Узница по имени смерть... часть девятая

22 апреля – 23 апреля, ночь с четверга на пятницу


Мне уже порядком надоело вот так каждый раз с бухты-барахты оказываться в подземелье у Ангела  босыми ногами на холодном и залитом затхлой водою полу.
Мог он хотя бы тапочки с того света для меня захватить или нет? Мои бурчания себе под нос разносились по всем хитросплетенным коридорам, как будто я кричала в полный голос обо всех  своих претензиях. Кричать-то я, конечно, не кричала, но пламя на факелах вздрагивало так впечатляюще, что я быстро заткнулась и молча побрела искать комнату этого злополучного вестника смерти, который в очередной раз пробрался без спросу в мой сон.

Из-за угла на меня вылетел какой-то уж чересчур зловещий фантом. Увидев меня, он визгливо закричал и замахал руками, мол – чур, тебя, чур. Как будто это я, а не он, была приведением. Я красноречиво щелкнула двумя пальцами, и бледное видение начало таять прямо у меня на глазах, шипя и растворяясь в воздухе, наполненном затхлостью. Я глубоко вздохнула и, обнимая себя крепко руками, чтобы подольше сохранить тепло кровати, побрела дальше.
Вскоре передо мною оказалась та самая заветная, оббитая деревом дверь, через которую я всегда попадала в комнату к Ангелу. Я легонько толкнула ее, ожидая увидеть сидящего в комнате хозяина, но совершенно неожиданно для меня помещение за дверью оказалось абсолютно пустым.
Не играл, весело треща на огромных поленьях огонь в камине, не лежали под ногами мягкие шкуры, не висели на стенах пыльные доспехи, а в самой комнате так же пахло затхлостью и сыростью, как и во всех предшествующих  коридорах. Я непонимающе оглянулась  по сторонам, пытаясь догадаться, где же Ангел?
Я не спеша, прошла вглубь пустой комнаты и снова осмотрелась вокруг себя – что могло значить, такое необычное приветствие в этом мрачном узилище теней и смертей?
Тяжелая дверь за моею спиною тихо заскрипела, как будто закрываясь, и мне показалось, что за дверью кто-то отчетливо громко звякнул ключами. Я испуганно бросилась к выходу, но, толкнув дверь плечом, с нарастающим ужасом поняла – она заперта с обратной стороны.
- Ангел, Ангел! – звала я сначала тихо, а потом начала орать все громче и громче.

 Мои панические крики эхом отдавались под сводами высоких потолков и не находив ответа опускались назад прямо мне под ноги. Я отчаянно барабанила в закрытую дверь со всей силы, надеясь привлечь к себе внимание с той, недоступной для меня  стороны. Хотя кого в тот момент я имела в виду, кого я могла привлечь – призраков, демонов, смерть?
Я сама не замечала, как по моему лицу начали катиться горькие слезы, оставляющие на моих щеках мокрые и грязные следы – только этого мне и не хватало – быть запертой в узилище наподобие этого. Конечно, все это сон, только страшный сон, но ведь я сама неоднократно читала, что люди способны и не проснуться однажды, продолжая видеть сны, не приходя в сознание долгие годы. Нет, только не это!
Нечто вокруг меня ужасно выло и бесновалось - мне казалось, что я схожу с ума, и в последнем отчаянном рывке я снова бросилась к запертой двери.
Я ломала о деревянную обивку дверей свои ногти и срывала голос, из последних сил зовя на помощь. И уже почти отчаявшись и опускаясь на холодный пол, я услышала сначала неясный шум с той стороны, а уже затем и лязг ржавого засова. Я все еще не веря в удачу, подняла глаза и сквозь пелену слез увидела стоявшего на пороге узилища Ангела.
Я бросилась к нему и уткнулась в его плечо, рыдая от необъяснимого счастья.
- Лиз?  Как ты сюда попала?
Его вопрос несказанно удивил меня. Я подняла на него заплаканные глаза и удивленно спросила:

- А разве это не твоя комната?
Ангел отрицательно покачал головой и оглянулся, у кого-то, что-то спрашивая, потом повернулся ко мне, и все так же обнимая за плечи, промолвил:
- Пойдем!
Я послушно вышла за ним из комнаты, которая всего несколько минут тому назад была моей тюрьмой. Возле двери, вжимаясь в мокрые от влаги стены, стояло несколько призраков, они с видимым интересом разглядывали меня, и я сразу же догадалась, что именно им я и была обязана своим скорым спасением. Скорее всего, кто-то из них услышал мои крики и призывы о помощи и бросился с этой новостью к Ангелу. Но как я действительно попала сюда, если Ангел не звал меня за собою и даже не знал о моем присутствии в своей обители?
Пройдя несколько длинных и темных коридоров, мы оказались у точно такой же двери, что и у злополучной комнаты. Ангел распахнул дверь, и я первое, что я увидела, было яркое пламя горевших в камине поленьев.
- Вот теперь ты там, где и должна была появиться!
Я, ежесекундно шмыгая носом, села в пододвинутое к огню кресло, сверху Ангел укрыл меня шерстяным покрывалом, бережно оборачивая в него мои окончательно замерзшие ноги:
- Так хорошо?

Я благодарно кивнула, продолжая вопросительно смотреть на своего спасителя. Тот прекрасно понимая, чего я жду от него, только вздохнул и произнес:
- Ты видела того, кто тебя запер?
Я отрицательно замотала головой, а Ангел снова вздохнул, но на этот раз  с облегчением:
- Ну, и слава богу!
Теперь я точно ничего не понимала – кроме Ангела и неприкаянных привидений, здесь в этом узилище больше никого нет и быть не может. Если меня запер не Ангел (а это уже не подвергалось никакому сомнению) то кто же тогда это сделал и главное – зачем? С какой целью кто-то стремился запереть меня?
Как будто читая мои мысли, Ангел опустился передо мною на одно колено:
- Если ты хочешь знать, кто это был, то я могу тебе ответить…Это был твой отец… Вернее, это был призрак твоего отца, Лиз…
Я вздрогнула так сильно, что теплое покрывало свалилось к моим дрожащим ногам. Мой отец? Господи, ну конечно! Ведь теперь он тоже неприкаянный, он тоже бродит по этим коридорам в виде фантома и ждет, когда преступников, погубивших его, постигнет заслуженная кара.
 И вот почему я не видела того, кто закрыл за мною ту дверь – человек, по которому проехалась машина, должен выглядеть наверняка не самым лучшим образом. Мне даже представлять не хотелось, как мог выглядеть мой отец в таком состоянии. Ведь мне в морге при опознании сразу же сказали, что колесо проехалось по его голове, практически ничего от нее не оставив.
       - Зачем он это сделал?
- С тех самых пор как он здесь появился, его душа места себе не находит… Ты навсегда – была, есть и будешь его дочерью. Но он навсегда здесь, а ты пока что - там. И там ты в очень большой опасности. И он ничего не может с этим поделать, он не может предупредить тебя, не может помочь тебе. И узнав, что сегодня ночью я решил поговорить с тобою, он, по-видимому, решил хоть как-нибудь, но еще раз исполнить свой отцовский долг по отношению к своему единственному ребенку.
 Он просто выбрал место, где  ты по его задумке должна была переждать наихудшие для тебя времена, и ждал, когда ты в него попадешь.
- То есть он запер меня, чтобы спасти?

