меня и недоверчиво переспросил, слегка наклоняясь вперед:
- Он сказал, что уже убил троих?
- Да, и даже назвал их имена…
- Ну, и как же их звали?
- Алиса, Лили и Клоди… - без единой запинки отвечала я, при этом с удовольствием наблюдая за тем, как меняется прежде здоровый цвет лица детектива прямо на моих глазах. Улыбка мгновенно сбежала с лица Поллака, он нечаянно уронил один из стаканчиков с кофе на стол, и темная жижа недопитого и остывшего напитка разлилась по лаковой поверхности.
- Как-как вы сказали?
Я повторила имена еще раз, удивляясь тому, что наконец-то смогла хоть чем-то заинтересовать этих ленивых полицейских служак.
Вот ведь тупицы – я столько времени здесь распинаюсь, чтобы донести до них важнейшие сведения, а они тем временем неторопливо попивают бесплатный кофе и окидывают меня насмешливыми взглядами, пальцем о палец не ударяя, хотя их зарплата из карманов таких же налогоплательщиков, как мой отец в это же время капает безостановочно. Я только рот открыла, чтобы повторить уже названные имена в третий раз, как детектив совершенно неожиданно для меня произнес:
- Алиса Беарнс, Лили Брайан и Клоди Пирс?
Я растерянно кивнула, не зная как иначе в такой ситуации можно было выразить удовлетворение начавшим наконец-то работу мыслительным процессам в голове сидящего напротив меня человека.
Но, похоже, что и ноги детектива засиделись без работы, потому что он внезапно вскочил с места и бросился из комнаты допросов вон. Я же пораженная его странным поведением удивленно смотрела ему вслед.


        …- Значит, эта девочка не врет, и это на самом деле не розыгрыш? – шеф полиции Мортисон посмотрел на сидящих перед ним в его кабинете четверых детективов с некоторым сомнением на своем расплывшемся лице. Присутствующий здесь же среди остальных, детектив Поллак, допрашивавший девушку всего несколько минут тому назад,  только развел руками в стороны:
    - Судите сами, шеф. Три недели тому назад в городском парке совершенно случайно одной пожилой парой из любителей прогуливаться по вечерам была найдена молодая девушка с выпотрошенными внутренностями и отрезанным языком. Старики по очереди сперва попадали в обморок, но в конечном итоге все же нашли в себе силы вызвать скорую, поскольку несчастная как им показалось все еще подавала признаки жизни. Но по пути в больницу несчастная девушка, к сожалению все-таки скончалась. Медики говорят, что у нее вообще не было никаких шансов, чтобы с такими страшными ранениями выжить.
    Как позже нам удалось установить, погибшую звали Алиса Беарнс, она студентка нашего университета, художница. Преступник нами так и не был установлен и что вполне естественно из этого выплывает – так и не был найден. Соседи погибшей рассказывали, что у девушки вроде как был какой-то любовник, но никто из них не может более-менее толково описать его внешность, хотя вполне вероятно, что это именно он ее и убил..
Мы, конечно, искали следы его присутствия в квартире этой несчастной, но вся проблема состояла в том, что он позабыл их для нас оставить, по крайней мере, в доме убитой чужих отпечатков пальцев мы так и не нашли. А всего неделю спустя в своем огромном и шикарном доме была убита шестидесятилетняя Лили Браун.
 
- Дайте догадаюсь, ее выпотрошили, а язык отрезали? – предположил стоявший у окна молодой детектив Стюарт, только неполный месяц тому назад переведенный на работу в этот полицейский участок из другого штата. Остальные сидящие в кабинете у шефа детективы молчаливо рассматривали пол под своими ногами, понимая прекрасно, что после рассказа Поллака их ожидают тяжелые времена.
- Насчет языка – точно в цель. Но потрошить, как Алису ее поленились. Бабуле просто выжгли все нутро.
Заметив недоуменные взгляды сослуживцев и отвращение на лице Мортисона, Поллак немедленно пояснил:
 - Эта Браун уже несколько лет не вставала с постели, у нее какое-то очень тяжелое заболевание…Было... - добавил он, после короткой паузы, - приходящая сиделка каждое утро ставила у кровати парализованной женщины кувшин с водою и сразу же наливала ей полный стакан. Когда миссис Браун в очередной раз отхлебнула из своего стакана, вместо воды ей пришлось довольствоваться кислотой.
Как после этого кто-то проник  в дом и отрезал уже погибшей старухе язык – я и сам понять не могу, хотя факт остается фактом, кому-то все же удалось это сделать. Помощь пострадавшей естественно оказать не успели, сиделка нашла свою подопечную уже мертвой и без языка. 
- А что сама сиделка? – поинтересовался шеф, внимательного взгляда не спуская с лица раскрасневшегося Поллака:
         - Сначала, конечно, сиделку арестовали. Ну, шеф, вы же должны помнить это дело, вы же сами беседовали с сиделкой… Но потом, обнаружив отсутствие языка у потерпевшей, мы соединили это дело с аналогичным, а женщину почти сразу же отпустили.
У нее алиби на первое убийство, да и не с руки ей было убивать старуху, да еще таким диким способом! - пояснил Поллак.
         - Что так?
         - Сиделка получала зарплату только за уход за больной, как только старуха отбросила копыта, женщина осталась без работы и средств к существованию, да еще и веселенькие рекомендации в связи с этим делом не дают ей до сих пор найти новое место работы...
- Теперь боюсь даже спрашивать, что произошло с третьей жертвой, – невесело усмехнувшись, снова подал голос Стюарт, взъерошив рукою и без того не очень тщательно уложенные волосы на голове.
- Третьей стал Клоди Пирс.

