Узница по имени смерть... часть восьмая

15 апреля 2010 года, четверг


Я стояла у распахнутого настежь окна и любовалась местными пейзажами из комнаты, в которую меня определил детектив Поллак. В своей записке он так упорно называл мое убежище квартирой, что я была просто потрясена, увидев всего лишь одну единственную маленькую комнатушку в моем новом жилище. Вздохнув и мысленно прикинув, что лучше столько, чем совсем ничего, я стала неторопливо обустраиваться на новом месте. Не стоило расстраиваться, тем более, что, по всей видимости, мне предстояло здесь задержаться не так уж и надолго.
Вот уже два дня я жила здесь, и в принципе мне не было на что жаловаться. Соседи здесь были не любопытными и не обращали на мое вселение никакого внимания, не придавая моему появлению в своем доме никакого особого значения.
Холодильник, стоявший в углу,  постоянно пополнялся продуктами, привозимыми в него все тем же неизменным полицейским, что и привез меня после разговора с Поллаком сюда. Сам он, скорее всего, жил где-то по соседству и даже если мне его иногда не было видно, ощущение что с меня глаз не спускают, все равно почему-то оставалось.
Две ночи здесь прошли относительно мирно, если не считать парочки влюбленных котов, которые сутки напролет орали прямо под моими окнами.

Но на такие мелочи я уже привыкла не обращать внимания, главное – здесь не было луж крови, не было привычной горы трупов и я не испытывала того отчаянного страха, как в первые дни после гибели моего отца.
В комнате был телевизор, правда, порядочно дряхлый. Зато к нему были подключены кабельные каналы, и предполагалось, что у меня не будет особого времени здесь для скуки.
Но я вместо того чтобы днями сидеть уткнувшись носом в экран, почти все время задумчиво смотрела в окно – мысль о том, что человек, в которого меня угораздило влюбиться, может и в самом деле оказаться одним из жестоких и беспощадных убийц, не давала мне покоя ни днем, ни ночью.
Стюарт водит машину, я видела это своими собственными глазами, поэтому он вполне мог оказаться за рулем автомашины с затемненными стеклами. Он вполне мог находиться за ее рулем в день гибели трех первых жертв, в день гибели моего отца и нашей с Брюсом аварии. Он мог обо всем узнанном в участке рассказывать своим сообщникам, абсолютно ничем не рискуя при этом. Было только одно «но» - зачем нужно было так подставлять самого себя с этим странным полицейским бланком или машиной?
А ведь Брюсу Кенингтону Стюарт никогда не нравился. Быть может, Брюс интуитивно чувствовал в том какую-то фальшь по отношению ко мне и поэтому всегда довольно,  скверно реагировал на появление Стюарта рядом со мною?
Я только горько вздохнула. Как бы там ни было, в полиции быстро разберутся, что к чему и мое мнение здесь уже никому не поможет.

Я взглянула на часы – сегодня я намеревалась посетить Брюса в больнице, и ничто не могло остановить меня от этого довольно опасного шага. Когда о моем желании узнал охраняющий меня полицейский, то сразу же позвонил Поллаку за указаниями. Тот, скорее всего, этот визит одобрил, так как лицо у полицейского недовольно вытягивалось по мере продолжительности беседы. Получив его кивок в качестве подтверждения разрешения, я бросилась в комнату одеваться. Хотя одеваться – это было сильно сказано.
 В эту комнату меня перевозили тайно и поэтому свои вещи из дома Кенингтонов я забрать не решилась и вот уже пятые сутки подряд ходила в одном и том барахле. Благо внизу этого  дома была вполне приличная прачечная, и я всего за пару долларов смогла привести свои вещи в надлежащий порядок.
Но в самой комнате и за ее пределами мне по-прежнему приходилось передвигаться полностью одетой – мне все так же не хотелось, чтобы меня однажды застали врасплох в одном нижнем белье.
Но пора было прекращать думать о плохом – мне предстоял визит к Брюсу в больницу, и  надлежало посетить этого больного с лучезарной улыбкой на лице. Я что есть силы улыбнулась через не хочу, и посмотрела на себя в зеркало – ну и пугало смотрело на меня оттуда, словами не передать.
Улыбка на моем изнуренном лице сразу же погасла и я еще раз внимательно посмотрела на свое отражение. Н-да, нечего сказать, похоже, сутолока последнего времени не очень хорошо отразилась на моей внешности.
Из зеркала на меня смотрело измученное и забитое существо с безумными глазами. Мне самое место было не в полицейской квартире, а в сумасшедшем доме, так как более ненормального взгляда, чем у меня самой в тот момент, я в своей жизни еще не видела.
В сопровождении все того же молчаливого полицейского я спустилась вниз и уселась в его довольно помятую и побитую временем машину. Мотор, скрежеща, мощно взревел и мы помчались в больницу с такой скоростью и по таким закоулкам, что если бы кто и надумал нас преследовать, то уже через пять минут плюнул бы с досады и бросил это неблагодарное занятие.

До больницы самое меньшее было минут двадцать ходу, мы же кружили по городу не меньше часа, прежде чем остановиться у больничного корпуса. Бросив злой взгляд в сторону водителя, я вылезла из машины в состоянии близком к обморочному, и быстрым шагом поднялась на этаж, где должен был находиться Брюс.
Я осторожно постучала в дверь его палаты, и как только она распахнулась, я, что есть силы, закричала от радости, и упала в объятия своих друзей. Они все были здесь – и Брюс, и Лори, и Шон, и Брайан. Но на их фоне сразу же было заметно, что одного человека, как минимум в нашей компании не хватает. Отсутствие Полли сказывалось на настроении всех собравшихся и как бы радостно они меня не приветствовали, в настроении их чувствовалась скрытая глубокая печаль.
- А вот и наша пропажа! – Лори в своей обычной манере встряхнула белыми кудрями и  вскочила с края постели Брюса, бросившись ко мне, - привет, подружка!
Брюс приподнялся в кровати и озарил своей улыбкой полкомнаты. Брайан угрюмо кивнул мне, а Шон пытался задавить в сплетении своих сильных рук.
За последние несколько дней эта встреча была одним из самых радостных событий в череде промозглых серых дней, наполненных только страхом и разочарованиями. Я была несказанно рада встретиться с друзьями и вдвойне счастлива, так как Брюс на самом деле выглядел довольно сносно. Очередная повязка на лбу, несколько царапин через все лицо и забинтованная по локоть левая рука – похоже я и в самом деле отделалась чрезвычайно легко по сравнению с ним.

- Черт, Лиз, а мы все думаем и гадаем, где же ты теперь находишься, - Шон радостно блеснул своими до зависти белыми зубами. – Неужели полиция все-таки решила спрятать тебя?
- Если бы они хотели ее спрятать, то навряд ли пустили гулять по городу и навещать старых друзей, - Лори крепко пожала мою руку: - Прости, мне очень жаль, что твой отец погиб, мы хотели навестить тебя, но ты была в таком состоянии…
- В этом несносном городе твориться просто какая-то чертовщина, - подтвердил Шон, - сначала погибла Полли, потом отец Лиз, да и все остальные убитые как-то действуют мне на нервы – пора менять место жительства на  более спокойные штаты нашей страны.
- Как ты себя чувствуешь Лиз? - услышала я тихий голос Брюса. Я с улыбкою посмотрела на него и, подойдя поближе, села рядышком:
- А ты как? Мне просто невыносимо думать, что только из-за меня ты здесь находишься!
- Ничего подобного, - попытался возразить Кенингтон, - я бы уже давно был дома, да вот мой отец решил, что в целях безопасности мне просто необходимо какое-то время провести в больнице.

- Твой отец, должно быть, очень зол на меня?
Брюс горестно вздохнул, чем подтвердил мои наихудшие опасения:
- Не то чтобы он во всем винил только тебя одну, но ему просто кажется, что чем дальше мы будем друг от друга находиться, тем лучше будет для нас обоих.
Я смотрела ему в глаза и мысленно соглашалась со всеми доводами мэра. Я бы на его месте перевернула бы весь город, нашла себя и линчевала бы на первом же попавшемся на дороге дереве. В конце концов – Брюс его единственный сын, а я – ему никто…
- Я думаю, что он на самом деле прав, Брюс.
Тот так порывисто схватил меня за руку, что все находящиеся в палате немедленно между собою  переглянулись. Шон подмигнул мне лукаво и вытолкал ничего не понимающих Брайана и Лори из палаты взашей, поспособствовав тому, чтобы мы с Брюсом наконец-то остались совершенно одни.
Мы молчали, пока за нашими друзьями не закрылась дверь. После смущенно посмотрели друг на друга.
- Я слышал, что профессор погиб, - наконец проговорил Брюс, - если бы не эта авария, мы бы, скорее всего, успели бы поговорить с ним… Что же нам делать теперь, Лиз?
- Я не знаю.
- Они действительно тебя спрятали?
- Если под словом  «они» ты имеешь полицейских, то – да.

