Как хорошо быть генералом

                Как хорошо быть генералом!

«Как хорошо быть генералом!
Как хорошо быть генералом!.
Лучшей работы я вам,пожалуй, не назову!»
Так поется в популярном шлягере.Песенка шуточная,но в каждой шутке,как известно, есть доля правды.

***
У человека в жизни бывает,как правило, свой генерал. А вот мне не повезло: в военном училище начальником был полковник,дивизией,в которую я получил назначение,
командовал тоже полковник. Лишь один контакт был  с большим генералом,но зато какой.

Случилось это в Баку.В советское время этот город был удивительно интернациональным.
Помнится,.один высокообразованный местный житель зависливо говорил: «В нашем городе идут двое азербайджанцев и говорят между собой на русском языке. А вот в Грузии! Там идут двое русских и разговаривают на грузинском!»

Разумеется, что мы с другом и сослуживцем Андреем Чередниченко беседовали не на азербайджанском,не на украинском, а на русском языке.
- Понимаешь,- говорил он,- Дядя приглашает на именины: завтра у него день рождения. В такие дни мне тягостно бывать у него одному. Не составишь ли мне компанию? С сестренкой я тебя познакомлю.Этакое лунное создание,Селена Васильевна,меломанка,  студентка,скрипачка.

- Селена – это ведь луна?
- Точно. У неё родитель увлечен космосом: хорошо что не дал ей имя,скажем,Андромеда.
Андромеда Васильевна!   Чем не шик?

- Пойти можно,но я как-то не привык ходить в гости с пустыми руками,-отвечаю я,-Может быть коньяк купить,на худой конец?
-Коньяк он употребляет только армянский: покупает ящиками,а разливает наперстками.
Так что здесь беспокойства быть не может.

- Тогда какой-то другой подарок надо придумать? – не успокаиваюсь я.
- У него есть одна только страсть – слайды. Ты видел хотя бы,как растет чилим?
- А что это такое?
- Водяной орех. Он растет в дельте Волги, в заповедной зоне.Еще там лотос есть,белые цапли,пушистые пеликаны.Все это во множестве вариантов.

- Удивительное увлечение у твоего дядьки!?
-Он астраханец,детство его там прошло,теперь от этой болезни ему не излечиться до конца дней своих.

- Значит будем смотреть слайды? Я так понимаю?
- Точно! Почти до самого утра. А подарок у меня есть: отец прислал специально для него фотонабор о кабанах поймы реки Ахтуба. Этого у него,кажется, нет: с фотографий он сам   слайды делает.

- Но меня больше волнует не он,а его дочка?
- Она долго за столом не задержится, быстренько уйдет в свою комнату. С ней  говорить лучше всего утром.Проводим ее до музыкального училища,дорогой поболтаем.Вернее,так сделаем: у перекрестка я сяду на трамвай,а ты будешь до конца ее провожать. Там метров пятьсот останется,за это время обо всем можно договориться, если будет желание с обеих сторон.

***
Весеннее утро было свежим,светлым,радостным.
Мы шли по широкому тратуару.Она держала нас под ручку. Мне казалось даже, что она поджимала мой локоть энергичнее,чем надо.Какая-то искорка биотоков пробегала между нами то и дело. Думалось,что я ей симпатичен,что между нами возможны душевые отношения.

Шли не торопясь: до начала рабочего дня еще много было времени. Улица широкая,машин почти нет.На противоположной стороне  какое-то аляпистое двухэтажное здание,похожее на контору «Рога и копыта».

Мы совсем немного отошли от этой конторы,как вдруг перед нами, откуда ни возьмись, возникла фигура старшины сверхсрочника.Одет он был в габардиновую форму,на груди сверкали начищенные до белизны стандартные армейские значки: «Отличный водитель»,«Отличный стрелок» и так далее - полная грудь таких безделушек.

- Товарищи офицеры!- произнес он, запыхавшись и беря руку под козырек.- Вас приглашает к себе командующий!- Он махнул в сторону аляпистого здания,где на балконе  маячила фигура артиллерийского офицера с красной повязкой на рукаве. Он что-то кричал и жестикулировал: был похожим на Карлсона,который живет на крыше.

Мы с Андреем переглянулись,пожали плечами,сказав даме: «Извини!»,отправились за старшиной. Вины за собой мы никакой не чувствовали: «Так,думали,какое-то недоразумение».

Вошли в тамбур.Вертушка. Часовой с автоматом: «Стой! Пропуск!»
-Это к командующему! – твердо произнес наш спутник.
«Теперь нам отсюда живыми не выйти»,- мелькнула мысль.

