Ночной странник 10

Осень полноправно владела городом. Кругом желтели деревья, кое-где мне попадались алые и темно-бордовые клены, как на Родине. Тихий слабый ветер кружил сухие листья, которые они теряли, и осторожно опускал их на землю. Они собирались в ковер, который сметали только с дорог и тротуаров, но не с газонов, и мягко шелестели под моими ногами. В воздухе витал едва различимый запах гари, чуть усиливавшийся по мере удаление от залива: похоже, где-то жгли листву. Все больше я ощущала вкус осени, и мне очень хотелось бы попробовать кленовый сок. В глазах пестрило от бликов вечернего солнца в оконных стеклах и золота листвы.
Но любоваться было почти некогда. Сегодня я не пошла в парк к фонтанам, которые уже отключали, а добралась до бара. Все тот же полумертвый охранник запросил пароль.
– Всевидящее око не дремлет…
– Открытое ночи, – ответила я.
– Одна? Глупо. Ну иди, раз уж знаешь, куда пришла.
Его предупреждение рассмешило меня. Любые опасения казались мне, окрыленной успехом, весьма забавными. Сегодня в баре было весьма тихо и спокойно, никаких празднеств не проводилось. Даже запах табака я не ощущала, только неуловимый аромат благовоний – быть может, ладана? В дальних углах зала, освещенных зеленоватыми лампами на торшерах, в мягких кожаных креслах сидели посетители. Мой взгляд выловил несколько из них, занятых прелюбодеянием. Эта пошлость меня ничуть не смутила, ведь в темноте, как известно, не видно рожи, и я просто присела за барную стойку. Точно из-под земли появилась Кровавый Ворон, чуть изменившаяся: сегодня она убрала волосы в два высоких хвоста, зачесала челку, облачилась в черное бархатное платье с глубоким декольте. Несколько вызывающе, как показалось мне, но без броского макияжа. Только перманентно подведенные глаза и подкрашенные губы, которые растянулись в доброжелательной улыбке и обнажили клыки.
– Привет, Аделина! Очень рада видеть тебя. Жаль конечно, что ты одна, приставать могут начать…
– Доброй охоты тебе, Анна. Мне просто нечем занять вечер. Ты прямо как охранник, предостерегаешь!
– Да, работа такая, – брезгливо ответила она, бросая усталый взгляд на очередного посетителя, забиравшего коктейль. – Что будешь пить?
– Кровавую мери, если можно.
– Без крови. Ах, люди… – она быстро достала ингредиенты и стала резво подбрасывать бутылку с зельем.
Пока вампиресса была занята делом, слева от меня подсела девушка, очень скромно одетая для этого места. Ее внешность показалась мне неброской в полумраке, но у нее были очень красивые волосы, вьющиеся и рыжие. Ее лицо усеяли веснушки, а бледная кожа могла соперничать с вампирской.
– Плесни мне рому, Ворон. Хочется горячего!
– Софи, тебе вредно много пить! – указала барменша, передавая коктейль мне.
– Знаю, но я ХОЧУ. Налей!
Последнее слово она произнесла очень властно, и я не сомневалась, что любой человек выполнил бы ее волю. Но девушка, похоже, отнюдь не была вампиром, я уже научилась различать их. Что-то странное я заметила на ее губах, как шрам.
– Возьми. Сядь там, в тени, он сейчас придет!
Софи со смехом взяла бокал и уселась в кресло. Лампа отражалась в ее глазах и дарила им совершенно иной оттенок.
– Что с ней и кто это? – спросила я.
– Новая кровь. Ждет возлюбленного вампира. Мы дали ей приют, ведь у нее нет дома. Подрабатывает прачкой.
– С ней что-то не то…
– В общем, да. Она тяжело больна. И еще считает себя уродливой. Эта заячья губа, которую не очень удачно замаскировали. Теперь она прячет шрам, надеясь, что в темноте не будет видно.
– Но ведь внешняя красота не главное! – выкрикнула я.
– Да, но что уж тут поделать! – вздохнула Анна. – А у тебя с Уильямом серьезно, да?
– Что ты, конечно нет. Просто он сказал мне тогда, что для пущей безопасности мне следует притвориться его девушкой.
– Оу, Казанова Уилл! А он тебе ничего не рассказывал про Войну?
