В гости к Сталину

«Никого в жизни я так ненавидел,
боялся и уважал одновременно.»
         Из дневника У. Черчилля.
«Он ни разу не сказал «нет», но
всё получалось так, как хотел Он.»
         Из дневника У. Черчилля, после
          Потсдамской конференции.
« Курит Сталин трубочку свою,
смотрит на Москву в часы рассвета.
 Думает о тех, кто пал в бою,
 и о тех, кто дожил до победы.»
          Из детской памяти.
Об усопших, либо хорошо, либо никак – заповедь общеизвестная. Для нашей истории – это роскошь непозволительная. Дети того, пятьдесят третьего, помнят этот день – как день всеобщей растерянности. В этот день слёзы горя и радости смешались, исказив лицо государства, словно спазм отчаяния.

Три десятилетия под одним портретом в красном углу, под одним знаменем цвета человеческой крови, под один гимн с родными объединяющими народ словами. Три десятилетия, связавшие в одну судьбу жизнь трёх поколений общей радостью, общим горем.

Сцепились в «кремлёвской банке» скорпионы. Насмерть. Ещё и остыть не успел. Склонился над гробом народ, провожая в прошлое целый пласт своей истории, шепча настороженными губами – Как же теперь? С кем же ?

И вот поставлены точки над і. Верный соратник развенчал его культ. А вскоре занялись и личностью, превратив тоталитаризм в бесконечную тему, в ристалище для самых справедливых, самых честных и, конечно же, самых просвещённых.

Попробуйте отыскать сегодня политолога, либерал-демократа,  либо «отца демократии», который не лягнул память о человеке, названном вождём миллионами граждан огромного государства.

Перерыто бельё маленького Сосо, кожи в доме сапожника Виссариона  Джугашвили – его отца и первого наставника. Вот уже и «Коба», согласно «самым достоверным источникам», подаётся доверчивому плебсу сексотом царской охранки. И пошло-поехало.

В тему здесь сопроводиловка к приходу Сталина во влась. В ней реалии того сурового времени – « Власть – говно, аппарат – говно.» Так тяжело и самокритично покидал власть Владимир Ильич. Он же предупредил товарищей – Сталин груб и властолюбив. Ленин знал свои кадры.

А Сталин к власти пришёл. Пришёл спокойно, без переворотов и крови, не влезая на танк посреди ликующей толпы, не опираясь на армейские штыки. Он лишь заявил во всеуслышание о верности Ленинскому курсу. Этого было достаточно. Ленина народ чтил.

Тридцать лет истории, тридцать лет безграничной власти одного человека. Внове ли для России? Никоим образом. От Владимира до последнего Самодержца Российского, властью царей и императоров собиралось огромное государство, не имеющее равных по площади, ставились и укреплялись его границы.

И не пробуйте найти на всём пути великой державы отрезок всеобщего благоденствия и человеческого взаимопонимания. Звон стали и грохот орудий, войны и междоусобица, захваты и оборона, кровь и страдания – можно долго перечислять ключевые слова истории нашего великого государства.

Почему не называем мы сегодня кровавыми Ивана Грозного, Петра, Екатерину. А ведь, названный так народом Николай Второй, был ангелом в сравнении с великими. Простили что ли Петру, может, просто  пластами времени скрыт страшный фундамент Санкт- Петербурга, творение Великого Петра? Или грохотом Полтавской Виктории?

Катилось колесо нашей истории, никто не торил ему дорогу. Романовы сменили Рюриковичей. Сменялись поколения, эпохи. Падали и поднимались вновь на звонницы колокола российского православия. Но во все времена, защита государства своего, была святым долгом россиянина.

Суров суд истории. Уходят в небытие миллионы людей, оставив ненадолго память о себе. Остаются государства, творения рук тех, ушедших – города, пирамиды, доступные взору удивлённых потомков. А они судят о великих по делам их, по величию их наследия.

Наверное, неспроста, спустя полвека мы разбираемся c ролью  личности Сталина, расходясь во мнениях, скрещивая аргументы, потрясая фактами. И вот уже молодые, не знавшие, не пережившие, не «нюхавшие», обрядясь в мантии судей, априори, выносят вердикты, отказывая в апелляции дожившим.

Страшны последствия гражданской войны. Победа красных. Страшен облик государства. Разруха, безработица, беспризорщина, голод, безденежье и…, безвластие.

