Норма адреналина... часть седьмая

- Меня лично сюда никто не затаскивал, - Берта надула губки и в ее глазах блеснули огоньки, - меня пригласили и я тотчас же решила ехать… На «халяву», как это говорили некоторые… - и она бросила более чем выразительный взгляд в сторону отошедшего к камину Ноэми. – Между прочим, мне обещали, что здесь будет приличное общество, а не сборище самоубийц…
- Странно, - Грант провел своей мускулистой рукою по своим небритым скулам, - вот я слушаю всех вас и никак не могу взять в толк. Почему вы все приезжали сюда, почти что просто так и только мне поступило очень выгодное денежное предложение?
; Денежное? – Кирст недоуменно смотрел на азиата, - это как?
  - Ну, я после отсидки решил свалить в другой город, уже нашел человека, который обещал мне сделать другой паспорт и оказать содействие в поисках новой работенки, да немного деньжат мне для осуществления всех своих далеко идущих планов не хватало, а тут приходит это приглашение.

- Тебе прислали деньги? - уточнил Тим.
- Нет, мне предложили десять кусков, если я приеду в клуб и выполню кое-какую работенку по своему профилю.
- Боюсь даже спросить, что за профиль у твоей профессии? – Я попыталась улыбнуться, показывая, что мой вопрос – не чистое любопытство, а законное желание обладания любой полезной информацией.
Грант широко улыбнулся:
- А мне нечего скрывать… Последние несколько лет - я участник боев без правил, нелегальных боев до последней крови. Мой срок и был за то, что полиция накрыла притон, где такие игры проводились, а мой соперник в этот же самый момент испускал последнее дыхание…
- И ты решил не отказываться от предложения и приехал сюда?

- Мне нужны были деньги, и я подумал, что, скорее всего хозяин заведении решил для VIPперсон устроить какое-нибудь шоу, да и десять кусков – отличные деньги.
- Да, шоу хозяину этого дома точно удалось, - я не могла сдержать иронии, - только вот нам за него никто не заплатит ни цента…
- Как и мне. Я так понимаю, что мне этих десяти кусков уже точно не видать! - Грант медленно и размеренно прошелся по помещению, засунув руки в задние карманы своих джинсов и весело насвистывая какой-то немудреный мотивчик.
- У меня лучший друг погиб на войне, - слова Тима Дорофа звучали глухо и очень тихо, - он умер прямо у меня на руках, и я должен был передать его последние слова его родителям. Я обещал Деррику сделать это после возвращения домой. В этот долбанный клуб я поехал только по той причине, что хотел некоторое время побыть наедине с собою и со своими мыслями…

- А я думала найти здесь работу, - Фрида покраснела, - в приглашении так и было написано – приглашение на собеседование, мне пообещали место шеф-повара…
- А я поехала из принципа, - Сара гордо тряхнула своими рыжими кудряшками, - решила, что здесь будет много молодых обеспеченных людей и у меня есть шанс захомутать одного из них…
Я с изумлением смотрела на девушку, которая совершенно никого не стесняясь, заявляла о подобном в присутствии стольких малознакомых людей.
- А что? – Сара бесцеремонно осмотрелась по сторонам и, убедившись, что все внимание окружающих направлено только на нее, как ни в чем не бывало, продолжала:
- Я сама далеко не бедная девушка, а вот парня нормального нигде и никак не могу найти, я же не собираюсь становиться чьей-либо содержанкой, как кто-нибудь здесь мог подумать, я просто ищу свою настоящую любовь…

- Но отчего-то быстрее находишь настоящие и почти неразрешимые проблемы, - Грант хохотнул, глядя на горделиво поднявшую голову Сару. Та только фыркнула в его сторону, но уже через минуту девушка снова не сводила глаз с задумчиво присевшего за стол Кирста.
- Я давно хотела где-нибудь отдохнуть, - Норма подняла на нас свои выцветшие глаза. - И вот отдохнула, называется. А ведь мне в приглашении так расписывали это место…
- Итак, я так понимаю, что мы все подробно и главное правдиво рассказали, с какими целями сюда приехали? – Джек подошел к столу, за которым мы все восседали, поближе.
- Не все… - я судорожно сглотнула и напомнила, - Коллин Дарвел и Самюэль Скиппер нам уже ничего не расскажут.

Скиппер действительно уже ничего не мог нам рассказать – хотя я думаю, у него были тоже очень важные причины, по которым он мог приехать в «Скандинавию», но узнать их нам, увы, уже никогда не представиться возможности. Но вот насчет Коллина я говорила уже не так уверенно, я почти, что была уверена в том, что он приехал в клуб, чтобы разобраться с историей пятилетней давности сводящей его с ума все эти годы.
- Да действительно. Эти двое нам уже ничего не скажут, - Кирст вздохнул с сожалением,  - но я думаю, все же некоторые выводы уже можно из всего услышанного сделать…
- Нас действительно сюда заманили, и каждого из нас брали тем, чем можно было конкретно взять. Кому-то, обещая деньги, кому-то место в штате обслуги, кому-то так необходимый покой…
- Только одно не ясно, по каким это критериям выбрали именно нас, а не других людей?
Лично у меня уже были кое-какие соображения на это счет. Если мы будем брать за правило первую троицу погибших, то все они – и Мила, и Самюэль, и Коллин -  совершили некогда преступное деяние и избежали наказания за него.  Попав в этот дом, внезапно эти люди  начинают погибать один за другим, причем нельзя сказать, что их убили – все три смерти представлены почти как несчастные случаи.  Но перед нами налицо взаимосвязь между всеми тремя случаями смерти. Тогда стоит всего лишь предположить, что все двенадцать человек, приехавшие позавчера сюда – преступники и их здесь ждет заслуженная кара.

Но тогда я – исключение из этого правила. Я-то как никто другой знаю, что я не совершала никакого преступления в своей жизни, тогда мне здесь совершенно делать нечего… Быть может, я и в правду затесалась в эту компанию совершенно случайно?
К своему большому сожалению я не могла высказать свои мысли вслух – не думаю, чтобы моим собратьям по несчастью понравились мои размышления, но внутреннее чутье подсказывало мне, что я на правильном пути.
Но было еще три смущающих меня обстоятельства – первое это то, что кто-то неизвестный заманивал нас в этот клуб, пользуясь любыми средствами. Но для этого он должен был прекрасно нас всех знать – как он мог знать, к примеру, что Кирст разыскивает какого-то человека, или что Фрида ищет работу, или что Сара ищет себе парня, или что мне негде будет жить в скором времени?

