Узница по имени смерть... часть четвертая

28 марта 2010 года


Это была одна из самых беспокойных ночей в моей и без того перенасыщенной событиями жизни. Когда раненого Брюса загрузили на носилках в машину скорой помощи и подвесили над ним слюдянистого цвета капельницу, я полезла вслед за носилками, так как для мэра впору было вызывать еще одну такую же неотложку – он держался за сердце  и менялся цветами, как рождественская елка.
Заверив его, что я обязательно прослежу за Брюсом и сопровождаемая сомневающимися взглядами охраны, я в полицейской машине поехала в больницу. Как того и следовало ожидать, машина с охраной сына мэра последовала за нами на некотором почтительном расстоянии. Итак, что и требовалось доказать – ко мне больше не было особого доверия. И я  вполне понимала почему – если бы не мое невольное присутствие в доме Кенингтонов – с Брюсом просто ничего этого не случилось бы.

Пока Кенингтона – младшего в больнице подвергали всем проверкам и процедурам, я молча бродила по белоснежным больничным коридорам, и сопровождающий меня полицейский был вынужден мотаться за мною следом  тоже, не особенно таясь от меня же самой. Как он ни делал вид, что его интересуют только настенные агитационные  плакаты – я все же успела не единожды перехватить его напряженный и направленный именно в мою сторону взгляд. Охранники Брюса рассредоточились по всему коридору и тоже с не меньшим интересом рассматривали стены и потолки, не забывая при этом время от времени бдительно посматривать и в мою сторону.
Я все никак не могла понять – кто и зачем бросил в нас у особняка этот тяжелый железный прут? Все же не думаю, что это было сделано кем-то из простого необъяснимого озорства. Дом мэра, что вполне естественно, находился под охраной, и попавшийся шутник вполне мог загреметь за решетку не на один год, сразу же по нескольким статьям, начиная от нарушения неприкосновенности частной собственности и заканчивая покушением на члена семьи одного из самых влиятельных политиков города…
Или предполагаемой жертвой шутника должна была стать я?
 Ведь удар мог быть направлен именно на меня, насколько я помнила, в тот самый момент я как раз освобождалась от объятий Брюса, и стояла спиною к высокой ограде, обвитой диким виноградом.  Поэтому я и услышала только сам звук от броска, Брюс же вполне мог видеть летящий в меня предмет, поэтому мог и оттолкнуть меня от греха подальше и принять весь удар тяжелой железки на себя.

Значит, все-таки получить по голове должна была именно я.
Опять же, мне была непонятна мотивация бросавшего – не легче ли было отметелить меня в другом более доступном месте? Ведь смог же этот кто-то подвесить куклу у моего окна в общежитии так, чтобы этого никто не видел – ни полиция, ни студенты?
И смог же этот кто-то подобраться к особняку окруженному полицейскими без особого труда… Значило ли это что бросок палкой был очередным предупреждением для меня? Может, это было некое особое предупреждение, что этот «некто» все время находиться где-то поблизости, все время держит меня в поле своего зрения и в любой момент может со мною разделаться, не смотря ни на каких полицейских или охрану? А если это действительно так, то теперь я  должна   держаться как можно дальше от Брюса и вообще подальше от людей, которые из-за общения со мною могут однажды тоже пострадать или даже погибнуть.
А ведь действительно, никто ничего не предпринимал, пока вчера вечером Брюс не пошел меня провожать к общаге, а наутро все увидели ту злосчастную тряпичную куклу. Теперь мы с Брюсом обмениваемся поцелуем, и в нас летит этот чертов железный прут… А ведь в принципе это мог быть и нож, удар которого мог быть во сто крат вернее удара, который Брюс из-за меня получил… Ведь Брюс мог и погибнуть…
И все равно – что-то не сходиться. Чем кому-то, пусть даже и убийце мог помешать Брюс?
Да, конечно, если сын мэра будет всегда рядом, меня будут охранять в два раза тщательнее, но ведь этому «кому-то» по всей видимости, любая охрана нипочем! Какого же тогда черта!

Я устало опустилась на первый же попавшийся мне на пути стул. Облегченно вздохнув, сопровождающий меня полицейский уселся невдалеке и всем своим видом продемонстрировал полное нежелание снова  подняться и без устали мотаться за мною по коридору. Охранники тоже застыли каждый на своем точно определенном  месте.
Мне пришлось закрыть свои глаза, чтобы полностью отключиться от происходящего. Где же ты, Сюзи Оливер? Как мне найти тебя и предупредить об опасности?

30 марта 2010 года, вторник

Очень быстро пронеслись для меня эти  два последующих дня. Брюс выписался из больницы в ту же самую злополучную ночь. У него было «всего-навсего» легкое сотрясение мозга и огромная рана на лбу, сейчас держащаяся на трех швах и белоснежной повязке.
Брюс Кенингтон, надо признаться, только выиграл от такого внешнего вида – он был очень похож на героя, получившего ранение в неравном бою, но с честью, вышедшего с этого поля боя. А я, каждый раз бросая на Брюса свой виноватый взгляд,  понимала, что он пострадал так только потому, что я и в самом деле что-то для него значила. Но ответить на его чувства я пока еще не могла…
Меня, вопреки всем опасениям, никто из особняка Кенингтонов выгонять не собирался, хотя лично я мысленно уже собрала все свои вещи. Мэр после возвращения сына из больницы немедленно удвоил охрану дома и запретил нам с Брюсом выходить за пределы поместья поодиночке. И теперь каждый наш шаг сопровождался быстрым шумом за спинами – уже один раз проштрафившаяся охрана усилила бдительность.
Двух дней нам с Брюсом хватило, чтобы понять, что дальше так продолжаться не может – сидеть день и ночь в особняке оказалось не таким уж и простым делом – меня все время тянуло на улицу, я ужасно соскучилась по университету и друзьям.
 Да и не могли же мы в конце концов вечно сидеть в осаде, надеясь на то что тот кого мы опасаемся быстрее умрет от старости, чем нас достанет?
 Наверное, никого из нас особо не удивил тот факт, что бросавшего прут в сторону особняка человека так в итоге и не нашли, хотя полицейские клялись и божились, что дом мэра был в тесном кольце наблюдения, и что даже мышь бы через него ни за что бы не проскользнула.

        Эта их уверенность навевала  некоторые подозрения, которые постепенно начали внутри меня перерастать в твердую уверенность.  Значит, все-таки не зря Ангел советовал мне держаться подальше от полиции – ведь здраво мысля – только полицейский, стоящий в кольце охраны особняка мера мог иметь такую прекрасную возможность, как метнуть в нас с Брюсом железный прут, валяющийся где-нибудь поблизости от дома. Учитывая то, что сквозь ограду трудно было рассмотреть нападавшего, это мог быть кто угодно, и не исключено, что и в самом деле это был человек в форме… Значит, все-таки полицейский?
В сопровождении все той же охраны мы с Брюсом поехали сегодня в университет на учебу. Не смотря на то, что ему был предписан полный покой, Кенингтон с удвоенным рвением старался не отходить от меня ни на шаг. Мысль о том, что я все же могу стать десятой по счету жертвой, не давала ему житья, и он стал буквально моей тенью.