Ангел кивнул, и спокойная улыбка озарила его печальное лицо:
- Но не в его силах изменить то, что давно уже предопределено. Даже если бы я не нашел тебя, ты бы преспокойно проснулась рано утром в своей кровати после обычного ночного кошмара и все. Никакие запоры здесь не смогли бы тебя удержать от пробуждения ото сна в реальной жизни…
- Ты ведь его не станешь наказывать за это, правда?
Я с мольбою посмотрела на Ангела и прочла в его глазах понимание:
- Нет, наказания не будет, обещаю тебе…
Я снова укуталась в теплое покрывало по самые уши, так, что только они, краешек носа и глаза блестели из-под шерстяного укрытия.
Ангел присел рядышком, продолжая потирать мои ступни своими мягкими руками. Я постепенно начала согреваться, мои зубы перестали выбивать нервную дрожь, а кончики пальцев стали теплыми от притока горячей крови. И все же не стоило забывать, что Ангел не просто так позвал меня к себе в гости.
- Лиз, сегодня мы с тобою видимся в самый последний раз. Я от своего лица сделал все, что мог ради твоего спасения и спасения других людей. Но ваша человеческая беда состоит в том, что вы намеренно уничтожаете сами себя. Вот и ты сделала почти все, чтобы все-таки стать этой десятой жертвой. У тебя было много шансов избежать этой участи. Но ты предпочла свой путь и свое решение проблемы…
Я слушала монолог Ангела, потупив глаза. Сознание того, что моя смерть неизбежна и что сегодня я в последний раз вижу единственного верного за все это время друга, меня страшно удручало. Я согласно кивала головою на все его упреки, прекрасно понимая, что он говорит чистую правду.

- … Я предупреждал тебя – оглянись, присмотрись к окружающим тебя людям. Но ты не хочешь видеть очевидного, предпочитая верить чувствам, а не разуму, и мне уж поверь, будет очень жаль, вскорости увидеть тебя в этом узилище…
Он говорил, говорил, и монотонность его голоса вгоняла меня в сон. И уже закрывая глаза в полудреме, я как сквозь туман услышала прощальные слова хозяина смертей:
-Сперва погибнет Джейми Андерсон, но следующая будешь ты, Лиз…

23 апреля, пятница


Я больше не спала с той самой минуты, как вернулась от Ангела, после нашего с ним разговора. На часах, висевших в моей комнате, отчетливо виднелись римские цифры на циферблате. Они показывали всего полпятого утра, но даже осознание того, что можно еще спать и спать - меня больше отнюдь не прельщало.
Полицейский, несший вахту в моей комнате всю эту ночь, сидел у тускло горящего ночника и вертел в руках кубик рубик. Я слышала, как пощелкивают его занемевшие пальцы, вращая в нужном направлении косточки от кубика, и думала о том, что сегодня должна будет умереть девятая жертва.
Джейми, Джейми, как бы мне хотелось спасти тебя, но что я могу сделать? И вот тут меня посетило то, что многие называют озарением. Я резко вскочила с кровати и бросилась к телефону, стоявшему в моей комнате и подключенному к городской сети. Полицейский удивленно наблюдал за мною, решив, что я спятила окончательно и бесповоротно, но не мешал мне, запоминая очередность цифр, которые я в этот момент набирала. На четвертой цифре он это делать перестал, так как  ему сразу же стало понятно, что звоню я не кому-нибудь так, а самому детективу Поллаку в полицейский участок.
Тот ответил не сразу, через слова в его голосе прибивались сонные зевки, но как только до него дошло то, что я ему говорила, с него разом слетели и сон и усталость:
- Вы уверены, Лиз? Это точно?
- Спасите ее, умоляю…


…Они  успели, как раз вовремя… Девятая по счету жертва по имени Джейми Андерсон  была найдена на полу в своей квартире, накачанная смертельной дозой снотворного. А в ее квартире стоял удушливый запах природного газа – сломанный газовый  вентиль на кухне был открыт по самое не хочу.

На этот раз убийца оказался таким же изобретательным, как и прежде. Рано или поздно идущий из вентиля газ должен был просочиться  на лестничную клетку, и стоило кому-нибудь из соседей, не принюхавшихся к подозрительному запаху черкнуть спичкой в самый неподходящий момент и полдома сразу бы снесло к чертовой матери.
Но приехавшие полицейские среагировали на сложившуюся ситуацию моментально. Все жильцы дома были экстренно эвакуированы, спящая Джейми была перевезена в специализированную клинику для полицейских, и ее охрана следила за ней, ни на минуту не спуская с нее своих натренированных глаз.
Поскольку газовый вентиль закрыть так никому и не удалось, была вызвана специальная газовая служба, но совершенно случайно произошедшее в квартирке Джейми короткое замыкание привело к взрыву такой силы, что газовики услышали его за пять кварталов от места событий. Если бы полиция опоздала, хотя бы на пять минут, жертвами преступников  могли бы быть стать все жители многоэтажки, вовремя выведенные за несколько минут до взрыва на улицу.
Поллак рассказывал мне об этом, не на секунду не прекращая измерять шагами мою комнату. Это мельтешение порядком уже поднадоело и мне и охранявшему меня копу, но мы терпеливо ожидали, когда же это надоест наконец-то и самому детективу Поллаку.
Наконец он остановился и, глядя прямо на меня, спросил:
- И все-таки как ты узнала, Лиз, где именно ее следует искать?
Я улыбнулась в ответ – не передать словами, как я сейчас была счастлива. Мне все же удалось поломать чьи-то звероподобные планы и наконец-таки непосредственное общение с Ангелом в своих снах привело к чьему-то спасению. Конечно, состояние Джейми характеризовалось как средней тяжести, но надежды на ее выздоровление были довольно оптимистичными.

- Мне помог Ангел… Он все время говорил – оглянись, оглянись… Я и оглянулась – он в этот момент как раз подкидывал дрова в свой камин, а я случайно взглядом зацепилась за газету, лежащую на его столе. Она была за завтрашнее число. И там была статья на всю первую страницу о целом доме, взлетевшем на воздух из-за проблем с газоснабжением.
А уже сегодня утром, лежа в своей кровати, я почему-то вспомнила – ведь Брюс сказал мне, как должны были погибнуть и девятая и десятая жертвы. Девятая погибала, вдыхая отравленный ядовитыми парами воздух. Ведь в средневековье не было природного газа в помещениях, вот жертвы и отравлялись испарениями от ядов. Вот тогда я и подумала, что современные последователи общества вполне могли воспользоваться дарами нынешней цивилизации, как при случае с наездом на моего отца. Они не могли позволить ему поговорить с кем-то, а «колесовать» по средневековому  у них времени не было, и тогда они просто использовали основу такого понятия, как «колесование» и проехались колесами автомобиля по жертве.
Потом я вспомнила адрес этого дома, написанный все в той же газете, и позвонила вам…
Поллак смотрел на меня с нескрываемым восхищением:
- И все-таки вам удалось спасти хотя бы одну жертву…
- Я надеюсь, ее тщательно охраняют?