Я не стала скрывать от Брюса, что на данный момент живу на конспиративной квартире под тщательным наблюдением полиции. Он, похоже, был только обрадован таким поворотом дела:
- Поллак защитит тебя, он был сегодня здесь и уверил, что не позволит ни единому волоску упасть с твоей головы.
Мне бы иметь такую же уверенность в этом. Я, напротив, более чем была убеждена, что меня с некоторых пор больше используют как наживку. Если бы меня на самом деле так тщательно охраняли, то действительно, ни шагу бы не дали мне ступить за пределы убежища, а я вместо этого с разрешения полиции совершенно спокойно гуляю по городу, так и притягивая к себе всеобщее внимание!
- Брюс, мне кажется, так всем будет только лучше, если ты перестанешь мне помогать и займешься чем-нибудь более полезным для себя – учебой, например.
Мне и самой следовало бы заняться учебой как следует. Я уже пропустила несколько дней занятий, и их наверстывание мне было теперь не по силам, да еще стоило заплатить за последний семестр, а таких денег у меня просто не было.
Брюс молчал, а мое сердце медленно начало наполняться тоскою. Я-то по глупости ожидала, что Брюс сразу же начнет кричать и возмущаться из-за моего предложения. Я сейчас ожидала услышать слова, что он ни за что не оставит меня одну в таком трудном положении, что будет помогать мне даже если это будет грозить ему смертью. Но ничего этого я так и не услышала, а мой герой и защитник молчал, как в рот воды набравши.
С непереносимой горечью мне приходилось признавать - теперь мне просто не на кого было положиться. Я больше не могла рассчитывать ни на Стюарта, ни на Брюса, ни на кого бы то ни было другого. Похоже, что в схватку со своей собственной смертью мне придется вступать в полном одиночестве.

 Я первоначально старалась виду не подавать, как больно меня ранит угрюмое, но такое понятное молчание Брюса, но не сдержалась и, взглянув на него в последний раз с немым укором, вся в слезах выскользнула из  его палаты. Стоявшие под дверями ребята с изумлением наблюдали за моим поспешным и странным бегством, вслед мне неслись приглушенные крики Брюса, зовущие меня обратно, но я бежала, не разбирая дороги, как можно быстрее, пока не столкнулась с кем-то, кто крепко схватил меня за плечи и уткнул носом в свою широкую грудь.
Слезы застилали мои глаза, и я не сразу поняла, что плачу уже в чье-то плечо. И не сразу я поняла, что этот «кто-то» молча гладит меня по голове, пытаясь утешить. Я подняла голову и отпрянула в сторону – этим кем-то был не кто иной, как детектив Стюарт. Слезы полились в два раза быстрее положенного, я громко всхлипнула и, оттолкнув детектива со своего пути, начала сбегать вниз по лестнице. Следующим на кого я налетела, был охранник Джек Рошан. Он удивленно посмотрел мне в след, но я уже бежала, не разбирая дороги дальше. Следующими моими жертвами стали несколько медсестер и врачей. Они все непонимающе окидывали меня взглядами, а кое-кто даже предложил вызвать полицию – я только рассмеялась предлагающему в лицо.

Машина с полицейским ждала меня на улице. Мой охранник даже глазом не повел, когда я зареванная вылетела из больницы, и за всю обратную дорогу ни единого разу не взглянул на меня в зеркальце. Я же, проливала слезы, не переставая.
Мы достаточно быстро, как мне показалось, приехали на квартиру. По крайней мере обратный путь занят у нас втрое меньше времени, чем недавний путь в больницу.  Лимит моих слез на сегодня наконец-то закончился, я даже опять израсходовала их намного сверх лимита, зато теперь на меня напала нервная икота. Держа дрожащими руками стакан с водою, я стучала по его краю зубами, отбивая нервную дрожь, и не могла заставить себя сделать хотя бы один глоток.
Сознание того, что теперь я действительно одна  и больше рядом со мною нет ни одного сильного плеча – давило на меня тяжелым камнем и как никогда в жизни я хотела умереть поскорее.
Полицейский топтался рядом со мною, видимо, просто не зная, как выразить мне свое сочувствие, и глядя на него, я поняла, что именно он – моя последняя надежда и опора.
Наверное, мое взгляд заставил встрепенуться пуленепробиваемое сердце и полицейский все так же не говоря ни единого слова, обнял меня, что есть силы прижав к себе.
Ему было, что-то около сорока лет, и по внешнему виду и по манерам он очень напоминал мне моего собственного отца. Мне так не хватало обычной дружеской поддержки в ту минуту, что я без малейшей тени сомнения приняла ее от совершенно незнакомого мне человека. Конечно, вот уже несколько дней как этот коп сторожит меня и сопровождает в поездках, снабжает мой холодильник продуктами и готовит пищу для нас обоих. Но его молчание все это время отталкивающе действовало на меня, и я ни разу не попыталась завязать с этим молчуном, хоть какой-никакой непринужденный разговор.
Но тем ценнее было его хроническое молчание, ибо он не клялся защищать меня до последней капли крови, не бил себя кулаком в грудь, а просто молча протянул мне руку помощи в ту самую трудную минуту…

Я в последний раз горько вздохнула и, вытирая слезы рукавом куртки, отошла от охранника. Тот совершенно неожиданно улыбнулся и (я сразу не поверила своим ушам) сказал:
- Если что, я буду рядом, поэтому ничего не бойся.
Пока я, вытаращив от изумления глаза, приходила в себя, полицейский, у которого, кстати, оказался вполне обычный голос, вышел из моей комнаты и тихо закрыл за собою дверь.
Нет, сегодня и в самом деле был какой-то день чудес, потому что не успевала я терять одних друзей, как тут же, почти не сходя с места, находила новых, даже более компетентных в вопросах безопасности, чем прежние.
Я улеглась на большую деревянную кровать поверх пятнистого покрывала и устало закрыла свои глаза. Сейчас больше всего мне хотелось только одного – забыться спокойным сном.

…Ну почему, если я прошу и зову Ангела присниться мне для важного разговора, он ни за что не объявиться в нужный момент? Но если я буду рассчитывать на спокойный ночной отдых, то он непременно завалит ко мне в сон вместе со всей своей ватагой устрашающего вида призраков? Да, да, я снова стояла в темном коридоре узилища Ангела, а он стоял напротив меня, тихо позвякивая ключами, висящими на цепочке у пояса его балахона, и пристально рассматривая мокрый пол под своими ногами.
- Ангел, я уже устала, я ничего не хочу знать и никого не хочу искать, оставь меня, пожалуйста, в покое раз и навсегда!
Но хозяин мрачного узилища только громко рассмеялся в ответ на мои умоляющие слова, а за его спиною снова отчаянно взвыла чья-то настойчивая смерть.
- Лиз, я все знаю, я знаю, как тебе сейчас тяжело, но это твой крест и хочешь ты или нет – тебе придется нести его до конца.
- Если бы ты хотя бы чем-нибудь мне помог!

- Я помогаю тебе, насколько мне позволяют мои «полномочия», но я не имею права вмешиваться в общий ход событий.
- Тогда какого черта я вообще здесь делаю?
Поминать черта возможно в его присутствии и не стоило, Ангел лишь головой покачал на мою бестактность, но невольно вынужден был согласиться:
- Ты и в самом деле не можешь предотвратить все эти убийства. Но ты единственная, у кого есть шанс остановить их до того, как однажды прольется твоя собственная кровь.
Тяжелый вздох замер на моих побелевших губах и я переспросила, надеясь, что просто ослышалась:
- Значит, моя кровь все же должна пролиться? То есть я все-таки тоже умру? Умру для того, чтобы своей смертью остановить этих убийц?
Ангел взглянул мне прямо в глаза, и его  бездонные очи прожгли меня насквозь:
- А вот это будет зависеть только от того, кому ты дальше будешь верить…
Внезапно со всех сторон послышались страшно невыносимые крики, казалось, что какая-то неведомая сила бьется в закрытые двери по обеим сторонам сырого коридора, и некоторые из ржавых замков начали  прогибаться под напором сильнейших ударов. Я испуганно вжалась в мокрую от влаги стену и закрыла глаза, умоляя всевышнего о хотя бы минимальном снисхождении. Холодная рука Ангела прикоснулась к моему лицу, приводя в чувство:
- За тобою очень пристально следят, Лиз. Еще раз тебя прошу – оглянись повнимательнее по сторонам. И тогда ты обязательно увидишь, кто и почему это с тобою делает…
- Это Стюарт? – крикнула я, но вокруг меня уже сгустилась непроницаемая мгла, - Ангел, скажи мне только одно - это он?

- Остерегайся Лиз, и не забывай смотреть по сторонам, ведь ты вот-вот лицом к лицу встретишься с тем, кого так настойчиво разыскиваешь!
- Имя, хотя бы имя, - прокричала я, сквозь зловещее завывание ветра.
- Мы скоро снова встретимся, - донеслось до меня издалека.


