Норма адреналина... часть шестая

Казалось, Кирст читал все мои мысли:
- Постойте, а где же Коллин?
- Да он, наверное, так вчера набрался, что будет теперь дрыхнуть до самого обеда, - Грант стоявший позади всех, тихонько рассмеялся, - ему сейчас не до нас.
Мы с Кирстом переглянулись, и я первая вскочила на ноги, и все так же обмотанная длинным покрывалом, тянувшемся за мною при ходьбе по полу. Я протолкнулась через толпу людей, которые все еще ничего не понимали, и напролом побежала к дверям второй комнаты, после той, где всю эту ночь пролежала мертвая Мила.
Но перед самой дверью с золотой цифрой два, я в нерешительности остановилась. Меня, конечно, до сих пор очень сильно волновало, кто именно из всех моих новых знакомых принес в мою комнату куклу, и зачем этот «кто-то» «это» сделал. Но больше всего меня сейчас занимал один единственный вопрос - что с Коллином?
Куда подевался мужчина, который вчера вечером, будь я хоть немного более настойчивой, мог бы рассказать мне много чего интересного обо всей нашей честной компании, собравшейся под одной крышей?

Позади меня раздались быстрые шаги, и я беспомощно оглянулась назад. Подошедший ближе Тим недоуменно смотрел на меня, как будто не совсем понимая, почему снова в этом гребаном клубе поднялся такой большой переполох, только из-за того, что какой-то алкаш до сих пор еще спит праведным сном младенца.
Следом за Тимом Дороффом все так же медленно потянулись и все остальные, немало удрученные теми событиями, которые перед ними разворачивались. Кирст шел самым последним в этой толпе кое-как одетых людей – за то время, что я шла к комнате Коллина, он успел побывать в своей комнате, набросить поверх майки рубашку с короткими рукавами и одеть обувь.
Ему, наверное, не очень понравилось топтаться по острым осколкам в моей комнате, и мужчина благоразумно  решил на всякий пожарный случай подстраховаться, если в очередной комнате, в которой ему предстоит побывать, будет такой же погром.
- Ну и что дальше? – Джек своими вечно затуманенными глазами беззлобно смотрел на меня, - быть может, человек действительно всего навсего еще спит… Как мы объясним свое вторжение в его комнату в случае чего?

Я пожала плечами, как бы говоря, что об этом пока еще не думала, и умоляющим взглядом обвела насупленные лица окружающих. Какое-то шестое чувство говорило мне, что произошло еще нечто страшное, ведь недаром Кирст утверждал, что на кукле была чья-то кровь.
Быть может, это кровь Коллина, хотя, конечно, с таким же успехом это могла быть и кровь умершей вчера Милы. Но зачем вообще нужно было подбрасывать мне окровавленную куклу в комнату? Раз за разом я задавалась одним и тем же вопросом, и на тот момент мне казалось, что ответить на этот вопрос способен только Коллин Дарвел.
Ведь это он вчера сказал мне, что кое о чем происходящем в доме догадывается, так может, он знает, и кто сыграл со мною такую жуткую шутку?
- Ну, так входим или как? – Кирст стоял, сложив свои мускулистые и загорелые руки на  груди, и ожидающе смотрел на меня. Этот взгляд можно было истолковать по-разному, но я почему-то сразу же поняла, что именно он означает.
Если я подняла весь этот сыр-бор, значит, мне и входить первой в комнату. И если Коллин окажется там мирно спящим, именно мне же потом и предстоит объясняться с ним, с какой такой стати в его комнате началось вселенского столпотворение.
Я нерешительно положила свою дрожащую руку на золоченую дверную ручку и про себя подумала, что неплохо было бы, если бы мои подозрения и на самом деле оказались напрасными и надуманными.

- Мистер Дарвел! – громко позвала я, все еще не решаясь просто толкнуть дверь на себя и в наглую без предупреждения войти внутрь. В ответ на мои призывы была полная тишина. Я осторожно постучала в дверь и снова позвала своего вчерашнего собеседника по имени, надеясь, что вот-вот он все же отзовется своим хриплым голосом, посылая меня ко всем чертям.
- Коллин, вы спите?
Этот вопрос всегда казался мне абсурдным – можно подумать, если он спит, то он мне ответит!
Но поскольку и на этот раз никакого ответа не последовало, я решительно потянула на себя тяжелую дверь и сделала первый шаг в комнату Коллина Дарвела. Дверь с легким, но нудным скрипом открылась, и я просто окаменела на месте, почувствовав, как все волоски на моем теле поднимаются вверх от неописуемого ужаса.
Прямо под моим ногами были кровавые потеки, идущие в разные стороны от огромной кровавой лужи прямо посреди самой комнаты. В этой же кровавой жиже лежало распростертое тело Коллина с неловко вывернутыми руками и ногами. И ни у кого не было больше никакого сомнения в том, что действительно в этой комнате произошло нечто совершенно ужасное.
Я сделала один шаг вперед, не в силах отвести свой взгляд от страшного зрелища и сделала второй неровный  шаг, чтобы убедиться в самом неотвратимом, но в глубине души все еще надеясь, что Коллину  все же можно помочь.
Куда там – его маленькие глазки были широко распахнуты, ресницы слиплись от крови, а большой рот был полуоткрыт в каком-то незаконченном крике, страшно перекосившем заросшее щетиной лицо.

За моей спиною пронзительно завизжала Берта. За ней раздался целый вой из истерических всхлипываний, переросших почти немедленно в крики, стоны и рыдания.
- О господи, да что же это такое? – Фрида начала снова медленно сползать по косяку двери, закатив свои глаза так, что от них остались видны только желтоватые белки.
- Он мертв, скажите мне, он мертв? - речитатив Сары присоединился к визгу Берты как единое целое, девушка стала белее мела, и ее сильно вырвало прямо на пол.
Я трясущимися руками закрыла уши, в которых стоял оглушительный звон, и внезапно почувствовала, как холодный пол качнулся у меня под ногами и начал стремительно приближаться к моему лицу…
- Лайзи! - услышала я крик откуда-то издалека, и упала на чьи-то заботливо подставленные руки.
…Я очень тяжело и очень медленно приходила в себя. Перед моими глазами безостановочно плавали разноцветные круги, ни на минуту не замедлявшие свой тошнотворный бег по кругу. Мне казалось, что я сижу на каких-то бешеных каруселях и все никак не могу сойти вниз. Резкий запах у самого моего носа привел меня в чувство окончательно, и, открыв глаза, я увидела поднесенную к моему органу дыхания маленький, резко пахнущий шарик ваты.
- Ну, слава богу, - раздался голос у меня над ухом, - не хватало нам еще одного бездыханного тела! Ну, как ты, девочка?

