Десять провинций. агрессия... часть шестая

СНОУКС

К двадцати годам своей недолгой жизни Барни Сноукс добился всего, о чем мечтал все годы тяжелой учебы – он оканчивал классный университет, у него наметилась очень перспективная работа в недалеком будущем, а предстоящая женитьба на дочери всем известного и уважаемого в городе воротилы довершала удачную по всем показателям картину.
Лишь одна его  самая сокровенная мечта оставалась до сих пор нереализованной – Сноукс хотел вырасти. Сто пятьдесят восемь сантиметров роста резко выделяли его из толпы высокорослых и плечистых однокурсников. Над Барни постоянно подшучивали и часто в довольно грубой форме – и ему едва удавалось сдерживать себя, памятуя, что достойный отпор ему дать не удастся в силу врожденной слабости.
Ко всем же прочим неприятностям, его невеста, тоже не бог весть какая красотка, за очень непродолжительный срок здорово пристрастилась спиртному. Ее обуяла безумная идея, что все ее поклонники в первую очередь были рабами денег ее вполне обеспеченного отца. Эти деньги, якобы, заслоняли ее способности и дарования, которых на самом деле никогда не было и в помине.

Когда девушка решила, что умеет рисовать, папочка купил ей студию – а у богатого художника как известно быстро иссякает вдохновение. Голод и нужда – вот близкие соратники гения, а в данном случае нуждою даже не пахло. История с даром художника вскоре была благополучно забыта, после первых же трех неудачных картин, которые ни одного критика даже за очень большие гонорары не впечатлили.
Когда девушка стала лепить из глины, отец выкупил для дочурки целый выставочный зал, и лепка вскоре тоже отошла на второй план.
Зато бутылка помогала девушке очень быстро забывать о чрезвычайной отцовской опеке. Сноукс просил, умолял, угрожал – он искренне ее любил – но уже ничего не помогало. Для своей невесты  он стал очередным мечтателем и охотником за приданным.
Отчаявшись, Барни решил вылечить любимую  и, вогнав в глубокий транс, закрепил в ее подсознании стойкое отвращение к алкоголю. Вывести же невесту из транса уже, увы, ему без пяти минут дипломированному специалисту не удалось. Два месяца пролежала она в летаргическом сне в одной из самых дорогих частных клиник, и умерла, так и не приходя в сознание.

Ее отец рвал и метал, он требовал, чтобы главного виновника Сноукса привлекли к суду. Но пока шло разбирательство, незадачливый лекарь собрал все свои вещички и что есть сил предусмотрительно рванул из города вон. Зная, что теперь его будет искать не только полиция, но и  пара – другая наемных убийц, Барни нашел единственно правильный выход, в этой казалось бы безвыходной ситуации – он явился на вербовочный пункт и уже вечером вступил в ряды миротворческой армии.
Здесь, как нигде пригодились его знания – он выводил из запоя десятки солдат, работал по своей прямой специальности психоаналитиком и психологом, а когда ему намекнули, что им заинтересовались люди из его недавнего прошлого, Сноукс, с побелевшим от страха лицом, выпросил назначение в Систему.
Только здесь Барни почувствовал себя в полной безопасности, но до сих пор мучился одним и тем же вопросом – почему погибла та девушка, если ни до этого случая, ни после него, у психоаналитика таких серьезных сбоев  больше не было?

Позади задумавшегося было человечка, открылась дверь, Сноукс обернулся на ее скрип, и его лицо невольно вытянулось:
- О, привет…
В помещение тихо вошла невысокая девушка с бледным лицом и мутными глазами. Она решительно смотрела ему прямо в лицо, и Сноукс почувствовал, как поневоле заливается краской. Такого прямолинейного взгляда ему видеть в своей практике еще ни разу не приходилось.
Девушка осматривала Барни с ног до головы, ничуть не смущаясь присутствием перед собою совершенно  постороннего человека, а закончив осмотр, сложила руки на груди и приткнулась плечом к стене, как будто чего-то терпеливо ожидая.
Из тени за дверью вышла еще одна фигура. Позади девушки стоял лейтенант Прайт:
- Ну вот, Барни, именно о ней я тебе рассказывал. Это Малиш.
Услышав свое имя, девушка медленно подошла к человечку ближе и протянула руку. У Сноукса взмокла спина, он никак не мог понять, почему эта девушка с пронзительно зелеными глазами так его напрягает, но он через силу все же пожал протянутую руку, продолжая внимательно изучать незнакомое лицо и обдумывая свои первые впечатления об своей странной пациентке.
…Когда Прайт спустился вниз, его с нетерпением поджидали капрал Коринда и капитан Стейнтгар:
- Ну, что?

- Я оставил их тет-а-тет, думаю мое присутствие там не так уж необходимо…
Капитан недоверчиво покрутил головой:
- Прайт, а ты уверен, что он действительно хороший специалист? А вдруг он сделает ей только хуже? Ты ведь знаешь, у нее такие страшные приступы...
Коринда, как настоящий врач, был полностью согласен со всеми  опасениями капитана. Эта низкорослая ковыляющая утка не вызывала у него доверительных ощущений, и даже скорее наоборот – Коринде хотелось схватить этого карлика за шкирку и пинками выкинуть из Майндейка.
Врач с сомнением относился к подобному роду экспериментам, но он также вынужден был признать, что за последнее время, и лично он так ничем и не смог помочь Малиш. Но и крамольная мысль о том, что возможно этому постороннему докторишке что-то действительно удастся – выводила капрала из себя.
Раны Малиш затягивались достаточно быстро, шрамы с  тела исчезали моментально, хотя пара глубоких и поэтому странных шрамов упорно с лица девушки никак не сходили. А вот ее память ни в какую не поддавалась восстановлению. Чем черт не шутит, а вдруг этот карлик и в самом деле поможет.
- А что насчет нее ты говорил в Центре? – голос капитана вывел Коринду из размышлений.
- Ничего, - Прайт шумно вздохнул, - ты же знаешь, как болезненно воспринимается центровиками каждое мое посещение – наполовину с восторгом и опаской, наполовину – с неприязнью.