…Я ворочалась в кровати, намокшей от обильного пота с моего тела, и никак не могла опять заснуть. Я, наверное, сошла с ума – никак иначе объяснить мои полные скрытых намеков сны я уже не могла. Почему Ангел приходит именно ко мне, почему именно я должна нести на себе весь груз от этих тяжких преступлений?
Ведь еще чуть-чуть и мне будет самое место в ближайшей психушке города. Я и так в последнее время стараюсь не смотреть на себя в зеркало или в другие отражающие поверхности – изменилась я за этот месяц по-страшному.
Возможно, Брюс именно из-за этих нелицеприятных изменений мой внешности пересмотрел свое прежнее отношение ко мне. Но мне-то от этого было нисколько не легче, потому что теперь я была совершенно одна. Все окружающие только и делают, что сочувствуют и молча меня жалеют.
Но от этой жалости лично мне нет никакого облегчения, напротив, я с каждым днем все больше и больше замыкалась в себе и уже начала прятаться от людей. Ото всех людей…
За окном было еще темно, но я с обреченностью смотрела в наступающий день, потому что дата моей смерти стремительно и неумолимо  приближалась.

16 апреля 2010 года, пятница


Только под утро я наконец-то уснула. Как ни странно, но на этот раз мне ничего особенного так и не приснилось. Зато у меня было достаточно времени до наступления этого сна, чтобы как следует поразмыслить над словами Ангела. Он так и не подтвердил, но и не опроверг, что нужным мне преступником может быть и детектив Стюарт. Зато вполне определенно демон сказал, что я скоро встречусь и с ним, и с тем кого, я давно разыскиваю. Что же он имел в виду? Я встречусь с ним после своей смерти? Встречусь с преступниками? Или женщиной, с которой перед смертью говорил мой отец?
Ломая голову над всеми этими вопросами, я и заснула, а проснулась из-за настойчивого стука в дверь. Я перевела взгляд на стоявшие рядом с кроватью часы, и недовольно потянулась – на циферблате было всего-то восемь часов утра, но если учитывать, что заснула я только три часа тому назад, то выспаться мне понятное дело так и не удалось. Стук в дверь тем временем снова нетерпеливо повторился.
Я услышала, как открылась дверь соседней квартиры, в которой жил мой охранник и за дверью моего убежища послышался негромкий разговор. Ну, раз там никого не режут и не стреляют, то похоже и мне можно посмотреть, в чем дело, без ущерба для своего нежного здоровья.

Я натянула свитер на майку и застегнула джинсы, в которых проспала всю ночь. Только после этого поднялась и открыла дверь нараспашку. В принципе меня мало удивила картина, представшая моим глазам – прямо в дверях спиною ко мне стоял детектив Стюарт, а рядом с ним - раздосадованный полицейский в одних брюках и с пистолетом в руке. О чем они так увлеченно разговаривали до сих пор для меня так, и осталось тайной, зато при виде меня лицо повернувшегося ко мне Стюарта озарилось улыбкой, а я со всех сил захлопнула дверь прямо перед его носом.
- Лиз, открой, - услышала я его умоляющий голос.
- Ни за что, - как можно суровее отрезала я, мысленно прикидывая, чем можно дверь в комнату в случае чего забаррикадировать.
- Мне нужно поговорить с тобой!
- Я тебя очень внимательно слушаю.
- Я не могу говорить через дверь, - попробовал детектив меня разжалобить, но я была непреклонна:

- Зато я вас прекрасно слышу через нее!
Теперь они стали колотить в мою дверь вдвоем, причем если Стюарт обходился просто кулаком, то охраняющий меня коп стучал, используя рукоятку своего оружия. Я, в крайней степени ярости, дверь все таки открыла, а мужчины стоящие за ней так и замерли – один с поднятым кулаком, другой с занесенным над головой пистолетом.
- Какого черта?
Стюарт стремительно вошел в комнату и, оглядываясь по сторонам, пробормотал:
- Я так и знал, что спрячут они тебя из рук вон плохо! Я ведь не один раз предупреждал Поллака, что нужно намного серьезнее относиться к твоей охране, а он меня и слушать не желает!
Тут-то и до меня постепенно начало доходить – ведь если я хорошо помню, Поллак клятвенно обещал мне, что о моем убежище никто не узнает, и вот два дня спустя на одного свидетеля моего пребывания в этом доме становиться больше.
- Как вы узнали, где я нахожусь?
Полицейский пожал плечами, показывая, что это-то как раз было совершенно плевым для него делом:
- Проследил вчера весь ваш путь из больницы, это, кстати, было бы под силу любому, кто захотел бы это сделать.
- Значит, вы следили за мною… - от возмущения я не могла подобрать слова, - на кой черт  вам это было нужно, детектив?

Стюарт посмотрел на меня так, что я сразу же пожалела о такой постановке вопроса. И так все было предельно ясно. Он явно беспокоился обо мне. Он действительно хотел мне помочь… Я понимала это все, кроме одного – могу ли я на самом деле верить этому парню, или он просто как один из немногих удачно водит меня за нос.
- Вчера ты была в таком состоянии…
В дверь постучали в сотый раз за последние полчаса.
- Открыто, – бросила я, и на пороге появился мой охранник в полном обмундировании:
- Мне очень жаль детектив, но вам придется покинуть эту квартиру немедленно. Детектив Поллак уже ждет вас в участке для объяснений. Я думаю, вам придется найти очень веское объяснение вашему появлению здесь…
Я с усмешкой посмотрела на Стюарта, размышляя, как он теперь выкрутится изо всей  этой ситуации. Тем неожиданнее для меня прозвучало:
- И вас, Лиз, он просит приехать тоже.
И никто из нас не стал противиться виртуальному приказу детектива Поллака, Стюарт при этом выглядел каким-то пришибленным, а я – снова подумала, что полиция достаточно плохо осуществляет свои рабочие функции. Слыханное ли дело – меня можно найти в два счета и уж если преступники, находили своих жертв без особых усилий, то разыскать меня, им вообще теперь раз плюнуть.


…В полицейский участок мы приехали спустя полчаса. Я с тоскою всю дорогу думала, что если бы вся эта проклятая история со мною не приключилась, то сидела бы я сейчас тихо  в своем университете на занятиях и не забивала бы свою голову всякой чепухой, навроде разговора с Ангелом смерти. Холодный ветерок тотчас же, как только я вспомнила об Ангеле, повеял у  моих ног и я испуганно подумала: «нет, нет, Ангел – это никакая-то там чепуха» и только  убедившись, что никаких сквозняков в машине больше не наблюдается, успокоилась.
Поллак как обычно сидел в своем кабинете, как ни странно,  с абсолютно спокойным лицом. Я ожидала криков и разборок, однако он так же спокойно подал руку для приветствия Стюарту и пригласил меня присесть, знаком отпустив восвояси нашего сопровождающего.
- Итак, - протянула я, испытывающее, не отрывая своего взгляда смотря на хозяина кабинета. – Что-то новенького расскажете?
- Мы нашли брошенную полицейскую машину, - ответил  тот и протянул мне кипу фотографий, - вы ее узнаете?
Я с дрожью в руках  приняла из его рук снимки, и умудрилась выронить некоторые из них на паркетный пол. Я нагнулась за ними одновременно со Стюартом и наши руки под столом встретились. Нет, этот парень точно не может быть причастен к этим убийствам. Кто угодно, только не он.

Мои мысли вернулись  к фотографиям, которые вот уже несколько долгих секунд я держала в дрожащей руке.  Я глянула на фотки только мельком, но сразу же узнала изображение на них. Это, несомненно, была именно та самая распроклятая машина. Меня передернула так, что это заметили все сидящие в комнате.
- Где вы ее отыскали? – я едва держалась, чтобы не закричать от ярости и бросила ненавистные снимки перед Поллаком.
- Ее утопили в реке почти на расстоянии десяти километров от города, - незамедлительно отвечал детектив, укладывая фотографии обратно себе в стол, - значит, вы ее опознаете?
Я просто кивнула головой. Еще бы – я бы узнала ее из тысячи других. Но если ее нашли, значит, у полиции могут появиться новые зацепки в этом безнадежном деле? Я с надеждой подняла глаза на Поллака:
- Вы нашли что-нибудь…
- Нет, к сожалению, тот, кто утопил машину в реке, вместе с тем уничтожил и все возможные улики, и у нас опять ничего нет.
- Быть может, стоит обратиться за помощью в ФБР? – переживая неприятные минуты, я и думать забыла что за моей спиною сидит Стюарт, а детектив Поллак так взглянул на него, как будто подозревал во всех смертных грехах:
- Мы справимся сами, без вмешательства этих индюков из Бюро.
- Значит, агенты ФБР – вам ни к чему, ваши люди сами хотят отработать свой хлеб... А как же насчет того, что один из полицейских  в вашем хваленом участке - возможный преступник? – спросила я ехидно  и в кабинете повисла гнетущая тишина. Я не стала ожидать ответа, он и так был слишком очевиден, и мне по-прежнему предстояло полагаться только на свои силы.

