Десять провинций. агрессия... часть двенадцатая

ПРОВИНЦИЯ МАЙНДЕЙК

  Трой ужасно нервничал и почти не скрывал своего обеспокоенного состояния от присутствующих рядом с ним людей. С каждой минутой пребывания Малиш в Майндейке, где сейчас же находились и представители Трибунала и северяне, так вот это пребывание с каждой минутой становилось все опаснее для его девочки. В воздухе висело почти физически ощущаемое всеми напряжение и даже в какой-то мере непонимание и ожидание чего-то невероятного. Никто не мог дать вразумительного ответа – с какой это стати Малиш примчалась в Майндейк из Центра на всех парусах не пробыв на  территории Лейкнау даже пары суток? И никто кроме самой Малиш не мог ответить на этот вопрос.
Сама она, с лицом закрытым черной повязкой, не выходила из комнаты Прайта вот уже битых полчаса. Она и Уолткейт плотно закрыли за собою дверь и не отвечали на настойчивость взволнованных капитанов Троя и Стейнтгара, которые беспокойно кружа по коридору исходили пол под дверями этой комнаты, запертой на ключ изнутри..
 
Малиш же быстрыми шагами меряя расстояние от одной стены до другой, почти молниеносно  перебегала из угла в угол, напряженно обдумывая все то, что хотела бы сегодня рассказать на внеочередном Совете Юга. Все время в пути она думала только об этом, напрочь позабыв о существовании Троя, ей было не до того, тобы разбираться в своих собственных чувствах, сейчас ее заботило только одно – удасться ли ей перетянуть на свою сторону капитана Кейна.
До сих пор в тайну ее воскрешения было посвящено только тринадцать самых верных человек, всего тринадцать из нескольких тысяч солдат, но сегодня это соотношение должно будет существенно  измениться. На Совете обязательно должны будут присутствовать и офицеры Трибунала, дело было слишком серьезным и к нему было необходимо подойти более ответственно, чем в случае ее рассказа сути дела командирам Системы. То, что Трибунал все узнает из первых рук, взяв с нее показания прямо здесь в Майндейке – намного упрощало взволнованной девушке поставленную ей же самой перед собой задачу.
Конечно, придется пригласить и Кейна с капитаном Пристли – и это само по себе  уже было очень опасно. Дело выгорит только при одном условии – если Кейн подтвердит все сказанные ею слова... Но вот если он откажется...
Прайт молча следил за мечущейся по комнате Малиш, не совсем понимая, что она хочет им еще рассказать и почему она так сильно нервничает, если за ее спиною такая сила...

МАЛИШ

Я не боялась Кейна, даже моя ненависть к нему немного притупилась после более чем обстоятельного разговора с Прайтом. Он подробнейшим образом передал мне все детали своей беседы с северянином, и я невольно вынуждена была согласиться, что Кейн действительно раскаивается в содеянном в КАЭС. Теперь я еще более отчетливо вспоминала его отведенные в сторону глаза, когда он целился в меня, тогда, в форте.
     Возможно, в таком случае, если он раскаился взаправду, Кейн вполне может принять нашу сторону, а также во многом подтвердить мои слова и догадки. В любом случае именно его позиция по отношению ко всему услышанному покажет, насколько он осознает свою вину передо мною.
Я нисколько не беспокоилась за его моральное состояние в тот момент, когда ему будет суждено увидеть меня целой невредимой – он вполне заслужил этот удар в спину. По крайней мере это раз и навсегда научит капитана Разора заметать следы более тщательным образом...
Единственную проблему на данный момент составлял  спутник коменданат лагеря – капитан Пристли, ярый сторонник жестких методов майора Эйна и его доверенное лицо. Я ничуть не сомневалась, что после окончания Совета и моего на нем выступления у Пристли  моментально возникнет вполне понятное желание сообщить своему непосредственному командиру обо всем, что при нем говорилось. Это-то как раз и было плохо – нельзя было допустить такой быстрой утечки информации с территории опальной провинции Юга.
Изолировать Пристли хотя бы на время тоже не представлялось никакой возможности, хорошо зная свое дело, он как клешнями насмерть впился в Кейна и передвигался только согласно направлению передвижения самого коменданта.

Ну, что ж, значит, это действительно судьба, что майор так скоро обо всем происходящем в Майндейке узнает.  По крайней мере, очень радует то, что Трибунал узнает об этом намного раньше и начнет свое расследование прежде, чем Эйн свои преследования.
И все-таки больше всего остального меня заботило совсем другое обстоятельство, нежели поддержка и позиция Кейна… Мое сегодняшнее положение было очень похоже на состояние врача, который мечется сразу между двумя крайностями – сказать ли смертельно больному человеку о его  страшной участи или просто промолчать… Подарить больному несколько беззаботных последних дней жизни или обрушить на него терзания и каждодневное тягостное ожидание этой смерти.
Если бы я была врачом, я бы все же предпочла не говорить правды об истинном состоянии дел больного, вселяя в него радужную бесперспективную надежду. Но в данном случае было одно «но»: этот врач (то есть я) не знал на самом ли деле заболевание так смертельно, и есть ли оно вообще? Назначить спасительное лечение и не ставить человека об этом в известность невозможно. Как можно было промолчать и понадеяться на лучшее, со стороны наблюдая, как чахнет человек, которого можно было спасти?
Я что есть встряхнула головой, приводя свои мысли в порядок. В ответ на это моя бедная голова снова отозвалась болью в висках и я незамедлительно ощутила как неприятно в моем набухшем от крови носу начинает свербить горечь. Многие мои недавние догадки теперь выстроились в единое целое, которое еще недавно даже мне было невдомек. Эти все воспоминания касались меня, эти все воспоминания касались КАЭС, это касалось всей Системы. Я уже давно знала правду, и вот настало время, чтобы ее узнали все и в первую очередь те, кому она предназначалась изначально…

- И все-таки должна же была она хоть как-то объяснить, зачем нас собирают снова, - ворчливо заметил капитан Стейнтгар, бросая неприязненный взгляд в сторону Троя. Ему все никак не удавалось забыть, что Малиш предпочла сделать местом своего убежища далекий и чужой Лейкнау, а не знакомый и почти родной Майндейк.
- Она сказала, что это не терпит никаких отлагательств, и при этом у нее был такой голос и взгляд, - Трой передернул плечами, - до сих пор мне не по себе от этого странного взгляда. Я предпочел ее послушаться, вот мы и прибыли сюда...
- Навряд ли Малиш стала бы напрасно всех подымать без определенных на то причин, - заметил Мел, наблюдая, как на посадочной полосе готовятся к приему рейсов из Косонбланки и  Трех Сотен, - ну, вот и последние наши союзники прибыли.