– Какую Войну? Не знаю! – в мою душу закралось смутное подозрение.
– На нет и суда нет. Что ж, не страшно.
– Анна, у тебя с ним что-нибудь было?
– Нет. Просто мы друзья и все. Я помогла ему в свое время, теперь он, будучи членом клана, помогает нам. Только и всего. Признаюсь, что он не в моем вкусе. Слишком слащав! Я предпочитаю жгучих брутальных брюнетов или мачо, как этот…
Она рассмеялась и радостно вскрикнула. Из тени появился настоящий испанский красавец – высокий, мускулистый, в черных одеждах брюнет с грубоватым лицом и горящими глазами.
– О, Хосе, ты ли это навестил наш приют!
– Я вовремя зашел, чую кровь! – он стал буравить меня глазами. У меня подкосились ноги от его силы. Видимо, страстным любовником он был.
– Это Уильяма. Не тронь, обидится – ты костей не соберешь, перед кланом отчитываться будем! Твое там, в углу…
Большими шагами вампир пересек зал и подошел к Софи. Восхищенная девушка оставила стакан и прыгнула к нему в объятия. Он был много выше ее, и поэтому ему пришлось наклониться и обхватить голову девушки, чтобы поцеловать ее.
– Вы будете ее обращать?
– Придется. Она уже многое усвоила и почти готова. Мы выждем еще несколько дней до удачного момента, и мне верится, что Хосе не упустит шанс.
– Да, он красавец, давно мне не попадались таки мужчины, – с тоской заметила я, допив коктейль. – Не буду задерживаться тут долго. Уильяма все равно нет, и настроения говорить тоже.
– Ничего, Ада. Заходи еще вместе с ним, моя дверь открыта для тебя. Уж спрятать тебя за стойкой я сумею!
Мы попрощались, и я ушла в ночь. В слепую ночь, которая окружила меня дуновением осени и ураганом опавшей листвы.


11 сентября

… Улица была какая-то странная. Она, на самом деле, как и все улицы города, являлась прямой, но мне виделась витиевато изогнутой, местами переходящей в спираль. Виноватыми оказались фонари, которые снежным светом выбирали из пространства одни области, а другие терялись во тьме, создавая змейку. Весьма поганый асфальт под ногами очень мешал быстро пройти эту страшную улицу, мерзкие желтоватые окошки пялились на меня своим безучастьем. Если бы я закричала, то никто бы не пришел не помощь. Впрочем, кричать тоже было бесполезно, потому как темнейшая тьма пожирала даже звук моих шагов.
Мне казалось, что за мной кто-то идет, очень медленно и тихо, и следит. Очень неприятное ощущение чужих глаз за спиной заставило меня остановиться и оглянуться назад, но я никого там не увидела. Тогда я ускорила шаг, но гадкое ощущение не отпускало. И вот улица уже почти закончилась, но тут же сделала петлю и загнала меня в угол.
– Какая девушка! – раздался голос сзади.
Незнакомый, тихий, холодный голос призывно заставлял замереть.
– Уйди прочь! Прочь от меня!
– Нет, нет, ты подождешь меня, а я сейчас приду к тебе и мы поговорим…
Я посмотрела по сторонам: отступать некуда. Под ногами был уже не асфальт, но мокрая земля в камнях, о которые легко разбивались человеческие черепа. Черный незнакомец приближался, я увидела его, когда дыхание стало отчетливо слышным: очень высокий тип в безразмерной одежде, которая ничуть не мешала ему быстро ходить, но лицо его осталось открытым. Такого лица я не встречала прежде, оно было словно каменное, в прямом и в переносном смысле. Творец этого лица грубо прошелся по его формам, очертив скулы, нос и лоб, а мелким резцом выгравировал глазницы и рот. Красноватая радужка глаз поблескивала, а рот скривился в презрительной улыбке.
– Будем говорить, или заставим тебя это сделать?
Я молчала. Интересно, как это он меня заставлял бы?
– Манускрипт. Где он?
– Не понимаю, о чем вы?
– Все ты понимаешь. Все знаешь, так почему не говоришь?