- И Мейсона ты конечно не видел? – Стейнтгар не сводил с Прайта глаз, пытаясь предугадать очевидный ответ друга.
Тот, уже зная о том, что утром произошло на стрельбище, в ответ только ухмыльнулся:
- Нет, конечно. Но главное – мне удалось переговорить с Братае и Троем, а они сообщат Кеннету и Мелу о нашем приглашении в Майндейк через три дня. Надеюсь, через этих три дня нам будет, что им сказать, - Прайт выразительно  кивнул в сторону, где прямо через стену от них в этот же момент Малиш медленно погружалась в глубокий сон…

...Сноукс непонимающе смотрел на лежащую перед ним пациентку. Такое он видел впервые – тройной блок на память, вот это да! Щелчками пальцев, выводя Малиш из состояния сна, и не дожидаясь пока она окончательно проснется, он на цыпочках вышел из комнаты и направился на поиски командиров южной провинции.
Сноукс нашел их внизу, на улице. На напряженных от длительного ожидания лицах Уолткейта, Стейнтгара и Коринды лежал отпечаток озабоченности. Заметив, приближающегося к ним Сноукса, командиры невольно сделали по шагу вперед.
- Ну? – первым нетерпеливо спросил Коринда.
Сноукс развел руками:
- Да боюсь, что ничего…
Капитан и лейтенант Майндейка разочарованно переглянулись.


- Ну и не то, чтобы совсем ничего, - поправился Сноукс, и, прокашлявшись, хотел что-то добавить, но в этот же момент рядом с дверью, где они стояли вчетвером, появилась и Малиш. Она вопросительно смотрела на присутствующих, и Сноукс немного помявшись и поняв, что никто не собирается выступать против ее присутствия при его докладе продолжил:
- Я попробую объяснить, в чем дело. Скажем так – вся жизнь этой девочки условно разделена на два уровня: ее жизнь до попадания в Систему и после этого попадания. Оба этих уровня есть у каждого из нас, у каждого солдата вокруг нас, и всех, кто находится непосредственно в Системе. Иногда в Систему люди попадают не по своей воле – и я подозреваю, что до Системы  с Малиш произошла какая-то неприятная история. Настолько неприятная, что она сама хотела бы, как можно быстрее о ней позабыть.
- И, судя по всему, мне это действительно очень хорошо удалось, - иронически заметила сама Малиш, смотря на Сноукса с насмешкой.
- Я бы сказал так - тебе, несомненно, кто-то в этом очень помог.
- Тебе ведь делали какую-то операцию, - напомнил Прайт.
Сноукс задумчиво взглянул на Уолткейта:

- Думаю, что хирургическое вмешательство внесло свои заметные коррективы – в любом случае Малиш забыла, кто она такая на самом деле, кем она была еще до попадания в Систему. Потом – второй этап – ее нахождение в самой Системе – эти события память заблокировала, скорее всего, в результате ранения.
- Малиш очень сильно ударилась головой при падении, она еле избежала трепанации, - побелевшими от волнения губами прошептал Коринда, глядя в сторону девушки.
- Значит, именно так и был вычеркнут еще один период ее жизни- уже той, которая у нее была в Системе. А вот, что касается истории с картой и знаменем, - Сноукс выразительно посмотрел на Прайта, - то тут я пас. Подозреваю, что Малиш неоднократно вводили в гипноз и вполне возможно в твою память, - пристально глянул он в сторону девушки, -  заложена определенная программа…
- То есть, она – зомби? – разочарованно протянул Коринда, ткнув пальцем в Малиш. Она в ответ только оскорблено побледнела.
- Нет. Зомби исполняют приказы через подавление собственной воли. Прикажут убить – убьют, прикажут умереть самим - умрут. Здесь же нечто иное…
- В нее могли закладывать определенную информацию через гипноз? – Стейнтгар все больше и больше заинтересовывался происходящим. Мужчины даже как-то позабыли, что сам объект их интереса находиться в двух шагах от них самих.
- И даже, скорее всего, что именно так все и происходило. Во время гипноза в девочку вводили некую информацию, которая неосознанно может иногда прорываться через блокаду памяти. Как в случае с картой – она сделала поправки, сама не понимая смысла происходящего. Или как в случае со знаменем, что вы мне рассказали – она просто пересказала вам все  то, что кто-то через гипноз ей передал устно или письменно.
- И что же это за информация такая? – как бы невзначай переспросил Коринда, оборачиваясь к капитану провинции и тоже игнорируя то, что сама виновница разговора стоит всего лишь в трех шагах от него.

