Валерий Шелегов. Не печалься, мой друг. стихи

               НЕ ПЕЧАЛЬСЯ, МОЙ ДРУГ…
                Книга стихов

Николаю Клеймёнову
посвящается
Сколько той жизни осталось?
Мы достойно прожили свой век.
Свет из глаз утекает. И старость
Не такой уж надежный ковчег.

В оном веке в России мерзавцы
Спичкой море пытались зажечь.
Но смирялось вселенское горе.
Обновлялась земля, зрело поле.
Бабы хлеб затевали испечь.

И рождались исправно ребята.
На коровьем росли молоке.
Мы ведь тоже рождались солдатами.
Но проспали Россию в хмельке.
 
НИКОЛАЮ КЛЕЙМЁНОВУ
Горит в Якутии тайга…
В Сибири зреют хризантемы.
Июль дождливый на дворе,
И мокнет скошенное сено.

Как часто мы не дорожим,
Что нам дорогою открыто.
Друзья колымские мои –
И всё, что с вами пережито.
 
Мой друг не бросил Оймякон.
Моя душа в Сибири вянет.
Навеки связана судьбой
Моя душа с колымской далью.

Как часто мы не дорожим,
Что нам дорогою открылось.
И по ночам теперь не спим,
И непогода нам как милость.

Метёт колымская пурга,
В порту Певекском ледоколы.
Горит Полярная звезда
На Мысе Шмидта. Я там молод…

Там зверем дышит Океан.
В пургу к жилью идут медведи.
Я это видел, это знал –
Не знал лишь только, что уеду.

Уехать можно хоть куда,
Но от себя ты не уедешь.
Метёт в душе твоей пурга, Идут дожди на белом свете.

Не остановишь жизни бег.
И сердце бьётся Божьей властью.
Я не могу вот так вот вдруг
Забыть якутские аласы.

Аласы сочные. Коней…
Разлив реки под кручей горной.
Я жил тогда, как Одиссей.
Своею правдой непокорной.

На Индигирке холода.
А в Канске на Покров без снега.
И ярко-жёлтая Луна
Терзает душу для побега…

Как часто мы не дорожим,
Что нам дорогою открылось.
И по ночам теперь не спим.
И непогода нам как милость.

ПОТОМКАМ
В России трудно жить счастливым.
Столетья в нищете народ…
Столетья власть в России лжива.
Столетья  вор в Кремле живет.


Быть может, правнукам задастся
Счастливыми в России жить?
И Богоданное Пространство.
Дай Бог! Как прадедам любить.

Эпоха наша роковая минёт,
Как зло, кошмарным сном.
Нет, не построили мы рая…
Простите нас: для вас живём.
20 января 2009 г.

 «ЧЁРТОВА ДЮЖИНА РОССИИ»
Частушки

Двадцать лет «больные зубы»
У России – от «простуды».
Вырвать «зубы» - нет «врача»;
Время – хуже палача.

Пьёт Россия круглый год,
Только наш премьер не пьёт.
С виду парень он пригож,
Будто «Керенский».  Похож?!

Президент наш –
                «Николашка»?!
Надо - «бороду с фуражкой»!!!
«Моль» кремлёвская в палатах–
На костях страны  богата…

Ненасытное мурло!
Нет на вас «Чубайса», но…
Будто не жили мы век:
Не изменчив человек.

Год от году населенья
Нет в России прибавленья.
Кто не курит и не пьет,
Все равно в расход идёт.

А «небритый  хомячок» -
В Федерации – молчок…
Каждый раз имеет «клизму»
От Кремля –   «социализму».

Размечтался, мужичок,
Словно он печной сверчок.

Клизму бы – капитализму!!!
Кубе,  Чавесу – привет!
Всем - пора поставить клизму,
Да «Дзержинского» вот нет.

Развели в Москве «зверинец»;
На Россию – наплевать.
От плевка один – утрется.
Плюнем все – несдобровать!

Развратили молодёжь,
Да «пустили всех под нож».
От Культуры до Кремля -
Шаг ступить нельзя без «бля».

Сидит заяц на пеньке,
Вертит фигушкой в руке.
Парит заяц во хмелю:
На «галере», бля, роблю.

«Отмедведю» - ещё год…
И Россию всю в расход.
Во хмелю, мы вас видали –
С нами наш товарищ Сталин!

Зайца нашего в Китай
Пригласили невзначай…
Заяц отдал очень просто –
Уссурийский Большой остров.

«Разделил» Амур – лю-лю…
Словно был он во хмелю.
Платят русские – «налоги
За землю» – в Китае, вроде!

На Курильских островах
Русский – «поражен в правах»…
Мол, японская страна -
«Прирастила острова...»

Президент страны не даром
Чин – «начальника базара».
Олигархи и «братва» –
Обо…ались от бабла!

Чтобы шибко не воняли -
На Канары  все удрали.
Приезжайте в гости к нам –
В город солнца – Магадан.

Там и учат тумаков,
Кто забыл своих врагов.
У России нет друзей,
Кроме армии своей.

Не ходите, девки, в лес,
Ненароком встретит бес!
Заберётся в ваш «парламент» -
Испоганит весь «регламент».

Только станет «депутатом» -
Бес  становится  рогатым.
Хоть и «заяц» видом он,
Но хвостат прохвост, бурбон!

