Норма адреналина... часть восьмая

Серебристые ножницы для маникюра были очень маленькими, и спокойно лежа в своем кожаном чехле, они казались такими безопасными. Но убить ведь в принципе можно и чайником, а если очень сильно умудриться - то и чайной ложкой. А что уж было говорить об остром предмете вне зависимости от того, мал он или нет?
- То есть ты хочешь, чтобы мы вертелись перед тобою, так как тебе этого захочется? – неторопливо поднялась со своего стула Сара, и я с изумлением посмотрела на нее – она, что с ума сошла? Или она наивно полагает, что этой стальной вещицей Берта нас просто запугивает, но не собирается пускать в ход?
Берта тоже сперва опешила от неожиданной выходки Сары, но уже спустя несколько секунд с ухмылкою произнесла:

- Да именно этого я и хочу, просто желаю, не знаю даже выразить, как сильно…
Сара тоже расплылась в холодной, просто ледяной улыбке:
- Так вот знай, этому не бывать, я не собираюсь выполнять твои приказания, потому что с таким же успехом сама могу ставить перед тобою все свои собственные требования!
Джек предостерегающе положил руку рыжеволосой Саре на плечо, но та легким движением сбросила руку мужчины и шагнула навстречу Берте, которая тоже сделала несколько шагов вперед:               
- Ты что не веришь мне, не веришь, что я способна перерезать тебе глотку одним ударом?
Я беспомощно посмотрела в сторону мужчин. Я понимала, что Берта в принципе не виновата в происходящем – большую часть вины во всем я могла бы взвалить на свои плечи. Сара же, по всей видимости, просто не понимала, что Берта в своих угрозах может зайти намного дальше, чем мы все предполагали.

Неужели все окружающие так и будут со стороны наблюдать за тем, как две девушки движутся навстречу друг другу – одна высоко и горделиво задрав рыжеволосую голову, вторая, сжимая в своих шоколадных руках блестящий стальной предмет?
Норма тоже то и дело оглядывалась на мужчин, умоляя их вмешаться, но те почему-то совершенно спокойно стояли невдалеке и только у Джека на лбу выступили мелкие капельки пота.
Я глубоко вздохнула и решила – была, не была, сама заварила эту кашу, сама довела Берту до состояния крайней истеричности, сама теперь и буду расхлебывать это дело.
Стоило только мне об этом подумать и уже наклониться вперед, чтобы сделать шаг навстречу Берте, как между ссорящимися девушками во весь свой впечатляющий рост встал Кирст и на лице двух соперниц едва не сошедшихся грудь грудью мелькнуло искреннее удивление. Впрочем, как и на наших изумленных лицах тоже.

- Берта,  клянусь тебе, что больше никто из нас, и ты сама в первую очередь, так вот никто не будет подвергаться более ни насмешкам, ни оскорблениям и что мы прекратим этот смех по поводу или без него. Мы понимаем, что у нас слишком много проблем на сегодняшний день и поводов для радости у нас очень мало, но нам нужно быть всем вместе, всем – понимаешь? Ты часть единого целого, часть нашей компании, а поскольку мы остались вдевятером, нам остается только бороться. Разобщить нас – это тоже самое что перебить всех поодиночке… Отдай мне ножницы, Берта…
Мулатка зачарованно слушала все то, что спокойным, ровным и уверенным голосом говорил ей Кирст. Сара тоже сразу как-то обмякла и устало провела по своему лицу рукою, тем самым первой определяя, что с ее стороны конфликт полностью исчерпан.

Серебристый предмет послушно перекочевал из женских рук в мужские, и как только Берта осталась без своего оружия, мы все облегченно вздохнули, а Кирст обнял снова громко заплакавшую от нервного перенапряжения мулатку за плечи, и отвел ее на прежнее место у камина. Там эта парочка о чем-то долго беседовала, причем большей частью говорил один Кирст, но о чем он говорил, в чем переубеждал темнокожую женщину, никому из остальных участников развернувшихся событий не было слышно.
Все как-то сразу сделали вид, что ничего особенного или из ряда вон выходящего не произошло, и снова занялись своими прежними делами. Но кое-кто изредка  и, стараясь сделать это как можно незаметнее, искоса, но пристально поглядывал в сторону камина.
Так прошел почти целый час. Вскоре мужчины снова оделись в зимнюю и теплую одежду и опять принялись за свою работу по прорыванию тоннеля в снегу по пути к взлетно-посадочной площадке.

За время их долгого отсутствия мы вчетвером, исключая само собою Берту, приготовили вкусный и сытный обед, практически очень мало общаясь между собою и пристально наблюдая за застывшей в кресле как ледяное изваяние мулаткой.
 К трем часам дня мужчины с ног до головы, засыпанные колючим снегом, вернулись с улицы в холл через второй этаж, оставляя за собою на лестнице грязные талые следы. Уставшие, голодные и как ни странно очень злые.
Я с тоскою размышляла, на сколько же нас всех здесь хватит, пока мы не начнем массово перегрызать друг другу глотки? По крайней мере, начало уже было положено, оставалось только ждать, кто именно подхватит эту злосчастную эстафетную палочку ярости следующим.
Джек со спины подошел ко мне и, усевшись рядом, с нотками сочувствия в голосе проговорил:
- Мой отец был знаком с Робертом Кингсли, и считал этого малого очень хватким дельцом… Он очень богат,  так почему же ты не вышла за него замуж?
- А я что, должна была это сделать непременно?

