Огни москвы

                «ОГНИ МОСКВЫ»

  Лёва и Софа Кац эмигрировали в Германию по недоразумению, вернее, совершили то, чего могли бы и не делать. Лев Абрамович Кац и его драгоценная жена Софочка жили в российской провинции вполне счастливо. Глава семьи более сорока лет проработал на фабрике детских игрушек, дослужившись до должности главного инженера, а его супруга считалась образцовой домохозяйкой, а это занятие, как известно, бывает пожарче мартена. Она занималась воспитанием мужа и боготворила своего единственного сыночка Бореньку - болезненного, но одарённого от природы мальчика. Их дружная семья занимала стандартную квартиру в центральной части города, имела в личной собственности почти новый «Москвич», небольшой садовый участок и всеобщего любимца – пекинеса Джерика. Соседи их уважали, во всяком случае, не совершали больших подлостей и регулярно поздравляли с праздниками. Фабричное начальство высоко ценило Льва Абрамовича как рационализатора и скромного интеллигента. Когда ему исполнилось шестьдесят, его с почестями отправили на пенсию и, как это часто случается, сразу же позабыли о его существование.
  Все проблемы у Кацов начались именно после этого злополучного дня.
  Для главы семейства, привыкшего к общению в коллективе, безделье стало хуже пытки. К тому же он сильно проиграл материально: ни тебе премий, ни квартальных, ни тринадцатой зарплаты. Да и вообще, с тех пор как Лев Абрамович ушёл на пенсию, политическая обстановка в стране резко изменилась в худшую сторону, а вместе с ней и жизнь большей части местного населения, особенно пенсионеров. В городских магазинах началась торговля суррогатными товарами, бесплатная медицина превратилось в профанацию, а медикаменты – в сплошную контрафакцию.  Слава богу, что Кацам материально помогал сын Боря, который теперь работал в Москве и успешно занимался бизнесом.
  Но ко всему этому Кацы наверняка бы привыкли и приспособились, если бы не их знакомые и родственники, которые эмигрировали в Германию «по еврейской линии». Они регулярно посещали бывшую родину и вели скрытую пропаганду среди контингента тех оставшихся, которые сомневались: таки ехать или нет. Они рассказывали, что жизнь в Европе – сплошной рай, – настоящий коммунизм с человеческим лицом. Работать там совсем не обязательно, а получаемого социального пособия с лихвой хватает на безбедную жизнь. К тому же в Германии на улицах идеальная чистота и порядок, продукты питания – свободные от канцерогенов, вода – без хлорки, а жильё и медицинская страховка абсолютно бесплатные.
  Конечно, можно было не поверить во все эти сказки, но лоск и барские замашки бывших соотечественников подтверждали правдивость их слов. Эти пожилые люди выглядели просто замечательно: сверкали новенькими зубными протезами, были одеты с иголочки, кроме того, привозили с собой массу дорогих подарков и сорили деньгами.
  Глядя на сытые лица соплеменников из-за бугра, Софочка провела много ночей в серьёзных раздумьях, после чего обратилась к мужу с конструктивным предложением, больше похожим на приказ о наступлении:
- Лёвочка, нам тоже надо ехать!
- Куда? – спросил Лёва, делая вид, что не понимает жену.
- Куда – куда, – у, Германию! – раздражённо разъяснила она.
- Да, что мы будем делать у недобитых фрицев? – Воскликнул Кац и в его глазах появился тусклый блеск патриотизма.
- Тоже, что и здесь – ничего! – Не отставала от него Софа.
- А, как же наше нажитое непосильным трудом: квартира, легковой автомобиль, чешский гарнитур, телевизор «Рекорд», наконец? – Запротестовал Кац.
- Я тебя умоляю! – Глубоко вздохнула Софочка и закатила глаза.
- А, как же Боренька? – Лёва сник, хватаясь за последнюю соломинку.
- Не делай мне нервы, Лёвочка, он уже взрослый мальчик, будет к нам приезжать! – После этих слов Софочка косо поглядела на него через свои толстые окуляры, а это значило, что прямо сейчас у Лёвы могут возникнуть очень большие неприятности.
- Конечно, конечно! –  Сдался без боя Кац, понимая, что сопротивление бесполезно.
  Пекинес Джерик устремил лупоглазый взгляд сначала на хозяйку, потом на хозяина, после чего обречённо вздохнул и засеменил прощаться со своей подстилкой.
                ***
  Вскоре после этого разговора Кацы отправили свои документы в немецкое посольство. Через несколько месяцев на их адрес пришёл положительный ответ, и они начали собираться в дорогу. Кацам удалось быстро и удачно продали всё своё имущество, в результате получилась довольно круглая сумма в долларах США.