...В большом зале Совета Майндейка было на редкость светло и дружелюбно. Впервые после стольких часов непрерывного дождя, из-за низко повисших над мокрой землею туч выглянуло долгожданное солнце. Южане и центровики, смеясь обсуждали погоду на ближайшие дни, Трибунал в лице трех своих офицеров, величественно восседал на центральных местах, ожидая начала Совета. Только капитаны Кейн и Пристли настороженно наблюдали за всеми, сидя в отдалении от  остальной веселящейся вовсю компании. Они вдвоем  сидели нахмурившись, как будто предчувствовали  не очень хороший для себя поворот событий.  Северяне своим собственным, закаленным в боях нутром, чуяли, что в Майндейке назревает нечто весьма для них неприятное.
Кейн с раздражением и досадой вспоминал свой недавний разговор с Уолткейтом.
«Ну, вот, растрепался, как слюнтяй последний, надо же как меня прорвало». Комендант все время озабоченно оглядывался по сторонам, ведь теперь со всех сторон их, северян, окружали бывшие и теперяшние враги.
 
Пристли несколько раз перехватывал направленные на них с Кейном настороженные взгляды, но его это отнюдь не бесило, напротив, он держался на редкость хладнокровно и спокойно для человека находящегося в логове врага.
Ему и в правду нечего было бояться – пока они с комендантом под защитой коронеров Трибунала – им волноваться о своей безопастности не за чем.
Трой и Кеннет тихо разговаривали между собою. Трой глаз не сводил с входной двери и чувствовал, как его сердце наполняется каким-то диким страхом.Еще никогда в своей жизни он так не боялся будущих потерь – Трою казалось, что не холодный водух , а ледяное дыхание смерти веет из настеж раскрытого окна зала. За все время пути Малиш и пары слов ему не сказала, потом заперлась с Прайтом, а их со Стейнтгаром отослали сюда, дожидаться неизвестно чего. Ревность, страх, ожидание и тоска бередили солдатскую душу. Но он старался ничем не выдавать своего состояния и даже весьма удачно поддерживал разговор с Кеннетом.
Проходящий мимо Троя и Кеннета  капитан Бладсана ДиПи несколько раз услышал слово «архив» и удивленно поднял свои выгоревшие на солнце густые брови. Кто о чем, а Кен все о своем архиве! И когда этот парень наконец-то успокоиться? Возвращаясь к лейтенанту своей провинции, ДиПи своим плечом нечаянно задел стоящего у распахнутого окна Мела, и  с улыбкой извинился. Мел с поклоном и такой же добродушной улыбкой извинение принял.
На звук нарастающего раскатистого смеха южан в их сторону обернулись Братае и Мейсон, прилетевшие в Майндейк сразу же после сообщения принятого от Троя. Теперь представители Косонбланки терпеливо ожидали хороших  новостей от Прайта.
Стоящий у входной двери Стейнтгар кивнул новоприбывшим трехсотенцам – капитану Стенли и лейтенанту Тибру. Лицо последнего озарилось лучезарной улыбкой, и он протянул руку, стоявшим у стола капитану Денну и лейтенанту Даксу.
Теперь на Совете Юга не хватало только Прайта Уолткейта. Его странное отсутствие ощущалось всеми сидящими в помещении, но никто почему-то не решался переспросить, где это лейтенант Майндейка до сих пор прохлаждается

Увидев строшно обеспокоенное и из-за этого почти потерявшее все свои  краски лицо капитана Троя, Стейнтгар мысленно злорадствовал, ничем однако не выдавая своих чувств.  Он был единственным из всех кто прекрасно знал, что Прайт уже давно находится с Малиш наедине только для того, чтобы узнать общую направленность хода разговора на Совете.
...«Ровно тринадцать командиров» - мысленно отметил про себя Мейсон, считая и отсутствующего пока в этой комнате Прайта. Всего Система насчитывала двадцать командиров с равными для всех полномочиями вне зависимости от того - командир ты Центра, Юга или Севера. «Нас большинство, - удовлетворенно подумал Мейсон, откидываясь на мягкую спинку кресла, - и все что нам необходимо в данный момент – это общая идея, способная нас снова сплотить и хороший предводитель. Только вот где нам его взять?».
Взглянув на наручные часы, капитан Стейнтгар, на правах принимающей гостей провинции стороны, подал красноречивый жест, приглашающий всех присутствующих, по крайней мере тех, кто еще стоял на своих двоих, присаживаться. Следующие пять минут только и был слышен звук передвигаемых стульев, кресел, громкий шелест бумаг, тихий и ехидный смех, безликие голоса переговаривающихся через громадный стол. Стейнтгар  же терпеливо смотрел на входную дверь.

Капитан Майндейка, ожидавший, что Прайт войдет в зал Совета вместе с Малиш, был крайне удивлен, что Уолткейт в створках дверей появился совершенно один. Приветливо кивнув собравшимся командирам, он сел на ближайший свободный стул и нервно повел плечами. Все внимание в эту минуту было направлено на него, и, прокашлявшись, Прайт начал.
- Сегодня у нас не совсем обычное, а скорее даже – чрезвычайное заседание Совета наших южных и центральных союзнических провинций. Наш Совет необычен не только потому, что нас почтили своим присутствием представители Трибунала, Севера и Центра, а потому, что у меня лично сложилось такое ощущение, что сегодня произойдет что-то решающее всю нашу дальнейшую жизнь. Вы ведь все прекрасно знаете, что несколько недель тому назад, по общему решению Советов Центра и Юга и с подачи Севера за ненадобностью был уничтожен старый форт КАЭС...
Кейн вздрогнул и, не отрывая долгого испытывающего взгляда, посмотрел на Прайта, еще не совсем понимая, к чему опальный лейтенант клонит.