Я попыталась улыбнуться, но поскольку сама прозвучавшая шутка была явно не к месту, поэтому и улыбка моя вышла, наверное, очень жалкой и кривой.
- Где я?
Надо мною склонилось лицо Кирста с нахмуренными бровями. Он был чем-то очень не доволен, и было очень похоже, что совсем недавно, пока я еще была без сознания, у него с кем-то вышла очень серьезная перепалка. И судя по тому, как он резко развернулся назад, неприятный для мужчины разговор продолжился, и я ненароком услышала нечто имеющее ко мне самое непосредственное отношение:
- Тогда почему она сразу же полетела к нему в комнату, если понятия не имела, что с ним произошло ночью?
«Она» - это, конечно же, я, но о чем это они?
- Если бы это сделала она, то не проще было бы сделать вид, что она ни о чем не знает вместо того, чтобы так подставляться!
- Но кровь, Кирст!

- Мы не можем узнать, чья это кровь конкретно – Коллина или Милы, поэтому будем пока исходить из точно известных нам фактов, поскольку ничего другого пока не остается. А  факты как раз нам говорят – Лайзи здесь не при чем…
Я закрыла глаза и впервые здесь с благодарностью подумала о Кирсте, не совсем при этом понимая, почему он совершенно добровольно взял на себя роль моего адвоката? Он так яростно защищает меня от нападок, которые должны были пасть на меня, как только бы я очнулась, что мне невольно захотелось рассказать мужчине, как я ему благодарна за его поддержку. Но неужели кто-то думает, что я действительно имею к смерти Коллина хоть какое-то отношение?
- Да она вчера чуть ли не до полуночи с ним разговаривала, быть может, они поссорились и она того…
- Хлипкая девчонка, такого рослого мужика? Не смешите меня!

 Ого, а это уже Грант вступил в разговор, грозящий вот-вот, перерасти в ссору. Интересно, чем все это кончиться – мне бы не очень хотелось, чтобы участники этого очередного выяснения отношений перешли к методам физического воздействия.
- Вы же сами видели – его нужно было всего лишь немного толкнуть и все… Я же не утверждаю, что она сделала это преднамеренно, быть может, это просто несчастный случай?
- Еще один, как и в случае с Милой? А не много ли несчастных случаев в этом доме только за одни единственные пока сутки?
Я слегка простонала, чтобы поставить всех находящихся рядом со мною перед фактом, что я уже пришла в себя окончательно и могу услышать этот  не очень-то лестный для себя разговор.
На месте всех этих людей у меня тоже нашлись бы очень весомые аргументы против себя. Весь вчерашний вечер я провела вместе с мужчиной, которого несколько часов спустя я же сама и нахожу мертвым. И я первая подняла тревогу по поводу его отсутствия, я первая переступила порог его комнаты, я уже не упоминаю об окровавленной кукле сидящей опять же в моем  номере.

Честно говоря, мне самой было очень тяжело сейчас, и эта невыносимая тяжесть на душе не давала мне покоя вот уже несколько часов подряд.
Все дело в том, что  в далеком детстве, я страдала лунатизмом. Мои родители много раз со смехом рассказывали мне, как я бродила по дому, как сомнамбула, обходя на своем пути все преграды, как будто они лежали передо мною, как на ладони.
Несколько раз ночью мне удавалось беспрепятственно покинуть нашу квартиру, спуститься по лестнице и даже выйти на улицу. Родители еле-еле успели перехватить меня на полпути в неизвестность.  После одного  случая, когда я едва не попала под машину, мама всегда ложилась спать в моей комнате, пока однажды, так же, как  и непонятно, с чего начавшись, это странное заболевание так же резко прекратило на меня свое пагубное воздействие. Я думала – что навсегда.
Но возможно у меня всего лишь был какой-то перерыв в заболевании, и теперь я снова могла начать ходить как лунатик и первое что я могла неосознанно сделать – это убить человека и принести в свою комнату, перемазанную его кровью куклу.
Но зачем мне это могло понадобиться? Я много читала о таких случаях, когда человек в таком состоянии творил весьма ужасные вещи, но поверить в то, что и я способна на нечто подобное – мне было очень нелегко и я изо всех сил молилась, чтобы мои догадки оказались неверными.

Да и было одно доказательство, которому я не могла не верить – пирамида из вещей на столике перекрывала мне путь из комнаты, не думаю, чтобы в состоянии лунатизма я бы смогла тихо сперва ее разобрать, а потом так же тихо собрать обратно.
Я, осторожно опираясь на руки, села и неловко осмотрелась по сторонам – я была в своей комнате, лежала на кровати, а вокруг меня стояли, пристально вглядываясь мне в лицо, пятеро мужчин.
Представительниц женского пола не было видно – скорее всего, они утирали свои слезы где-нибудь в другом месте. Подальше от меня.
- Коллин? – я вопросительно посмотрела на Кирста, и он отвел свои черные глаза, очень внимательно рассматривая ближайшую к себе стену. Я тем же умоляющим взглядом посмотрела на Скиппера, и тот в ответ только осклабился, давая понять, что на эту тему говорить ему со мною неохота. И Джек, и Тим тоже отводили  от меня свои рассеянные взгляды каждый раз, как только ловили на себе мой пристально-умоляющий взгляд,  и только Грант, неторопливо пройдясь по комнате, неохотно проговорил:
- Он мертв…

Я тяжело вздохнула, пытаясь задать самый важный на этот момент для себя вопрос:
 - Как это произошло?
Кирст наконец-то взял себя в руки и, посмотрев на меня с прищуром, мрачно хмыкнул, осторожно подбирая слова для ответа:
- Какая-то нелепость – он упал на битые бутылочные осколки и очень сильно поранился при этом падении. Несколько ран были смертельными. Он, наверное, погиб,  потеряв очень много крови…
Я удивленно захлопала глазами:
- Я не понимаю, почему он, упав и поранившись, в таком случае не позвал на помощь?
Скиппер смачно щелкнул языком, ясно показывая, что они сами хотели бы получить ответ на этот весьма своевременный вопрос.
- Можно подумать, мы бы смогли ему чем-нибудь помочь с обычной аптечкой на руках…
- Но Кирст, не думаю, что сам Коллин мог знать о своей безнадежности, человек всегда пытается спастись из самой безвыходной для себя ситуации. Но я  этой ночью  не слышала никаких криков о помощи…
Джек,  казалось, был со мною полностью согласен:
- Я бы не только это хотел узнать. Я бы, к примеру, хотел узнать, каким именно образом ему удалось затащить  в свою комнату все эти пустые бутылки, мы ведь ни разу не видели, чтоб Коллин поднимался наверх, кроме того самого случая, когда он пошел спать…
- Действительно, ни он, ни кто иной из нас не мог этого сделать так незаметно… - едва слышно прошептал Скиппер.
- И это еще не все – я лично не слышал, чтобы кто-нибудь бил наверху стекло, ведь невозможно было сделать это совершенно бесшумно, но, тем не менее, это было сделано, и осколки в комнате Коллина появились, так почему же никто из нас тогда ничего не слышал?
- Мы очень крепко спали, - Тим попытался успокоить набиравшего обороты Джека, - если это произошло поздней ночью, мы могли и не слышать происходящего…
- Он упал на это чертовое стекло в одежде, в которой целый день просидел в кресле, он еще даже не отошел ко сну, когда упал, так какого же черта он расхаживал по своей комнате одетым, а потом упал на стекляшки?
И кстати, вы же сами видели, что он умер не сразу – Дарвел пытался доползти до дверей и скорее всего все-таки намеревался позвать кого-нибудь себе на помощь, но уже не смог этого сделать… Но разве можно предположить, что он не кричал от боли, что он не звал от отчаяния на подмогу? Но почему-то никто опять не слышал ничего особенного…
Я поняла, что если кто-нибудь из них снова начнет в красочных подробностях описывать смерть Коллина, меня снова вырвет, причем в свою же собственную постель.
Чтобы хоть как-то отвлечься от ужасных разговоров в моем присутствии, я отвела взгляд от Джека, который метался по комнате как метеор, и посмотрела в тот угол, где еще утром видела сидящую куклу. Теперь ее там не было…