- Да, даже чересчур по моему… Но ведь это все равно далеко не конец истории – убийцы вполне могут приняться за вас, Лиз, не дожидаясь смерти Джейми…
- Однажды нам удалось нарушить их планы, и можно попытаться это сделать еще раз!
Поллак по старой привычке прищуривая глаза, испытывающее посмотрел на меня:
- У меня есть одно довольно дельное предложение, и я думаю, что только таким образом нам удастся спасти тебя…
Я даже знала, что он сейчас мне предложит, и поэтому сразу же предупредила:
- Если вы хотите предложить мне некоторое время пожить в участке, под присмотром сотни полицейских, то вы очень сильно ошибаетесь, если думаете, что я соглашусь на это!
Полицейский у двери одобряюще хмыкнул, Поллак досадливо оглянулся на него и подойдя ко мне поближе, уточнил:
- А может все-таки это хорошая идея?
Я твердо повторила:
- Нет!
Я слишком хорошо понимала – оказавшись под усиленной защитой, я всего лишь оттяну происходящие события. Жить в участке долго я, естественно, не смогу, а у преступников есть значительное преимущество – у них есть время и они-то как раз смогут и подождать, когда моему терпению придет конец, и я высуну свой нос на улицу. Поэтому лучше пусть все разрешиться сразу…

24 апреля 2010 года, суббота


Все это время мы ждали только одного – когда же наконец-то придет в себя Джейми, и что она сможет нам рассказать о том, что с нею произошло. Все ближе и ближе подходил назначенный для меня срок. Ведь именно завтра в воскресенье двадцать пятого числа за мною должна придти моя смерть. Там далеко в своем темном узилище Ангел сбросит тяжелый засов с оббитой железом деревянной двери и распахнет ее навстречу моей смерти… Неужели все так быстро и грустно может для меня закончиться?
До обеда я промерила свою комнату вдоль и поперек, без устали снуя из одного угла в другой угол. В одном из этих углов раздражающе гудел телевизор, но я даже не смотрела в святящийся экран, не замечая мелькающих на нем кадров какого-то старого фильма.
Какое-то щемящее чувство острого беспокойства вот уже несколько часов подряд мучило мое испуганное сердце. Я как будто точно знала, что вот-вот должно произойти нечто очень важное и непредотвратимое.
Часа в три дня, когда я уже на почти не сгибающихся ногах, наконец опустилась в мягкое кресло, в охраняемую квартиру внезапно без какого-либо предупреждения ворвался детектив Поллак. Это произошло так неожиданно, что охраняющий меня полицейский едва успел выхватить из кобуры свой табельный пистолет и направить его на входящего. Поллак испуганно дернулся в сторону, увидев направленное на него оружие, и поднял руки как можно выше:
- Вот черт!

Полицейский тоже сориентировался моментально, пистолет был быстро поставлен на предохранитель и опущен  обратно в кобуру. Нервно посматривая в сторону опустившегося обратно на свой стул полицейского, детектив поманил меня пальцем:
- Лиз, едем в участок. Немедленно!
Я, ничего не спрашивая, спешно начала одеваться. Наблюдающий пристально за мною полицейский вопросительно посмотрел на детектива и тот, обращаясь к нему, приказал:
- Остаетесь здесь. Все. Мы скоро вернемся…
Через полчаса мы уже были в полицейском участке. Шум там стоял просто невообразимый, и из всего говорившегося до меня сейчас же дошло только одно – Джейми Андерсон наконец-то пришла в себя буквально часа полтора тому назад. Судя по довольным физиономиям шефа полиции и некоторых детективов, я ничуть не сомневалась, что они уже успели ее дотошно допросить. И было слишком явно, что эта несостоявшаяся девятая жертва поведала им нечто весьма интересное.
Шум смолк, когда вслед за нами в полицейский участок вошел детектив Стюарт. Он остановился как вкопанный, пораженный наступившей после его прихода тишиною. И именно оттого голос говорившего в этот же момент Поллака прозвучал очень зловеще:
- Детектив Стюарт, вы обвиняетесь нами в соучастии в предумышленных убийствах и подвергаетесь аресту согласно законам этого штата. Вы имеете право хранить молчание…
Тишина стала настолько гнетущей, что у меня у самой по коже побежали мурашки. Я смотрела на Стюарта, который неподвижно стоял у входа и не делал ни единой попытки, чтобы оправдаться.

В его руках было два высоких стаканчика с кофе, он медленно поставил их на ближайший стол, и тут же  на него со всех сторон налетело не меньше десятка полицейских, попросту сбивших ошарашенного парня с ног. Стюарта моментально обезоружили, рывком сорвали значок детектива и на его руках защелкнулись заранее подготовленные кем-то наручники.
Стюарт поднял голову и, высмотрев в толпе наблюдающих меня, неловко улыбнулся, за что в тот же момент схлопотал по шее. Его рывком поставили на ноги, шеф полиции, находящийся здесь же, завел долгую речь о том, что не место, таким, как Стюарт в полиции… И что честь мундира марают такие вот типы… И так далее по тексту. Стюарт, казалось, не слышал ни одного слова обращенного к нему, поскольку все время смотрел только на меня.
- Отведите его в камеру, и снимите кто-нибудь с него отпечатки пальцев, - последовал короткий приказ и только когда бывшего детектива проводили мимо меня, Стюарт все же открыл свой рот и произнес те самые слова, которые, я и ожидала от него услышать:
- Я здесь не причем, клянусь тебе, Лиз! Ты мне веришь?
Полицейские стали бесцеремонно подталкивать его в спину, и тогда Стюарт повернулся к Поллаку и крикнул:
- Позвоните в мой штат, на прежнее место работы и тогда вы узнаете все… И вам придется отпустить меня тотчас же! Слышите, детектив!?
Еще секунда и Стюарт в сопровождении охраны скрылся за поворотом – его вели в камеру расположенную на цокольном этаже участка. Я провожала арестованного обеспокоенным взглядом.

- Ну вот и все, осталось только узнать у него, кто еще замешан в этом деле и все закончиться! – весело проговорил Поллак по дороге в свой кабинет. Я удрученно молчала и, заметив это, он спросил:
- Лиз, что-то не так?
Я подождала, пока за ним закроется дверь, отделяющая нас от всех остальных участников ареста, и набросилась на сразу же опешившего от такого натиска полицейского:
- Что за спектакль вы устроили? За что вы его арестовали?
Поллак развел руками и указал мне на стул:
- Присядь, Лиз, я тебе все сейчас же объясню…Если ты помнишь, мы стали подозревать одного из полицейских сразу же, как заинтересовались этим делом, и нам осталось только определить, кто именно помогает преступникам.
- И Стюарт, конечно же, подошел вам по всем статьям?
Поллак поднял глаза к небу:

- О, кей. Раз вы мне не верите, я расскажу вам все по порядку…
Начнем с того, что соседи убитых Алисы Беарнс, Лили Браун и Клоди Пирса показали, что в день их смерти у их домов крутилась подозрительная полицейская машина. Потом кукла, подвешенная у вашего окна в общежитии – только полицейский мог знать, с какой периодичностью делает объезд полицейский патруль. И Стюарт стоял в оцеплении в ту ночь, когда брошенным из-за забора железным прутом был ранен Брюс Кенингтон. И заметьте – его место в оцеплении было неподалеку от беседки.
Стюарт новичок в нашем участке, остальные – люди проверенные не один раз и в самых разных ситуациях. Именно поэтому мы сразу же взяли его на подозрение, и оказалось, что он действительно в дни смерти трех первых жертв на полицейской машине объезжал весь район. Первые три смерти произошли в дни его дежурств. Уже одно это говорит против него. Он вполне мог выманить Полли Бастерс в безлюдное место, а она от вас же, Лиз, знала, что он полицейский и поверила ему на свою беду.
В день смерти твоего отца, Лиз, – Стюарт опять дежурил, и у него нет ни одного свидетеля, который смог бы подтвердит факт его нахождения в это время в другом месте. И он знал, что вы с Кенингтоном поедете в ваш родной город, Лиз, знал, что вы вышли на профессора Джеймсона. Он узнал, где мы вас спрятали первый раз. И это именно он помог кому-то выманил Сирену Вильямс из дому и привести ее в вашу квартиру…

Он всегда слишком интересовался вами, Лиз, но его интерес носил сугубо определенный характер – он докладывал о каждом вашем шаге своим хозяевам…
Мы покопались в его деле – он сделал большую ошибку, указав в нем, что когда-то служил в десанте, но мы определили, что  и его имя и его биография – подделка.  И я не ошибусь, если предположу, что его настоящая фамилия – Фаргус, а его отца звали - Найджел…
- Что сказала вам Джейми? – почти шепотом спросила я.
- Она еще не совсем пришла в себя, но вспомнила, что кто-то, кто почти насильно заставил ее в бессознательном состоянии выпить  снотворное, постоянно говорил с человеком по имени Стюарт. Так что сегодня этот порочный круг, похоже, замкнулся для Стюарта окончательно…
Я бессильно прижалась к стене. И все же я не верила всем доводам Поллака до конца. Пока не верила…
 Но когда Поллак повторно предложил мне эту ночь провести в стенах участка, я, не задумываясь, согласилась, вполне справедливо полагая, что заслуживаю хотя бы последнюю ночь в своей жизни выспаться по-человечески.