Мне же просто необходимо было поговорить с детективом Стюартом наедине. Я просто с ума сходила от того, что не видела его целых два дня и готова была найти любой предлог для того чтобы снова с ним встретиться и еще раз взглянуть в его внимательные черные глаза. Благо в наше время, начитавшись детективных романов, уйти от охраны в нашем огромном университете, было делом всего нескольких минут. И я решилась на отчаянный поступок…
Я выбрала момент, когда самая большая перемена между парами заполнила коридоры университета толпою разнаряженной молодежи – ведь всегда намного проще затеряться среди огромного числа людей, чем пытаться скрыться с глаз охраны,  когда на расстоянии километра вокруг тебя нет ни одного человека.
- Я зайду на минуту … - мой красноречивый жест, указывающий в сторону туалетной комнаты в одном из корпусов университета, вызвал у окружающих легкое недоумение, хотя мое желание посетить дамскую комнату было вполне естественным, и я не знаю, чему здесь было удивляться.

Брюс, вот уже битый час, не отходивший от меня ни на сантиметр, нахмурился, явно где-то в  глубине своей души почувствовав некоторый подвох. Войти за мною следом ни ему, ни охране не представлялось никакой возможности – оба охранника и сын мэра были мужчинами, и им пришлось принять этот факт как данность – пойти со мною в дамскую уборную не мог никто из них. Довольно улыбаясь про себя, и делая вид, что ничего особого не задумываю, я размеренной походкой  вошла в женский туалет и красноречиво закрыла за собою дверь, хотя оба охранника и Брюс кусали свои губы от недовольства.
Передо мною стояло шесть высоких кабинок, окрашенных в нежно-голубой цвет - над ними проходила вентиляционная труба, а слева от них было маленькое окошко, выходящее на внутренний дворик позади здания нашего факультета. Десятки раз я уже использовала этот проверенный путь, чтобы уйти от навязчивых поклонников.
Сделаешь им милый многозначительный жест ручкой, быстренько запорхнешь в туалет и сразу  же сиганешь через окно – на свободу, а бедняга томиться в ожидании часа полтора, пока до него постепенно не доходит вся комичность его положения. Не многие надо сказать в свое время оценили эту шутку, пару раз я нарывалась на довольно злостные выпады в свой адрес, но, слава богу, тогда как-то обходилось, надеюсь, обойдется и сейчас.

Аккуратно подкатав свои темно-синие джинсы до колен, и основательно закрепив внушительную сумку с конспектами на своем плече, я наполненная решимостью полезла наверх. Мне хватило ума не одевать сегодня юбку, тогда моя задача усложнилась бы как минимум втрое. Уже почти покидая через окно помещения, я услышала ненавязчивый легкий стук в дверь и от всей души порадовалась, что эту же дверь сама предусмотрительно сразу же закрыла на защелку.
Не знаю, кто именно из моего сопровождения проявил настойчивость первым, но легкие удары быстро переросли в сильный барабанный стук, и дверь жалобно затрещала под напором чьих-то мощных плеч. Я торопливо спрыгнула вниз на строительный мусор, бог знает уже сколько лет валяющийся под этим окном,  и только мне одной известными тропами покинула территорию университета за считанные минуты.
Конечно же, я все изначально делала неправильно. Я не должна была вот так вырываться на свободу, ведь охрана Брюса, равно как и он сам, всего лишь добросовестно выполняла свою работу, а я уже второй раз за неделю подводила их всех прямо-таки под монастырь. Не удивлюсь, если уже сегодня вечером эти два охранника окажутся безработными. Но меня сейчас мало волновала чья-то другая судьба, я решительно шла навстречу своему будущему и поэтому старалась не забивать свою голову всяким ненужным мусором.
Я могла бы просто позвонить в полицейский участок и в открытую договориться о встрече со Стюартом, но представляю, как бы чувствовал себя в этот момент Брюс. От него все равно не удалось бы факт этого звонка скрыть.

Хотя со вздохом мне все же приходилось признавать, что рано или поздно, но Брюс Кенингтон все равно узнает о нашей со Стюартом встрече, и я смутно надеялась, что его отношение ко мне не измениться в тот момент в самую худшую для меня сторону.
Поэтому, постоянно оглядываясь по сторонам, я вытянула из сумки свой сотовый телефон, разыскала в кармане визитку Стюарта и быстро набрала его номер. Мне сразу же ответили:
- Слушаю, детектив Стюарт…
- Детектив Стюарт, это Лиз МакДолл, мне необходимо как можно скорее встретиться с вами… Я сейчас нахожусь в городском парке, буду ждать вас на липовой аллее.
Скороговоркой, выпалив заранее заученный текст, я быстро отключила телефон и присела на одну из ближайших скамеек. Мой сотовый в ту же минуту разразился навязчивой трелью – ну конечно, скорее всего, и Брюс, и охранники уже проникли в туалет, и не обнаружив там меня, пытаются найти меня по связи. Я выключила звук у телефона и спрятала его в сумку, ведь пока я не собиралась никому отчитываться о своих планах на этот день.
После утреннего дождя скамья была мокрой и я, недовольно повертевшись на ней, все же решила немного прогуляться в ожидании Стюарта.

Через пятнадцать минут я начала оглядываться по сторонам с беспокойством. Было всего-то около одиннадцати часов дня, но людей вопреки обыкновению в парке было очень мало. Это было странно – парк в центре города всегда пользовался у населения огромным спросом, и в иные дни здесь негде было яблоку упасть… Неужели то страшное убийство, что произошло здесь всего три недели тому назад отбило у людей охоту отдыхать в этом замечательном месте?
-Лиз? Мисс МакДолл?
Я радостно обернулась на знакомый голос. Навстречу мне по выложенной вычурными плитками дорожке почти бегом приближался детектив Стюарт. 
Мое сердце отчаянно забилось с такой непереносимой радостью, что я чуть не подпрыгнула вверх на несколько метров. Но мой порыв охладел в одночасье – лицо полицейского было слишком хмуро и напряжено. Улыбка в одночасье сошла и с моего лица.
- Лиз, почему вы здесь одна, где ваша охрана? Где Кенингтон? Зачем вы здесь совсем одна?
Вот этого-то я и не ожидала услышать, и такая резкая отповедь с его стороны никак не входила в мои планы. Мне почему-то раньше казалось, что, увидев меня совершенно одну, Стюарт, быть, может, будет чувствовать себя намного раскованнее и наконец-то разует свои глаза и поймет, как безумно он мне нравиться. Но, похоже, детектив не был настроен на всякие лирические отступления и вовсе не собирается носиться со мною, как дурень с писаной торбой.

- Вы так меня спрашиваете, как будто… - начала я, и внезапно до меня дошло, - что-то случилось? Что-то опять произошло?
Кусая от волнения губу, и не отводя от меня своего настороженного взгляда, Стюарт утвердительно кивнул, и в его темных глазах промелькнула какая-то непонятная мне пока тень. Пока я старалась придти в себя, полицейский торопливо оглянулся вокруг и, придя к выводу, что здесь, у скамеек, поговорить нам не удастся, потянул меня в сторону открытого летнего кафе.
Кафе было абсолютно пустым, наплыва посетителей здесь сегодня явно никто не ожидал, нам довольно быстро принесли по чашке дымящегося кофе и я, наклонившись к собеседнику, спросила:
- Что случилось, Стюарт?
- Послушайте меня, Лиз. Вам ни в коем случае нельзя быть одной. То, что здесь происходит какая-то чертовщина, я не уверен, но ваша жизнь в явной опасности. Я прошу вас – больше никогда и никуда не выходите в одиночестве… Вы можете мне это пообещать прямо сейчас? Обещайте же…
Я, затаив дыхание, смотрела ему в глаза:
-  Вы нашли Сюзи? Она жива? Ну что вы молчите? Отвечайте же!
Детектив молча кивнул:


- Сегодня рано утром из местного озера в долине была выловлена странная машина. Внутри ее находилась мертвая девушка. У нее были бы все шансы спастись, поскольку все стекла кроме лобового отсутствовали, но кто-то привязал еще живую девушку  к переднему сиденью, а потом столкнул машину в воду. То есть  машины были в принципе открыты все дверцы, но несчастная девушка была крепко привязана и поэтому утонула.
Я долго молчала – я была поражена осознанием того, что мой сон в очередной раз сбывается.
- Это точно она?
- Ее уже опознали. Наш шеф мечет громы и молнии, так как мы опять сработали не очень оперативно и упустили убийцу и на этот раз. Слава богу, что хоть вы, Лиз, были под наблюдением во время смерти девушки и к этому убийству совершенно непричастны. Ведь в участке до сих пор есть те люди, которые до сих пор считают, что это все ваших рук дело… Но есть одно но…
Стюарт опустил своей взгляд в наполовину опустошенную чашку.
Я нетерпеливо переспросила:
- Что, Стюарт? Вы можете мне рассказать все что вы знаете… Ведь есть еще что-то?
Он вздохнул:

- Лиз, возможно вам будет трудно все это выслушать… Первая жертва, Алиса – ее ведь нашли на том самом месте, где обычно ваша развеселая компания устраивает пикники, это показали многие свидетели и некоторые из ваших университетских друзей. Это выглядит довольно странно.  При более тщательном обыске в ее квартире мы нашли несколько листов бумаги с карандашными набросками – Алиса,  похоже, иногда рисовала некоторых посетителей парка, когда те там отдыхали. Так вот – чаще всего она рисовала одного и того же человека…
Догадаться было не так уж трудно:
- Меня?
- Да…
- А вы уверены, что это именно ее рисунки? Быть может, их кто-то попросту подбросил ей в дом?
Стюарт задумчиво вертел свою уже пустую чашку в руке:
- Мы конечно же подумали и об этом. Но, похоже, определить она их рисовала или нет достаточно проблематично. Друзей у Алисы не было, никто из соседей никогда не видел, чтобы она рисовала, но карандаши она покупала в магазине регулярно, но вот для себя ли…
- А остальные жертвы? Они тоже как-то связаны со мною? Хотя зачем я спрашиваю, если и так все понятно…
Внутри меня неудержимо закипали слезы и ярость – не дай бог вам пережить то, что я чувствовала в тот момент, на самом деле.

- Лили Браун – эту старую женщину вы посещали с подругами накануне ее смерти. В старом семейном альбоме женщины мы нашли вашу, Лиз, фотографию, сделанную любительским способом. Фотографировали вас, скорее всего, тайно, всего несколько недель тому назад, само фото сильно смазано, и отвратительного качества. Две трети вашего лица практически скрыто.
Пока вы не пришли в наш участок, на эту фотографию никто внимания не обратил. И лишь когда вы уже ушли, один из сотрудников, работающих над делом Браун, неожиданно  вспомнил об этой карточке и о вашем изображении на ней.
- А третья жертва? Он, конечно, был тем самым человеком, который помогал мне открывать счет на мое имя…
- Клоди Пирс за два часа до своей смерти перевел на ваше имя, то есть на тот самый счет, что он вам помогал открывать,  почти сто тысяч долларов. Откуда у него появились эти деньги – нам неизвестно, но они до сих пор на вашем счету.
- А Сюзи?
 - Имя «Лиз» было нацарапано на единственно уцелевшем лобовом стекле утонувшей машины… И не забывайте - надпись на плакате на подвешенной у окон вашей комнаты кукле. Этот убийца хорошо знает вас, Лиз… Он возможно уже был когда-то в  вашей жизни…
Я порывисто встала, опрокинув свой стул – мне не хватало воздуха, и я ничего не понимала… Кто этот таинственный убийца, который оставляет напоминание обо мне после каждого своего кровавого преступления? Почему я снова должна переживать весь этот невыносимый ужас?

Стюарт, вскочил вслед за мною, схватив меня за рукав джинсовой куртки:
-  Простите меня, я не должен был рассказывать вам об этом.
Я развернулась к нему и сквозь слезы попыталась улыбнуться:
- Что этому ублюдку от меня нужно? Стюарт, зачем он это делает? Какая ему выгода от того, что он приплетает мое имя к своим злодеяниям?
Детектив стоял рядом со мною и у него в этот момент был вид пришибленной собаки:
- Убивая, он каждый раз обязательно на месте убийства оставляет что-то касающееся вас, Лиз, непосредственно,  но то, что вы здесь ни при чем - мы все это точно знаем. У вас стопроцентное алиби на все убийства, хотя даже если бы этого алиби и не было – все равно подозревать вас было бы чрезвычайно глупо... Хорошо хоть, что этот убийца вас никоим образом не подставляет, хотя с другой стороны это  как раз таки и странно. Но если бы вы не пришли в полицию сами, у вас могло бы быть много неприятностей. Рано или поздно, но полиция бы все равно вышла бы, Лиз, на вас. И если этот человек вас не подставляет, то очень трудно понять его мотивацию, и почему именно вас, Лиз, он выбрал как своего адресата, тоже мы пока что не знаем.
Я начала четко чеканя каждый шаг метаться по крытой террасе кафе. Я узнала достаточно, чтобы понять – спокойной жизни отныне у меня уже не будет. Только одни вопрос все еще меня беспокоил – ради того, чтобы задать его Стюарту я и рискнула придти сюда одна:
- Стюарт, - я посмотрела на него, - а случайно, раньше не было аналогичных преступлений? Ведь я все время чувствую, вы явно что-то недоговариваете, вы что-то очень важное скрываете от меня, правда?

Он посмотрел на меня так, как будто до сих пор не верил, что перед ним живой человек, а не воплощение смерти в плоти:
- Я не хотел вам об этом говорить, Лиз, но вы ведь все равно однажды это узнаете сами… Пять лет тому назад в одном маленьком городке было совершено три нападения на девушек из старших выпускных классов. Двое из них погибли, а третья просто чудом выжила. Так вот Алису Беарнс зарезали тем же самым ножом, которым пять лет тому назад убивали ваших подруг и пытались убить вас…
Я, не веря своим ушам, сделала неуверенный шаг назад. Мое лицо просто умывалось горькими слезами, ручьем катящимися по моему лицу – я просто не могла поверить в то, что сейчас услышала. Казалось, что кошмар прежних лет намеренно возвращается в мою новую жизнь, чтобы уже теперь наверняка добить меня окончательно. Мне так тяжело было забыть свое тяжелое прошлое, а теперь меня как месть немезиды начинает преследовать мое сегодняшнее настоящее.
Мне казалось, я уже давным давно сполна расплатилась за все свои мелкие и незначительные грехи, а оказывается этого мало, мало моей сломанной жизни, мало искалеченного тела, мало тяжелого ночного страха каждую ночь в течение последних пяти лет. Саму себя, не слыша, я кричала от боли, от страха, от невыносимой тоски.
Стюарт спешно вызывал кого-то по рации. Со всех сторон к парку съезжались полицейские машины, но я даже не слышала воя их сирен, в моей голове взрывались тысячи капилляров, в глазах стояла кровавая пелена и я без чувств упала на руки подоспевших полицейских. Последнее что я увидела, прежде чем потерять сознание - это склоненное надо мною красивое лицо Стюарта, искаженно болью и жалостью.