Кирст перехватил мой взгляд и успокаивающе произнес:
- Это я ее убрал. Я подумал, что так будет лучше…
- И, конечно же, не будем забывать о кукле, - Джек обратился ко мне, - как она попала в комнату Лайзи, если я готов поклясться – что девчонка никак не могла пронести игрушку наверх?
- Но кто же тогда ее мог подкинуть, если вы сами прекрасно видели - любой зашедший в эту комнату мигом был бы изобличен! – Тим обвел рукою пространство вокруг себя, показывая на остатки моего ночного сооружения.
- Я не знаю. - Джек устало провел рукою по вспотевшему лбу, - но если умрет еще кто-нибудь из нашей компании, я начну думать, что в этом доме действительно водятся призраки, имеющие на нас зуб.
После этого монолога всего на несколько секунд установилось относительное спокойствие, пока Тим оглянувшись на меня, не спросил:
- О чем вы с Дарвелом так долго  говорили вчера вечером, когда мы играли в карты?
Я растерянно оглянулась – от меня ждали прямолинейного ответа, но я не знала, что сказать этим людям. С одной стороны мне, конечно же, следовало полностью открыться – они все имели право знать, что перед своей смертью Дарвел рассказал мне, хоть и вкратце, историю последних пяти лет своей жизни.

С другой стороны  погибший вчера мужчина дал мне ясно понять, что подозревает одного из нас в том, что все происходящее в этом лже-клубе – его рук дело.
Если сказать первое, то нужно говорить и о втором известном мне факте. Но если среди стоящих сейчас передо мною пяти мужчин есть один – тот самый, который и в самом деле все подстроил, включая естественно и смерть уже двоих из прибывших в этот странный дом, то для меня самое лучшее держать пока язык за зубами.
      Я даже не могла рассказать им, что Дарвел, в самом деле, только притворялся пьяным – тот человек, которого Коллин подозревал, может вполне справедливо подумать, что на трезвую голову Дарвел мог успеть мне многое рассказать. А оказаться третьей жертвой мне как-то не очень хотелось. Верное будет сказать - очень не хотелось.
Пауза слишком затянулась, и мне просто нужно было ответить что-то очень правдоподобное, и поэтому, собравшись с духом, я выпалила первое же, что пришло в мою голову:
- Да что он мне мог рассказать, когда он практически лыка не вязал к вечеру? Так, болтал что-то о себе. О своей жизни, о своих подружках, ничего особенного.
- И он так долго обо всем тебе рассказывал? - в голосе Тима слышалось подозрение, и я поспешила вывернуться:

- Он практически не выпускал меня из кресла, вцепился и все говорил, говорил, я не могла просто подняться и уйти, сидела и слушала всю ту лабуду, которую он нес…
Кирст не сводил с меня своих черных глаз,  и я готова была поклясться чем угодно – он не верил ни одному моему слову, но почему-то не задавал ни одного вопроса, хотя разоблачить меня ему не составило бы большого труда.
Ну, например, стоило только спросить, почему я не обратилась за помощью к игравшим невдалеке в карты парням, если Коллин удерживал меня в кресле силой?
Но тут само провидение пришло мне на помощь. Не смотря на то, что дверь в мою комнату была плотно прикрыта, через нее до нас донесся очередной крик, наполненный ужасом и откровенным отчаянием.
На секунду все мужчины застыли как каменные изваяния, но уже в следующее мгновение я, все в таком же неодетом виде, вместе со всеми мужчинами ринулась на доносившиеся откуда-то снизу звуки.

Мы притормозили только у начала лестницы, ведущей на первый этаж, и я невольно что есть силы, схватилась за перила – чем черт не шутит, а вдруг мне придется повторять кульбиты Милы, так хоть не так долго буду мучиться.
Внизу на первом этаже обхватив лицо трясущимися руками, стояла Норма, у ее ног опять лежала бесчувственная Фрида – у толстухи за последние двадцать четыре часа вошло в привычку при каждом удобном случае падать в обморок.
Мы недоуменно переглядывались, пока еще не совсем понимая, почему две женщины находящиеся на первом этаже подняли такой переполох. Когда к нам присоединились осторожно выглянувшие из своих комнат Берта и Сара, все наконец-то стало на свои места, поскольку Сара тотчас же испустила такой же душераздирающий крик, что и Норма, и начала бессмысленно тыкать пальцем куда-то вниз.
Сколько я не смотрела, я не могла понять, что именно там внизу должно было привлечь наше внимание, и только когда Берта пробормотала:
- Пятно! – и тут до меня наконец-таки дошло.
Кровавое пятно, оставшееся на том самом месте, где вчера умерла Мила, бесследно исчезло. Логично, конечно же, сразу было предположить, что это пятно кто-то из нас убрал – то есть стер, замыл, вытер. Но кто и когда это сделал?
Еще вчера вечером поднимаясь наверх, чтобы улечься спать, я обходила это пятно стороною, значит, тогда оно еще было на месте. Я оглянулась и перехватила изумленный взгляд Тима – они с Грантом и Джеком уходили позже меня, но, судя по их лицам – они тоже именно тогда видели пятно засохшей крови в последний раз. И вот рано утром – размазанная по полу кровь исчезает самым невероятным и непонятным образом.
 Немыслимо было даже предположить, что кто-то ночью встал и убрал это пятно. Может быть, оно слишком мозолило убиравшему его человеку глаза? Но таких чистоплотных особ среди нас я еще пока не наблюдала. Как же так получается?
Не могло же пятно совершенно самостоятельно исчезнуть с деревянной поверхности за одну только ночь…

