Экстрасенс. часть 1

                Владимир Васильченко


                Э К С Т Р А С Е Н С

                р а с с к а з



               
                1               
         В кабаке за пустырем к вечеру все заводские собираются. Пообщаться. Вроде как давно не виделись, не наобщались за день. Труд самоотверженный мешал. Соскучились друг по дружке.
        Сидят обычно компаниями, за каждым столиком своя. Только Саня с Лехой всегда вдвоем. Не потому, что друзей нет. Сколько угодно. Весь цех – одна компания. Из-за Лехи все. Он про книжки всякие умные рассказывать любит. А кому это интересно? За глаза да в шутку давно «академиком» прозвали, за советом иногда к нему идут. А  по вечерам ни-ни. Занудой считают. Вот только Саня один, как лучший друг и терпит.
         В тот вечер все началось, как всегда, с «разминки» пивком холодным. Потом посидели, подумали, к нутру прислушались, получили сигнал: «пора расчехлять гвоздь». Откупорили, плеснули, размочили. Еще чуток посидели, встретились взглядом, налили по второй, отправили следом. Тоска вместе с дневной усталостью помахала платочком с порога.
         Оживились, огляделись. Вокруг, оказывается, тоже жизнь. Сидят себе коллеги, отдыхают культурно, расслабляются. Стресс дневной снимают. Не дерутся пока. Но про уважение уже кто-то интересуется. Значит будет, как вчера.
         Саня все остановиться не может, головой вертит по сторонам, вроде как, выискивает кого-то.
   - Ты чего искрутился весь? – Леха спрашивает. – Потерял кого?
   - Чувствую, что будет сегодня что-то неладное, – отвечает тот. – Башка зудит. Может звезданет кто. Надо сразу вычислить, чтобы пресечь. В корне.
   - Может просто давно не мыл?
   - Мыл. Здесь другое. Она как бы изнутри шуршит. Вроде как кто-то по чердаку топает.
   - Значит, интуиция, – Леха умный, много таких слов знает.
   - Бери выше. Предчувствие, – удивляется Саня сам внезапно вылетевшему слову. «С кем поведешься...».
   - Провидение, – перехлестывает его Леха. – Ты случайно не экстрасенс? – добивает он Саню окончательно.
   - А это кто? – открыл рот Санек.
   - А это как раз тот, кто предвидеть, предчувствовать заранее может. – делает Леха совсем уж умное лицо.
   -Экстрасенс, не экстрасенс, но после того, как я в прошлом году об сковородку стукнулся, многое стал наперед чувствовать, – скромно потупил взор Саня. – Давно за собой замечаю. Жаль только не всегда и смутно как-то, вроде зуда. Вот и сейчас знакомое ощущение.
   - В коме был? – продолжает размазывать его словами Леха, насаживая на вилку огурец.
   - А это чего?
   - Ну, отключка по нашему.
   - Нет, не был. Это Зинка моя допрашивала меня тогда на пороге: «Где был? Что делал? Почему так долго? А где зарплата»? То да се. Она сильно не бьет. Воспитывает только, дура. А ты чего про кому-то?
   - А осенью, в октябре еще, помнишь, лектор приезжал? Во Дворце имени культуры железнодорожников выступал. Про чудеса да про паранормальные явления рассказывал. А! Вспомнил - не было тебя тогда. Ты с литра домой спать ушел. Так вот он про многих ясновидцев говорил. И что характерно, все в коме побывали до того, как способности проявились. А до этого нормальными людьми были. Как мы с тобой. Такой вот поворот судьбы. Один мужик с какого-то там этажа рюхнулся. Неделю в коме. А потом все наперед узнавать стал. По-английски заговорил. Людей пропавших по фотографиям вместе с их шмотками находить начал. Жить по другому стал. Работу бросил. Сейчас его полстраны знает, едут со всех сторон. Менты иногда помочь просят. Денег море. Так что, кома – дело первостепенное.
         Помолчали немного. Налили по третьей, крякнули. Неплохо легла. А вокруг уже гул сплошной, несмолкаемый. Кто-то напевает. Кто-то хохочет громко, остановиться не может. Один все уважать кого-то не хочет, а тот утверждает, что ему это по х... безразлично.
   - Ты знаешь, - Саня вдруг заговорил, - я вот тут подумал, я тоже так хочу.
   - Чего «тоже»? – потерял Леха «нить».
   - Ну по-английски, по фотографиям. Это ж какой кайф! С завода можно уйти, не пачкаться. В офис. Прикинь, в костюмчике, коньячок с этой, с виской вместо сивухи поганой. Секретарша. С ногами. Перспектива! – размечтался Саня.
         И откуда только слово такое выскочило? Помолчал Саня с блуждающей улыбкой, картинки разные переставляя в своем воображении. И вдруг его осенило:
   - Слушай, а ты мог бы меня... Ну, это... В кому, а?
   - Ты че, сдвинул? Сам с балкона лети. Убьешься насмерть, а мне потом мокруху намотают, – Леха даже жевать перестал.
   - Да ты не переживай, я расписку напишу. Хотя с другой стороны, страшновато, конечно, падать. Да еще, как упадешь... Тут случайность нужна, – загрустил Саня. И вдруг снова воспрял. – Слушай, а ты мог бы меня это... Ну, бутылкой по темечку, а? Аккуратненько так. Когда отвернусь.
   - Ты это серьезно? – захохотал Леха.
   - Так ради перспективы ж! – не унимается Санек.
   - Ну если ради перспективы... – хватает Леха бутылку, и увесисто так – хрясь! – по неугомонной маковке.
         Неожиданней некуда. Настолько неожиданно, что никто ничего и заметить-то не успел. Мешок по имени Саня тихо укладывается рядом со стулом. А вокруг все тот же гул голосов, смех, викторина вопросов и ответов. Делом заняты. Кто-то коммунизм строить собирается, кто-то борется с мировым империализмом, кто-то отчаянно ненавидит жидов.
         Но сидеть Лехе за столом одному западло. Скукотища. Он садится рядом с Саней и тормошит его за доступные места:
   - Санек, хорош гнать, а? Вставай. Не, ну не зря же чердак-то гудел. Предсказатель хренов, – полбутылки пива ему на рожу.
         Тот отфыркивается, морду воротит, глазами дергает. Пиво что ли несвежее?
   - Че, готов друган? – из-за соседнего столика, ехидно так. – Перебор вышел?
   - Не, он в коме. Сейчас оживет, – похлопывает Леха Саню по щекам.
   - Ну еще бы не в коме! – со смехом гнусным. – С двух пузырей, небось.
   - Не, с одного только, – поставил Леха на стол бутылку из-под пива.
         Саня глаза открывать стал. Взгляд пытается сконцентрировать, фокусирует. Постепенно нарисовалась Лехина физиономия. Потом пейзаж со столиками. Вскоре и звук появился.
   - ...мать! ...душу! – завывает Саня, силясь подняться.
   - Что-то у тебя не совсем английский выходит, – прислушивается  Леха, помогая своему другу подняться. – Английский я бы не понял. Значит, осечка, не вышло комы. Отсутствие, так сказать, наличия результата. Единственное – по темечку схлопотать напророчил. Но это Зинкин результат.
         Саня тяжело плюхается на свой стул, голову руками обхватил, покачивается, подскуливает.
   - Я и тебя, и твоего лектора... М –м – м! Что ж за невезуха такая! Если б ты знал, где у меня этот завод сидит! Не хочу! К Зинке не хочу! В офис хочу. В костюмчике. С ногами...
   - Да не переживай ты так, Санек, – искренне сочувствует Леха. – Это же рабочий момент. Другие еще не то проходили. Может позже что... Или со второго раза.
         Саня скулить перестал, на Леху тяжелым взглядом исподлобья смотрит, но молчит.
   - Не, ну не хочешь – не надо, – отшатнулся от него Леха. – Это я – например. Слушай, а ты сейчас погадай. Может, что и напророчишь уже. 
   - Чую, что сейчас по четвертой нальем, – говорит Саня почти без раздумий. – Давай, а то голова раскалывается. От мыслей.
         Повторили, похрустели огурцом. Саня по своим внутренним «сусекам» поскреб, напрягшись.
   - Что-то правую ногу потягивает, – говорит, наконец. – Я ведь когда-то в футбол играл. Может, пригласят куда. В сборную, а? Хотя, какой там уже футбол, в моем-то возрасте. Эх! Не выйдет из меня ни хрена, ни экстрасенса. Ну давай «на посошок». Кондиция уже.