…Когда, очнувшись, я открыла свои глаза, первое что я увидела - это укоризненный взгляд на лице Брюса Кенингтона. Он сидел рядом со мною на кровати и я, поведя глазами, вздохнула с облегчением. Судя по обстановке я снова неизвестным мне образом очутилась в великолепном особняке Кенингтонов.
За окном уже стемнело, значит прошло достаточно много времени с  моей последней встречи со Стюартом. Неужели я пролежала без сознания несколько часов? Продолжая взглядом обследовать знакомую обстановку я ненароком снова посмотрела на молодого человека, сидящего у моих ног.
Выражение лица Брюса меня смутило. Мало того, что практически вся правая часть лица у него превратилась в один сплошной синяк, так еще и повязка съехала набок, и теперь парень был больше похож не на удачливого героя, а на приговоренного к повешению корсара. Этот вид был комичен, и только он немного сглаживал укор в глазах сидящего рядом со мною друга.
- Лиз…
Я понимающе кивнула головою:
- Я все знаю… Это было глупо и самонадеянно с моей стороны.
- Ты так нас испугала… Теперь университет предоставит счет на ремонт сломанной двери. Мой отец зол как тысяча чертей, он уже уволил большую часть охранников и, по-моему, он намеревается обратиться в другую охранную фирму.
- Охрана здесь не причем…
- Знаю, но если тебе так нужно было поговорить с этим детективом, ты могла это сделать, не убегая от охраны и от меня. Ты бы  просто предупредила и тебя бы просто оставили наедине с ним, держась на дистанции от вашей приватной беседы.
Я отвела от него глаза. Брюс был далеко не дурак, и прекрасно понял мою мимику:
- Или вам не нужны были лишние свидетели?

Что я могла сказать ему в ответ? Я понимала, что веду себя просто по-свински, пользуясь добротой и лучшими чувствами этого парня, к которому кроме дружбы больше никаких привязанностей на самом деле не испытывала. Я просто знала - в том хаосе, что назревает теперь вокруг меня, нет места сантиментам, дружба со мною может довести до беды, я ведь была уверенна в том, что Брюс уже пострадал из-за меня и своего желания сблизиться со мною. Если еще кто-нибудь из моих друзей попадет под прицел, я этого просто не вынесу.
- Ты уже знаешь о Сюзи? – мой взгляд был направлен в сторону от Брюса.
- Да, всего полчаса тому назад здесь был детектив Поллак, он обо всем рассказал моему отцу, а тот все передал мне.
- Может все-таки мне лучше перебраться в другое место? Я не хочу подставлять тебя и твою семью, Брюс…
Брюс  отрицательно покачал головою:
- Даже не думай об этом…
Мы одновременно посмотрели друг на друга, я прошептала:
- Брюс, мне так страшно, ты ведь поможешь мне?
Он попытался улыбнуться разбитыми губами, но это вышло не очень хорошо, и он просто взял меня за руку:
- Я не оставлю тебя… И если тебе будет нужна помощь, знай, я всегда рядом…
- Он не добил меня, пять лет тому назад, он вернулся и жаждет моей смерти, он оставляет для меня послания, он как будто говорит: «Лиз, я нашел тебя, я вернулся за тобою». Я боюсь, что рано или поздно, но он на самом деле найдет меня и довершит уже однажды незаконченное свое дело.
Меня трясло и Брюсу пришлось хорошенько встряхнуть меня, чтобы снова привести в чувство. От слез и переживаний у меня началась нервная икота, Кенингтон взял стакан с водою, стоящий рядом с кроватью, и поднес к моим губам. Я захлебываясь стала пить, и мне стало хоть и не намного, но все же лучше.

- Поллак сказал, что в городе ни в коем случае не должна начаться паника, поэтому тебе лучше пока больше не ходить в университет. Я и сам честно говоря не горю особым желанием там после всего сегодняшнего появляться – нас просто на смех подняли, когда мы не нашли тебя в туалете… Так что думаю с учебой мы пока повременим…
- В полиции что, бояться, что  я, выйдя в город, начну тыкать пальцем во всех  потенциальных жертв?
       - И этого, к сожалению, тоже. Знаешь, после того, как ты предсказала смерть Сюзи Оливер, твое имя произноситься  только шепотом и с придыханием даже из уст полицейских. Детектив попросил, как только ты узнаешь имя следующей жертвы, сообщить ему, не медля.
Я резко вскочила с кровати:
- Я не могу запереться в четырех стенах и ничего не делать. Ангел сказал – я должна искать, а не сидеть бездействуя. Тем более что какой-то мудак взялся меня запугивать, и если он хочет меня добить, пускай попробует – черта с два ему это удастся!
Нечто похожее наподобие улыбки тронуло губы Брюса:
- Вот это я понимаю… Я рад снова видеть тебя в твоем боевом обличье, Лиз МакДолл! Что же мы должны предпринять?

Я стала задумчиво метаться по комнате:
       - Для начала – необходимо узнать, может когда-нибудь, что-нибудь подобное уже происходило? Лет пять – десять тому назад? Нужно найти все публикации по подобным случаям, найти все,  что написано о нынешних преступлениях и о том, что случилось в моем городе пять лет тому назад… Господи, я совсем забыла, Брюс, а как же мой отец? Он наверняка с ума сходит от беспокойства?
- Его уже обо всем предупредили, и он несколько раз сюда звонил, когда ты еще спала, обещал перезвонить ближе к вечеру.
- Отлично, значит идем дальше… Эти послания – карандашные рисунки моего лица, мое фото в альбоме той женщины, надпись на лобовом стекле машины и…
- Сто тысяч зеленых, - подсказал Брюс.
- Есть идеи? – уставилась я на него.
- Что касается публикаций, то я все закажу по Интернету через нашу публичную библиотеку, по крайней мере, мы сильно сэкономим время, если воспользуемся их компьютером. Но на счет посланий лично у меня нет никаких мыслей…
- Это так странно – допустим, фото и рисунки сделать не проблема, нацарапать мое имя на стекле тоже невесть какой труд, но деньги? Откуда они взялись и что должны значить?
Брюс пожал плечами и с легким стоном поправил повязку:
- Поллак считает, что именно деньги способны помочь полиции вычислить убийцу.
Я с сомнением покачала головой:

- Так он и позволил им себя раскрыть, - я растерянно посмотрела в окно, - зачем ему это нужно, Брюс? Если бы он хотел убить меня, то сделал бы это без шумихи, но он как будто специально делает все, чтобы добыча доставалась с очень большими трудностями. Зачем?
- Он хочет напугать тебя – это сразу становиться понятно, он хочет, что бы ты все время думала о нем и о своей участи, может он и в самом деле не спешит с тобою расправиться, но этот парень псих – это я говорю точно.
- Сто тысяч – это большие деньги для какого-то там простого психа, - заметила я.
- Ну, для кого как, для тебя – да, а для большинства в нашем городе – так, пустяки. Два месяца тому назад Брайан, к примеру, разбил тачку за семьдесят тысяч и нисколько не расстроился, а вот Лори порвала босоножки за четыре сотни и прорыдала всю ночь…
- Значит, деньги для того, кого мы ищем – не проблема?
- Похоже, что – да.
Мы смотрели друг на друга с задумчивыми лицами. Невероятно, но людей, которые могли бы  просто выбросить такие деньжищи на ветер – я лично практически не знала. За исключением тех, кого я считала  своими друзьями, но подозревать ко всему прочему еще и их было уж совсем последним делом.
- Может, лучше отложим на завтра все наши поиски? – предложил Брюс, и его глаза сверкнули странным блеском. Невооруженным взглядом было заметно, что он устал и, учитывая, что он до сих пор еще, как следует, не оправился после ранения, было просто бесчеловечно задерживать его и дальше у себя в комнате.
- Я думаю, ты прав. Нам нужно отдохнуть и набраться новых сил – эта схватка, похоже, будет не на жизнь, а на смерть…
Брюс улыбнулся и, вставая, наклонился надо мною, а  я, предчувствуя то, что должно было последовать за этим, опустила глаза.
- Спокойной ночи, Лиз, - прошептал Брюс, и, не глядя в мою сторону, медленно вышел из комнаты.