- И мы все знаем, что этот форт был знаменательным местом, ведь именно там были убиты наши братья – Уолт и Смуэ, там, до своего исчезновения хранился архив Уолткейтов, там более двух недель держались защитники, не дающие северянам захватить форт. И, как вы понимаете, принятое решение об уничтожении форта стало для меня страшным ударом.
Прайт порывисто поднялся:
- Я решил погибнуть вместе с фортом, и в момент его взрыва я должен был быть внутри КАЭС.
Мейсон и Братае, побледнев, переглянулись, Мел, не сводя глаз с Прайта, сжал свою руку во внушительный  кулак…
- Мои братья были мертвы, и после их трагической смерти были такие моменты, когда я винил в их смерти только  одного себя. Я день за днем задавался одним и тем же вопросом – почему я не погиб вместе с ними.  И вот, как мне показалось, кто-то там, свыше, дает мне шанс исправить эту чудовищную несправедливость.

Дрожащей рукою Прайт вытянул из-за запазухи воротника мелкую цепочку, на которой тускло блестел серебряный медальон. Аккуратно разогнув звенья, Прайт снял цепочку с шеи и опустил на стол перед собою, где она змейкой блестела  в ярких солнечных лучах, падающих из раскрытого окна.
- Вы знаете, что это… Это символ главы Юга времен Уолткейтов. Когда-то такой  медальон был у каждого из братьев. Медальон погибшего Уолта пропал бесследно. Медальон Смуэ похоронен вместе с владельцем. И я решил, что не имею права носить этот символ на своей шее, потому что я больше не хотел быть Уолткейтом. И я стал искать человека, способного стать настоящим преемником Уолткейтов. Этот человек должен был смочь в одиночку объединить расколотый союз Юга и Центра, и перед ним ставилась еще одна непосильная задача – этот человек не должен был никоим образом принадлежать Системе.
Но такого человека просто не былов  природе... Было много достойных представителей, но ни одного подходящего…
И я решил, что в наихудшем случае я должен умереть с медальоном на шее и за несколько минут до взрыва осознанно вошел в КАЭС.
Какой черт понес меня наверх на третий полуразрушенный этаж? Неведомая сила влекла меня снова пройтись по гнилым перекрытиям и вдохнуть затхлый запах остывших сражений. Я даже не сразу понял, что порохом в КАЭС пахнет взаправду… Это насторожило меня и я решил посмотреть, в чем дело... и тут я увидел…
- Это проклятие на мою голову, - внезапно раздался глухой голос Кейна.
Капитан Севера сидел, оперев голову  на ладони, еле переводя дыхание:
 - Я не хотел ее убивать. Он заставил меня, я даже ни разу не попал, потому что не целился…Но видит бог – я действительно не хотел ее смерти...
Остальные ошарашено переводили взгляды с Уолткейта на северянина, не совсем понимая, что сейчас происходит в зале заседаний, где они все собрались.
- О чем ты говоришь, Кейн? – Пристли провел дрожащей рукою по внезапно вспотевшему лбу, - Ты вообще соображаешь, что ты говоришь?

Представители Трибунала ожидающе молчали.
- Я не хотел ее смерти, - простонал Кейн, - поверьте мне…
Он опустил голову в ладони, судорожно застонав.
- Прощение и веру еще нужно заслужить, капитан Кейн... И только тогда чистосердечное раскаяние будет услышано тем, кем нужно, - неожиданно позади всех раздался тихий голос у двери.
Все присутствующие оглянулись назад, кое-кто даже повскакивал с места и на минуту в помещении повисла полная тишина. В дверном проеме зала заседаний стояла побледневшая Малиш.
С оцепенением  смотря на нее, Кейн начал медленно подыматься со своего места, в его глазах стоял неподдельный ужас. Во внезапно  наступившей тишине было слышно, как хрустят костяшки его пальцев с силой сжатые в кулак…
- Рейс… -  ее имя с шипением вырвалось из его перекошенного рта.
- Именно ее я нашел в КАЭС в тот день…- сказал Прайт, обращаясь к коронеру Стану, - расстрелянную в упор, чуть живую. Нам  чудом удалось спасти ее и как видите, похоже, что капитан Кейн может пролить свет во всей  этой истории, - Прайт выжидающе смотрел на Кейна. - Если капитан захочет, конечно...
Но тот, казалось, не слышал ни одного, четко произнесенного Уолткейтом слова и сам в свою очередь ничего не мог из себя в ответ выдавить.
Малиш без тени улыбки на лице холодно заметила:
- Я думаю, капитан присоединиться к нам попозже. Когда ему нужно будет кое-что всем объяснить… - в ее голосе звучал металл.
Кейн постепенно приходил в себя, в его растерянном взгляде, направленном прямо на Малиш, читалась немая мольба. Трой еле сдерживал себя – ему хотелось размозжить голову этому северянину и, только спокойное поведение Малиш, останавливало его ярость. Сама девушка была на редкость хладнокровна – все, кто знал ее предысторию, поражались этому странному олимпийскому спокойствию.

МАЛИШ

Я еле держала себя в руках, мысленно повторяя, что ради всех тех, кто сейчас стоит за моей спиной, я должна простить Кейна. Да, он был среди тех, кто заманил меня в КАЭС, и я все так же отчетливо помню, как он поднимал свой табельный пистолет-автомат.
Какая теперь разница – попадали его пули в меня или нет – он в меня целился, он знал, что меня везут убивать и этого уже было достаточным поводом к жажде мщения… Он мог предупредить меня, мог спасти…
 Но это было далеко вчера, а пришло всеискупляющее сегодня, наступил решающий день и если Кейн на самом деле  осознает свою вину, он перейдет в ряды наших союзников. Ведь только он может подтвердить, что все сказанное мною – правда…
Я внимательно осмотрелась по сторонам, ловя на себе чьи-то подбадривающие, а чьи-то и удивленные  взгляды. Наступает решающий момент истины, именно сейчас они все должны узнать нечто такое, что перевернет их жизнь в Системе раз и навсегда.
Кто-то из них погибнет, кто-то потеряет все – такова плата за несколько оброненных мною слов. А если я промолчу – это все равно смерть для них, только смерть неожиданная и нечестная.