         Вышли на улицу. Стемнеть успело. Кое-где фонари через два на третий горят. По ту сторону пустыря огни Дворца имени культуры светятся ярко. Попрохладнело после дневной духоты. Молча побрели через пустырь. Можно было и по дороге, но это большим крюком и долго.
   - Слушай! – оживился вдруг Леха. – А может, тебя автобусом стукнуть? Хотя, нет, – увял он снова. – Водилу еще подставлять...
         Снова надолго замолчали. Тропинка через пустырь узкая, извилистая. Кругом блоки бетонные, покоцанные, с торчащей арматурой. Железяк разных ржавых немеряно – мечта пионера-сборщика металлолома.
         Шли «гуськом». Леха в авангарде, Саня замыкающим, по пятам за ним. Полпути прошли. Леха напряженно размышляет. И вдруг позади него что-то слабо вякнуло. Он обернулся и увидел, что он совершенно один. Стоит, озирается, ничего понять не может. Ведь только что был Саня, в затылок дышал!
   - Саня, ты где?
         Никого. Тишина. С дороги только звуки машин долетают. Дальние огни не светят, а в глаза бьют, видеть мешают. От спичек тоже толку никакого. Наощупь Леха обнаруживает, что справа, за куском бетонного блока, провал какой-то. И огромный, как котлован.
   - Саня, ты там? – спрашивает.
         Снизу слабое поскуливание раздается и вялое шуршание, как будто копошится кто-то. Леха, перепачкавшись с ног до головы, осторожно спускается и на самом дне наощупь обнаруживает Санькин организм. Потрогал, спичкой посветил, удостоверился в принадлежности тела. Ё-моё! Башка в крови. Нога правая как-то странно подвернута. Рука левая распухла сильно, да и не совсем прямая  тоже...
   - Саня, ты живой? – почему-то шепотом спросил Леха.
         Но Саня только поскуливает негромко. Выбрался Леха из ямы, и побежал назад кабак по тревоге поднимать.
         Часа через два, после «скорой», милиции и прочего, весь в засыхающей грязи Леха понуро сидел на ступеньках крыльца приемного отделения городской больницы. Его душила щемящая тоска: друга потерял (даст Бог, не навсегда), настроение омерзительное, зачем пили – вообще неизвестно, все выветрилось на нервах. Грязный, трезвый... Тьфу!
         Из входной двери вышла медсестра в минихалате и легкомысленной шапочке.
   - Вы с пострадавшим? Он в коме, но врачи делают все возможное, чтобы...
   - В коме!? – вскакивает со своего места Леха. – Ну слава Богу, хоть здесь повезло! Большое спасибо! – и трясет руку медсестры своими грязными двумя.
         Сестра застыла на полуфразе и с открытым ртом вперилась в Леху круглыми глазами. Тот, счастливый, поскакал прочь вприпрыжку, напевая что-то себе под нос.
   - Какие все-таки у людей разные представления о везении... – медленно пробормотала медсестра в глубокой задумчивости, и скрылась за дверью.
         Навестить Саню удалось только поздно вечером следующего дня. Пока работа, пока ребятам все рассказал под бутылку – другую, пока дежурную уговаривал пропустить, стараясь не дышать в лицо.
         Саня уже в себя пришел. Мама родная! Голову бинтами обмотали, только глаз один светится, да и тот опухший. К правой ноге гирю тросом привесили. Левая рука в толстом гипсе. Зеленкой еще по роже... Капельница, как положено. Ну полный комплект!
   - Санек, ты как?
   - .................................!
   - Опять не иностранный. На наш больше смахивает. А она что-то там про кому говорила. Кому такая кома нужна? Правда, костюмчик новый уже есть... Сань, тебе больно?
   - Говорить не могу. Скажи сестре, чтобы обезболивающее сделала.
         Леха вышел, зашел в процедурную, прошелся по коридору, заглянул в другие палаты. Вернулся.
   - Что-то нет ее нигде.
   - Она у заведующего в кабинете. С дежурным врачом камасутрит.
   - Ух ты! Получилось! Уже людей находишь! Без фотографии даже!
   - Да ни хрена! Я их разговор слышал, когда они крутились тут, думали, что сплю еще.