«Взять власть – полдела. Удержать её – главная задача.» Что можно возразить здесь, какой лозунг противопоставить? – «Белому террору мы  противопоставим красный террор». У Вас есть возражения? Вы знаете другой, либеральный, путь?

Представьте в роли Ленинского преемника нынешнего отца либерал-демократии. Улыбаетесь? Да-да. Не было бы ни Беловежской Пущи, ни копоти на Верховном Совете, ни… Великой Державы. Некого было бы ненавидеть «великому другу»  России, мудрому Уинстону.

Так нужна ли была России «железная рука»? Вопрос, конечно, интересный. Отвечайте. Переберите ЦК, «Ленинскую гвардию», предлагайте. Вот и Владимир Ильич колебался. Не назвал. А к власти пришёл самый властолюбивый, с железной рукой. Этого,наверное, требовало время, обстановка. Не было тогда у России сибирской нефти, а золотой запас ищем до сих пор.

«Власть – Советам, заводы – рабочим, землю – крестьянам.» Господа дворяне, господа миллионеры, а вот уж и миллиардеры – вы ж и тогда полезли в бутылку. Как это, как это?  «Нажитое непосильным трудом: два магнитофона импортных, три золотых портсигара….»

Сталин понимал, чтобы поднять индустрию, возродить обескровленную деревню – накормить голодную Россию, инвестиций от господ ждать  нечего. Оставалось – трясти. Кто трясти будет? Опять опричнина. Ничего нового, кроме основы –  классовой.

Как и любая революция, наша – социалистическая, зарождая в человеке новое сознание, подняла из глубины прошлого обильную муть, будто ожидавшую смуты, безвластия и слабости. Власть и благополучие. Во все века, разлучить два эти понятии не предоставилось возможным. Так и теперь. Муть быстро усекла, что кратчайший путь к благополучию – это маскарад. Кожаные куртка и картуз, да вершитель судеб – ревнаган, вот и вся недолга.

ЧК. Трудно вытравить сегодня из сознания старшего поколения уважение к чекисту, как и к флотскому офицеру, или пограничнику. Но !

Крестьянин, намотавшись по фронтам, забыв от счастья размотать солдатские обмотки и смыть с рук кровь братьев по вере и крови, ласкал отвыкшими ладонями чапиги и ржавый лемех. Рабочий, поставив в угол винтовку, гладил умолкший станок, вдыхая знакомый с детства запах родного завода. И у него дрожали руки, а глаза светились радостью.  Люди труда истосковались по привычной работе. Труд и жизнь для этих людей были не разделимы.

Ленинский НЭП взбудоражил Россию. Нам, сегодняшним взбудораженным, правда, невдомёк. Как это Владимир Ильич обошелся без ваучеров? Трудновато ему было без Чубайса. Тем более, считал он, что НЭП – это надолго.

Вот и судим сегодня про тогда. Переживаем, что Иосиф Виссарионович быстро с НЭПом покончил. Были бы сегодня через одного Абрамовичами да Потаниными – достигли бы всеобщего благоденствия. Остальные – все среднего класса, а нижнего бы и не было вовсе. Только, вернёмся к теме.

Чекистам, вместе с железным Феликсом, спать доводилось мало. Только одного Орэйли прихватили, глядишь – из другой щели лезут. Запад нам готов был «помочь» - намекали Ильф и Петров. Западу-то, Красная Россия – как зуб в носу, зараза красная. Заглянул призрак коммунизма и в Германию и в Венгрию. Вот и нервничала Европа с Уинстонами Черчиллями да железными канцлерами, скалила зубы. Проблема была – удержать власть.

Москва, Питер, Киев – в них контре комфортнее обиталось. Одесса да Ростов, кроме того, лихими людьми не обеднели. Повылазила муть-то, золотишко зазвенело у старых русских в карманах. Грабь, господа налётчики, награбленное – смута, свобода. Вот и крутилась ЧК – кому защитник, а кому вражина. Дворяне – то тогда происхождением как-то стеснялись трясти, а лихим – для них любая власть поперёк. Мочили налево и направо, как нынче принято говорить.

В ЧК с кадрами было туго. Привлекали туда людей, проверенных революцией, в основном из рабочей среды. Пришли туда и интеллигенты, принявшие новую власть, часть бывших правоохранников – спецов по борьбе с бандитизмом. Но кадров не хватало. Проверить каждого, особенно в глубинке, было, просто не возможно. Вот и стал «кожан» дорогой к власти. Тут тебе и не привыкшие к труду, и затаившие злобу – обиженные властью, и которые знали, где поживиться.