…Где-то совсем близко слышались равномерные щелчки, похожие на звуки движения взбесившейся секундной стрелки на часах. Я вздрогнула и открыла глаза. Звук не прекращался. Минуту с лишним я пролежала в темноте, а потом опустила свои ноги с кровати и попробовала встать. Мои ступни коснулись чего-то до боли знакомого липкого и холодного, и я громко взвизгнув от неожиданности, снова оказалась в своей теплой постели. Мои глаза постепенно привыкали к окружающей мгле и сквозь темноту стали проступать очертания предметов. Это уже была не комната в доме Кенингтонов, я снова сидела на корточках в чужой кровати в совершенно незнакомом мне месте.
Страх, казалось, полностью парализовал меня, я хотела позвать на помощь, но мой язык ворочался во рту как набухший кусок тряпки, и я только сдержанно мычала и тряслась от холода.
Звук щелчков теперь стал громче, он звенел в моих ушах как колокольный набат и к этим звукам прибавились отголоски шаркающих ног. Кто-то приближался ко мне, и вот уже я видела проступающие контуры фигуры метрах в трех от меня.
Внезапно надо мною вспыхнул яркий электрический свет, и это «нечто»  внезапно бросилось на меня, я с содроганием почувствовала прикосновение мокрой руки  к своему лицу и уже не могла отвести взгляда от того, что в тот момент предстало перед моими потрясенными от увиденного зрелища глазами.

Почти рядом со мною стояла молодая девушка, с ног до головы мокрая, ее одежда прилипла к тощему телу, как вторая кожа и оттого казалось, что она стоит нагая. Тонкие девичьи руки были опутаны веревками, спутанные мокрые волосы падали на закрытое этими прядями синюшное лицо. Фигура девушки стояла молча, лишь слегка покачиваясь со  стороны в сторону, но когда я тихо назвала ее по имени, она со стоном провалилась в пол, оставив на нем лишь небрежно разлитую воду.
- Сюзи! – дрожащим голосом позвала я призрак, но она больше не слышала меня… Лишь все так же что-то равномерно щелкало невдалеке от меня и я полная решимости наконец-то покинула остывшую кровать и осторожно пробираясь вдоль стены подошла к двери.
Стоило мне дотронуться до нее, как дверь немедленно распахнулась и в комнату вошла высокая фигура в темном. Я с облегчением вздохнула и, опустив на пол канделябр, который минутой раньше решила использовать  в качестве оборонительного средства, прислонилась к стене. Фигура оглянулась и я, улыбаясь, протянула ей руку:
- Здравствуй, Ангел…
…Мы снова сидели с ним все в той же огромной комнате с камином, яркое пламя которого сполохами озаряло наши лица, и я с любопытством смотрела на того, кого при обычных обстоятельствах посчитала бы самым заурядным человеком и подумать бы никогда не могла, что передо мною сидит сама СМЕРТЬ…

- Я ждала, когда ты снова позовешь меня, - произнесла я, радостно глядя прямо на Ангела, - я очень многое хочу у тебя спросить, и наконец-таки понять, почему все это происходит именно сейчас и именно со мною.
Ангел смотрел на меня все с той же легкой снисходительной усмешкой на своих тонких губах, с усмешкой, которая была мне уже так до боли знакома:
- Лиз, Лиз, ты, похоже, зря времени не теряешь, идешь по следу, держишь нос по ветру, ведь так? И что же тебе удалось уже узнать?
- Это все как-то связано  с тем, что со мною произошло пять лет тому назад. Я права?
 - Завязка этой  истории произошла намного раньше, вспомни все, что тебе стало известно за последние несколько дней, соедини эти знания с теми, что тебе только предстоит получить, и ты получишь готовый ответ.
- Ты не советовал обращаться в полицию…
- Я всего лишь предупредил, что имя этого человека, произнесенное тобой в полиции, сократит твою жизнь по максимуму…
- Это полицейский?

Ангел в ответ лишь пожал плечами и загадочно ответил:
- Гляди внимательно вокруг себя, Лиз, и ты найдешь ответ и в своем настоящем и в своем же недавнем прошлом…
- Ты не горишь особым желанием говорить со мной обо мне… Тогда зачем я здесь? – догадалась я, наконец-таки, спросить. Однако немногим же мне Ангел помогает – все равно из него ничего толкового не вытянешь, а мне сейчас как никогда нужна конкретная помощь, а не сочувствие.
 - Я боюсь, у меня для тебя есть только плохие новости.
- Еще одна жертва?
- Следующим будет убит один из твоих близких друзей, и прости меня, Лиз, но его имя я тебе сказать не могу.
Как гром и молния свалились на меня с неба при этом известии, и земля как сотрясаемая дрожью качнулась под моими ногами. Пятой жертвой должен стать человек, с которым я близко общаюсь, человек которому доверяю! Человеком, с которым я, возможно, провела лучшие часы в своей жизни. Нет, только не это!
Передо мною как в карусели пронеслись лица все пятерых: сногсшибательной Лори, безрассудного Брайана, милого Брюса, забавного Шона, вечно всем недовольной Полли. Они все беззаботно улыбались, а мое сердце сжималось от боли – нет, это невозможно! Нет, господи, только не это!
Ангел сокрушенно покачал головой:

- Мне, правда, очень жаль…
Я умоляюще сложила руки, прижимая их к своей груди:
- Имя, пожалуйста, хотя бы имя…
Пламя в камине взметнулось вверх и внезапно потухло, лишь одинокие угольки мерцали в темноте, а мир, казалось, перевернулся с ног на голову и снова закачался под моими ногами.
- Имя, скажи мне только имя…
Мой голос утонул в бездне, и только тогда я окончательно проснулась, когда мне в глаза ударило яркое весеннее утреннее  солнце.

1 апреля 2010 года, четверг

Никогда в жизни я еще так быстро не одевалась. Впопыхах я даже не заметила, что выгоревшая на солнце футболка на мне  одета шиворот-навыворот, а синие джинсы давно просятся в хорошую стирку. Сейчас мне было все равно – в ту минуту я думала только об одном и мои мысли были далеки от того, чтобы достойно привести себя в надлежащий вид перед выходом из дому. Я в те самые минуты позабыла напрочь о том, что еще не так давно пообещала чертовой уйме людей не бегать в одиночестве по городским улицам. Я почти вприпрыжку вылетела из своей комнаты и тут же сразу налетела на медленно поднимающегося по лестнице на второй этаж вверх отца Брюса.
Его сильные руки затормозили меня на полушаге, и строгим голосом мэр спросил:
- Куда это ты намылилась в такую рань?
Вот уж не подозревала, что в его лексиконе есть место подобным молодежным словечкам. Заикаясь от волнения, я смущенно пробормотала:
- Мне нужно в полицию, срочно.
Позади нас громко стукнула дверь. Это из своей спальни, расположенной в двух шагах от моей комнаты, на шум извне решил выглянуть Брюс. Его заспанное лицо удивленно вытянулось от одного только взгляда брошенного на меня:
- Лиз, ты это куда собралась?
Из-за следующей двери послышался высокий недовольный женский голос, принадлежащий, как я полагаю, миссис Кенингтон:

- Вы все что ополоумели? Всего полшестого утра!
Я беспомощно оглянулась. Из-за спешки я и думать забыла, что нахожусь не у себя дома, и что у хозяев может быть свой распорядок дня, который  я некоторым образом так бесцеремонно ломаю. Я сразу же начала смущенно извиняться, а Брюс тем временем не сводил с меня своих глаз, в которых наконец-таки начало появляться понимание:
- У тебя опять был сон? Ты что-то узнала?
Я закивала, надеясь, что теперь-то путь мой вниз будет свободен.
- Подожди меня, я сейчас буду готов… - голова Брюса моментально исчезла из виду, и из его комнаты донеся шум спешного одевания. Кенингтон – старший только задорно улыбнулся, осматривая меня с головы до ног:
- Надеюсь, что Брюс тебе еще не надоел, и поэтому в сопровождение к вам я сегодня приставлю троих человек из охраны. Это новые люди и у них соответствующие инструкции на твой счет, Лиз. Так что даже не пытайся от них отделаться…
Я только горестно вздохнула. С одной стороны присутствие плечистых парней все время где-то поблизости должно было по своему успокаивать меня – сама я не смогла бы оказать достойное сопротивление противнику, а помощь профессионалов никогда не бывает  лишней. Но с другой стороны, охранники маячили за моей спиною постоянно уже несколько дней, и мне на самом деле надоело все время находиться под их пристальными взглядами. Хотя я-то тут причем, охраняют-то они  больше Брюса, а я  так – прибавочный элемент, с присутствием которого в непосредственной близости от охраняемого объекта уже все давным–давно смирились.

Выскакивая из комнаты примерно с той же скоростью, что и я несколько минут тому назад и на ходу натягивая свитер, Брюс вопросительно посмотрел на отца.
- Я надеюсь, вы вернетесь к завтраку! – попросил тот и медленно направился в свои апартаменты. Вот уж не хотелось бы мне теперь быть на его месте и выслушивать утренние претензии невыспавшейся второй половины. Мы с Брюсом вдвоем очень быстро спустились по парадной лестнице в холл и почти вылетели на улицу, где нас уже, как ни странно поджидала заведенная машина. Наверняка Брюс со своей комнаты уже отзвонился своим охранникам и они не преминули подогнать для нас авто прямо к входу в особняк.
На улице было довольно прохладно для апреля месяца. И хотя тот только что наступил, этот второй весенний месяц, лично я особой радости от его прихода не испытывала – с каждым днем приближается час моей смерти, а кое-кому придется покинуть этот красочный мир и пораньше меня.  Поэтому ни весеннее щебетание пташек, ни красочная зелень, распускавшаяся на деревьях, меня не радовали так, как это всегда было раньше.
Один из здоровяков охранников сел за руль нашего автомобиля, двое других устроились во второй сопровождающей нас с Брюсом машине. Мини кортежем мы двинулись в сторону полицейского участка, где мне предстояло назвать имя очередной жертвы, имя, которого я к своему великом сожалению не знала....
Всего через каких-нибудь полчаса детектив Поллак, не выспавшийся и злой смотрел на меня как на дурной сон, стоя в своем тесном кабинете, и заложив руку за руку:
- То есть имени следующей жертвы вы все же не знаете?
Я, горько вздохнув, ответила, пытаясь в очередной раз показать ему, как сильно я напугана:

- Я бы многое отдала, чтобы узнать, кто именно из моих друзей находится в опасности, но, к сожалению, я знаю только, что это кто-то из них и все.
Поллак попытался размять затекшие мышцы, выгибая свою грудь вперед, отчего рубашка на его теле затрещала по швам:
- Значит это: Полли Бастерс, Брайан Суайзер, Лори Дюваль, Брюс Кенингтон и Шон Портер. Я никого не забыл назвать?
- Я мало общаюсь с остальными, у меня есть всего лишь пара-тройка  друзей по другим интересам. Есть подруги, работающие со мною в газете, но я ясно поняла из слов Ангела, что эта новая жертва будет кем-то из этих вами названных пятерых.
Поллак досадливо поморщился, мое сообщение не очень-то его обрадовало с утра пораньше:
- Было бы просто замечательно, если бы вы ко всему уже сказанному могли называть нам и точную дату убийства, у нас, поверьте,  нет столько людей в наличии, что бы для каждого из ваших друзей выставлять охрану на несколько дней, а возможно даже и недель.
- Но некоторые из них и так постоянно находятся под наблюдением охраны или могут позволить себе нанять телохранителей. Брайан, к примеру…
- Ага, так и согласиться этот здоровяк, чтобы к нему приставили круглосуточную охрану, он же как ненормальный бросается на всех тех, кто хоть малейшее слово скажет о его предке – миллиардере. Даже не знаю, что мы сможем предпринять в этом случае… Вы уверены, что все мне рассказали и вам нечего больше добавить по существу дела?
Я только удрученно и глубоко вздохнула – ну вот, теперь после этого вопроса мне волей–неволей придется рассказывать детективу и той странной девушке, что пришла ко мне в самом начале моего очередного «вещего» сна. Внимательно слушая меня, детектив сначала недоверчиво нахмурился, затем потрясенно долго молчал, а после принес несколько фотографий и, разложив их на своем столе передо мною, отчего-то с запинкою в голосе попросил:

- Покажите мне, на кого из них она больше всего была похожа?
Я уверенно ткнула пальцем в фото, Брюс с интересом наблюдал за нами, а детектив не мог сдержать удивленного вздоха:
- О, господи! – потому что я показала на фотографию еще живой веселой и смеющейся  Сюзи Оливер.
…После разговора с детективом Поллаком я вышла из полицейского участка полностью опустошенная. Полуторачасовой разговор не принес ничего конкретного, полицейский обещал сделать все, что было в его силах, но я  прекрасно понимала – он сам не знает с чего начать. На его месте я и сама не хотела бы ни за что в жизни оказаться – не так уж это и просто даже зная, что безжалостный убийца вот-вот нанесет свой очередной удар, попытаться схватить его заранее за разящую руку. По всему было похоже, что сегодняшний день у Поллака явно не задался с самого утра.
Если бы там был Стюарт… Нет, стоп. Пора наконец-таки прекратить эти бессмысленные мечтания и вернуться в более прозаичную реальность… Стюарт слишком далек от мысли о том, что я вполне могу представлять для него не только познавательный,  но еще какой-либо другой интерес. И если этим ранним утром мне пришлось говорить не с молодым детективом, а с заспанным Поллаком, то быть может это такой знак судьбы, что мне не стоит излишне напрягаться и мечтать о несбыточном?
…Мои мысли снова вернулись к проблеме, постоянно беспокоившей меня с самого утра и никак не дающей мне долгожданного покоя даже после похода в полицию. Все мои друзья сейчас были в смертельной опасности, и только от меня все это время зависело, кто из них будет жить дальше, а кто умрет в скором времени.
Брюс терпеливо поджидал меня у самого входа в участок, он ушел из комнаты допросов, как только мои показания стали приобретать письменный вид, и теперь Кенингтон дожидался меня, с некоторым презрением рассматривая снующих мимо него полицейских:
- Ну, и?