Революцию пропили,
Обо…али жизнь в стране.
Черти схавали Россию.
«Бафамет» – живёт в Кремле.

Чёрт – не страшен
                русским людям.
Мы живем в родной стране.
Кто с мечом пришел – избудем.
«Вор – должен сидеть в тюрьме»…

20 -25 января 2010г.


Брату Борису Шелегову
Не стоят все богатства мира
И капли родственной  крови.
Текущая  веками в жилах,
Она и ныне Соль земли.

Твой дед Борис и мой Василий -
Родные братья по отцу.
От Павла - прадеда родились.
Нам не родниться – не к лицу.

Стихотворенье,  принимая,
Залогом, как любовь храни:
От брата - брату. Понимая,
Что кровь родная – соль земли.

Венец природы - дух творенья!
От сына в сына в  мир  прейдем.
Благословенна жизнь, мгновеньем!
За миг, который мы живем.
29.01.08.


ГИМН РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Русскому художнику Николаю Телешуну

В ту ночь, когда Ты предавалась
Утехам грешным, мужняя жена.
Я падал на работе от усталости
На Колыме, где Ты меня ждала.

Ночь белая на Севере не гаснет.
Заря в туманах розовым снопом!
Работа адская на золоте, не басни.
И с Колымы не дёрнешь босиком.

Мужская дружба. Тяжкая работа.
Груз  не подъёмный  божьего креста.
Но предал друг. И ты нашла кого-то.
И жизнь начата с чистого листа.

Я не утратил веры в Провиденье.
Когда сорвался в пропасть  оступясь.
И вечностью казалося  мгновенье.
Молил: «За верность! За любовь! За Вас…».

И спас Тебя. Пока ты предавалась
Утехам грешным, мужняя жена.
Но жизнь прошла. Одна «жена»…
На старость.  Осталась верной,
Только ВЫ одна…
Богоявление,
19 января 2008г.
г.Канск


НОЧНОЙ КАНСК
Другу детства Николаю Телешуну
Посвящается.

В полутёмном баре гул и копоть.
Кружки с пивом, негде яблоку упасть.
В воздухе такой недружный говор,
Что легко и песне здесь пропасть.

Не в чести сегодня музыканты.
Нет их в баре, нет их и в кафе.
Может, потому что город «старый»,
И не знают «истины в вине»?

Я брожу, как по земному шару,
От кафе до бара в летний сад.
Нет, не слышно, не звучит гитара,
Как звучала тридцать лет назад.

И всю ночь, как маятник, болтаюсь
Во хмелю, с тоскою на душе.
Не звучит гитара и «китаец»,
Не споёт мне Сашка,  друг уже.

В полутёмном баре гул и копоть.
Пьяный бред, нажравшейся  «братвы».
Им плевать, что не звучит гитара.
Было бы побольше бы жратвы.



МУЖЧИНА, ИМЕНЕМ ТВОИМ!
Другу Владимиру Силину

Не обижайте женщин, никогда!
Обманчиво победу торжествуя
Над женщиной, обиженною  зря…
Которую  любил, весь век тоскуя.

Владейте чувством. Именем твоим!
И жизнь расставит все своим порядком.
Смахните пыль стареющих седин…
Откройте сердце Богу без оглядки.

Душа очистится от ветхого порока,
И чувство зрелой  мыслью прорастёт:
Жалейте женщину. Любите, ради Бога!
Кто сам любил, любимым и живёт.

Полвека! «Юбилей», мужчины, грустный.
Как сказка жизнь прошла, не воротишь.
Что человеку  в эти сроки нужно?
Когда ты с жизни ярмарки катишь…

Владейте духом. Направляйте ум нетленно.
Каким ты был (богатым иль скупым)…
На камне обозначат непременно
Потомки наши - Именем твоим.
Крещенский сочельник.
18 января 2008 г.

ПАСТУШЬЯ ДУДКА
Владимиру Силину посвящается

Я помню утерянный рай.
Познал и тюрьму и суму…
Теперь я друзей выбираю
И с верою в Бога живу.

В краю пирогов и поэтов,
В стране бездорожья и вьюг,
Где синие дышат рассветы
Любовью неверных подруг.
Где от церквей до погостов
О вечности всё говорит.
Березы молчат утром росным,
Заря на востоке кипит
И я босоногим подпаском
За стадом на выгон иду.
И радуюсь зрелому лету,
И дую в пастушью дуду.



РУССКИЙ АРШИН
Владимиру Силину посвящается

Скорбны  русские женщины –
От вселенской тоски.
От запоя страдают
На Руси мужики.
Из столетья в столетье
Горе горькое нам.
Что ж ты, Бог, не приметишь
Этот русский бедлам?!
Что же Ты нам отмерил
Этот русский Аршин?
И мы мерим и мерим
До Твоих,  до Вершин…
А всего – то и надо
До Креста лишь дойти,
Чтоб в рубахе последней
К преисподней идти…

САВИНОЙ НИНЕ
В жизни мне было много обещано…
Жар ощущал от луны.
Предан тобою ,любимая женщина,
Я уезжал из страны.
Я уезжал из страны обетованной-
Только с Тобою,
Для нас!
Да, я достался тебе не целованный,
Не целовал чужих глаз.
Но ты разрушила всё настоящее.
Осень стояла тогда…
Из листопада томилась,  манящая
Юности нашей пора.

