Майя

Рассказ написан после расставания с близкой подругой Наташей.

Эта девушка внешне похожа на неё. Только всё в ней более сглажено – немного худее, немного ниже, лицо более европейское, хотя, определённо, восточное. Чёрные волосы до середины спины, густые, но мягкие. Она живёт в сталинском доме в нашем Старом районе, рядом с 8й школой, на пятом этаже, под самой крышей. В трёхкомнатной квартире с большими окнами. Квартира эта досталась ей от бабушки или от родителей – но определённо, родители, динамичные люди, любящие активную жизнь, работу, переехали в более современные районы нашего города или в Москву. И бабушку с собой взяли. А девушка осталась тут, в доме, где прошло её детство, на темноватой улице с зелёным двориком.

У неё есть младший брат и взрослая двоюродная сестра, с которой у неё близкие отношения.
Ей 27-28 лет – возраст несколько критический, но полный обещаний – с одной стороны, молодость на самом пике и много возможностей ждёт впереди, с другой – уже есть опыт, пусть и небольшой.

А зовут её Майя. Это имя пришло мне в голову случайно. Я просто вглядывалась в это лицо и пыталась «вспомнить», как её зовут… Имя, определённо, похожее на «Наташу», но покороче, полегче (Всё же «Н» - очень упрямая буква, так прочно стоит, так неумолимы две палочки, скреплённые перекладиной – ни сдвинуть, ни повернуть, ни с ног на голову). И уж точно не моё. Мария – так я представляюсь иногда при знакомстве. Маша. Но в то же время довольно редкое, хотя и вполне российское. Майя. Имя матери известного римского героя, название племени индейцев и жизненная суета в буддизме.   

Майя живёт одна и любит жизнь, не привязанную к конкретному месту. Она работает на двух работах – три раза в неделю преподаёт на вечернем филиале Московского Приборостроительного Института – французский и итальянский. Филиал находится тут же, недалеко – в начале Старого района, в первой школе, - здании довоенной постройки с памятником погибшим учителям перед входом... Вторая работа имеет свободный график - Майя подрабатывает внештатным редактором и переводчиком книг в издательстве.

Её квартира – смесь собственных вкусов и остатки обстановки, которая была тут при родителях и бабушке. Одна комната, маленькая, с окном, выходящим во двор – это библиотека, где на нескольких шкафах громоздятся книги, учебники, тетради. Эти книги собирал отец Майи, а раньше - бабушка, кое-что покупала и сама нынешняя хозяйка квартиры. Посередине стоит старый письменный стол. Здесь Майя когда-то принимала учеников, а сейчас тут небольшой беспорядок. Вторая комната – гостиная, мебели тут немного: диван, стол, телевизор, старинные, доставшиеся от бабушки, стулья, часы на стене, портреты в рамках.

И третья – её спальня. Здесь мебель относительно новая и в целом очень уютно, всё в красновато-винных тонах. Большая кровать, две тумбочки, несколько картин, шкаф для одежды и полки для всяких мелочей. Окно выходит на улицу. Темно-красные шторы из шёлка и тюль, уютный мягкий полумрак. А вот её одежды и косметики вы никогда не увидите. Она не любит, чтобы столь интимные вещи были на виду.

В ванной – идеальный, но не спартанский порядок, женственность и свежесть.
Майя любит ездить в Москву, каждая поездка для неё – событие, источник новых впечатлений. А ещё вечером она гуляет по Старому району, конечно, одна.

Она довольно крепко стоит на ногах, но как будто не прилагает для этого усилий. Зарабатывает немного, но ей хватает – она просто живёт, как ей нравится, как ей легко. Она вообще все нужные, бытовые вещи делает быстро и как-то незаметно, как будто само собой.

В Майе соединилось прошлое и будущее – она здесь, в этом мире, живёт, работает – и в то же время вместе с ней соседствует что-то старое, советское. Но мало кто об этом знает. Её внешность и одежда –  на первый взгляд, вполне современная, но, если приглядеться, она смотрится универсальной – в другое время она бы тоже вписалась. Но никто этого не видит. Стучат по гулким коридорам института её лёгкие каблучки, сидит вечерами она над своими книжками у окна. Смотрит на улицу -  из окна виден фонарь, освещающий темноту. А кто она такая?