- Не знаю, им наверное было бы проще охранять кого-то более конкретного. По-моему, я их ни капельки ни в чем не убедила.
- Ну и черт с ними, мы сами обо всем поговорим с ребятами, и сами предупредим их о нависшей над нами всеми опасности. Давай сделаем так, - Брюс нахмурил свой разбитый лоб, - я приглашу их всех вечером к нам, ты все им подробно расскажешь, и мы все вместе подумаем, что нам предпринять дальше. Хорошо?
Мне пришлось согласиться с ним полностью. Идеи Брюса мне показались самыми правильными в тот момент, и мы оба вспомнив, что нас уже ждет завтрак в доме Кенингтонов, поспешили обратно в особняк.
На самом деле я-то лично  никуда не спешила. После того, как я в такую рань полдома подняла на ноги, мне не очень хотелось встречаться с родителями Брюса и выслушивать массу упреков в свою сторону. Конечно, они воспитанные люди и не станут швыряться в меня в гневе, чем попало, но даже молча можно высказать очень многое, поэтому мои ноги не очень-то несли меня в сторону моего теперешнего пристанища.
Насчет мистера Кенингтона я была почти спокойна – мэр прекрасно  понимал стремление своего единственного сына помогать мне, не смотря ни на что и прекрасно осознавая всю опасность этого дела, помогал нам с Брюсом изо всех сил.
Больше всего я опасалась реакции миссис Кенингтон. Мне еще ни разу не доводилось видеть ее в непосредственной близости от себя, и честно говоря, я бы и впредь предпочла бы держаться от нее подальше. Взрывной характер первой леди этого города был притчей во языцех, а единственным человеком, кто мог хоть как то осадить ее горячий норов, был ее собственный муж.

Семейство Кенингтонов появлялось на приемах все время только вместе, вместе же предпочитали и удаляться с праздника, миссис Кенингтон ни на шаг старалась не выпускать мужа из своих цепких ручек, но мэру все равно как-то удавалось погуливать налево, что и было основной причиной большинства разборок между супругами.
Конечно, все это были только городские сплетни, но проверять их достоверность на себе мне не очень-то хотелось. Поэтому, как только мы подъехали к дому Брюса, я робко поинтересовалась:
- Я знаю, что твой отец вроде как благословил нас на поиски, а как твоя мама отнеслась к моему появлению в ее доме?
Мой вопрос Брюсу очень не понравился, и ничего не стоило догадаться, что у его матери  разрешения на мое вселение никто и не испрашивал,  и что это была полностью инициатива самого мэра и его сына.
- Тебе не стоит обращать внимания на мою мать, Лиз. Я и сам последние несколько лет стараюсь держаться от нее на расстоянии, впрочем, она похоже отвечает мне тем же.
- У вас натянутые отношения? Прости, что я спрашиваю…
Брюс немного помедлил с ответом, наблюдая, как машина въезжает в полутемный гараж:
- Я иногда поверить не могу, что именно эта женщина произвела меня на свет – моя мать всю свою пылающую любовь вложила в моего отца, на меня же у них обоих времени не было никогда. Сколько себя помню – отец был все время занят только своей карьерой, а мама – самим отцом. Поэтому лично я иногда предпочитаю считать себя полным сиротой…
- Твой отец очень испугался, когда…

- Зато моя мать ни разу даже не спросила меня о том, что произошло тем вечером и как я себя вообще чувствую. Готов спорить на что угодно, ей нет до этого никакого дела. А отец… В первую очередь я для него не сын, а наследник, и если бы я погиб, то убивался бы он не из-за того, что потерял единственного ребенка, а потому что огромные деньги некому было бы оставить. Уж поверь мне, Лиз, на слово, я слишком хорошо изучил за все эти годы своего отца!
- Мне кажется, ты не справедлив к ним обоим, - в этот самый момент я все еще говоря, выходила из машины и случайно поймала на себе заинтересованный взгляд одного из охранников. Он сделал мне какой-то непонятный знак рукою, и я замолчала на полуслове. Брюс, выходя вслед за мной, ничего не заметил, а на мое высказывание ответить не пожелал.

Мы стали подниматься по лестнице из гаража наверх в дом, и я как бы ненароком оглянулась – охранник, делавший мне знак, все еще стоял внизу и выжидающе смотрел мне вслед. Я тоже исподтишка махнула ему рукою, давая понять, что вернусь через пару минут, и он ответил мне незаметным кивком головы.
Пока Брюс шел рядом, я мучительно пыталась понять, что именно хочет от меня человек, ожидающий теперь меня в гараже. Мысли одна чуднее другой приходили мне в голову, и я уже про себя решила, что как только смогу обязательно вернусь обратно в гараж. И как только Кенингтон-младший скрылся в своей комнате, предварительно договорившись со мной о встрече в столовой через полчаса, я осторожно начала пробираться прежним  путем обратно в гараж. Охранник все еще поджидал меня там.
Я недоверчиво остановилась напротив него и уставилась на него же во все глаза, пытаясь понять, что ему от меня нужно. Пока этот охранник  сидел за рулем машины, я очень мало внимания уделяла ему как шоферу. Хотя  сама я почему-то  отметила тот факт, что он очень внимательно прислушивается к нашему с Брюсом разговору, и пару раз я даже ловила на себе его пристальные взгляды из зеркала заднего вида.

Теперь же, когда этот человек стоял прямо передо мною, я могла рассмотреть его получше, чем за все время пути в особняк, и теперь я могла составить свое личное впечатление о нем как о личности. Это был мужчина далеко за тридцать, но все еще моложавый и подтянутый, вследствие, своей надо полагать нелегкой профессии. Простой костюм с накладными карманами, один из карманов немного оттопыренный с левой стороны – охранникам ведь полагается носить оружие, и у этого оно точно было.
Охранник со своей стороны тоже глаз с меня своих некоторое время не сводил. И весь этот быстрый осмотр  с его стороны и с моей стороны был не так странен, как могло показаться вначале. Он осматривал меня, потому что это была его профессия, а я после всего того, что со мною случилось в течение последней недели,  ко всем окружающим начала относиться с максимальной настороженностью и старалась подмечать в поведении посторонних людей любые мелочи.
И то, как этот мужчина оценивающе смотрел в мою сторону, меня теперь очень сильно нервировало и беспокоило, и я сама не могла дать себе отчет, почему. Это был изучающий взгляд зрелого мужчины, и к такого рода взглядам я еще не привыкла. Я зябко поежилась и тихо спросила:
- Мне показалось или вы и в самом деле хотели мне что-то сказать?
Мне показалось, что в мутных  глазах мужчины промелькнула и тут же погасла некая усмешка:
- Меня зовут Джек. Джек Рошан, и я, в самом деле, хотел с вами поговорить, мисс.
- У меня очень мало времени…
- Мисс, я просто хочу предупредить вас, что ваше дальнейшее  пребывание в этом доме может наложить неприятный отпечаток на и без того очень сложные отношения внутри этой семьи.

Заметив мой протестующий жест, и истолковав его по-своему, охранник торопливо продолжил:
- Нет, вы только не подумайте, что я вмешиваюсь не в свои дела, но я работаю в охране мистера Кенингтона уже больше пяти лет, я знаю и мэра и его семью как облупленных. Мистер Кенингтон – очень хороший человек, и я знаю это не только потому, что он мой работодатель. Его сын Брюс – отличный парень, который никогда не погнушается поздороваться с нами, охранниками за руку и порасспрашивать о нашей семье и здоровье. Но миссис Кенингтон – это, уж простите за прямоту, редкостная стерва и истеричка. И я говорю вам это только потому, что сам неоднократно видел ее не в самом приглядном виде. Вчера вечером миссис Кенингтон рвала и метала, когда совершенно случайно узнала, что вы живете в одной из гостевых комнат, без ее на то ведома и согласия. Мэр в ответ залепил своей жене  хорошую пощечину, и теперь она будет ненавидеть вас вдвойне за эту взбучку. Хотя ей, конечно, не привыкать к такому обращению…
- Но я же даже ни разу не говорила с ней, разве можно ненавидеть людей заочно!?
- Ей было достаточно узнать, что вы, Лиз, молоды и красивы. Нашему мэру очень по душе молоденькие девушки вашего типа, и если вы западете ему в душу, между сыном и отцом может начаться самая настоящая война. Они оба и без этого не очень-то ладят между собою, а если мэр положит глаз на вас, для Брюса это будет самый настоящий удар в спину от своего собственного отца. Теперь вы понимаете, что вам лучше уносить ноги из этого дома подобру-поздорову, пока ни мэр, ни его жена, ни их сын не начали более решительных действий?
Я, переминаясь с ноги, на ногу, мрачно обдумывала только что услышанное от охранника предостережение. Я и сама, признаться, намеревалась на днях съехать из дома Брюса, но похоже после всего, что я узнала от охранника, сроки выезда  отсюда мне придется несколько ускорить. Мне, скорее всего, даже не придется придумывать отговорку, раз сама миссис Кенингтон даст мне отличный повод.
- Вы говорите, что мэр благосклонен к молодым девушкам. Вы это точно знаете или только догадываетесь?