ПОЛЮС ХОЛОДА
Каздобину Николаю

Полюс холода – Оймякон!
Храмом Божьим под куполом небо.
Я такого нигде не видал,
И такого нигде не изведал.
Перевалы под облака,
Ледники на гольцах белками –
Восхитили меня тогда,
Молодого и слишком раннего.
Томск покинул совсем юнцом,
Улетая на Север когда-то.
Магадан меня встретил пургой,
Пограничниками у трапа.
Четверть века «колымских»…
Когда?!
Дивной сказкой они пролетели.
Жизнь качала туда-сюда,
Будто жил на гигантских качелях.
То Мыс Шмидта, то Чокурдах!
То Певек, то опять Якутск…
КОЛЫМА, ИНДИГИРКА И ЛЕНА-
В моём сердце теперь текут.

А теперь за окошком Кан!
На балконе соседская кошка.
Намывает и мне гостей –
Угостимся сегодня немножко.
Будем водочку пить и петь
Лишь известные только нам песни.
Наша память будет светлеть,
Очищая сердца от плесени.

СНЕГИРИ
Другу Валерию Колпакову

Пацаны вы мои дорогие,
Снегири вы мои, снегири.
Красногрудые птицы России
У дорог пропадаете ныне,
Обживаете пустыри…
И, как вольные птицы, вы гибнете.
Вызывая в душе боль и страх.
Нет, не все снегири, есть и зяблики –
Малолетки в рваных штанах.

Соль потерянного поколения…
В городах, на вокзалах шныри.
Вы жестоки порою бываете,
Добывая свой хлеб, снегири.
Пацаны вы мои дорогие –
Снегири вы мои, снегири.
Вы сегодня изгои в России.
Для меня вы – дети  мои.



ДРУГУ АЛЕКСАНДРУ ПИЛЯГИНУ
Надёжней друга, чем собаки,
Среди людей я не встречал.
Они без ссоры и без драки
Верны.
Я тем же отвечал.
Делили быт таёжный рядом.
В морозы Соболь жил в тепле.
Делил с ним пищу наравне.
И не обидел я ни разу
Собаку Друга.
Верьте мне.
С людьми сложнее.
Огорчали
Меня «друзья» прошедших лет.
Враньем, корыстью.
Предавали,
Спасая шкуру,
Был навет…
Но я прощал,
Безгрешных нет…
Собак я понимал без слова.
У них учился верным быть.
У них учился и дружить;
И по-собачьи,
Волчьи выть…
Ушло всё в прошлое.
Теперь
Один живу.  И нет собаки.
Концы с концами не свожу.
Забыл,
Как выглядят дензнаки.
И никого уж не сужу…
Пью, временами,
Круто водку
Под океанскую селёдку.
Стихи пишу,
А прозу нет…
На мир смотрю
С мольбой собаки.
Дала мне Жизнь
НА ВСЁ ОТВЕТ.


ШКОЛЬНЫЙ РОМАНС
Другу Александру Пилягину

Тайга в веках безмолвно внемлет Богу.
И Млечный путь безмерно вдалеке.
Таёжное село в снегах убого,
Пологим склоном широко к реке.

Таёжное село в сиянье лунном.
На темном небе звезды высоки.
Далекий скрип полозьев дымным утром,
И брех собак, и первые стихи.

На взгорке от родного дома,
Над главной – верхней улицей села!
Светился Млечный путь всегда до школы,
Казалось, догорая до утра.

И плавно растворяясь в кронах сосен,
В нагих березах школьного двора.
Вдруг чудилась зимой благая осень.
И в белоснежном фартучке она…

И щеки розовели от волненья,
В порыве чувства обострялся слух.
Биенье сердца заглушало на мгновенье
Звон наковальни в кузне, тракторов потуг…

И кажется, не выходя из класса,
Уроком проживалась жизнь сполна.
«Татьяной Лариной» - была ему Валюша.
«Сибирским Ермаком» - Она его звала.

Полвека жизни – чудное мгновенье!
За ними пять – отозвались как вздох.
И, поздравляя ныне с юбилеем,
Вам, Александр, две пятерки – ЗА ЛЮБОВЬ!
4 октября 2007г.


НЕ ПЕЧАЛЬСЯ, МОЙ ДРУГ
Александру Пилягину посвящается

Не печалься, мой друг.
Будет срок
Я,  конечно, верну все долги.
Тем, кто в прок помогал
Не упасть мне на грешном пути.
Тем, кто солью делился
И хлеб на столе пополам.
Кто со мною молился –
Все долги вам раздам.

Не скупой я, а значит,
Даже тем, кто не впрок
Мне однажды назначил
Срок возврата мой долг.
И теперь я не помню,
Где, когда и кому –
Этот долг отдавал,
И вернул ли ему…

Не печалься, мой друг,
Даже если до срока уйду.
Не грусти, расставаясь,
Я не нищий на празднике жизни.
Даже если уйду,
Не отдав никому ни рубля,
Все равно я вернусь.
Объявлюсь на просторах Отчизны,
Растворюсь весь в стихах…
Рассчитаюсь со всеми сполна.