Набрав побольше воздуха в грудь, я медленно выдыхаю его и тихо, почти сама не слыша своего голоса, начинаю рассказ.
- Я начну с самого начала… Как вы все прекрасно помните в  2018 году на один из континентов обрушилось страшное бедствие. Волна цунами, высотою в пятидесятиэтажный дом, дошла до побережья одного из материков, неся с собою только смерть, ужас  и разрушения.  Для оказания помощи местному населению мировое сообщество послало миротворцев, которые были призваны из числа добровольцев, и должны были охранять порядок на пострадавших территориях. Но вскоре на пострадавшем континенте началась эпидемия, и ее жертвами стали и местные народы и солдаты - миротворцы, призванные им помочь.
Поскольку никто не желал ехать на верную смерть, поток добровольцев в ряды армии ООН снизился, и международное правительство стало в тупик – с одной стороны нужно было привлекать новые силы для борьбы с мором, и нужно было что-то делать с теми солдатами, которые десятками и сотнями служили и погибали на самом континенте.
Тогда и было принято решение о создании Системы. Огромная территория с трех сторон окруженная горами, идеально подходила для этой роли.
И это был первый просчет, тех, кому в голову пришла сама идея создания отдельной территории. Правительство готовило огромное кладбище для своих солдат, ведь большинство миротворцев уже было заражены и вот-вот они должны были умереть.
И здесь перед нами встает один логический вопрос, который, я думаю, неоднократно приходил всем в голову: почему медикаменты, которые миротворцы распространяли среди населения, оказались попросту бесполезны для них самих?
В лекарствах не было недостатка, тем более, что большая их часть была из числа последних разработок в области медицинской науки. То есть миротворцы приехали лечить тем, чем вылечить невозможно? Тогда зачем их послали?

Второй вопрос более чем очевиден. Ну, допустим, что цунами погубило многих людей, трупы не успевали уничтожать, и заболеваемость резко возросла.  Но посмотрите, какая получается пестрая картина, каких только болезней здесь нет – откуда такой букет, да еще за такой короткий срок?
Я думаю, что многие солдаты, задумывались над этим, ведь среди них были и  достаточно образованные люди и даже дипломированные врачи. Их должно было насторожить происходящее.

Теперь вернемся к тем, кого я называю «правительство». Это определенная клика людей, которая в обход настоящим правительствам делают выгодную только для себя политику на всем земном шаре. Это очень влиятельные и богатые люди. Настолько богатые, что именно на их деньги содержится вся Система.

...Пристли едва удержался, чтобы не вмешаться в этот пространственный монолог странной девчонки. Конечно, он сам прекрастно знал, что все о чем она теперь говорит – истинная правда. Но с другой стороны  нельзя было допустить ни малейшей вероятности того, что кто-нибудь из представителей Трибунала ее словам поверит, ведь тогда на Север непременно ляжет тень гнетущего подозрения. Но капитан почему-то сдержал себя и не произнес ни одного опровергающего слова,  решив пока промолчать и перехватив предостерегающий взгляд наконец-то пришедшего в себя после недавнего потрясения Кейна.

- Через полгода после этого стихийного бедствия, волна интереса к произошедшей катастрофе упала. Вы можете не сходя с места целый месяц следить за информационными сообщениями – и не услышите ни одного слова, ни о Системе, ни о положении на континенте.
Даже дальнейший набор добровольцев начинает вестись полулегально – в основном, берут людей либо не имеющих родственников, либо тех, кому нужно скрыться, сбежать, затаиться, таких, которым все равно, куда их пошлют, лишь бы  деньги за это платили.
Для вербовщиков эти люди уже заранее мертвы, потому что из Системы никто не возвращается. Даже северяне, здоровые люди и те не сообщают родственникам, где именно находятся. В горячей точке – и все. Так откуда же такая повышенная секретность? Почему бы вообще не вывезти больных из Системы и не попробовать лечить их на родине?
Складывая все это воедино, не трудно придти к определенному выводу – цунами было вызвано исскуственным путем, дабы скрыть следы страшнейшего преступления против человечества и оно вовсе  не было природным катаклизмом.

…Мейсон бросил в сторону коронера Стана заинтересованный взгляд, ведь всего-навсего чуть больше года прошло с тех пор, как подобное предположение уже было смело высказано в стенах Трибунала. Тогда это вызвало бурю негодования, но сейчас Стен сидел молча и слушал более чем внимательно…
- Скорее всего, это было искусно сыгранное испытание нового биологического оружия, замаскированное под цунами. Волна вызывалась искусственно. Жертвы оружия массового поражения должны были быть оправданными. Идет волна, гибнут люди, как итог – вспыхивает эпидемия – все было разыграно, как по нотам, - Малиш с усмешкой  обернулась к капитану Пристли, но только затем, чтобы увидеть реакцию Кейна на свои слова.
Последний, сидел, не поднимая глаз от стола, и Малиш, убедившись, что помощи от него пока что не будет, продолжила:
- Вот откуда столько болезней. И именно поэтому были бесполезны все лекарства – это были старые как мир болезни, но нового вида, не поддающиеся лечению обычными средствами. Но была еще одна проблема для экспериментаторов – ведь нужно было наблюдать за экспериментом, а это требовало огромных капиталовложений. На территории охваченной голодом, паникой, мором, междоусобицами, осуществлять наблюдение было  практически невозможно. И тот, кто придумал выход из сложившегося положения, был поистине гениален.

…Мел сжал губы, мысленно представляя себе, как бы он поступил с этим «гением» при личной встрече – ему давно не терпелось дознаться, кто именно сплел весь клубок заговора такого масштаба.
- Система должна была стать огромным экспериментальным лагерем, где можно было, не вызывая подозрений, наблюдать за дальнейшим развитием ситуации.
Система территориально была разделена  на две части – зараженных поместили на Юге, а здоровых – на Севере.
- Как удобно, - Малиш горько усмехнулась:

