Солдаты

    В юные (пацанские) годы повезло нам с другом Серёгой, - настоящие мужики уму-разуму учили, – охотники, фронтовики. Объясняли, что в тайге сила и мудрость земли русской, что любить её надо родимую, слушать и услышать многоголосый призыв к милосердию. Откликнуться: прийти и защитить.
Любить учили всем сердцем, беречь, защищать, не щадя живота своего.
    Жива любовь! А вот сохранить, сберечь, - увы, - не сумели. Прогнали нас из нашей тайги и тайгу загубили. Вырубили родимую! Красоту траками перемололи, а куда дотянуться не смогли, там огнем под корень извели.
У отцов наших жизнь из двух половинок состояла. Первая: семья и работа, вторая - тайга. И слава Богу, что так! В такой войне уцелели!
Серегин батька шоферил на лесовозе, мой - на «Ремзаводе» токарем-расточником трудился.
    Ружьишко у дяди Сани (Серёгина отца), на всякий случай, всегда в машине за сиденьем хранилось. Тайга кругом, а зверь в ту пору не пуганый был, не со злобы, из любопытства на рожон лез. Отпугнуть - и то выстрел. Стволы у ружья, как папиросная бумага, на просвет светились. За долгие годы свинец, будто резец, с метала стружку содрал.
    Мужики подсмеивались над своим «бугром», подсмеивались и ворчали: «Саня, твои стволы, ещё самую малость, и воздух пропускать станут. А попадётся заряд покрепче, - не сдюжат, - срежут ухи не хуже бритвы. Пофорсишь после гололобым евнухом». Мол, дело такое, - и не только с ушами можно распрощаться …
    Дядя Саня ни в какую, прикипел к ружью. «Надёжный товарищ, проверенный, сколько раз от верной погибели уберёг. И от волков, и от медведя отбивались на пару, ни разу не подвёл.
    Дядя Саня председателем был в охотничьей артели. Тайгу, что свой огород выучил, а к зверю относился уважительно. Чаще в тайгу, - подальше от дома, - по другой причине забирались. Хорошо под звёздным небом у костерка чайком душистым "душу отогреть", повспоминать среди своих о своих же. О тех, кому другая судьба выпала. Кому не суждено вот так - у костерка в честной компании …
    Зверь и тот привык, уверен был, что охотники лишний раз не потревожат. У мужиков от чужой крови, да и от своей, в глазах метлики розовые скачут По горло сыты горем окаянным. Поговорить, «потравить» от души, - были пересказать с небылицами вперемежку, - это да, это за милую душу.
    Народ всё больше боевой, с юмором. Столько всего повидали. А рассказчики какие! Мы пошевелиться лишний раз боялись. Во все глаза глядели, - слушали и запоминали, - слово боялись пропустить.
    Бывало и такое: отойдёт какой мужик от костра, приляжет в душистую траву под молоденькой берёзкой и затихнет. Приглядишься, а у него глаза сквозь небо, и слеза по щеке катится. Своё вспомнил, – не для пересказа, – тут лучше без свидетелей.
Не мешали, - все понимали, -  война! … Мало ли. В основном, солдаты из Сибирских дивизий. Сколько их полегло в той войне. Хорошо, если из десятка один уцелел и домой воротился.
    Москву отстояли! Фашиста мордой к дому развернули и боле уж не дали засомневаться - гнали до самого Берлина без остановок. Отбили охотку на наше добро зариться. Верили, что навсегда …
Тогда помнили, как это было. С малых лет, с молоком материнским впитывали уважение к героям. Гордились нашей победой.
    Жутковатая выходила правда по рассказам фронтовиков, но это была наша правда, - из первых уст. Мы слушали, повторяли, пересказывали друг другу … Крепко запомнили.
   «Как там дальше»? - Не берусь ручаться за всех. Знаю только, что, однажды уйдя на ту войну, назад никто уж не воротился. И живые, и павшие - все остались в той войне. Войны не отпускают своих солдат. Войны дорожат ими. Каждого поименно помнят. Там, где жива эта память, солдаты не стареют. Они всегда в строю и всегда в почёте!
    В то, послевоенное, время нас с немцем опасно было c глазу на глаз оставлять. Мы «пленных не брали» - мы за отцов мстили. Играли только в войнушку. Не играли - по-настоящему воевали. И побеждали, и мстили на полном серьёзе.
Брата моего двоюродного, Анатолия, проглядели «особисты». У него отец, дядя Фома, четыре года с войной душа в душу. Она ему две разрывные на прощание в пах, за смелость и отвагу подарила. Успел дядя Фома после войны двум сыновьям жизнь подарить и тётю Груню счастьем бабьим до краёв заполнить. Умирал тихо: прилёг в саду под рябинкой, улыбнулся знакомой тучке и ушёл к своим полчанам со слезой у виска.
Вспомнил … - и ушёл. За жену, за сыновей поблагодарил Боженьку и ушёл. К Нему и ушёл!
    А Анатолий Суворовское училище окончил, потом Омское Общевойсковое.
Танкист!
    Просмотрели штабисты, что батька его войну «от края и до края», что сын за отца зубы сцепил так, что эмаль трещит и дёсны кровоточат. Задыхается Толян от горя, места себе не находит. Сердце в тисках, в глазах месть чернее ночи. Сыновья мечтали за отцов отомстить. Так и шли, - колонна за колонной. Мстить … мстить … мстить …
    Для дальнейшего прохождения службы направили брата в Германию. Он в той Германии со своим замполитом, - тоже сыном убитого фашистами отца, - двинули танк «на Берлин». При полном боевом вышли. Мосток жидковат оказался, - не выдюжил, - рухнул под нашим танком. Так они ещё успели двух полицаев в речку сбросить. Хорошо без жертв обошлось.
    Брат потом рассказывал: «Батька на том мосточке рядом стоял. Я его голос слышал. Он во мне песней звенел».
    - А в чем дело то? – интересуемся у брата – ты ж прямиком в расстрел попёр со своим замполитом?
    - Плюнули нам в след. Свиньями обозвали … оккупантами …
    - Тогда, конечно. Святое дело за батю! …
    - Эх, мосток жидковат оказался. Отвели бы душу - заткнули бы глотки немчуре поганой.
    Нельзя нам было в Германию. Мы за отцами и дедами в ту войну ушли. Многое разглядели, многое запомнили. Дверь-то долго держали не запертой. Отцы наши и в 50-е умирали на наших руках от пуль, убивших их в 40-е. Такое разве забудешь? Мы не забыли. Так и идём - колонна за колонной …  И нет той колонне конца, нет ей и начала.
    Вот только с памятью нынче не того - забываем долги героям при жизни вернуть.
А солдаты во все времена нужны. Родину защищать никто не отменял.
    Как у нас сегодня с Героями?
    Уверен - не перевелись …
    А с долгами как? Успеем живым отдать?