И ПРОШУ ТЕБЯ, ГОСПОДИ...
Брату Ивану Павловичу АРТЮХОВУ,
ректору Красноярского Медицинского
Университета эта молитва.
               
Если я заболею, то квартиру продам.
И на деньги с продажи, свои книги издам.
Но не дай же мне, Боже, до такого дойти.
Мне, поэту от Бога, чтоб не  сбиться с пути…

Путь начертан высокой, Твоей властной Рукой.
Слышу песни далёкие, и курантовый бой.
Вижу солнце багряное, прикоснулось к Руси.
Горизонт Храмом  плавится, на коленях проси…

И склоняю колени перед памятью лет.
Лишь бы жили богато и имели свой хлеб.
Чтоб рождались ребята, под заботой Христа.
В доме - Главная – женщина, на Руси у стола.

И  напоит, накормит, и застелит постель,
И не страшно ей вечно, ни мороз, ни метель.
Ей и в  войны под силу - на земле хлеб рожать!
И молитвы  в храмах, сострадая читать.

Только это. О, Боже! Я прошу у Тебя.
Дай стихов (если можешь), от святого огня.
Счастья русского людям, одели, наконец.
И любимой России - подари, Свой Венец.

А венец тот – «терновый», что на русской судьбе.
Забери для покрова, тем «кто прахом земле».
Пусть покоятся с миром. Что им надо еще?
Нам же строить Россию - ее БЫТИЁ.
Крещение Господне
19 января 2008г.
г. Канск



ПЬЁТ КРОВАВУЮ ВОДУ ЗАРЯ
Погоденковой Галине

Пьёт кровавую воду заря,
Ветерок по вершинам прошёлся.
И смола на сосне янтарём
Засветилась от вставшего солнца.

И так сладко, легко на душе
От росы под босыми ногами,
Где стоим мы с тобой на меже,
Осчастливленными дураками…

За спиною примятый наш стог,
Где забыта тобою косынка…
            И стоит под сосной с молоком
Ломтем хлеба прикрытая крынка.

ПРОРАСТАЙТЕ В ДУШУ МОЮ
Погоденковой Галине

Прорастайте в душу мою,
Укрепляйтесь корнями веры.
Я железную цепь обрублю
От житейской Вашей галеры.

Проникайте в душу мою.
Я, как гостью, Вас отогрею.
И святою водой напою
Из озер царя Берендея.

Там нет времени и забот.
Там нет прошлого и настоящего.
В Берендеевом царстве живет
Лишь иллюзия непреходящего.

И, пока Вы гостья моя,
В этом царстве стихов и света.
Охраняет Вас Берендей
Освященным щитом поэта.

Прорастайте в Душу мою!
Укрепляйтесь корнями веры.
Млечный путь в небесах дарю,
Звездной росписью – «От Валеры…».


ОЛЕГУ ПАЩЕНКО
Я не завидовал собратьям по перу.
Толковым, безучастно нежным
В час добрый к моему перу.
В недобрый час –
Озлобленно мятежным…
Вот и теперь я в гости жду стихи.
Душа томится в ожиданье чуда…
Москва, как древний Рим,
Погрязла в блуде…
Санкт – Петербург –
Петром уж не храним.
Но не оттуда Русь берет начало…
Века стояли и, как прежде, устоим.

А за окном холодная весна!
Поля без снега, бурые леса
И голубые в выси небеса
Так далеки –
Ну, прямо на полнеба.
И леденящий ветер душу рвет,
И дым с котельных загибает круто.
И хочется, до жути – люто!
В какой не будь ворваться переплёт,
Как гром и треск победного салюта.

Олегу Пащенко!
Ты опекал на Индигирке:
Газеты высылал, звонил
Валерке – канскому  «курилке».
Студента в Оптину возил…

Когда в Москве, в Литинституте
Я познавал  родной язык. Невеждой
Был студент, по сути. В литературе
«Имярек». Но я любил тебя, Олег.

За братство, за любовь, за верность.
За честность в дружбе к «молодым» -
«Писателям» - довольно скверным.
Хоть каждый мнил себя «Толстым».

Еще до книг шагать не зналось –
На сколько трудно ремесло.
Что неминуема и старость…
Теперь, быльем всё поросло.


Мужская дружба сохранилась.
И позабылся труд не впрок.
И книги – Бог даёт, как милость.
Как память, пройденных дорог.

ОЛЕГУ ПАЩЕНКО
Ах! Как хочется первого снега.
И как в детстве катать снеговик.
Я от детства давно уже еду
И годами почти уж старик.
Но ни как не привыкну к утрате
Пролетающих быстро годов.
Промотал свою жизнь и растратил
На пустое желание слов.
Ах, как хочется первого снега.
Что б дышалось опять новизной.
И обманом, как воздухом хлебным,
Надышаться как прежде Тобой.



КАК ЖЕ С ЧЕСТЬЮ ДОЖИТЬ?!
Сергею Струкову посвящается.