 25 апреля 2010 года, воскресенье


Всю эту долгую ночь я не смыкала своих уставших глаз. Вокруг меня то и дело обеспокоено сновали полицейские, по горло загруженные работой, все время звенел телефон в приемной, крик в участке стоял такой, что ни о каком сне и речи быть не могло.
Я стояла, прижавшись щекой к стеклу, разделяющему кабинет Поллака от остального пространства участка. Несмотря на то, что я осталась здесь, и вокруг меня было полно людей в форме и с оружием в руках, я ни на единую секунду не сомневалась, что этот день – последний в моей жизни. Никто и ничто не смогло защитить других жертв, оказавшихся в списке беспощадных и жестоких убийц. Так чем же я лучше их?
Мой взгляд случайно посмотрел в сторону стола, принадлежавшего до вчерашнего дня детективу Стюарту. На нем царили хаос и беспорядок – вчера все бумаги полицейского были тщательнейшим образом просмотрены, а стол – быстро и профессионально обыскан, и, конечно же, ничего уличающего его в недавних преступлениях так и не было найдено.
Вполне возможно, что Поллак все же ошибается и Стюарт совершенно никакого отношения не имеет ко всем этим убийствам. Но, возможно, что и я тоже ошибаюсь, и Стюарт имеет к ним, самое что ни на есть прямое отношение.

Теперь Стюарт был за решеткой, но его последние слова, обращенные ко мне, очень сильно поколебали мою уверенность в его причастности к делам общества. Тем более, что бывший детектив очень настойчиво советовал шефу полиции обратиться к его прежнему начальству в соседнем штате. Навряд ли настоящий преступник будет апеллировать к сознательности бывших сослуживцев. Настойчивость Стюарта лично у меня порождала встречные подозрения о его полной непричастности.
Итак, наконец-то наступил этот решающий день – и смогу ли я встретить завтрашний рассвет или нет – теперь было под большим вопросом. Вошедший в кабинет коп, прервал мои невеселые мысли и  предложил мне только что сваренный кофе, и я никогда в жизни не признававшая этот напиток, решила хоть под конец своего земного существования узнать, что же это за пойло такое.

Но неожиданно вкус кофе мне понравился, а его аромат пьянил меня, как будто я держала в руке не горячую чашку с безобидным напитком, а стакан с виски. Может, мне стоило пересмотреть все свои прежние вкусы, устоявшиеся по сегодняшний день? А вдруг я еще в чем-то ранее не приемлемом для себя обнаружу новизну и притягательность?
Неспешно потягивая обжигающий кофе, я смотрела на входную дверь и когда она все же открылась, и на пороге кабинета появился Поллак, кофе давно уже был допит до последней капли.
- Ну, как ваше самочувствие, Лиз?
Я взглянула на него с легкой печалью:
- Это вы так меня подбадриваете или просто издеваетесь?
Поллак растерянно улыбнулся:
- Конечно, подбадриваю. Я ведь надеюсь, что вам теперь абсолютно нечего бояться – пока вы в участке, вам ничто не угрожает.
Как ему, наверное, легко рассуждать на эту тему – его то, как раз никто не собирается убивать, это мне на сегодняшний день все еще грозит неминуемая смерть в неизвестной мне пока форме. Посмотрела бы я на его лицо, если бы он узнал, что сегодня вперед тапками вынесут именно его самого!

Но я постаралась не подавать виду, что мое настроение хуже некуда:
- Тогда все в порядке. Только сколько же мне теперь придется здесь сидеть? День,  два, три?
Полицейский пожал плечами – сразу было видно, что этот вопрос он еще сам никак не мог решить.
- Я же не могу сидеть в вашем участке вечно. То есть я-то как раз в этом заинтересована, но поселиться здесь навечно мне навряд ли разрешат…
Поллак бросил на свой письменный стол кипу бумаг, принесенную с собой, и опустился на стул, старательно отводя от меня свои глаза:
- Пока что мы решили, что вы проведете здесь весь сегодняшний день и всю эту ночь, а там дальше будет видно.
Ага, значит, завтра меня попрут отсюда с почестями и заверениями, что полиция сделала все, что в ее силах. А если пять минут спустя я умру – то они только разведут руками и свалят всю вину на меня саму – мол, сама же неверно указала дату и все в таком же роде.
Следующие два часа я только и делала, что до мельчайших подробностей изучала кабинет детектива, а он в свою очередь усиленно делал вид, что заполняет какие-то формуляры. Еще через полчаса бессмысленного сидения, я выпросила у зашедшего в кабинет полицейского какую-то книгу о морских пиратах, которая по его признанию, у него на столе «где-то завалялась». Эта тема раньше была мне абсолютно безынтересна, но я увлеченно зачиталась раздобытым романом и просидела  так еще часа четыре.
Наступило время обеда. Я предложила Поллаку пообедать в кафе, расположенном поблизости, почти напротив участка, но детектив с таким упорством начал доказывать мне, что это чрезвычайно опасно, что я не удержалась и переспросила – не в курсе ли он случайно, сколько людей в этом кафе уже погибло. В ответ он посмотрел так, что я моментально умолкла и согласилась на простой сэндвич с колой.
В три часа дня я уже готова была сойти с ума от ничего неделания. Вот он, хитроумный план убийц – заставить меня умереть от тоски, такая смерть действительно в некотором роде была бы страшной.

В четыре мое терпение иссякло, и я начала измерять кабинет шагами от окна к стеклу, выходящему в участок. Меня хватило всего на пять минут. Терпение Поллака тоже давно было на исходе, и пару раз он даже сорвался на крик, заставляя меня усесться обратно на стул у стены.
В шесть я уже смотрела совершенно невидящими глазами в окно и мысленно спрашивала у самой себя – за что мне такие мучения.  В то же время я вполне отчетливо представляла, как в своей камере сходит с ума от безысходности Стюарт, и к семи часам у меня наготове уже был один хитроумный план. Я поднялась и прошлась по кабинету, выжидая удобный момент для реализации своего замысла. Поллак, как я и ожидала, поднял на меня свои уставшие глаза и спросил:
- Ну, что опять?
Я смущенно улыбнулась и прошептала:
- Я сегодня еще ни разу не была в туалете. Можно мне выйти?
Заметив, что Поллак собирается подняться, я быстренько проговорила:
- Нет, нет, не стоит себя утруждать, детектив. Я попрошу кого-нибудь из ваших людей сопровождать меня.
Скорее всего, он хотел решительно отказать мне, но усталость и лень сделали свое дело, и он кивнул головой и сделал отмашку рукой. Я, облегченно вздохнув, выпорхнула из его кабинета и подошла к первому же попавшемуся копу:
- Простите, пожалуйста, вы не могли бы проводить меня к детективу Стюарту, детектив Поллак разрешил мне с ним поговорить?
В глазах у полицейского мелькнуло удивление, он поднял голову и посмотрел в сторону кабинета вышеупомянутого Поллака. Тот стоял у стекла и, поймав вопросительный взгляд полицейского, кивнул головой, подтверждая мои слова. Бедняга, он и понятия не имел, что именно я только что наплела своему невольному сопровождающему!
Коп только снова удивленно хмыкнул и повел меня к камерам временного содержания, в одной из которых в данный момент находился Стюарт. Я с ужасом смотрела на мелькающие прутья и, увидев за ними Стюарта, едва не расплакалась от злости. Стюарт смотрел на мое появление с немалым изумлением:
- Ты? Лиз, ты здесь?