   Второе – обслуживающий персонал – должен быть в курсе событий. Иначе эти люди автоматически становятся лишними свидетелями, если они, конечно, не являются соучастниками этого представления. Тогда зачем вообще было вводить их в игру? И зачем нужно было идти на такие затраты – вертолеты, машины и тому подобная ерунда? Неужели только ради того, чтобы уничтожить горстку людей и этим потешить свое самолюбие?
И, наконец, третье – зачем кому-то понадобилось убивать людей именно в этом доме. Я, конечно, читала Агату Кристи и ее «Десять негритят», но в этом лжеклубе творились более странные и необъяснимые вещи, чем в бессмертном триллере. Летающие по воздуху бутылки, проходящие сквозь стены куклы, призрак за спиною будущей жертвы наверху лестницы, фраза Скиппера о преследовании кого-то, замытая незримой рукою кровь Милы на полу, газеты в подвале, которые появляются именно в то самое время., что и нужно было кому-то… Здесь больше пахло мистикой, а не умыслом со стороны человека.
Тим громко чертыхнулся:

- Кто-нибудь из вас кому-нибудь из своих близких или друзей сообщал о  том, что вы собираетесь в этот клуб?
- Бесполезно, - Кирст прошелся по скрипящему под его ногами полу холла, - даже если кто-нибудь и знает о том, что мы поехали в клуб под названием «Скандинавия», то у нас все равно нет никаких шансов на то, что нас найдут здесь, прежде чем мы сами сможем выбраться. Тем более что в приглашении был проставлен срок - семь дней – навряд ли кто-то хватится нас раньше, чем через эту самую неделю. Тем более на Рождество…
- Почему ты так говоришь?- Сара удивленно вскинула брови, - нас обязательно будут искать, как же иначе…
- Будут, - подтвердил Грант, - но они будут искать клуб «Скандинавия», а такого клуба, разрешите вам всем напомнить, и в помине нет. Ведь Кирст же вчера сказал, что вывески больше не существует, значит, это место – подложное от начала и до конца - от приглашения и до самого клуба.

- Я вообще не понимаю… - Джек посмотрел на замурованную снегом входную дверь в здание, - как же я дурак раньше до этого не додумался!
Ноэми хлопнул себя по лбу, оставив на нем грязный отпечаток своей ладони и начал наворачивать беспорядочные круги вокруг обеденного стола:
- Помните, мы подумали, что нас накачали наркотиками в пути и поэтому, когда мы приехали в клуб, нам померещилось, что дом намного больше, что в стенах, которые теперь заняты книжными полками, были двери в другие помещения, помните?
Конечно же, мы все прекрасно это помнили, я сама выдвинула версию, что у нас были массовые галлюцинации по поводу однородных видений.
- И что их этого? – нетерпеливо переступая с ноги на ногу, спросила Берта.
- А то, что мы все видели одно и то же, но этого никак не могло быть… Действие наркотиков на каждого человека оказывает свое неповторимое влияние, поэтому двенадцать человек разных возрастов, весовых категорий и разного уровня здоровья никак не могли видеть одну и ту же картинку.

- То есть, ты хочешь сказать?..
- Один бы увидел там двери, другой - окна, третий – летающих крокодилов. Но никак не одно и то же в мельчайших подробностях совпадающее…
- Я не понимаю… – Сара оглянулась на Кирста, - что это значит?
- Ты хочешь сказать, что раз мы все видели одно и тоже, то значит, это не было галлюцинацией?
- Я не утверждаю стопроцентно, я же понимаю, что никакого другого объяснения найти невозможно, но это мог быть мираж, понимаете?
- Значит, мираж? – Тим поджал губы и понимающе переглянулся с Грантом.
- Вы же знаете, подобные явления часто встречаются, и они зависят не от нас, а от самой создавшей их природы…
Я горько вздохнула – ну вот и дождались, похоже, Джек начал потихоньку сходить с ума, и теперь он еще ко всему же пытается свести с ума и всех нас с собою заодно.
- Значит, это дом с привидениями и они насылают на нас миражи, чтобы мы потихоньку съезжали с катушек, - насмешка в голосе Тима приобрела оттенок ехидства, - Джек, а у тебя случайно не передоз?

Ноэми только удрученно и обиженно покачал ему в ответ головою. Я с ухмылкой наблюдала за тем, как парень, разобидевшись на нас окончательно, поднимается по лестнице наверх в свою комнату – так всем действительно будет только лучше. Полежит парень немного в горизонтальном положении, придет в себя, тогда и разберемся что к чему. Мы молча ждали, пока наверху за насупленным Джеком закроется дверь его комнаты, и только когда долгожданный стук был услышан, мы все вздохнули с облегчением:
- Ну вот, факт помешательства – налицо, а мы всего еще только двое суток провели в стенах этого дома, - Грант выжидающе потер свои руки одна о другую и обратился к задумчиво глядящему на огонь в камине Тиму, - ну и каков план наших дальнейших действий?
- Нужно вынести тела из дома, - Кирст бросил выразительный взгляд на второй этаж, - а там дальше видно будет.

Для того чтобы осуществить всю эту операцию  нашим мужчинам, а вернее тем из них, которые пока еще были в строю, понадобилось долгих пять часов.
Я могла себе представить, как им было трудно. Сперва мы все разыскивали пленку для того, чтобы завернуть в нее остывшие тела своих погибших товарищей. Потом нужно было покойников в эту самую пленку – извиняюсь за выражение - упаковать. Наверное, ребята рассчитывали и на нашу женскую помощь, но мы наотрез отказались прикасаться к мертвым телам, и трем мужчинам пришлось и эту незавидную работу взять на себя.
После окончания этих далеко не приятных мероприятий, Кирст снова облачился в зимнюю одежду для того, чтобы изнутри дома принимать в свои руки свертки с мертвыми телами, и уже там, на улице  переносить их в приготовленное специально для этих целей место. Эта работа у мужчин заняла большую часть всего отпущенного им времени, поскольку снег продолжал падать на землю крупными хлопьями, не переставая ни на минуту, и грозил к завтрашнему утру достигнуть уже уровня подоконников второго этажа.

Мы же оставшись внизу в одиночестве, почти что  бездействовали, и если сказать честно – просто занимались всякой ерундой, лишь бы занять свободные руки. Фрида принесла из своей комнаты вязание, и тихонько постукивая блестящими спицами начала плести из ядовито-синих шерстяных ниток нечто очень похожее на безмерный мужской пуловер.
Норма выбрала из обширной библиотеки какой-то толстый фолиант, покрытый слоем пыли и поудобнее усевшись в кресло и накрыв ноги клетчатым пледом начала с интересом вчитываться в страницы перед собою.
Берта тоже, не очень долго думая, решила провести это свободное время с пользой для дела. Она притащила свой огромный маникюрный набор, и стала с особенной тщательностью и скрупулезностью подпиливать свои обломанные еще вчера ногти.
Я сперва с интересом смотрела на женщину – раньше мне казалось, что на подобное действо за глаза хватит всего каких-нибудь минут пятнадцать – двадцать. Берта же потратила на корректировку своих когтей больше часа.

    В конце концов, мне тоже надоело маяться бездельем. Да и мысли всякие нехорошие стали наползать в мою голову и чтобы хоть как-то отвлечься, я села за обеденный стол и придвинула к себе кипу старых газет, из которых мы не так давно узнали столько полезного и важного для себя.
Я начала неторопливо просматривать пожелтевшие от времени страницы.
Сара сначала  с любопытством наблюдала за нами всеми, потом попыталась тоже поискать какую-нибудь интересную книжку для себя на огромных полках книжных шкафов. Но, не смотря на обширный выбор, так ничего и не облюбовала.
Не думаю, что классика могла ее сильно заинтересовать, а вот глянцевых ярких журналов, по которым Паркинс должна была быть крупной специалисткой, здесь не было, поэтому Сара, сложив руки на груди, несколько раз бездумно прошлась туда-сюда по огромному холлу. А потом все так же молча улеглась на свободную кушетку и закрыла глаза.
- А почему ты не идешь в свою комнату? – Берта оттопырила наманикюренный мизинец правой руки в сторону и, полюбовавшись им вдосталь, с насмешкой взглянула на лежавшую рядом с ее креслом Сару.