- Стал? – кто-то тихо хихикнул, но под ледяным взглядом шефа все смешки в его кабинете погасли моментально.
- Да, оказывается с некоторых пор это еще и мужское имя… Так вот, Клоди Пирс был банковским служащим, он ежедневно ходил к себе в офис, там же принимал клиентов, оформлял необходимые бумаги – он работал с банковскими кредитами и частенько засиживался на работе допоздна. Однажды утром его нашли в его же кабинете, с ног до головы обмотанным скотчем. И это впервые в моей практике – убийство, связанное со скотчем.
- Язык, конечно…
- Отрезан, само собою, а потом вся голова и тело были обмотаны этим чертовым скотчем, и парень захлебнулся собственной кровью…
- Что дали данные видеонаблюдения?
- Ничего, естественно… Камеры нейтрализовали каким-то сигналом извне, и качество изображения упало до ноля… Знаем только, что парень отчаянно сопротивлялся и звал на помощь – на видео сохранился звуковой ряд, но больше у нас нет ничего...
Шеф Мортисон тяжело поднялся со своего кресла и, пройдясь немного по кабинету, подошел к настежь распахнутому окну:
- Газетчики знают?
Поллак отрицательно закачал головой:
- Пока нет, но если эти убийства с подобной характерной чертой будут продолжаться и дальше – огласки нам все равно не миновать. Поэтому если эта девочка на самом деле что-то знает – то нам нужно как можно скорее попросить ее о помощи…
Стоявший посреди кабинета, с закатанными по локоть рукавами рубашки детектив Поллак, едва сдерживая злость, следил за медлительными движениями своего шефа. Старику давно пора на покой, он и так еле передвигает свое стокилограммовое тело из одного конца кабинета в другой.  И при этом и думать не думает, что уже необходимо давать дорогу молодым и более пробивным, а самому отправляться на давно заслуженную пенсию. Так нет же, сидит себе старый пень, и  в ус не дует. А чего ему волноваться – с таким другом как мэр города, он еще лет десять будет бессменным  шефом полиции.
- Что с этой девочкой и ее рассказом о звонке?
- Мы тщательно проверили ее телефон, но, похоже, она чрезвычайно популярна в студенческом городке, за вчерашний день ей звонили раз пятьдесят, и раз двадцать даже не из нашего города.
-Так много?
- Она – один из редакторов ежедневной университетской газеты и принимает иногда за день за сотню звонков. Это нам еще повезло, что вчера ей так мало звонили.
- А ее причастность?
- Проверяем. Но навряд ли это она… Вообще-то это слишком кровавые преступления, все эти способы не характерны для женской руки, но чем черт не шутит, посмотрим, где она была во время всех убийств и одновременно подумаем, какое отношения она может к ним вообще иметь…
- В газетах об этих преступлениях нет ни единого слова, девчонка могла узнать имена погибших только от человека, который знает, что эти преступления взаимосвязаны. Так что вполне вероятно, что ей действительно кто-то звонил…
Шеф Мортисон опираясь руками на свой письменный стол, неторопливо повернулся к Стюарту:
- Приставьте-ка за ней наблюдение…И можете пока отпускать.
Остальным детективам, вопросительно смотревшим на него, он  приказал:
- Дело переходит под контроль детектива Поллака, его я назначаю ответственным лицом за ход этого расследования. Вы все будете помогать ему по мере необходимости. Детектив Стюарт официально будет вторым ответственным лицом. И молите бога, ребята, чтобы этот убийца больше никого не тронул… Иначе – в городе начнется паника, а всех собак повесят на наши плечи. Свободны!


…Только в четыре часа дня, страшно уставшая, злая и голодная я наконец-то вышла из опостылевшего мне участка в сопровождении детектива Стюарта. Хорошо, что проводить меня вызвался именно он, этот парень понравился мне гораздо больше, чем все остальные копы в этом чертовом участке. Детектив же Стюарт был очень корректен, вежлив и от него не несло помойной ямой, что для меня было почти что главным его достоинством. Глядя в его непроницаемые темные глаза, я готова была потерпеть еще пару часов допроса, хоть с пристрастием, хоть без. Но, похоже, для него это дело ни в коем случае не могло превратиться в развлечение, и было всего лишь обычной рутинной обязанностью.
Одет Стюарт был достаточно прилично для полицейского – пиджак и галстук были в идеальном порядке, а на белоснежной рубашке  было большими буквами красноречиво написано, что еще утром она была запечатана в фабричную упаковку. А парень-то, чистюля!
Я согласно всем кинобоевикам привыкла к неопрятным, хамоватым и тупым служителям порядка, которые сажают в тюрьмы только невиновных парней и берут взятки пачками, охраняя больше не закон, а беззаконие. Вот так и начинают рушиться все стереотипы, так глядишь, в скором времени я действительно начну доверять нашим служителям закона на все сто процентов, если они, конечно того и впрямь заслужат.