А, если приглядеться, то Майя не совсем женщина. Как будто сквозь её мимолётность проглядывает время, она лишена черт, свойственных почти всем девушкам – стремление к мужчинам, к подружкам-тусовкам, шмоткам, сериалам, семье, детям, к постоянству. Она выше этого, вернее, вне этого. Она вообще свободна от традиций, предрассудков, не беспокоится о том, какой её видят окружающие. Майя – символ, образ, вселенная, воплощённая в форме женщины. Знает ли она о том, что особенная? Это вряд ли. Просто само собой получается, что окружающие не замечают странностей – что она всегда одна, что чего-то не хватает, их внимание как бы проскальзывает мимо.

У неё есть поклонники… но это тайна! Не могу их разглядеть. Да и кто к ней приблизится? Знаю только, что иногда ей хочется поиграть в женщину, но это нечасто. А достигнув опасной степени близости, когда останется только переступить грань, за которой откроется её настоящая природа, мужчина не сможет.  Как будто между нами и отражением в зеркале всегда есть непроницаемая стена, и нам никогда не проникнуть в Зазеркалье, не почувствовать, из чего состоит такой привычный и в то же время недоступный мир "по ту сторону". Так и Майя ускользает, навсегда оставшись загадкой.

А ещё - она человек творческий. Она рисует и пишет рассказы, самобытные, не навеянные чьим-то творчеством – только никому не показывает. Не прячет, а просто возникает обстоятельств, когда кто-то мог их прочитать, а жаль. Ведь именно так, проникаясь творчеством, можно было безболезненно и тонко соприкоснуться с её сутью. Пишет и кладёт в тумбочку в своей спальне, и, возможно, забывает о них.

И друзья. Определённо, они всё-таки есть. Только кто? Скорее всего, люди её же породы. Нет, не обязательно девушки-загадки, но непременно особенные, с первого взгляда неяркие, а может быть, и очень даже обращающие на себя внимание, но всегда они светятся непередаваемым, нездешним, вневременным светом.

И чем именно она увлекается, чем живёт – не знаю. Майя – воплощение тысяч возможностей, поэтому любая конкретика тут неуместна, это глупые, грубые рамки, убивающие тайну. Можно сказать только о том, что её задевает, но не проникает вглубь – Экзюпери, Борхес, Павич, Кундера, Оскар Уайлд, Трумен Капоте.

У Кундеры в книге «Бессмертие» есть две сестры. Одна выражает, позиционирует собственную личность с помощью сложения, а другая – вычитания.

Сложение – это как бы «обрастание» разными качествами, вещами, убеждениями и ассоциирование себя с ними. Например, эта женщина завела кошку. И ассоциировала себя с кошкой – т.е. как будто кошка была её частью, продолжением, и качествами кошки – грациозностью, хитростью, - как будто обладала и хозяйка. Т.е. к невыраженной, по её мнению, личности она прибавляла «одежду», «косметику», «аксессуары». И таким образом становилась заметной, яркой, узнаваемой.

А другая, наоборот, вычитала от себя то, что не было ею. Убирала внешнюю мишуру, наносное, ненужные ярлыки. И то, что останется – и было её сущностью.

Мне кажется, что я действовала с помощью сложения (примеряя образ романтической девушки, я как будто приобретала роковую женственность и мрачноватое обаяние, хотя ни тем, ни другим я в те времена не обладала). Рисовала загадочные черные стрелки вокруг глаз, надевала длинное чёрное платье… и казалась себе совсем другой.

Наташа ближе к той, которая вычитает.

А Майе не нужно было ни то, ни другое. Сложение – слишком мелко, а вычитание – тоже лишнее для такого цельного человека.

Жаль, что у меня были стремления, но было маловато сил, а Наташа не захотела действовать. Она принимала то, что давала ей жизнь, но сама не предпринимала ничего. А ведь могла бы.

В виде такого вот фантома и родилось воплощение нашей дружбы. А что, если она всё же существует, в одной реальности из множественной Вселенной? А если бы наши реальности чудом пересеклись? Я бы нашла способ познакомиться с ней и несколько раз в неделю ездила бы к ней в гости,  - только тайно, чтобы наша дружба не обросла сплетнями и пересудами знакомых, бытовыми подробностями. И Старый район, и без того любимый, хранил бы в себе  живое утешение.