- Я предпочитаю держаться поближе к людям, - отрезала та, не открывая своих глаз, а я только подивилась тому, как же все-таки некоторые люди умеют на расстоянии отгадывать мысли друг друга. Потому что я была уверена – мы все остались сидеть в этом холле только по той простой причине, что боялись оставаться в своих комнатах одни.
   Конечно, меня можно было не брать в общий счет, поскольку моя-то комната как раз была временно оккупирована мужчинами, это через мое окно они вытаскивали завернутые в целлофан трупы. Но даже если бы не это обстоятельство, я бы все равно осталась сидеть внизу без лишних разговоров.
К пяти часам вечера я была уже в таком состоянии, что оставалось только поднести ко мне спичку, и я моментально вспыхнула бы от ярости и отчаяния. За те сорок восемь часов, что мы провели в этом доме, мы лицом к лицу стали свидетелями  трех странных смертей и вместо того, чтобы действовать – сидим и ждем неизвестно чего! Мало того, вероятность опасности для всех других тоже сохраняется, а нам почему-то хоть бы хны!
 
Дошло до того, что мы уже боимся передвигаться по этому дому по отдельности. На мое предложение сходить в подвал и принести хотя бы несколько банок с консервами, все женщины ответили мне гробовым молчанием, и достаточно красноречивыми взглядами, как будто я была единственной из всех, у кого проснулся зверский аппетит.
Я уже даже не упоминаю о том, что ни одна их женщин, ни разу не поднялась в свою комнату даже для оправления естественных потребностей. Одна я сгоняла в ближайшую к лестнице комнату Сары, да и то кожей чувствовала направленные мне в спину испуганные взгляды моих «подружек». А чего бояться? Если пришло мое время свернуть себе шею, то от этого уже никак не открутишься.
Я по жизни была ярой фаталисткой и всегда считала, что для всего есть свое время и если так намечено судьбою, то тебе уже не отвертеться – ни от смерти, ни от встречи с маньяком.

Ждать мужчин, которые тоже голодные как волки скоро явятся сюда, мне не хотелось. Кто знает, сколько еще им возиться там наверху, быть может, они до полуночи собираются застрять на свежем воздухе? А голодны-то были все, ведь со вчерашнего обеда у многих маковой росинки во рту не было. Я вспомнила свою шоколадку, уроненную при виде мертвого Коллина – ах, как бы она мне сейчас пригодилась. Мне уже было даже наплевать на брезгливость, ведь чувство голода  с каждой минутой становилось все острее.
В холодильнике осталась кое-какая еда, но на всех ее определено не хватит.
Наконец я решилась окончательно. Все газетные листы были зачитаны мною до дыр, и я сперва медленно, а потом, набирая скорость все быстрее и быстрее, направилась в сторону кухни, откуда широкая деревянная лестница вела в подвал.
Мои товарки наблюдали за мною, поджав побелевшие от ужаса губы. Им почему-то казалось, что я иду на верную смерть, но я уже решительно сняла с кухонной полки мощный фонарик, проверила его работоспособность и направилась вниз по лестнице в проем, откуда тянуло промозглым холодом.
 
   Пока я шла, то постоянно твердила сама себе – «ничего страшного», «ничего не случиться». В принципе разве я была не права? Вот Мила, к примеру – она была в нашем обществе и в нашем же присутствии упала с лестницы, так разве то, что она была с нами, спасло ее?
В подвале было очень сыро и до смерти холодно. Я не единожды пожалела, что спустилась вниз без теплой куртки, только в одном тонком свитере. Откуда-то издалека раздавался едва слышимый стук капель воды, и ароматы  сто вековой затхлости противно защекотали в моем носу.
Мерцающий луч фонаря то и дело высвечивал в темноте очертания каких-то предметов. Ого, да этот подвал в принципе очень сильно напоминает мой собственный в том доме, в котором я жила до всего случившегося. Наверняка, оба здания строились в одно и то же время, и поэтому так  похожи друг на друга...
Наконец после долгих  и упорных разглядываний, слева в углу я увидела несколько больших ящиков с разными этикетками – это и были те самые мною искомые консервы. Коллин был абсолютно прав, уверяя нас, что смерть от голода в этом доме нам не угрожает, только на одних консервах здесь можно было продержаться несколько месяцев.

Проблема возникла, как только я поняла, что, спускаясь вниз, предусмотрительно не взяла с собою никакой сумки, и теперь нести холодные банки с консервами мне нужно будет в руках, а это значит, что взять их с собою, мне придется не так уж и много.
Я отобрала несколько банок  с мясным содержимым и несколько с овощным, поверив мокрым этикеткам с яркими рисунками. Старательно держа все это в своих руках, и едва удерживая тяжелый фонарик, я двинулась обратно к выходу, осторожно переставляя ногами, потому что совершенно ничего не видела перед собою, и шла почти что наугад.
И в это же время  я с запоздалым ужасом поняла – я боюсь, я страшно боюсь. Внезапно тишина стала какой-то гнетущей и тягучей, капли воды стали капать с определенным интервалом, более похожим на отсчет секунд секундной стрелкой. И ко всем прочим моим бедам в моих руках внезапно погас единственный источник света в этом «подземелье» – мой фонарик приказал долго жить, отключившись на полпути обратно.
Я остановилась, совершенно не представляя, куда теперь идти, и по инерции двинулась в сторону, откуда падал слабый отсвет должно быть верхней лампы кухни. Глупая ситуация, особенно если учесть, что в самом подвале тоже должна была быть лампа, теперь естественно не горящая, поскольку я не знала, где ее следует включать. И ведь поперлась же сюда, идиотка с одним только фонарем!

Что-то легко прикоснулось к моим волосам, и я замерла от ужаса, зажмурив глаза, и когда я их наконец-то открыла,  то не поверила тому,  что увидела.

Передо мною стояла маленькая белокурая девочка, лет примерно восьми, вся какая-то прозрачная и окруженная сияющей аурой. И это видение ко всем прочим несчастьям еще мне и добродушно улыбалось.

Оно поманило меня своим детским пальчиком, и я, сама не понимая почему, послушно пошла в ту сторону, которая вела обратно от света далекой лампы. Я шла и понимала – это конец.
Сперва призрак, толкнувший Милу. Потом призрак, преследующий Самюэля. Правда тот о призраках ничего не говорил, но старый негр не произнес и ни одного имени, значит, обвинял в своем преследовании кого-то кроме нас. И вот теперь пришла и моя очередь. Я покорно шла следом за девочкой и очнулась только тогда, когда ступила на первую ступеньку лестницы, ведущей вверх на кухню, и меня крепко за плечи схватили холодные мужские  руки.
У меня уже даже не было сил, чтобы  закричать или позвать на помощь. Я мертвой хваткой вцепилась в банки с консервами, тупо думая лишь о том, чтобы не выронить их на пол – моя добыча далась мне слишком дорогой ценой, чтобы вот так беспечно с нею расстаться. Меня трясло так, что я зуб на зуб не попадала. Сквозь блики яркого электрического света я увидела очертания человека и глухо произнесла:
- Кирст, это ты?