Вот вам и оборотни, пока что без погон. Не знакома ли вам – сегодняшним, эта муть, в нашем бардаке, ничего не напоминает тот НЭП? Некогда нам, просто. Сказано побеждать коррупцию. Будем. Всем трудовым народом. Только вернёмся к теие.

Чем вам не опричнина. Где врагов брать? Бог с вами. Когда это у нас было проблемой? Тем более, если появился самый страшный враг – ВРАГ НАРОДА.

Лихие люди – само собой. Этого добра Руси не занимать, а уж в смуту. Бутырка, Кресты, Владимирский централ, Сахалин, вроде, и до того свободной жилплощадью похвастать не могли. Куда девать врагов народа? До того в моде были ссыльные, да поселенцы, которые вольнодумцы – с властью несогласные. Новой власти такая вольница не совсем по душе пришлась. С жёнами чтоб, или, вообще, с музыкальными инструментами. Индустриализация требовала рабочих рук, причём рук дешёвых. Вот и нашлась работа для врагов народа. Всё понятно – чем больше врагов народа, тем быстрей индустриализация с электрификацией всей страны. Цель – благородна, методы – справедливы. Враг, есть враг, нечего задарма народный хлеб есть.

C врагами народа определяться надо было без промедления. Время не ждало. В верхах власти – там оказалось сложнее. Революция и гражданская война назвали имена своих героев. Крепкие мужики, у народа в почёте. Да уж больно своенравные, как и те – из «Ленинской гвардии». Вот и разделились. Одним – стать под железную руку, править соратничая, по душе, по нраву. Другие, помня предсмертные Ленинские предупреждения, имели своё мнение в отношении реконструкции власти, верные лозунгу «Власть Советам».

Здесь и схлестнулись две силы – Власть Советов и Единовластие. Схлестнулись насмерть. Победило единовластие. Почему? Всё просто – соратник Ленина, «Коба» стал великим Сталиным под Ленинским лозунгом «Вся власть Советам». Ну а дальше, как говорится, дело техники. Дорога, проторённая сквозь всю историю России – власть удержит только сила.

Трагически уходят из власти правофланговые революции, закалённые и верные ленинцы: Куйбышев, Постышев, Бухарин, Якир, Гамарник, Дзержинский, Фрунзе, Ордженикидзе, Блюхер, Тухачевский – одни, как враги народа, другие «нежданно» скончавшись. «Дружеская» заграница пытается укрыть от Сталина его соратника, претендента и политического врага, барина-полководца товарища Троцкого. Сейчас. Плохо они знали руку «Кобы».

Единовластие не терпит коллективного авторитета. Самое надёжное, оказаться при нём, наше привычное, наше ментальное – «одобрямс». На этой основе и формировалось Сталинское окружение.

Семён Будённый, Клим Ворошилов – у кого на слуху не было этих имён до грозных сороковых. Если стрелки, то Ворошиловские, в честь великого снайпера, Российского Робина Гуда. Если Первая Конная, то Семён Михайлович, первый Красный рубака и гиревик. В те времена ещё не звенело в ушах известное нынче «пиар». Но до сих пор остаётся тайной смерть Командарма 2, воистину великого донского казака Миронова, разгромившего  барона Врангеля. Чьими руками «военный стратег» Троцкий отвернул от советской власти красное Донское казачество и превратил в бандита батьку Махно? Кто-то же организовал этот мозоль для советской власти.

Ну а как же без грузинского соратничества? Камо? – погиб трагически. Среди «одобрямс» появляются приветливый ЛаКоба и суровый хранитель чистоты рядов, Берия. И  вот уж за единым столом собрались верные ортодоксы-апостолы, несущие в массы идеи едино правильной веры. ЧК сделала своё дело – будьте добры удалиться вместе со своими Менжинскими. Теперь у нас НКВД с известными приказами без запятой – «казнить нельзя помиловать».

Известные «цицероны» того времени, певцы демократии, закончат позже подобно Цицерону Древнего Рима, либо Петрову Сашке Меншикову. У истории свои законы, свои «круги своя». А Россия надолго забудет о съездах, о долгожданных «кто за, кто против», уверенно катясь к «ежовщине», к скорбно известному тридцать седьмому.