     - Как мне все это надоело, - разраженный голос Джека, очевидно утром принявшего очередную дозу, разорвал нависшую в доме тишину, - можно подумать, здесь действительно бродят привидения. Кто убрал это чертово пятно? Я спрашиваю в первый и в последний раз… Если я узнаю, что кто-то решил здесь делать свои темные делишки и специально запугивает нас – клянусь, ему несдобровать!
Я целиком и полностью разделяла чувства наследника империи Ноэми. Убрать пятно мог только один из нас, больше это сделать в таком огромном доме было просто некому. Зачем тогда покрывать эту уборку завесой тайны, почему тот, кто это сделал (или сделала) просто не признается в содеянном? Почему этот человек находящийся среди нас молчит? С какой целью ему нас нужно вводить в заблуждение?
- Это не я, клянусь вам, это не я, - Фрида, наконец, пришедшая в себя, жалостно голосила и прижимала руки к груди, - я бы ни за что на свете, не дотронулась до этой крови…
- Я тоже этого не делала, - отрезала Норма, заметив, как взгляды присутствующих медленно, но верно перемещаются на нее, - мы с Фридой утром спустились вниз – при этом сразу же решив, что  готовить мы навряд ли сегодня станем – вот тогда же мы и решили вдвоем сходить в подвал за консервами к завтраку. Я сама даже сразу и не заметила, что этого пятна на полу больше нет. А Фрида заметила и показала мне…
- Я хочу уехать отсюда, - стоявшая рядом со мною Берта судорожно всхлипнула, а я незамедлительно подкатила свои глаза к потолку – так, сейчас опять начнется светопреставление.

- Это невозможно, - Кирст начал осторожно спускаться вниз, - мы не можем пока покинуть это здание, по крайней мере, я повторяю для тех, кто еще не понял – пока снег не сойдет – мы в его плену.
- Но я не хочу быть здесь, - настойчиво повторяла Берта, постепенно повышая свой визгливый тон и не обращая никакого внимания на то, насколько он раздражает окружающих.
Я со своей стороны очень внимательно посмотрела ей прямо в лицо. Сегодня мулатка явно была не в лучшей своей форме.

    Если еще вчера она вовсю кокетничала со всеми мужчинами и размахивала тщательно ухоженным ручками с дорогим маникюром, то сегодня ее лицо выглядело уставшим и опухшим от слез и недосыпания. Ни о какой косметике вообще речи не было. Даже не накрашенная рыжеволосая Сара стоявшая рядом с Бертой и шепотом ее успокаивавшая, и то казалась сейчас намного симпатичнее темнокожей женщины.
   Не было на Берте сегодня ни высочезных каблуков, не было ни декольтированных платьев, ни вычурных халатов. Обыкновенное простенькое кимоно тусклого серого цвета и тапочки на босу ногу – итак, похоже до кое-кого все же дошло в каком положении мы все в этом доме находимся!
- Я не знаю, что здесь происходит, но я не хочу здесь умирать. – Берта оглянулась вокруг себя, ища поддержки, - я боюсь, понимаете, вы это или нет – я боюсь…
- Значит, нам крайне необходимо именно сейчас держаться всем вместе, - убежденно проговорил Грант, подходя ближе к краю лестницы, - пока что в этом доме произошло два несчастных случая, так предпримем же все, чтобы больше ничего подобного здесь не повторилось.

Когда он произнес словосочетание «несчастный случай» я изумленно посмотрела на черноволосого Ли, и он в то же самое время внимательно смотрел на меня, как бы говоря, «пусть пока все так и считают»
- Несчастные случаи? - пораженно повторила Сара, - значит, вы считаете, что это всего навсего случайность?
- А как же иначе? – Кирст присел внизу на корочки, тщательно изучая пол, на котором теперь не было и следа крови погибшей вчера девушки, - конечно, все это просто череда трагических случайностей и не более того…
Я только фыркнула от негодования, не скрывая своего раздражения. Ну ладно, допустим, нам никто не верит, что за спиною Милы  в момент ее падения с лестницы кто-то стоял, это недоказуемо никаким образом – то, что ее кто-то столкнул вниз, поскольку мы все находились в этот момент на первом этаже.
Но смерть Коллина? Неужели можно предположить, что он сам перенес в свою комнату все эти чертовы бутылки, сам специально накрошил их себе на пол, а потом случайно споткнулся и упал на битое своей же рукою стекло. То есть он вроде как не звал на помощь, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь ему помог? Но тогда зачем истекающий кровью мужчина полз к входным дверям?

Я отвернулась, чтобы никто не смог прочесть в мои глазах искреннее возмущение – как можно закрывать свои глаза на столь очевидные обстоятельства присутствия в этом доме кого-то постороннего?
Отворачиваясь, я лицом к лицу столкнулась со Скиппером – и его лицо было таким бледным, что я невольно от него отшатнулась. Эта бледность была так не характерна для чернокожих людей, а в черных глазах Самюэля плескался такой ужас, будто он и  самом деле увидел привидение. Его толстые губы что-то беззвучно шептали, а руки почти автоматически накладывали на впалую грудь одно крестное знамение на другое.
Я, старательно не обращая на пожилого негра никакого внимания, осторожно поднимаясь по лестнице, вернулась в свою комнату, ведь мне тоже стоило привести себя в надлежащий порядок и прекратить разгуливать по дому в таком вызывающем виде. Я с быстротою молнии натянула на себя джинсы и свитер, старательно поправила рукава и тотчас же вернулась обратно к лестнице.
По дороге к ней у меня мелькнула одна мысль, которую я тотчас же поспешила озвучить:
- А где все цепочки Милы? Ведь помните, когда она падала, то некоторые из них разорвались и остались лежать на лестнице?
Кирст молча поднял на меня свою голову и, не смотря на значительное расстояние между нами, я прочла на его лице досаду:
- Быть может, их кто-то подобрал позже!
- Тот самый «кто-то», который убрал и пятно с пола? - язвительно поинтересовалась я.


- Послушайте, - внезапно вмешалась в перепалку Норма, - а вдруг действительно в этом доме прячется кто-то, кого мы и знать, не знаем. Кто-то, кто знает, как пробраться в любую комнату бесшумно, кто может беспрепятственно переносить вещи с одного места на другое? Почему мы все время отбрасываем эту версию?
- Действительно, - Грант неожиданно поддержал Норму,  - мне лично намного легче думать, что во всем происходящем виноват кто-то неизвестный, а не один из нас.
Кирст поднялся с колен и, отряхнув джинсы, вопросительно посмотрел на Тима и Джека:
- А вы что думаете?
Джек тряхнул головою:
- Нужно еще раз обыскать весь дом – и самым тщательнейшим образом. Для нашего же собственного спокойствия…

Его предложение было встречено довольно бурными возгласами и нами сообща было решено снова разделиться по группам, чтобы основательно простучать все стены, заглянуть во все опутанные паутиною подозрительные помещения и пошарить по самым потаенным уголкам этого странного дома.
Грант, Кирст и Тим уже через несколько минут после этого решения спускались в темный и сырой подвал вооруженные мощными фонариками, Самюэль и Джек должны были пройтись по всем комнатам второго этажа, не исключая и тех из них, в которых лежали мертвые тела наших погибших товарищей. Берта, Сара и Фрида должны были тщательнейшим образом обследовать кладовую, игровую и кухню, расположенные на первом этаже, а нам с Нормой достался для осмотра холл. Таким образом, разделившись на мелкие группы, мы приступили к поискам до сих пор неизвестного нам лица, на которого так удобно было свалить все наши предыдущие и последующие несчастья.
Когда все разошлись по своим намеченным для поиска местам, я мрачно переглянулась с Нормой, которая тоже была не в восторге от нашего с ней задания – я ведь уже лазала по этим книжным полкам и ничего не нашла, а глотать книжную пыль по второму разу мне не очень-то и хотелось.