Стейнтгар повернулся к молчащему Прайту и тихо процедил:
- Архив Уолткейтов?
Прайт пожал плечами, но его сердце застучало от радости – он как никогда ранее был уверен, что речь идет именно об утраченном архиве.
- Архив? Какой архив?– недоуменно переспросила Малиш.
- Послушайте, Сноукс – все это конечно занимательно, но нам нужен конкретный результат – неужели она совсем ничего не вспомнит? – Стейнтгар нетерпеливо переступал с ноги на ногу.
Барни Сноукс улыбнулся:
- Боюсь, что как раз в этом я вам помочь не смогу. Если Малиш и вспомнит что-нибудь и когда-нибудь, то только самостоятельно. Без ключа к ее памяти не подступиться. Но думаю, что это не так сложно, как может показаться – и, скорее всего – она сама ключ ко всему…
Сноукс продолжал смущенно улыбаться. Коринда задумчиво качал головою. Малиш скривилась и одними губами прошептала – «я сама ключ»?  Стейнтгар и Прайт смотрели друг другу в глаза – через три дня в Майндейк  прибудут союзники, но показать им пока нечего.
Далеко вверху послышался рокот – на посадку в провинцию шел вертолет.
- Да это же из Полсерна, - внезапно очнувшись, заметил Коринда и посмотрел на  лейтенанта Уолткейта.
Не сговариваясь, капитан Стейнтгар и лейтенант Прайт направились в сторону посадочной площадки, забыв о Сноуксе и о Малиш, оставив их одиноко стоять на бровке, поскольку Коринда тоже улучив момент, поспешил в госпиталь. Малиш изучающее посмотрела на Барни, а он в который уже раз покраснел – в этой девушке было нечто дьявольское, она не была обычным солдатом, но и назвать ее человеком вообще у Сноукса язык бы уже ни в коем разе не повернулся.

ПРОВИНЦИЯ ПОЛСЕРН

Эта провинция была самой южной частью не только Майндейка, но и всей огромной Системы. Это была единственная провинция, которая граничила с внешними территориями, но не имела у своих границ защищающих ее горных цепей.
Этим-то  как раз и пользовались постоянно местные бандитские группировки, время от времени нападающие на провинцию с желанием выбить южан с насиженной территории.
База «Карри» была расположена всего в каких-нибудь пяти километрах от южной границы Системы с остальной частью континента. Вдоль всей приграничной полосы были расставлены многочисленные блокпосты  с моментальной системой оповещения центральной базы.
Еще рано утром был получен первый тревожный сигнал с блокпоста «Форст» - сейчас там шла ожесточенная перестрелка, в любой момент грозящая перерасти в настоящий вооруженный конфликт. Число защитников поста с каждой минутой все уменьшалось, а вот количество  присоединяющихся к банде боевиков – без конца возрастало. Дело усложнялось тем, что солдаты с этого поста дежурили без смены уже третьи сутки и поэтому нападающие банды почти без особого труда выбили защитников из оборонительных построек и отогнали их в глубь территории южан.

На базу немедленно послали подкрепление, но его очевидно было недостаточно и была просто остро необходима огневая поддержка обороняющихся с воздуха. Капитан Денн, глава провинции Полсерн,  вынужден был обратиться за помощью в головную провинцию южан.
В провинции Полсерн всего насчитывалось около двух тысяч человек, но значительная их часть уже была растянута вдоль границы и не могла оказать помощь блокпосту, на котором уже несколько часов шла ожесточенная перестрелка. Остальные солдаты, находящиеся на самой базе «Карри» были среди закоренелых солдат почти что новичками, поступившими в Полсерн сразу же после войны, но уже успевшие подцепить неизлечимую заразу в Системе. Один из таких солдат стоял сейчас с виноватым видом перед разъяренным лейтенантом Даксом:
- Какого черта, капрал, эти люди не сменялись трое суток? Ты что, не знаешь законов военного времени – я даже не стану ждать решения Трибунала, я сам пристрелю тебя, если ты сейчас же мне не объяснишь, как это произошло вообще, черт тебя раздери…
Капрал Стикс угрюмо молчал, опустив свой растерянный взгляд в пол – ему просто нечего было говорить – он и сам понятия не имел, каким образом сбился график смены нарядов блокпоста, ведь другие сменялись без проволочек, а вот каким образом «Форст» эта пересмена обошла, Стикс и сам не знал.
Ответ мог быть только один. Солдаты часто договаривались между собой, что одна смена отрабатывает сразу за две, по причинам теперь уже не важным, но вот  рассказать об этой вполне очевидной догадке Даксу капрал все никак не решался – лейтенант славился вспыльчивым нравом и вполне мог привести свою угрозу о немедленном расстреле в исполнение.

Как всегда на выручку пришел сам капитан Денн – в эту самую минуту он как раз входил в комнату и слышал последние слова лейтенанта с угрозами в адрес провинившегося дежурного капрала. Сочувственно глядя на вытянувшегося по струнке Стикса, капитан отрывисто бросил:
- Да ты садись, капрал, чего уж тут выстаивать…
Дакс развернулся, не веря своим ушам, но наткнувшись на прямой взгляд Денна, показывающий, что никаких возражений капитан не потерпит, Дакс с ехидной ухмылкой пожал плечами. Капитан же, не обращая внимания на разбушевавшегося заместителя, с легким вздохом опустился на ближайший к себе стул и, бросив взгляд в открытое окно, спросил:
- Ну, рассказывай, что мы имеем к этому часу?
Знаком, разрешив капралу покинуть кабинет, Дакс устало опустился на рядом стоящее кресло:
- Двое убитых, шестеро раненых с нашей стороны. У противника уже более двух десятков убитых, и это только те, что сейчас находятся на просматриваемой территории. Это все...
Немного помолчав, переваривая полученную информацию, Денн спустя пару минут вопросительно взглянул на лейтенанта:
- Скажи мне, Дакс, откуда эти твари могли узнать, что в «Форсте» находятся дважды не смененные патрули? Ведь напали они не на «Гарри», где численность солдат в два раза меньше чем в среднем по всем блокпостам, и не на «Форест», где вышла из строя система оповещения – они напали именно на тех, кто абсолютно не был готов к отражению любой атаки. Как такого рода  информация могла просочиться на внешние территории?
Дакс задумчиво почесал затылок:
- Ты думаешь, кто-то шестерит?