Кнутом в колхозы, середняка-трудягу в «кулаки», негодуют сегодняшние просвещённые. А Сталинская «Головокружение от успехов» –  держат удар просвещённые не менее. Прения, прения. А в землю лягут «Давыдовы да Нагульновы». Мудрый Шолохов оставил в живых Размётнова – известная судьба колеблющихся.

Думающий современник помнит злорадство несколько более поздних всесторонне просвещённых – «Этот кукурузник засеет царицей полей и чукотскую тундру». Помните? Тогда же в защиту «Кукурузника» встанут миллионы счастливчиков, вкусивших счастье семейного интима в оскорблённых нынче, устойчивых «хрущёвках». Но, вернёмся к теме.

Чем ниже ступенька власти, тем вернее и жёстче опричнина. И вот уже упиваются властью, сменившие кожанку на синие галифе, балдеющие от страха окружающих, исполнители «приказов без запятой». Вот они «чистые руки», не знавшие, и не желавшие обретать мозоли, бездушные и жестокие хранители власти, уверовавшие в ЕЁ и СВОЮ справедливость и безнаказанность.

Фас! Искать врагов народа! Святое дело.

Трудягу – не трожь,  не приказано. Кто кормить, одевать будет, да и молчалив трудовой человек, строитель светлого будущего. Создавай себе, молча, не вникая в подробности, строй. Да и некогда ему разговоры разговаривать, философию разводить, чугун да сталь варя, землицу обихаживая. А врагов-то где брать? Индустриализация промедления не терпит. Да и без «лампочки Ильича» светлое будущее разглядеть сложно.

Тут-то и вспомнила Власть про Ванинский Порт. Без золотого запаса, сами понимаете, никакую власть не удержать. Тут уж никакие возражения не уместны. Всегда страну выручал и Демидовский «трудовой фронт», и последующие добытчики «во глубине сибирских руд». Тяжко и теперь было без комсомольцев-добровольцев, как-то не доросли пока.

Глянула Власть вокруг – так вот же она, рабочая сила. Цицероны, мыслители, вольнодумцы-демократы, или просто – у кого языку за зубами места не хватает, юмор из него прёт. Этот люд на Руси в дефиците тоже никогда не значился. Вот тебе и решение вопроса. Интеллигенту и раньше за тягу к свободомыслию перепадало. А уж теперь, при тоталитаризме откровенном, это оказалось делом и вовсе хлопотным.

Ну а дальше, куда теперь без ГУЛАГа? Труд миллионов требовал высокой организации. Рабочий обеспечил колючей проволокой, крестьянин прожиточным минимумом. Индустриализация набирала ускорение. Время не ждало, в Европе расправлял плечи фашизм.

Сегодня мы осудили Сталинский тоталитаризм. Мы прозрели. Мы склоняем головы в память о его безвинных жертвах, не углубляясь в вопрос – кто, какие силы создали Сталина, его  страшный режим. Закономерность это, или историческая необходимость? Сегодня, когда обухом по голове бьют слова, произнесённые в порыве трусливой откровенности-соболезнования развенчателем сталинского культа – «У нас же у всех руки по локти в крови», кто даст  ответ на этот закономерный вопрос?

Тем страшнее сегодня звучащие заявления – Сталина на них нет? На кого? Зачем? Есть над чем думать нам, сегодняшним, господа.

Потом была Великая Отечественная, большая беда и великая Победа. Было страшное начало, с огромными потерями. Была  неготовность к войне и … беспримерный патриотизм народа. Все негоразды сегодня мы привычно связываем с личностью Сталина, в том числе и «сговор» его с фашистским фюрером. Оставим это на совести «просвещённых».

Со страшным скрежетом открывались запоры неприкосновенного – роли апостолов. Кто сулил Сталину, далёкому от военной стратегии, бить врагов только на чужой территории, закидать их русскими ушанками, да порубать их паршивые танки вострой конармейской шашкой? Чьими руками отправлены в небытие высшие командиры, создатели и организаторы  Красной Армии. Кто тот Первый Маршал, который в бой нас поведёт, и «приведёт» под стены Москвы и Ленинграда.

Первые же часы войны расставили точки над i. На поверхность всплыли преступная халатность, растерянность, неспособность к принятию решений и просто трусость в верхах. Как результат – неразбериха в войсках, противоречивость приказов и паника. Вот и остались наши пограничники один на один с огромной силой, смявшей в одночасье чопорную Европу.