Полицейский отошел от нас на несколько шагов, но по всему было понятно, что и в отдалении он слышит каждое наше слово. Я перевела дыхание и, протянув свою руку через прутья решетки, ощутила крепкое ответное рукопожатие мужчины моей мечты.
- Мне так жаль, Стюарт, что все так получилось!
- Скажи мне только одну вещь – ты веришь, что я здесь не причем?
Я рассмеялась:
- Конечно, верю. Я только поэтому и рискнула здесь появиться. Я знаю, что ты не смог бы совершить все эти безумства.
Лицо Стюарта приникло к решетке:
- Лиз!
Я бросила тревожный взгляд в сторону полицейского стоявшего у стены и прошептала:
- Я люблю тебя! – и, не дожидаясь ответа, быстро отошла от камеры. Одновременно с этим раздался звонок моего сотового. Я и думать забыла, что он у меня есть – так редко мне приходилось им пользоваться. Я не стала выходить в общий зал, где было полно слушателей, а остановилась в трех шагах от камеры Стюарта и сказала, поднося телефон к уху:
- Алло!
- Ты слушаешь, меня, сучка?
Я замерла, не веря своим ушам, а незнакомый мне голос тем временем скрипуче продолжал говорить:

- Хочешь узнать, кто и за что убивает граждан этого славного города – через час приезжай в особняк Кенингтонов. Привезешь с собою полицию – твой дружок Брюс умрет самой страшной смертью, какую я только смогу придумать. Я жду тебя, МакДолл!
В трубке раздались гудки, и я дрожащею рукою опустила телефон обратно в карман своих джинсов. Брюс в опасности! Господи, меня хотят выманить из участка, чтобы все-таки убить в назначенный час! Что же мне теперь делать?
Я быстро развернулась и подошла к Стюарту, который все еще ошарашенный моим признанием стоял, опираясь на прутья. Я рукой схватила его за голову и через решетку подарила поцелуй с таким жаром, на который только была способна. Из соседних камер, где сидели другие задержанные, раздались одобрительный свист и улюлюканье. Сопровождающий меня полицейский отвернулся, пытаясь скрыть улыбку. Мне же только это и было нужно, я быстро прошептала на ухо Стюарту:
- Меня выманивают в особняк Кенингтонов. Если я приведу полицию, они убьют заложника. Помоги мне, умоляю…
Я вышла из этого ада, больше не оглядываясь, но, свято веря, что если так будет угодно богу – я выживу…

Мы проходили как раз возле туалетной комнаты, и я решила все же воспользоваться ею, как и обещалось Поллаку. Получив благословение на это у своего сопровождающего, я вошла и заперла за собою дверь. 
Опыт по бегству посредством этого вида помещений у меня был богатый. Я за считанные секунды покинула участок через узкое оконце и, стараясь как можно незаметнее, проскочить под окнами участка, выбежала на залитую вечерними огнями трассу.
Я быстро, стараясь не тратить понапрасну время, оббежала кафе у участка и сразу же нашла то, что искала. Прямо передо мною стояла новая машина Поллака, он ставил ее в отдалении от своей работы, чтобы разгневанные посетители не выместили на ее новеньких боках все свои претензии к рутинной работе местной полиции.
 Я прекрасно знала, что хоть какая-нибудь машина рано или поздно может мне понадобиться, и предварительно свистнула из кармана детектива Поллака заветные ключики. Надеюсь, он не очень огорчиться, если я одолжу его красотку, последний раз в жизни посидев за рулем. Нажав на педаль газа, я всем своим телом почувствовала, как грозно взревел мотор машины. Водить я умела довольно-таки сносно – хотя водительских прав у меня никогда не было. Мой отец, когда мне было лет тринадцать, научил меня водить наш старенький, дышащий на ладан  «Порше».
Ну что ж теперь – полный вперед, безо всяких сомнений. И да поможет мне бог!..


…Стюарт метался по узкой камере как раненый лев, второпях потерявший долгожданную добычу. Он сидит здесь взаперти, а там, Лиз - совершенно одна и, в такой опасности! Он просто не знал, что ему теперь  делать.
Когда накануне его заперли здесь, он не очень сильно волновался  и особо не переживал, потому что знал, что рано или поздно в участке узнают, кто он на самом деле и его отпустят на свободу. За девушку он тоже не волновался, пока знал, что она сидит под присмотром детектива Поллака. Но теперь, когда Стюарт узнал, что она уже возможно удачно сбежала из участка, он бесился и сходил с ума от тревоги и безысходности.
Тип, наблюдающий за ним из соседней камеры, проницательно следил за метаниями полицейского:
- Что, брат, рвешься на волю?

Стюарт посмотрел на собеседника безумными от отчаяния глазами. Что он мог сделать? Позвать Поллака и сообщить этому олуху, что если Лиз сбежала, то она направляется к особняку Кенингтонов? Но если за Лиз следят и если этот кто-то заметит следующих за ней полицейских, то ее просто убьют, и  такая же участь ожидает и заложников…
- Эй, ты, коп, кто эта красотка, после визита которой, ты начал сновать по камере как обнюхавшийся тушканчик?
«Вот, мразь!» - с ненавистью посмотрел в его сторону Стюарт. Лиз, Лиз, как же мне помочь тебе? Мужчина дотронулся краешками пальцев до своих губ, вспоминая подаренный ею поцелуй. «Она сказала, что любит меня и что верит мне, а я даже ничем не могу ей помочь!» - широкие ладони детектива сжались в кулаки, и его затрясло от бессильной злобы.
- Эй, коп, а хочешь, я помогу тебе выбраться из камеры?
Стюарт не веря своим ушам, повернулся к говорившему:
- Что?
Тот сплюнул на пол и повторил:
- Я помогу тебе выбраться сейчас, а ты поможешь мне после того, как вернешься.
Детектив недоверчиво смотрел на парня через разделяющую их обоих решетку:
- Ты же слышал, в чем они меня обвиняют, и ты думаешь, что я в такой дерьмовой ситуации смогу помочь тебе?