Как же с честью дожить эту жизнь,
Не утратив былого начала?
Ощущаю себя кораблём,
Отдыхающим  у причала.             
Дно моё облепили ракушки –
Это память людских моих встреч.
Нет команды на юте,
А в рубке
Не слышна капитанская речь…

Как же с честью дожить эту жизнь,
Не утратив былого начала –
Как профессии не изменить,
Не убить, не судить и простить –
Кораблём пребывать у причала…
Как же с честью дожить эту жизнь?
Если жизнь начата вся сначала…

СЫТЫЙ ВЗДОХ
М.П. Лобанову посвящается.

Сытый вздох подоенной коровы
Слышен и от хлева до крыльца.
Влагой тёплой дышат брёвна дома,
В огороде за избой скирда соломы,
На ступеньках влажная роса.

В этот год октябрь выпал летний.
На Покров и снег не лип в лицо.
На обман похожий, южный ветер,
В небе полумесяц  жёлто – светел…
В сеновале доброе сенцо.

Время полночь.
Тёмен двор под домом.
Год крестьянский к свадьбам подоспел.
Дядька гонит брагу в бане снова.
«Помоги же мне, кричит, пострел».
Я бегу с крыльца – помощник босый.
В баньку, нагибаясь, захожу.
Лук на бражнике и сало сложены,
На полу свеча мигнула скошено…
Пьяным хлебом сдавленно дышу.

«На-а,  племяш,  испробуй первачина.
Сено греб, косил. Почти,  мужик!
А с  ёё -  такая  вражья  сила!
Без  ёё -  давно б мужик загиб»…
Помню, как на бражнике светилось
Сало всё с прослойками, как шпик.
И потом всю ночь в бреду мне снилось
Шел я с дедом в бой и не погиб.

Годы для Сибири не богатые,
Гнать, и запрещали самогон.
Только свадьбы шумные, крылатые -
В памяти храню до этих дён.

ОТВЕТ ДРУЗЬЯМ
Николаю Клейменову, председателю
Старательской золотодобывающей
Артели «МИР» на Индигирке  посвящается.

Я жизнь ваяю – не живу!
Каменотес и Архитектор.
Всё происходит наяву:
Да, ЖИЗНЬ – ВАЯЮ, НЕ ЖИВУ.

Когда в ночное время спит
Весь город над рекой сибирской,
Я ощущаю близко – близко
Движенье звёзд и ход минут.

И сердце давит мрачной тенью
Земли космический полет…
Душе понятное виденье
С небес Господь мне подаёт.

О, это чудо Провиденья!
Незримый трепет Музы крыл.
Когда б не ночь,
Когда б не зренье –
Ужель я это бы открыл?!
Но рядом Пушкина гравюра,
Будильник на окне стучит.
Под лампой мотылек порхает
И муха лапками сучит.

О ЖИЗНЬ!
             ПРЕКРАСНОЕ ВИДЕНЬЕ!
Ты ль за окном над августом паришь?
Там, где-то поезд катит на Париж…
А может, в бухте Провиденья
Уж сухогруз на рейде встал;
К Владивостоку, подустав,
«Московский» катит без сомненья…
О, ЖИЗНЬ! ПРЕКРАСНОЕ ВИДЕНЬЕ!
ТЕБЯ Я ТАК И НЕ ПОЗНАЛ!…

НЕ ТОКУЮТ ГЛУХАРИ В ДОЖДИ
Любимой жене Зое посвящается.

Не токуют глухари в дожди.
Помоги им Небесная Мать.
Значит, лето уже в пути.
Значит, стынуть душе - страдать.
Обогреть бы Душу в Раю,
Да вернуться на Землю к друзьям.
Я бы выбрал Судьбу свою,
И желаю того же и вам.
След дождя на лицо росою,
Облака подержать в руках!
Мять душистое сено с женою…
Слушать крик журавлей в слезах.
Обогреть бы Душу в Раю!
Да вернуться на Землю, любя.
Я бы выбрал Судьбу свою –
Я бы выбрал опять ТЕБЯ.


КАЗАЧИЙ ХУТОР
Другу Вячеславу Сухневу

Казачий двор, а на базу кобыла
Гривастая, как ведьма при луне.
Играют яблоки на стёгнах, дышит грива;
Приплясывает, фыркает злобливо,
Когда подходишь к ней
С уздечкою в руке.

И зовно ржет, когда станичники с покосов
В степи за хутором на жеребцах пылят.
Верхами, без седла
С ногами босыми,
Средь казаков и видно казачат.
Летят! И любо гикают азартно,
Рубахи вздулись бычьим пузырем.
Склонилось солнце над землёй богатою.
И степь лежит распутницей косматою…
Коней пора вести на водоём.

Потом сумерничают.
Обсуждается,
Кому в ночное, а кому в дозор.
И Гришка Мелехов  сибирский усмехается,
Как будто бы с Аксиньею  прощается…
В себе сегодня узнаю я  этот взор.

И память тянет в церковь поклониться…
А после чарки – кровь зовёт в седло!
Гуляй, казак! Но не забудь воды напиться
Из доброй во дворе криницы.
И помни своё Божье ремесло.