- И внезапно произошло то, чего никто не ожидал – смертность среди солдат Юга резко упала. А ведь наверху ждали совсем других результатов – они ждали, когда все южане отбросят свои копыта, грубо говоря. А те, в свою очередь в ответ демонстрировали более чем отменную выдержку.
Это становилось проблемой – во-первых, это значило, что испытательное оружие не срабатывает до конца, во-вторых – южан нужно было содержать, кормить, платить им за работу деньги, и деньги немалые.  И при этом их нельзя было распустить по домам, - Малиш сделала паузу, - ни в коем случае. Ведь теперь бывшие миротворцы стали очень опасными свидетелями. Любая заштатная газетенка схватилась бы за этот материал руками и ногами. Подумать только – какая сенсация! – цивилизованный мир испытывает биологическое оружие на населении целого континента.
Обычно со свидетелями подобного рода мало церемонятся, - Малиш показала пальцем на Мела, и изуродованное лицо лейтенанта Ишока отозвалось улыбкой в ответ на этот жест – кому как не ему об этом знать.
- Но как уничтожить такое огромное количество солдат? Особенно тех, которых и суперсовременное биологическое оружие не берет?
Все элементарно – ведь как было бы здорово, если бы здоровые солдаты истребили больных, в результате волнений к примеру, и нужно-то для этого совсем немного – дать южанам достаточный повод для начала войны, а потом просто издалека наблюдать за тем, как более подготовленный Север уничтожает охваченный эпидемией ослабевший Юг.
На Юге в это время уже вовсю подавали голос недовольные, догадывающиеся об истинной подоплеке дел в Системе. Пущенный Севером слух о том, что южане вскоре будут подвергнуты тотальному уничтожению, упал в благодатную почву. Так началось восстание 2018 года.
И во главе восставших встали братья Уолткейты.

…Прайт заметил, как в потемневших от боли глазах Мейсона мелькнул огонек гордости. Упоминание легендарных братьев все встретили приветственными возгласами, а Кеннет тихо усмехнулся – рассказы об Уолткейтах всегда вызывали в нем животрепещущий интерес, но эта тема уже стала довольно-таки заезженной.
- Война была в самом разгаре, когда Уолт и Смуэ почувствовали неладное. Зачем Северу убивать южан – ведь только они, больные, по-прежнему продолжают оказывать помощь местному населению, ни один незараженный солдат не согласиться доставлять гуманитарные грузы в районы бедствия. Если истребить всех южан – кто же тогда будет работать на пораженном заразой континенте? Значит, как ни парадоксально, Юг нужен, просто жизненно необходим Северу. Зачем же тогда было начинать эту войну? И вот тут Уолт стал складывать два плюс два. И так он узнал то, за что его впоследствии и убили.

…На лицах Мейсона и Кеннета скользнуло удивление. Прайт не сводил глаз с Малиш – он знал, то вот-вот он узнает всю правду. Капитан Кейн поднял глаза – так значит Терри был не прав, умение анализировать все же было присуще Рейс, и она до сих пор, не смотря на все тяжелейшие ранения, помнила все, что он начитывал ей из копий архива. Смелая девочка, она готова раскрыть южанам глаза, ни на минуту не задумываясь, что и ей это может стоить жизни…
…- За что именно убили Уолткейтов, я расскажу вам позже. Тайна, которой обладал Уолт, имела две стороны – она могла изменить ход войны, потому что сменилась бы цель южан – теперь они боролись не только за жизнь, но и за свободу. С другой стороны -  если бы правительство узнало о догадках южан, оно бы уничтожило их всех одним махом, благо и ядерное оружие в их арсенале имеется.
Уолту нужна была помощь – и тогда он доверился Смуэ, потому что больше ни одному человеку не рискнул рассказать то, о чем он совершенно случайно узнал. Смуэ пришел к таким же выводам, что и старший из братьев, и  Уолткейты условились молчать до поры до времени, храня свою козырную карту для лучших времен.
 Они решили спасти твою жизнь Прайт, именно поэтому они и избегали тебя в твой последний визит в КАЭС в день своей гибели. Если бы братья обронили при тебе хоть одно слово, не думаю, чтобы ты пережил их надолго в тот роковой день.

… Губы младшего Уолткейта дрожали, сидящий с ним рядом капитан Бладсана Дон Пол ободряюще похлопал Прайта по спине. В горле у капитана Косонбланки Мейсона стоял горький комок.
Четыре года он считал Прайта невольным убийцей, а на самом деле тот оказался такой же жертвой Системы, как и они все... Глаза Прайта и Мейсона встретились…
- Уолт решил подстраховаться. Он написал что-то вроде посмертного письма в четырех экземплярах. Два из них остались в архиве, еще одно находится в Трибунале, - Малиш перевела взгляд на Стана.
- Да, это правда. Но это письмо может быть вскрыто  только в случае смерти последнего Уолткейта, - заметил коронер.
 И опять при магическом слове «архив» Кеннет вздрогнул и недоверчиво покосился на рассказчицу – откуда ей известно то, что он по крупицам собирал в течение нескольких лет?
Все остальные были в недоумении – впервые услышав, что Уолткейты оставили письмо – улику в Трибунале, Прайт был поражен, Мейсон покачивал головой, пристально смотря на Малиш.
- Я думаю, что последний четвертый экземпляр попал в плохие руки. Ведь это кто-то свой готовил или помогал готовить убийство Уолткейтов.

… Тишина наступившая за столом немного смутила Малиш. Чтобы бросать такое тяжелое обвинение, необходимо было  иметь достаточно весомые доказательства. Но ей на ее громкие слова никто не перечил, даже северяне вместо того, чтобы с возмущением опровергать все сказанное выше, сидели необычайно притихшие.  Девушкка выжидающе переводила взгляд с одного командира на другого – здесь не нужны были слова – командиры Юга знали, что она говорит правду – только с помощью кого-то из южан Уолткейты были убиты в стенах своего собственного форта.
- С тех пор прошло четыре года. Многое изменилось - сама Система за это время стала иной. Не поменялись только цели «правительства» и правила их игры на этой территории. «Они» едва пережили проигрыш Севера в войне. «Они» не ожидали, что многие северяне перейдут на сторону противника, и большинство не по своей воле, конечно, - заметила Малиш, бросив, выразительно-сочувственный взгляд в сторону Троя. – Появление Центра, как самостоятельной части «они» не прогнозировали вовсе. Но факт остается фактом – их попытка уничтожить большую часть южан с треском провалилась. И тогда «они» стали готовиться к новой войне…
- Доказательства! – все-таки не вытерпев, заорал, вскочив со своего места Пристли, - ты ведь сама только что говорила, что нам невыгодно убивать южан! Зачем нам развязывать новую войну? Против кого?
- Зараженных стало слишком много, намного больше, чем их ожидалось получить, достаточно было истребить хотя бы половину из них, а вторую оставить для дальнейших экспериментов и для работы на континенте, - возразила Малиш в ответ на его выпад и Пристли, раздосадованно прикусив язык, ошеломленно  опустился на прежнее место.

