Монолог мотогонщика по гаревой дорожке

               
   Я не уступлю вам дорожку, не уступлю!
   Да, мне уже сорок лет и я не перспективен.
   Да, моё имя уже не сенсация дня и мои победы ни для кого не сюрприз.
   Да, мне уже напоминали тактично, что молодым везде у нас дорожка.
   Но я не уступлю вам её, не уступлю!
   Ещё ухабам и рытвинам не вырвать руль из моих рук, ещё хватает дыхания от старта до финиша, и нет ещё страха упасть – и я не уступлю.
   Обойдите меня на крутом повороте, швырните мне гравий в лицо из под заднего колеса на последней прямой, и я обниму вас на финише. Но уступить – никогда!
   Я не уступлю дорожку тебе безразличному, как полированный гарнитур. Тебе девятнадцать, но у тебя уже стопроцентное будущее, оно лежит перед тобой на блюдечке с первых шагов. Я знаю, знаю, что твой папа гарантирует мне почётные проводы, что он уже присмотрел для меня тёпленькое местечко и будет рад видеть меня в любое время. Мне намекнули об этом в раздевалке прозрачно и доходчиво. Но здесь не ковровая дорожка от двери до стола – эта дорожка полита солёным потом. И у меня не заглохнет нечаянно мотор. Не ждите.
   Я не уступлю дорожку тебе, напористому, как молодой бульдозер. Тебе двадцать один, но ты уже огрёб всё, что мог. И только заграничное турне застит тебе моя осточертевшая спина, обтянутая промокшей насквозь футболкой. Я слышал, слышал, что ты можешь уйти из команды накануне ответственных, и тогда нам не встать выше третьего, не смотря на мою личную победу. Мне шепнули об этом на старте громко и внятно. Но я не дорожу интересами нашей команды, не дорожу! Я дорожу её честью. Нет, меня не занесёт вдруг на вираже. И не надейтесь.
   Я не уступлю дорожку тебе, разворотливому, как сервировочный столик на колёсиках. Тебе двадцать три, но у тебя уже столько пламенных друзей, что ты можешь устроить практически всё. Я помню. Меня проинформировали об этом с глазу на глаз ещё на втором круге. Ты бы устроил себе и чемпионскую футболку, даже не садясь в седло мотоцикла. Но для этого тебе надо снять трубку и набрать номер, номер телефона – моего телефона. А у меня нет телефона! Слышишь: нет! Нет и не будет. Для тебя – никогда. И я не сойду с дистанции по неизвестной причине. Будьте спокойны!
   Я не уступлю вам дорожку, не уступлю!
   Мне не уступал её никто.
   Никто.
   И, когда на том раскаленном, выпаренном до последней капли полуденным ташкентским солнцем мотодроме, я обошёл на последней прямой прославленного, бессменного и непобедимого дядю Колю Панкратова, он
               
обнял меня на финише, и отдал мне свою выцветшую до желтизны красную футболку чемпиона.
   Я обошёл его сам!
   На последней прямой.
   На такой, как эта.
   Ну, кто там у меня за спиной?
   Никого.
   Ещё двадцать секунд и главный судья с кислой физиономией оденет мне на шею ленту с очередной медалью.
   Ещё пятьдесят метров и старший тренер привычно похлопает меня по спине, фальшиво улыбаясь и глядя в сторону.
   Извините.
   Я не оправдал ваших надежд – я опять первый.
   Финиш.
   Здорово, старик. Тебе не надоел ещё треск моего мотора?
   Ничего, потерпи, потерпи немного.
   Мы дождемся, дождемся его – бесшабашного, как сама молодость, с глазами отчаянно бескорыстными, в которых будет только одно: бешеное, неистовое желание обойти меня хоть на пол колеса.
   Он вылетит на гаревую дорожку прямо из не замощенного, не залитого ещё асфальтом дворика, неизвестный и неожиданный. Он разметает в пух всех этих, кто не может обойти меня, не сунув мне палку в колёса. И он обойдет меня, обойдет на последней прямой, дерзко и победно сверкнув зубами.
   Обойдет!
   И я обниму его на финише, и отдам ему выцветшую уже до белизны красную футболку чемпиона ту, которую носил ещё дядя Коля Панкратов.
   Мы дождёмся его, старик. Верь мне.
   А эти – не дождутся.
   Мы не уступили им сегодня и не уступим.
   Никогда.