Ведьма

посвящается моей вечной музе Асе Ёро

Огонь извивается и пляшет вокруг, под, над поленьями. Острый запах полыни и широкое крыло неба. Я и не знала, что небо такое огромное…
А еще я не знала, как пахнет поздняя весна, и как бывает больно в груди.
Что это? Ах, твоя длинная цветная юбка. Ты точно цыганка. Нет… Ты точно ведьма. Ведьма пляшет сейчас на раскаленных поленьях, и отбрасывает назад пылающие рыжие волосы. Ведьма пляшет и смеется, ярче звезд сияют ее хитрые глаза. Взрываются и витают в воздухе оранжевые искры. 
Что это по ее белой ноге? Как будто черная лента.
Я тянусь к ней, но рука тотчас отброшена назад. Это змея? Не может быть.
Ведьма пляшет на раскаленных углях, задрав юбку почти до груди. В глазах мутится, и глаза горячие, горячие… Что за змея смеет быть на ее ногах? Я ползу к огню, чтобы немедленно сорвать черного гада, я хватаюсь за ее ноги.
Она смеется, заливается смехом, ступая на мои протянутые худые руки. А змея оказывается вовсе не змеей, а чертом, чертом.
Где-то был крест. Где-то была моя вера…
К черту ее.
Ведьма опускается на мою грудь, и улыбается. Так горячо может жечь только огонь. Как же горька полынь.
Схватить ее. Схватить ведьму!
С визгом, вырывается она из моих пьяных объятий, и убегает куда-то в сторону. Там трава высока, до самой груди, там воют волки. Мои ноги меня совсем не держат. Я допиваю остатки настойки из зеленой бутыли. И бросаюсь вслед за ведьмой.
Ее голые, мертвенно-бледные ноги мелькают где-то там, далеко, она смеется и зовет меня по имени. Меня? У меня какое-то другое имя… Но кого же она еще может звать, если не меня? Значит, это будет мое имя.
Иди же сюда, иди. Ведь ты же видишь, чертовка, что я совсем потеряла голову, что у меня земля уходит из под ног, что я пьяна, как сапожник. Я кричу, беспомощно подняв руки, но в ответ мне лишь твой все удаляющийся смех, да адский треск поленьев в огромном костре.
Я решаю идти вслед за тобой. Но там, где тебе уступали дорогу и ласкали твое тело травы, там страшно впиваются в меня коряги и палки, листья словно зеленые кинжалы, режут мою одежду, жабы наползают на ноги, смертельно холодя плоть. А бесовка то дальше, то ближе, и манит, манит, кричит и заливается смехом. Полынь скоро меня задушит.
Падаю. Над головой огромное, всепоглощающее небо. Я сейчас там растворюсь, я могу… Неожиданно надо мной склоняется моя рыжая ведьма. Она смотрит и, кажется, напугана. Ах ты ж, черт, нет, это всего лишь мое самодовольство – она же торжествует, разве я не вижу?! Хватаю ее и прижимаю к себе сильно, сильно! Она выбивается – куда там, я теперь настоящий герой, я могу свернуть горы, ведь в моих руках рыжая демоница! Та, которая воспламенила мою душу и от которой моя кровь бурлит в венах, словно ведьмовское зелье.
Она улыбается, склоняясь ко мне все ниже, ниже, ее тело обжигает… А меня обступают и трогают какие-то холодные зеленые твари… Но мне нипочем, ведь я, я…
- Ты чего, спишь?
- Кто, я? – я вскидываю голову и вижу перед собой затухающий костер. Ты сидишь напротив с котелком глинтвейна. По-моему, если бы не ты, я бы не проснулась от миллиона комариных укусов, - ух, ну и привиделось же мне!
- Да? – ты подкрадываешься ко мне, - ну тогда допивай, и пойдем спать. А то комары нас живьем сожрут.