 Я, презрительно ухмыльнувшись,  неторопливо встала со стула, бросила равнодушный взгляд за окно, выходящее на шумную улицу и, нагло помахав молчащим детективам ручкой, вышла из кабинета, мягко прикрыв за собою дверь. Мне так хотелось стукнуть ею посильнее, но я все же нашла в себе последние силы сдержать свою так и рвущуюся наружу ярость. В конце концов, однажды я уже столкнулась лицом к лицу со смертью. Это было очень страшно, но как оказалось – не совсем смертельно. Если будет в этом необходимость, то я и в этот раз постараюсь удачно обвести свою смерть вокруг пальца.
Я чуть ли не бегом выскочила из участка и впервые за многое время зажмурилась от удовольствия – на улице вовсю светило яркое весеннее солнце и невозможно было поверить, что для кого-то этот день может стать последним в жизни. Хотя лично я хотела бы умереть именно в такой погожий денек, обласканный солнечным светом и согретый первым после долгой зимы живым солнечным лучом.


…В кабинете, который я так спешно оставила, тем временем молчание становилось все более  и более зловещим. Стюарт пытался хоть как-то понять, что именно Лиз хотела сказать неслучайно оброненной фразой. Поллак же со своей стороны усиленно делал вид, что ничего такого особенного не слышал и ничего объяснять по этому поводу ни сейчас ни позже не собирается.
- Я и не знал, что наши люди нашли эту странную машину, – попытался разрядить гнетущую обстановку Стюарт.- Почему я узнаю об этом самым последним? Я ведь тоже участвую в расследовании и как мне казалось, имею право все относящееся к делу знать…
 Поллак только пренебрежительно хмыкнул, не поднимая на своего коллегу глаз и начал бесцельно перекладывать бумаги на столе:
- Меня сейчас намного больше интересует, почему ты так схватился за это дело Стюарт? Какой тебе со всего этого интерес? Я конечно же понимаю, что оно очень интересно и масштабно по своей сути… И для такого новичка как ты, оно должно быть очень лакомым кусочком…

 Но тогда почему у меня такое ощущение, что весь твой интерес к этому делу состоит не только в том, что оно наиболее перспективно в плане дальнейшего расследования?
Глаза Поллака смотрели испытывающее, но сидящего напротив него полицейского это, казалось, ни капельки не смутило. Стюарт спокойно парировал взгляд Поллака:
- Это очень интересное дело, я впервые сталкиваюсь с тем, что кто-то может предсказывать еще пока не осуществленные никем смерти… Это ведь и в самом деле очень занимательно…
- А, может быть, тебя больше интересует сама предсказательница, а не это дело?
- Лиз?
- А разве нет?
Стюарт, заметно смутившись,  опустил глаза в пол и сжал зубы так, что они заскрипели от злости:
- Я не обязан отчитываться перед тобою, Поллак… Но я не хочу, чтобы с этой девушкой однажды произошло что-нибудь непоправимое…
Поллак согласно кивнул:
- Конечно, конечно, но я хочу сейчас и здесь предупредить тебя Стюарт - держись подальше от Лиз МакДолл, иначе для тебя это может закончиться очень плохо!
- Это угроза?
- Это последнее предупреждение! Или совет… В общем принимай мои слова как хочешь!
Стюарт резко поднялся, и вышел из кабинета, что есть силы, хлопнув за собою дверью, а Поллак все так же испытывающее продолжал смотреть ему в след.


…Я медленным шагом передвигалась по улице, стараясь не обращать внимания на следовавшую за мною машину с полицейским охранником. Я не хотела возвращаться обратно в свою маленькую квартирку, прекрасно понимая, что просижу в ней, ничего не делая до дня «икс» и вынесут меня из нее уже вперед ногами. После того как Стюарту не доставило большого труда эту квартиру в таком большом городе отыскать, я больше ни на одну секунду не верила в свою полную безопасность.
Мои мысли витали где-то очень далеко, так далеко что я неоднократно удивленно оглядывалась вокруг не замечая ничего из того, на что в другое время обязательно бы обратила свое внимание. Вокруг меня медленно, но верно просыпалась природа, а я ничего этого не замечала, хотя скоро должна была  закончиться эта долгая и такая печальная весна и наступит долгожданное лето. Но наступит оно однажды для других, а я, скорее всего, с его началом уже буду лежать в сырой землице, отрешенная ото всех земных красот, до которых мне уже никогда не будет никакого дела.
Постояв немного на берегу реки, которая несла свои грязные воды куда-то на север, я обреченно подошла к поджидавшей меня машине и мы с полицейским направились в сторону нашего временного жилища.

Мы подъехали к дому, и меня как будто током ударило – одно из окон моей комнаты, выходившей на эту сторону дороги, было почему-то немного приоткрыто, хотя я голову готова была дать на отсечение, что, уходя, все за собою закрывала. Я вылезла из автомобиля, задрав голову вверх, и снова убедилась, что открытая створка окна мне ничуть не пригрезилась – она действительно едва колыхалась на все еще промозглом апрельском ветру.
Я молча показала на створку своему сопровождающему. Тот проследил взглядом за моей рукою, и тень подозрительности набежала на его прежде непроницаемое лицо. Ведь после того, как я утром вышла из комнаты, туда вошел он, чтобы убедиться своими собственными же глазами, что все действительно заперто. Меня его манера перепроверять все за мною еще не так давно сильно раздражала, но сейчас я была очень рада, что он тоже помнил о закрытых запорах.

Мы молча переглянулись, и полицейский изменившимся голосом вызвал по рации подкрепление. Но любопытство вещь непредсказуемая – подкрепление могло приехать и час спустя, а открытое окно вполне могло оказаться ложной тревогой.
Именно поэтому полицейский сделал мне знак оставаться на месте у распахнутой настежь машины, а сам достал из-под куртки пистолет и медленно поднимаясь, скрылся за дверью в парадной. Несколько соседок вжались в стену при виде его оружия и вытаращились на меня. Я не выдержала их испуганных взглядов и тоже вошла в дом, ежесекундно оглядываясь по сторонам.
Внутри здания стояла оглушающая тишина. Полицейский был уже на полдороги к моей квартирке, когда заметил меня, осторожно идущую за ним следом. Он погрозил мне пистолетом, но я с быстротою молнии  юркнула вслед за ним и остановилась, тяжело дыша только за его широкой спиною. Коп недовольно покосился в мою сторону, но промолчал, справедливо полагая, что иметь меня за своей спиною намного лучше, чем ставить без присмотра там внизу у машины.
Мы осторожно подошли к двери моей комнаты и замерли на месте, потому что входная дверь тоже по всей видимости была не заперта. Полицейский толкнул ее и вскочил в комнату, выставив перед собою оружие, как заправский герой боевика.
Я сделала один уверенный шаг вперед, сразу же наткнувшись на спешащего обратно полицейского, но успела все-таки хоть одним глазом, но увидеть, что весь пол моей комнаты был чем-то заляпан.
 
У моего охранника был просто-таки  безумный взгляд. Он резво схватил меня за руку и оттащил метров за пять от распахнутой двери, вторично просипшим голосом вызывая по рации подмогу. Я же использовав момент, когда его хватка ослабла, выкрутилась из  рук полицейского и снова бросилась к своей комнате.
То, что я увидела, наполнило мою душу первобытным ужасом. Теперь я хорошо, даже можно сказать отчетливо видела, что весь пол комнаты был залит не чем иным, как кровью, и ее запах буквально парил в воздухе. Я остолбенела на несколько секунд и перевела свой испуганный взгляд на огромную хозяйственную сумку, стоящую у шкафа с зеркалом. Не трудно было догадаться, что находилось в этой сумке, и в каком виде туда все это можно было запихнуть.
Но самым страшным для меня была надпись на этой самой хозяйственной сумке. На ней было выведено все той же кровью очередное послание для меня – «Мы скоро встретимся, Лиз!»
Я покачнулась – до того мне стало дурно, полицейский вторично оттащил меня в холл и насильно усадил в кресло. Со стороны улицы донеслись отчаянные завывания полицейских сирен…

18 апреля 2010 года, воскресенье


Последние два дня я жила только на успокаивающих. Непрерывные головные боли и многочасовые истерики истощили мой организм настолько, что я подняться не могла с постели самостоятельно. Мне хотелось забыться раз и навсегда, я не хотела помнить, что я есть на белом свете и страх как хотелось поверить, что все это происходит не со мною. Но в то же самое время я полностью отдавала себе отчет в том, что, к сожалению, все это совсем не так просто.
Я убедилась, что ничто на свете не способно защитить меня от судьбы быть убитой в точно назначенный кем-то срок. Даже хваленая полиция оказалась практически бессильна – никому не составило никакого труда отыскать меня в огромном городе, и то, что меня перевезли на другую квартиру, мало меня успокаивало. Теперь конечно меня охраняло уже трое копов, вместо одного, и я постоянно, просто ежеминутно находилась под их пристальным вниманием. Но даже это наблюдение меня уже никак не устраивало.
После того как в моей прежней квартире было найдено полностью расчлененное женское тело, прошло всего ничего, и я просто сидела у окна, бессмысленно смотря перед собою и безучастно ожидая своей участи. Сил на дальнейшую борьбу у меня уже просто не было.
Я не заметила, как в мою новую квартиру тихо вошел Поллак, и продолжала безучастно  смотреть в окно, наблюдая за проплывающими по небу рваными облаками.
-Лиз?