Я отступила к стене, холодной и скользкой. Двигаясь вдоль нее, я заползла в какую-то нишу, где стало очень неуютно и тесно, но незнакомец следовал за мной. Он согнулся, и прополз вперед, ударив меня. Я даже не вскрикнула. Еще один удар отбросил меня в самый угол, не дав шанса выйти, и я судорожно прощупала все зоны доступа, чтобы найти предмет для самообороны.
– Переливание крови разговорит тебя. Не сейчас, так позже!
Опять вампир, но очень жадный и злой. Он упорно лез ко мне, и вдруг удача: тонкий скальпель, покрытый какой-то слизью! Я, не думая, рубанула им по боку кровососа, но тот даже и не заметил этого. Он только вырвал мое оружие и применил его на меня: око за око, зуб за зуб. Но тогда, под выбросом адреналина, я не чувствовала боли, и вот он ближе, ближе... Еще чуть-чуть, но какое-то шипение заставило его зажать уши и убежать восвояси. Я уже не помнила, как кто-то выносил меня на руках…

Проснулась я резко и неудачно – упала с кровати. Сон оставлял ощущение жуткой реальности происходящего. Я быстро записала его, чтобы не забыть, и привела мысли в порядок. «В конце концов, чем хуже сон, тем вероятнее приятный исход!» – решила я и пошла прогуляться.
Денек выдался на редкость хорошим и теплым. Даже плащик не пригодился. Просто надела джемпер изумрудный, и пошла гулять. Ни о чем не думая, увидела сообщение Уильяма о готовом багете. Унылая и уставшая Эльза Свон была рада меня видеть.
– О, вы пришли! Уильям оставил для вас заказ! Распишитесь в получении и пользуйтесь!
– Мило с его стороны. Нарисовал портрет и облачил в рамочку!
– Да, он мастер. Где-то лежит и мой портрет, но я там молодая, не то, что сейчас.
На стенах появились другие гобелены, видимо, старые уже продали. Новая коллекция жутковатых картин обескуражила меня.
– А эти уродцы из кунсткамеры, что это?
– Хм, один новый художник. Самовыражение и все такое. Кто-то даже покупает это.
Старушка поправила очки. Я отвлекала ее от важных дел, и ей это не очень нравилось, но, будучи вежливой, она не указывала мне на это.
–Боюсь помешать вам. До свидания!
Как только я вышла на улицу, сразу же зазвонил телефон: Стелла хотела увидеть меня. Я шла к ней с пустыми руками, несколько сконфузившись. Впрочем, ее голос указывал на нетерпение.
– Ада, ты все же пришла! – завопила она, увидев меня.
– Да, только дай пройти в квартиру, не в дверях!
Подруга бегала по жилищу в распахнутом халате и с распущенными волосами.
– У меня небольшое ЧП – аврал на работе! Ты в бухгалтерии сечешь?
– Нет, темный лес это для меня!
– А-а-а пропади оно все пропадом! – закричала Стелла и чуть было не уронила ту самую поддельную вазу.
– А почему такой взъерошенный вид?
– Покрасить волосы хотела, краска смывается, естественная темень пробивается.
Я решила помочь. Краска была все та же: не пергидроль, а натуральный блонд. Подруга попросила выкрасить только корни и поколдовать с бровями, а потом я еще должна была поиграть роль стилиста. Пока я дышала нашатырем, подруга вещала.
– Говорят, на окраинах города опасно стало. Какие-то культисты свои черные дела творят.
– Да чушь все это, может просто всплеск преступности! – а у самой сердце екнуло, ведь с вампиром вожусь.
– Видела твоего поклонника Уильяма. Симпатяжка! И где ты такого подцепила?
– После концерта познакомились…
– Ого, интеллигент, как я посмотрю. Ну да ладно, ты когда выступаешь?
– Нескоро, Вольф договорится о паре-тройке концертов в массе, и мы съедем. Может, в Торонто или Оттаву, может, домой. Не хочу к янки.
– Дело твое. У американцев хватает своих героев.
Я закрыла подруги плечи полотенцем, смыла лишнюю краску и стала накладывать макияж, убравший следы бессонницы с ее глаз. В награду она напоила меня горячим молоком и отпустила.