Рошан потер подбородок, и пристально глядя мне в глаза, ответил:
-  Месяцев шесть тому назад мэр выступал перед студентами вашего университета с предвыборной речью. Одна из студенток сделала карандашный набросок этого выступления, в перерыве рисунок пошел по рукам, пока наконец-то не попал на глаза самому мэру. Кенингтон пожелал познакомиться с автором работы и даже пригласил девушку на торжественный ужин после своего выступления. Позже она пару раз появлялась и в этом доме, уже в качестве гостьи. Миссис Кенингтон тогда вела себя очень сдержанно, но всем было понятно, что она была просто в ярости, так как мистер Кенингтон глаз с той девушки весь вечер не сводил...
Мне показалось, что земля уплывает из-под моих ног. Карандашный набросок… А ведь я уже где-то что-то слышала об одной умелице рисовать очень похожие портреты простыми карандашами. Неужели  это была она?
- Как звали ту девушку? – спросила я, хотя заранее знала ответ.
- Алиса Беарнс, - немедленно  подтвердил мою догадку охранник, – это именно ее убили недавно в городском парке.
Итак, постепенно я начинаю наталкиваться на очень любопытные факты, которые могли бы пройти мимо меня почти незаметно. И оказывается, не я одна могу быть тесно связана со всеми этими убийствами.
- Скажите, Джек, а миссис Кенингтон, она ведь очень активно занимается благотворительностью?
Тот растерялся, не понимая, зачем мне это знать:
- Конечно, как первая леди она и обязана заниматься благотворительностью, у них создано что-то вроде попечительского совета, я не очень во всем этом разбираюсь, а зачем вам это?
- А деньги семьи лежат в Центральном банке?

- Да, но почему вы спрашиваете?
Я задумчиво посмотрела по сторонам. Вот значит что получается. Это было еще одно подтверждение того, что не я одна могу быть связана со всеми тремя жертвами, хотя и я  не знаю пока, как ко всему этому привязать погибшую накануне Сюзи Оливер, которую я и знать никогда не знала. Но что-то в этом есть…
-Эй, послушайте, ведь не думаете же, вы, что эту несчастную убила жена мэра?
О чем это он? Ах, да – об Алисе Беарнс.
- Она,  знаете ли, может наорать, накинуться с кулаками, закатить истерику на людях, но потрошить любовниц мужа, это не в ее стиле…
- Спасибо вам, Джек, я думаю, что последую вашему совету. В этом доме мне действительно делать больше нечего. Спасибо вам еще раз!
Охранник растерянно смотрел мне вслед, но я была всецело занята своими мыслями. Итак, миссис Кенингтон могла прекрасно знать трех первых жертв, Алису она видела в своем доме, к старой леди могла наведаться со своей благотворительной командой, а в банке, где работал Клоди – хранила деньги. Вот только с какой стороны можно было привязать к ней Сюзи Оливер? Хотя если хорошо подумать, если будет желание – привязать можно к чему угодно, когда угодно и к кому угодно…
Вполне можно было предположить, что первая леди сошла с ума и начала направо и налево разбрасываться трупами. Труднее понять мотивы, которые могли ее на это подвигнуть – хочет уничтожить мужа, сломать его политическую карьеру? Но, это глупо – она может это сделать и другими, более цивилизованными способами. И я как-то не представляю себе жену мэра, лазающую по дереву, чтобы напротив моего окна прикрепить тряпичную куклу только развлечения ради. Тем более что тогда я еще не жила в ее доме, и не могла ничем ей еще насолить.
Конечно, она дама достаточно богатая, чтобы нанять для себя каких-нибудь отморозков, за деньги готовых на выполнение любого поручения, но зачем ей, жене мэра Кенингтона,  все это было бы нужно?

Зачем ей оставлять мне послания? Мне стало смешно. Стюарт ведь совершенно ясно сказал – Алису убили тем же оружием, которым пытались убить меня пять лет тому назад, значит этот убийца и тот, что подкараулил меня на пустыре - один и тот же человек. Но на меня тогда напал мужчина, это я могла сказать со стопроцентной уверенностью, так что версию с тем, что убийца – мать Брюса придется отбросить как самую нелепую и потому несостоятельную на сегодняшний день. Даже если опять предположить, что и тогда и сейчас действовал наемный убийца, а заказчик просто ожидал итогов... Нет, чепуха, быть того не может...
Поднимаясь наверх, я нос к носу снова, как и утром столкнулась с Кенингтоном – старшим. Стильный пиджак мэра произвел на меня неизгладимое впечатление, и у меня в голове невольно мелькнула мысль о том, что это «нечаянное» столкновение могло быть заранее спланированным самим мэром. В его глазах тем временем блеснула смешинка:
- Ну, и как там поживает наша доблестная полиция?
Я уловила иронию в его голосе и, стараясь отвечать в том же игривом тоне, ответила, осторожно обходя его стороной:
-  Как всегда на страже, бережет покой и сон сознательных граждан, и жизни более беспокойных свидетелей.

Кенингтон расхохотался, а я юркнула в свою комнату. Быть может этот Джек Рошан на самом деле прав – мэр явно заинтересовался моей особой, а это может очень заметно усложнить оставшуюся мою жизнь в этом доме.
Я застыла как вкопанная прямо напротив зеркала. Что там сказал этот охранник о жене мэра? «Потрошить любовниц мужа, это не в ее стиле…» А кому как не охраннику, следующему по пятам хозяина, знать, где тот бывает и сколько у него любовниц?
Господи, а ведь Поллак говорил что-то о том, что у Алисы был какой-то мужчина, которого никто никогда в лицо не видел. А может быть, он скрывал свое лицо, потому что оно было слишком известно, чтобы светиться у дома Алисы? Ведь могла же Алиса быть любовницей мэра, разве Рошан сам не проговорился  мне о том, что мэр был просто очарован девушкой?
Ну вот - не успела я отвести подозрения от матери Брюса, как сразу же начинаю  подозревать его отца. Нет, это слишком невероятно, чтобы быть правдой. Да и тот же незнакомый детектив определенно сказал, что Алиса была не равнодушна и к мужчинам и к женщинам, так что она вряд ли могла заинтересовать мэра. Но среди политической элиты масса людей, которым все равно – мужчина или женщина в их постели… 
Наверное, во мне сказывается тяга любого журналиста к сенсациям. «Мэр – маньяк» -  за это можно получить как минимум Пулитцеровскую премию, а как максимум удар кирпичом по голове в ближайшей подворотне. Хотя конечно отец Брюса и не похож на киношного злодея, который паутиной страха опутывает подвластный ему город, но душа у большинства людей – сущие потемки и кто знает, какая болотная тина в ней год от года плодиться.
В мою дверь тихо постучали.
- Открыто…