Она не сводила глаз с Кейна, так как только его помощь поможет обеспечить ей тот необходимый набор доказательств, который удовлетворит и заинтересует Трибунал.
 Кейн понимал, что именно сейчас здесь в этих стенах решается его дальнейшая судьба и только от него теперь зависит все. Будет ли он и дальше  обычной  пешкой в чужой игре, пешкой с окровавленными по локоть руками, искореженной жизнью, каждую минуту ожидающей смерть, или еще не поздно честно открыть свои карты, передав себя в руки правосудия.
После секундного замешательства, Кейн коротко кивнул Малиш. Улыбнувшись, она повернулась к Пристли:
- Я приведу доказательства против Севера позже. Сейчас я хочу рассказать вам о себе.

… Последующий рассказ заинтересованно слушали и северяне, и южане, и представители Трибунала. С каждой минутой лицо главного коронера все более напрягалось, а Пристли начал заметно беспокоиться и ерзать на месте. Он исподтишка поглядывал на Кейна, ища у того поддержки, но комендант так пристально смотрел на Малиш, поглощая каждое ее слово, что Пристли сразу же понял – комендант поддержит эту девчонку при любом раскладе против северян.
Лишь единажды во время рассказа Малиш, при перечислении  участников расстрела в КАЭС, его губы предательстки дрогнули. Коронер Стан медленно повернулся к Кейну и тот утвердительно кивнул в ответ.
Трибуналу действительно было о чем всерьез задуматься…

- Я – живое свидетельство того, что Север готовиться к войне. Если этого мало, то, пожалуйста, вот вам еще – форт КАЭС – ведь его уничтожили только с одним условием, что выстроят новый на его месте. Но при разборе завалов обнаружились бы наши с Виртбиром трупы – и тогда неизбежно началось бы скорпулезное расследование. Рано или поздно обнаружился бы чип, сейчас располагающийся здесь, - Малиш уверенно ткнула пальцем в висок, - и это была бы очень ценная улика, ведь по  Всеобщей Декларации в Системе запрещено производство оружия массового уничтожения. Значит, меня не должны найти в КАЭС, значит, разбора завалов не будет – никто и  не собирался отстраивать КАЭС заново.
- Навряд ли кто-нибудь это подтвердит, - уверенно сделал новый выпад капитан Пристли, откидываясь на спинку стула.
- Я это подтвержу, - тихий, но уверенный голос Кейна поразил Пристли,  как удар грома. Он ушам своим не верил, но то с каким каменным и серьезным выражением на лице сидел перед ним Кейн, все же убедило Пристли, что он сказанные комендантом слова расслышал верно.
- Капитан, ты что, с ума сошел?

- Я подтверждаю все, что было сказано Рейс ранее – и о создании биологического оружия на территории Системы, и о планах уничтожения только части южан и о подготовке Севера к новой войне.
Маркус и Джамилан, до этой минуты сидевшие совершенно  безучастные ко всему происходящему, внезапно переглянулись между собою.– похоже, в Системе погрязшей в коррупции назревал очередной громкий процесс с участием прямых улик и живых свидетелей! Многое за последние четыре года они слышали, много странных и сенсационных документов проходило через их руки, но то, что происходило в Майндейке в данную минуту далеко переплюнуло все предыдущие дела вместе взятые.
Кейн прекрасно осознавал, что отныне путь назад в Разор ему навсегда отрезан, но по взглядам окружающих его южан, он не сомневался, что это будет оценено ими должным образом.
Малиш тем временем продолжила рассказ:

- Итак, вернемся назад – значит, Уолткейтов убили не за то, что они начали восстание. Их убили скорее всего  потому, что они узнали нечто чрезвычайно важное и опасное одновременно, что-то такое, что ни в коем случае не подлежало разглашению и особенно разглашению на территории самой Системы. И Уолткейты все же погибли, и их трагическая смерть якобы совершенно случайно совпала с началом широкомасштабного наступления северян по всем направлениям.  Началась немедленная эвакуация из КАЭС, и мало кто задумался над тем, а случайно ли все это происходило?
Да, конечно, с одной стороны – лидеры южан мертвы, и северянам нужно использовать каждую секунду драгоценного времени, чтобы не дать противнику скоординироваться. Лучший вариант – разобщить Юг. Так поползла сперва просто невероятная сплетня о том, что Прайт либо участвовал либо был замешан в убийстве своих братьев. Кто-то поверил, кто-то нет – но южане потеряли шанс избрать единого лидера. Разбитый на мелкие группировки Юг уже не мог остановить северян и оказать должного сопротивления так и не сумел.
Но есть и еще одна, сама собой напрашивающаяся причина такого стремительного наступления на КАЭС – все знали, что Уолткейты имеют личный архив – и кому-то этот архив погибших вожаков было жизненно необходимо достать и уничтожить. Кто-то узнал, что Уолткейт - старший подготовил к отправке четыре письма с разоблачениями руководства Севера. Вот почему план уничтожения Уолткейтов, а вместе с  ними и архива,  был приведен в действие немедленно.

Именно поэтому так долго северяне держали КАЭС в осаде – им нужны были эти документы. Одно письмо уже было в руках у Севера, второе лежало в Трибунале и оно тысячу раз за последние четыре года спасало жизнь Прайту, значит,  нужно было уничтожить оставшихся два письма из архива.
Но здесь «правительство» опять просчиталось – те, кто выкрал архив из форта, не уничтожил его... Для майора Эйна, захватившего КАЭС вместе со своим отрядом архив должен был стал ниточкой, за которую он смог бы дергать своих хозяев, как марионеток.