Аккуратная короткая стрижка, гладко выбритое мужественное лицо, маленький белый шрам над левой бровью и шрам побольше над верхней губою, искрящиеся черные глаза – вполне можно было предположить, что такого парня ждет дома симпатичная подружка, а быть может даже жена и трое ребятишек.
Меня страшно злило, что я сама была одета в этот момент просто отвратительно. Я даже не предполагала, что, попав в полицию, вот так ни с того ни с сего познакомлюсь там с парнем своей мечты.  И вместо того, чтобы одеться более-менее прилично, я, убегая утром из комнаты, напялила на себя то,  что первым попалось под мою руку. Ну и видок был у меня сейчас – старые рваные и донельзя вытертые джинсы, растянувшаяся до безобразия  бейсболка, взъерошенные волосы и полубезумный взгляд.
Короче мои вещи просились на свалку уже последние года три, и только моя природная бережливость не позволяла мне с ними до сих пор расстаться. Сегодня же устрою разбор вещей в своем весьма обширном гардеробе и теперь уже без особой жалости выброшу все то, чему там давно уже не место. Теперь же глядя на себя со стороны, я бы приравняла свой внешний вид к тому, в чем обычно у себя дома в свой выходной день расхаживают запойные алкоголики.
- Значит, меня теперь будут охранять? – вот черт, что я спрашиваю, если последние полчаса мне только это и втолковывали детектив Поллак и шеф Мортисон. Вот идиотка! Впервые в своей жизни сталкиваюсь с тем, что просто не нахожу слов для нормального общения.
Стюарт, приписывая очевидно мою плохую память и отвратительную сообразительность на счет усталости, успокаивающе улыбнулся:
- Это всего лишь мера предосторожности… Охранников мы приставим и к Сюзи Оливер, хотя охранять ее будет достаточно проблематичным делом.
Я непонимающе улыбнулась, сама того не замечая, что сверкаю всеми тридцатью двумя зубами:
- Почему?

Стюарт пожал своими широкими плечами, а я с тоской подумала, что пора бы уже найти себе постоянного парня и не влюбляться в первого встречного детектива.
- У Сюзи уже было несколько приводов в полицию. Она рассказывала всем и каждому, что во сне к ней приходит дьявол в человеческом обличье, водит по темным коридорам в сопровождении призраков  и показывает ей чужие смерти… Когда ей не верили, она лезла в драку, напивалась до чертиков, пьяной гоняла на машине, аргументируя это тем, что точно знает дату своей смерти и поэтому не боится погибнуть раньше назначенного времени, представляете?
Я представляла… Слава богу, что мне в отличие от этой Сюзи не пришло в голову рассказывать тоже самое.
И тут до меня дошло – значит, я не первая к кому обратились «неприкаянные», Сюзи тоже говорила с Ангелом, но ей не удалось, ни убедить полицию, ни найти того, кто бы ей поверил, и она не смогла найти убийцу. А теперь ее жизнь в опасности и она для меня единственный человек, с кем я могу поговорить о своем сне… Значит, мне обязательно нужно как можно скорее найти ее и поговорить по душам, ведь кто же еще как ни она может понять мое желание разобраться во всем  происходящем…
Пока я обдумывала, что же мне теперь делать дальше, Стюарт настороженно наблюдал за мною:
- С вами все в порядке, Лиз? Проводить вас?
Я уже почти ответила согласием, как где-то невдалеке яростно совсем по-знакомому взвизгнули тормоза, и из-за ближайшего к участку поворота показалась машина со знакомыми номерами одного из моих друзей.
- Нет, спасибо, меня подвезут…
Ярко-красная спортивная машина Шона остановилась почти  в двух шагах от нас со Стюартом. Из окна сзади высунулась белокурая и кудрявая голова моей лучшей подружки Лори, она радостно помахала мне рукою, с зажатым в ней сотовым, и открыла для меня заднюю дверцу. Уже садясь в готовую сорваться с места машину, я в последний раз печально посмотрела на Стюарта. Он тоже улыбнулся мне на прощание и, развернувшись, неторопливо пошел обратно в свой участок.


   ...Они просто смеялись надо мною, а я, тихо злясь, терпеливо пережидала очередной взрыв хохота, раздававшегося со всех сторон. Шон чуть не падал со стула, так его перекосило, Лори смеялась, прикрывая рот ладошкой, Брайан перегнулся пополам, а Полли как всегда только иронично хмыкала. Без тени улыбки на лице сидел только один Брюс.
Прошло всего два с половиною часа с тех самых пор, как мои друзья забрали меня от полицейского участка.  Они решили, что приключений с меня достаточно и предложили посидеть где-нибудь в тихом уголке. Зная Шона, я должна была сразу же догадаться, что тихим это место не будет ни в коем разе.
Теперь мы все вместе сидели в какой-то богом забытой забегаловке, где на грязных подносах подавали только бессовестно разбавленное пиво и пьяные завсегдатаи громко, никого не стесняясь, орали непристойности, и где под нажимом вопросов окружающие меня друзья заставили меня выложить им всю правду о моем визите в полицию.
И вот теперь вся честная компания потешалась над моим рассказом, хотя мне, честно признаюсь, сейчас было вовсе не до смеха.
С одной стороны, конечно, их вполне можно было понять – мы все  уже давно знали друг друга, поскольку вместе учились, издавали газету в университете, с девчонками мы тоже часто пересекались,  та же  Лори из чувства принципиального протеста иногда ночевала в нашем общежитии в соседней от меня комнате. И я прекрасно отдавала себе отчет, что все рассказанное мною не могло не вызвать у них недоверия, потому что было слишком невероятным и непонятным для них.