 Но делать было нечего, волей неволей и мне, и Норме приходилось подчиняться общему энтузиазму и браться за бесполезную работу.
Спустя полтора часа потраченных впустую, я устала так, что единственным моим желанием на тот момент было одно – сесть, а еще лучше лечь, а еще лучше прекратить все эти бессмысленные поиски. Я с интересом оглянулась на все еще стоящую на стремянке Норму и сдула со своего лица выбившийся локон – Норма трудилась как пчелка, не покладая своих рук, что лишний раз доказывало – она явно работник физического, а не умственного труда. Именно по этой причине я так быстро выдохлась, а Норма Крус продолжала работать с такой скоростью, как будто у нее в одном месте был моторчик на вечных батарейках.
- Норма, вы не будете против, что я отойду на секунду? – Норма, не оборачиваясь, кивнула головою, подразумевая под этим, что ее совершенно не интересует ни мое присутствие, ни мое отсутствие, и я могу поступать так, как мне заблагорассудиться.
Я в это же самое время только диву давалась такой расторопности всего нашего недавно сплоченного коллектива – мы с самого утра еще не завтракали, скоро уже наступало время законного обеда, но никто из собравшихся даже не вспоминал об этом немаловажном факте. Я очень сильно надеялась на то, что мужчины, сошедшие по распределению в подвал, либо сами окажутся сообразительными, либо голод напомнит им о себе,  и тогда они прихватят оттуда несколько банок с консервами.

Но это ожидание могло надолго затянуться – я ведь и понятия не имела, как долго они намереваются оставаться под полом. А наверху в моей собственной комнате в моей личной сумочке у меня лежала непочатая плитка молочного шоколада с лесными орехами – не бог весть, какая пища, но, по крайней мере, она хоть на некоторое время могла заглушить острое чувство голода.
Я не боялась совершенно одна подниматься наверх, на второй этаж, хотя это могло быть совсем не безопасным. Где-то там, в комнатах должны были быть Джек и Самюэль и поэтому в любой нужный момент двое мужчин вполне могли бы придти мне на помощь.
Да еще Норма, копошащаяся внизу и досконально просматривающая каждую книгу, услышав мои крики о помощи, враз бы схватила поджидающую своего звездного часа биту и ринулась на второй этаж.
С другой стороны я старалась не думать, как много мне смогли бы помочь пожилой мужчина, слабая женщина и молодой наркоман.
Я впрочем, прекрасно давала себе отчет, что очень сильно рискую, поднимаясь одна наверх, но ноги уже сами несли меня в нужном направлении.
Я, особо не торопясь, поднялась по крутым ступенькам на второй этаж, внимательно смотря себе под ноги, и остановившись на самых верхних ступеньках  лестницы,  озадаченно оглянулась. Угадать, в какой именно комнате в данный момент находятся двое мужчин, было практически невозможно - двери всех комнат без исключения были закрыты, и за ними царила полная тишина.

Я, медленно ступая по ковровой дорожке, подошла к своей комнате и, нажав, потянула на себя позолоченную ручку. Не буду даже говорить о том, что я вступала в свою комнату, закостенев от очевидного страха.
Но в углу моей комнаты новой окровавленной куклы все же не оказалось, все мои вещи лежали на своих местах и, найдя сумочку, я вытащила из нее шоколадку и направилась обратно в холл, пройдя по ковровой дорожке обратно к лестнице. Уже почти берясь за ее резные деревянные поручни, и ставя ногу на первую из верхних ступенек, ведущих вниз, я внезапно услышала легкий стон, холодящий душу. Стон раздался откуда-то справа от меня, и волосы на моей голове зашевелились от ужаса. Мертвое тело Милы, залитое кровью тело Коллина - моментально проплыли у меня перед глазами, и я тихо икнула, понимая, что еще секунда и меня снова вывернет наизнанку.

Я, медленно, стараясь ступать как можно тише, подошла к первым трем комнатам, расположившимся с правой стороны второго этажа. В первой из них – покоилась бедняжка Мила, во второй – Коллин Дарвел, но странные звуки, привлекшие мое особое внимание, доносились не из них, а из третьей комнаты, в которой жил Самюэль Скиппер.
Быть может, стонет сам хозяин комнаты, быть может, ему снова стало плохо? Ведь еще так недавно я боялась, что у Скиппера прямо на наших глазах может случиться сердечный приступ и сейчас он  как никогда может нуждаться в чьей-либо помощи. Недолго думая, я потянула тяжелую дверь на себя, и остановилась на пороге, не веря своим глазам.
На своей собственной кровати, застланной шелковым темно-синим покрывалом, не сняв с ног грязной и стоптанной обуви, стоял темнокожий мужчина. Из его огромных грустных глаз текли слезы, он практически умывался этими самыми слезами. А в своих дрожащих руках Самюэль, а это был именно он, держал веревочную петлю, конец которой уходил наверх и был прикреплен к большой люстре, неясным светом освещающей всю комнату.

Я негромко вскрикнула и, что есть силы, зажала горячей ладошкой свой широко открытый в беззвучном крике о помощи рот. Никаких сомнений тут быть не могло - Скиппер по всей вероятности сошел с ума, поскольку решил покончить жизнь самоубийством.
    Позади меня послышались шаги, это вероятное всего Норма, не дождавшись моего возвращения, пошла на мои поиски, а я все еще не могла пошевелить ни одной частью своего окаменевшего тела – вид человека, собравшегося добровольно расстаться с жизнью, просто загипнотизировал меня на некоторое время. Нужно было немедленно звать кого-нибудь на помощь, но из моего открытого рта не доносилось ни звука – одно шипение и свист.
- Он пришел за мною... Он хочет убить меня... Так пусть он не получит ничего, и я сам свершу правосудие! – глухой голос Скиппера звучал торжественно, как будто он произносил слова клятвы, но я сама готова была поклясться, что мужчина точно был в этот критический момент не совсем в себе.

- Лайзи, ты, что там так долго делаешь?- услышала я приближающийся к комнате Скиппера голос Нормы,  и спустя мгновение наши с ней крики слились воедино. Скиппер накинул на свою тонкую шею прочную петлю, и, не медля больше ни единой секунды, сделал роковой шаг  с кровати, на которой до этого времени просто стоял. Веревка моментально натянулась до упора, и в комнате раздался противный и громкий хруст.
Я рывком бросилась к висящей посреди комнаты фигуре – но ничего уже не могла сделать, да и никто на моем месте тоже уже бы ни чем не мог в этой ситуации помочь бедолаге – самоубийце. Самюэль Скиппер был мертв раньше, чем я успела сделать свой первый шаг по направлению к нему.
Норма оттащила меня назад к порогу комнаты и начала громко и истерично звать на помощь. Ей повезло больше чем мне – она не утратила своего голоса полностью, я же едва дыша и захлебываясь слезами, сидела у ее дрожащих ног.