Я почувствовала, как кровь медленно приливает к моим горячим щекам, ведь я никогда в жизни не видела этого архива Уолткейтов, хотя и знаю о нем так много, как никто другой. Сидящий же напротив меня Кеннет просто пожирал меня своим взглядом – магические слова об архиве привели его в боевую готовность слушать дальше еще внимательнее, чем прежде.
- Я никогда не видела архива Уолткейтов своими собственными глазами, но иногда я что-то отрывисто вспоминаю, и эти воспоминания и предположения, мнения и споры... иногда мне даже кажется, что  я сама прожила  жизнь этих людей... Я как будто знаю все их привычки, все их мысли, всю их боль… 
- Эта часть архива у меня, - голос Кейна, прозвенел в каждом стакане, стоявшем на столе. Прайт умоляюще сложил руки, смотря в сторону коменданта с надеждой, - я верну свою часть архива Югу…как только сам смогу получить на руки…
В зале заседаний поднялся невообразимый шум – это было знаменательно и удивительно на самом деле – впервые за четыре года узнать, что утраченный архив не уничтожен, а продолжает существовать и даже может вернуться к своим настоящим хозяевам, ни одна другая новость не была так желанна как эта.
Малиш выжидающе молчала, она прекрасно понимала причину всеобщего ликования, но ее собственная миссия еще не была выполнена до конца -  она не закончила своего рассказа.
Самое главное так и осталось невыясненным – и нужно было  либо говорить об этом сейчас, либо замолчать об этом раз и навсегда. Заметив ее замешательство, капитан Стенли призвал присутствующих к спокойствию. Рассаживаясь по местам, многие недоумевали, им казалось, что новости об архиве и есть самая важная часть в  сегодняшнем собрании…

- Теперь я думаю, что настало время расставить все точки над «и». Я долго думала, стоит ли мне рассказывать то, - она обвела взглядом присутствующих, - что я знаю. Даже Уолткейты в свое время не решились рассказать об этом всем своим сподвижникам, не говоря уже о союзниках. За это временное молчание их и убили. Я поняла, что не стоить повторять эту ошибку, тем более что ценой всему может стать не только моя жизнь, но и ваша…
Капитана Пристли просто трясло от страха, ведь только сейчас он наконец-то понял, что попал в западню – каждое оброненное Малиш слово, как гвоздь вбивалось в крышку гроба Севера. Это непредусмотренное предательство Кейна, непредвиденное присутствие коронеров – он едва переводил дыхание от ужаса…
- Смертность от эпидемии в Системе снизилась настолько, что солдаты стали уже даже забывать  о своих неизлечимых болезнях. О них им напоминали только нападки северян и проводимые Севером же несколько раз за все это время добровольные заборы проб крови и другие анализы. Потом приходили результаты, которых мало кто ждал с нетерпением – все прекрасно знали, что уже единожды поставленный диагноз повториться.
Многие свыклись с жизнью в Системе, свыклись со своим положением невозвращенцев.
Тогда почему «правительство» до сих пор так боится южан? Заболевшие-то прекрасно понимают, что путь домой им закрыт, и они никому не смогут рассказать о своих болезнях за пределами Системы. Но это обстоятельство только в том случае работает, если южане на самом деле являются носителями смертельных заболеваний…

На сухих губах Малиш повисла зловещая пауза. Присутствующие, кто с непониманием, кто с ухмылкой, недоверчиво бросали взгляды по сторонам. Малиш же смотрела только на Прайта.  На его смуглом лице царило такое смятение, как будто она только что доказала ему на пальцах -  что два плюс два равно десять.
«Господи, я же рою нам с ним общую могилу!» - Малиш мрачно ожидала только сейчас постепенно начинающей проявляться реакции младшего Уолткейта. Прайт прочел ожидание в ее глазах, он видел, что Малиш  не хватает его поддержки – она стояла  так одиноко, так обреченно поджав губы, что ему до боли стало жалко свою протеже. Он ободряюще качнул головою, и ободренная им Малиш снова заговорила:
- Я знаю, что эта мысль многим уже приходила в голову, но сразу же выветривалась оттуда ввиду своей фантастичности. А ведь проверить это было так просто…
Прайт следил за ней, читая на лицах окружающих и недоверие, и внимание…
- Те, кто размещал и создавал Систему, и понятия не имел, что выбрал для этого более чем неудачное место – на протяжении тысячелетий эта земля у местных народов считалась святой, потому что исцеляла, залечивала страшные раны, возвращала обреченных к жизни.

…В тот момент когда она это сказала, Мейсон  отчетливо вспомнил, как сам впервые появился в Системе. Эта земля завораживала его своими природными красотами, она манила белоснежными вершинами своих горных хребтов, голубизна и чистота ее вод дарила прохладу и свежесть. Разница между будущим пристанищем миротворцев и территориями, где царили эпидемии и хаос, была так контрастна, что Мейсон поневоле начинал верить, что оказался в некоем подобии рая.
Кто бы мог подумать, что спустя короткое время здесь начнется гражданская война между бунтующим и желающим жить Югом и самоуверенным, беспристрастным Севером.
…За окнами «Новой базы» вступал в свои права  прохладный вечер. Даже не верилось, что еще каких-то полчаса тому назад все огромное помещение  ласково согревали теплые солнечные лучи, впервые выглянувшие из-за туч за последние два дня. И тем невероятнее на фоне кровавого заката воспринималась та информация, которую сейчас перед собравшимися довольно четко и понятно обрисовала Малиш. А ведь сам капитан Косонбланки догадывался, но боялся признаться даже самому себе, что давным-давно знает истинное положение дел в Системе.

Коронер Стан слушал девушку со шрамом, затаив дыхание – вот он, его шанс еще раз доказать необходимость расширения судебных и законотворческих функций Трибунала, поскольку ни правительство Севера, ни правительство Юга уже не способны самостоятельно справляться со сложившимися обстоятельствами.
Их обоюдное существование стоит под угрозой, и только Головной Трибунал способен разобраться в этой непростой ситуации и скорректировав жизнь в Системе, направить ее  в нужное русло.
- На Севере мало кто об чудестных свойствах этой земли знает. Эта информация до недавнего времени была  в руках только у  считанных людей, слепо преданных какому-то безликому Хозяину, который и управляет агрессией северян. Всеми проверками только  делается рабочий вид, мы ведь все  с вами прекрасно знаем, что пройти проверку могуть только желающие и никакого принуждения к этому в Системе нет. У больных берутся анализы,  потом им сообщают полученный результат, заметьте – не возвращают пробы назад в провинции, а только сообщают результаты…Чего же так бояться эти люди, проводящие проверки? Почему проверяются не все солдаты, как это было до войны, а проверка ведется выборочно?
 Лично я думаю, что стоит предположить следующее - больше двух третей солдат Юга здоровы на сегодняшний момент полностью, а оставшаяся треть находится на завершающей стадии своего выздоровления. Поэтому-то   и тогда четыре года тому назад и теперь так тщательно скрываются результаты всех проверочных тестов и анализов – если их обнародовать в войсках – в Системе начнется новое восстание, еще более широкомасштабное, чем прошедшее. Ведь тогда получиться, что нет никакого смысла держать южан и прочих выздоравливающих в Системе – и в то же время Север непонятно счего прикладывает все свои усилия, чтобы вас здесь неприменно любой ценою удержать.