Шон учился вместе со мною и Брюсом на факультете журналистики и единственным из нас был настоящим асом в репортерском деле. Пользуясь своей смазливой внешностью и потрясающе накачанным телом, он запросто брал интервью у всех преподавателей, всех красоток города и почти всех местных знаменитостей, пользуясь бешеной популярностью у противоположного пола и используя этот факт на всю катушку. Каждая его статья была настоящим шедевром, и можно было не сомневаться, что после окончания университета путь в отдел журналистских расследований какого-нибудь крупного столичного издания ему стопроцентно открыт.
Лори работала на пару с Шоном, и была нашим внештатным фотокорреспондентом. Каждый раз, когда у ее напарника появлялась новая пассия, Лори без особых расстройств уступала ей свое место.
И когда очередной запал бушующей страсти к новой подружке у Шона бесследно проходил, он неизменно возвращался к своей незаменимой Лори, и они снова творили душа в душу.
И попробовал бы он к ней не вернуться – моя подружка была сногсшибательной длинноногой и белокурой красоткой, обладающей ко всему же и незаурядным умом, и крупной суммой денег на личном счету.
Правда по некоторым моим догадкам сумма на счету самого Шона раза в три перекрывала весь золотой запас Лори. У этой поистине золотой парочки родители были не последними людьми в городском бизнесе.
Брайан прибился к нашей компании совершенно случайно. Именно его далекий-предалекий предок в свое время учредил нашу знаменитую университетскую премию, за что все университетское начальство готово было лизать подметки ботинок Брайана и следы, которые он этими ботинками после себя оставлял. Сам Брайан был далеко не в  восторге от поступка своего родственника и первоначально тщательным образом скрывал от нас, что он один из самых богатых наследников в Штатах.
Учился он спустя рукава, особой дружбы ни с кем не водил, с нами же сошелся, когда Шон, правда спьяну, начистил богачу физиономию, не смотря на все его титулы и регалии. Брайан был страшно потрясен тем фактом, что наконец-таки нашелся в этом мире некто не желающий сдувать с него пылинки. Еще через пару часов они с Шоном надрались до потери памяти и с этих пор считались лучшими друзьями. Кстати в основном именно родители Брайана спонсировали выпуск нашей университетской газеты.
Полли была постоянной подружкой Брайана и полностью соответствовала его положению – была так же богата, как и все остальные (кроме меня) в этой компании, хотя и у Полли был один весьма значительный изъян – она была не очень хороша собой. Зная Брайана, я готова была спорить, что именно этот последний факт и сыграл в ее оценке решающую роль – ни одной красотки, охотящейся за богатством предков, Брайан не подпустил бы к себе на пушечный выстрел.
Брюс не сильно отличался от всех остальных. В нашей веселой компании он держался достаточно скромно, хотя его родители в городе тоже были не последними людьми, а самыми даже что ни на есть первыми. Брюс был достаточно симпатичным молодым человеком, занимался боксом и живописью и никогда не кичился высоким положением своих знаменитых родителей в нашем городе.

У него не было постоянной подружки и в последние три месяца Лори отчего-то упрямо вбила себе в голову, что парень сохнет именно по мне и пора бы мне в честь этого события нарушить свой одинокий путь по жизни и посмотреть в сторону предполагаемого претендента повнимательнее. Я всячески отрицала, что Брюс оказывает мне знаки внимания, пока сама недавно не заметила, что смотрит на меня он действительно, как-то по-особенному.
Возможно, это со мной было что-то не в порядке – Брюс на самом деле был очень завидным  парнем, и сейчас, когда все остальные ухохатывались  над той историей, что я рассказала, Брюс был единственным из всех, кто не позволил себе потешаться надо мною, чем вызывал еще большую симпатию с моей стороны.
- Вот, недоумки, - расстроено произнесла я, после того как Брайан и Шон  очередной раз посмотрев друг на друга взорвались от неудержимого хохота. Наверное, мне все же не стоило говорить своим друзьям правду, лучше бы я на самом деле рассказала и им версию выдуманную специально для полицейских – по крайней мере тогда я не чувствовала бы себя такой идиоткой.
- Господи, Лиз, я просто не верю своим ушам – ты серьезно веришь в то, что твой ночной сон - истинная правда? – Шон не мог не поехидничать, это была одна из самых омерзительных черт его компанейского характера,  и даже умоляющие знаки Лори не останавливали его, - действительно веришь? Ну, ты даешь, детка!
Теперь я еще больше жалела, что поддалась на их уговоры и рассказала все, как оно и было на самом деле. Похоже, никто здесь не собирался мне верить, равно, как никто и предлагать мне не стал помочь найти этого неизвестного мне пока преступника или преступников.
- Ты сказала, что в полиции преподнесла совсем другую историю, и  теперь мне более чем понятно, почему! – снова заржал как жеребец, застоявшийся в стойле, Брайан.
Ну, вот, все понятно, теперь эти двое будут упражняться в том, кто из них быстрее меня выведет из себя.

