Экстрасенс. часть 3

                3               
         В цехе минут за десять до обеденного часа, все начинает постепенно стихать, а потом и вовсе наступает почти полная тишина и безлюдье.
   - Пошли, - говорит Саня, - а то ребята в столовой давно в очереди топчутся, волнуются наверное, нас ждут. Пузырь-то у меня. С утра ждет. А ты чего сегодня такой задумчивый? – посмотрел он на Леху.
   - Так, идея одна покоя не дает. Забыли мы с тобой, Саня, ради чего мы все это с тобой перетерпели.
   - Да наплюй ты. Не вышло, значит не дано. Главное – во-время остановиться.
   - Останавливаются только слабаки, – авторитетно заявляет Леха. - Цели добиваются упертые. Особенно, которые с задатками. Думать надо о конечной цели. Знаешь, Саня, мы с тобой с самого начала не тем путем пошли. Я вот читал как-то, одного мужика шаровой молнией долбануло. Трое суток в коме, а потом... Э. Э! Ты чего это?..
         Саня с какой-то увесистой железякой медленно шел на Леху. Глаза кровью налились. Ноздри раздуваются. Ну точь в точь - бык на тореро.
   - Может быть теперь твоя очередь в кому, а? – грозно прошипел Саня сквозь зубы, не останавливаясь.
   - Санек, да я же не предлагаю... Я просто, как пример... Я читал...
         Саня остановился, поковырял немного Леху глазами. Подышал еще. Потом болванку с лязгом отшвырнул.
   - Жрать пошли. Читатель...
         За обедом ели молча, склонившись к тарелкам. Леха только временами с опаской на Саню позыркивает. Но тот, похоже, уже успокоился. Запили компото-водочным коктейлем. Вышли покурить.
   - Значит так, – твердо сказал Саня после третьей затяжки. – Добровольно под ток я не полезу, – и после короткой паузы, как бы размышляя, добавил. – Вот если бы действительно шаровая...
   - Шаровых у нас не бывает, – все еще настороже, но уже с некоторым умыслом и хитринкой в глазах, подталкивает Леха.
   - Да и обычные тоже нечасто. И все как-то стороной, – развивает мысль Саня.
   - Ну молния – это проблема-то небольшая, – тянет Леха, начиная смелеть. - Вон в Институте физики, я знаю, эксперименты проводят. Так там у них такая установка, что молния каждые три секунды бьет. Между двумя шарами. Подставиться только... Я читал. Даже фотография была...
         Саня в упор разглядывает Леху, о чем-то упорно размышляя. Потом сухо, но уже с некоторой заинтересованностью спрашивает:
   - А попасть туда как? Там же, поди, закрыто все.
   - Ну это вообще не проблема. Ты слесарь-наладчик  электрооборудования по шестому разряду. Я – трансформаторщик. Тоже шестого. Там всякого этого электродобра до хрена. Устроимся туда на работу. С руками-ногами возьмут.
   - А эту бросать, что-ли?
   - При успехе дела нам все равно отсюда уходить. В офис. А успех нам практически гарантирован. Эх, Саня! Жизнь надо периодически менять. Самое страшное в ней – рутина, однообразие, – в конец раздухорился Леха.
   - Ну лады, – раздавив окурок, и стараясь запомнить новое слово, сказал Саня. – С первого уходим.

         Через три недели друзья уже входили по утрам в красивое здание Института, как свои, всем уже давно и хорошо знакомые. Работа шла. В коллективе уважали. Зарплата, правда, поменьше, но можно было спокойно прирабатывать леваком – ремонтом бытовухи, приносимой им ученым людом. Зинка упрекать было начала, думала, что пропивать больше стали или заначку Саня себе завел. Но он стал чаще трезвым домой приходить, да еще и не так поздно, как раньше. Заподозрила -  подругу на стороне приголубил, но было не похоже. Чужой от него не пахло. Потом подумала, уж не хворь ли какая напала. Тоже нет. В конце концов пришла к выводу, что исправляется, перевоспитывается муж в коллективе, в ученой среде-то. Улыбаться чаще стала.
   «Ладно, заулыбаешься, когда секретаршу увидишь...».
   - Я все досконально выяснил, – приглушенно сказал Леха как-то за обедом, приблизив свое лицо к Санькиному. – Ну, как там все включается, какие кнопки нажимать, чтоб разряд... Можно начинать.
   - А когда?
   - Да хоть сегодня.
   - А подобраться к ним как? Там же народу тьма.
   - Я все давно продумал. Делаем так: за пару часов до конца рабочего дня ты устраиваешь небольшую аварию, вырубаешь свет. Скажашь, что для ликвидации нужно часа три – четыре. Поскольку никакая аппаратура работать не будет, все эти ученые и прочие академики расползутся по домам. Мы остаемся полными хозяевами. Хоть до утра.