Я с усилием повернула голову в сторону вошедшего детектива и криво усмехнулась:
- Пришли меня проведать? Так еще не время, у меня еще целая неделя в запасе. Приходите через семь дней за моим трупом, а пока оставьте меня все в покое, пожалуйста.
Выговорив все эти слова скороговоркой, я отвернулась от смущенно стоящего в дверях полицейского, и уткнулась носом в мокрый от слез руках своего свитера.
- Я подумал, что тебе нужно это знать… Эту женщину зовут…То есть ее звали Сирена Вильямс… Мы опросили всех жильцов из того дома, где ты жила,  и кое-кто из них видел, что она сама пришла туда и рядом с ней в тот момент никого не было … Ее никто не сопровождал…
Поллак снова участливо взглянул на меня, но я продолжала сидеть все в том же положении, что и раньше и усиленно делая вид, что меня мало беспокоит его присутствие здесь, хотя на самом деле слушала я детектива очень внимательно.
- Ее опознали по фотографии, и с ней были ее же собственные документы. То есть те, кто ее убил, хотели, чтобы мы точно знали кто она такая…
- Я-то  здесь причем? - мой голос прозвучал как-то по-особенному глухо и безжизненно.
Поллак вздохнул:

- Мы тщательнейшим образом  опросили всех ее соседей и проверили телефон этой женщины. Так вот ей оказывается, звонили из того дома, где ты жила с охранником. Сразу же после этого звонка она пришла туда, а что произошло потом никто не видел и не слышал… Но мы также узнали, что ровно девять дней тому назад ее навещал какой-то мужчина лет пятидесяти. И по описанию соседей это был…
- Мой отец, - завершила я не успевшего закончить фразу детектива.
Он удивленно взглянул на меня, скорее всего не полагая, и не рассчитывая, что после всего произошедшего я сохраню хоть какую-нибудь ясность мышления. Но я и без него хорошо знала, что эта убитая – женщина, с которой перед смертью говорил мой отец.
- Значит, они ее все же нашли… Раньше чем ваша полиция, между прочим!
Поллак сокрушенно кивнул:
- Это целиком и полностью только наша вина. Я имею в виду полицию…
Я развернулась к нему всем телом, и пристально глядя в глаза, бросила:
- Теперь в их списке, а вернее в той части, которую я знаю, остались только я и некая Джейми Андерсон. Надеюсь, хотя бы ее вы успеете найти и спасти?
- В нашем городе более полусотни Джейми Андерсон. Проверить их всех и найти нужную нам  весьма затруднительно. Мы не можем охранять их всех скопом.
Я громко рассмеялась:

- Да уж, куда вам, вы же так и не смогли спасти ни одного из тех людей, чьи имена  я вам называла. Зачем я только связалась с вами? Мне нужно было самой попытаться разыскать их и предупредить об опасности! Но я вам поверила. Я вам доверилась…
Я, сама того не замечая, начала кричать и Поллак виновато стоял передо мною, согласно кивая своей поникшей головой. Действительно, что он мог мне ответить, если я говорила истинную правду и вина полиции была более чем очевидна?
- И я не стану сидеть взаперти, - предупредила я детектива, - я собираюсь сегодня же днем навестить своих друзей и прошвырнуться по магазинам и, в конце концов, если я и умру, то только насладившись этой жизнью сполна. Буду таскаться по барам, по клубам, по вечеринкам и никакая сила в мире не сможет мне в этом помешать….
Я смотрела на детектива в упор и была готова дать на все его попытки отговорить меня любой отпор. Он опешил от такого бешеного натиска, и только смог, что пробормотать:
- Вам все же не следует выходить на улицу без усиленного сопровождения.
- Засуньте свое сопровождение себе, знаете куда?!
Поллак смотрел на меня во все глаза, все еще никак не придя в себя от моей грубости. Потом, видимо решив,  что я все же в свете происходящих событий имею право с ним так разговаривать, он очень грустно и глубоко вздохнул и присел на краешек стоящего у входной двери стула.
Наблюдающий за нами охранник был из числа новеньких и едва сдерживал свой смех, старательно пряча его за покашливанием. Детектив, заметивший это, сделал копу отмашку – проваливай! Охранник незамедлительно покинул мое убежище, аккуратно закрыв за собою дверь.

- Я все понимаю, Лиз! И даже более того – я бы на твоем месте тоже все рвал бы и метал, как сумасшедший. Но и мы не всесильны и я готов поспорить на что угодно, что в этом деле замешены влиятельные в нашем городе люди. Мэр Кенингтон требует от нас работы с полной отдачей, но запрещает нам допрашивать собственного сына. И о той недавней аварии на дороге ведущей из твоего города мы знаем только с твоих слов, лиз. Это очень не просто – держать ответ за безопасность всего города…
Мне стало очень стыдно, ведь полиция и в самом деле не могла сломя голову заниматься только расследованием этого треклятого дела, сводившего меня с ума.
В городе за сутки происходило более тысячи разнообразных происшествий, часть из них тяжким бременем ложилась на этот участок, а поскольку все требовали скорейшего расследования именно их дела, то я всего лишь одна из этой огромной очереди и не более того.
- Простите меня, детектив! Мне очень жаль, что я вела себя так несдержанно… Я знаю, что веду себя сейчас недопустимо, но то, что произошло в моей комнате… Мне очень страшно, потому что осталась всего неделя, а мы ни на дюйм не приблизились к разгадке этой чертовой истории.
Поллак прошелся по комнате, задумчиво поглядывая в мою сторону:
- А если я скажу вам, что у нас есть один явный подозреваемый, вы нам поверите?
Я пока еще недоумевающее посмотрела на него:
- Вы кого-то нашли? Вы что-то знаете?
Поллак утвердительно кивнул:
- Мы сейчас очень тщательно следим за одним подозрительным человеком и при первой же возможности арестуем его и предъявим обвинение.

- Почему же вы не арестуете его прямо сейчас? – я вскочила со своего места, горя желанием немедленно взглянуть в глаза человеку, причастному к этому делу. Я все никак не могла поверить, что полиции удалось сделать хоть один удачный шаг вперед в этом деле.
- Не будем забывать, что наш преступник действует не один, а наш теперешний подозреваемый всего лишь один из его пособников, вот  мы и ожидаем, что он выведет нас на организатора всех этих ужасов прямо на днях.
Вздох облегчения вырвался из моей груди и я улыбнулась. Призрачная пока надежда забрезжила передо мною, и я наконец-то смогла хоть немного расслабиться и слегка перевести и без того сильно затрудненное дыхание.
- Кто он?  Я могу узнать, кого именно вы подозреваете?
Детектив,  улыбаясь, поднял руку:
- Все, все, больше ни слова и я надеюсь, что вы пока сохраните эту тайну.
Я подошла к нему и, умоляюще глядя в глаза, попросила:
- Не хотите рассказывать о вашем подозреваемом, тогда расскажите мне об убитой женщине…
- Вы уверены? – в голосе самого Поллака уверенности надо отметить не было ни единого грамма.
- Да, я хочу знать… Я ведь в конце концов имею на это право?
Поллак снова тяжело опустился на стул:

- Сирена Вильямс жила довольно замкнуто, практически не имея ни друзей, ни родственников. Ее соседка рассказала нам, что за последние лет пять к Сирене не приходил ни один посетитель. Представляете. Лиз, какой это был удар по любопытству соседей! А тут внезапно к Сирене приехал мужчина, после визита которого, Сирена и рассказала своей соседке, что «она очень рада – бедная девочка наконец-то узнает всю правду».
- А поскольку тогда к ней судя по всему приезжал мой отец, то «бедная девочка» скорее всего я, - задумчиво перебила я рассказчика, - да, на эту роль на сегодняшний день я наверное единственная претендентка! Или у вас есть другие соображения?
- Мы тоже полагаем, что речь шла именно о вас, Лиз. Ваш рассказ о том, что ваш отец хотел рассказать вам какую-то тайну и то, что нам рассказала соседка Вильямс, привели нас к мысли, что и Сирена, как и ваш отец долгие годы была в курсе  чего-то такого, о чем вы со своей стороны не имели не малейшего понятия.
Теперь посмотрим на это дело с другой стороны – из четырех друзей вашего отца двое – погибли не своей смертью, один умер довольно давно, но мы покопались в его жизни и обнаружили одну очень немаловажную деталь… Я бы даже сказал – деталь ключевую…
Поллак сделал паузу, выжидая момент. Я затаила дыхание.
- У Керрала была дочь по имени Алиса, ее мать так и не вышла за него замуж, мы не знаем точно по каким причинам,  и поэтому эта девушка носила фамилию своей матери – Беарнс!
Алиса Беарнс! Первая погибшая – была дочерью одного из друзей моего отца! Это было настолько невероятно, что я и слова не могла вымолвить и только глупо таращилась в сторону сидящего рядом со мною полицейского.
- С одной стороны, складывается такое впечатление, что все эти убийства имеют к вашей, Лиз, семье какое-то непосредственное отношение, но  так как другие жертвы никак не вписываются в эту версию, как тот же самый мэр Кенингтон, то к вам, конечно, никаких претензий больше нет. Убийцы просто прознали о вашем даре через полицейского, помогающего им, и убивают свои жертвы в той последовательности, какую задавали вы сами…
Внутри себя я расхохоталась этой нелепице. Конечно, все вроде бы все и так, но Поллак явно забывал, что с самого начала своих кровавых подвигов убийца оставлял мне послания, еще задолго до того, как я во сне увидела Ангела и пришла в полицию.
- Так, вот, после разговора с вашим отцом, Сирена все время ходила очень расстроенной и все время повторяла, что «если ОНИ ЕЙ ничего так и  не расскажут, это сделаю я, и пусть это будут сделано во имя справедливости». Не знаю, верно, ли ее соседка передала мне смысл этих слов, но получается, что с тобою, Лиз, обошлись очень несправедливо более двадцати лет тому назад, но вот в чем заключается эта несправедливость, Сирена, к моему большому сожалению, не уточняла. В день ее гибели  Вильямс кто-то позвонил. Женщина моментально собралась уходить, и соседка спросила ее, куда та направляется. Вильямс ответила, что идет в гости к одной девушке.

         - Ее выманили из дому от моего имени…
- Да, ее действительно выманили. Твой визит к Брюсу Кенингтону в больницу навел кое-кого на размышления, что неплохо бы было узнать твой новый адрес. Проследить за тобой - дело  не такое уж и трудное. Узнав, где ты живешь, они или он выжидают, когда ты наконец-то покинешь свое убежище. Я приглашаю вас со Стюартом к себе, и этот кто-то звонит с вашего телефона Вильямс. У убийцы было очень мало времени, и, конечно же, мы должны были поставить пост в вашей квартире и в ваше в ней отсутствие сразу же. Но, к сожалению, эта женщина вполне осознанно пришла на встречу к своей смерти. Ваши соседи видели, как она поднялась на ваш этаж, и кто-то открыл ей дверь и все…
- Неужели она не сопротивлялась?
- Ее усыпили хлороформом, потом убили ножом прямо в сердце, ну а потом…
Поллак взглянул на меня, поджимая губы:
- Ну, ты же знаешь…
Да, я знала, что кто-то разделал бедную женщину как курицу, размазал по полу ее кровь, сложил части ее тела в сумку и оставил мне пламенный привет. И все это за каких-то там полтора часа. Это действительно – дело рук выдающегося профессионала.
- А нож?
- Тот же самый. Десантный…
- Значит – все-таки сын Найджела…
В комнате воцарилось недолгое вполне понятное молчание, после которого я подняла голову и спросила:
- Детектив, поскольку теперь нам понятно, что раньше назначенного срока меня убивать никто не собирается, а до воскресенья еще так далеко…Можно мне увидеться с моими друзьями, они, ведь, наверное, с ума сходят, не зная, где я и что со мною…Вы позволите мне снова съездить к Брюсу Кенингтону? В самый последний раз?
Нам обоим понятно было, что я поеду туда и без его на это разрешения, поэтому Поллаку ничего больше и не оставалась делать, как, кривя душою, нехотя согласиться:
- Но только при одном условии, - предупредил он, – вас будут сопровождать один из теперешних охранников и полицейский!

- Тогда я бы хотела получить себе в сопровождающие детектива Стюарта.
Услышав это имя, Поллак посмотрел на меня как на сумасшедшую и неторопливо уточнил, все еще надеясь на то, что я передумаю:
- Стюарта? Почему именно его?
Я моментально уловила перемену интонации в голосе уже собирающегося уходить детектива, как только речь в нашем с ним разговоре зашла о детективе Стюарте.
- Я знаю его лучше, чем остальных в вашем хваленом участке, - отвечала я как будто ни в чем не бывало, пристально тем временем наблюдая за так не понравившейся мне реакций Поллака. Тот видимо сначала хотел мне что-то возразить, но секунду спустя милостиво кивнул:
- Ну, что ж, хорошо, Стюарта, так Стюарта.
Вот теперь я ни на йоту не сомневалась – детектив Стюарт давно находиться под подозрением у полиции, и возможно именно его в свое время имел в виду Поллак, упоминая пособника – полицейского в недавнем разговоре. Для меня это было очень неприятное открытие. Конечно, зная, что подозреваемый находиться рядом с будущей жертвой, за мною будут следить более тщательно, но если Стюарт и в самом деле…Нет, это просто невозможно…
Поллак давным-давно ушел, а я все еще неподвижно сидела на все том же старом месте, обдумывая внутри себя все недавно услышанное. Итак, Поллак считает, что все эти убийства навряд ли могут быть тесно связаны с моей семьей, так как большинство жертв не имеют к этой самой моей семье никакого отношения. Но ведь в классических детективах такое случается сплошь и рядом. Убивают не только намеченную жертву, но и несколько случайных людей, чтобы тем самым временем запутать следствие до нельзя. И Поллак как полицейский не может не знать об этом. Значит, он не может отбросить эту версию как несостоявшуюся, но для чего тогда он  пытался разубедить меня в том, что эта версия у следствия полностью отпала?

Ну и, конечно же, я могла найти только одно оправдание для горе – детектива. Он до сих пор упорно пытается не вмешивать меня в ход основного расследования, рассказывая только то, что я и так могла узнать из теленовостей. Хотя нет, про нож, которым орудует убийца, там пока еще ничего определенного не говорят, а интересно, есть ли подобного вида оружие у Стюарта и где он в свое время проходил воинскую службу?
Если он и в самом деле пособник преступника, то нелепо сталкивать нас лбами в каждой удобной ситуации. Может, Поллак, таким образом, хочет ускорить события или ожидает, что в моем присутствии Стюарт в чем-нибудь проколется? Непонятно мне все это…
Я пересела на кресло-качалку, стоявшее у самого окна. Полицейский, вернувшийся  после ухода Поллака и теперь снова сидевший в комнате, устало потянулся, и я взглянула на него с жалостью. Вот ведь работка, не приведи господи!
Тот полицейский, который охранял меня на старой квартире, тоже был здесь, но снова за стенкой в соседней комнате. Полицейские между собою сменялись каждые четыре часа, и я невольно наблюдала за ними от нечего делать. По всему было очень похоже, что в полиции за мою охрану наконец-таки взялись всерьез.
Завтра мне будет просто жизненно необходимо выйти на свежий воздух и навестить своих почти, что заброшенных в свете последних событий  друзей. Неделя, подумать только, целая неделя прошла с тех самых пор как мы с Брюсом попали в ту страшную аварию, от воспоминания о которой у меня до сих пор волосы встают дыбом. Кенингтон  должно быть уже выписался из больницы, и я вполне могла навестить его в особняке.
Тем более что я уже знала - мэра Кенингтона вместе с женою нет в городе, и их не будет еще как минимум неделю. Встречаться с этим представителем администрации и его второй половиной мне ужас как не хотелось – не хватало, чтобы накануне моей же смерти меня за шкирку выкидывали на улицу под злорадный хохот их новой, только что смененной в очередной раз охраны.

Мне нетерпимо хотелось узнать, как там поживают Шон и Лори, как дела у потерявшего Полли Брайана, и, в конце концов, что именно сейчас происходит с самим  Брюсом. Я так привыкла за это время, что он повсюду меня сопровождает, что постоянно прикрывает свое спиною мое бренное тело в минуты опасности, что все то долгое время, что я провела  без него  этих несколько дней, казалось мне беспросветным.
Теперь, много времени спустя я понимала все те мотивы, которые побудили моего лучшего друга отказаться от бесполезных поисков преступников и оставить меня совершенно одну.
Несомненно, подача этой идеи шла со стороны мэра, и его тоже в какой-то степени можно было понять. Брюс был его единственным сыном и наследником и Кенингтону – старшему отнюдь не хотелось терять в этой безумной игре настолько близкого и дорогого себе человека. Зато он вполне мог пожертвовать моей ничего не стоящей жизнью, что он и сделал, настояв на том, чтобы Брюс перестал повсеместно меня сопровождать.
Это все конечно не с лучшей стороны характеризовало и самого Брюса. Он был взрослым парнем и вполне мог сам за себя решать, что ему делать, а что – нет. Его отказ помогать мне в дальнейшем расследовании просто  в какой-то мере подкосил меня, и я так нелепо потеряла своего самого последнего союзника (раз Поллака и всю полицию я в расчет не брала).