Отовсюду начали сбегаться остальные обитатели дома, которые до этих самых пор были заняты поисками таинственного незнакомца. Почти все они подбегали к комнате Скиппера в твердой уверенности, что Норма нашла нечто необычное, вроде того, что мы все так старательно искали. Но, увидев ее «находку», все моментально менялись в лице всеми цветами радуги и представляли каждый свою индивидуальную реакцию.
Грант Ли, изумленно вытаращив свои раскосые глаза, смотрел на болтающееся, на веревке посреди комнаты тело Самюэля не совсем понимая, в чем дело.
Из его горла наконец вырвался какой-то невнятный звук, очень похожий на вздох и странная фраза, после которой я начала беззвучно смеяться, хотя для сложившейся ситуации смех был более чем неуместен.
- Какого черта вы здесь устроили?  Думаете, это так смешно? Снимите этот муляж немедленно…

Кирст подбежавший почти следом за Грантом, остановился как вкопанный на пороге, потом бросил на меня удивленный взгляд, в котором можно было прочесть немой вопрос о причине моего неуместного смеха. Как я могла объяснить ему, что меня рассмешил вопрос Ли, который не понял, что Скиппер на самом деле мертв и предъявил нам с Нормой свое неудовольствие из-за «шутки», которую мы якобы разыграли?
Джек Ноэми нерешительно топтался за пределами комнаты – но даже оттуда для него был открыт прекрасный обзор всего происходящего, и ему хорошо было видно абсолютно все, что происходило внутри помещения.
Его лицо с грязными разводами было бледнее обычного, и поскольку именно Ноэми должен был вместе во Скиппером обходить верхние комнаты, большая часть недоуменных взглядов теперь и адресовалась самому парню. Но я уже даже без его объяснений приблизительно знала, каким образом Джек находился в другом от Самюэля месте – Ноэми, скорее всего, нужна была очередная доза. Вот он и отлучился на время от своего сотоварища, и теперь как никто другой чувствовал именно свою вину.

Фрида даже не рискнула подниматься наверх – и это, наверное, было только к лучшему, еще пара – тройка обмороков – и однажды мы уже не сможем ее откачать. Не стоит человеку с такими хлипкими нервами смотреть на такое страшное зрелище. Берта, поджав пухлые и слегка подкрашенные губы (когда только успела), поднялась наверх чисто из-за природного любопытства, в то время как Сара не преодолела и половины ступенек, нерешительно остановившись в середине лестницы и наблюдая за всем снизу:
- Что там произошло?
Я медленно поднялась с холодного пола, опираясь на шершавую и такую же холодную стену за своими плечами, и едва внятно выговаривая каждое слово:
- Он стоял на кровати, когда я вошла в комнату, он говорил что-то о каких-то преследованиях, а потом… потом…

- Какого черта ты вообще здесь делала? – Джек настороженно смотрел на меня, - как ты попала наверх, если должна была обыскивать холл, а не шляться по второму этажу?
- Ничего странного я в этом не вижу, - Норма отвернулась, чтобы не видеть тощего тела висельника прямо перед собою, и ее тихий голос дрожал, - она отсутствовала всего пару минут и я сама видела, как Скиппер самолично накинул себе петлю на шею и спрыгнул с кровати… А вот почему тебя рядом с ним в этот момент не было?
Мне отнюдь не хотелось, чтобы здесь разгорелась очередная ссора и  спросила:
- Зачем он это сделал? Что случилось такого, что ему пришлось это сделать?
- Совесть замучила, - послышалось сзади, - вот он и подготовился к решению своих проблем загодя…
К нам неторопливо поднимался Тим Дорофф, на его узких губах играла ироничная ухмылка, а в его загорелых руках была целая кипа старых желтых от времени вырезок и газет:
- Вот полюбуйтесь…

Одна из вырезок идущая по кругу попала мне в руки, и я вполголоса прочла:
«Осужденный за убийство Самюэль Скиппер был признан невменяемым судом присяжных и сразу же после этого был помещен в специально заведение для прохождения принудительного лечения. Напомним, что полтора года тому назад Скиппер бывший по профессии вором пробрался в дом Ричарда Элиота, убил хозяина дома, и для того, чтобы скрыть случившееся, поджег обворованный дом. Но полиции удалось напасть на след предполагаемого преступника…»
Я подняла глаза – невозможно было поверить, что тот хиловатый Скиппер, который плакал, как младенец, когда узнал, что нам придется провести некоторое  время в этом странном доме, и тот, о котором говорилось в газете - одно и то же лицо. Но фотография на газетной полосе не оставляла никаких сомнений в этом – наш Скиппер был именно тем человеком, которому была посвящена целая статья о давнем преступлении. Только Скиппер на фотографии выглядел намного моложе и наглее.

- Где ты это взял? - Кирст только головой покачал, листая одну из газет, - смотри, да о нашем Скиппере писали почти в каждом выпуске на протяжении целых двух недель. Наверное, для маленького городка такое преступление стало целым событием?
- В маленьких городках всегда так – любой чих соседа – тема для разговора. Я нашел все это в подвале. Хотя, как не странно, ранее этих газет я там не замечал и даже готов поклясться, что на том месте, где они теперь лежали, их раньше точно не было….
Я, слегка пошатываясь и опираясь рукою на стены, вышла из комнаты, где на моих глазах погиб очередной член нашей компании  – мне больше не хотелось там находиться, ни под  каким предлогом.
Шоколадка, которую я уронила на пол, при виде агонии Самюэля, так и осталась одиноко лежать там, на холодном полу. Я бы ни за что на свете не согласилась снова взять ее в свои руки, после того как она полежала в комнате с покойником. А  уж о том, чтобы съесть ее вообще никакого разговора не было.
Следом за мною вышли и все остальные, но я мелком увидела, как Ли вынул из-за пояса нож, наверное тот самый, с окровавленным лезвием, и быстро перерезал веревку, на которой висел Скиппер. Тело негра с глухим стуком упало на пол, и дверь в комнату закрылась. С зажатой в руках газетой я спустилась вниз, стараясь не смотреть никому из сопровождающих меня лиц в глаза.

Итогом наших упорных поисков стало доказательство того, что в доме кроме нас никого постороннего нет, но мы все так же продолжали одного за другим терять членов своей компании, не особо понимая, почему эти смерти настигают нас одного за другим.
В результате всего этого мне почему-то вспомнились вчерашние слова Коллина Дарвела о том, что настоящий хозяин этого дома, где мы все находимся как в капкане, скорее всего, находиться среди нас и наблюдает за всем тем, что происходит в нашей компании.
Но кто этот человек, и почему Коллин так и не решился сказать мне вчера, кого он подозревает? Есть ли у его смерти связь с тем обстоятельством, что в его голове зародились эти подозрения? И есть ли вообще резон в словах человека, который так глупо погиб сегодня ночью?
И как странно складываются вообще все обстоятельства! Трое из нас, те, которые погибли за последние сутки, имели за своими плечами опыт уголовного преступления. Коллин конечно  имеет к этому чисто условное отношение, но если Дарвел  сам чувствовал свою вину, то его не стоит исключать из этого списка смертников.
 Мила несколько лет тому назад наехала на безобидную старушку и избежала преступления благодаря покровительству своей родни. А Скиппер, как недавно, оказалось, тоже имел проблемы с законом, но сумел вывернуться от правосудия, притворившись не совсем вменяемым. Почему притворился, а не был им?
 