  Теперь надо было как-то перевести эти деньги через границу.
  В целях конспирации доходов, было решено ехать налегке – автобусом.
  Хрустящие ассигнации Кацы свернули в тугие трубочки, похожие на охотничьи патроны, и начали их ныкать по чемоданам. Часть Лёва засунул в полую часть своей трости с ручкой в виде головы борзой, другую часть положил в дорожные сумки с продуктами и собачий комбинезон Джерика. Но основной патронташ «зелёных», семейное золото и семейные бриллианты были заложены в объёмистый бюстгальтер Софочки, хотя туда с легкостью мог бы поместиться весь список контрабанды вместе с пекинесом. 
  Границу проходили со сложностями.
  Сначала всё складывалось неплохо: Лёва с Джериком прошли через рамку без проблем. За ними следом шла Софочка с основным багажом. Когда она поравнялась с работником таможенной службы, начались неприятные неожиданности. Тот, вдруг, с грозным видом взглянул на Софочкину грудь немыслимых размеров и строго, явно с намёком, спросил:
- Имеется ли при себе: золото, бриллианты, иностранная валюта?
  После этого коварного вопроса Лёва вдруг начал нервно стучать своей тростью об пол, а пекинес заёрзал в его руках и жалобно завыл. Софочка оставалась совершенно спокойной, как партизан на допросе в Гестапо. Ни один мускул не шевельнулся на её честном, слегка припудренном лице. Таможенник подозрительно поглядел сначала на Лёву Каца, потом на пекинеса, после чего подозрительно покосился на чемоданы.
- Да… мы, да… я? – Промямлил Лёва, поправляя комбинезон на Джерике, который стал истерично гавкать.
- Лёвочка, я тебя умоляю! – Угрожающе прошипела Софочка, застывшая в позе сумоиста перед атакой.
- Так везёте вы контрабанду или нет? – Насторожился таможенник, предвкушая наживу.
- Лёва, не делай мне нервы! – Прикрикнула на мужа Софа, испепеляя его взглядом.
- Конечно, конечно! – Выпалил Лёва и громко раскашлялся.
  Джерик долго терпел, после чего тоже утвердительно тявкнул.
                ***
  Не смотря на провокационное поведение мужа и любимого пекинеса, у которых так некстати пробудилась совесть, Софочка устроила на таможенном посту второй Садом и Гоморру. Она защищала свой мощный бюст от личного досмотра так же смело и яростно, как греки осаду Трои. Софочка кричала как сирена скорой помощи, припомнив представителю власти вынужденное бегство евреев из Египта, погромы "чёрной сотни" в Киеве и трагические последствия Холокоста. Это стоило многих седых волос таможенному инспектору, который вскоре сильно пожалел о том, что проявил неосмотрительную бдительность, опасную для своей жизни и здоровья. В результате абсолютно все без исключения семейные ценности Кацев были благополучно перевезены через кордон.
                ***
  Германия встретила Кацев без пафоса.
  Несколько месяцев они были вынуждены ютиться в общежитии для эмигрантов, затем получили комфортабельную квартиру, ссуду на приобретение мебели, бытовой техники, а так же бесплатную медицинскую страховку. В связи с преклонным возрастом им было положено пожизненное содержание в виде ежемесячного пособия. Однако его вполне хватало не только на еду, но и некоторые излишества. Так за год они смогли совершить массу туров по Европе, побывали в Берлине, Париже и Риме. Через пару лет они так привыкли к тихому и размеренному образу жизни, что начали скучать по прошлым трудностям.
  Именно в этот момент в светлую голову Софочки пришла одна очень мудрая, созидательная мысль.
- Лёвочка, - обратилась она к мужу, - а, как ты смотришь на то, чтобы нам открыть свой собственный бизнес?
- Какой ещё бизнес? – Поинтересовался Лёва.
- Например, ресторан «Огни Москвы»…
- Почему, Москвы, а не Тулы? – Возмутился Лёва.
- Поц, Москва – столица нашей родины, и у нас там сын живёт!
- Ну, ладно – пусть будет «Огни Москвы»! Но, ведь мы с тобой никогда не занимались общепитом!
- Это ты не занимался, а я всю жизнь простояла у печи. – С достоинством ответила Софочка.
- Ну, допустим, ты будешь готовить, а, что буду делать я? Я же дипломированный инженер, а не торгаш! – Гордо парировал Лёва, поправляя галстук.
