Трудно быть русским

«Хорошо быть сербом, да нелегко… Еще лучше быть русским!» - устами своих героев восклицал Валентин Пикуль в романе «Честь имею». События романа, если кто помнит, разворачиваются в начале XX века, но сегодня к приведенным выше словам тоже хочется добавить: «…но еще труднее».
В семье с несколькими детьми младшие братья и сестры по неписанной традиции оказываются всегда в более выигрышной позиции, чем старший брат. Им и прощается то, за что старшего бы как минимум осудили морально, или же наказали по всей строгости, и лучшие кусочки достаются, и ответственность за младших лежит все на том же старшем. Так и русским все время приходится оправдываться за то, что они титульная нация, доказывать, что они ничего не имеют против малых народов, а лишь хотят так же, как и остальные народы, чувствовать себя частицей своей большой нации и всего-навсего требуют уважения к себе со стороны своих младших братьев. А отдельные неумные братья все время хотят укусить руку старшего брата, с которой и кормятся, не задумываясь, видимо, что может с ними произойти, если старший брат плюнет на все и бросит их одних. Ведь самую оголтелую нетерпимость или просто высокомерное презрение встречаешь обычно  не у русских, которые такие чувства, если они и возникают, пытаются сдерживать, а у одних нерусских по отношению к другим нерусским. И только благоразумный старший брат может вмешаться в возникающую ссору и усмирить драчунов. Собственно на этих нехитрых принципах и построена национальная политика многонациональных государств.
Увы, уже не все хотят и гордиться тем, что они русские, и «уважать себя заставить» не каждый русский способен.
Массовая драка между чеченцами с одной стороны, и русскими, а также армянами – с другой, в туапсинском лагере «Дон» еще раз показала, что национальные отношения в РФ далеки от советской идиллии дружбы народов, а нацлидеры Россиянии вовсе не намерены отстаивать права русских так же яростно, как это делают чеченские политики и общественники.
Более того, после каждого такого инцидента, как со стороны либералов (это не удивляет), так и со стороны ультранационалистов, а также шизоидных либерал-демократов раздаются провокационные призывы к отделению Кавказа от России или уничтожению нерусских. Как будто не было целого этапа независимой Чечни, закончившегося вторжением в Дагестан в 1999 году. Как будто избиение на улицах и рынках ненавистных «хачей» способствует гармонизации межнациональных отношений и гарантирует безопасность русских граждан в ситуации, когда силы будут на их стороне.
Причем понятно, что Кадыров и Ко иначе и не могли отреагировать на события, как вступиться за своих и отозвать их домой - кровь сильнее политики и экономики. Россиянские же лидеры всегда будут что-то твердить о законности и толерантности, боясь потревожить недоброго младшего брата, благонадежности которого так долго добивались. «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку» - гласит латинская поговорка. И невдомек ее забытому автору, что Юпитером может стать вовсе даже не самый сильный и смелый, но самый наглый и самоуверенный.
Каждый более или менее драматический инцидент, замешанный на национальной почве, демонстрирует полное отсутствие внятной национальной политики в россиянском пространстве. После дискредитации коммунистической идеологии, так или иначе скреплявшей различные национальные и конфессиональные общности в единый советский народ, обществу так и не объяснили, что нас всех, таких разных, объединяет, во что мы все вместе будем верить и каких целей добиваться.
Но так уж устроен мир, что человек не может жить только для того, чтобы быть благополучным потребителем, как бы не убеждали нас в этом апологеты либерализма, и в стране, где существует «идеологическое многообразие», а значит, и вовсе нет никакой идеологии. Так или иначе, человек тянется к каким-либо высшим ценностям, способствующим его духовному возвышению. Представители мусульманского мира, особенно кавказских народов, нашли такие ценности в исламе. Русские по сей день не нашли замены коммунизму - не научному, а скорее духовному фундаменту советского общества, где национальная и уже тем более конфессиональная принадлежность человека стояла где-то на втором и третьем плане, а единство общества гарантировалось его относительной социальной однородностью, вовлеченностью всех наций в глобальный коммунистический проект.