   - Шибко ты умный, Леха. А охрана? А сигнализация?
   - Сигнализация - это тоже электрооборудование, не сработает. Охрану обезвреживаем.
   - На криминал я не пойду. Ни бить, ни убивать никого не буду. – решительно отрезал Саня.
   - Кто ж о битье-то говорит? Тем более – об убийстве. Бить никого не надо. Надо напоить.
   - А если не пьют?
   - Ха! Где это ты видел непьющую охрану? На халяву-то. Да под закуску. Еще как будут. Короче, я пошел в магазин.
         Все прошло по задуманному плану. Авария получилась на славу, никто ничего не понял. А раз света нет, то и работы нет. Сотрудники, посетовав для порядка на устаревшее оборудование, тихонько слиняли, радуясь в душе неожиданно свалившемуся на них укороченному дню. Оба охранника оказались очень даже пьющими, в магазин за добавкой бегать пришлось. Саня с Лехой тоже приняли, но в меру. Мало самим не хотелось, а много могло и эксперимент сорвать, и заставить охрану усомниться в качестве предстоявшего «ремонта». А то и заподозрить чего... А так, поскольку здесь никогда и ничего не случалось, да и Институт – не военный «ящик», пошли оба подремать. Попросили только поднять, когда работу закончат. Друзья заверили их, что непременно.
         Оставшись вдвоем, Санька с Лехой пошли в экспериментальный зал, где за стеклом, кольцом окружавшим лабораторию, как цирковую арену, матово поблескивали два больших металлических шара на расстоянии метра в три друг от друга. Зайдя в общее помещение лаборатории, друзья плотно закрыли за собой дверь и крепко подперли ее шваброй, чтоб не помешал кто. Оглядевшись и ознакомившись с интерьером, друзья подождали для верности еще минут двадцать, а потом Леха скомандовал:
   - Все в ажуре, можно начинать. Иди внутрь. А я - в пультовую.
         Саня зашел внутрь стеклянного круга, как на манеж. Посмотрел на шары, примерился.
   - Высоковато здесь. Не достану, – кричит оттуда.
   - Тащи стул. Лучше – два. Как даю разряд, прыгай с одного на другой.
         Пока Саня бегал за стульями, пока расставил удобно, Леха включил ток на установку, потом на генератор. Тот завыл, мешая спокойному общению. Видя, что Саня уже разобрался и со стульями, и с позицией, крикнул:
   - Готов?! Даю разряд! Вперед! – и нажал на красную кнопку.
         Бабахнуло так, что у Лехи моментально уши заложило, что уж тут о Саньке говорить. Жуткий грохот прокатился по пустым институтским коридорам многократным эхо. Друзья быстро вошли в раж. Санька, с решимостью самоубийцы, прыгает со стула на стул, стараясь подставить тело под сверкающие зигзаги молнии. Леха, как азартный игрок в компьютерные игры, со зловещим выражением лица садиста, или Мефистофеля, жмет кнопку еще и еще, как будто гоняется за уворачивающейся жертвой. Треск стоит невообразимый. Резкий запах озона расползается по всему зданию. Но... не попадает Саня под молнию, хоть плачь. Никак за ней не поспевает. Обходит она его зигзагами, как завороженного.
   - Раньше прыгай! – орет Леха.
         Но Санька ничего не слышит, оглох уже. Зато услышали охранники. Повскакивали, прибежали, дверь снесли так, как будто ее и не было тут никогда. Вбежали, мордами к стеклу прилипли, смотрят на весь этот кошмар и ничего понять не могут. Первое, что пришло в их внезапно протрезвевшие головы - то, что это не совсем вяжется с представлением о каком-то ремонте. Похоже, перессорились ребята, и теперь один хочет убить другого таким вот изощренным способом, а тот успешно пока спасается, умудряясь уворачииваться.
   - Ты что, идиот!? – заорал один из охранников и кинулся бегом в пультовую. – Прекратить!!!
         Второй проник внутрь к Саньке на «манеж», и пытается его поймать и оттащить. Но тот упорно продолжает прыгать, да еще и ногами успевает отбрыкиваться.
   - Отойди!!! – орет. – Не влезай! Убьет!!
         И тут одновременно произошли два события. Первое: Леха, успев в последний раз нажать на кнопку, получил мощный удар в челюсть и улетел в дальний угол пультовой, где и прилег отдохнуть. Второе: с последним разрядом успела-таки Санькина рука попасть под молнию, но он оказался в роли проводника, поскольку в одну его ногу мертвой хваткой вцепился охранник, твердо стоявший на полу. Вот ему-то и досталась вся сила удара. На пол улеглись оба.