- Подождите, подождите, - Брюс хлопнул рукой по столику, призывая к тишине, и обращаясь ко мне с вопросом, - а в полиции тебе поверили?
        - Да, - мое лицо просто пылало от стыда, - даже вроде как охрану приставили… Похоже, что с именами трех первых жертв я попала в самую цель.
        - Послушайте, - внезапно так и подскочил на месте Шон, легко толкнув столик, отчего стоявшие на нем полупустые стаканы зазвенели, - а ведь это наш шанс! Я не видел ни одного газетного сообщения о том, что в нашем городе появился серийный убийца, имена жертв тоже нигде не разглашаются, может, и в самом деле у Лиз открылся дар предвидения, и мы обыграем эту ситуацию в свою пользу! Вы подумайте только, как нам это выгодно!
       Я посмотрела на него так, как будто  он прямо на наших глазах сошел с ума. Наверное, странная болезнь, вызывающая галлюцинации и сегодня утром подтолкнувшая меня к походу в полицию, довольно заразная штука, раз уже начала распространяться внутри нашей компании. Итак, всего пару секунд тому назад он ржал как ненормальный над всем тем, что я ему сказала, и вдруг такая разительная смена настроения – и это явно не к добру.
        - Что ты конкретно имеешь в виду? – лениво потянувшись, бросила Полли, до сих пор не принимающая участия во всеобщем разговоре.
       - Мы можем стать первой газетой, которая откроет нашему славному городу глаза на происходящее, и если Лиз будет постоянно знать имя следующей жертвы, мы сможем утроить тираж нашей газетенки за считанные часы…
        - Ни за что, - по слогам упрямо и твердо произнесла я таким тоном, чтобы ни у кого не было и тени сомнения в моем мнении на этот счет, - не забывай, Шон, что мое имя тоже в списке потенциальных жертв. Я не собираюсь играть с такими опасными вещами и подставлять себя ради вящей выгоды нашего редакторского состава…
        - О, Лиз, но ведь это действительно наш шанс! Мы поднимем рейтинг университетской газеты и на этом сделаем себе имена, - просительно ныла Лори, всегда целиком и полностью поддерживающая идеи Шона.

      - Господи, да неужели вы ничего не понимаете? - Брюс резко выпрямился, и наш столик от его движения неожиданно начал заваливаться на бок. Лори и Брайан едва удержали его на месте, но один из стаканов упал на пол и разбился, а темная лужа  потекла к нашим ногам. - Вы не можете это все печатать хотя бы потому, что на самом деле ничего не знаете. Вы поднимите ненужный ажиотаж и нашу газету  вообще прикроют. А что касается Лиз, то ей действительно угрожает реальная опасность и вместо того, что бы подумать, как ей помочь, вы думаете, как прославиться, предпочитая идти к своей дрянной славе по колено в чужой крови…
Такой резкой отповеди от Брюса, всегда терпимо относившегося к проделкам товарищей, не ожидал никто из присутствующих. Шон как-то сразу сник – ведь мне на самом деле было известно слишком мало для большого сенсационного материала.
Самое большее, на что мы могли пойти – это предупредить население и пропечатывать время от времени имена следующих жертв. Но навряд ли полицейские захотят дать нам интервью, а городские власти точно не позволят университету такую самодеятельность. Даже свои люди в полиции  и то в откровенном разговоре не станут делиться тем, как в настоящий момент идет следствие…

За нашим опрокинутым столиком на несколько долгих минут повисла гнетущая тишина. Если бы не громыхающая атмосфера самого заведения, эту тишину можно было бы даже назвать убийственной. После резкого выкрика Брюса все мои друзья как-то разом погрустнели, и я поняла – пока обстрел насмешками не возобновился, пора сматывать удочки.
- У меня сегодня был очень перенасыщенный день, - как-то очень неуверенно, зато со скрытым намеком заметила я, окидывая враз притихшую компанию замордованным взглядом. Я в данный момент чувствовала себя полностью разбитой и очень уставшей. Именно поэтому и  хотела как можно быстрее очутиться в своей комнате на так и не застланной с самого утра кровати и забыться на всю ночь спокойным сном.
Эти несколько часов в компании друзей, как и весь этот суматошный день, промчались для меня почти что мгновенно, и я не задумываясь, добавила:
- Думаю нам всем пора по домам.
- Я развезу вас на машине, - сразу же предложил, поднимаясь со стула Шон.
- А может, мы с Лиз пройдемся пешком, здесь ведь недалеко? - внезапно предложил, обращаясь ко мне, Брюс.
Я была не готова к такому повороту событий и сначала ошибочно решила, что его слова относятся ко всем присутствующим. Но, заметив взгляды, которые бросали на меня остальные участники беседы, и те улыбки, которые сейчас красноречивыми тенями блуждали на их лицах, я поняла, что на этот раз пешее сопровождение до общежития мне обеспечено на все сто с лишним процентов. Кого кого, а Брюса вот так просто послать с его вполне невинным предложением, куда подальше  я не могла…
Мы с Брюсом вышли из забегаловки самыми первыми, хотя все остальные и поднялись раньше нас. Брюс оплатил полный счет за всю нашу компанию и расплатился за разбитые стаканы, накинув на чаевые почти полсотни долларов. Я мрачно наблюдая за этим, только глубоко и завистливо вздохнула – как хорошо так невзначай разбрасываться деньгами направо и налево и знать при этом, что они снова появляться вне зависимости от тебя самого в твоем же собственном кармане.