     Джек улыбнулся, глядя на огонь в камине:
   - Знаешь, я ведь тоже вспомнил тебя Лайзи Эбб! Твои родители были очень влиятельными людьми в бизнесе, и мне очень жаль, что они так нелепо погибли. Тогда все наперебой говорили, что ты выйдешь замуж за Роберта, ведь ваш роман уже длился несколько лет, но ты на удивление всем почему-то отказалась от этого выгодного брака.
Я совершенно не хотела разговаривать с ним на эту чересчур скользкую тему, но почему-то сказала:
- Я не хотела выходить замуж за человека, для которого деньги играли слишком значимую роль в жизни, и его предложение соединиться в браке больше походило на предложение о слиянии двух капиталов. Я была независима от него и могла отказаться, вот и воспользовалась этим правом и нисколько об этом не жалею.

- Я тебя очень хорошо понимаю. – Джек продолжал грустно улыбаться, - мой отец тоже говорит только о деньгах, и мне настолько опротивело каждый божий день слышать, что я наследник империи Ноэми и поэтому должен вести себя соответствующим образом.
Но я не хотел себя так вести, я хотел жить так, как живут обычные люди, а мне этого не позволялось, и тогда я ушел из дома, жил, где попало, пока полиция не разыскала меня и не вернула в опостылевший отчий дом. Но было уже поздно – я успел подсесть на наркотики…
- Ты мог спокойно подождать, пока отец выделит тебе твою долю из капитала для начала своего дела, и только потом ты бы смог спокойно делать все, что захотел бы…
- Я не мог ждать, тем более что мой отец быстрее бы удавился из-за этих денег, чем оставил бы мне хоть одну медную монету. Когда он понял, что меня не переделать, он ведь смог все-таки в конечном итоге лишить меня наследства… Но я нисколько не переживаю на этот счет – наследников у него кроме меня больше нет – так что то его завещание – обычная подделка. Я все равно получу все после его смерти…

Я молча посмотрела на расстроенного  парня – да, ему действительно пришлось очень тяжело. Мои родители в последние годы своей жизни без ума меня любили, я уже и забыла то, что очень редко видела их в детстве. И я старалась  отвечать им той же спокойной любовью, но об отце Джека я слышала очень много нелестного – это был настоящий деспот в бизнесе и тиран в семье.
- Из-за него и мама начала пить, - Джек поднес свои руки к глазам, делая вид, что он тщательно их изучает, - а потом он выкинул ее из дома, установив мизерное содержание, и она умерла в какой-то богадельне…  Моя мама!
Я сочувственно погладила его по спине, и немного наклонившись к нему поближе, спросила:
- Джек ответь мне на один вопрос, если сможешь, конечно – то, что писали о тебе в газетах – это правда? О том, что ты кого-то убил под дозой?
Парень согласно качнул головой:

- Да, я действительно убил того парня в баре… Но это вышло совершенно случайно... Мы просто кутили в какой-то затрапезной пивнушке. И один из ребят за соседней стойкой полез ко мне драться. Я просто оттолкнул его от себя, но он ударился о деревянную стойку головой и умер еще до того, как приехала скорая. Отец, конечно же, замял дело, я получил условный срок за непредумышленное убийство по неосторожности, семье погибшего заплатили приличные отступные. Но я не хотел его убивать….
- Значит, ты уже четвертый из нас, кто совершил некий проступок, повлекший за собою смерть человека, - задумчиво проговорила я, а Джек посмотрел на меня долгим изучающим взглядом и неожиданно тихо спросил:
- Ты веришь в духов?
Я не совсем поняла, с чего это вдруг он задал мне этот вопрос, и во все глаза уставилась на Ноэми, ожидая объяснений.
- Я не знаю, что со мною в последнее время происходит... Но я сегодня видел этого парня…
- Какого парня, Джек?
- Того, которого я убил, он показался передо мною всего на пару минут и исчез… Но это точно был он, я не мог ошибиться… Ты мне веришь?

Я судорожно перевела дух – итак, не я одна видела нечто странное в этом доме, не мне одной мерещатся призраки, но если видение в случае с Джеком еще можно было объяснить – он ведь наркоман, и видеть то, чего совершенно быть не может – для него обычное дело. Но почему я тоже вижу нечто подобное, если не ширяюсь?
- Этот парень тоже погиб на рождество, почти три года тому назад, значит, призрак может отомстить мне за свою смерть?
Я оглянулась по сторонам. Все окружающие в ту же секунду сделали вид, что не прислушиваются к нашему с Джеком разговору и занимаются сугубо своими собственными делами.
- Джек, я верю в призраков, хотя бы потому, что я  верю в саму жизнь после смерти. Но призраки не могут убивать. Они же бесплотные и даже если некоторые действия наносящие вред им под силу, то зачем тогда собирать нас здесь в этом доме, зачем все эти трудности - убивали бы нас всех в своих домах – раз сумели переслать нам приглашения, значит, они прекрасно знали, где нас искать.