- А ты можно подумать, так не думаешь... Все это как-то странно. Я сам, представь себе, только сегодня узнал, что для «Форста»  это обычное дело – дежурить не по графику, а по договору. То есть, я дежурю за себя и за кого-то, а потом кто-то так же отдежурит и за меня. Почему мы об этом ничего не знали, мы – командиры?
Дакс молчал. Сиплый голос его капитана, всегда немного выбивал лейтенанта из обычной колеи, и ему невольно сразу же вспоминалось, как капитан свой голос потерял.

ДЕНН

Еще не так давно он, молодой двадцатилетний парень, учился из старейших европейских университетов и согласно  своим убеждениям был активным участником всех антиглобалистских выступлений, которые только происходили на европейском континенте. Вскоре он стал лидером студенческого движения этого направления. Именно этот факт, да еще и неоднократные приводы в полицию почти что поставили жирный крест на карьере будущего юриста, но Денн не сдавался и с отличием закончив-таки учебное заведение, попытался вопреки пессимистическим прогнозам друзей найти работу. Везде его ждал вежливый, но категорический отказ.
Тогда он решил для начала отдать свой гражданский долг отечеству – Денн пошел служить в армию и уже оттуда перешел на службу в Систему.
Он не боялся смерти – поскольку был сиротою и до совершеннолетия жил в приемной семье, где его не очень-то любили. Денн каждый день видел, как он ненавистен своим приемным родителям и использовал любую возможность, чтобы избавиться от их опеки.
Система же давала ему все – крышу над головой, статус юриста территории и настоящую работу.  Денн проходил службу  в Системе, как международный наблюдатель, следящий за распределением гуманитарных грузов и за их дальнейшей транспортировкой к месту назначения.

    Когда началась братоубийственная война в Системе – об оказании гуманитарной помощи пострадавшим районам почти напрочь забыли. Денн обратился к Северу за помощью, ему не медля ответили самым категорическим отказом – мол, «дело сейчас не в этом и нам некогда заниматься подобной чепухою». Наблюдателю пришлось с той же просьбой отправиться к южанам.
По дороге на Юг он обдумывал текст очередного послания в ООН – отказ Севера чрезвычайно его озлобил. Но до южан Денн не доехал.
Кое-кто на Севере сообразил, что их отказ прозвучит не в их пользу на международной арене и не в меру заботливого представителя мировой общественности перехватили по дороге.
Денну настоятельно предлагали отправить положительный отчет о работе с гуманитарными грузами – якобы в Системе все отлично, помощь доставляется, как и прежде, несмотря на идущие боевые действия. Наблюдатель отказался сотрудничать с северянами и долгие три месяца провел в застенках одной из застав Севера.
Голодный, в кромешной  темноте и холоде он стойко перенес все испытания и лишь, когда главой провинции Занор стал полковник МакНил, Денн вышел на свободу с воспалением легких и навсегда сорванным от страшного кашля голосом.

Державший его под замком лейтенант Тризон сейчас как раз находился под следствием – во время войны погибла большая часть наблюдателей ООН, и, как не без основания южанами считалось, наблюдатели погибали при непосредственном участии северян.
Денн вернулся к своей прежней работе и первым же делом перевелся в Майндейк – оказалось, что и он теперь в числе зараженных. Но, несмотря на все свои болячки, Денн в кратчайший срок завоевал популярность в Полсерне – провинции, откуда гуманитарная помощь расходилась по южным районам бедствия. Когда его назначили командиром, поставки  гуманитарных грузов наконец-то пришли в норму – больше ничего не пропадало и поступало только в руки тех, кто в этом действительно нуждался.
Капитан снова надрывно закашлялся и Дакс взглянул на него с жалостью.
- Так что же там все-таки произошло?
Дакс опять пожал плечами:
- Ты думаешь, они теперь об этом расскажут? Там сейчас такая круговая порука, что допрашивать их просто бесполезно. Никто никого не заложит.
- Да нам и не нужно, чтобы они доносили друг на друга. Нам нужно разобраться, как такое могло произойти и сделать все, чтобы подобного больше не повторялось.
В комнате раздался тихий стук, и, не дожидаясь разрешения войти, дверь во всю ширь распахнулась, и на пороге показался капитан Майндейка, только что высадившийся в Полсерне вместе с необходимой помощью в лице роты десанта. Лица Денна и Дакса расплылись в улыбке. Почти одновременно они поднялись навстречу другу.
Пожимая руку капитану Денну, Стейнтгар, кивая в направлении границ Системы, с участием в голосе спросил:

- Ну, как дела?
Дакс досадливо поморщился и лишь удручающе качнул головою:
- Да никак. Вот сидим здесь вдвоем с капитаном и никак не можем решить, кто из нас больше виноват в случившемся – он, как глава провинции, отсутствующий в ней последние три дня, или я, его заместитель, под командованием которого вся каша и заварилась…
Денн укоризненно взглянул на Дакса:
- Ну, перестань, ведь никто тебя ни в чем еще пока не обвиняет, я руку готов дать на отсечение, что ты не имеешь к этим событиям никакого отношения.
Капитан сделал жест, предлагая Стейнтгару присаживаться и присоединиться к их с Даксом прерванному разговору.
По лицу лейтенанта было более чем заметно, что именно себя он винит за допущенную халатность:
- Ты не прав, капитан. Ты сам только что сказал, что нападение готовилось заранее. Эти группировки знали, где наше самое слабое место в обороне, они шли в «Форст» зная о подставных сменах, а откуда у нашего противника такие достоверные сведения?
Стейнтгар вопросительно вскинул брови:
- Неужели ты думаешь, что у них здесь есть информатор?
- А сколько наших информаторов находится на Севере и на внешних территориях? - неторопливо заметил Денн, подавая капитану Стейнтгару стакан с водою. – Так почему тебя так удивляет, что кто-то на Юге может активно сотрудничать с северянами?
 - Ты не прав, Денн, - возразил ему Дакс, - у нас с Севером давние счеты – они хотели нас уничтожить на корню, а теперь мы хотим то же самое сделать с ними – но это одно дело. Но чтобы кто-то из наших людей был связан с этими мародерами из местных банд – это совсем другое.