Это действительно был он, и в его черных глазах было самое настоящее беспокойство. Его сильные руки ощупывали мое тело, как будто ища на нем какие-то поверхностные ранения. Я почувствовала странный холод исходящий от него и мне показалось, что передо мною – привидение, принявшее облик мужчины.
Но внезапно мелькнувшая мысль заставила меня вздохнуть с облегчением – да ведь Кирст только что с улицы, с мороза и  холодом веет от его темной куртки, а под ней бьется живое теплое сердце!
- Ты в порядке? Ты слышишь меня, девочка? Ты в порядке?
- Да, - ответила я, и мои руки наконец-то бессильно разжались. Банки разлетелись в разные стороны, но я уже не смотрела на них, я вжалась хлюпающим носом в все еще отдающее холодом плечо стоящего передо мною мужчины, и едва сдерживая слезы, произнесла:
- Я так испугалась…

Постепенно мои глаза привыкали к свету и я, заметив, что мы с Кирстом стоим на кухне не в одиночестве, отстранилась от Уэмбли и попыталась, натянуто улыбнуться.
Грант присев на корточки подбирал раскатившиеся по углам банки с консервами. На его лице было написано удовлетворение – можно было без особых усилий догадаться, что он давно мечтал набить  чем-нибудь мясным свой молодой организм.
Тим укоризненно мотал головою:
- Господи, Лайзи, как ты нас всех напугала! Ну почему ты нас не дождалась, сходили бы в подвал вместе…
Берта и Сара прожигали меня своими завистливыми взглядами – я думаю, что если бы они наверняка знали, чем мой поход может окончиться, то обязательно сопровождали бы меня, чтобы в самом конце опасного путешествия попасть кому-нибудь, не будем конкретно уточнять кому, в объятия.

Ни Фриды, ни Нормы видно не было, должно быть, они продолжал заниматься кто чтением, кто вязанием, справедливо полагая, что я уже взрослая девочка и сама пошла навстречу своей судьбе. Мне страшно хотелось рассказать им всем о своем видении, но, вспомнив, как недавно был высмеян Джек, а еще раньше мы с Грантом, я прикусила язык и решила молчать до последнего, лишь бы меня не скрутили в смирительную рубашку. Я видела призрака – вот потеха для них будет!
Мы вернулись в холл, и каждый получил на руки долгожданную еду. Консервный нож начал гулять по нашим рукам со скоростью света. В холле стоял громкий скрежет открываемых банок и наконец-то начал витать аромат мясного рагу. Конечно же, ни Сара, ни Берта сами не могли открыть своих банок, и Кирст естественно пришел им на помощь, хотя я сама, например, смогла преспокойно обойтись и без помощи мужчин. Но мне уже было не до этого зрелища раздирания Кирста на две части – одна и та  же мысль никак не выходила у меня из головы.

Еще не так давно я готова была поверить, что в смерти наших товарищей виноваты призраки этого дома. Мне не хотелось думать, что один из нас оставшихся в живых – хладнокровный убийца и поэтому  я готова была поверить, во что угодно, лишь бы успокоить свои нервы.
Но эта девочка… Если бы не она, я бы пошла в сторону едва различимого в темноте света, полагая что там – огонек пробивающийся из кухни, но в большей вероятности я шла бы в противоположную от нужной сторону и вполне вероятно это были бы шаги навстречу своей гибели. Эта девочка просто-напросто вывела меня из подвала… Она помогла мне выйти из темноты,  даже может быть, этим самым спасла мне жизнь…
Так кто же она?  Если в этом доме действительно есть призраки, то один из них почему-то помогает мне... Почему она помогла мне? И как мне встретиться с ней снова, чтобы понять, что со всеми нами здесь происходит?
Тим, в который уже раз за эти сутки настойчиво пытался набрать номер на своем сотовом, но каждый раз мужчина бессильно опускал свои руки с зажатым в них телефоном и мрачно вздыхал, отводя от наших вопросительных взглядов свои глаза. Никто даже не спрашивал его вслух о результатах, на лице Дороффа было все написано предельно  ясно – у нас нет никаких шансов дозвониться до цивилизации.

Остаток вечера мы провели все так же однообразно, как и прежде, мужчины недолго раздумывая, уселись за прерванную накануне карточную игру, взяв себе в новые партнеры и Кирста. Тот своими бинтованными руками сперва очень неловко держал розданные карты, но уже в первых трех заходах, новый игрок доказал, что бинты и раны ему не помеха, и удача сегодня полностью на его стороне.
     Пока мужчины играли, Берта допиливала свои ногти (или вернее то, что от них после нескольких часов осталось), Норма все еще читала книгу, Фрида вязала, а Сара, лежа на кушетке, разглядывала высокий потолок. Я сидела у камина, ярко освещающего комнату, и задумчиво смотрела на пламя.
Когда пришло время укладываться спать, мы все посмотрели друг на друга с некоторым смятением и ожиданием. Кто же первый из нас предложит не расходиться на ночь по комнатам, а всем остаться в холл, для того, чтобы ничего подобного смерти Дарвела больше не произошло?

Наконец самой первой не выдержала Сара:
- Вы как хотите, но я сегодня буду спать внизу, - они судорожно повела своими точеными плечиками, окидывая всех остальных вопросительным взглядом, - никто не хочет ко мне присоединиться?
Берта вдумчиво покачала головой:
- Я бы тоже не отказалась от этой идеи, но кушетка-то здесь одна, и диван тоже в единственном экземпляре, как мы вдевятером на них уместимся?
- Это как раз не проблема, – Грант с той стороны холла, где находился камин и, где подобрав под себя ноги, в кресле сидела я, предложил, - если хотите, я снесу вниз матрасы из ваших комнат и постельное белье. Пол здесь относительно чистый и в холле вообще намного теплее, чем наверху в комнатах. Да и безопаснее, – добавил он же чуть приглушенным голосом.
- А действительно! – Джек прямо просиял от озарения, - давайте все сегодня устроимся спать в холле, так мы будем друг у друга на виду, и вероятность новых происшествий будет сведена к минимуму.

Я равнодушно пожала плечами – меня, собственно говоря, мало заботило, где мы сегодня ляжем спать – в комнатах или в холле. Я почему-то совершено не боялась вернуться в свою комнату и даже провести там ночь в полном одиночестве – наоборот, именно этого мне и хотелось теперь больше всего. Навряд ли видение маленькой девочки вернется ко мне в присутствии всей этой честной компании.
Но и отказаться от предложения Гранта я не могла – ведь  мой отказ от общей ночевки мог возбудить нездоровые подозрения, я и так уже недавно переполошила всех, спустившись одна в темный и сырой подвал. Представляю, какими глазами все на меня посмотрят, если я единственная из нас всех  поднимусь теперь в свою комнату, чтобы выспаться вдалеке от всей этой честной компании.
Кирсту идея о сносе вниз матрасов тоже, как мне показалось, пришлась не очень по душе – он, сложив свои сильные руки на груди, только головой покачал, пока все остальные с радостью обсуждали свое переселение со второго этажа на первый. Но пойти против течения ему тоже не очень хотелось, и волей-неволей Уэмбли пришлось подчиниться общему решению, как незадолго до этого ему подчинилась я.