Я медленно поднялась на ноги, и уже не понижая голоса, произнесла:
- Если кто-то и собрал нас всех здесь, то не духи и не привидения. Замысел – чисто практическое изобретение, свойственное только живому человеческому разуму. Если мы все здесь – то только потому, что так захотели не какие-то там бестелесные привидения, а конкретный живой человек. И это человек среди нас…
- Значит, духи и привидения? - Берта наконец-то отошла от перепалки с Сарой и снова решила выпустить и немного размять подпиленные когти, -  Может быть, ты нам еще и назовешь имя этого человека, который совместно с духами решил нас здесь извести?
 Я повернулась к ней лицом и тихо отвечала:
- Хватит! Давайте же, наконец, посмотрим правде в глаза. Мы уже выяснили, что, по крайней мере, те из нас, что уже погибли, совершали в свое жизни преступления. Конечно, никто из живых в них еще не признался, но факт остается фактом – все произошедшее не случайность. Это все больше похоже на закономерность. Как и то, что люди погибают согласно нумерации комнат…

Я сразу же заметила на себе изумленные взгляды всех присутствующих, а Джек вскочил на ноги и закричал:
- Ну конечно, я и сам много раз задумывался об этом. Смотрите, это же очевидно. Первой погибает Мила из первой комнаты, потом вторым – Коллин из второй, позже – Самюэль – из третьей…
Берта опустилась обратно на стул, и едва переводя дыхание, переспросила:
- Так что же это значит… Ведь в четвертой комнате живу я, и это что значит, что я буду следующая?

Можно было понять ее тревогу, в этом смысле мне единственной из всех повезло больше чем всем остальным - моя комната была последней по счету и прежде чем погибну я, перемрут все остальные жильцы этого дома. Хотя перспектива остаться в одиночестве в этом доме, окруженной трупами меня тоже не прельщала.
- Нет, нет, только не это! – Берта начала беспокойно передвигаться по холлу, вокруг обеденного стола, натыкаясь на стулья и беспомощно смотря перед собою:
- Я не виновата. Он сам спровоцировал меня на это…
- Берта, перестань, это еще ничего не значит, - Сара совершенно неожиданно для нас всех как-то  потеплела в отношении соперницы и теперь пыталась ее успокоить, но не тут то было.

- Ролло был подонком, он эксплуатировал девушек, заставлял их заниматься не только сопровождением и эскортом, но и проституцией. А когда однажды я отказалась подчиниться ему, он отдал меня каким-то парням и те издевались надо мною несколько часов. И тогда я поклялась, что уничтожу его… И это я отравила этого ублюдка, отравила так, чтобы ни на кого из девушек не упала даже тень подозрения, чтобы версия о старых делишках Ролло с мафией у полиции была на самом первом плане…
Мы все пооткрывав от изумления рты потрясено смотрели на девушку, которая беспокойно металась из угла в угол. Она уже даже не прикрывала на груди свой распахнувшийся роскошный халат, и полы того постоянно попадали ей под ноги.
- Я ни о чем не жалею, - Берта остановилась у неубранного стола и налила из стоящего на нем графина в стакан воду, - он подох, туда ему и дорога! – И с этими словами она залпом выпила всю воду из прозрачного стакана, зажатого в ее собственных руках.
Итак, моя версия об собранных в одном месте убийцах снова подтверждается еще одним признанием.

Но не успела эта мысль промелькнуть у меня в голове, как в холле раздался страшный крик, крик, на который мог быть способен только человек, со страшной мукой расстающийся со своею жизнью.
Берта внезапно выронила из своих рук на пол стеклянный стакан, который тот час же со звоном упал на паркетную поверхность и закатился куда–то в угол. Мулатка закричала с такой непереносимой болью, что меня охватило страшное желание вторить ее крику.
И в этот же самый момент глаза мулатки расширились от ужаса, как будто она увидела нечто поистине чудовищное. Один из ее тщательно наманикюренных пальцев ткнул куда-то за наши спины. Но я, оглянувшись назад, так ничего и не увидела там, хотя Берта не сводила с указанного места своих потрясенных карих глаз.
Тим немедля ни секунды ринулся к кричащей девушке, но как вкопанный остановился на полпути к ней – теперь из раскрытого рта Берты, неслись какие-то булькающие звуки, и сначала по губам мулатки потекла маленькая струйка черной крови, а потом хлынул целый кровавый поток. И при всем при этом бедная девушка продолжала страшно кричать, харкаясь этой самой кровью по сторонам, и, водя трясущимися руками по всему извивающемуся телу, как будто что-то прожигало его внутренности.
Тотчас же еще громче, чем сама Берта завопила и Сара, вместе с ней и Фрида подняла свой вой. Норма и я безмолвно застыли на месте, не сводя глаз со страшного зрелища перед собою.

Никогда в жизни я не видела такой страшной смерти, и едва не теряя сознание, почувствовала, как холодной судорогой сводит от ужаса мое сердце.
Берта внезапно пошатнулась и упала на колени. По ее темнокожему лицу, забрызганному кровью и рвотой, слезы текли вперемешку с сожженной слюною и сгоревшими от яда внутренностями. Стон не менее страшный, чем предыдущий крик и немая мольба о помощи в потухающих карих глазах – это было последнее проявление жизни в теле Берты.  Еще секунда и все было кончено.
Джек как каменный идол с выпученными глазами застыл у меня за спиною. Кирст едва успел подняться с кресла, Грант дрожащими руками положил на пол полено, которое незадолго до этого намеревался подбросить в камин. Тим стоял рядом с погибшей на наших глазах девушкой, и тихо шептал слова только ему ведомой молитвы.
- О господи, что это было?
Мы ввосьмером столпились у распростертого тела Берты, не в силах сдерживать ни предательской дрожи в руках, ни сипоты в охрипших голосах.
- Она умерла?

