Эквилибристика

Жонглируя горящими факелами, канатоходец балансировал на проволоке над ареной, посыпанной вместо песка порохом. В Виске неверным пульсом билась всего одна мысль: кто они, эти люди, сидящие вокруг? Зачем они здесь? Ведь ясным языком, крупными буквами афиша гласила: смертельный номер. Неужели они не поняли, что не только он, но и все они сейчас и здесь — смертники? Или привыкли, что рискует лишь акробат? Да ведь нет же! Вот эти глаза... и эти... и вон те — я вижу, думал он, они пришли сюда быть наравне с ним! Как это ни кощунственно, они вручили свои жизни мне... На каком основании они взвалили на меня эту ответственность? Потому лишь, что я этим зарабатываю на хлеб? Где же тогда их уважение... скорее, они давят меня своим доверием, которое я не имею права не оправдать... И вот тогда канатоходец, сделав неправильное движение, увидел краем глаза, как факел неумолимо пролетел мимо раскрытой ладони — вниз. Никто не вскрикнул, никто не шелохнулся. В том паническом смысле, который только и можно предположить в случившихся обстоятельствах... Более того, они спокойно — так спокойно, что это даже нельзя считать движением — сложили руки для молитвы и обратили взоры к небу, не замечая, и это естественно, чёрного и разноцветного звёздного циркового купола. И только сейчас канатоходец понял, что все эти люди пришли сюда, чтобы умереть. Он выпрямился, перестав жонглировать, и среди падающего мимо него огня факелов поклонился уважаемой и горячо любимой публике.