Радуга

- Радуга! Радуга! Выйдите на связь!
Злобное шипение доносится из приемника. Я уже не пытаюсь ничего.
Я пишу тебе письмо.
«Здравствуй родная, меня уже нет».
- Радуга! Радуга! Отзовитесь! – голос девушки начинает срываться, - Отзовитесь, ребята…
Но ребят уже нет. Я тут один. Ребята замерзли и плавают вокруг меня. А я тут один. На две сотни метров ниже уровня моря.
Я сглотнул что-то, стоявшее комом в горле, и вышел на связь.
- Я радуга. – сжимая скулы и дрожь.
- Ребятки, милые держитесь… - совсем не по уставу рыдает она, - мы скоро будем.
«Мы, милая, хотели очень многого. И так глупо гибну я, Человек, от холода или того, что воздуха нет. Страшно, потому что больше не увижу тебя. Твоя фотография в нагрудном кармане размокла».
- Радуга! Радуга! Сколько вас в живых?
- Я радуга. – как же, черт, отчетливо я слышу ее рыдания.
«Я чувствую свою вину, красавица моя. Я так чертовски отчетливо сознаю свою глупость».
Руки трясутся. Только бы не намочить письмо… Как же заставить их писать? Злюсь, сжимаю скулы и плачу, плачу, плачу. Как это не кстати. Хватило бы воздуха написать тебе.
«Говорят, когда умираешь, от нехватки кислорода появляются галлюцинации. Сны о своей жизни. Я там буду видеть тебя в халате, с распущенными волосами и кучей детей вокруг. Мы с тобой уже сбились со счету… Помнишь? Нет? А ты поверь, что все это было. Что хоть мы и не успели, все это было».
Ох черт… теперь воздуха действительно меньше. Холод тот же.
- Радуга! Радуга! Еще совсем немного! Радуга…
- Я… радуга.
«Я забыл свой кулон. Положи его со мной, а свой…»
Все немеет. Всееее... немееееет…
«Родная, они не успеют. Только я сейчас знаю это. Теперь знаешь и ты. Они оставят тебя одну. Я оставлю тебя одну. Я виноват».
- Я радуга, я радуга…
«Пожалуйста, будь сильной. Я никогда не просил этого. Теперь прошу. Будь, родная, будь».
- Я радуга, я радуга… - кажется, меня уже не слышат.
«Я легко отделался. Мне лишь умереть. Будь, родная, будь».
- Я радуга! Я радуга! – никого.
«Поцелуй меня, если сможешь. Прости».
- Я… - голос не слушается, больше ни звука.
Острожно свертываю письмо, достаю из кармана капсулу… вода уже холодной змеей обвивает грудь. Письмо в капсулу. Глотаю ее. Отталкиваюсь ногами и ложусь на воду спиной, разводя руки в стороны. Кажется все. Я спокоен. Где-то слышен стук, но они не успеют. Я спокоен. Я радуга.
И когда лишь, начну задыхаться, и хлынувший в кровь адреналин вернет волнение, я пойму как же я оплошал… как же я забыл написать…
И последней мыслью умирающего мозга будут три главных слова.
«Я тебя люблю».