Ведь этот человек, работающий против нас,  запросто может сливать информацию обо всех поставках бандитам, и теперь понятно, почему боевики нападают на поселки именно в день получения ими гуманитарного груза.
- А если об этом еще и узнают на Севере – боюсь, что нам припишут  сотрудничество с этими так называемыми бандитами, - заметил капитан Майндейка, глотками постепенно опорожняя стакан, - а это уже пахнет Трибуналом.
- Ну, да, - сиплый голос Денна звенел, как расстроенная струна, - Северу случившееся, как нельзя более, кстати, на руку. Коронеры Стан и Уотсформ такой вой подымут, и опять только мы, южане, будем во всем виноваты. Уотсформ и так недавно говорил, что нам нужно быть как можно более осторожными, что северяне замышляют что-то против нас... И он, представитель Головного Трибунала, просто предупреждает нас, вместо того, чтобы начать детальное расследование!
- Но вполне возможно, что очень скоро положение дел в Системе коренным образом может измениться.  Кое-кому на Севере может стать ой как горячо, - поставив на стол пустой стакан, Стейнтгар окинул взглядом притихших командиров приграничной провинции. В воздухе повисла тишина.
- Это как? – первым нарушил эту тишину лейтенант Дакс, его нахмуренные брови сошлись на переносице.
- Через трое суток состоится очередное заседание Совета в Майндейке. Там и узнаете все подробности.

Денн и Дакс недоуменно переглянулись. Они впервые столкнулись с такой таинственностью, обычно повестка Совета была известна заранее, а здесь от них явно что-то очень упорно скрывается. Командиры с интересом наблюдали, как Стейнтгар медленно встает и на прощание протягивает им руку.
За спиною капитана Денна визгливо запищала рация, стоявшая на низком столике у окна – капитан, четко вычерчивая шаги, подошел к ней и, включив, услышал:
- Капитан, перестрелка закончилась… Нападавшие заметили вертолеты из Майндейка и моментально смылись. Мы начинаем транспортировку раненых… Прием …
Денн опустил рацию и с облегчением и благодарностью посмотрел на Стейнтгара. Тот в это же время подсчитывал в уме: «Три дня, всего три дня… Если Малиш так ничего и не вспомнит, мы опять попадем впросак…»

ТРИ ДНЯ СПУСТЯ

ПРАЙТ

И вот этот заранее нами намеченный и поэтому такой долгожданный день наконец-то настал. Прошло  почти полтора долгих месяца с тех самых пор, как в нашей провинции ниоткуда появилась Малиш и ее никем не запланированное появление повернуло вспять наши жизни.
Не смотря на то, что эта девочка упорно отказывалась вспоминать свое прошлое, я знал, я просто своим собственным нутром чувствовал в ней что-то до боли знакомое и родное, нечто такое необъяснимое и притягательное, что я ни на шаг старался не отходить от своей нечаянной «находки».

Все это время ее здоровье шло на поправку, но она все еще была неразгаданной до конца тайной для каждого из нас. С течением времени солдаты перестали сторониться ее, наоборот некоторые из них даже пытались сдружиться с девочкой. Она же со своей стороны с опаской всматривалась в лица окружающих ее людей – ей сильно хотелось, чтобы мы не видели в ней врага и изгоя. Вот только Стейнтгар… Это был единственный человек на всей базе «Новый город», которого Малиш на дух не переносила. Она свободно общалась с остальными обитателями базы, но Стейнтгара всегда обходила стороною. Но в этом то, как раз был виноват сам капитан – в первые же дни ее присутствия в провинции прямо в лицо Малиш бросивший обвинение в притворстве.
- Быть может, это все было подстроено специально... Север вполне мог предположить, что Прайт захочет в последний раз посетить КАЭС, - кричал Стейнтгар,  обращаясь к Малиш:
- Откуда мне знать, что ты не подослана для уничтожения последнего Уолткейта?
Малиш только удивленно головой качала и молча улыбалась, чем еще больше выводила из себя капитана Майндейка.
Коринда говорит, что она не притворяется, Сноукс клянется в том же, а этому упрямцу Стейнтгару заверения медиков, видите ли, не достаточно. 
Девочка - молодец, повела себя на редкость стойко и, отсмеявшись над нелепыми предположения ми капитана, хмуро глядя в глаза Стейнтгару, заявила, что ему виднее, как вычислять притворство, так как ему самому весьма хорошо удается выглядеть круглым дураком.
- Если бы все это было подстроено, Прайта уничтожили бы в самом форте, не дожидаясь, пока он вынесет оттуда меня… И почему, если, как вы считаете,  я подослана – почему тогда Прайт Уолткейт до сих пор жив? Не понимаю, как с такими мозгами как у вас, капитан, вы дослужились до своего высокого звания?