    Потому что поверить в то, что мужчина, повесившийся в своей комнате действительно сумасшедший, было для меня очень сложно – на его фоне некоторые из нас казались давно выжившими из ума, поэтому навряд ли Скиппер и в самом деле не дружил со своей головою.
Хотя, если вспомнить поделки из склеенных между собою спичечных коробков в беспорядке разбросанных по комнате погибшего Самюэля, а его нелепые ярко-красные костюмы – быть может, в этом и проявлялось его безумие, кто теперь узнает?
Можно, конечно же, приписать его поступок по лишению себя жизни к разряду действий не совсем нормального человека. Но я как никто другой понимала, что могло двигать человеком в такие экстремальные моменты, я сама неоднократно думала о том, что должна умереть, после того как лишилась своего нерожденного ребенка. Но после неудачной попытки умереть я сумела сохранить силы и продолжала жить дальше, хотя и считала, что я этого недостойна. Возможно, и Скиппер подошел к какой-то роковой черте, через которую переступить сил уже не хватило?
Но последние слова пожилого негра все еще не шли у меня из головы. Кто его преследует? Кого он видел? Кто ему угрожал? И что Самюэль хотел сказать фразой, о том, что его кто-то хочет убить?

Теперь из тех двенадцати человек, которые позавчера вечером приехали в клуб «Скандинавия» на развеселый отдых, нас осталось всего-навсего  девять. Мы не сговариваясь,  по какому-то внутреннему наитию, заняли свои первоначальные места  за обеденным столом в холле, молча, поглядывая друг на друга, но при этом, не решаясь сказать, ни одного слова.
Три стула так и остались стоять свободными и мы изо всех сил старались ни в коем случае  не смотреть на них, чтобы лишний раз не напоминать себе о печальных событиях, происходящих прямо на наших глазах.
Кирст и Джек уселись за стол самыми последними, все еще сжимая в руках кипы пыльных газет, принесенный Тимом из подвала. Запашок эти газеты издавали еще тот, но как я полагаю, если мы не вынесем тела погибших из дома сегодня, то завтра запах еще более сильный и тошнотворный будет витать по всему зданию, выживая нас на недоступную улицу.
- Ну, теперь вы видите, - Фрида вытерла слезящиеся глаза тыльной стороной ладони, - может это все действительно обычные самоубийства, может, у этих людей действительно не хватало сил бороться дальше вот они и …

- Конечно, если в это серьезно верить, то скоро нас всех не станет, а кто-то с пеной у рта будет утверждать, что все случившееся – цепь случайностей! - Тим хмыкнул, и отвел от говорившей очевидную глупость Фриды, свои потемневшие от гнева  глаза.
- Но ничего себе «случайности и самоубийства» – целых три подряд... подряд… подряд…
Грант внезапно вскинул на меня свои темные раскосые глаза, как будто ему в голову пришла какая-то интересная мысль, но его в эту же самую минуту перебил Джек и побелевшими губами призвал нас к вниманию:
- Вы только послушайте, что я здесь нашел…
«Паром «Скандинавия» исчез с горизонта 22 декабря 1934 года. Четыре человека экипажа и девятнадцать человек туристов совершающих плавание у берегов Флориды пропали без вести вместе с вышеназванным паромом. Спустя две недели судно было обнаружено летчиками, совершающими учебные полеты над побережьем. На борту парома не было обнаружено ни одного человека и до сих пор никому не известно,  что случилось с паромом и куда с него пропали все люди…»

    В холле поднялся изумленный шепот. Казалось, что прочитанное вслух сообщение произвело ошеломляющий эффект на всех присутствующих здесь людей, не столько похожестью событий, сколько обеспокоенностью судьбами таких же заложников случая, которыми мы теперь являлись тоже. Грант, сбитый со своей интересной мысли, посмотрел на Джека с явным неудовольствием, но почему-то промолчал и не стал затыкать читающему вслух парню рот.
- Что все это значит? – Берта с такой силой сжала подлокотник стула,  на котором сидела, что ее пальцы цвета шоколада побелели от напряжения.
- Что за газета? – голос Кирста звенел как сталь, а его бинтованные руки продолжали листать свою кипу газет.
- Не знаю, здесь нет названия, только две страницы и все… Хотя погоди, - Джек прошелестел пожелтевшей от времени бумагой и вслух произнес, – она была издана более сорока лет тому назад. В шестидесятые… Похоже, это какое-то научно-популярное издание…
- А вот еще, - Кирст внезапно подался вперед, пристально вглядываясь в размытые временем строки и расправляя смятую местами бумагу своими бинтованными руками:
«Туристический Рай в шоке! Вчера на вершине склона горы Скандинавия были обнаружены тела погибших лыжников, которых спасатели пытались отыскать несколько суток. Погибшие были погребены под снежной лавиной, неожиданно сошедшей с горы. Останки перевезены в ближайший отель для опознания»

Кирст поднял голову и дочитал уже по памяти:
- Декабрь тысяча девятьсот восемьдесят девятого года…
Сказать, что мы все были в шоке – значило, намного упростить сложившуюся в холле ситуацию. Я почувствовала, как внутри меня как снежный ком, летящий с покатой горы, нарастает непритворный ужас – значит, все это действительно не случайность, и то что мы попали в клуб с названием, которое как проклятое снова и снова звучало в моей голове – чья-то хорошо запланированная и тщательно подготовленная акция.
Значит, аналогичные случаи похожие на наш уже были и неважно как давно – двадцать, сорок или сто лет тому назад. Важно то, что нашелся человек, решивший повторить события того времени, используя наши жизни в каких-то своих, непонятных пока для нас, целях.
    - «Скандинавия» - вы это заметили, везде одно и тоже название, и у парома, и у горы, и у нашего клуба... - Берта, заломив свои красивые руки в театральном жесте, беспомощно смотрела по сторонам, - и все погибли, все кто имел хоть какое-то отношение к этому названию – они все погибли…