Вечерело, и я просто гуляла. Холод не пугал меня, ведь я спряталась под свитером. Но по осени в таких широтах темнеет рано, и я вдруг заплутала. Вроде бы я недалеко ушла от нужного мне района, но место было малознакомое. Или нет… что-то странное окружало меня. Вскоре я поняла, что виновата улица! Она казалась мне кривой, как спираль, из-за фонарей, которые выборочно освещали пространство. Их белый свет слепил, как тысячи солнц. Но меня окутала какая-то непроглядная тьма, поглощавшая и свет и звук: закричи я, и все равно не услышит. Под ногами мешался потрескавшийся асфальт, и я не могла быстро идти. За мной кто-то следил. Он, как тень, шел в такт моим движениям, и неожиданно дал о себе знать.
– Какая девушка! Постой…
Где-то я уже это слышала… холодок пробежал по коже. Ночной кошмар. Почти точь-в-точь повторялась история. Я не верила в Судьбу, но стало сразу очень неприятно и гадко.
– Подожди меня, мы сейчас поговорим…
Незнакомый обладатель жутковатого шелестящего голоса подошел ко мне и откинул капюшон безразмерного плаща. Его лицо было точно высечено из камня, грубо и резко, с выпирающими чертами. Губы растянулись в насмешке и обнажили клыки – действительно вампир.
– Что вам от меня нужно?
– Манускрипт. Где он? – он не обладал даром внушения.
– Его у меня нет, и не ищите.
– Врешь! Ты знаешь, у кого он, и я приду туда и заберу его.
Чужеродного вмешательства в свой разум я не ощущала. Я решила отступать, ибо видела конец улицы.
– Что ж, переливание крови тебя разговорит!
И я уперлась в стену, в тот самый мертвый угол. Нащупав нишу, я согнулась и инстинктивно, как загнанный зверек забилась туда. Под руку мне попадались только мелкие камешки, раздиравшие ладонь. Вампир лез за мной, и когда я попыталась пнуть его ногой, он только разозлился и ударил меня так, что я чудом не переломала себе кости от удара о стену. На меня посыпалась пыль. О чудо – тот самый скальпель! Как за последнюю надежду я ухватилась за него и резким ударом порезала вампиру руку (хотя нанести сколько-нибудь серьезный вред железкой я ему не могла), но он только обратил оружие против меня. Вместе со страхом смерти и выбросом адреналина я не чувствовала боли от раны в боку и царапин на груди, только судорожно пытаясь отбиться от вампира. Вдруг он вскрикнул, зажав уши, и убежал. Я уже не помнила, как меня кто-то выносил на руках…

«Аделина… любовь моя, не смей, давай, проснись же… У тебя есть силы, и сейчас они нужны и тебе, и другим! Вставай, любимая, к свету, к свету…»

Я приоткрыла глаза: все плыло, таяло и вращалось. Надо мной висел палантин, скрывавший потолок комнаты моего вампира, а тело мое лежало в чем-то мягком, отчего я не чувствовала веса. Чуть пошевелив головой, я увидела, что лежу в кровати, а на мне нет свитера, только чужая рубашка. В комнату зашел Уильям.
– С возвращением, Ада. Тебе лучше?
– Все плывет… меня тошнит. Болят голова и бок. Ты сейчас, сию минуту, что-нибудь говорил?
– Нет, я только вернулся с лекарствами.
Он был очень расстроен и грустен. Вампир сел рядом на стул и разложил на тумбочке таблетки и пузырьки.
– Что произошло? Все как в моем сне…
– Ты притягиваешь неприятности, или же они любят тебя. Я знал, что чужие могут быть наглыми, но не настолько! Я еле успел, ведь Владыка просто не мог пробить своим зовом его разум. Впервые вижу такое…
– Тот вампир, кто он? – мне было тяжело говорить, во рту я ощущала солоноватый привкус крови.
– Чужак. Незваный гость. Мы не знаем наверняка, но он будет пойман и судим! Ты очень легко отделалась! – вампир бережно стер кровь с моих губ и лица.
Я знала, что ему больно, он очень хотел крови, которая была прямо перед ним. Каждый раз он судорожно глотал, когда промазывал царапины какой-то скользкой мазью. Я увидела, что под рубашкой нет лифчика, а бок забинтован, и из-под бинта сочится алая струйка.
– Ты лечил меня??? Видел тело?