Я думал, что он ее ударит, так побелело лицо капитана от нанесенного оскорбления, но он не посмел – между ними стоял я, тот самый Прайт Уолткейт…
Прайт горестно вздохнул и поднял свой уставший взгляд в потолок. За эти три дня им так и не удалось ничем особенным помочь Малиш. Сноукс озабоченно пожимал плечами и бормотал что-то о новейших технологиях в гипнозе, но лейтенант его доводы больше уже не слушал. Сверкнувшая было надежда на благополучный исход дела при вмешательстве прихотерапевта быстро сменилась горьким разочарованием. Ни Сноукс ни кто-либо другой так ничем не смогли помочь по-настоящему – и если память Малиш оставалась на запоре, то никто не знал, где тот самый заветный ключ, способный отпереть эту тяготеющую над всеми  тайну.
Вот уже идут на посадку вертолеты из Бладсана. Скоро начнется Совет, а им со Стейнтгаром нечего сказать своим союзникам. Такой сокрушительный провал…
Уолткейт в последний раз окинул внимательным взглядом зал заседаний Совета. Это была одна из самых светлых и больших комнат на «Новой базе» и не зря именно ее выбрали под это знаменательное место. Выкрашенные в светлые тона стены и потолок значительно расширяли и без того   огромное пространство в этом помещении.
Четыре окна вдоль одной из стен, дарили удивительный пейзаж – огромные окна выходили на запад, и каждый день садящееся за далекий горизонт солнце окрашивало все предметы изнутри зала бледно – розовым сполохом.
И только несколько дней в году - в сентябре и изредка в ноябре месяце,  закат из нежно-розового становился бордово – красным и тогда весь зал и все присутствующие в нем люди казались залитыми с ног до головы  кровью.
Ощущение резни бросалось в глаза каждому входящему, и поэтому вчера вечером Стенгаром и Прайтом было решено проводить Совет с самого утра, дабы не смущать присутствующих никакими кровавыми намеками.

На самом рассвете в провинцию Майндейк прибыли первые гости из Полсерна. Произошедшее в «Форсте», наложило свое отпечаток на настроение Денна и Дакса – сделал для себя неутешительный вывод Прайт – капитан Денн выглядел не выспавшимся и его лицо носило на себе отпечаток угрюмости, а Дакс был не в меру озлоблен и груб.
Они оба молча ответили на горячие приветствия союзников и Прайт, получив знак от Стейнтгара, решил не трогать командиров Полсерна до начала решающего заседания.
Сейчас Прайт смотрел на большой, овальный, полированный стол, стоявший в центре комнаты. Когда-то за этим столом, только в уничтоженном КАЭС сидели все Уолткейты – здесь, за этим столом  они взлелеяли свою мечту, объединить всю Систему в одно целое и создать себе новую Родину, поскольку домой им возвращаться возбранялось. Они просто хотели создать свой новый дом здесь, на этой всеми трижды проклятой земле.
И до сих пор неизвестно, от чьей руки погибли его братья.
Через час начнется заседание, а ему до сих пор никак не удается собраться с мыслями.
В зал заглянул Стейнтгар и быстро-быстро замахал руками. Лицо капитана было искажено до предела:
- Прайт, скорее... Ты только посмотри…

ПРАЙТ

Я вышел из зала заседаний и неохотно потащился вслед за капитаном. В моей голове была пустота – я так ждал этого дня, я так хотел снова показать всем собравшимся неизменную правоту Юга в том, что северяне продолжают войну и до сих пор лелеют целенаправленные планы по нашему уничтожению. Стейнтгар прекрасно знает, что мы в полном пролете... Так какого черта он тянет меня за собою? Что такого важного он хочет  мне показать?
Стейнтгар чуть ли не силой подтащил меня к одному из окон, выходящих на посадочную площадку и буквально ткнул меня носом в стекло. Этого не может быть…
На посадочном газоне приветствовали друг друга пассажиры двух приземлившихся одновременно вертолетов. Один – из Трех Сотен, привезший на своем борту капитана Стенли и лейтенанта Тибра, другой – из Косонбланки…
Прямо перед моими глазами на бровку один за другим выпрыгивали: капитан Трой и лейтенант Кеннет, лейтенант Братае и хмурый лейтенант Мел… и прямо за ними… это невозможно, но рядом с  кабиной пилота стоял  человек, до смерти похожий на капитана Мейсона.
Я ошарашено взглянул на Стейнтгара и тот утвердительно кивнул, подтверждая, что и его глаза видят ту же картину и что он поражен увиденным не меньше моего.
После смерти Уолткейтов Мейсон ни разу не был в Майндейке, впервые за четыре года ступала его нога на землю Юга, и вот этот день настал, снова этот день настал…
- Их нужно встретить, - капитан Стейнтгар чуть ворочал языком от волнения, и его голос заметно дрожал, - как думаешь, нам все-таки нужно  готовить Малиш?
Я рассеянно кивнул и подозвал стоявшего рядом сержанта:
- Предупреди Сноукса, пусть готовит нашу клиентку.

МАЛИШ

…Я, едва справляясь с внезапно накатившим на меня волнением, внимательно следила за всем происходящим на бровке – окно моей комнаты выходило прямо на взлетную площадку, и последние несколько минут я была невольным свидетелем знаменательной встречи нескольких командиров Системы. Всего на взлетной полосе приземлилось четыре вертолета и сейчас на аккуратно подстриженном газоне, весело переговариваясь, стояло девять человек. Их форма явно и лучше всего остального указывала, из каких именно частей Системы  прибыл каждый новый гость.
Лица некоторых из мужчин даже издали казались мне до боли знакомыми. Где я могла видеть всех этих людей?
Внезапно все взгляды командиров устремились в одном направлении. Я скорее догадалась, чем увидела, что к новоприбывшим направляются Стейнтгар и Прайт. Это были действительно они и увидев сверху коротко стриженную голову Прайта, я моментально почувствовала, как больно в груди сжимается мое сердце. Я так хотела им всем помочь, я так хотела быть им полезной, но не могла сделать того единственного, чего от меня все ждали – я не могла ничего о себе вспомнить. Прайт говорил, что он хочет показать меня своим друзьям – быть может они толково предложат, что со мною делать дальше... Но по расстроенному лицу Уолткейта я отчетливо видела – он все равно хотел, чтобы  я сама все о себе вспомнила без чьей-либо помощи...
Командиры Майндейка  остановились в трех шагах от своих гостей. О боже, ну почему мне все это так знакомо?

