Дела церковные глава из книги

   Приехав из Троицкого монастыря в Москву, Гермоген тут же написал два письма. Одно
было адресовано царю Василию в Тулу, в котором патриарх сообщает, наконец, о самозванце. Второе письмо было отправлено в Ростов, с приглашением Филарету посетить Москву на праздник Преображения. Через неделю пришёл ответ из Ростова. Прочитав его, Гермоген помрачнел. Филарет отказался от приглашения, сославшись на дела в епархии.
   - Верно, проведал о самозванце, вот и сидит ожидаюче,- мелькнуло в голове патриарха.
   Позвал инока Епифана.
   - Отъедешь в Ростов. Будешь при Филарете. Особливо зри за деяниями его. Учнёт искать
сношения с ворогами иноземными, не мешкая вести шли.
 
   Закончив с делами насущными, Гермоген, помолившись, прилёг. Но не идёт сон. Семьдесят седьмой год пошёл патриарху – пора о душе подумать. Но разве можно быть умиротворённым, когда вокруг такое творится – смута, козни, измена. Определённо, Бог гневается на Святую Русь за неправедные деяния, творимые людьми. Усталость всё-таки взяла своё и, поворочавшись в постели, Гермоген заснул только под утро. 
   На следующий день патриарх принял в своих палатах папского легата по его просьбе и имел с ним беседу, которая вылилась в откровенном обвинении главы Русской Православной Церкви всей римско-католической церкви в нарушении священных канонов и догм. Дьякон-толмач едва поспевал переводить. Выслушав пространный монолог патриарха, посланник папы римского, молодого возраста иезуит, ответил невозмутимо:
   - Простите, Ваше Святейшество, но на этот счёт Вы заблуждаетесь. Должно быть, Вас
не совсем верно посвятили в дела нашей церкви.
   - Заблуждается тот, кто не ведает, - строго сказал Гермоген, - а я-то ведаю, что римская церковь умысленно искажествует слово Божье. И в делах религии и в делах веры следует против богооткровенного учения. Православная церковь не единожды выражала своё несогласие в нарушении апостольских и соборных правил.
       
   - О каких отступлениях и нарушениях говорит Ваше Святейшество?
   - О несоблюдении обряда первейшего из таинств – таинства Крещения!
   Гермоген гневно ударил посохом о пол. Ему, страстному ревнителю церковных канонов,
был неприятен этот разговор с каким-то еретиком. Не для того он допустил этого латинянина в свои палаты, чтобы обменяться  взаимолюбезными речами. Отнюдь, не для того.
   - Таинство Крещения – есть таинство духовного рождения человека и понеже открывает
ему доступ к другим таинствам, - продолжал патриарх, - а у вас, латинян, оно совершается не тремя погруженьями, а обливательно. Сие есть применение. И вместо крещения возливаете воду на голову свою и до пояса. В «Кормчей» книге и в «Книге о вере» писано: «Во святом Крещении крестящихся погружати, а не обливати». А посему, всех вас римлян  латинян заново надобно крестить. Ибо ещё апостол Павел глаголил: «Тот, кто благовествует не то, что мы благовествуем, да будет анафема».Так кто же, я выспрашиваю тебя, иезуит, сохранил чистоту веры?
   Ни один мускул не дрогнул на лице иезуита. Уж чему-чему, а самообладанию иезуитов
учили отменно.
   - Вы правы, Ваше Святейшество. Но времена меняются. Сей догмат возник при Святых
Апостолах, когда многие, заблуждаясь, утверждали, что Христос не сын Божий. Но ныне, когда его божественность никем не обсуждаема, стоит ли в точности исполнять то, что зародилось на заре христианской веры?
   - Вся ересь, иезуит, исходящая от вашей римской церкви оттого, что вы считаете
позволительным изменять по своему разумению то, что не подлежит изменению. Прочти, иезуит, и дай папе своему прочесть Златоуста во Евангелии от Иоанна, где святый о святом Крещении глаголет: «Божественные совершаются в нём символы: гроб и умерщвление, воскресение и жизнь, и сия купно бывают вся, якоже бо в некоем гробе, в воде погружающим нам главы; древний человек погребается доле и погружается весь в конец. Также возникающим нам новый восходит паки».
   - Наши церкви, Ваше Святейшество, сотни лет стояли отворочены друг от друга. Вот и некоторое непонимание с обеих сторон.
   - То, что мы порознь, иезуит, тому вина римской церкви. Ибо она всяк раз пыталась подмять под себя – поначалу греческую, а после русскую православные церкви. Потому, как грех гордыни не позволял ей быть второй. Вспомни, иезуит, Флорентийскую унию. Сия позорная уния была подписана русским митрополитом Исидором на условиях, угодных римским христианам. Поместный Собор осудил своевольный поступок Исидора и по возвращении оного в Москву низложил его с митрополичьего престола.
         
    - Что было – то осталось в прошлом, Ваше Святейшество. А Брестская уния? Она подписана десять лет назад.
    Гермоген нервно заёрзал на стуле с высокой спинкой.
    - Мы не подписывали сию бесовскую унию, - патриарх вновь ударил посохом о пол, - и
не признаём её. И предали анафеме тех, кто подписал её от имени всей Русской Православной Церкви, ибо ими руководила сатанинская сила.
    - Глава римско-католической церкви Его Святейшество папа Павел V допускает принцип 
икономии* и надеется, что сие обстоятельство не должно усложнять и без того не лучшие
отношения между обеими церквами. Отправляя меня сюда, Его Святейшество выразил желание забыть о прошлом и более осмысленно подойти к условиям, начертанных в оной унии. Проезжая через Краков, я беседовал с польскими епископами, и они испытывали сожаление по поводу резкого отношения Русской Православной Церкви к их попыткам примирения с восточными христианами. А король Сигизмунд, оказавший мне честь беседой в своих покоях, просил заверить Ваше Святейшество, что признание Вами сей унии положит конец недомолвкам между Польшей и Русским государством.   
       Это было уж слишком. Всякому лицемерию, каким бы оно не было, приличествует иметь границы. Гермоген еле сдержал себя, чтобы не сорваться на крик.
      - В то время, как ты, иезуит, глаголешь о сожалении папы и короля о неустройстве
отношений наших церквей, мне доподлинно вестимо, что король Жигимонт умысливает
захватить землю русскую, раздать её панам, насильственно обратить русский народ в веру
латинскую, а на трон русский посадить своего сына-еретика. И папа в сём деле способствует ему. Ступай обратно, иезуит. Да передай королю польскому Жигимонту, что его королевство ехиднино логово, его поданные еретики, а сам он исчадие ада.
      
    Гермоген повернулся спиной к посланнику, давая понять, что их разговор окончен. Впервые с начала беседы иезуит оказался в ситуации, когда не знал, что ему делать. Он ни на шаг не сдвинул порученную ему миссию. Дьякон-толмач проводил гостя до дверей. Тот неуклюже откланялся и вышел совершенно растерянный.
     Митрополит крутицкий, присутствовавший при разговоре, взглянул на владыку. Лицо
патриарха светилось торжеством. Но это торжество дорого обойдётся Гермогену. Через
три года, когда он попадёт в плен к полякам, они припомнят ему слова, сказанные сейчас
в праведном гневе и в полной мере рассчитаются с ним.