Но все же приходилось с неохотой признавать тот факт, что  как только Брюс оказался на расстоянии от меня, с ним тотчас же перестали происходить всякие неприятности. И теперь ему придется еще немножко потерпеть, потому что завтра я обязательно навещу его в особняке… Я снова выйду на улицу, чтобы дать преступнику еще одну возможность дать мне свой след…
Я, не раздеваясь, прилегла на разостланную кровать, а полицейский, читающий газету у двери, откровенно, ничем не прикрываясь,  зевнул, глянув на наручные часы. За окном уже было довольно темно, пора было отходить ко сну, но он не шел мне в голову, перегруженную совершенно другими мыслями.
Я положила свою голову на вытянутые руки и мечтательно уставилась в темное небо за открытым окном. Как сильно человек начинает ценить все то, что его окружает, когда он знает, что его дни сочтены. Разве раньше я замечала, как прекрасен каждый новый зарождающийся в солнечных лучах день? Я и понятия не имела как успокаивающе и умиротворяющее выглядит закат. Я многого еще не знала, но еще больше так никогда и не успею узнать… Например – о любви.

Я перевернулась на спину, устремив взгляд  в высокий потолок. Мне оставалось жить всего одну неделю. А я так и не могу сказать, что это чувство смогло хоть когда-нибудь заставить мое сердце нестись вскачь от радости. Да, я сама много любила, но, к сожалению, была мало любима другими. Вот, к примеру все тот же  Брюс Кенингтон. Ведь он же клялся мне в любви, все в его поступках свидетельствовало о серьезности его позиций по отношению ко мне, а стоило над его головой пронестись грозовой туче в облике мэра, как вся любовь куда-то бесследно испарилась, как будто и не было ее никогда…
Или вот Стюарт – если не верить, что он сообща с убийцами – почему он смотрит на меня так, как будто от него  ко мне рвется изнутри какая-то непреодолимая сила. Но раз он до сих пор молчит, то получается, что и будет так же молчать до второго пришествия… Ну почему я такая невезучая?

19 апреля 2010 года, понедельник


Утром в мое окно со всей силы светило яркое весеннее солнце и волей-неволей приходилось признавать, что скоро и в самом деле  должно потеплеть окончательно и когда это произойдет, то до лета вообще останутся считанные дни.
Я с улыбкой на губах потянулась, и кровать подо мною надрывно заскрипела. Сидевший у двери полицейский дернулся, и окончательно проснувшись, виновато глянул в мою сторону. Охранничек, чертов!
Но мне так не хотелось портить этот прекрасный день разборками с какими-то там полицейскими, неважно исполняющими свои обязанности, что я решила, не придавать этому факту особого значения. Оставалось только надеяться, что, выспавшись, как следует, полицейские будут хотя бы днем охранять меня намного эффективнее, чем ночью.
Я вскочила с постели и побежала умываться – судя по времени на часах, через час должен был подъехать Стюарт и тогда мы в сопровождении еще одного охранника поедем к Кенингтонам.

Поллак еще вчера вечером позвонил мне и сообщил, что предупредил Брюса о нашем визите. Тот вроде бы очень обрадовался, но мне еще предстояло проверить эти слова – соответствует ли хотя бы одно из них истине.
Ровно через час я была готова к вылазке. Стюарт ждал нас с охранником в машине и как только мы с ним уселись, детектив завел мотор, и мы неспешно поехали к особняку, находящемуся за чертой города. Всю дорогу мы ехали молча. Я сидела с охранником на заднем сиденье и постоянно ловила на себе испытывающий взгляд Стюарта из зеркала заднего вида. «Господи, пусть это все-таки будет не он» – молила про себя я, так как этот взгляд темных глаз сегодня волновал меня чрезвычайно.
Мы доехали достаточно быстро благодаря водительскому таланту детектива и, выйдя из машины и захлопнув за собою дверцу, я в нерешительности остановилась. Еще не так давно я жила здесь, в этом красивейшем особняке  и в то время могла спокойно пройтись по лужайке перед домом, или зайти в особняк, не нажимая при этом на звонок, или даже пройтись по огромному холлу без чьего-либо приглашения. Теперь же я была не более чем гостьей, да еще к тому же не званой, а нахально навязавшейся.
Охраны мэра нигде не было видно, вполне возможно, что мэр их всех забрал с собою в длительную поездку. Ну конечно, зачем Брюсу охрана, если теперь меня нет рядом с ним?
Из-за угла дома, насвистывая, появился Джек Рошан и он по направлению шел прямо на нас, абсолютно нас не замечая и тщательно протирая грязные руки какой-то старой ветошью. Увидев, наконец, что мы здесь и нерешительно топчемся у ограды, на его лице расцвела не очень-то довольная улыбка, и он достал из кармана рацию. Как оказалось, дом все так же как и раньше бдительно охраняли. Через минуту нас всех троих запустили на лужайку перед особняком, и мы по дорожке посыпанной гравием направились к каменной лестнице, ведущей в дом.

Рошан, поджидая нас, стоял у самого входа. Он по-дружески кивнул мне, все так же улыбаясь, затем его настороженный взгляд упал на стоящего рядом со мною Стюарта, и его улыбка моментально погасла. Несколько секунд мужчины изучающее пялились друг на друга, а потом оба глаза отвели, причем ни один из них не стал скрывать, что их встреча им обоим была крайне неприятной.
Дверь, ведущая в особняк, внезапно распахнулась во всю ширь, и на пороге своего собственного дома появился Брюс Кенингтон собственной персоной. Я подняла свои глаза и встретилась с ним взглядом. Теперь я уже не сомневалась – он был действительно рад нашей встрече…
Мы сидели в гостиной всемером за большим обеденным столом, и Брюс, исполняя обязанности хозяина, спаивал нас чаем и кофе. Я сидела рядом со Стюартом, хотя его неожиданное присутствие и внесло некоторую сумятицу в ряды нас встречающих, но всем в итоге пришлось смириться с неизбежным присутствием детектива. Чуть поодаль от нас восседал сопровождающий нас полицейский. Он был крайне смущен своим попаданием в дом мэра и, судя по тому, как он оглядывался по сторонам, видеть такое великолепие ему приходилось впервые. Он не смел дотронуться руками до стоящей перед ним чашки  с кофе и,  наверное, очень хотел как можно быстрее этот шикарный дом покинуть.
По другую сторону стола разместилась принимающая сторона. Брюс сидел напротив меня и   не сводил с моего лица своего светящегося взгляда. И этот его пронизывающий все мое нутро взгляд был красноречивее любых слов. Я теперь была уверена на все сто процентов - позови я сейчас Кенингтона на любую авантюру и он с радостью сорвется с места, позабыв обо всех отцовских наставлениях. Меня, признаюсь, это обстоятельство чрезвычайно радовало и даже немного успокаивало в некотором смысле.
Рядом с Брюсом и напротив Стюарта сидел Шон. Вернее будет сказать, что он в обычной своей манере развалился на стуле. Только что он шепотом поведал мне, что несколько дней тому назад его красавица Лори уехала из города вместе с  родителями. Они вполне справедливо решили, что их дочери лучше переждать смутные времена вдали от города и от меня, естественно.

Зная Лори, я могла себе представить, как она должно быть отчаянно сопротивлялась. Но это сопротивление все же было сломлено, и моя симпатичная подружка теперь находилась от меня на вполне безопасном для себя расстоянии в тысячу миль.
Брайан, сидящий напротив полицейского, единственным из нас всех, выглядел, надо сказать, не самым лучшим образом. Его красивые глаза запали и стали какими-то бесцветными. Темные круги под этими блеклыми глазами выдавали усталость и недосып. Он вообще старался не смотреть на меня и почти не принимал участия в нашем общем разговоре.
Сразу же за Брайаном сидел Рошан. Он, я так поняла, стал полноправным личным охранником Брюса и поэтому глаз с него не спускал в самом прямом смысле этого слова.
- Итак, по какому поводу мы проводим наше сегодняшнее собрание? – насмешливо спросил Шон, поглядывая на мое сопровождение со снисходительной улыбкой.
 Я пожала плечами:
- Просто мне кажется, что полиция в некотором роде не успевает за событиями, а поскольку мы с вами некоторым образом репортеры и напрямую всегда старались свежим взглядом посмотреть на происходящее – возможно, именно нам удастся найти что-то новое и значительное в расследовании.
Брюс согласно кивнул:
- Вполне возможно. Какие у кого будут соображения?
- Полиция, как вам всем уже наверное известно, безуспешно пока  разыскивает сына Найджела Фаргуса, полагая, что это он мстит за смерть отца таким необычным способом, - заметила я, искоса поглядывая за реакцией Стюарта на произнесенное мною имя Фаргуса. Поскольку лицо детектива, сопровождающего меня,  осталось непроницаемым, я быстро продолжила:

- И еще они выяснили, что за мною все это время постоянно следят. Может, еще кто-нибудь из вас тоже замечал за собою слежку?
Полицейские с все более нарастающим интересом прислушивались  к нашему разговору. Стюарт переводил взгляд с одного говорящего человека на второго. Брайан сидел все так же молча,  непонятно из-за чего потупив свой всегда ранее веселый взгляд.
Шон задумчиво потер подбородок:
- Знаете, а ведь мне иногда действительно казалось, что и за мною кто-то очень пристально наблюдает. Но я не был уверен в этом, а после вообще перестал обращать на это внимание. Мне даже и в голову придти не могло, что это как-то может быть связано с этим делом. Вот это да! Брюс, ты ничего такого не замечал?
Брюс растерянно потер свой лоб, на котором все еще явно виднелись следы удара палкою и аварии:
- До недавнего времени мы с Лиз постоянно были вместе и если следили за ней, то и за мною, само собой, разумеется, следили тоже. Но с тех самых пор как я вышел из больницы, а Лиз стали охранять парни из полиции, я думаю, за мною никто не наблюдает, по крайней мере, если бы моя охрана вычислила этого наблюдателя, я бы уже все знал об этом.
- Это если ваша охрана способна его вычислить, - добавил Стюарт, глядя прямо перед собою на стол. Его слова как будто подстегнули Рошана к активному отпору.
Тот весь побагровел и отрывисто дыша, переспросил:
- Что это вы детектив хотите сказать? Намекаете на нашу некомпетентность?
Теперь пришла моя очередь вмешаться в нарастающую ссору:
- Если учесть, что недавно в этот тщательно охраняемый особняк удалось пробраться убийце, чтобы оставить мне послание, то где же в этот момент была ваша хваленая охрана?
Рошан от возмущения подскочил на месте, но Брюс хлопнул ладонью по столу, призывая собравшихся к спокойствию:

- Вернемся к делу. Ну, знаем мы, что за нами следят, ну и что из этого?
- А то, что, поймав того, кто следит за Лиз, мы напрямую выйдем на убийц.- Неужели это Брайан решил подать свой едва слышный голос?
- Не обязательно, - задумчиво протянул Шон, - следить за нами может и непосвященное лицо.
-Да нет, - сказала я уверенно, - в последнем случае у следящего было очень мало времени, чтобы и знать когда меня не будет в доме и сообщить кому-то об этом и дождаться пока этот кто-то приедет. А ведь еще нужно было время все подстроить и убить эту женщину…
- И ты полагаешь…?
 - Что тот, кто следит, тот и есть убийца, - снова неожиданно для всех завершил мою догадку до сих пор хранивший почти гробовое молчание  Брайан.
Все посмотрели на него с таким выражением на лицах, что Брайан моментально втянул свою голову в широкие плечи и снова надолго замолчал. Это молчание тягостно повисло в воздухе, и лишь минуту спустя  было прервано мною:
- А почему бы и нет? Ведь я сначала увидела эту полицейскую машину с затемненными стеклами – и тогда мне показалось, что кто-то наблюдает из нее за мной и моим отцом. А несколько часов спустя именно эта машина сбивает моего отца насмерть, - у меня перехватило дыхание, - значит, вполне вероятно, что тот, кто следит и тот, кто убивает - одно и то же лицо.
- Полицейская машина, говоришь? – Рошан с ухмылкою посмотрел в сторону Стюарта. – Интересно, получается, однако…
- Действительно, - подхватился Шон, - как мы могли об этом позабыть? Ведь полиция, как мне помниться, вполне  серьезно считает, что один из этих неуловимых пока убийц – полицейский. Так может все дело в том, что именно полицейский и есть убийца, а не просто  какой-то там пособник?
И в этот же момент все так красноречиво посмотрели в сторону сидящего рядом со мною детектива, что даже его проняло:
- Ну, спасибо. Чем дальше я вас слушаю, тем больше убеждаюсь, что ничего путного выдумать вы все-таки не сможете…

Я, как будто только сейчас вспомнив об давно волнующем меня вопросе, вполне невинным голосом спросила у него:
- Детектив, а в каких войсках вы проходили службу в армии?
Стюарт незамедлительно ответил, глядя мне прямо в глаза:
- В десантном подразделении морского флота. А что?
- Нет, ничего, - едва смогла из себя выжать я.
Никто не обратил внимания на мой последний вопрос, все живо продолжили обсуждать все возможные версии, и только я сама сидела как пыльным мешком оглушенная. Значит, Стюарт как и Найджел служил в десанте и у него обязательно должен быть приблизительно такой же нож, которым пять лет тому назад… О боже, что я говорю? Я пристально посмотрела в глаза мужчине, которого все никак не хотела представлять в роли кровавого убийцы. Нет, нет…Это не он пять лет тому назад искромсал мое тело. Того я бы узнала бы сразу если не по фигуре, то обязательно по незабываемому голосу.


…Почти два часа мы проговорили, сидя в особняке Кенингтонов. Мы спорили и смеялись до упаду. Даже неулыбчивый Брайан пару раз смог вытянуть из себя улыбку. Но приходилось с горечью признавать – эта встреча ничего особо полезного для расследования так и не принесла.
Когда мы со Стюартом уже выходили из дома (полицейский охранник вышел намного раньше) Брюс незамедлительно вызвался проводил нас до самой машины. Последние минут пять он мялся, как будто собираясь что-то сказать, или на худой конец спросить. Вопросительно глянув на меня, Стюарт уселся за руль, а я одна подошла к Кенингтону:
- До свидания, Брюс! Спасибо, что выслушал! Я надеюсь тебе не влетит от отца за то, что ты впустил меня без его ведома в свой дом?
Он тот час же схватил меня за руку и, запинаясь, произнес:
- Лиз, я знаю, я поступил неверно, неправильно  тогда в больнице… Прости меня, если сможешь, и если тебе будет нужна помощь, то я помогу тебе с превеликим удовольствием. Я хочу чтобы ты это знала и верила мне, как и прежде…
Я, прикусив губу, немного помолчала и, наклонившись к нему, шепотом спросила:
- Ты ведь знаешь, как должна умереть десятая жертва, будь другом посвяти меня…
Брюс посмотрел на меня ошарашенный моей необычной просьбой:
- Но Лиз, зачем?
- Я прошу тебя…
Он оглянулся и, не глядя на меня, тоже прошептал:
- Десятую жертву вешали…

Я едва сглотнула тот колючий комок слюны, который стал у меня поперек горла при этом сообщении. И судя по тому, каким тоном Брюс мне сказал об этом способе убийства – я для него в живом обличии уже не практически существую.
Я была готова поклясться, что он не лгал, обещая мне помощь. Но и особой уверенности его слова мне почему-то не придали. Я выдернула свою руку из его руки и торопливо села в заведенную машину. Отъезжая от особняка я увидела, как Брюс понуро склонив голову, побрел обратно к дому.
Всю дорогу обратно на квартиру, я размышляла о превратностях судьбы. К сожалению, я знала, что на Брюса мне теперь не стоит рассчитывать, чтобы он там не говорил. Его слова могли означать только одно – финансовую поддержку и ничего больше. Но мне не были нужны его деньги, да и чем они могли помочь мне в сложившейся ситуации? Если учитывать те сто тысяч, что все еще лежали на моем банковском счету – финансово я была независима.
Подъехав к нужному дому, мы с охранником неторопливо стали выбираться из остановившейся машины.
Уже почти выйдя из нее, я почувствовала, как кто-то сзади аккуратно взял меня под локоть. Я оглянулась и увидела стоявшего за моей спиной Стюарта. Он смотрел мне прямо в глаза, мы несколько секунд стояли молча, и только отпуская мою руку, его губы прошептали:
- Девочка, если когда-нибудь тебе понадобиться помощь, а она, судя по твоему характеру, тебе будет нужна постоянно, ты только скажи мне и я приду по первому же твоему зову!
Я пристально и долго смотрела в его темные глаза – наверное, он прав, что предлагает мне свою помощь именно в тот момент, когда все остальные мне в ней отказали. Но если прав Поллак – то эта помощь может состоять только в одном действии, и мне бы не хотелось, чтобы именно рука Стюарта затянула на моей шее веревку.
Я поднялась наверх и снова бросилась лицом вниз на кровать – мне было о чем подумать.  Итак, подходит срок девятой и десятой жертвы. Я была более чем уверена, что полиция все же не сможет спасти ни несчастную Джейми, ни меня, как в свое время не смогла спасти других людей. Но и после нас, по уверению Ангела, эти ужасные смерти будут продолжаться дальше и их будет еще как минимум с добрых полсотни.
Но если вспомнить, что нам с Брюсом в свое время сказал ныне покойный профессор Джеймсон – десятая жертва у убийц на особом счету.

Если я все правильно помню, то десятой жертве предлагалось на выбор – либо умереть самой, либо своими же руками убить кого-нибудь вместо себя и таким образом стать посвященной для последующего вхождения в общество восьмидесяти. Неплохая перспектива!
Н-да, выбрали эти ублюдки меня десятой жертвой совсем не случайно – да я даже червячку в жизни вреда не смогу причинить, не то чтобы убить человека. Поэтому выбора-то как раз у меня теперь и не было. И все же Ангел так надеется на меня, что может быть, мне все же хоть как-нибудь  удастся оправдать его высокое доверие.