         Через три недели Саня уже гулял по территории на костылях. Две операции перенес. Кости какими-то шурупами свинтили. Гипс сняли, а потом и швы. Разрешили руки-ноги разрабатывать. Почти человек уже. Даже волосы уже успели наполовину отрасти.
         Теплым вечером Саня с Лехой сидели на скамеечке в больничном дворе.
   - А вот все-таки ногу у меня не зря тогда тянуло, помнишь? -размышляет Саня вслух. - Футболист. А больше ни фига. Значит, не мое это. С одними только задатками и телепаться по жизни...
   - Ну подождем. Может потом когда всплывет, – подает ему надежду Леха. – К Зинке-то не хотел тогда, вот и не дошел. Значит все-таки что-то есть. Где-то ты уже совсем рядом. Слушай! Я вот как-то читал про Вангу, провидицу болгарскую. Так вот она ясновидящей стала после того, как в смерч попала. Торнадо, по-американски. Может так попробовать?
   - Ну ты  мудрец! Где ж ты тут эту торнаду видел? В Америку, что ли, за ней лететь?
   - Не надо никакой Америки! – у Лехи даже глаза заблестели. – Торнадо можно заменить самолетом. Если позади него встать, когда он на взлет идет, там такая карусель! В семь секунд завертит.
   - Ага! – в тон ему подхватывает Саня. – И бежать за ним. На костылях. В гипсе.
   - Так, нет же уже никакого гипса. И потом, я же не говорю – сейчас. Подождем, когда без костылей бегать сможешь. Да и бегать-то не придется. Просто встать - и все.
   - Ты еще кое-что забыл. Полоса охраняется, туда свободно не попадешь. Там ребята серьезные.
   - Ну за это можно вообще не волноваться. Серьезным ребятам можно бутылку принести. А можно и без бутылки. Охрана там только на воротах и входах. Если с дальней стороны подойти, вряд ли успеют разглядеть. Там на поле поди и не держат никого без нужды. А если и заметят, то только тогда, когда ты уже кувыркаться будешь. Еще и подвезут. А потом и постерегут...