         Оставшийся в пультовой «живой» охранник догадался, как выключить установку. Следом затих и генератор. Наступила полная тишина, нарушаемая только легким потрескиванием шаров. Охранник сорвался с места и побежал звонить по инстанциям.
         Леха в глубоком нокауте лежал в пультовой. Когда постепенно рассеялся голубоватый дымок на «арене», взору предстала и картина под шарами. Саня в полной отключке валялся на полу, слегка прикрытый только упавшим поломанным стулом. Невдалеке от него, с раскинутыми руками и ногами, лежал слабо дымящийся охранник с сиреневым лицом и широко открытыми глазами. От его рваных ботинок поднимался легкий дымок, как от непотушенной сигареты.
         Саня зашевелился первым. Медленно выбрался из-под стула, встал на не очень твердые ноги. За ним ожил потихоньку и Леха. Тряхнул головой слегка, поднялся, огляделся, вспомнил все. Пошатываясь, держась одной рукой за стеклянную перегородку, а второй – за ушибленное место, зашел внутрь и присоединился к Саньке. Оба уставились на лежащего.
   - Как думаешь, живой? – спросил наконец Леха.
   - Не знаю. Дышит вроде... А может быть, и нет.
   - А че глаза-то открыл? Широко так?
   - Кто знает? Может врата райские видит. С Петром... Удивляется. Атеист, наверное... Ты как?
   - Охранник, сволочь, по роже... А еще пили вместе. Халявщик драный!
   - Невезучие мы с тобой, Леха. Мне б сразу сообразить, я бы на два стула залез и одну руку положил на шар, и все дела. Одного разряда хватило бы. Кузнечик, бля! Александр Матросов. Человека ни за что убили... Как думаешь, что нам за это будет?
   - Nothing! Don’t worry! – тихо, но отчетливо проговорил «убитый».
         Теперь у Лехи глаза шире, чем у того.
   - Ты глянь! Не по-нашему бормочет!
   - Живой! – обрадованно воскликнул Саня. – Я слышал, кого током шарахнуло, в землю закапывать надо. Быстрей отходят. Там, у заднего входа, под лестницей пожарный щит висит. Лопата есть. Хватай его за ноги. Тащим во двор!
         Пока копали яму, второй охранник прибежал. Увидел во дворе землекопов рядом с «трупом» своего напарника, и его от такой неслыханной наглости даже затрясло всего. Рот открывается, а слова не идут: похороны во дворе Института!
   - Не сметь! Прекратить! – вырвалось из него, наконец. – Следов преступления вам не скрыть! – и кидается лопату отнять.
   - Ему же лучше будет! – орет Леха и продолжает с остервенением копать.
   - Где!? В могиле? Ему уже все равно! – кричит охранник и продолжает к лопате тянуться.
         Но уже с некоторой опаской, потому что понимает: Леха сердит на него за ту оплеуху, а сейчас он еще и вооружен. Кроме того, их теперь двое.
         Тут народ понабежал. Милиция, «скорая», два замдиректора: по науке и по хозяйственной части. Шум-гам, перекрестный допрос, замахи, угрозы, расспросы о мощности и силе тока... Но все вместе лопату все-таки отобрали. Стукнутого «скорая» увезла. Потом долго и уже поспокойней разбирались, что же это все-таки было. Друзья попытались было отмазаться, что установку после ремонта проверяли, но против живого свидетеля и логики не прошло. Кто ж на себе-то проверяет? Пришлось колоться. Разобрались помаленьку.
         Решение было очень простым: поскольку без особого материального ущерба, просто выперли обоих взашей без выходного пособия, но за вычетом затрат на электроэнергию, амортизацию оборудования и ремонт стула и двери. Оправдание, что дверь не они вышибли не прошло, из-за них вышибать пришлось. Охранников к грамотам представили за проявленную бдительность. Пострадавший за два дня полностью оклемался. Заявлять не стал, поскольку в милиции ему намекнули, что никто его под ток силком не тащил, сам влез. Пришлось простить. А однажды под вечер нашел Саню и Леху в кабаке. Подсел. Бутылку поставил. После третьей разговорился:
   - Я, ребята, так благодарен вам сейчас. Я теперь людей насквозь видеть стал. Врачи к себе зовут. По-английски без проблем, в учителя да переводчики кличут. Штуки разные ко мне прилипают. Два корреспондента уже приходили, интервью брали, фотографировали. Скоро по телевизору покажут. Меняется жизнь. Я уже и офис себе приглядел. Даже помощницу в секретари. Вот так-то! До вас такая скукотища была! Серость! А теперь... Эх! Так что, как говорится: «кто старое помянет, тому...». Большое вам спасибо!
         И счастливый поднял стакан.



                27.02.05г.                Ташкент (Узбекистан)
               
                Mail: vlad_45_45@mail.ru
                doctorvas2009@yandex.ru