- О, господи, она тоже... Этого просто не может быть…
Грант Ли, который утром бросал на погибшую девушку такие плотоядные взгляды, теперь просто не сводил своих удивленных происходящим раскосых глаз с мертвого тела:
- А вы уверены, что она того… Не придуривается?
Фрида бочком подобравшись к телу, лежащему на полу лицом вниз, осторожно  взялась за запястье Берты и попыталась нащупать у той пульс. Не найдя его признаков  на поникшей руке с ухоженным маникюром, Фрида попыталась тоже самое проделать и с шеей – но и на сонной артерии биения сердца тоже уже не было.
- Но как? Она ведь просто-напросто выпила обыкновенной воды…
Кирст, не обращая внимания на наши робкие замечания и вопросы, быстро подошел к обеденному столу, на котором стоял тот самый злополучный прозрачный стеклянный графин с обычной на первый взгляд водою. Мы, не сводя с мужчины взгляда, следили за всеми его действиями, еще не совсем осознавая, что именно он делает. Уэмбли мрачно осмотрел со всех сторон стеклянный сосуд, не прикасаясь к нему пальцами, потом осторожно приподнял  его крышку и принюхался. После всего этого он  непонимающе пожал своими широкими  плечами и посмотрел на нас, не зная, что ответить.
  - Ее отравили? – я тоже подошла ближе к столу, пытаясь понять, что произошло с Бертой.
- Похоже, что да, - Кирст оглянулся по сторонам и, встав на колени, начал осматривать пол вокруг.

- Кирст, Кирст, кто ее отравил? – Сара едва держалась на ногах, - слышишь?
- Я-то откуда знаю? – Мужчина, наконец, нашел то, что так упорно искал в таком неловком коленопреклоненном состоянии и, просунув руку под один из книжных шагов, достал пустой стакан, который несколько минут тому назад охваченная предсмертными судорогами Берта выронила из своих ослабевающих рук.
Стакан был весь в пыли и паутине, но теперь в бликах яркого электрического света отчетливо было видно, что его внутренняя поверхность была вся какой-то подозрительно синей.
- Что это?

 Кирст понюхал стакан и резко дернулся в сторону – наверняка аромат напитка был не самым приятным. Но как же так, я сама своими собственными глазами видела, как Берта залпом выпивает обычную воду. И, скорее всего она сама бы не могла не заметить резкого и неприятного запаха из стакана. Тогда в чем же тут дело?
Норма отошла на несколько шагов назад по направлению к затухающему камину и, подойдя к одному из кресел, резким движением руки сдернула с него цветастое покрывало. Потом женщина поднесла покрывало к телу бездыханной мулатки и накрыла им девушку с поразительно спокойным выражением на лице.
- А это не самоубийство, нет?
Мы посмотрели на Фриду Гостин так, что бедная женщина сжала свои тонкие губы и опустила глаза в пол – теперь уже было нелепо вообще заикаться на подобную тему – всем было более чем понятно, что среди нас орудует весьма смелый и опасный убийца. По тому, с каким выражением мы начали осматривать друг друга с ног до головы – я поняла – поиск начат. Теперь будут подозреваться все присутствующие в комнате в общем, и каждый из нас по отдельности. И если произошедшее позавчера с Милой еще как-нибудь можно было списать на несчастный случай, то все остальные смерти только подтверждали, что на оставшихся в живых людей ведется целенаправленная охота.

- А вы помните, что она сказала перед самой смертью? - Сара почему-то пристально посмотрела на меня, - она знала, что будет следующей, ведь ее комната – под номером четыре, и она на самом деле стала четвертой погибшей среди нас.
Это замечание било прямо в точку, я и сама как-то забыла об этом, и семь пар глаз в один момент был направлены в сторону Джека Ноэми. Того самого бедолаги Джека, который все никак не мог придти в себя после смерти Берты и, наверное, готов был отдать все свои миллионы только ради одного – оказаться как можно дальше от этого проклятого места и от всей нашей развеселой компании.
Джек попытался криво улыбнуться нам в ответ, но не смог, как ни старался, и я на его месте не смогла бы беззаботно улыбаться тоже  – ведь его комната была пятой, следующей по нумерации за комнатой Берты.
- Бред, не верю…

Но по его глазам нам отлично было видно - верит, и еще как верит!
- Послушайте, а откуда вообще здесь взялся этот гребаный графин? - Тим наморщил свой лоб, как бы пытаясь вспомнить нечто очень важное, но, не имея возможности собрать все мысли воедино. - Я что-то его не припоминаю, кто его сюда принес?
В ответ ему была полная тишина, прерываемая только тяжелым дыханием Фриды, которой опять стало нехорошо на фоне стремительно развивающихся событий и тихими проклятиями, которыми на своем родном языке так и сыпал Грант.
- Его точно не было на столе, когда мы обедали, - заметила я, - и я вообще не помню, чтобы когда-либо ранее видела этот графин в холле, может быть, его кто-то принес из своей комнаты?
- Нет, нет, - Джек замотал головою, - я был во всех наших комнатах, и честно говоря, голову готов дать на отсечение, что вижу этот графин теперь в первый раз!
- На твоем месте я бы не клялся своей головой, да еще в такой убежденной форме, - Кирст задумчиво переглянулся с Тимом, который молча поигрывал фонариком в своих руках, - неужели никто не видел, как этот сосуд появился у нас в холле?
Его вопрос в первую очередь, наверное, адресовался женщинам – ведь это мы оставались в холле пока наши мужчины прорывали снежный тоннель извне. Но мы все сидящие в этом помещении были друг у друга на виду и все перемещения по первому этажу каждой из нас всегда сопровождались внимательными взглядами всех остальных.
Во время обеда графина на столе тоже не было, но после обеда проходит всего ничего, и он уже стоит на столе, поджидая свою жертву…