Пока мужчины сносили вниз наши огромные матрасы, выпотрошенные из кроватей в наших же собственных комнатах, мы внизу распределяли места, где уляжется каждый из нас.
Я едва смогла сдержать улыбку, когда Сара и Берта не без злобного шипения поместили между собою матрас Кирста. Причем Берта действовала с некоторой оглядкой – со второй стороны от себя она наметила место для Тима. Тогда Сара, прикинув, что в принципе и ей не помешает второй защитник с другой стороны от себя, то наметила место для Гранта. И хотя первоначально стоял справедливый вопрос, кому именно достанется удобная и мягкая кушетка у камина, то в конце оказалось, что никто из присутствующих особо не желает разместиться на ней. Удобный же во всех отношениях диван заняла Норма.
Какие рожицы скорчили девушки, когда Кирст, ни с того ни с сего заявил, что раз кушетка свободна – то он предпочитает спать на ней, а не на матраце лежащем на полу. Я не знала, куда деть свои глаза, потому что от кушетки до того места, которое выделили мне, было всего навсего полтора метра расстояния.

Свет решили не гасить полностью, все-таки в темноте страх продолжал властвовать над нами  всеми. В холле остались гореть только несколько дальних ламп над обеденным столом, в целом же помещение довольно быстро погрузилось в легкий полумрак.
Мы сразу же оговорили, что если кому-нибудь посреди ночи не дай бог приспичит отлучиться в «понятную комнату», то для сопровождения будет выбран еще один человек. Всем строго настрого запретили подниматься наверх в полном одиночестве, причем, ставя это условие, некоторые вполне с понятным смыслом смотрели только в мою сторону. Естественно, ну кому еще кроме меня придет в голову путешествовать по дому без сопровождения?!
Очень скоро в холле раздался сильный и просто до невозможного противный храп. Это Грант постепенно отбыл в царство Морфея, вслед за ним издавать громкие носовые рулады стала и уснувшая Фрида Гостин.
   Сара возмущенно ерзала по своему матрасу – она уже наверное тысячу раз страшно пожалела, что уложила Гранта Ли неподалеку от себя, а на место предназначенное для Кирста, разрешила переместиться Фриде.

Я тоже, как ни старалась, все не могла никак заснуть. Я направила свои широко открытые глаза в темный потолок, и снова час за часом начала переживать все наши сегодняшние злоключения – начиная от смерти Коллина и заканчивая моим походом в подвал.
И еще я все время невольно вспоминала ту маленькую девочку из подвала. Ее черты немного стерлись в моей памяти – я ведь даже как следует, не смогла ее тогда рассмотреть. Но вместе с этими воспоминаниями непонятное желание разгорелось в моей душе – я хотела видеть это видение снова и снова. Как же мне ускорить эту встречу?
Глубоко вздохнув, я повернулась  левый бок и невзначай взглянула в сторону кушетки, где полусидел–полулежал мужчина. Кирст Уэмбли смотрел на меня так упорно, что я сначала решила, будто он спит с открытыми глазами, есть такая  странная и неудобная привычка у многих знакомых мне людей. По таким глазам просто невозможно определить – они «уже спят» или «еще не заснули».
Но когда губы Кирста едва слышно прошептали: «Спокойной ночи, Лайзи!» как будто ледяной озноб прошелся по моему телу, и я поспешила закрыть свои глаза…

СРЕДА, 21 ДЕКАБРЯ    

Сперва мне показалось, что яркий солнечный свет, что есть силы, бьет мне прямо в закрытые веки, и я с силою потянулась от удовольствия, бьющего через край. Что может быть прекраснее солнечного теплого летнего утра, особенно после такого ночного кошмара, который я видела этой ночью?
Но стоило мне только открыть глаза, и я поняла – кошмар продолжается. Вместо солнца мне в лицо бил яркий электрический свет, тепло исходило от жарко растопленного камина, и моя радость  мгновенно улетучилась, как только я бросила взгляд на свои наручные часы – полдесятого утра. Наступил третий день нашего невольно заточения в этом доме.
С кухни доносились веселые голоса – это те, кто не решился сходить для утреннего омовения в свои комнаты, теперь весело плескался в чугунном умывальнике на кухне. Я отчетливо видела возле раковины лохматую Сару, с зажатой в зубах зубной щеткой и Фриду, резавшую невдалеке от рыжеволосой девушки зеленый салат, которым наш холодильник был забит под завязку.

Одной ночи вполне за глаза хватило, чтобы некоторые из нас вышли из состояния вчерашнего уныния и, решив, что утро вечера мудренее, принялись за свою обычную работу. Я невольно потянула носом и проглотила горькую слюну, комком застывшую в горле – с кухни шел ароматный запах свежесваренного кофе и ароматного жареного бекона.
- А ну лежебоки, пора вставать, - Фрида вышла из кухни и теперь стоя в проеме кухонной двери с полотенцем на плечах снова весело провозгласила:
- Завтрак готов!
    Мне показалась чересчур странной эта непринужденная веселость нашей толстухи – у меня самой настроение было куда более мрачное и пессимистичное. Радушная улыбка на моем лице от всех тягот и забот, выпавших на нашу долю, больше ни единого разу здесь не появлялась. Я-то в отличие от некоторых не забыла, что в за последних два дня наша компания сократилась на троих своих членов. И они не просто куда-то там отбыли – они погибли и мы пока еще точно не знаем, своей ли смертью или с помощью посторонней силы...
   Остальные-то тогда чему радуются? Что сами остались живы? Так ведь навряд ли все на смерти бедняги Скиппера закончилось. Не зря же нас все еще держат почти что взаперти и мы еще не выбрались из этого треклятого дома! А других поводов для радости у нас пока нет и быть не может...



     Но ради того, чтобы как следует подкрепиться,  действительно стоило как можно быстрее подняться с матраса и добровольно покинуть теплую постель. Я села на мягком матраце, развела руки в стороны и снова с удовольствием потянулась – мне так хотелось надеяться, что хотя бы этот день не будет омрачен никакими прискорбными событиями.
Уже через секунду я недоуменно оглядывалась по сторонам нашей импровизированной общей спальни.
Сара был вместе с Фридой на кухне, омывая свое тело. Норма лежала рядом со мною и продолжала внимательно читать вчерашний добытый из книжного шкафа томик, Берта, точно так же как и я,  лениво потягивалась, сонно щуря свои большие карие глаза.
Но больше внизу кроме нас пятерых женщин никого не было, наши мужчины как сквозь землю провалились. Хотя кушетка, на которой провел эту ночь Кирст, была аккуратно заправлена, матрасы Гранта, Джека и Тима – тоже были в надлежащем порядке. Так куда же они все подевались?
Норма не поворачивая головы, но при этом, заметив мое замешательство, медленно, словно подбирая слова, пояснила:

- Снег перестал идти, они решили попробовать прорыть тоннель к входной двери.
И действительно, не прошло и получаса, как я  услышала громкие мужские голоса, а потом увидела и их самих, спускающихся вниз со второго этажа в заснеженной одежде.
- Ну что? – Норма развернулась в их сторону, - что там?
- Думаю, тоннель прорыть сможем, - Тим потер свои мокрые и красные руки и, подойдя к камину, протянул их к огню, - но не так быстро, как нам бы этого хотелось.
- Попытаемся, по крайней мере, откапать вертолетную площадку. – Кирст стал за спиною Дороффа,  - иначе, если помощь и прибудет, нам снова придется ждать, пока они прокопают себе дорогу. Так сделаем это сами и облегчим свою же собственную участь.
Берта качнула головой, соглашаясь с подобным решением и нисколько не смущаясь, выскользнула из-под своего одеяла в одной прозрачной ночной сорочке. Заметив, что эта вещица собою представляет, Норма только глухо хмыкнула, а Фрида застыла на пороге кухни с вилкою в руке и открыв рот от изумления.
Сорочка Берты не прикрывала, совершено ничего, из того, что должна была прикрывать, по сути. Наверное, именно поэтому Берта, и решила отыграть сей спектакль специально для мужчин, дождавшись их появления в холле. И она добилась некоторых действенных результатов.
 