Выйдя из забегаловки на освещенную фонарями темную улицу, мы с Брюсом неторопливо пошли по пешеходной дорожке к светящимся невдалеке окнам моего общежития.
На улице уже было достаточно темно, ночь медленно спускалась на замирающий в ее прохладе город, один за другим на далеких аллеях зажигались фонари ночного освещения и растущие вдоль аллеи деревья теперь отбрасывали в сумрак свои причудливые тени, освещенные лампами разноцветной иллюминации.
Мимо, виляя по всей проезжей части, проехала забитая до отказу пассажирами новенькая спортивная машина Шона, и оттуда из-за опущенных стекол до нас донесся громкий свист и улюлюканье. Брюс и я  одновременно рассмеялись, что несколько упростило дальнейший наш разговор, хотя я все еще терялась в догадках, с чего бы это вдруг Брюс решил меня проводить.
- Знаешь, Лиз, после твоего рассказа мне на самом деле стало как-то немного не по себе. Даже не знаю, как все это можно объяснить, но я стал очень бояться за тебя… Правда!
- Если меня охраняет полиция, то думаю, что я в полной безопасности. Я ведь так надеюсь, что они не только на киноэкране такие смельчаки и умницы. - В доказательство своих слов я обернулась, и Брюс внимательнейшим образом  проследил за направлением моего взгляда – шагах в десяти от нас обоих, медленно и почти незаметно передвигалась полицейская машина с выключенными фарами и потухшей мигалкой.
- Черт, а ведь я так рассчитывал сегодня остаться с тобой наедине, - Брюс такими глазами посмотрел на меня, что я сразу же страшно смутилась. А сожаление в его тихом голосе было так велико, что я уже и сама ненароком начала злиться на негласное присутствие рядом с нами полиции. Но приходилось как-то мириться с существованием копов и  оставшуюся часть пути к кампусу мы проделали молча, как будто сидевшие в машине полицейские  и в самом деле могли нас услышать.

Мы уже почти подошли к корпусу, где располагалось женское общежитие университета.
- Лиз, я… - Брюс осторожно взял меня за руку и немного сжал ее в своих теплых ладонях.
Меня же как будто током дернуло…
…Я резко вскинула голову и сразу же увидела занесенный надо мною клинок… Удар, еще удар, еще… Еще..
Я резким движением вырвала свою руку и отшатнулась от парня, как минимум метра на три, чувствуя, как все мое тело сотрясает сильная неукротимая дрожь.
- Лиз, господи, что случилось?
Удар…Удар… Боль и очень много света…
Я очнулась и посмотрела на побледневшего от волнения Брюса:
- Нет, ничего, прости меня Брюс, но я очень долго была одна и мне трудно вот так сразу переключиться на более близкие отношения. И дело вовсе не в тебе… Я не знаю, говорил ли кто-нибудь тебе обо мне и о том, что со мною случилось несколько лет тому назад?
- Да, я знаю, мне Шон рассказал…
В ту же самую секунду я  почувствовала, как по моим щекам катятся слезы, как они стекают на мою шею, щекоча покрасневшую кожу. Красивое лицо Брюса при виде моих слез исказилось от жалости, он не раздумывая больше ни минуты, протянул ко мне свои руки и притянул меня к себе, сжав в тесных объятиях. Я благодарно уткнулась в его плечо своим сопливым носом. А его сильные руки тем временем растирали солоноватые капельки слез по моему пылающему лицу, а его губы едва уловимо покрывали мои щеки поцелуями…
   Где-то рядом неожиданно хрустнула ветка под чьей-то неосторожной ногой, и мы с Брюсом одновременно отпрянули друг от друга. В двух шагах от нас, с любопытством разглядывая небо над своей головою, стоял детектив Стюарт.
     Я облегченно вздохнула – в последние несколько часов мои и без того чрезвычайно расшатанные нервы были на пределе, и любой посторонний шум, да еще и в такой опасной близости, действовал на меня пугающе. Слава богу, что это оказался всего лишь этот молодой детектив, а не тот самый искомый всеми убийца. И одновременно с этими успокаивающими мыслями  мне сейчас было ужасно стыдно, как будто меня застукали за самым, что ни на есть неблаговидным занятием. Я готова была, что угодно отдать, лишь бы сейчас не стоять перед этим симпатичным полицейским с видом ребенка, которого схватили за руку на краже конфет.