- Неужели все правда и мы будем погибать в зависимости от нумерации наших прежних комнат? - Фрида схватилась рукою за левую грудь и тяжело осела на стул, заботливо придвинутый ей Нормой.
Я пожала плечами, мне не все еще было понятно:
- Вообще это как-то глупо получается – ну допустим, что первым стакан схватил бы кто-нибудь другой, а не Берта, тогда последовательность бы естественно нарушилась. Значит, не в ней дело и нам нечего бояться. По сути – отравиться и быть на месте Берты, - я кивнула в сторону все еще лежавшей на полу девушки, - мог любой из нас.
- Нам нечего бояться? - Сара громко хмыкнула, - ты говоришь это потому, что тебе-то как раз бояться нечего – тебя разместили в последней комнате и, наверное, ты единственная из нас, кто узнает подоплеку всего дела, дожив до самого конца.
Но я решила не обращать внимания на мелкие безболезненные выпады досмерти напуганной девушки. На ее месте я бы вообще уже давно билась о стены кудрявой головою.
- Значит, то, что погибла именно Берта – случайность?
- Боюсь, то, что погибла именно она – закономерность, - мрачно подвел итог нашей беседе Джек, и мы все недоуменно посмотрели на него, а он, не глядя по сторонам, тихо проговорил:

- Пока мы все находились около стола – графина на нем не было, но как только возле него появляется Берта – графин уже там и ждет, когда женщина захочет выпить воды…
- Опять ты за свое, - Тим недовольно поморщился и, сложив руки на груди, немного с наигранным презрением переспросил, - ты опять будешь убеждать нас, что во всем виноваты духи или призраки?

- А ты думаешь, что пора начать выяснять, кто из нас все это делает? - я смотрела Тиму прямо в глаза и ожидала такого же прямого ответа, как и заданный мною вопрос. Я сама готова была уже поверить во что угодно, лишь бы это успокоило мои вконец расшатанные за последние два дня нервы.
- Вообще-то суть вопроса несколько иная, - Кирст решил вмешаться в очередное неправильное развитие событий, - графин-то как раз здесь и не причем, в нем на самом деле находиться обычная вода – я так полагаю, что сам яд был в стакане. Если бы Берта решила попить из самого графина, то была бы сейчас и жива и здорова. Так вот что я хочу сказать - если это кто-то и подстроил из нас самих, то к чему такие сложности, почему просто не найти способ намного попроще? Зачем кому-то нужна вся эта театральность? Что и кому убийца хочет продемонстрировать?

- Я не знаю, как долго вы собираетесь здесь обсуждать все случившееся, - голос Гранта вообще сошел на нет, и его неправильное произношение заметно усилилось, - но я думаю, что нам лучше побыстрее прокопать ход к взлетной площадке и попытаться оттуда подать сигнал о помощи. Это ведь высокая точка – может там, и сотовый телефон там сможет брать сигнал? Давайте быстрее выберемся из этого дома.
Это было самое здравое предложение за последние полчаса и теперь хоть в одном можно было вздохнуть с облегчением – еще не все здесь ополоумели и могут размышлять в нужном направлении.
- А что с телом? – Сара пугливо поджала под себя ноги, опустившись на ближайший  к ней стул.
- Мы вытянем это тело на улицу к тем трем телам, что перенесли раньше, - Кирст снова взял бразды правления на себя, и я невольно посмотрела на него с восхищением и надеждой, хотя раньше обещала себе самой что этого не стану делать ни за что. Но  этому мужчине очень шли диктаторские нотки в его слегка хрипловатом голосе.
- Давайте парни, за дело!

 - И вы нас оставите здесь в этом доме совершенно одних? - даже Норма начала терять самообладание при мысли, что пока наши представители сильного рода человеческого будут вне стен этого дома, с нами бог знает, что может случиться. Кирст и Грант понимающе переглянулись, а Тим не долго раздумывая, предложил:
- Если хотите, с вами останется Джек. Я не думаю, что он сейчас в форме для тяжелой физической работы. Джек ты как, согласен?
Даже до меня почти сразу же дошло, почему в доме оставляли именно Джека Ноэми, а не кого-нибудь другого. Дело было даже не в том, что физически он действительно был намного слабее остальных мужчин. Просто он мог быть следующим в списке незримого убийцы, а на улице у него было намного больше шансов для того, чтобы погибнуть. Здесь же он вроде как присматривал за нами, а мы – должны были в свою очередь внимательно присматривать за ним.