Во-первых, продемонстрировала нам свою роскошную грудь.  У Гранта даже челюсть отпала, когда он увидел перед своими глазами бюст пятого размера вживую и на таком близком расстоянии.
Наверное, Берте не следовало одевать под кружевную сорочку трусики – тогда эффект был бы более существенным, но, признаться, и одной груди всем за глаза хватало. Тим почему-то сильно покраснел и постарался отвести свой взгляд в неопределенную сторону от прелестей Берты. Джек улыбался во весь рот, всем своим видом показывая, что он только «за» подобные зрелища.
И только Кирст глянул всего один единственный раз и, не придавая увиденному никакого значения, прошел мимо Берты, как будто она была одета в валенки и ушанку времен развала Советского Союза.
Эта столь откровенная демонстрация чужих прелестей привела Сару, заправляющую в это  время свой матрас, в состояние крайнего бешенства – еще бы, она-то, как дура, спала полностью одетой и поэтому не смогла ничего нового показать окружающим ее мужчинам, а Берта и здесь изловчилась и нанесла ей неожиданный удар в спину.
Я же, все больше и больше вглядываясь в повадки Берты, приходила к выводу, что эта девушка явно «бордельного» воспитания.
  Большинство мужчин, конечно же, чрезвычайно падки на голое женское тело. Но Берте и невдомек было, что лицезрение этого самого тела в течение долгого времени, приводит только к одному и самому плачевному результату – у мужчин теряется к нему всяческий интерес.

Недаром модницы средневековья сводили с ума своих кавалеров, всего навсего показывая им краешек оголенной ноги чуть выше лодыжки, этого с избытком  хватало для того, чтобы мужчина благоговейно припадал к этой самой ножке своими горячими губами.
Да, грудь у Берты была побольше моей собственной, здесь было чему позавидовать, но все равно в поведении девушки проскальзывали черты, которые почему-то отделяли ее от всех остальных, поскольку  красота мулатки была слишком вульгарна и криклива.
Хозяйке этого роскошного женского тела можно было только позавидовать, но в голове этого тела ума и рассудка явно не  хватало.
Наконец сочтя, что увиденного  ухоженного тела всем на первое время хватит, Берта набросила на свои шоколадные плечи красный шелковый расшитый красный павлинами халат и, манерничая, опустилась в кресло перед камином, ожидая пока ей персонально подадут завтрак.

Я поднялась сразу же вслед за мулаткой, мой выход из постели был не столь впечатляющим как у нее, и на него почти никто не обратил внимания. Да и не было на что его обращать – я спала в  неизменном свитере с длинными рукавами и спортивных тренировочных бриджах. Они, конечно, выгодно подчеркивали мое тело, но не настолько, чтобы бросать на меня пламенные взгляды.
Тем не менее, один заинтересованный взгляд я на себе все же ощутила – пока заправляла свою смятую за ночь постель, мое лицо и шея стал пунцово-красными от этого направленного в мою сторону упорного взгляда.  Я кляла себя, что есть силы – и уже страшно жалела, что не взяла с собой в эту поездку длинную широкополую ночную рубашку в мелкий цветочек, подаренную мне на день рождения старой теткой отца. В этой рубашке я выглядела как беременная тройней и она точно подошла бы мне больше для этого непредвиденного случая.
Я медленно разогнулась и попыталась с ходу определить, кто это мою спину с таким упрямством буравит, и не была нисколько удивлена, когда этот взгляд поймала на лице Кирста.

Ну, допустим, что шоколадная Берта не совсем в его вкусе, может он расист, в конце концов, но я-то здесь причем? Я еще ни одного разу не давала ни Кирсту, ни кому-либо другому, ни малейшего повода для заигрываний. Но с другой стороны и Сара, и Берта на части разрывались только для того, чтобы кто-нибудь из мужчин стал относиться к ним более благосклонно, чем ко всем остальным женщинам в этом доме, а результаты этих заигрываний пока были нулевыми.
Конечно же, я замечала, к примеру, что Грант Ли весьма красноречиво поглядывает в сторону Берты, но мужчина есть мужчина – и Грант ко всему же не так давно вышел из тюрьмы, быть может он соскучился по податливому женскому телу.
Тим Дорофф вообще сторонился женского общества и смотрел на старания девушек с некоторой брезгливостью и недоумением, а Джек Ноэми был занят более интересным развлечением, чем заигрывания - ни одна женщина в мире не смогла бы затмить перед парнем его незабвенную травку.

Про Кирста я вообще не говорю! И Берта, и Сара из себя лезли, чтобы он хоть разик глянул в их сторону или хотя бы обратился к ним с какой-нибудь даже ничего не значащей фразой. Но он почему-то не отрывает своего взгляда от меня и при этом хранит гробовое молчание – быть может, потому что подозревает меня в чем-либо?
 А быть может, просто стресс мешал нашим мужчинам, как следует осмотреться по сторонам?
Короче, чем дольше мы находились в плену снега, тем больше возрастала вероятность возникновения новых неприятностей уже более интимного характера.
Фрида, постепенно приходя в себя после выходки Берты, долго и недовольно  громыхала кастрюлями на кухне и, наконец, внесла  в холл наш долгожданный завтрак. Все моментально расселись за столом и томились в ожидании, нетерпеливо принюхиваясь к ароматам. Последний раз мы ели мясные консервы вприкуску с консервированным же салатом, поэтому сегодняшний завтрак казался нам самым изысканным кушаньем в наших жизнях за последнее время. Фрида и в самом деле была мастерица готовить и из самого простого набора продуктов сварганила поистине великолепное блюдо.
Мы ни кого, не стесняясь, набросились на еду и ближайшие минут десять только и занимались тем, что работали активно челюстями и зажмуривали свои голодные до этих пор глаза от удовольствия.

Но Берте, по всей видимости, не терпелось дать новый повод для скандалов, которые, наверное, в некоторой степени приукрашивали ее блеклую жизнь и служили для девушки своеобразным допингом. Мулатка осторожно отложила в сторону от себя вилку и нож, и, поискала своими карими глазами свою новую жертву. По всей видимости, сей ее выбор в этот момент пал именно на меня, поскольку она тот час же невинно пролепетала:
- Лайзи, прости, пожалуйста, за такой странный вопрос, но ты случайно не знаешь некоего Роберта Кингсли?
Кусок хорошо прожаренного мяса стал у меня поперек горла, я подняла изумленный взгляд на мулатку и внезапно не получив новый глоток воздуха закашлялась так, что едва пришла в себя с помощью активно барабанящей по моей спине Нормы.
Это мое замешательство заставило сидящих за столом людей насторожиться и с готовностью навострить уши. А Берта, как ни в чем не бывало, переспросила, и в ее голосе прозвучало мнимое участие:

- Ты в порядке? Извини, ни как не предполагала, что этот обычный вопрос приведет тебя в такое состояние…
    Я гневно сверкнула глазами. Мне совершенно нечего было скрывать – я действительно очень хорошо знала Роберта, я звала его по простому - Боб и именно он был моим последним поклонником, и несостоявшимся отцом ребенка от которого я избавилась много лет тому назад.
- Да, я его прекрасно знаю. А что такое?
Грант и Джек внимательно прислушивались к нашему разговору, Кирст внешне остался совершенно к нему безучастным, а Фрида с некоторой опаской ожидала, что будет дальше и наверное отчаянно молилась, чтобы в холле не разразилась новая ссора.
- Я просто вспомнила, что видела тебя немного раньше, чем в эти два дня, на одной из вечеринок в отеле «Пасифик», если я не ошибаюсь.  Знаешь, я, как только увидела тебя здесь, так сразу же и подумала, что мы где-то виделись раньше, но никак не могла вспомнить где. - Берта громко рассмеялась, - В той одежде, в которой ты теперь  здесь находишься, трудно распознать ту эффектную женщину в вечернем наряде от ведущего модельера, осыпанную настоящими бриллиантами. Я тогда очень долго за тобою наблюдала, потому что рядом с тобой стоял очень интересный мужчина… Роберт Кингсли твой муж?
- Зачем ты спрашиваешь, Берта? - я смяла салфетку, зажатую в руке, и посмотрела мулатке в ее смеющиеся глаза. – Раз ты знаешь, что этого мужчину зовут Роберт Кингсли, то, скорее всего, знаешь и то, что он не женат.

- Знаю. - Берта Даунинг откинулась на спинку своего стула, - но с тех пор как я видела вас вместе в отеле, прошло полтора года, быть может, ты уже благополучно окольцевала парня?
Я медленно начала понимать, к чему клонит Берта. Понятное дело из всех присутствующих мужчин наибольший интерес для нее представлял таинственный Кирст. Грант только недавно вышел из тюрьмы, а связываться с уголовником Берте было не с руки, Тим был военным, что для нее было не многим лучше уголовника Гранта, а Джек был слишком молод для хитрющей женщины. Конечно, если все время держать в памяти, что Джек – единственный наследник империи Ноэми, то его тоже можно было не сбрасывать со счетов, но на фоне вечно немытого парня с засаленными волосами  Кирст был естественно намного предпочтительнее.
Но было две постоянно мелькающих перед глазами преграды – Сара и я. Возможно, Берта заметила все те взгляды, которыми Уэмбли меня одаривал, и решила уложить обеих соперниц на лопатки одновременно. Продемонстрировав свое тело утром, она задвинула в угол Сару Паркинс, а расспрашивая меня о моих отношениях с Бобом – хотела показать всем, что я почти что замужем за очень обеспеченным человеком.  Мне до смерти захотелось посмотреть, как Берта будет изворачиваться, когда я начну целенаправленно ломать эти ее планы:
- Прости Берта, но мы с Бобом вот уже почти год как расстались и поэтому я теперь совершенно свободна. Ты именно это хотела узнать?

Сара хмыкнула так громко, что Берта налилась гневом до кончиков своих аккуратненьких ушек. Такой подлости она от меня никак не ожидала и я, желая добить ее окончательно и вместе с тем поставить на место, и едва сдерживая смех, уточнила:
- Кстати, я тоже смутно начинаю тебя припоминать. Уж не Ролло ли ты сопровождала в тот самый вечер, о котором идет разговор?
Берта была добита наповал, теперь ее хорошенькое личико приобрело оттенок серо-зеленого цвета, рот бесшумно открывался как у немой рыбки в аквариуме. Этот мой вопрос, конечно же, был точным ударом в ее грациозную спину.
Но только так я могла заставить ее наконец-то заткнуться и перестать плести свои интриги в этой не совсем  подходящей для подобных делишек ситуации.
Все присутствующие при нашем разговоре с любопытством смотрели на нас обеих. В их глазах светился вопрос – «кто же такой этот Ролло» способный заткнуть рот не в меру болтливой мулатки. И только Кирст при упоминании этого странного и не совсем обычного имени резко вскинул свою голову вверх и, нахмурившись, посмотрел на Берту, будто что-то упорно припоминая.

Она же сама, с завидной скоростью выскочила из-за стола и, пробормотав под нос какие-то невнятные извинения, пошатываясь, и едва умудряясь переступать через матрасы, пошла в сторону камина. Там она бессильно опустилась в ближайшее же кресло и закрыла лицо руками. Я даже уже пожалела, что вообще упомянула это неприятное и для меня имя вслух.
- А кто такой этот «Ролло»?
 Сара нагнулась ко мне поближе, чтобы не пропустить моих комментариев.
- Никто, так один мой знакомый, - соврала я.
Я не собиралась выдавать чужую тайну первому встречному, а тем более давать такие козыри против Берты в руки любопытной Сары.
Завтрак продолжился, но теперь  уже в полной тишине. Я изредка поглядывала в сторону Берты – уж не очень ли сильно я постаралась заткнуть ее за пояс? Не в моих планах было девушку при всех унизить, и мне было очень не по себе после этого не совсем честного выпада в ее сторону с  моей стороны.

Ролло Ферраса я лично не знала. Но в наших кругах он был известен как высококлассный сутенер, поставляющий девушек по вызову для сопровождения известных особ.
У него в штате были только очень красивые девушки, имеющие неординарную внешность. Ролло сам тщательно следил за их здоровьем, внешним видом и требовал от клиентов огромные деньги, при этом сам он никогда не оставался в накладе, сдирая просто чудовищные проценты со своих девочек.
Услугами Ролло пользовались почти все мужчины моего круга.  Я даже была почти уверена в том, что и Роберт Кингсли тоже не однократно снимал этих девчонок. Быть может, и  Берта была в их числе, раз она спросила о Бобе с такой нагловатой ухмылочкой на лице?
Как я догадалась, что Берта – шлюха по вызову? Да очень просто – она себя именно так и вела, как  и должна была вести салонная проститутка. Ее яркий вызывающий макияж, манера говорить, используя жаргонные словечки – все выдавало ее с головою. Именно такие девочки были и у Ролло.

И моя догадка оказалось верной – при упоминании имени сутенера, Берта впала в ступор. Наверное, все же я слегка переборщила – имя Ролло могло вызвать подозрения у остальных – это было очень громкое дело – сутенера убили почти год тому назад при весьма странных обстоятельствах. Его отравили, причем именно таким образом, что, умирая, он, испытывал поистине жесточайшие мучения. Виновного в смерти поставщика девочек так и не нашли, но даже после его смерти это имя вызывало у многих людей ненависть и трепет.
- Послушайте, - Джек отодвинул от себя пустую тарелку, - а вы никогда не слышали об одной очень интересной легенде связанной со скандинавами?
Мы только переглянулись между собою – чего это Джека потянуло на разглагольствования? Неужели парень решил таким образом перевести разговор на более приятные темы и отвлечь нас от тягостных мыслей?