- Да, шо вы говорите? – Ёрничала Софа. – Я щас стану по перед вами по стойке смирно…
- Я всю жизнь вкалывал… - открыл было дискуссию Кац.
- Лёва, я тебя умоляю! – Перешла в наступление Софа.
- Ты думаешь, у нас получиться? – Уже более мягко произнёс он.
- Лёвочка, не делай мне нервы! – Софа грозно поглядела на мужа через свои окуляры с толстыми стёклами.
- Конечно, конечно! – Сдался без Боя Кац.
  Джерик сначала посмотрел на хозяйку, потом на хозяина, довольно облизнулся и громко гавкнул, что на собачьем языке могло означать только одно:
  «Да, кто же будет на это возражать»!?
                ***
  Через несколько месяцев в одной из улиц Дюссельдорфа открылся русский ресторан «Огни Москвы». Он располагался не в самом центре, но в достаточно уютной окраине города, где проживала семья Кацев.
  Они купили этот гешефт у итальянцев, которые уверяли, что более доходного места трудно найти во всей Германии. Однако по каким-то объективным семейным причинам они были вынуждены расставаться со своим любимым детищем. Безусловно, Кацы верили людям, но на всякий случай провели несколько вечеров, стоя напротив входа в ресторан и зорко наблюдая за его деятельностью. Они тщательно считали приходящих туда посетителей и были приятно удивлены массовым наплывом клиентов. Каждый вечер зал этого маленького уютного заведения был буквально переполнен веселящейся и прилично одетой публикой. Тогда Кацов начал мучить вполне законный вопрос:
  «Зачем же итальянцы хотят лишиться такого доходного предприятия»!?
  Со слов продавцов, причиной вынужденной продажи послужили тяжёлая болезнь их итальянской родни, включая бабушек, дедушек и почти всё жизнеспособное население Сицилии. Эти душещипательные объяснения показались Кацам слегка мутноватыми, но им ничего не оставалось, как поверить в искренность итальянцев. Когда бывший хозяин получал от Софочки наличные, руки его тряслись, а на лице появилась плотоядная улыбка мафиози.
  После того, как все формальности сделки были улажены, Кацы с огоньком взялись за дела. В первую очередь они затеяли шикарный ремонт, затем занялись приобретением дорогой посуды и мебели. Одним словом всё блестело и горело в ресторане «Огни Москвы». Столы покрывали накрахмаленные скатерти, в центре зала сверкала хрустальная люстра, а окна и двери были украшены ламбрекенами из дорогого бархата.
  Так заурядная, итальянская пиццерия превратилась в уютный ресторан «Огни Москвы».
  Кухня была оборудована по последнему слову техники. В меню числились блюда разных национальных кухонь, в том числе: форшмак, копчёное сало, пельмени, борщ, ну и, конечно, фаршированная рыба – непревзойдённый шедевр Софочкиного кулинарного искусства. Лучше повара, чем Софа Кац трудно было найти во всей континентальной части Европы и её окрестностей. А главным снабженцем, администратором и менеджером «огней Москвы» стал, конечно же, Лёва.
  Он с утра наполнял холодильник необходимым провиантом: свежими овощами и фруктами, мясом и полуфабрикатами, минеральной водой и алкогольными напитками. К вечеру Лёва уже стоял у входа, облачённый в роскошный выходной костюм, лаковые туфли и белоснежную сорочку с янтарными запонками, которые остались ему от дедушки. В качестве музыканта был приглашён племянник Кацев, который согласился играть в ресторации на скрипке только за чаевые.
  Через месяц после приобретения ресторана Кацы устроили его презентацию, на которую были приглашены самые авторитетные представители местного эмиграционного общества. Приехал из Москвы и сын Кацев - Борис, который решил разделить с родителями их общую радость. В качестве подарка он привёз с собой огромное чучело медведя, которого тут же поставили у входа в ресторан. Одним словом, народу собралось огромное количество: столы ломились от закусок и дорогой выпивки. Гости на халяву ели, пили и танцевали, как будто бы на завтра было объявлено начало - конца света. Все желали хозяевам успехов в бизнесе, уверяя, что готовы прямо с завтрашнего вечера регулярно посещать «Огни Москвы» - самую чудное заведение во всей Германии. Лёва и Софочка светились от счастья, понимая, что теперь они стали успешными коммерсантами и схватили птицу счастья – прямо за жабры.
  Уже под утро, провожая последних посетителей, Лёва тихо спросил жену:
- А ты знаешь, сколько нам стоила эта презентация?
- Лёва, я тебя умоляю! – Продолжая улыбаться гостям, ответила Софочка.
- Как две Бориных свадьбы вместе с подарками! – Не унимался он.