- Детектив! – едва выдавила я из себя, стараясь как можно незаметнее вытереть непрошенные слезы со своего лица. – Что вы здесь делаете?
И, конечно же, это был самый глупый вопрос, который только можно было задать в такой ситуации. Неужели я и в самом деле рассчитывала на то, что он объявился здесь рядом с нами совершенно случайно?
Брюс, сразу же заметивший в моем голосе заискивающие интонации, заинтересованно начал рассматривать человека, который стоял прямо напротив него. И надо сказать, не хотела бы я оказаться под прицелом такого презрительного взгляда!
«Черт бы побрал этих полицейских, как всегда они так не вовремя!» - наверняка подумалось Кенингтону, в тот самый момент, когда Стюарт перевел свой ставший вдруг таким тяжелым взгляд на стоявшую перед ним девушку.
Детектив, игнорируя вызывающую манеру Брюса рассматривать человека сверху вниз,  взглянул на меня исподлобья:
- Я вас охраняю, мисс, разве вы забыли?
То, что Стюарт постоянно  называл меня на «вы» меня очень смущало, он как будто нарочно подчеркивал значительное расстояние между нами. Да еще и  те взгляды, которые оба парня молчаливо бросали один на другого, мне вообще  страшно не нравились.
- Это ваш друг, я так понимаю? – детектив решил первым нарушить весьма затянувшееся молчание, но спросил он меня так, как будто бы самого Брюса и в помине здесь не было.
 – Да, мы в некотором роде вместе работаем… - я вовремя прикусила язык, боясь сказать еще что-то не совсем соответствующее положению. Да и как я могла в присутствии и одного и второго объяснять каждому из них положение соперника с противной стороны. Я не могла сказать при Стюарте, что Брюс вроде как за мной ухаживает, но и язык мой не поворачивался при Брюсе, сказать, что он всего лишь мой друг и ничего более.
Брюс очень внимательно посмотрел на меня, пытаясь на моем лице прочесть, отчего это я пришла в такое смятение при появлении этого копа, и, уже обращаясь к самому полицейскому, с готовностью пояснил:
- Мы с Лиз работаем в одной газете, и мы с ней очень хорошие друзья. Я Брюс Кенингтон. Думаю, что вы не поленитесь проверить всю мою  подноготную. Впрочем, моего отца в этом городе все знают.

Стюарт с ухмылкою покачал головою и бросил в мою сторону еще один двусмысленный взгляд.  Еще бы, Мейсон Кенингтон уже много лет был мэром этого города, и его, что вполне естественно здесь знала каждая бродячая городская собака. Нам троим было предельно понятно, что как только Стюарт доложит своему начальству о том, что меня провождает домой сын мэра, внимание  к моей особе усилится стократно. Мне было достаточно неловко в создавшейся ситуации, так как Брюс демонстрировал полное презрение к служителю порядка, а Стюарт не отставая, отвечал ему взглядом полным неодобрения и жалости.
Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я как будто невзначай переспросила у Стюарта:
- За нами всю дорогу следовала полицейская машина, и я вижу, что вы держите свое слово ответственно подойти к обеспечению моей безопасности. Но что ВЫ сами здесь делаете?
Стюарт пожал плечами, как будто ответ подразумевался сам собою и не было никакого смысла этот вопрос ему задавать:
- Я тоже в некоторой степени охраняю вас, - и он так пристально посмотрел мне в лицо, как будто обдумывая, стоит ли мне еще что-то очень серьезное говорить и вроде решившись, сообщил:
- Все дело в том, мисс, что у нас возникли некоторые проблемы. Видите ли, Лиз, мы никак не можем отыскать Сюзи Оливер. Никто не видел ее последние три дня, она никому не звонила, никого не предупредила о том, что куда-нибудь уезжает, даже ее родители не в курсе, куда она могла подеваться. Мы оставили людей в тех местах, где она может появиться, а саму девушку объявили в розыск, при этом шеф приказал строго-настрого глаз с вас не спускать. Вот я в некотором роде и выполняю его приказ.
- Значит, будете сопровождать Лиз повсеместно?- уточнил Брюс с насмешкой, исказившей его красивое лицо. - Неужели поставите раскладушку в ее комнате, и поимеете наглость попроситься вовнутрь?
Я немедленно дернула его за рукав, проклиная тот самый момент, когда согласилась пройтись с ним до общаги.
- Мне платят за мою работу хорошие деньги,  и я сполна их отрабатываю, - неожиданно спокойно ответил Стюарт на выпад Брюса и снова обратился ко мне:

- В университете, в редакции, на вашем этаже в общежитии уже установлена охрана, сам я естественно не могу ночевать под вашими дверями (Стюарт бросил насмешливый взгляд в сторону Брюса), если случиться что-нибудь непредвиденное, вот мой номер телефона, - и полицейский протянул мне свою визитку. Я взяла протянутую мне карточку, всего на мгновение, ощутив прикосновение пальцев ее хозяина, и сразу же покраснела. Как хорошо, что освещение у входа в парк окружающий общежитие совсем отвратительное, и никто из рядом стоящих мужчин моего смущения так и не заметил.
Поскольку визитка была мне уже вручена, детективу больше ничего не оставалось делать, как только молча раскланяться:
- Ну, что ж не буду вам больше надоедать, - и, взмахнув на прощание рукой, Стюарт медленно пошел прочь. Я с необъяснимой тоскою смотрела ему в спину, пока он шел к полицейской машине припаркованной невдалеке. Подойдя к ней, он нагнулся, что-то говоря сидящим там людям и неожиданно подняв глаза, встретился со мною взглядом. От улыбки, появившейся на его лице, мое сердце радостно затрепетало. И в тот же момент ледяной холод прошелся по моим ногам, и я невольно вздрогнула. Этот трепет не остался незамеченным от глаз Брюса, который  участливо спросил:
- Тебе, наверное, холодно?
Я еще не успела не то что ответить, но даже и подумать, что можно было бы ответить на подобный вопрос, как он уже торопливо снял с себя куртку и накинул на мои поникшие плечи. Красивое лицо Брюса в тот момент оказалось так близко от меня, что я зажмурилась от отчаянья.

