Гордыня смертный грех или антиэнтропийный инструме

Пасхальная неделя, слава Б-г’у – в самом разгаре, а по сему – продолжаем размышления на околобиблейские темы. Продолжим же наши исследования в антиэнтропийном ключе, т.е. посмотрим – насколько религиозные доктрины способствуют уменьшению энтропии, как меры неопределённости состояния системы этого мира (если вообще способствуют). Ибо неопределённость нами не приветствуется, т.к. неясность законов, с одной стороны, не снимает ответственности за их невыполнение, а с другой – привносит элемент хаотической несвободы, как бы парадоксально, на первый взгляд, это ни звучало.

На этот раз хотелось бы попристальней присмотреться к доктрине греха, да не простого, а смертного, и даже самого смертного – гордыни. Для начала – небольшой обзор представлений о гордыне с точки зрения основных религиозных конфессий. Забавно, что Вики гордыню ставит на первое место с списке грехов католической церкви (1-е из 7-ми), а православной – на последнее (8-е из 8-ми, на 1-м у них, оказывается, чревоугодие). Не будучи профессионалом от религии, не могу сказать насколько такая расстановка справедлива (может ли кто из профессиональных православных подсказать?). В иудаизме к гордыне отношение неважное, но не катастрофическое, как о грехе, да ещё смертном и речи не идёт. Как выяснилось – у иудеев насчитывается 613 заповедей (некоторые из них особенно симпатичны, к примеру, Предписывающие №-№ 185 – 188, такой вот фольклорный элемент), и нарушение каждой из них уже есть грех (авера, что можно трактовать, например, как а_вера, т.е. отрицание или отсутствие веры, и не отсюда ли пошло хорошо всем известное афёра?) – таким образом, само понятие греха, на наш взгляд, претерпевает изрядную инфляцию. Кстати – в Вики напрочь отсутствует статья о хуцпе (иудейская сверхнаглость, что явно по смыслу смыкается с гордыней), при том, что таковая по всей видимости когда-то существовала, но была нагло выкошена (что характерно – сейчас на запрос о хуцпе предлагается насладиться хумппой – весёленькая замена, наши финские товарищи будут несомненно довольны) – остаются ли ещё у кого сомнения в идеологической ангажированности Вики? О прочих же конфессиях она скромно умалчивает, но окольными путями удаётся выяснить, что в исламе гордыня вообще не входит в перечень грехов (у них самый страшный – неверие, вполне себе авраамично), притом, что на специальных исламских богословских сайтах гордыня всё-таки упоминается. У дхармистов же понятие о грехе и вовсе вырождено в наработку слепой кармы, как вырождены и понятия о боге, завете, законе (или напротив – не есть ли это наиболее здоровое мироощущение? предмет для отдельного разбирательства).

Казалось бы – причём здесь энтропия?

 

А вот при чём.

Очень грубо – представим себе два мира: тонкий, в котором времени нет, а есть только свет, который везде и всегда, в нём ничего не длится, но лишь случается, причины и следствия имеют произвольный порядок (как аналог – мир снов); и мир – ну пусть будет «толстый» - наш, в котором всё с точностью до ровно наоборот – причины и следствия железно взаимообусловлены, время – длится, и даже свет имеет конечную скорость (ой ли? я таки склоняюсь, что это одна из гипотез, ибо тут прослеживается явный оксюморон – конечна, но абсолютна во всех инерциальных системах отсчёта). В нём ни когда ни что не случается мгновенно (так и хочется уточнить – бесплатно), и даже одновременность относительна (если тов. Эйнштейн не пошутил), между любыми событиями в обязательном порядке имеется временной лаг (возможно, существует и минимальная порция – квант времени), что обусловлено наличием массы и инертности.