- Я вчера перед сном взял почитать книгу о древних мифах и нашел там одно очень интересное повествование…
- Сказки следует рассказывать на ночь, а не после плотного завтрака, - Грант вытер рот тыльной стороною ладони, - ну да ладно и что там было написано, просвети нас, пожалуйста!
- А то, что среди некоторых скандинавских племен было одно, которое еще до рождества Христова почитало зимний месяц декабрь.  У них считалось, что убитые воины именно в это время года могут вернуться на землю для того, чтобы отомстить обидчику за свою смерть. Поэтому в декабре они всегда избегали сражений, стычек, и никогда никого не убивали, чтобы призраки убиенных не пришли за ними самими горя праведным мщением.
- Целый месяц? -  Сара только головой покачала, прикидывая что-то у себя в уме, - молодцы какие!
- Именно поэтому это племя и было уничтожено полностью, - Джек снизил звук своего голоса до минимума, - враги, используя эту легенду, в основном нападали на них только в этот зимний месяц и воины племени не могли отражать вражеские удары, и погибали, не нанося ответных действий.
- Как глупо! – я встала из-за стола, предварительно с улыбкою поблагодарив Фриду за вкусную еду, - они все почему-то боялись умереть от мести призраков. Но почему-то предпочли умереть от рук врагов.

- Да нет, вы не поняли, они считали, что эта легенда распространяется не на них одних, и позволили себя убить, чтобы спустя какое-то время в декабре восстать из мертвых и отомстить за свою смерть…
- Почему именно в декабре?
- День зимнего солнцестояния приходиться на это месяц, дни короче ночей, и ночи властвуют только над этим единственным месяцем в году.
-  Да уж! Это что-то типа камикадзе, которые добровольно расстаются с жизнью из-за глупой уверенности в бессмертии, которое совершено недоказуемо впоследствии.
- Но самое важное во всем этом, - Джек продолжал рассказывать, не смотря на все насмешки, - это то, что по легенде они действительно вернулись и уничтожили всех своих врагов…
- И с тех самых пор, - внезапно заговорил загробным голосом Грант, - каждый декабрь они спускаются на землю, чтобы мстить за других невинно убиенных в декабре месяце.
Все громко рассмеялись, и начавшаяся сгущаться атмосфера страха, был развеяна этой выходкой Гранта.

- Нет, они отомстили за свою смерть, и отправились спокойно на небо – они выполнили свою миссию, но с тех самых пор все убитые в декабре спустя какое-то время возвращаются на землю, чтобы отомстить за свою смерть и таким образом обрести то самое бессмертие в загробной жизни.
Рядом со мною  послышался едкий смешок Сары, послышался и немедленно стих, потому что кроме как у нее больше ни у одного из нас на лице не было и тени улыбки.
Я сама мысленно начала подсчет – единственное мое преступление в этой жизни – это аборт, с помощью которого я лишила жизни свое неродившееся дитя. И произошло это как раз в декабре. Восемь лет тому назад.
Я бросила взгляд по сторонам – все сидели, уставив взгляд, кто в потолок, кто в пол, но задумчивость тяжелой печатью лежала на их лицах. В принципе все было правильно, еще не так давно я уже думала о том, что все погибшие совершали какие-то преступления. Но связи кроме этой, между их смертями совершенно не было. Теперь после рассказал Джека который и сам еще не совсем понял, что именно нам рассказал, ситуация все больше и больше начинала проясняться, особенно если эти трое погибших совершили свои преступления в декабре.
- А теперь послушайте-ка меня очень и очень внимательно,- голос Берты, более получаса до этого сидящей неподвижно у камина, совершенно неожиданно для всех перешел в противный визг. И не смотря даже на то, что сидела мулатка в отдалении от нас всех, нам отчетливо было слышно каждое произнесенное ею слово:
- Мне до смерти надоело выслушивать все эти бредни, все эти сказки о скандинавах, которые подохли две тысячи лет тому назад, о всяких там призраках и тому подобной ерунде.

Возможно, вам здесь весело. Но в этом странном доме еще не так давно пролилась человеческая кровь и все эти ваши неуместные смешки мне уже давно поперек горла. Заткнитесь же все, наконец, и решите лучше, как нам выбраться отсюда, вместо того, чтобы постоянно и беспричинно ржать…
Мы только пораженно переглянулись – вот этого всплеска эмоция явно никто не ожидал и не предусматривал. И хотя в последнее время мы все ходили по краю наших возможностей, до сих пор все еще как-то держались. Но рано или поздно все имеет свой предел…
У темнокожей девушки стопроцентно сдали нервы. Мои намеки на счет ее связи с сутенером Ролло, плюс повествование Джека, плюс издевки Гранта - все это в совокупности заставило красивую девушки вскочить со своего теплого места у камина, и наброситься на нас с вполне справедливыми упреками.

Лицо Берты блестело на электрическом свете, поскольку оно все было залито слезами. Ее спутавшиеся волосы кудлатыми прядями беспорядочно ниспадали на дрожащие плечи – в таком виде Берта была поистине страшна.
      Конечно, кое в чем она, несомненно, была совершенно права, но в глазах девушки кроме всего ею уже сказанного таилось очень много невысказанного и каждый из нас теперь понимал, что еще секунда или две – и что-то очень неприятное  может произойти теперь уже прямо у нас на глазах.
И мы оказались правы в своих не лучших ожиданиях – в маленьких ручках Берты сверкнули серебристой поверхностью миниатюрные маникюрные ножницы. Она выставила их перед собою, как будто намеревалась дать отпор любому из нас, вне зависимости от того врагом она этого человека считает или другом. Это дело уже было совсем нешуточным, и мы повыскакивали со своих мест, с напряжением ожидая продолжения.
В два шага, больше похожих на два размашистых прыжка, Берта преодолела то расстояние, которое отделяло ее от стоявших вокруг накрытого стола обеспокоенных людей.
- Берта, успокойся, - Грант понял, что слегка переборщил, - это же просто шутка…я понимаю, конечно же, что она не совсем удачная, но я просто хотел повеселить народ!
- Шутка, говоришь? – мулатка оскалила передние зубы, как пантера, готовящаяся к решающему прыжку, - еще одна такая же шутка и я свихнусь…

- Отдай ножницы, - Голос Кирста прозвенел в воздухе как приказ, - Берта это может быть очень опасно для тебя или для кого-нибудь другого. Поверь мне, ты сама потом пожалеешь, что была так несдержанна…
- А, испугались! - в голосе девушки прозвучало торжество, смешанное со звериным  рычанием, - так вот запомните раз и навсегда – я не хочу больше слышать ни одной подобной шуточки. Я не хочу, чтобы при мне упоминали про этого негодяя Ролло. Если это судьба, провести здесь  с вами свои последние дни, то я, по крайней мере, не хочу, чтобы они были омрачены вашими россказнями, всем понятно?
Мы, молча согласно покачали головами – никто из нас не хотел связываться с этой взлохмаченной психопаткой, которая в любой момент могла начать махать своими ножницами направо - налево. Я укоризненно смотрела прямо в глаза Берте – ну вот, а я-то думала, что только употребляющий наркотики Джек нам чрезвычайно опасен своей несдержанностью. А оказывается, что хлипкие нервы есть и у кое-кого другого.
Перехватив мой неосторожно направленный прямо на нее взгляд, Берта сказала, обращаясь сугубо ко мне:
- Ты поняла меня, Лайзи?

Я едва сглотнула комок, застывший в горле и качнула головой, давая понять, что кто-кто, а я поняла совершенно все, что было сказано в холле, за последние пять минут. И даже все то, что в нем сказано не было, но с угрозою витало в воздухе.
Еще бы мне не согласиться, ведь я теперь с двойной опаской смотрела на блестящие изогнутые ножницы в руках мулатки – кто как не я довела девушку до этого крайнего состояния.