    Сам Джек не сомневался ни минуты и с радостью согласился остаться в доме. Ему вообще было очень плохо, и когда Грант и Тим поднимали с пола тело Берты, Джек затрясся как паралитик, а потом со всех ног бросился на кухню, и вскоре оттуда донеслись характерные звуки рвотных позывов. Зря парень не так давно так плотно пообедал....
Минут пятнадцать, сидя уже возле камина, мы не сводили своих взглядов с далекого темного пятна на паркете у обеденного стола – еще совсем недавно точно такое же пятно было у начала лестницы и принадлежало Миле и вот два дня спустя у нас уже четверо погибших и новая кровавая отметина.
- Если духам так хочется убирать эту гадость, пусть делают это и желательно поскорее, - Сара с гадливостью отвела глаза от пола, - я ни одним пальцем не пошевелю, чтобы замыть это…

- Интересно, - Норма слегка приосанилась, лежа на кушетке, - прошлое пятно исчезло, когда мы ночевали в своих комнатах, и не могли проследить за тем, что происходит внизу. А теперь, когда мы здесь ночуем, оно тоже пропадет также бесследно, как и предыдущее?

- Вот так мы и проверим, духи это делают, или человек! – Джек натянуто улыбнулся и протянул руки к весело пылавшему огню.  Он уже вернулся из кухни, его лицо было красным и каким-то растерянно-опустошенным. Но, тем не менее,  это ему принадлежала инициатива разжечь уже почти потухший камин и собраться в одном месте, чтобы помочь друг другу в любой необходимый момент. Нам всем было не очень по себе, если не сказать больше.
 Но одна важная тенденция уже среди нас наблюдалась – мы начали привыкать к смерти.
Если смерть Сары привела нас в ступор, то смерть Берты мы почему-то восприняли, как нечто давно ожидаемое, и я не увидела каких-либо особых переживаний компании по этому поводу. Я не бралась определить, что именно с нами было, и почему с каждой новой проблемой и смертью наши сердца ожесточались все больше и больше.

Хотя нет, смерть Берты на одного человека все же произвела самое неизгладимое впечатление – Грант Ли определенно подбивал к девушке клинки, но не успел высказать свои симпатии и должно быть очень сильно переживал по этому поводу. По крайней мере, его лицо было единственным страшно расстроенным, он был просто убит горем, и если бы Берта  была жива, она должна бы была оценить как должное это сострадание по отношению к себе.
Я с тоскою смотрела перед собой – мне было тепло, я была сыта, но какое-то смутное чувство тревоги меня все же никак не отпускало, я все на свете отдала бы за то, чтобы узнать, почему я здесь нахожусь и за какую провинность мне выпали все эти испытания.
Рядом с собою я почувствовала чье-то незримое присутствие и, оглянувшись за спину, была немало удивлена, заметив, что ко мне подсела Сара Паркинс. Девушка выглядела просто ужасающе – она была вымотана морально так, что на ее лице некрасивым отпечатком застыли все пережитые страдания и слезы.

- Лайзи, скажи мне, ты боишься?
- Конечно, я очень боюсь! Боюсь, но верю, что нам все же удастся спастись…
Сара тяжело вздохнула и, наморщив свой аккуратненький носик, осмотрелась по сторонам – Норма, покусывая тонкие губы, дочитывала свою книгу, Фрида Гостин едва помещаясь, лежала на кушетке, с закрытыми глазами и только ее тяжелое дыхание показывало – она не спит.
Джек сидел за обеденным столом, возле которого умерла несчастная Берта и мрачно крутил в руках какую-то вещь – со своего места мне было очень проблематично рассмотреть, что именно. Но я не стала придавать этому факту слишком уж большого значения – Джек сам был способен позаботиться о себе и, зная, что может вот-вот придти его очередь прощаться с жизнью, сам должен был решать что делать, и как себя вести.
Да и не хотелось мне злить его своим назойливым любопытством и идти к столу только для того, чтобы посмотреть, что за хрень в руках у вполне взрослого парня.
Я снова повернулась лицом к камину и с ожиданием посмотрела на Сару, ведь неспроста она решила поговорить со мною именно теперь и без лишних свидетелей. Я мысленно пожелала только одного – пусть это не будет очередная исповедь о скрытом преступлении, иначе моя психика может не выдержать этого натиска очередных не очень приятных подробностей чьей-либо смерти.
- Ты прости меня Лайзи!  Я знаю, что  с первого же дня вела себя не очень хорошо по отношению к тебе, но ты и сама понимаешь – на войне, как на войне…
Я улыбнулась, еще бы я не понимала, о чем сейчас пойдет речь – как и всегда о Кирсте. И я сразу же переспросила, решив подтвердить свою догадку:
- Он так тебе нравиться?
Сара кивнула, и ее губы тоже растянулись в довольной улыбке:
- Очень! Ты знаешь, он вообще из того типа мужчин, которые мне всегда так нравились – такой сильный и мужественный и очень таинственный… Я бы так хотела знать, чем он занимается по жизни… Он тебе случайно не говорил об этом?
- Знаешь, мы с ним вообще очень мало общались и никогда в разговоре не переходили на личности. Поэтому, извини, но я ничем не могу тебе помочь в этом вопросе, хотя сама сгораю от любопытства.