Кстати сказать, возможно, этот самый временной зазор – есть не несовершенство мира, а наоборот – защитная реакция среды от непродуманных волевых решений, своеобразная «защита от дурака», вмонтированная в законы материи, позволяющая на определённом этапе развития процесса его «переиграть», остановить, переменить решение – ведь это страшно себе представить – что было бы, если бы ВСЕ наши помыслы и желания свершались МГНОВЕННО, как во сне! Тут ни какой нравственной гигиеной не убережёшься, ибо если не ты – то тебя, и так до дурной бесконечности… А так – инструмент длительности-времени даёт поправку «на ветер» – на возможность совершения, осмысления и исправления ошибки, хотя и «фонит» в событийной области спектра, оборачивается «фидбэками», но, тем не менее – вполне рабочий и применимый. С позиции того, что все мы есть свободные духи, добровольно принявшие чин ученичества в плотной материи – время можно назвать ученическим билетом или дорожной картой этого мира.

Одна из особенностей толстого мира есть постоянное стремление более обеспеченных энергией элементов «поделиться» ею (энергией) с менее обеспеченными элементами системы (от более нагретых тел к менее нагретым), такой вот замечательный «альтруистический» второй закон термодинамики (неплохая компания «справедливому» первому – сохранения энергии), при котором «творческий беспорядок» необратимо проигрывает «унылому порядку», что мы и называем возрастанием энтропии или такой вот «унылостью», серостью, усреднённостью, несвободой, детерминизмом, остыванием, смертью, погружением в Навь. Что, прямо скажем, не здорово. Всё это легко и непринуждённо вписывается в концепцию «ленности мироздания», т.е. богатому всегда легче потерять, чем приумножить, а нищему – подобрать плохо лежащее, чем заработать. Иное – будет требовать дополнительных затрат и сверх-усилий, о коих речь пойдёт ниже.

Далее: в толстом мире существует и такое прямо противоположное энтропии (по крайней мере в фазе роста) интересное явление, как жизнь, которая имеет ограниченную длительность и при этом склонна к экспансии, максимально возможному продлению во времени своего существования и самовоспроизводству. Вообще-то – это дьявольская изощрённость – устроить мир так, что он существует, существовал и будет существовать до, после и во время тебя, тогда как ты будешь иметь только текущий опыт и недоумевать – откуда же всё берётся и куда девается? Но – она – жизнь, хрупка и требует более изощрённых кунштюков для обеспечения самоё себя, чем надежда на «справедливость» и «альтруистичность» физических законов, простое «непротивление» и пассивный самораспад, что, впрочем, при любом исходе случается в фазе старения и смерти.

ИТАК, гордыня. Так вот она-то и есть такой своеобразный кунштюк, подарок – тонкого мира (от Люцифера или Прометея в контексте архетипов – от нашего стола вашему столу) миру толстому, в котором тонкий как бы морально оправдывается и компенсирует толстому его, якобы, несовершенство (тот самый, в сущности, полезный временной лаг и прочие прелести инертности), а конкретно – жизни облечённой сознанием (разумной), позволяющий не просто эффективно выживать, а гарантированно – посредством максимальной избыточности своей экспансии. Можно считать, что эта идея вплотную граничит с социальным дарвинизмом – возможно, но в нашем концепте речь идёт не просто о борьбе за выживание (выживает и кошка и червь – и ещё как выживает!), а о той стратегии, когда выживание уже достигнуто, стратегии обращённой в будущее, когда, казалось бы – чего же ещё желать? Мы говорим о тех шагах, которые стоило бы предпринять разумному организму для того, чтобы морально гарантировать с максимально возможным запасом, перехлёстом жизни самому себе своё превосходство над окружающими, причём – не обязательно потенциальными угрозами выживанию, но – в обязательном порядке – реальными угрозами собственному господству, а это ультимативно ВСЕ. Здесь мы невольно соприкасаемся с ницшеанской мечтой о сверхчеловеке, как обладающем сверх-волей для осуществления сверх-экспансии, обладающего «сверхнравственностью», «по ту сторону добра и зла». И он (волевой организм) такие шаги предпринимает, в социальном контексте это оборачивается в максимальной аккумуляцией власти и собственности (но и не только,  а также – созданием таких избыточностей жизни – элементов роскоши, как: совершенные произведения искусств, архитектуры, техники, науки – всего того, что прочно ассоциируется с истинной аристократией духа), что непременно порождает конфликт воль. А всякий конфликт в качестве результата своего разрешения имеет поражение воли одного из оппонентов – то самое несогласие, что противоположно «продукту при полном непротивлении сторон», в некотором роде – убийство воли бога, ибо всякая воля есть ЕГО часть. Кстати – доктрина о ненарушении воли бога совсем неспроста находится в самом топе множества религиозных систем, и не только религиозных – от законов рабовладения до законов робототехники, где в качестве бога выступает хозяин.