Техническая отсталость Красной Армии, в сравнении с немецкой, проявилась  в первых же танковых и воздушных боях. Немец давил и качеством и количеством. Не веривший в 22е июня до четырёх часов, Сталин долго не мог прийдти в себя. Такая вот получилась «провокация», так «мы бьём врага на его территории». Не трудно представить себе ход его мыслей, его состояние. Его, Сталина, самоуверенного и бескомпромиссного, обвели вокруг пальца.

А держава приникла к репродукторам, ещё не верившая в войну, ещё не знавшая о первых огромных потерях. Она верила Сталину. Глухо прозвучавшее по огромной стране непривычное «братья и сёстры» проникло в сердца, а последнее «победа будет за нами», объединило людей перед грядущей бедой. Неудачи и отступления, разрушения и похоронки, эвакуация и оккупация – всё это результат Сталинского руководства, никуда не денешься. Он – глава, он – вождь. Другого у страны не было.

Москва устояла, Ленинград не сдался. Сталин был в Москве. Он был Верховный. Его сын Яков, как и тысячи других, был в беде. Он, отец, не позволил себе спасти его. «Я генерала на солдата не меняю». Поступить иначе он не мог, не имел права. Люди сочувствовали ему, своему вождю.

Департация – страшное насильственное переселение народа. Сегодня, это слово, в Крыму, на северном Кавказе, звучит как обличение сталинизма и лично Сталина. Позволю себе некоторые соображения по этому поводу.

Наши, порой, беспощадные «медиа», довольно часто, деликатно умалчивают, либо касаются вскользь, событий, связанных с национальным вопросом. С одной стороны – деликатность в этом вопросе правомерна. С другой – история не терпит пробелов, в том числе и деликатных. Когда-то это аукнется, а и аукнулось.

Причины департации во время Великой Отечественной затрагиваются, действительно вскользь, к сожалению. Человек, лишенный достоверной информации, будет домысливать, принимать ту или иную сторону, внимая слухам, либо информации направленной.

А в 43м немец рвался на Кавказ, к нефти. Крым был под немцем. Достоверно известно, что националистические круги крымских татар и мусульманского северного Кавказа в своих посланиях торопили Гитлера с приходом и обещали поддержку. Подобное «приглашение» западноукраинских националистов закончилось, в итоге, формированием дивизии СС «Галичина». Самыми жестокими в борьбе с крымскими партизанами были карательные отряды крымских татар. Подобная ситуация ждала нашу армию на северном Кавказе. А Кавказ – это вам не субтропики Крыма. Не зря Гитлер готовил к Кавказу альпийских стрелков дивизии «Эдэльвейс». Красной армии после «кровавого» Дона не хватало мусульианского «Эдельвейса» за спиной. Дудаев ведь тоже был наш, советский «сокол». Ваше решение, господа демократы, правозащитники? Поделиться нефтью, как добрые румыны?

Не мешает здесь вспомнить страшные картины эвакуации, разбитые поезда, толпы беженцев на Украине, на Кубани, на Дону. Они были беженцами. Страшное слово во все времена. Смерть и кровь детей, матерей, стариков. Они не приглашали Гитлера. Это он хлестал из под небес пулемётными очередями и рвал их в клочья бомбами, спасая от сталинизма. А они возвращались к родным очагам, возрождая их из пепла.

  Езжайте сегодня в Крым. Отдохнуть. Депортированные вернулись. Проедте по побережью. Вы поймёте многое.

Всю войну наш народ прошел с именем Сталина, с ним поднял из руин страну, с ним осилил послевоенную голодуху и отменил карточки. Весь мир знал это имя, не отделяя его от слова Победа.

Серая шинель, военный китель без тяжести наград, военного кроя фуражка да мягкие сапоги, лишённое национальных черт лицо в усах – таким ОН остался в памяти видавших, прошедших, «понюхавших». Осиротели тысячи пьедесталов, исчезла, будто и не было, надпись на мавзолее, исчез знакомый лик с заднего стекла грузинских иномарок. Даже в родном Гори не стало ему места.

Гранитный Пётр, чуть вздыбив коня, встречает « Все флаги в гости». А вот уж и Екатерина Великая внимательным взглядом удостоверяется в прочности державных границ, ногою твёрдой став у моря, на берегу, вроде, дружеского теперь независимого государства.

Что же оставил нам в наследство Иосиф Сталин? Мощное государство. Границы Союза нерушимого. И ОПЫТ. Это потом мы услышали про Колосса на глиняных ногах. Пётр бы нам этого не простил. Есть над чем задуматься нам, сегодняшним. Демократам и ортодоксам.