РОССИЯ!
Молюсь за тебя
И прощаю
Обиды твои и навет.
Покорно колени склоняю
На прах, где оставлен твой след.
Целую рисунок на прахе
Стопы твоей нежную вязь.
И мерю Судьбою на плахе
С тобой неразрывную связь.
Бегу!  И в ночи просыпаюсь
В тревоге и в горькой тоске…
Прощаю тебя
И прощаюсь.
Молюсь за тебя при луне.
Молюсь за тебя и вверяю
Всевышнему нашу Судьбу.
Покорно колени склоняю,
Молюсь за тебя. И люблю…

ЧЕРТОГОН
Александру Беляеву

Пью.
Сижу на чих – издохе,
Дурака валяю вновь.
А под водку –
Не сурдинки,
Только горькая любовь.
Огурцами расслабляюсь,
Крепок едкий глюконат.
Но пока еще справляюсь,
Встречи с гостем
Буду рад.
Так и хочется, как Пушкин,
Закричать на белый свет:
Ты жива, моя старушка?!
Жив и я, просвета нет…
Есть одни воспоминанья,
Да в стакане глюконат.
А на дне
Одни страданья…
Я сегодня –
Чёрту рад!
БАФАМЕТ явился в гости,
Но не страшен сатана.
Глюконатом смочим горло,
Засидимся до утра…
Щерит зубы, черт рогатый.
Только тронь, топор возьму!
Присмирел.
Стакан зубами
Хвать, и шаркнул по нутру.
Ну, скотина, взять бы палку,
Да сбежишь ведь от меня!
Мне же очень одиноко
У безумного огня…
Так и пьем…
Игра в молчанку:
Я – стакан,
А он хи-хи!..
Так и пьем, без передыху,


Сердце стынет от тоски.
Всё ж держусь на чих – издохе
С песней доброй до утра.
Чёрт, до песен не охочий,
Всё же сдернул со двора.
Пьянства вынести такого,
Даже чёрт не смог, скажу.
Я же чёрту благодарен –
Точно с пьянством завяжу!

ПОХМЕЛИТЕ РУССКОГО ПОЭТА!
Володе Клипперту и
Марату Субботину

«Похмелите русского поэта!»
В баре я с протянутой рукой.
Надоел, мне говорят, и это…
Шёл бы ты, пропойца, домой.
Вижу, не для всех сегодня пьяный я.
Парень от стола несёт стакан.
«Что, родимый батя, плачут раны?»
Спрашивает местный уркаган.

Знает с молодёжь меня  Предмостной.
Слушают стихи, не торопясь.
Не обидят,
А попросят просто:
« Не спеши ты  батя, на погост ты,
Ты живой нам нужен на Предмостной.
Похмелился,
И иди – ко спать».

Этих пацанов, девчат люблю я.
В них таится молодость моя.
Принимаю в щёки поцелуи
 «Падших», ну и «девственниц» пока…
Ах, как сладко жить на склоне жизни!
Как любить всё сущее в веках!
Как страдать при мысли об Отчизне,
Как жалеть свою седую мать…

«Похмелите русского поэта!».
Я бреду домой, бурча под нос.
Город утопает в лунном свете…
Похмелите русского поэта!
Я стихи сегодня вам принёс!

АЛКАШИ У «ДРОБЕЙ» НЕ УЙМУТСЯ
Другу Анатолию Статейнову

Алкаши у «дробей», не уймутся.
Похмеляют меня по кругу.
Не дают «умереть» поэту,
Не позволят пропасть «другу».
Я люблю их за их сердечность.
Годы их лагерей – мои…
Ведь Россия сегодня «зоной»,
Под приглядом живёт сатаны.

Алкаши у «дробей» не уймутся,
Будут слушать стихи до слез.
И под утро лишь разойдутся
На прощанье сказав, ну, что ж…
Дома ждёт меня старая мама.
Матерь плачет: «Уймись, сынок!
Помирать тебе слишком рано,
Надо жить отмеренный срок»…

Я уйду на балкон от стенаний.
Не суди, да не будешь судим…
От Луны –
Цвет черёмухи майской…
Тает жизнь,
Как над Каном дым.

Ощущаю течение жизни
Сердцем, нервами, плотью всей!
Оттого и пою об Отчизне
Алкашам у Предмостных «дробей».




РАЗГОВОР С ОТЦОМ
Над погостом плывут облака.
Я на Радуницу не был на кладбище.
Я за пьянкой забыл отца,
Побывав в Чистилище – Адище…

Бог простил меня.
Мой родной,
И прости меня ты за это.
Я не волен владеть Судьбой.
Ибо это Судьба поэта.
Ведь не пьяница я же, нет,
И скандалить меня не тянет.
Просто я с захолустья поэт,
И Душа от тоски моя вянет.

Ты при жизни меня жалел.
Понимает меня и мама.
И не судит, как ты не смел,
А любил молчаливо, упрямо.

Понимают меня и друзья.
И жалеют меня, как «юродивого».
Ведь в России всегда было так:
На «блаженных» держалась Родина.
В смутный час выходили они
На большак, за спиною котомка.
Зрячий посох их вёл в пути,
Коль стояли вокруг потёмки.

Над погостом плывут облака.
Я на Радуницу не был на кладбище.
Ты, Отец, подожди пока…
Подожди до «Нечаянной радости».


ПАХНЕТ СОТАМИ В ГОРНИ
Любе Фирсанковой

Пахнет сотами в горнице,
Фыркает конь на привязи.
Солнце к закату клонится.
Мы на Сисиме в гостинице.
Пыльная улица взгорком,
Дом наш сработан с подклетью.
Строил его Хозяин,
Ставил его на столетья.