В современной России разговоры на эту щекотливую тему, как правило, сводятся либо к банальному «давайте жить дружно» (но как?), либо к не менее идиотскому «давайте жить отдельно друг от друга». В своем желании всех примирить и никого не обидеть, в своем следовании принципам толерантности власть доходит до абсурда. Ну не абсурдны ли составленные фотороботы  предполагаемых преступников, напавших на милицейский патруль в Астрахани в ночь на 27 июля? Один кавказец, один славянин, один азиат! Прямо интернационал какой-то бандитский! Зато как толерантно, как якобы типично для «евразийской» Астрахани.
Сам латинский термин «толерантность» означает терпимость к чужому образу жизни, поведению, обычаям, чувствам, мнениям, идеям, верованиям. А почему мы собственно должны быть терпимыми, почему должны именно терпеть друг друга, а не дружить? Мы что, звери, живущие в одном зоопарке, но в разных клетках? А выходя их своих загонов,  можем растерзать друг друга? Видимо из этих соображений исходят те, кто предлагает, в свете туапсинской драмы, создать отдельные лагеря для чеченцев и нечеченцев. Это было бы уместно, если бы речь шла не о лагерях отдыха, а, скажем, о тех, что создавались в центре Европы лет 70 назад веселыми ребятами в черных мундирах.
Самое печальное именно то, что результатом антикавказских и антирусских настроений, захлестнувших виртуальное пространство после событий в Туапсе или убийства журналиста и болельщика футбольного "Спартака" Юрия Волкова в центре Москвы выходцами из Чечни становится не только взаимное национальное ожесточение. Все это склоняет общество к мысли о том, что Кавказ надо оставить. Ведь если тот же Жириновский что-то высказывает вслух, значит, подобные настроения существуют в обществе и в немалых масштабах.
Если российское руководство просто демонстрирует свою беспомощность в решении национального вопроса в России, то агрессивно настроенные лидеры типа Кадырова, как бы они не клялись в своей верноподданности, не склонны к той самой толерантности, которую требуют от русских. Что стоило бы Кадырову (да и Путину) не раздувать дело Буданова до политических масштабов, или же оправдать, наконец, Сергея Аракчеева. Такой жест доброй воли, я уверен, был бы высоко оценен самыми упертыми националистами в России. Вместо этого Кадыров публично приравнивает националистов к террористам, каждый раз требуя самого сурового наказания для участников русско-чеченской войны, забывая, видимо, о своем в ней участии, или трактуя, как в недавнем случае, любой конфликт чеченцев и нечеченцев в неизменно антирусском духе.
В свою очередь беспомощное и постоянно шантажируемое чеченскими баями российское руководство вкладывает в усмиренную Чечню все больше средств, попадающих не к простым чеченцам, а оседающих в карманах кадыровской элиты.
Гипотетический уход России с Кавказа, существующий сегодня в закипевших праведным возмущением мозгах русских, будет не только еще одной геополитической катастрофой, но и самым постыдным поражением России со времен горбачевской катастройки, как для русских, так и для всех народов Кавказа. Но и продолжение невнятной национальной политики, игнорирование усиливающейся межнациональной напряженности приведет к необратимым последствиям.
И самое главное, о чем умалчивают многие политологи и эксперты по национальным отношениям, - это то, что в советском социалистическом обществе мораль провозглашала, что человек человеку друг, товарищ и брат, а жизнь это подтверждала. Не было почвы для ожесточенных межнациональных столкновений. А если они возникали, то их могучими руками КГБ душили в зародыше.
В постсоветском капиталистическом обществе человек человеку волк, жизнь это подтверждает каждый день и очень явно. И подобная мораль укоренилась не только в социальных, но и в национальных отношениях. С волками жить – по-волчьи выть. Как у классика: «Либо всех грызи, либо лежи в грязи».
Не нравится? Выбор невелик и он очевиден.