- Лёва, не делай мне нервы! – Уже в полный голос произнесла шеф повар и строго поглядела на мужа.
- Конечно, конечно! – Покорно ответил Кац.
  Пекинес Джерик сначала удивлённо посмотрел на хозяйку, потом на хозяина, после чего отправился догрызать сахарную кость.
                ***
  На следующий день Лёва Кац уже наводил порядок в зале ресторана, а его жена возилась на кухне с рыбным фаршем. Они готовились к обещанному визиту гостей.
  Однако в этот вечер никто не пришёл.
  Не было посетителей и через день и через два…
  Только спустя две недели, в ресторан зашли два пожилых человека, которые говорили по-русски с каким-то заморским акцентом. Ими оказалась семейная пара из Израиля, которая приехала к немецкой родне, чтобы посмотреть Европу. Они заблудились в городе и случайно забрели в этот район. Заметив вывеску «Огни Москвы» и узрев чучело медведя, они страшно обрадовались и решили заглянуть в ресторан, чтобы узнать дорогу к центру.
  Однако Лёва не отпустили своих незваных гостей просто так.
  Он решил угостить «израильтян» настоящим украинским борщом с горячими расстегаями, прозрачным холодцом и изумительной фаршированной рыбой. Охмелев от успеха, Лёва не жалел водки, и под конец вечера все изрядно набрались. Когда его незваных гостей приехали забирать родственники, Лёва наотрез отказался брать оплату за стол. Не обращая внимания на выразительные знаки, которые глазами, бровями и щеками подавала ему Софочка, Лёвочка радостно кричал уже заплетающимся языком:
  «Все расходы за счёт заведения»!
  В знак своего особого расположения к гостям, прощаясь, он дал им в дорогу целую пакет с деликатесами и спиртным.
  «Израильтяне» выразили хозяевам огромную благодарность и обещали рассказать об этом чудесном заведении всем знакомым в Тель-Авиве и на Брайтон Бич. Они гарантировали, что теперь все евреи узнают о щедрости хозяев «Огни Москвы» и специально станут приезжать в Европу, чтобы насладиться кухней этого роскошного кабака.
  Лёва Кац был растроган высокими отзывами о его любимом детище и уже собирался провожать дорогих гостей до дома, но был вовремя остановлен твёрдой рукой своей зоркой жены.
  Когда они наконец ушли, Софочка, начала укоризненно ругать мужа:
- Поц, ты хоть знаешь, на какую сумму ты их поил и кормил?
- Плевать! Это маркетинг: надо уметь привлекать клиентуру! – Еле ворочая языком, ответил Лев Абрамович.
- Лёвочка, я тебя умоляю! – Ехидно произнесла Софа. – С таким «лохом» как ты, мы вскоре пойдём по миру с протянутой рукой!
- Но мы выходим на международный уровень, теперь о нашем ресторане будут знать в Израиле и в Америке! – Оправдывался Лёва и громко икнул.
- Лёва, не делай мне нервы! – Вспыхнула Софочка.
- Конечно, конечно! – Уступил Лёва и нежно обнял жену.
  Пекинес Джерик сначала посмотрел на хозяйку, потом на хозяина, после чего прикрыл лапой свои глазки и сделал вид, что крепко спит.
                ***
  Неудача преследовала семью Кацев ещё два долгих месяца – их ресторан пустовал, как мышеловка без наживки. Правда один раз сюда забрел шальной посетитель, сделал большой заказ с алкоголем, поел – выпил, после чего вошёл в туалет и скрылся через окно, не расплатившись. Был и второй клиент, который заказал бокал пива, оплатил счёт, но после его ухода Лёва обнаружил пропажу пепельницы, серебряной ложки и ножа. 
  В связи с полным отсутствием работы, скрипач тоже перестал приходить в «Огни Москвы».
  Но Лёвочка и Софочка и не собирались унывать, надеясь на будущее и утешая друг друга мудрыми словами Соломона:
  «Лучше делать и потом пожалеть об этом, чем не делать и жалеть о том, что мог, но не сделал».
  Бог услышал их молитвы, и вскоре судьба улыбнулась семье Кацев.
  «Лёд, как говорится, - тронулся, господа присяжные заседатели» – поступил заказ на проведение грандиозного банкета.
  Своё восьмидесятилетие решил отпраздновать известный в узких эмиграционных кругах Семён Семёнович Кацман. Это был человек трагической судьбы, который пережил унижения еврейских местечек, был репрессирован, затем реабилитирован, бил немцев под Сталинградом и брал Берлин. Однако получилось так, что спокойную и обеспеченную старость он обрёл не на родине, а в стране своих бывших врагов.