Шумный студенческий табор,
В спешке мелькают косынки.
Помню, всё было когда-то,
Вкус молока из крынки…

Шульман «пасёт» студентку,
Галка липнет ко мне.
Ночью напьётся геолог,
Ищет её при луне.
Галка в моей палатке,
Прячется рядом в спальнике.
Все мы семья студенческая,
Нам наплевать на начальников!

Нет, мы не знали пошлости.
Да, мы любили с верою!
И обсуждали дотошно
Каждый поступок скверный.
Знали, в тайге нет помощи,
Если предаст товарищ.
Если не любишь гор,
Значит, ты кашеваришь.

Лето минуло жаркое.
Шел мне семнадцатый год…
Жизнь пролетала  мгновением.
Время уносит вперед.



ВРЕМЕНА ГОДА 
Любимой маме посвящается.
 
 Верба вишнево – пушистая,
Бело – глазетный стихарь… 
Пасха в народе лучистая,
Всё происходит, как встарь. 

А вот и лето уже!
С куртин тополиных
Пухом сорит уж в лицо;
Спиртуозно пьянит древесиной
Чисто вымытое крыльцо…

Осень! Тенеты липучие,
Рябины коралловой ветвь.
С визгом зевают собаки,
Взметы в полях, словно медь.
Осенью мухи злы, как старухи,
Козлекает рыба в Кану…
Линючие тучи, окладные тучи.
Живем, как сто лет, в старину.
Вот и кура осыпается,
Зазимки осень смели.
Ветер отдерный срывается
Снегом от мёрзлой земли.
Скоро зима установится,
Замёрзнет разбой на реке.


И в Рождество народится
В Вифлееме Звезда вдалеке.

Так и живём одиноко.
Рад бы за вздох всё отдать,
Только б ночами бессонными
Не тосковала бы мать.



БОГОРОДИЦА
Валентине Чухломиной, первой
учительнице посвящается.               

Просит милость женщина в платке…
На Престольный праздник
Людный ход.
Пение церковных
ширит свод.
В городе престольный колобродь…
Редко, кто ей милость подает.

Я бы дал, да пусто в кошельке,
Лишь Душа за пазухой богата.
Я бы с этой Женщиной в платке
Рад бы поделиться частью злата…
Шапка в руки, а в глазах слеза –
Небо голубое над собором!
За церковным Женщина забором
Просит милость, опустив глаза.

А в Чертах особенная нежность
Нашей – среднерусской нищеты.
Скорбный взгляд и праведная бледность –
ЛИК непревзойденной красоты.
Я бы с этой Женщиной в платке
Рад бы поделиться частью злата…
Да! РОССИЯ НИЩИМИ БОГАТА…
Пусть мои стихи –
Моя оплата.
Будут им в ПРОТЯНУТОЙ РУКЕ.


МАЛАЯ РОДИНА
Александре и Анне,
любимым дочерям посвящается.

Уж салом несёт шугу на Кану.
Синички в кормушке за крохами хлеба.
Снегирь при дороге. Примета тому,
Что скоро морозы, не долго до снега.

Вдали на холмах красноталом берёзы,
Стерня на укосах, как бурый песок.
И мреет пространство,
И тучки, как косы,
Нет-нет, да завиты в небесный жгуток!
И красные гроздья рябины,
Как горек их вкус медовой!
Уж стынут под небом родимым,
И зазимки дышат зимой.
Как сладок потяг от овина,
Терпки и дымы от печей.
СИБИРИ РОДНЫЕ ПЕЙЗАЖИ –
ПРЕКРАСНОЙ РОССИИ МОЕЙ!


ПРИТЧА               
Владимиру Кравченко

Есть притча о Христе и Путнике,
Когда они вдвоём идут.
И не велик их, вроде, труд.
Христос не видим.
На песке
Лишь две стопы. И рядом две.
«Кто? – спросит Путник, -
На стопах со мною рядом
Топчет прах?»
Христос ответит:
«Это я, не покидаю я тебя».

И дальше продолжают путь,
И не присядут отдохнуть.

Усталость Путника томит.
Он, оглянувшись, говорит:
«Ты где, Христос?
Не вижу я уж на песке у бытия
Твоих следов. Покинул ты?
Я вижу лишь свои следы».

И слышит он ответ простой:
«КОГДА ТЫ ВЕРУ ПОТЕРЯЛ,
           Я НА РУКИ ТЕБЯ ПОДНЯЛ…
ТЕПЕРЬ ТЫ НА МОИХ РУКАХ.
СЛЕДЫ МОИ – НЕ ВЕЧЕН ПРАХ.


ПРОМЕТЕЙ
Анатолию Третьякову

Поэты возраста не знают.
Стихи из дома гонят прочь!
Иду по улице,  пинаю
Под ноги брошенную ночь.
Грудь жжет пропитый где-то крест,
Пропитый с кем – то на кануне.
И бесы кружатся окрест –
При каждом шаге караулят.

Стою у старости своей,
Застывшим в гипсе великаном…
Душой живу, как Прометей.
В быту же, карлик со стаканом.

НЕБЕСНЫЕ СЛЁЗЫ МОИ
романс
Валентине Сучковой посвящается

Для Вас моё сердце открыто.
Деревья мокры от росы.
Я знаю, Вы где-то не спите
Под светом небесной звезды.