- Погоди, Малиш, все это еще нужно доказать, - Трой дышал тяжело и с надрывом, - если больные действительно исцелились, то откуда же тогда многочисленные факты заражения самих северян, которые, заметь, не могли заразиться на внешних территориях, поскольку там никогда не бывали и могли подхватить вирусы и болезни только внутри Системы?
Малиш пожала плечами:
- А чем, вы, простые рядовые северяне, хуже южан? Вы такие же лишние свидетели, только пока не в настоящем, а в будущем времени. И потом, так как на южанах порой невозможно было проследить особенности некоторых процессов отдельных заболеваний, то не было ничего проще, чем в исключительном случае использовать то, что находится прямо у тебя под носом…
- То есть, ты думаешь?.. – Стан изумленно качал головой.
- На внешних территориях северяне не бывают, южане постепенно исцеляются, и заразиться от них практически невозможно, и тогда остается только одно – Север продолжает биологические опыты на своей части территории.

- Какой гнусный поклеп, - процедил капитан Пристли, сквозь сжатые зубы.
- К сожалению, самая что ни на есть горькая правда, - мрачно подал голос капитан Кейн.
Все тотчас же посмотрели в сторону бывшего северянина. После того, как Кейн выступил на стороне южан и подтвердил показания Малиш, можно было ни на йоту не сомневаться, что теперь возвращаться на территорию Разора ему не придется, а значит на него можно было целиком и полностью расчитывать  в дальнейшем на подтверждении своих же собственных показаний уже в стенах Трибунала.
Пристли с ненавистью смотрел на своего бывшего друга. Его рука раз за разом опускалась к пристегнутой к поясу кобуре, и если бы не окружавшие его южане, участь предателя Кейна уже была бы уже давным-давно предрешена.
Пристли не знал, и даже не догадывался, что патроны из его оружия были предусмотрительно конфискованы еще рано утром до заседания Совета.

Нестерпимая ярость и отчаяние захлестывали капитана Пристли – а ведь он предупреждал Эйна, что выпускать Кейна из Разора очень опасно, и вот результат такой беспечности  - Кейн прямо при коронерах дает страшнейшие показания против Севера. Сначала они потеряли Троя, потом Мела, Тризона, Рейс  и вот только Кейна в этой компании северянам и не хватало.
Его размышления прервал громкий голос Стена:
- Значит, вы утверждаете, что на территории Севера производятся не только опыты, запрещенные человечеством во всем цивилизованном мире, но и специальным образом исследуется влияние биологического оружия на человеке? А доказательства?
- Я сама все доказательства в одном лице…
- Я не понимаю, – начал было лейтенант Тибр, но в то же мгновение, Прайт смотря в сторону Малиш тихо прошептал:
- Ты хочешь сказать, что ты…?
- Да, я тоже заражена.

- Как и мы все здесь в принципе, - Мейсон хлопнул ладонью по столешнице.
- Нет, капитан, в этом-то все и дело. Я – точно больна, а вот вы все – возможно уже нет.
Снова наступило зловещее молчание, прерываемое короткими вздохами и шепотом. Малиш опустила глазав низ и закусила до боли нижнюю губу. Ну, вот и все, она рассказала всю правду и… выстроила непреодолимый барьер между собою и теми, кто еще несколько минут тому назад считал ее другом. Вот она, горькая цена правды.
«Значит, вот почему она меня избегала» - догадался Прайт.
«Значит, вот почему она меня избегала» - подумал Трой.
- Но…
- К сожалению, это - правда, - Кейн с сочувствием посмотрел на присевшую невдалеке Малиш, - вот уже несколько лет порог заболеваемости в Системе критически снижается. Когда Север узнал об этом, то начал бить тревогу – разработки и наблюдения стояли под угрозой срыва и чтобы не потерять громадные капиталовложения в свои проекты, было решено с южан переключиться на новобранцев, прибывающих в систему каждую неделю целыми партиями…
- Это подсудное дело, капитан, - коронер Джамилан сурово сдвинул брови, - вы отдаете себе отчет в том, что в первую очередь свидетельствуете против себя самого?
- Я бы многое отдал сейчас, чтобы избежать своего участия во всех «мероприятиях» Севера, но даже если мне придется ответить своей головою, я не изменю ни единого слова, сказанного здесь, в вашем присутствии. А Малиш действительно говорит чистую правду.
Она не только экспериментальная модель  нового поколения универсального солдата, она же еще является носителем скрытого вирусного вида, который пока что находится в состоянии покоя, но в любой момент может активизироваться и начать свое негативное воздействие не только на организм носителя, но и на всех окружающих.

- То есть… - Прайт снова посмотрел на Малиш и его улыбка медленно погасла.
- То есть, я носитель, Прайт, - печальная ухмылка озарила лицо Малиш.  – И для вас, для всех выздоровевших я опасный собеседник, ходячая смерть, в любой момент могущая подкосить сотни тысяч людей в радиусе нескольких сот километров.
Все удрученно молчали и посматривали на нее с некоторой опаской. Итак, теперь и она станет изгоем. Ей придется перенести все лишения и унижения, все испытания, которые пришлось преодолеть опальным южанам за все время существования Системы. Но их было много, они были целым войском, целой армией - а она теперь осталась совершенно одна. Сама мысль о том, что все эти люди могут отвернуться от нее в один момент, что они отвергнут ее, вышлют с территории Юга, выдадут Северу – сама эта мысль была ей невыносим Волна болезненной горечи и дикой невыносимой боли затуманили серо-зеленые глаза Малиш. Девушка сидела, не поднимая глаз, и не решалась посмотреть в сторону тех, с кем уже мысленно попрощалась…

МАЛИШ

… Мои глаза наполнились слезами. Какая страшная боль. Казалось, что мое сердце разрывается на части – так стонала и обливалась кровью моя душа. Третий раз я ощущала себя такой одинокой и непонятой. Первый раз – когда была вынуждена бросив родной дом, сбежать в Систему, второй раз – когда падала вниз на раскрошенные бетонные блоки в КАЭС, и вот наконец-то все вернулось на круги своя – и я снова остаюсь одна…