  Банкет намечался грандиозный.
  Дети Семён Семёновича не жалели средств и заказали стол на сто посадочных мест, ансамбль скрипачей и тамаду. Меню согласовали, включив туда все положенные в таких случаях закуски и напитки, за исключением алкоголя, который в качестве бонуса Кацы разрешили заказчикам принести с собой.
  Вечер начался вполне благополучно.
  В назначенное время у входа ресторана «Огни Москвы» начала собираться празднично разодетая публика: пожилые мужчины в "парадно - гробовых» костюмах под руку со своими нарядными жёнами, сверкающими бабушкиными бриллиантами и благоухающими французскими духами, привезёнными ещё из России. Чуть позже привезли виновника торжества – Семён Семёновича Кацмана. Именинник  был бледен, мало кого узнавал, но старался всем мило улыбаться. Гости подходили к нему, одаривая букетами цветов и пакетами с подарками.
  Не тратя время даром, компания уселась за стол, и тамада торжественно открыл банкет. Было много тостов в честь юбиляра и его родственников. Все собравшиеся наперебой хвалили кулинарные способности повара, были в восторге от коширных блюд и особенно от Софиной фаршированной рыбы. 
  Лёва остался доволен банкетом, тайком потирая руки и подсчитывая будущую прибыль. Он чувствовал себя почти счастливым, когда вдруг услышал истошный женский крик:
  «А, юбиляр-то, не дышит»!?
                ***
  Так первый банкет в ресторане «Огни Москвы» стал последним.
  С тех пор за этим местом закрепилась стойкая репутация заведения, в котором умирают посетители. Конечно, никто и ни в чём не мог обвинить семью Кацев, но всё-таки…
  За год после вышеназванного события, ресторан «Огни Москвы» не было ни одного человека. Пришла пора распрощаться с убыточным предприятием. Но семье Кацев и на этот раз страшно повезло: их ресторан решили купить какие-то выходцы из Кавказа. Они даже не торговались и дали ту цену, которую запросили хозяева.   
  Отсчитывая пачки с наличными деньгами, они, как бы между прочим, поинтересовались у Лёвы:
- А, что этот «убитый кабак» приносит прыбыль?
  Софа строго поглядела на мужа и, закатывая глаза, произнесла голосом судьбы:
- Лёвочка, родной, я тебя умоляю!
- Ну… - промямлил он.
- Лёва, не делай мне нервы! – Прикрикнула Софа.
- Конечно, он приносит сумасшедшую, эту, как её, ну - прибыль! – Выпалил Кац.
                ***
  Семья Кацев не только вернула деньги за покупку ресторана, но и покрыла все накладные расходы, возникшие за время вынужденного простоя.
  Правильно говорил кто-то из великих:
  «Боишься, - не делай, делаешь, – не бойся»!
  После продажи ресторана, жизнь Кацев вернулась в привычную колею.
  Но вскоре они вновь заскучали без дела и почувствовали себя сиротливо. После нескольких бессонных ночей, Софочку посетила новая конструктивная идея. В одно прекрасное утро она решила поделиться с мужем своими мыслями:
- Знаешь, Лёвочка, о чём я думаю?
- Ну!? – С опаской посмотрел на неё Лёва, а потом перевёл свой взгляд на Джерика, который вдруг застыл в неестественной позе, предчувствуя неладное.
- Помнишь, что писал Губерман?
- Какой – Харьковский – Сеня Губерман?! – Задумался Лёва.
- Нет, - из под очков взглянула на него Софа, - но, - это не важно. Он писал:
  «Когда удача отказала и всё не ладится всерьёз,
  Нас лечат запахи вокзала и колыбельная колёс»
- На что ты намекаешь? – Насторожился Лёва.
- А, на то, что  гори огнём эта Германия!
- Ну?! – Промычал Кац, уставившись на жену.
  От возникшего напряжения в желудке пекинеса что-то пискнуло.
- Давай, поедем в Москву и там откроем новый ресторан…
- И, назовём его? – Нервно улыбнулся Лёва.
- Лёва, я тебя умоляю! – Воскликнула Софа. – Можем назвать его – «Огни Германии»!
- Тоже коширный? - Промямлил Лёва.
- Лёвочка, не делай мне нервы! – Произнесла Софа мягким голосом, взглянув на мужа нежным материнским взглядом.
- Хорошо, я согласен! – Развёл руками Лев Абрамович.
  Пекинес Джерик сначала поглядел на хозяйку, потом на хозяина, после чего поднял свою симпатичную мордочку вверх и протяжно завыл…