Поднялись по ковровой дорожке на второй этаж. Просторная приемная,черная блестящая мебель,на столе масса телефонов всевозможных конструкций,цветов и оттенков.
Входим в сам кабинет, там плотный седой генерал.Я, не рассмотрев количество звезд на погонах,отрапортовал первым:

- Товарищ генерал, лейтенант такой-то по вашему приказанию прибыл!
- Товарищ генерал-полковник,старший лейтенант Чередниченко по вашему приказанию прибыл!- вторил за мной Андрей.

Он успел посчитать звезды на погонах,но тоже, как и я, дал маху.Наивная пехота,мы не знали,что перед нами начальник гарнизона города,командующий Бакинским округом ПВО. Как узнали позже,его никто не называл обидным словом генерал. Ему приятно слышать только такие слова: «Товарищ командующий!»

-Как вам не стыдно!- рявкнул он на нас, и одна сторона его лица стала багровой,а другая черной.- Вы хуже местных хулиганов,с раннего утра по улице с бабами шляетесь!  Вы позорите честь и достоинство советского офицера! Снимите форму и бегайте хоть в трусах,это будет вашим личным делом. А посколько вы в форме,будьте добры выдерживать приличие!

Он долго гремел,произнося стандартные фразы. А мы молчали,потому что пререкание в подобных случаях смерти подобно.
Наконец он выставил нас из кабинета и приказал ждать приезда коменданта города.

Хорошо,что не заперли в какой-нибудь грязный чулан,а разрешили дожидаться в обширной приемной,где сидел наш знакомый старшина с начищенными значками.
Впервые  мы с Андреем  посмотрели в глаза друг  другу и горько улыбнулись.

***
Приемная просторная,светлая. На тыльной стене  красуется схема всего  округа
противовоздушной обороны. Графически помечены места дисклокации частей и соединений.«ЗАП»-зенитно–артиллерийский полк.Ой сколько их? В Азербайджане,
Армении,Грузии… И на восточном берегу Каспия торчат эти значки.

Конечно это не всё,что здесь обозначено.Есть,видимо, и ракетно-зенитные комплексы,
которые сверхсекретны и на подобных картах не обозначаются.Они значатся только в  папках,которые на ночью сдаются в секретную часть,а на день под расписку выдаются тому, кто имеет  допуск.

Обозначены и локаторы – стационарные и передвижные. РЛС: главная радиолокационная станция,а остальные помечены маленькими значками.

Аэродромы. Они тоже рассыпаны по всей зоне.  Птички на них нарисованы. Вылетит,
скажем,самолет из-под Красноводска, перехватит злоумышленника над Каракумами.И смерть тому в черных песках.

И над самим Кавказом вражескому самолету  не проскользнуть: сплошной заслон.Если вся эта рать вдруг  ощетинится сверкающей сталью? Что будет?
Мурашки по спине забегали только от одной такой мысли!

Отвлекаемся от карты. Глядим в широкое окно.Здесь панорама города.Вот улица.Вот тратуар,по которому мы только что шли. Шли в троем,двое из которых вот здесь,на втором этаже, у этого окна.

«А ведь за стенкой,в главном кабинете,такое же окно,смотрит в ту же точку?- осенила меня вдруг коварная мысль.- Значит хозяин кабинет скучающе смотрел в окно, и с досадой думал о том,что вот уже в разгаре утро,а он еще никого не призвал к порядку. И тут в поле его зрения вкатываются два офицера,которых держит под ручку баба. Криминал! Не порядок! «Селезнев!- кричит он,выскакивая в приемную,- Глянь в окно! Видишь два офицера идут с бабой? Ко мне их!»

***
Часа два мы томились в этой приемной,пока не подьехал гарнизонный комендант  Платонов с целым отрядом задержанных: при каждом арестованном командир части.

Я и раньше слышал,что начальник гарнизона вызывает на ковер всех кого ночью поймал патруль.Но это было так туманно,так высоко,где-то рядом с богом. Думалось,что это не коснется меня никогда.И вот теперь я действующее лицо этой трагикомедии.

Нас с Андреем пока не вызывают,мы в приемной,слышим как гремит бас одного человека.Разнос по всей форме.Молчат и провинившиеся,молчат и их командиры.
Двадцать суток! Двадцать суток! Двадцать суток! - слышим мы здесь,за дверью кабинета.Двадцать суток париться бедолагам на гарнизонной «губе».