И в окна открытого сада
Зовет в глубину соловей.
И веет ночная прохлада
Горячей любовью своей.

А Вы, я ведь знаю, не спите,
Под светом небесной Звезды.
И сердце такая ж обитель,
Как сад под покровом луны.

И тает, с ночною прохладой
Небесной звездой кочевой
Слеза, обронённая взглядом
В зарю, на восходе тобой…

О! Сколько ж
Осталось мне ждать Вас!
И слёзы небесные пить…
Они вызывают усталость.
Усталость Вас нежно любить.

Для Вас моё сердце разбито.
Деревья мокры от росы.
Я знаю, Вы где-то не спите
Под светом небесной Звезды.


ПИСЬМА В ПАРИЖ.
Andeville, Франция.
Татьяне Михайловне Нильсен.

В ДОЛИНАХ ФРАНЦИИ БЕСПЕЧНОЙ

«Не поможет богатство в день гнева...»  /Притчи.11.4/
И «Смерть, и жизнь во власти языка…» /Притчи.18.22./
Будь же Ты навек благословенна,
Победившая в себе врага.
21.12.07 г.
Татьяне Нильсен
В равнинах Франции беспечной
Березе русской не расти.
И не прельщает «обеспеченность»,
Когда на зрелом Ты пути.

И одиночеством  ранимое,
Стремится сердце в край родной.
На Украину  мыслью  милою,
На Днепр. И летом и зимой.

И кисея осенних дождичков,
Над Андевиллем в декабре.
Явилась Божьим Откровением -
В Сибири вспомнить обо мне.

Откуда знать, влюбленной в Душу,
За что и Бог  вознаградит?
Когда писала: «Не нарушу,
Я Ваш покой, мой друг,  пиит.

Своим письмом. Откликнитесь, скорее.
Хоть парой фраз, хоть строчкою письма.
Я благодарной быть умею.
И буду, благодарна Вам всегда».

Я понял Вас, родную душу.
Услышал  Вас за каплями дождя.
Из Франции – в сугробах канской  глуши,
В морозной ночи декабря.

И сердце вздрогнуло от боли и обиды,
За брошенную женщину в краю,
В долинах Франции  - в чужбине.
За русскую  судьбу твою.

Мой долг казАка – русского по крови
В веках от предков  - землю защищать.
И русским женщинам я благодарен с болью,
Что научили Родину прощать.

Прощать. Любить. И я стою на этом.
Ведь в каждом человеке – целый род!
Потомки наши: может быть, за это
И будут для России – наш народ.
21.12.07г.

МОЙ КРЕСТ ПРОЛЕТЕЛ НАД РОССИЕЙ

Мой  крест пролетел над Россией.
Буквально, в пакете с письмом.
Во Франции Женщине русской
Теперь буду «крестным отцом».

И сила души моей! Вера!
Христос! Охраняют ее,
Во Франции  Женщину русскую.
Преддержат  ее Бытие.

Но главное – душу окормят,
И Духом наполнят Святым.
Не бойтесь, Татьяна Михайловна,
За други своя – постоим!
21 декабря 2007 г.

АВТООТВЕТЧИК ОНЕМЕЛ
21.12.07.

«Автоответчик» онемел в Париже,
Лишь две минуту, и отбой: «пардон».
Но в две минуты стих не полон слышен.
Опять «мерси» – отключен телефон.

Ей-богу, не могу  сердиться.
Я в Музу и в поэзию влюблен.
И с бешенством в крови могу смириться,
Что две минуты «ждет наполеон».

И я безвольно подчиняюсь рифме.
Строчу стихи - послание свое
Потомкам, кто однажды взыщет
За темное в России  Бытие.
 
Я возбужден. Я благодарен Богу
За Вас, за вдохновенный образ Ваш.
И верю,  из потемок на дорогу
Россия вышла в предрассветный час.

А ночь светла. И Канск мой внемлет Богу.
Луна на юге  острием серпа.
И вызывает, светлую тревогу
«Чумацкий шлях» в созвездии Тельца.

И плавно остывает вдохновенье,
Уж скоро утро, свету прирастать.
Париж никак не хочет «откровенья»
На дольше двух минут. Пора и спать.
RS:
С Новым годом!
С Рождеством Христовым!
На молитвенную радость.
На века. Ждет нас всех
Нелегкая дорога.
Ваш Валерий Шелегов.
Пока…
Рождественский пост.
             22.12. 07г.


ЗЛОДЕЙ
Быкову Анатолию Петровичу
Посвящается

Злодей в личине
Православного пророка,
Какою мыслью Ты на троне
Одержим? Зажав народ,
В  неправославный свой режим,
Куда ведешь Россию Ты, по воле рока?

Да, трещина на сердце у поэта
Кровоточит – расколот шар земной.
И горькая полынь под лунным светом
Сорит безвременьем и  видится седой.

О, родина моя, Ты, как полынь седая,
Хоть молода – Прекрасен облик твой.
Нет, не прощаясь, Ангел пролетает
И машет нам приветливо рукой.

В чистилище идем послушным строем,
По Млечному пути шагаем в Ад.
Движение Души не остановишь –
С небес не возвращаются назад.