– Вынес на руках и пережал рану. Она поверхностная, кровавая. Клянусь, что не пробовал твоей крови, – он широко улыбнулся, и клыки блеснули. – Да, я видел твое тело, когда раздевал тебя. Твои вещи пришли в негодность, порванные и грязные. Ада, у тебя правда очень красивое тело.
– Мне не смешно. Это больно. Я буду жить, Уилл?
– Конечно будешь! Тебе еще быть свидетелем на суде. Наш суд строг и беспощаден. Если владыка защитил тебя от своих, то и чужие должны выполнять его слово. Это неписаный закон для любого, кто пересекает границу. Редко встречаются рецидивисты. Что он хотел?
– Он искал манускрипт. Он пытался выведать его местоположение, но не смог прочесть мои мысли.
– Хм, ты только спокойнее, ладно? Тебе вредно нервничать, иначе кровотечение усилится. Лучше закрой глаза и полежи просто так, пока я не посмотрю на твои раны. Ты спала пару часов, не больше.
Я сделала то, что он просил: просто откинулась на мягкое ложе и закрыла глаза. Вампир холодными губами прикоснулся к моему лбу и стал прощупывать пульс. Пробормотав что-то невнятное, он стал разбинтовывать мой бок: «Только не смотри, прошу!» Когда его пальцы надавили на область пореза, я заорала благим русским матом. Он тут же убрал руку и промазал рану йодом. Я стала ругаться еще хуже, как сапожник. Потом вампир ловкими руками забинтовал меня, чуть приподнимая тело, и осмотрел его снова.
– Колени могут быть просто ободраны. Здесь вроде нет воспаления, но скальпель был отравлен, и я боюсь этого больше всего…
– И все же, почему я такая неудачница? Трижды за месяц со мной что-то стряслось.
Вампир только неодобрительно хмыкнул, а меня стало еще больше тошнить. Сознание помутилось, и комната стала отдаляться и терять очертания.
Странные лики виделись мне: черные пустые глазницы в черепах с ветвистыми рогами и гнилыми зубами, светлые рваные крылья позади, мерцающие шары и кривые ветви, падавшие откуда-то с неба. И постоянный шепот, донимавший мой разум. Гнилостная вонь от тысячи трупов вокруг, и сами трупы, чавкавшие плотью под моими босыми ногами.

«Дыши, прошу тебя, дыши!»

Наверное, это была долгая агония. Очнулась я от нашатыря под носом и сразу разразилась чудовищным кашлем. Перед глазами стоял мутный красный туман, а рана в боку доставляла все больше боли. Ужасы сознания растворились, а рядом сидел Уилл. Его глаза были широко раскрыты и смотрели в ужасе на меня.
– Который час? – выдавила я.
– Тебя целый день не было в этом мире. Пульс еле-еле прощупывался, ты почти не дышала и была холодна, как я. Сейчас уже вечер.
– Это тот яд? А ты сторожил мою агонию?
– Я звал тебя, но ты не слышала. Мне удалось распознать токсин, парализующий волю и меняющий нервную деятельность, и подобрать антидот. Вместе с кровью остатки вытекли сами, но тебе почти ничего нельзя будет есть еще пару дней. Выдержишь?
– Конечно, ведь ты тоже умеешь голодать! – я натужно улыбнулась.
Во рту была уже не кровь, а горькое лекарство или яд. Вампир стер пот с моего лба и заставил выпить склизкий кисель, от которого меня чуть не стошнило. Практически сразу меня заколотил озноб, и я укуталась в одеяло по самую шею. Уилл стал намешивать новое зелье.
– У меня и еды-то нет, а на одних таблетках ты долго не протянешь. В больницу сдавать тебя нельзя – яд содержал следы одного редкого наркотика, и ты засветишься. У тебя ведь нет пока выступлений или репетиций?
– Нет, Уильям. Я свободна и могу быть на больничном почти неделю.
– Это хорошо, моя леди. Когда закончим с уничтожением яда, я займусь раной, а потом позвоню Владыке и спрошу о дате суда…
Он намочил марлю уксусом и положил мне на лоб: старый метод снижения жара. Полегчало, и я смогла чуть привстать.
– Но как ты смог не спать днем?
– Вынужденная мера для выживания. Молчи, тебе нужно много спать.
Он снова дал мне какие-то таблетки, и я сразу же отошла во власть Морфея.