Дошла очередь и до нас.Приглашают в кабинет.Командир полка еще не подьехал, судят без него.
- Вот эти два офицера хуже местных хулиганов.Чуть свет уже с бабами по улице таскаются. И, наверное, еще пьяные. Обнюхай их Платонов!

- Слушаюсь,товарищ командующий!- произносит полковник,и подсовывает свой прокуренный нос прямо к моему рту:«Дыхни? У этого есть!»
То же самое  проделывается и с Андреем. Но тот схитрил,когда полковник подсунул к нему свой волосатый нос, Андрей сделал глубокий вдох. «А у этого не слышно!»-последовало благоприятное резюме.

- Первому двадцать суток! А второго,Платонов,погонять и отпустить!

Нас вновь перевели в приемную и мы стали ждать приезда своего командира: только вместе с ним  выпустили из здания.

Когда выходили, я осмотрел все кругом в надежде увидеть женскую фигуру в пестром платье.
-Не смотри!- сказал Андрей,перехватив мой взгляд,- Думаешь интересны ей наши солдафонские дела,когда тебя в любой момент могут задержать,обнюхать, арестовать?

Уже в машине  наш полковник сказал:
- Вы,Чередниченко, сейчас же идите  в свое подразделение. А вам,товарищ лейтенант,надо отправляться на гауптвахту: приказ начальника гарнизона я отменить не могу. А вот когда отбудете срок, это наказание я могу снять своей властью.

Снять наказание,это как снять судимость: на твоем карьерном росте это  не отразится –  в бумагах ты  будешь,как бы, чистым. Только так командиры частей защищали своих подчиненых.

***.
На «губе» встретили меня благодушно.
- Мы уже давно мимо «пентагона» не ходим.- говорит усатый капитан-артиллерист,-Если вдруг надо там проскочить,то около цоколя осторожненько проскальзываем: там обзор равен нулю.

-А почему деру не дали?- задорно спрашивает низкорослый лейтенант.
- Кто знал? Да и неприлично при всем честном народе кроссом заниматься советскому-то офицеру,- отвечаю я.

- От большого дурака надо большой кросс делать,- горячился лейтенант.
- Он не дурак,он большой генерал,- вступился  еще один клиент гауптвахты.- Нельзя так заслуженного человека оскорблять!

- А он разве человек? Он мутант! Приехал к нам в часть и говорит: «Я в соседнем полку сто двадцать суток оставил! Интересно, на сколько вы потянете?»

- Такой уж у него характер,- вступает в диспут белобрысый старлей,- Рассказывают,что когда он уезжал из Ленинграда,на перроне много офицеров было с черными губами: они,оказывается, целовали паровоз,который его увозил к месту  нового назначения! Вот так!

- А морду ты его видел?- спрашивает лейтенант.
- Она наполовину черная.?
- Правильно! В гражданскую,говорят,  какой-то беляк наступательную гранату малость недобросил. Теперь из-за него все мы мучаемся.

- Вот меня посадил на двадцать суток только за то, что в солдатской столовой муху увидел,- говорит старлей,-  Их сколько не трави,сколько не гоняй,они все равно откуда-то прилетают.А у него к этому нетерпеж!

- Мух гоняет, а американские самолеты постоянно над Каспием зависают.И не просто летают,а издеваются, дразняться: «Накось-выкусь!», говорят. С ними он поделать ничего не может,- заметил мрачно  усатый капитан.

- В округе столько зениток,столько самолетов,неужели нельзя сбить?- удивляюсь я.
- Они высоко над морем заходят. Наши самолеты на такой потолок не могут подняться. Ракеты нужны,а их нет. Говорят,что под Москвой уже появились.А наше командование не чешется:  мух ловить,личный состав  обнюхивать - дело простое,привычное.

***
Двадцать суток срок немалый,за это время обо всем  переговорили, подружились,стали чуть ли не родными. А тут все новый и новый народец поступает. Летчик вдруг прибыл на двадцать суток.Тут без вопросов - понятно кто влепил!

- За что?- спрашиваем капитана - летуна.
- А я сам себя наказал,- отвечает он самодовольно.
- Не может такого быть?

- Вы были в Туркмении? А я вот там восемь лет отбарабанил.Ночью духота,в мокрой постели спишь,в перемешку с песком. Утром полет,скафандр с кислородной маской надо натягивать, и целый день с ними нельзя расставаться. Днем голой рукой до металла не дотронься: волдырь получишь. У американцев вон кондиционеры не только в домах,но и в самолетах. А у нас электричество только ночью дают,и то не всегда. Условий для жизни летчиков – никаких.Жена уехала в Киев, рожать – двойню мне принесла, и вот уже второй год не хочет  возвращаться: «Боюсь детей там потерять».