Внимательно посмотрев мне в глаза, Сара, видимо прикинув – говорю я правду или просто подтруниваю над нею, выбрала из двух зол первый наиболее приемлемый ей вариант и решила еще больше открыться:
- Мне кажется, что он тоже ко мне неравнодушен… Какой мужчина! Какой мужчина! Ты видела, как Берта сегодня утром пыталась его охмурить, выставив напоказ свои прелести? А Кирст и глазом не повел, не то, что этот раскосый Грант. Наверное, этот кореец соскучился в своей тюряге по девочкам, вот и пускал слюни при каждом взгляде на Берту.
Внезапно Сара спохватилась и быстро перекрестилась, искоса поглядывая в сторону темного пятна на полу:
- Нехорошо, конечно, так плохо говорить о покойниках, но Берта явно была не из аристократической фамилии родом, ее повадки так и попахивали борделем, правда?
Я предпочла промолчать в ответ на это замечание, а Сара, тем временем набирая обороты, без умолку лопотала дальше:

- Я просто с ума схожу, когда его вижу. А в той ситуации, в которой мы все теперь находимся, просто жизненно необходимо иметь под рукою такого защитника, как Кирст. Мне кажется, он бы смог оказать достойный отпор любому врагу даже голыми руками…. И какими руками! - Сара мечтательно закатила свои глаза.
А я только диву давалась такой самоуверенности. Но в принципе, если рыжеволосой красотке так хочется думать, то пусть эти мысли согревают ее сердце и дальше, я не против.
- Я просто хотела спросить у тебя, - наконец Сара подошла к главному вопросу, ради которого и затевала весь этот разговор, -  Берты больше нет, Норма не во вкусе Кирста, Фрида – мне не соперница, сама понимаешь из-за чего. А вот ты, Лайзи, ты имеешь на Кирста какие-нибудь виды?

Что я могла ответить? Что это не я, а Кирст эти самые виды имеет на меня? Но поверит ли этому Сара, которая даже саму себя убедила в том, чего на самом деле не было. Да, было дело, Кирст смотрел в ее сторону несколько раз, но больше всего он демонстративно держался как можно подальше от девушки.
Пример – эта ночь, когда вместо того, чтобы лечь между Сарой и Бертой, Уэмбли предпочел кушетку и мое молчаливое общество. Даже пускай и я сама в пролете в этом плане и все то, что Кирст делал по отношению ко мне всего лишь обыкновенная забота и не более того. Но даже и в том случае Саре не на что было надеяться, Кирст слишком очевидно явно избегал ее общества, а значит, и думать не думал о каких-либо отношениях между ними двумя.
Хотя честно признаться мне хотелось, чтобы он действительно все свое внимание перенес на Сару – так мне было бы намного спокойнее здесь. И я, собравшись с мыслями, коротко, но уверенно ответила на вопрос девушки:

- У меня даже и в мыслях никогда не было, что Кирст будет со мною. Поэтому, если ты задумала взять этот бастион – вперед, путь свободен!
Глаза Сары сверкали такой неподдельной радостью, что мне стало ее жалко. Ведь если она и в самом деле безынтересна Кирсту, для нее это открытие рано или поздно станет очень сильным ударом. И в первую очередь это как следует ударит по ее завышенному самолюбию.
- Спасибо тебе, Лайзи! Я понимаю, что, возможно, мое предложение может показаться тебе странным или запоздалым, но может быть, мы все же сможем стать очень хорошими подругами, я надеюсь!?
Сара мило улыбнулась и медленно отошла от меня, должно быть, всерьез считая, что ее предложения достаточно, чтобы я подхватилась и от радости начала бы вытанцовывать посреди холла.
Я же только удивленно посмотрела ей вслед – вот уж не думала, что рыжеволосая гордячка Сара предложит мне свою дружбу. Наверное, мое сообщение о своем не интересе к Кирсту изменило отношение Паркинс ко мне на сто восемьдесят градусов, и вместо мелких постоянных придирок и насмешек она наконец-то будет относиться ко мне более спокойно и сердечно.

- Эта дурочка серьезно надеется на внимание Уэмбли? - неожиданно услышала я насмешливо-надменный голос Нормы и посмотрела в сторону женщины, которая, как я прежде думала, читала книгу, а на самом деле подслушивала весь наш разговор с Сарой.
- Вы все слышали? – я уже ничему не удивлялась в этом доме, но считала, что даже в той ситуации, в которой мы все здесь находились, это было уже слишком.
- Да, я знаю, что подслушивать чужие разговоры, равно как и читать чужие письма не очень хорошо, но иногда подслушанная беседа может принести очень много пользы…
- И какую же пользу для себя вы надеетесь извлечь из моего разговора с Сарой?
- Ну, хотя бы такую, что ни ты, ни она не являетесь убийцей, основавшемся в этом доме и затесавшимся среди нас.
 Я только рот открыла, а Норма уже отвечала на незаданный мною вопрос:
- Хочешь узнать почему?
Еще бы мне не хотеть узнать, с какой это стати Норма нас так легко отбросила из своего списка подозреваемых.

- Сара слишком тупа и наивна, ее не волнует здесь ничего кроме одного единственного мужчины. Она слишком брезглива и если бы и решилась на убийство, то совершила бы его чужими руками и не стала бы марать своих тонких пальчиков.
- Ну а я?
- Ты? – Норма отложила книгу в сторону, - не знаю, почему, но мне кажется, что убийца постоянно возле тебя отирается. Когда Мила падала - ты ближе всех нас стояла к лестнице. Когда погиб Коллин, ты нас привела в его комнату. При тебе, в конце концов, повесился Самюэль, и после непонятного разговора с тобою Берта осушила стакан с ядом. И все это как ни странно лишний раз доказывает, что ты здесь не причем…
- Почему? - я никак не могла понять доводов Нормы, - это все, как раз-то, доказывает, что я именно что в курсе происходящих в доме событий.
- Не думаю. Ты чересчур спокойная и деятельная, и ты боишься так же, как и мы, все, а я знаю, я просто нутром чувствую, когда человек боится по-настоящему, а когда просто притворяется. Уж поверь мне…
- А Фрида? - я не могла не поинтересоваться мнением Нормы Крус об остальных членах нашего узкого кружка «смертников».