Все задержанные, размещенные в соседних камерах, внимательно прислушивались к их разговору.
- Я не вчера родился и поэтому вполне  смогу отличить простого копа от фэбээровца. Так ты поможешь мне, если я через пару минут открою  двери твоей камеры?
Стюарт перевел дух – вот он тот единственный в жизни шанс, от которого ни в коем случае нельзя отказываться!
- За что ты сидишь? – уточнил полицейский.
- За скупку краденого, но я добропорядочный гражданин и всегда готов оказать содействие нашей благородной полиции, - обнажил в улыбке почерневшие зубы парень.
- Через два дня будешь на свободе, - пообещал Стюарт, ожидая обещанного освобождения и мысленно считая прошедшие со встречи с Лиз минуты…


Как только на горизонте показался дом Кенингтонов, я увеличила скорость до максимума и почти влетела на пустую территорию перед особняком. Огромные ворота были распахнуты настежь, вокруг стояла оглушающая тишина, по всему периметру горел свет, но вокруг дома против моего ожидания не было ни единой живой души.
Я выскочила из машины и тот час нерешительно остановилась. Обычно вокруг этого дома сновали охранники и полицейские патрули, теперь казалось, что все вокруг как будто  вымерло – невозможно было поверить, что внутри на самом деле никого нет.
- Брюс! – заорала я что было силы.
В ответ – ни звука. Я сделала несколько шагов по направлению к дому и почти физически почувствовала присутствие кого-то невидимого мне пока за своей спиною. Я с ужасом оглянулась – вокруг никого не было, но я готова была поклясться, что все еще ощущаю на себе ненавидящий чужой взгляд.
Дверь особняка медленно открылась, а мое сердце чуть не остановилось от страха. За дверью была пустота и я, все еще нерешительно оглядываясь, поднялась по высоким ступенькам и вошла в пустой дом.

Первое же что бросилось в мои глаза, это были мужские ботинки, торчавшие из-под лестницы ведущей наверх. Я зажала рот ладонью и подошла поближе. Так вот почему вокруг дома не было охраны – один из охранников лежал сейчас передо мною с разбитой головою и широко открытыми остекленевшими глазами. В том, что он был мертв, можно было не сомневаться.
Кто-то проник в этот дом и смог обезвредить всю охрану, а поскольку в полиции считают, что уже задержали настоящего преступника, им не скоро придет в голову проверить мое самочувствие. Хорошо еще, что здесь нет мэра с его женою – по крайней мере, хотя бы они в безопасности.
Но где-то здесь должен быть Брюс, и мне приходилось волей неволей рисковать и попытаться отыскать его любой ценою.  Я  аккуратно переступила через мертвого охранника и начала подниматься наверх, цепляясь дрожащими руками за скользкие от крови перила.
Внезапно позади раздались быстрые шаги и я, обернувшись, вздохнула почти что с облегчением. В дом с оружием в руках вбегал Джек Рошан. Его волосы были взъерошены, руки были в крови, а на его лице проступала растерянность, увидев меня, он перевел дыхание, и крикнул:
- Быстро наверх!
Я пулей взлетела на второй этаж и вбежала в комнату Брюса. Он был там – связанный по рукам и ногам, со ртом заклеенным липкой лентой.
- О боже, Брюс!

Заливаясь слезами, я сдернула с его рта ленту и попыталась развязать веревки. И только тут я поняла, что ошиблась – это был не Брюс, передо мною с лицом залитым кровью лежал Шон Портер.   Как только его рот освободился, он еле слышно прошептал:
- Беги, немедленно, беги отсюда…
Веревки на его запястьях были завязаны профессионально, развязать их голыми руками не представлялось никакой возможности, и я оглянулась вокруг в поисках подручного средства. В этот же момент Шон взвыл от отчаяния, а я посмотрела на дверь. В дверном проеме стоял Джек Рошан и с ухмылкой наблюдал за моими действиями.
- У меня есть нож, он подойдет? – с этими словами охранник вытащил из-за запазухи нож с длинным клинком, а я, оцепенев от ужаса, смотрела  на холодный блеск стали. В голове вспыхнула разноцветная радуга, и я вспомнила…
«Сдохни, сука!», взмах, еще…
 Я потрясенно смотрела на Джека, а Шон, не переставая стонать, попробовал подняться, помогая себе связанными конечностями.
Рошан начал приближаться ко мне, а я не имея возможности сказать ни одного слова из-за спазма, застрявшего в горле, спотыкаясь, попятилась назад.
- Ну, вот мы и встретились, Лиз МакДолл!

Господи, я своими собственными ушами слышала голос человека, которого надеялась никогда больше не встречать в своей жизни. Все мое тело сразу же покрылось липким, отвратительным потом и я почувствовала предательскую слабость во всем теле.
Шон уже почти приподнялся, когда Джек со всей силы наподдал ему ногой в солнечное сплетение, и,  негромко вскрикнув, Портер потерял сознание, и снова  упал на пол.
- Ты, - наконец-то выдавила из себя я, - ты, мразь…
Джек усмехнулся. Он уселся в кресло, стоящее напротив окна и внимательно наблюдая за мною, положил свой пистолет на столик перед собою, нож, тем не менее, продолжая держать в зажатой ладони.
- Надеюсь, для тебя это такая же долгожданная встреча, как и для меня? – спросил он с издевкой, закидывая ноги перед собою на столик.
Я беспомощно оглянулась, итак – охраны мне не дождаться, равно как и полиции, так как никто не знает, что я поехала именно сюда. Никто кроме Стюарта о моем местонахождении не знает, но догадается ли он, сообщить об этом полиции? Вернее поверят ли в полиции ему, как единственному подозреваемому по такому серьезному делу?
Шон лежал на полу, практически не подавая признаков жизни. Рошан следил за мною своим тренированным взглядом, а я жалобно простонала:
- За что ты преследуешь меня, что я тебе такого сделала?
Джек снова усмехнулся:

- Во всех дурацких фильмах главный герой в концовке тянет время, надеясь, что герой от противной стороны будет минут десять объяснять, как он дошел до такой жизни. Тебе, Лиз, это не поможет, мэра нет в городе и поэтому его дом полиции безынтересен, особенно если учесть, что твой благородный защитник Стюарт арестован как главный подозреваемый и у полиции теперь есть дела поважнее, чем охранять такую липовую провидицу, как ты.
- Ты хочешь убить меня? Исправляешь ошибки пятилетней давности?
Улыбка сбежала с лица Рошана:
- Да, нет, боюсь, что все началось задолго до этого… Ты, Лиз, обречена искупать чужие грехи ценою своей собственной крови…
Я непонимающе смотрела на него:
- Какие чужие грехи? Ты просто спятил на фоне всех этих убийств…
Лицо Рошана посерело, и он нервно провел рукою по своим волосам:
- Ну, что ж время у нас еще есть, ты хочешь знать, за что носишь на себе мои отметины? Я расскажу тебе…
Больше двадцати лет  тому назад в один маленький городок приехал новый доктор с беременной и очень больной женой. По соседству с новоприбывшими жила обычная семья Фаргусов - муж, жена и маленький сын. В это время в городе уже начались ужасные события, связанные с нераскрытыми убийствами. Под подозрение местной полиции и попал человек по имени Найджел Фаргус.
 Он был малообщительным человеком, домоседом и поэтому в нужный момент подтвердить его алиби было некому. Только один человек мог помочь Найджелу – доктор-сосед.