Я знала детектива Стюарта всего несколько часов, но этого времени вполне хватило мне, чтобы так отчаянно влюбиться в человека, который, скорее всего, никогда не  обратит на меня своего внимания как на особу другого пола.
И здесь же сейчас рядом со мною буквально в нескольких миллиметрах стоял Брюс Кенингтон, парень, встречаться с которым не отказалась бы ни одна здравомыслящая девушка. Он сочетал в себе все, о чем только можно было мечтать – престижный университет, знаменитый отец, двоюродный брат - конгрессмен, обеспеченная и любящая семья. Нужно быть полной дурой, чтобы отказаться от всего этого…
Так вот из этой формулы и выводим, что я – дура полная…
- Лиз, - услышала я тихий голос над своим ухом и очнулась. Брюс, улыбаясь, провел рукою по моей холодной щеке, - куда это ты пропала?
Я постаралась в ответ тоже улыбнуться, но эта попытка не увенчалась успехом и я вздохнула:
- Мне страшно, Брюс, мне ужасно страшно…
Он снова обнял меня, а  я с силою вцепилась в него, понимая, что этот уже подходящий к концу сегодняшний день может оказаться самым спокойным, из череды  всех последующих для меня дней.
- Не бойся, девочка моя, я с тобою… Я всегда буду рядом – только позови…
 Уже поднимаясь наверх, в свою комнату, после более чем долгого расставания с Брюсом,  я то и дело ловила на себе любопытствующие взгляды проходивших мимо девушек-студенток. Я и раньше была фигурой, очень популярной в университете, но впервые была не рада такому пристальному вниманию. За четыре года моей учебы в этом учебном заведении и такому же количеству времени отработанному в университетской газете, меня дважды собирались отчислить за серию статей на животрепещущие темы о взяточничестве и коррупции в попечительском совете университета.

Спасло меня только наличие таких друзей как Шон, Брайан и Брюс. Их родственники всякий раз вставали грудью на мою защиту, а пара акций протеста организованных в мою поддержку прямо во время занятий, заставило высшее руководство учебного заведения сменить гнев на милость и вместо наказания назначить меня одним из редакторов все той же университетской газеты. Так вместо обидного отчисления, я получила весьма хорошую должность и источник дополнительных средств для продолжения учебы.
Тогда меня ничуть не смущало, что отцы моих друзей использовали свое положение ради меня, но сегодня мне очень не понравилось, как Брюс бросил прямо в лицо детективу свою знаменитую фамилию. Что же со мной все-таки происходит? И почему  мы постоянно отворачиваемся от тех, кто к нам расположен и бессмысленно ожидаем знаков внимания от тех, кому мы абсолютно безразличны? Если бы только Стюарт смог увидеть во мне не только нуждающуюся в защите жертву, но и вполне симпатичную девушку…
В конце длинного коридора я увидела стоящего лицом ко мне полицейского. Мимо него туда-сюда сновали девушки в неглиже или замотанные в полотенца, и парень в форме совсем ошалел от этого бесплатного зрелища. Не удивлюсь, что охмуриванием какой-нибудь красотки, он будет поглощен больше, чем моей охраной. Хотя и его конечно тоже в некотором роде можно понять – это же надо было так влипнуть!
Остановившись у дверей своей комнаты я начала по всем своим карманам искать ключи от нее и только тут заметила, что на моих плечах все еще лежит куртка Брюса. Вот напасть!

     Все, на сегодня хватит. Гремя наконец-то благополучно найденными ключами, я открыла свою комнату и, войдя в нее, облегченно, уже который раз за этот беспокойный день, вздохнула полной грудью. И я впервые за все время проживания здесь, находясь внутри своего жилища, закрыла дверь своей комнаты на оба замка и маленькую защелку в самом низу двери. Обычно я этого не делала, так как вполне справедливо считала, что кому надо – того и десять замков на пути не остановят, а в тихом женском общежитии мне вообще до сих пор бояться было нечего. Сейчас же устроив около двери нечто очень похожее на мини баррикаду и проверив все защелки на окнах, я устало опустилась на стул, бросив куртку Брюса  в угол.
Итак, подведем итоги сегодняшнего сумасшедшего дня - сегодня мне удалось обратить внимание многих людей на смерти первых трех жертв и я надеюсь, что их жестокий убийца будет найден прежде, чем что-нибудь случиться с исчезнувшей Сюзи Оливер. Я так и не успела поговорить с нею и узнать, не видела ли она во сне то же самое, что и я  этой злосчастной ночью?
Интересно, а как именно, по мнению Ангела, я должна была теперь после всех своих мытарств разыскать неизвестного мне убийцу? Я должна была ходить по улицам и бросаться с вопросами ко всем  прохожим, или мне нужно было расклеить объявления в стиле «разыскивается…»? Неужели ему и неприкаянным не понятно, что я совершенно не подхожу для этой странной роли следопыта? Сегодня я вроде бы это уже сполна доказала.
Уже полностью раздевшись и ложась спать, я погасила яркий свет в комнате, оставив только гореть ночник у себя над головою, и посмотрев вокруг себя,  тихо попросила:
- Ангел, мне очень нужно поговорить с тобой…