время пришло

Столячкову было уже за 60 лет. Он был мелким рабочим с небольшим окладом. Но его это совершенно не трогало. Он снимал себе одну комнату, семьей не обзавелся. Был добродушен и приветлив со всеми. Были у него свои милые, как и у всех людей, привычки. Например, во время обеда он всегда съедал два кусочка хлеба. Ни больше, ни меньше. Стригся ровно раз в месяц. Причесываться же очень любил, делал это в любую удобную минутку.Жил скромно, тихо, незаметно. Но этот господин отличался тем, что имел в самом потаенном уголке своей души мечту. Маленькую, как и он сам, жалкую, на наш взгляд. Мечта эта состояла в том, чтобы один раз, хотя бы один раз вдохнуть воздух полной грудью. Наполнить полные легкие, раздуться как шарик, на миг почувствовать свободу и свежий воздух, почувствовать, как расправляются все внутренности его, как кислород бежит в крови. Ощутить счастье. И выдохнуть. Но обязательным условием исполнения этой мечты было то, что воздух должен быть свежим, не городским, деревенским, а еще лучше – лесным. И вот всю свою жизнь он лелеял эту мечту. И, как и свойственно всем людям, откладывал ее исполнение как можно дальше. Он дышал урывками тяжелый и влажный питерский воздух, никогда не позволял себе сделать более или менее глубокий вдох. И всегда думал: «Когда-нибудь я найду время это сделать. Сейчас же некогда. Некогда. У меня вон дел невпроворот. А еще и хлеб закончился. Нет, не сегодня. Постараюсь на следующей неделе». Так проходил за годом год, а Столячков все пытался улучить время для своей мечты. И сам же много раз отвергал попытки, сказав себе: «Нет, это не идеальная минута. Вот это должно быть не так и это не этак. В другой раз» - и упивался ожиданием. Он даже не понимал, что ожидание-то его и радовало больше всего. Он научил себя (непонятно каким образом) дышать очень мелко даже во сне. И однажды ночью настолько в этом переусердствовал, что умер от нехватки кислорода. Проще говоря, задохнулся. И в минуту агонии говорил себе: «Нет, несейчас. Сейчас не подходящая минута. Вот завтра обязательно». Так и не вздохнул.