 Только он знал, когда именно Найджел был либо во дворе, либо в своем доме, но когда Фаргуса арестовали, у жены доктора начались роды, и тому некогда было давать свидетельские показания, чтобы оправдать невиновного человека.  Состояние роженицы было тяжелое, и ее перевезли в больницу соседнего города. Доктор уехал с нею.
Когда он вернулся назад – Найджел уже лежал в морге, его дом был дотла сожжен местными жителями. А жена и сын начали свои бесконечные скитания по белому свету…
…Я судорожно сглотнула – теперь все более-менее вставало на свои места и, мысленно пожелав себе удачи, я спросила:
- Ты сын Найджела?
Джек хрипло рассмеялся:
- Да, я сын невинно погибшего человека и рано умершей женщины. Случившееся подорвало здоровье моей матери, и она всего на пару лет пережила отца…
- Мне так жаль…

- Тебе жаль? -  зубы Джека отчетливо скрипнули от ярости, - твое рождение на свет убило моего отца, лишило меня крова и родителей…Ей жаль!..
Я опасливо покосилась в сторону ножа:
- Да, теперь я понимаю, этот доктор – это был мой отец, но он просто не успел дать показания в защиту твоего отца, и в любом случае, виновата не я и не мой отец,  виновны настоящие убийцы. Ведь не будь этих убийств – и всего бы этого кошмара не было бы тоже.
- Сначала я тоже так думал. Я поклялся, что отыщу людей или человека, которые совершали эти страшные убийства  и тем самым отомщу за смерть отца. Поэтому я пошел служить в полицию. Никто из людей, работавших со мною все эти годы рядом, не знал, какое у меня настоящее имя. После смерти матери меня усыновили дальние родственники, чью фамилию я и ношу до сих пор. Эллен и Фабиус Рошаны – стали моими новыми родителями, но я никогда не забывал своих настоящих отца и мать.
Мне пришлось ждать не так долго, я перелопатил гору литературы и все-таки нашел упоминание о тайном обществе «восьмидесяти». Ровно через десять лет после того, как погиб мой отец,  члены общества снова стали убивать людей. А я вычислил их, всех десятерых, уничтожил их гнездо и вырезал этих выродков всех до одного все теми же способами, которыми они убивали своих жертв.
Я прекратил существование этого сброда, но моя душа не могла успокоиться, ведь в живых оставался еще один виновник смерти моего отца…

…Рошан смотрел на меня с нескрываемым злорадством, а я почувствовала, как меня от этого взгляда бросает в дрожь.
- Я нашел твоего отца. Лиз. Я бы мог убить его сразу и успокоиться. Но мне хотелось, чтобы он пережил те же страдания, что и я. И тогда я решил убить его единственную дочь, чье рождение стало роковым для моей семьи.
- Тогда зачем ты убил еще двух девушек?
- Убив тебя одну и сразу, я дал бы след полиции, в каком направлении следует искать, ведь рано или поздно твой отец бы вспомнил, о том случае с Фаргусами… Я решил спрятать твое тело, среди других тел, для того, чтобы ввести расследование в заблуждение. И кстати -  я оказался прав, все сразу же подумали на какого-нибудь заезжего маньяка и так ничего не выяснили до сих пор. Я сделал только одну непростительную ошибку, я набросился на тебя слишком близко от оживленного места, и у меня не было времени, чтобы до конца разделаться с тобою. Я уходил с пустыря в твердой уверенности, что ты мертва, а потом, узнав из газет, что ты выжила, и тогда я решил отложить на потом окончательные разборки с тобою…

… И все-таки мне нужно было выиграть время. Почему-то сам Рошан явно не торопился убивать нас с Шоном.  Меня неотступно мучила одна мысль – где же все-таки Брюс Кенингтон? Джек Рошан несколько раз бросал взгляд на наручные часы, из чего можно было заключить, что он явно чего-то ожидает, но не приезда же полиции,  а ведь он не мог совершить все это в одиночку, так неужели Рошан ждет своего сообщника?..
- Я приехал в этот город и устроился охранником к мэру, у меня был отличный послужной список  и меня с распростертыми объятиями встретили в этом доме. И я признаюсь тебе, Лиз, я никогда ничего против не имел к членам семьи Кенингтонов.
- Тогда зачем ты снова вышел на охоту?
- Я очень долго изучал жизнь твоей семьи, Лиз. И я докопался до одной очень интересной вещи, узнав о которой вдоволь повеселился, размечтавшись о последствиях.
Со стороны до сих пор лежавшего без сознания Шона, раздался стон. Я с облегчением вздохнула, как только он наконец-то открыл свои глаза, и в  них вспыхнула ненависть, как только его взгляд переместился с меня на Рошана.
- Ну, вот и парень наконец-то пришел в себя…Ему будет интересно послушать о той занимательной детали, которую уже который год скрывал от тебя, Лиз, твой отец…
- Моего отца не трогай…
- Твой отец обманывал тебя все эти годы, - выкрикнул Джек, направив на меня клинок, - потому что ты родилась всего через пять месяцев после того, как они с твоей матерью зарегистрировали брак…

На меня как будто ушат холодной воды вылили – я беззвучно открывала рот, не зная, что ответить, а довольный произведенным эффектом Рошан продолжал:
- Так что человек, который все это время называл тебя своей дочерью, в самом деле, тебе не отец…
- Лжешь!
- А ведь твой «папочка» не так давно предупреждал тебя – держись подальше от семьи Кенингтонов. Как ты думаешь, с чего бы это?
Я изумленно посмотрела на Шона. Тот смотрел мне прямо в глаза, тоже отказываясь верить в очевидные факты.
- Ты представить себе не можешь, Лиз, как я потешался, когда видел, как твой сводный братец Брюс сгорает от любви к тебе, своей сводной сестричке…
- Нет! – вскрикнули мы одновременно с Шоном.
- Тысячу раз да! – раздался голос у двери.
Я подняла глаза и вскрикнула от радости – в дверях комнаты Брюса стоял... Брайан Суайзер. Я сделала рывок, чтобы броситься к нему, но застыла на месте, отказываясь верить своим глазам – в руках у Брайана был пистолет, направленный в мою сторону. Вот, значит, и долгожданный сообщник прибыл…

- Твоя мать, Лиз, была жалкой шлюхой, она сама не могла выбрать себе подходящего мужа, только потому, что тому единственному, с кем она хотела остаться, она была не нужна, даже беременная, – заметил Брайан, входя в комнату.
- Вот именно, - поддакнул Рошан, - ей повезло только в одном – нашелся олух, который согласился удочерить тебя и бросил свою карьеру к ногам будущей миссис МакДолл.
Я смотрела на этих двоих и не могла понять, что могло объединить их в едином порыве мщения? Как будто читая этот вопрос в моих глазах, Рошан пояснил:
- Работая в особняке у Кенингтонов, я знал обо всем, что происходило в этом доме, и однажды я случайно услышал, как Шон Портер рассказывает красавчику Брюсу твою, Лиз, историю. Я сразу же догадался, что речь идет именно о тебе, Лиз МакДолл, и  мне было более чем на руку твое присутствие в этом городе – я мог довести первоначальный план своего мщения до конца.
Я хотел, чтобы вы с Брюсом встречались, не зная о той родственной связи, которая между вами существует. Вы могли бы зайти слишком далеко, и тогда я раскрыл бы свои карты – узнав о том, что ты переспала со своим братом, ты бы не выдержала такого позора, Лиз. Ты бы сама лишила себя жизни, а твой отец свихнулся бы с горя…
- Но этот план не понравился мне, - насмешливо проговорил Брайан.
- Брайан, какого черта ты влез в это дерьмо? – тихо спросил Шон, избегая моего взгляда.