Внезапная вспышка… дикая боль, пронзившая виски… я громко закричала от накатившей боли и упала на колени, снова как и всегда обхватывая гудящую голову дрожащими руками. Выстрел, еще и еще один… я падаю… страшная боль в груди…
Двадцать два... сто восемьдесят один... двадцать два... и я резко вскидываю голову, хотя от этого движения всего на секунду теряю сознание и в моих глазах – кровавая пелена.
Я чувствую тепло, заполнившее мои уши и кожей ощущаю, как тонкая струйка крови стекает по моему подбородку. Теперь я помню, кто я на самом деле и почему я здесь нахожусь…
Я вспомнила, как я попала в Систему. Я вспомнила, как я попала в КАЭС.  Я вспомнила лица тех людей, которые расстреливали меня в упор в стенах старого форта...
В дверь моей комнаты тихо, но настойчиво постучали. Я не отвечала, моя голова усиленно работала, и только услышав за спиною неторопливый голос Сноукса, я повернулась к нему лицом.
- Малиш, пора на выход, - говорит он мне и на его лице проступает недоумение, - ты меня слышишь? Что с тобою?
- Да, Сноукс, я все прекрасно слышу… Только меня зовут не Малиш, у меня совсем другое имя…
Еще одна запоздалая струйка крови стекает из носа по моему лицу до краешка губы. Я чувствую солоноватый привкус железа, и события моей прошлой жизни моментально проносятся у меня перед глазами. И с той же скоростью я вспоминаю то, чего со мною никогда не было – я вижу перед собою и чью-то чужую, но до боли знакомую  жизнь...
По инерции я иду в сторону открытой двери, довольно грубо отталкиваю застывшего в изумлении Сноукса, загораживающего мне проход, и выхожу в коридор. Я не просто решила прогуляться по базе – я иду на могилу Уолткейтов, к мемориалу памяти павшим южанам. Мне очень нужно попасть туда, только там я получу все ответы на интересующие меня вопросы. Я иду, пошатываясь, и передо мною молча расступаются солдаты…

С пересохшим от волнения горлом капитан Стейнтгар подходил к гостям провинции. Краем глаза он следил за шагающим рядом Прайтом, а тот в свою очередь своего радостного взгляда не сводил с человека, так похожего на капитана Мейсона.
И это действительно был он – капитан Косонбланки, впервые соизволивший посетить Юг после четырехлетнего перерыва.
Вдали вновь послышался надрывный и оглушающий гул вертолета – прибыли последние визитеры из Бладсана – капитан ДиПи и лейтенант Майкл – как всегда затягивая вылет до последней минуты, а потом неспешно опаздывая на час – другой, отлично зная, что заседание без них все равно не начнется.
Стейнтгар вплотную подошел к группе стоящих у затихших вертолетов людей и в первую очередь протянул свою руку капитану Мейсону. Неожиданно тот улыбнулся в ответ и, пожав руку Стейнтгара, протянул ладонь для приветствия стоящему рядом Прайту.
Присутствующие замерли – Мейсон, годами не признававший Прайта последним Уолткейтом и всегда старательно избегающий прямых с ним контактов, внезапно сам первый пошел на примирение с непонятных никому причин. Восемь пар глаз смотрели на ошеломленного Прайта, медленно поднимающего руку, и сжимающего ладонь капитана Косонбланки. Это было поистине историческое событие.

Мейсон, не отпуская руки Прайта, медленно произнес:
- Я знаю, что меня здесь вообще-то никто не ожидал, и в принципе приглашения в вашу провинцию у меня тоже нет, но Братае мне за последние три дня все уши прожужжал, что у вас есть какой-то занимательный и жутко интересный компромат на Север… Вот я и решил, что здесь найдется местечко еще для одного слушателя. Не против моего присутствия на Совете?
Прайт,  трудом сглотнув, тихо ответил:
- Мы РАДЫ, капитан, что вы посетили нашу провинцию. Майндейк всегда держит свои двери открытыми для друзей. И в конце концов вы имеете полное право присутствовать на нашем Совете – у вас тоже есть право голоса на нем, помните?
- Помнит, конечно же помнит... Ну,  вот и хорошо, что нас никто отсюда вышвыривать пока не собирается, а теперь,  может быть, перейдем к главному вопросу, из-за которого мы все сюда сегодня притащились? - раздался за их спинами веселый голос лейтенанта Братае.
- Вот только Бладсан высадится, и тогда начнем, - Стейнтгар кивнул в сторону идущего на посадку вертолета, - а пока можем пройти наверх, в зал Совета?
 - Мне бы хотелось для начала побывать на могиле Уолткейтов, - капитан Мейсон бросил на Прайта смущенный взгляд, - никогда еще там не был… Но всегда думал об этом...               
- Ну, что ж, тогда пойдемте к мемориалу, - капитан Майндейка указал рукою направление, - идите за мною.
Девять человек, представители шести провинций, двинулись по направлению к мемориалу Уолткейтов.
Когда-то на этом месте был лес, но во время войны большинство деревьев погибли, остальные были безжалостно вырублены человеческой рукою. Всего несколько, почти мертвых стволов остались от когда-то поистине райского уголка.
Обосновавшись в Майндейке, южане приложили все усилия, чтобы оставшиеся деревья продолжали свою жизнь и около десятка зеленеющих деревьев и окружали сейчас место захоронения Уолткейтов и праха еще нескольких тысяч убитых южан.
Сам памятник поражал каждого, кто хотя бы единожды окидывал его своим взглядом. Две высокие, клинообразные стелы поднимались на восемнадцать метров от земли. Разглядеть их верхушки можно было, только до упора запрокинув голову, но яркое солнце Юга редко кому давало такую возможность – казалось, что именно оно находится на самом острие одной из стел. У подножия стел стояли две гранитные плиты без надписей. Каждый солдат Юга знал, где покоится Уолткейт – старший, а где его брат – Смуэ.
     Рядом стояла еще одна плита с выбитыми на ней именами почти тысячи солдат, которые  погибли, защищая стены КАЭС  и идеи южан.
Стелы были видны издалека и сейчас именно по направлению к ним шли командиры, чья судьба уже была связана воедино в тот день, когда Уолткейты подняли свой мятеж. Судьба вела их до сих пор, и здесь, у могил Уолткейтов, она давала последний шанс тем, кто проиграл, но не потерял надежды…