      Ушёл уже Мджаванадзе. Сменил его, став главным грузином, Шеварнадзе – оставив в прошлом тоталитаризм. На озере Рица, в горах Абхазии осталась любимая резиденция Сталина. Теперь сюда приезжали тысячи граждан – отдохнуть и увидеть красоту этого высокогорного озера. Прокатившись на катере, ты мог увидеть верхушки строений сталинской резиденции. А если, въезжая на Рицу, ты повернёшь направо – это и будет дорогой к резиденции Сталина.

Молодой, упоённый нахлынувшей демократией, я и повернул направо. Я ехал «в гости к Сталину», теперь это было можно. Вдоль дороги, справа, тянулась стена из дикого камня, охраняя её от камнепадов с крутых скальных склонов. Километра через два, с основной дороги влево был спуск в долину, уходящий к противоположному её склону, явно сокращавший путь. В самом днище долины сохранился снег с глубокой колеёй, промытой ручьём. Хорошо газонув, я проскочил снег, словно проплыв по нему, и, преодолев крутой подъём, выскочил на главную дорогу. Ещё километр, и дорогу мне преградила стен с высокими металлическими воротами.
            
Выйдя из машины, я увидел, как в воротах не мгновение открылось маленькое оконце, и тут же, лязгнув, захлопнулось. И тишина. Ни звука. Подойдя к оконцу, деликатно постучал. Тихо. Постучал громче – тишина. Ни шагов, ни единого звука. Стало немного не по себе. Меня здесь, явно, не ждали. Гостеприимства не предвиделось.   
 
Развернулся с трудом, почти зависая колёсами над обрывом, и – ходу. За первым же поворотом мне открылась тревожная картина. Прижавшись к стене, стояла серого цвета «Волга», а рядом два мужика крепкого телосложения, задрав головы, с интересом разглядывали скалы. Откуда? Как развернулись на узкой дороге? Медленно проезжаю, наблюдая в зеркало. Две головы медленно разворачиваются мне в след. Оп-па. Значит меня пасут. Нога сама вдавила педаль. Волга шла за мной. «Живым не дамся», и я ныряю вниз по известному мне спуску. Волга за мной. Жму не газ, и мой «Жигуль» пролетает через снег и берёт подъём. Оглядываюсь и воплю от восторга – «Волга» сидит, зарывшись в снег. Не жду их, естественно. Пару минут, и я вылетаю на небольшую площадку. Секунда на раздумья, загоняю «Жигуля» в какой-то закуток за рестораном, закрытый живой изгородью и стеной пустых ящиков. Ещё минута, и я на втором этаже ресторана. Через большое окно веду наблюдение за дорогой. Нету. Видать откапываются мужики, если есть чем.  Официант приносит поесть. В зале пусто, и я попросил его присесть ко мне на минутку. Наблюдая в окно, спрашиваю – бывал ли он на даче Сталина. По его откровенному взгляду понял, что вопрос идиотский. – Туда никто никогда не ездит.  И я поведал ему о своём приключении. Парень был откровенен – А с виду ты, вроде нормальный мужик.

Потом мы вместе наблюдали, как наскипидаренные мужики выскочили из чумазой «Волги», крутанулись туда-сюда и рванули вниз, думая, что догоняют меня. Абхаз-официант тихо промолвил – шакалы, и принёс пару бутылок «сухарика». Мы просидели до самого вечера, предполагая, как догоняли меня, и зачем, чьи-то охранники, дай Бог им здоровья.

Небольшая справка:
Мой дед, Николай, кавалер «Ордена Ленина», член РСДРП с 1915 года. Шрам на лице – память от жандармской нагайки. На Колыму спроважен в качестве врага народа «опричником уездного разлива», практически, без суда и следствия. Алкоголиком и картёжником – в лицо, перед народом, начальника милиции! Кто ж он, как не враг народа. Золотишко дед добывал на прииске «Комсомольский», там сердце и надорвал.

Освобождён и реабилитирован после письма его дочери (моей матери), определённой в дочери врага народа, в газету «Правда». Вернувшись, дед не ныл и не жаловался, коротко сказал четырём своим детям – Лес рубят, щепки летят. Земля ему пухом.

«Опричник», не дождался возвращения деда – расстрелян по приговору суда. Такие вот были времена.