- Перестань, - резко оборвала свою подругу Сара  дрожащим от волнения голосом, - мы все и так слишком напуганы, чтобы размышлять более чем здраво, а ты еще подливаешь масла в огонь своими истериками. Быть может, мы не имеем никакого отношения к тому, что произошло невесть, сколько лет тому назад…
- Да ты сама, как улитка пытаешься спрятаться в глухую раковину от вполне реальных фактов, - Берта поднялась из-за стола и встала в «боевую стойку», - хватит придуриваться, быть может я тоже не очень умная девушка, но в отличие от всех остальных не желаю ожидать самого страшного… Неужели не понятно, что и нас тоже ждет такая же участь, как и тех бедолаг, что уже гниют там наверху?
Я впервые за все время нахождения в этом доме, была полностью согласна с Бертой. Мы все как могли, отодвигали от себя очевидные факты, старались не думать о настоящих причинах своего нахождения здесь, и вот, пожалуйста - мы получили очевидный результат своей близорукости – трое из нас мертвы, а мы все еще понятия не имеем, кто будет следующий и почему мы все должны здесь погибнуть?
Джек как-то очень кисло улыбнулся:

- Ну что ж, раз разговор все-таки зашел на эту всеми старательно избегаемую тему для разговора, то лично я скажу вам следующее – мы здесь находимся с определенной целью – ведь кто-то заманил  сюда именно нас, а не кого-либо другого. И вот мы, как этот кто-то и предполагал,  не смогли отказаться от приглашения в фешенебельный клуб и приперлись сюда на свою собственную погибель.
А теперь давайте расскажем друг другу, каким именно образом каждый из нас приехал в этот отель, по каким таким причинам каждый их присутствующих здесь  не смог отказаться от вечеринки в стиле Рождества. И если вдруг окажется, что нас действительно почти что заставляли прибыть сюда, выманивая всевозможными способами, то так  мы и докажем наличие злого умысла в нашем приезде.
Кирст качнул головою – похоже, ему понравилось немного сумбурное предложение Джека, и поскольку все остальные продолжали угрюмо молчать, сам Кирст решил первым открыть свои карты:

      - Я долгое время разыскиваю одного человека, и уже почти перестал надеяться на удачу и забросил свои поиски. А в полученном мною приглашении было отдельно упомянуто, что этот человек будет находиться в этом клубе в это же время, что и я. И мне пришлось сюда поехать. Но, к моему величайшему сожалению, нужной мне личности я здесь не вижу. Зато я сам – как видите – нахожусь здесь как на тарелочке…
- У меня дом немного пришел в непорядок, – тихо произнесла я, и все головы повернулись в мою сторону, - я не так давно переехала на новое место жительства и как следует, не осмотрела только что приобретенное жилище. А через две недели, как раз в тот самый момент, когда я уже осознанно решила отказаться от уже второго приглашения в этот клуб, на мою голову едва не свалилась крыша вместе со вторым этажом дома, я едва спаслась. Поэтому мне и пришлось приехать в клуб «Скандинавия» - пока мое прежнее жилище ускоренными темпами ремонтируют, мне просто не где было жить…
- А почему бы, не напроситься к соседям на все это время? – похоже, Берта теперь переключилась в своем желании повздорить сегодня хоть с кем-нибудь, конкретно на меня и целенаправленно шла к своей цели. Ее хитрые глаза прожигали меня насквозь, очевидно пытаясь подловить на каком-нибудь несоответствии  в моем рассказе.
- Я жила в этом городе всего две недели и почти ни с кем не успела познакомиться. Мои нынешние соседи совершенно чужие мне люди, хотя конечно, теперь я бы напросилась к ним без излишних слов, если бы я только знала, что попаду в такую переделку.  Уж тогда-то я конечно поступилась бы своей гордостью!

- А друзья, а родственники? - Сара взглянула на меня из-под своих длинных ресниц, - а у возлюбленного нельзя было приютиться?
   Кирст резко вздрогнул, когда услышал вопрос Сары, и уперся в задавшую его девушку своим непроницаемым взглядом, изо всех сил стараясь не смотреть в мою сторону. Но было похоже, что он тоже с явным нетерпением ждал моего ответа. Сара и Берта не сводили с меня своих любопытствующих глаз
- Родственников у меня нет, - я пожала плечами, отбрасывая падавшие мне на лоб волосы себе за спину, - друзей тоже очень мало, в основном у них всех свои семьи и вообще я не хотела никого обременять своим присутствием… Даже возлюбленного…
Я сама на себя разозлилась за произнесенную вслух последнюю фразу. Ну, какой к черту «возлюбленный», зачем мне нужно было вообще упоминать о подобном несуществующем в моей жизни факте? Специально хотела продемонстрировать девчонкам, что я не претендую на предмет их интереса? Или самому Кирсту ткнула в нос, что у него нет ни одного шанса на мою благосклонность, поскольку где-то там вдалеке меня ожидает другой мужчина?
Мне было очень горько, потому что я снова как наяву вспомнила своих родителей, их квартиру, где я прожила до их смерти, вспомнила всех своих друзей, своего верного поклонника Рода и маленькую белокурую Сару с котенком в руках…
Смогу ли я когда-нибудь увидеть их всех снова или моя судьба – погибнуть среди снега и дремучего леса в этом странном доме?

- Я хотел смыться из-под родительской опеки, - голос Джек вывел меня из задумчивости, и я  внимательно посмотрела в сторону Ноэми. А он в это же время, особо не церемонясь, достал из-под полы своего грязного свитера мятую сигарету, и ни от кого не таясь, пояснил, - травка… никто больше не желает?
Поскольку ни у кого из окружающих не возникло ни малейшего желания выкурить сигарету с наркотой, Ноэми чиркнул спичкой о коробок и, прикуривая от пламени, весело продолжал.
- Мой папаша решил закрыть меня в каком-то учреждении полулегального типа для наркоманов. Он сделал так, чтобы все к кому бы я не обратился за помощью, мне в ней отказывали, и тут я получаю пригласительный в клуб «Скандинавия» - для меня это был реальный шанс смотаться из города и пересидеть недельку, пока мой предок успокоиться… Кстати, - парень глубоко затянулся и мутное облако смога поднялось к потолку, - Мила мне рассказала незадолго до смерти, как именно она сюда попала…
Я не скрывая своей неприязни, как впрочем и все остальные, смотрела на то, как Джек ни от кого не таясь курит травку. Поведение этого парня с каждым новым часом становилось все непредсказуемее,  и я всерьез опасалась, что рано или поздно, но у парня начнется самая настоящая ломка, как только закончатся все его дозы. И что тогда?
Да и чего, в принципе,  можно было ожидать от наркомана с солидным стажем за плечами – что он учтет все обстоятельства и запасется на год необходимым количеством наркотика? Почему-то мне постоянно думалось, что вот-вот наркота у него закончиться и начнутся наши дополнительные беды в этом доме.

- В ее приглашении было указано, что в клубе состоится ежегодный сбор неонацистов из разных стран, вот она и приперлась сюда со всей своей атрибутикой наперевес…
Джек внезапно отвернулся от нас, крепко держа вонючую сигарету в пальцах,  и тщательно вытер грязным рукавом своего свитера свои глаза -  при упоминании о погибшей девушке, его лицо изменило свое обычное насмешливое выражение и в синих обкуренных глазах появились слезы. Ну что можно было взять с человека, который так быстро мог менять свое настроение в зависимости от произносимого текста?