В этом смысле идея греха очевидна – столкновение и подавление воль, также, впрочем, как и идея благодати – согласие и примирение. Упомянутая же выше аристократия духа тоже подразумевает наличие благодати – согласия с тонким ультра миром – источником и проводником озарений и упорядочений материи, ибо без благодати не может быть не только собственное творчество, но и, по крайней мере на каком-то этапе, накопление результатов творчества чужого – поглощение чужих жизней, что не противоречит с присутствием гордыни на уровне толстого инфра мира. Гордыня же есть сверх-грех, как порождающий сверх-столкновения и умерщвления воль в наивысшем количественном и качественном отношениях.

Дабы избежать обвинений в моральном релятивизме – сразу стоит обозначить свои этические диспозиции, о том, что согласие – это добро, за исключением тех случаев, когда речь идёт о согласии со злом; а гордыня – зло, за исключением случаев, когда речь идёт о конфликте – войне с абсолютным злом. При этом – гордыня уже вовсе не гордыня – такое состояние духа может быть названо гордостью. Согласие же в контексте абсолютного добра может быть поименовано истиной.

Ещё немного о гарантиях – понятно, что на все сто не гарантируют и в морге после вскрытия, не говоря уже о гос.боге – тот и сам не смог нам гарантировать много чего, но в нашем случае это происходит – накачка гордыней – только для внутренней убеждённости объекта жизни в достижении своей наиболее возможной синергии с имеющимся внешним миром, и такая синергия – выигрыш в энергиях мира сего действительно имеет место быть. Ещё раз проговорим, что гордыня – это психологическое ощущение – страсть, одержимость или вирус-идея, заброшенная в сознание свыше (или бесовщина снизу), следуя которой, утоляя её достигается наиболее выигрышная стратегия выживания, в том числе – и за счёт жизней синергетически взаимодействующих с носителем гордыни. И чем больше жизней вовлечено в такое взаимодействие, тем выше порядок гарантии.

А как же согласие? Тут можно продолжить построения и предположить, что согласие как инструмент выживания не менее эффективно, но практика проживания во лжи вещества неумолимо свидетельствует о том, что гордыня в своём антиэнтропийном аспекте явственно одерживает верх. Судя по всему – тут необходимо глобальное божественное вмешательство для исправлении посюстороннего мира, вплоть до изменения физических констант материи, а ещё лучше – полного устранения оной за ненадобностью, широкомасштабное и повсеместное развёртывание реализаций тел света при жизни, волевым решением наплевав на все законы вероятности – не об этом ли упреждает нас догмат о всеобщем воскресении из мертвых? Пожалуй, что и так, однако цель такого воскрешения радовать может слабо, ибо есть Страшный Суд – премиленькая «общественная нагрузка»!

Да, возможно жить нужно так, чтобы  в любой момент быть в состоянии озвучить свой внутренний диалог перед многотысячной толпой, которая есть аналог населения всего мира вкупе со всеми когда-либо жившими, и чтобы при этом не было и тени стыда. Да, нужно каждый миг быть готовым к смерти – присоединению (если не присовокуплению) к этой самой толпе, имея в себе соответствующий уровень внутренней самогигиены мысли. Да, возможно согласие будет более эффективно в мире пораженных гордынь, но в мире одержимых одиночек у него нет шансов.
 

7 апреля 2010 г.

http://intuitive-s.livejournal.com/11243.html