Азартные баталии

– Ещё раз так сунешь – ноги повыдёргиваю!  Сколько тебя учить? Сказано: над сеткой и повыше.
– Будешь кричать – уйду совсем!..
        – Я тебе уйду!  Далеко не смоешься!
        Длинная спина Олега на чуть согнутых ногах замерла у сетки в ожидании подачи и паса ему, а дальше… дальше можно не волноваться: он вылетал на сетку по грудь и бил так, что его мячи редко кто брал. «Втыкал гвозди» в площадку противника. И правой рукой и левой. Левой даже лучше – Олег левша. И, конечно, ему нужно было хорошо пасовать. А я какой игрок? Так себе. Нет, значительно ниже среднего. Вот мой ведущий пары, мой командир звена и требовал невозможного, а я старался от волейбола удрать, но куда удерёшь, если мы везде ходили «стадом», всегда и во всём участвовали вместе.  Так с самых детских авиалет  приучены.   Да так было и верно.
А болели волейболом  в те годы (1955 – 1958) все. Ну, поголовно все.  Доказать? Пожалуйста. Зима, морозы. Погоды для полётов нет, и командир даёт команду:  «Физподготовка!»  Лётный состав приезжает в спортзал  (нетопленный бывший ангар) и с ожесточением «рубится»  в волейбол – эскадрилья на эскадрилью – голыми по пояс, в меховых брюках и унтах.  Разве это не самоотверженность?

В углу этого спортзала наш здоровяк и громадина Толя Дуксин организовал «секцию тяжёлой атлетики».  Да, тот самый Дуксин, которому завидовал весь личный состав полка, когда перед началом московской олимпиады ему предоставили очередной отпуск.  Сам Толя с гордостью рассказывал, как он на этом международном форуме спортсменов…  Но надо же!  Накануне открытия этого праздника студентов  наш однополчанин решил проведать старую знакомую и  требовательно стучался в дверь квартиры.  Хозяйка долго объясняла, что  «Катя здесь не живёт, и никогда её тут не было» и, в конце концов, попросила нашего Толю не хулиганить, на что  поучила ответ, что он «не хулиган, а лётчик третьего класса лейтенант Дуксин».  Видимо, настолько он допёк старушку, что та вызвала военную комендатуру.  И попал Толик не на олимпиаду, а на известную строгими условиями московскую гауптвахту, где и просидел десять суток чудесного спортивного праздника.
Это тот самый Дуксин, который перед одним из первых прыжков поспорил с кем–то, что раскроет парашют с задержкой на десять секунд. Смелости хватило – десять секунд затяжки он выдержал. Но тело его начало вращаться, так как управлять им не умел.  При раскрытии парашюта из–за кувыркания Толи стропы  перехлестнули сложенные кромки  купола и парашют не наполнялся.  Со страхом мы видели, что он нёсся к земле со страшной скоростью.  Наши вопли  «Запасной!!!», он, конечно, не слышал, но сам догадался применить последнюю надежду,  что и спасло его от превращения в лепёшку.

Так вот, громадина и здоровяк организовал соревнования тяжелоатлетов по необычным правилам: в «блины» (диски) штанги продевали ремень, и каждому соискателю звания  «чемпиона зала» предлагали зубами  «взять вес».  Не помню (слишком давно проходили эти дикие соревнования) какой  «блин»  одолел Толя. Гордо оглядывая окружающую его  «мелочь», голосом судьи–информатора  он   объявил:  «К снаряду  вызывается лейтенант  Моисеев».  Щупленький Витя не решился «пропустить эту попытку» и смело вышел на помост.  Долго думал, но взял в зубы ремень.  По хлопку  «рефери» он рванул непосильный вес и, не зафиксировав поднятие, бросил его на помост.  Затем повернул лицо к нам, и мы увидели, что все его зубы повернулись на девяносто градусов и торчали вперёд, поддерживая снизу верхнюю губу.   Хлынула кровь.  Тут же от зрителей посыпались советы.  Диапазон рекомендаций поступил  слишком  широким:  от «Ставь их на место!», до  «Выплюнь к чёртовой матери!».  Совсем не помню, чем кончилась история с зубами
Моисеева, но знаю: даже угол бывшего ангара, а ныне спортзала не пустовал – все занимались спортом и весьма  активно.

Всё свободное время проводили на спортплощадках.  И на служебной территории, и возле жилых домов.  Наш  азарт перекинулся на жён. В свободные дни и вечера все собирались возле волейбольной площадки у домов, где наши молодухи подавали, пасовали и забивали мячи.  Конечно, эскадрилья на эскадрилью.  А мы за них до хрипоты и ярости болели и, если оставалось время, присматривали за оставленными на нас малышами.  А они, малышня, сразу чувствовали свободу и лезли во все немыслимые шкоды.
Стемнеет, играть уже невозможно, но долго ещё у площадки идёт  «разбор полётов»: кто, как, почему и как нужно было подавать, пасовать, принимать.  Как и во всех коллективах,  на всех уровнях советчиков участвовало много.  Поздно вечером с угрозами  («в следующий раз мы вас…»  далее следовали подробности, как будет разбита, растёрта в прах соседняя братская эскадрилья)  расползались по квартирам на уже приготовленный жёнами ужин.

Ну, а полк на полк?  Это яркие праздники похлеще московской олимпиады.  Весь личный состав со всеми домочадцами на стадионе:  бились не на живот, а не смерть. И накричимся так, что и говорить голоса не оставалось.
Однажды организовали встречу команды нашего женсовета с волейболистками немецкого предприятия.  Народу собралось тьма!  На немках красивая спортивная форма, они приветливы, улыбчивы.  Наши девчата заметно волновались, да и мы, болельщики,  насторожились.  А вдруг проиграют?  И кому?  Немкам?  Но с первой же  подачи стало ясно, что  наши гостьи совсем не спортсменки, а просто приехали крепить  «Freundschaft» –  дружбу.  Наши девушки взялись соперников  «полоскать».  Мы посмотрели, посмотрели и давай кричать, чтоб поддавались, не огорчали разгромом совсем неопытных  приезжих.  Естественно,  победила дружба.
Да и не только волейбол.  Спортом увлекались почти все,  и особых любителей тренироваться  мы знали много. Правда, никто к серьёзным рекордам не готовился, но при настроении некоторые могли показать совсем неплохие результаты.  Помнятся и смешные случаи.
Миша Сёмин часто бегал по гаревой дорожке. Как–то уже подходил к стадиону,  как к нему подбежала собачка.  Миша поиграл с ней, приласкал и пошёл на дорожку – собачка за ним.  Он начал бег, набрал хороший темп – собачка за ним. Так и бежала несколько кругов, заем упала, вывалив язык, и еле–еле отдышалась.  А Миша – Миша продолжал выдерживать свой темп,  пока не пробежал определённую дистанцию.

Сейчас смотришь на пожелтевшие фотографии и вспоминается авиаюность  в жажде к полётам и спорту.