ПРОВИНЦИЯ  МАЙНДЕЙК.

Еще не доходя до мемориала почти сотни шагов, Стейнтгар одним из первых заметил одиноко стоящую перед двумя гранитными плитами фигуру с низко  опущенной головою и тогда он тотчас же замедлил свой шаг, заставляя и идущих следом за собою людей остановиться. Тихо подозвав к себе Прайта, капитан прямо  спросил:
- Это еще что за представление? Она там что делает?
Подошедший к нему лейтенант был и сам немало озадачен – у могилы Уолткейтов, в той самой форме, в которой ее нашли в КАЭС, стояла Малиш в каком-то странном оцепенении. Вот ее фигура немного  пошевелилась и девушка  медленно приподняла свою голову, пристально рассматривая верхушки стел, и теперь даже на таком солидном расстоянии вполне можно было без особого труда рассмотреть задумчивое выражение на застывшем лице  девушки.
- У нее опять кровь, - Прайт невольно сделал несколько шагов вперед и беспокойно оглянулся на позади идущих за ним следом людей, но те, в свою очередь, тоже заметили странную фигуру у двух высоченных стел и теперь удивленно переглядывались между собою, не решаясь задать вполне справедливый в этой ситуации вопрос.
Сзади послышалось тяжелое дыхание и топот бегущих – процессию командиров догоняли представители провинции Бладсан – капитан Дон Пол, по прозвищу ДиПи и его заместитель Майкл. На ходу, здороваясь с присутствующими и по очереди пожимая всем руки, тяжело дышащий Майкл извиняющимся тоном начал что-то объяснять  о причинах своего опоздания, но запнулся, увидев незнакомую фигуру у захоронения.
Теперь их разделяло не более пятидесяти шагов.
Одиннадцать против одного.

И их взгляды перекрестились…
 
О боже, а ведь я их знаю, всех до единого… Вот этот высокий черноволосый – у него должна быть татуировка на левом плече, точно такая же, как у Уолткейта – старшего…

Малиш смотрела капитану Мейсону прямо в его хмурые серые глаза. Он поежился и смутился - от этого проникновенного взгляда незнакомых черных глаз мурашки недоброго предчувствия побежали по его коже. Что она делает?
Прайт увидел как Малиш закрыла своей ладонью левое плечо, потом указательным пальцем начала чертить на нем…
…Невероятно… откуда она знает?..
Мейсон сделал шаг назад, чувствуя как подгибаются его ноги и как хочется ему взвыть от колющей боли в сердце. Он был поражен тем, что только что увидел – в свое время он сделал эту татуировку вместе со своим братом, но после его смерти свел ее подчистую, и мало кто в Системе знал о ней вообще. Но ОНА.. Она откуда знает?
А этот взгляд… так, по особенному, смотрел на собеседника Смуэ, точно так же укоризненно наклоняя голову в сторону и точно так же  скрывая  усмешку в плотно сжатых губах…
Капитан Косонбланки растерянно посмотрел на Прайта, но тот казалось был поражен не менее Мейсона – он впервые видел Малиш такой, как в эту минуту… Мейсон качнул головой пытаясь сбросить с себя покрывало наваждения спустившееся на его плечи за эти несколько долгих секунд, но уже сам прекрасно понимал, что он ждет продолжения, каким бы болезненным оно не было для него самого.
- Какого черта! – пробормотал лейтенант Мел, не сводя своего взгляда со шрама Малиш который начинался над левой бровью и заканчивался у виска. Ему было с чего задавать подобный вопрос так как точно такой же шрам рассекал его левую бровь на две части.
- Кто-нибудь нам что-нибудь объяснит? – капитан Стенли крутил головою, надеясь получить ответ на свой вопрос, но остальные командиры смотрели только в одном направлении – девушка у мемориала нерешительно сделала несколько шагов к ним навстречу. И как будто чего-то опасаясь Стейнтгар и Братае невольно сделали по одному  шагу назад.
В это же время из головного здания вышли, прилетевшие еще на рассвете, представители провинции Полсерн – капитан Денн и лейтенант Дакс. Увидев неподвижно застывших у мемориала людей, они ускорили шаг и присоединились к союзникам. Теперь их было ровно тринадцать…