Снова проснувшись я обнаружила, что боль в боку утихла, горечь исчезла, и ломота в теле прекратилась. На тумбочке я нашла порошок для промывки желудка, размешала его с водой и выпила. Поставив градусник себе, я спокойно полежала положенное время и удивилась результату: 35,8, что означало банальный упадок сил. Ходить мне и правда было тяжело, но усталость не ощущалась. Я прогулялась по квартире вампира и не нашла его за работой. Выглянув в окно я увидела роскошный пурпурный ясный закат, что означало скорое пробуждение жителей ночи. Отодвинув занавеску, я наткнулась на тот самый портрет, который показывал мне Уилл: он оказался почти завершенным и очень похожим на меня. Унылые рыцари и роскошные дамы в кринолинах встречали и провожали меня. Вампир спал на диване, и одна рука его свешивалась почти на пол, сжимая бокал в красных подтеках внутри. Я села рядом и застегнула рубашку. Обернувшись, я увидела, что Уильям бодрствует.
– Какое счастье, что тебе уже лучше! Я перепробовал все, что смог найти и кажется, нашел! – он поправил прическу и поцеловал мою руку.
– У меня только пониженная температура и легкая слабость в теле, и чудовищный голод.
– Это значит, что ты выздоравливаешь!
Напевая какую-то песню, он за руку повел меня на кухню и стал рыться в ящиках под окном. Он нашел там апельсин и буханку хлеба и вручил их мне. Сок цитрусовых поднял мое настроение, а мягкий хлеб утолил голод.
– Второй день спишь! Я уже не смог крепиться и сам лег. Твои друзья писали тебе смс-ки, и я позволил себе ответить, что ты просто отдыхаешь в гостях за городом.
– Мило, Уилл, и главное без вопросов!
– Вопросы, Ада, начнутся тогда, когда позвонит Вольф. Ох и чудно мы с ним по молодости гуляли!
Я опять была шокирована. Он знал о нашем разговоре?
– Да, я все знал. Конечно! Это ведь тривиально! Просто твои мысли говорят об этом, кричат.
– И что же?
– Веселый мужик! Попался мне в подворотне, ну и я взял его к себе. Он, как верный слуга, достойно отработал свою жизнь и подарил мне свою квартиру. Взамен я, как благородный британец, отблагодарил его. Хватит с тебя пустых слухов! Я провожу тебя, ведь мне еще в Бар идти.
Уильям отдал мне в вечное пользование свою старую куртку. Она была мне велика в плечах и просто висела на них. Прихрамывая, я сама спустилась с лестницы к уготованному мне такси. Доехали мы быстро, и пока Уилл переносил лекарства и еду в мою квартиру, я думала: он изменился, стал другим, и что если…
– Так, вроде бы я все тебе принес. Рецепты написал – строго следуй им! Я буду звонить вечерами, но ко мне не ходи. Меня не будет дома. И на улицу по возможности не высовывайся при сумерках: тебя ищут. Пусть обидчика поймают со дня на день, я опасаюсь худшего.
– Владыка говорил о Perpetuum Silentium. Когда мне забрать его?
– Аккурат после суда, моя леди. Не нервничай, все будет хорошо.
Я кивнула и вгляделась в его лицо: он больше не казался мне таким прилизанным интеллигентом, каким был вначале. Волосы его оставались взъерошенными, лицо осунулось, глазницы темнели, покрытые мелкой сеточкой из вен, а сами глаза все еще блестели, хотя радужка уже краснела.
– Обязательно выполню твои рекомендации! Буду как под домашним арестом!
Мы засмеялись – клятвы верности и долга действительно звучали смешно. Я поспешила включить свет, чтобы не переломать при ходьбе ноги среди легкого беспорядка. Уильям было собирался уходить, но я схватила его за руку. «Подожди, благодарности моей ожидающий…» ¬– подумала я, и тут же остановилась. Легкая полуулыбка промелькнула на его лице, и это означало только одно: он догадался. Это обстоятельство не меняло дела. Вампир закрыл глаза. Я встала на цыпочки и осторожно поцеловала его в щеку и только тогда отпустила руку. Он улыбнулся еще сильнее и быстро убежал на улицу.
Недовольная своей пылкой выходкой, я прочитала рецепт, выпила нужные таблетки и отправилась снова спать.