- Мне просто надоело, что мне не позволяют жить так, как мне того хочется. Еще до моего рождения было определено, кем я стану, где буду учиться, в какой банк буду вкладывать деньги. И мне в конце концов надоело жить по установленным кем-то другим правилам и плюс к этому то наваждение, что свалилось на меня, как только в нашу компанию попала Лиз…
Брайан повернулся ко мне, и его лицо посветлело:
- Я влюбился впервые в жизни и вместе с тем отлично понимал, что родители никогда не позволят мне жениться на девушке из среднего слоя, а сама Лиз тогда была неприступна как скала. Я долго мучился и искал выхода из этой непростой ситуации – Лиз должна была стать лучше, чем она есть, и обратить все свое внимание на меня.
- Так мы и познакомились, - вставил Джек, пряча нож и беря в руки пистолет. – Я понял, что парень безответно влюблен в мою жертву и, чтобы помочь, рассказал про свой план.
- Тогда я и понял, что это и есть выход, - словно оправдываясь, снова повернулся ко мне Брайан, - нужно было подсказать мэру, что где-то у него есть дочь, которую, зная характер Кенингтона, он обязательно бы признал своей спустя столько лет. Дочь простого врача и дочь мэра – это, согласитесь со мной, большая разница.
- А убивали-то вы зачем? – хмуро поинтересовался Шон, непонятно  с какой стати разглядывая пол под своими связанными ногами.

- А нам обоим до зарезу нужно было, чтобы Лиз попала в дом мэра. Как только стало заметно, что Брюс к ней не равнодушен, нужно было сделать нечто такое душу леденящее, чтобы Кенингтон сразу же ее в этот дом пригласил. А там мэр или сам или по нашей подсказке уже бы задумался о дальнейшей судьбе Лиз, - отвечал Рошан. – Просто так Лиз ни за что бы не согласилась переехать, поэтому мы и решили попугать ее, а что бы на нас никто не подумал, мы сразу же выбрали и козла отпущения – детектив Стюарт в его роли смотрится просто отлично…
- Вы убивали с такой жестокостью, чтобы я ведомая страхом делала все по вашему плану?
- Это не я, - заявил Брайан, махнув оружием в сторону Рошана. Тот лишь ехидно улыбнулся:
- Я хотел, чтобы ты, маленькая мразь, просто умирала от животного страха, чтобы ты боялась сделать лишний шаг в сторону, чтобы полиция терзала тебя днем и ночью, чтобы ты знала, каково это – быть невиновным, знать, самому, что ты не причем, и быть всеми подозреваемым…

- Я выкупил твою жизнь, Лиз. - Брайан смотрел на меня так, как будто я уже сказала «да» стоя с ним у алтаря. - Рошан должен был запутать все следы и оставить тебя в покое, он за это получил круглую сумму. И вот теперь я хочу знать только одно – ты будешь молчать обо всем что здесь услышала?
- Нет, - произнесла я, ни секунды не раздумывая.
Брайан умоляюще посмотрел на Шона. Тот отрицательно мотнул головою. Рошан удрученно вздохнул и поднялся с кресла:
- Ну, что ж, тогда давайте прощаться.
Я с честью выдержала злобный взгляд, брошенный на меня Брайаном, и тихо спросила:
- Как ты мог, Брайан, как ты мог убивать этих людей?
- Да не я их убивал, - завопил тот.
Шон лишь головою покачал:

- Их убивали с твоей подачи и тебе не отвертеться от ответственности…
- Эти люди и так были – ничто. Чертова проститутка Алиса, старая перечница Лили, вор и ростовщик Клоди, наркоманка Сюзи, остальные – им под стать. Они и так уже были мертвы по своей человеческой сути, - пожав плечами, сказал Рошан, приходя на помощь к Брайану.
- А как же Полли? – спросила я.
Брайан поморщился:
- Эта чокнутая догадалась, что я неровно дышу по тебе, и устроила мне красочный скандал, заявив, что такую же выволочку устроит и тебе. Я не мог так рисковать, да и так уже пора было от нее избавиться…
Я только диву давалась, как можно так сильно ошибаться в человеке, в котором до сих пор был уверен как в самом себе.
- Тогда зачем нужно было устраивать этот спектакль в стиле общества «восьмидесяти»?
- Потому что полиция привыкла не находить никого из виновных по этим делам, да и к тому же ложный след никогда не помешает.
- А тряпичная кукла?

- Я страстно желал, чтобы они как можно быстрее вышли на тебя, но полицейские не удосужились проверить ножевые ранения Алисы, почти не заметили ее карандашных набросков и фотографию в альбоме старухи, не придали значения деньгам, присланным на твой счет. Кукла отлично выполнила свое дело – ты поняла, что такое комната допросов и как неприятно, когда тебе не верят, хотя ты и говоришь чистую правду…
Говоря все это, Рошан стал поднимать пистолет, и вскоре дуло оружия уже смотрело мне в грудь. Брайан в это же время целился в Шона. На секунду он отвел глаза от своего бывшего друга и спросил:
- Пока не поздно, одумайся, Лиз.
- Нет, - снова невольно вырвалось у меня.
Шон с тихой усмешкой смотрел на сообщников:
- А тебе не кажется, Лиз, что в этой истории, рассказанной нам этими двоими,  многое не сходиться?
Чертыхнувшись, Брайан опустил пистолет, а Рошан громко засмеялся.
- Еще бы, сначала Брайан вроде как клянется в любви ко мне. Заметь, Шон, в любви из-за которой он обрек на смерть стольких человек!  А вот теперь он чересчур спокойно готовиться убить и меня саму… Действительно, странно! – спокойно отвечала я.
Позади Рошана и Брайана Суайзера  за стеною на лестнице послышались шаги. Кто-то очень медленно и спокойно шел по направлению к комнате Брюса, и я наудачу скрестила дрожащие пальцы – возможно, это именно та помощь, которая так сейчас нужна нам с Шоном. Двое с оружием тоже настороженно прислушивались и лишь когда силуэт идущего появился на фоне двери, они радостно переглянулись. В дверях своей комнаты стоял Брюс Кенингтон.
Вид его был просто ужасен. Вся одежда Кенингтона спереди была заляпана кровью, в руках Брюс держал пистолет, а в его глазах блестела холодная расчетливость. Вот этого я никак не ожидала. Брюс, который признавался мне в любви, Брюс, который помогал мне в расследовании и утешал после смерти отца…
 Брюс, который, если верить Рошану, был моим сводным братом – был одним из этих мерзких убийц.

У меня только и осталось сил, чтобы покачать обреченно головой. Итак, их все же было трое. Значит, Поллак с самого начала расследования был прав, утверждая, что одному или двоим все это вытворять было не под силу… Шон тоже отказывался верить своим глазам, просто без сил наблюдая, как Кенингтон входит в комнату.
- Лиз!
- Брюс, не могу поверить, что ты вместе с ними…
Теперь многое мне становилось понятным. Брюс все время держался рядом со мною и поэтому мог спокойно отслеживать ход расследования, и как только у полиции появлялся очередной след, как эти трое начисто стирали его с пути правосудия. Холодный и трезвый расчет, а не желание помочь руководили Брюсом все эти наполненные для меня страхом дни ожидания. Но все равно оставалось нечто не понятное для меня…
- Тебе-то что, Брюс Кенингтон, я сделала плохого?
Не обращая на меня и мой вопрос внимания, Рошан недовольно спросил у Брюса:
- Чего так долго?
Брюс тряхнул рукою с оружием:
- Пока докончил тех охранников, что охраняли дом снаружи… Ты же сам понимаешь, как важно убедиться на сто процентов, что никто из них не предстанет перед нами неприятным сюрпризом или лишним свидетелем.
Я с ужасом слушала, как они вдвоем спокойно говорили о человеческих смертях. Убивая, они настолько привыкли к виду смерти и запаху крови, что уже считали убийство рутинным делом. И теперь пришел наш черед с Шоном.
 - Брюс, за что? – прошептала я, наблюдая, как Кенингтон поднимает оружие в мою сторону. По моим ногам прошелся холодок, я закрыла глаза – похоже, моя смерть уже освобождена из своего узилища рукою Ангела…