- Одному тяжело,-сочувственно проговорил кто-то.
- Это беда всей нашей армии,- поддержал усатый капитан.- В городах то же самое.Где офицер,с его нищенским денежным довольствием, может снять жилье? В самых грязных туземных кварталах,там где порядочный человек проходить брезгует.Ну,а пустыня – это особая статья: строишь аэродром,создавай условия для жизни летного состава, об этом командование должно заботиться. Иначе все разбегутся.

- Пять рапортов подавал,просил уволить. Командир вызывает, и при мне бросает мою бумагу в урну.
- Командиру хорошие летчики нужны,понятное дело.
- Один человек  подсказал: ты в Баку лети.Там хорошо гульни,чтобы в комендатуру попасть. Утром у комадующего на ковре будешь. Не молчи: дерзи,огрызайся – тут же, при тебе, кадровика  вызовет и даст задание подготовить документы на увольнение.Иван Твердохлебов,говорит,только так уволился.

- Вы так и сделали?
- Конечно! Транспортный борт летел в Баку,я с ребятами договорился. И вот я здесь.Теперь командир полка сам может в урну свои рапорта бросать. «Ты первоклассный летчик,Скороходов,вот молодых пришлют,научишь их летать в условиях знойной пустыни,тогда поговорим». А молодые не дураки,они первыми деру дают.

- А как командующий?
- А чо командующий? Отличный мужик: за три минуты все мои вопросы решил.

***
И еще много интересных встреч было на гауптвахте: например с отставным офицером,который одел по старой привычке форменную одежду,пошумел где-то около пивной бочки.Его военному патрулю сдали.Штатский человек, в сущности,получил от командующего по полной уставной норме - двое суток ареста.

Нет! Он никого не жалел  генерал-командующий.
- Хобби у него такое,- заметил один из арестованных - Если кому-то двадцать суток не отгрузит,ночь,наверное, не спит.

Вот и я часто задумываюсь над таким вопросом: был ли  командующий «дедом»?
Судя по тому, с каким азартом и упоением он наказывал,пожалуй,больше «Да!»,нежели - «Нет!». Только дедом был законным,уставным: глупо с его-то властью рукоприкладством заниматься.

Это у командира отделения власть всего-то:  три наряда внеочереди.«Тарыш летнант, - жалуется солдат,- Опять Сабыров пол почистить!» Если вдруг не захочет Сабиров в казарме «пол почистить»,тут уж вступает в силу другой принцип: «Не хочешь? Заставим!» Дальше идут неуставные отношения.

А перед командующим,думается, даже весь военный трибунал трепетал.Стоит перед ним, на красном ковре, дипломированный юрист и путается в статьях,параграфах и пунктах уголовного кодекса. А когда выскакивает из кабинета,почему-то обязательно фуражку задом на перед одевает.

***
По литературным канонам заканчивать очерк принято тем, с чего начинал.А начинал я,если помните, с зарождающейся симпатии к Селене Васильевне,которая была свидетельницей нашего пленения.

После того как  отбыл двадцать суток,я, после некоторого колебания, позвонил ей.  Назвался. Она без всякого колебания ответила:
- Это какой такой Коля? У меня нет знакомых с таким именем!
- Мы с Андреем,братом вашим,были у вас,когда отмечался день рождения вашего папы?

- А! Да! Вспомнила! Аника-воин! Как ваше здоровьечко? Андрей рассказывал о ваших злоключениях. Вполне сочувствую. В кино хотите пригласить? Нет,милый , к сожалению не могу,собираюсь в дорогу.Андрюша говорит,что вы окопные люди.А я так считаю: у каждого человека есть свой окоп,где он спасается от нахальных,алчных и зависливых людей. Но приходит время и надо переходить в наступление. У папы послезавтра рейс,  в Ленинград, с ним полечу. У меня там прослушивание. В консерваторию думаю поступить.Так что нам не по пути,милый Аника-воин.Может быть еще встретимся,
поэтому говорю: «До свидания!».

***
Вот такая она сермяжная быль от Аники-воина.Здесь ничего не прибавлено.А убавленное есть: опущены некоторые второстепенные детали, изменены названия, нет фамилии главного героя. А зачем она нужна? Если кто-то вздумает вести расследование,все это легко восстановить.Обратитесь к автору.Всегда рад буду помочь.

P.S. Хотел эту вещь поместить в раздел: «Очерки»,но такого в длинном списке Прозы.ру не нашел. Поэтому ставлю в «Новеллы».

2010 год.