- Фрида старая и больная женщина, еще одна «случайная» смерть и она может умереть прямо на наших руках. Ей не под силу совершить столько жестокости за такое короткое время. Хотя иногда она ведет себя достаточно странно для старого и больного человека сломленного горем...
- А ты сама?
Норма пожала плечами и тихо рассмеялась:
- Я больше склонна думать, что это кто-то из наших мужчин. Но как они проворачивают эти убийства, я никак не могу понять.
- «Они»?
- Их вполне может быть и двое, и трое, и даже четверо, - Норма кивнула в сторону на все так же молча сидящего за столом Джека, - трое уходят, и мы понятия не имеем, что они делают снаружи этого проклятого дома, а четвертого они оставляют наблюдать за нами, хорошо ведь придумано, верно?
Я молчала и никак не могла придти в себя. Неужели такая возможность действительно существует и Грант, Кирст и Тим с Джеком – могут быть заодно в этом грязном деле? Я оглянулась на Ноэми. Теперь он уронил свою немытую голову на вытянутые перед собою руки, и казалось, просто спал, сидя на стуле.
- Но это только так… Догадки, - Норма выпрямилась и тихо проговорила, - будь осторожна Лайзи, мне кажется, тебе одной угрожает, куда большая опасность, чем всем нам здесь вместе взятым.

Мне ужасно хотелось спросить ее, почему она так думает, но не хотелось узнавать еще более ужасных версий. И чтобы хоть как-то отвлечься от тягостных дум просто произнесла:
- А вы серьезно считаете, что подслушанную беседу можно использовать в своих целях?
Норма задумчиво наклонила голову набок и с легкой ухмылкой отвечала:
- Конечно! Хочешь, расскажу как?
Получив мое согласие, она тихо начала свой рассказ:
- Несколько лет тому назад я очень  дружила с одной женщиной. Ее звали Энни. Мы были лучшими подругами и во всем друг другу постоянно доверяли. Я тогда встречалась с одним интересным мужчиной, но не очень долго. И хотя я думала, что он моя настоящая любовь в этой жизни, мы с ним поссорились из-за какой-то страшной глупости и вскоре расстались. Я тогда очень сильно переживала этот разрыв, но постепенно начала приходить в себя, погрузилась с головою в работу и попробовала начать жить заново. Но однажды этот человек, тот с которым мы встречались, влетел в мой офис, начал осыпать меня проклятиями, оскорблять  и потребовал оставить его в покое.
Я сначала не поняла, что случилось, и попросила его объяснить свое поведение. И оказалось, что моя подруга Энни без моего ведома, начала писать этому мужчине письма, рассказывая в них о том, как я страдаю без него. В них она с мельчайшими подробностями описывала,  как мне плохо, какая он скотина и так далее по тексту  с требованием вернуться назад ко мне.

Возможно, она сделала это из самых благих побуждений, но ты не можешь представить себе, в какой ярости была я сама. Это было так унизительно объяснять все еще любимому человеку, что я здесь совершенно не причем. Но он мне так и не поверил, и на меня вылилось столько грязи, что я несколько дней не могла придти в себя
Но я не стала предъявлять подруге своих справедливых претензий, я затаилась и поджидала случая, чтобы нанести ей ответный удар – ведь она не имела никакого права вмешиваться в мою личную жизнь и я решила во чтобы то ни стало, проучить глупую женщину и преподать ей хороший урок на всю оставшуюся жизнь.
    Мы жили с ней вместе, снимали четырехкомнатную квартиру и поэтому все знали о жизни друг друга. Я узнала, что эта самая подруга время от времени встречается с женатым мужчиной. Потом спустя несколько месяцев он развелся с женою и начал вольную жизнь. Моя подруга так рассчитывала, что он теперь обязательно жениться на ней.
У них с прежней женою не было детей – это и послужило главной причиной их развода, а моя подруга решила, что родит ему сына и тогда он точно свяжет с ней свою жизнь.
Она забеременела. А он уехал по делам в другой город. Энни ждала от него весточки, и вот долгожданное письмо пришло. Он писал, что нашел другую высокооплачиваемую работу, снял жилье и если она согласна переехать к нему без промедления, он жениться на ней немедленно.

Но моя подруга это письмо не получила, как и три последующих за ним.
Тот парень  посчитал, что это молчание и есть ее ответ на его предложение руки и сердца и женился вскоре на другой. Когда об этой свадьбе узнала моя подруга, то едва не сошла с ума от горя, и в припадке тоски она выпрыгнула с балкона нашей квартиры с двадцать второго этажа, и разбилась насмерть. Я считаю себя вполне отомщенной. Так я прочла чужое письмо и вывернула его содержание с пользой для себя, теперь понятно!?
Я была в шоке от этого рассказа. Если Норму сюда пригласили чтобы наказать именно за это преступление – то надо заметить -  убийца правильно выбрал себе эту жертву.
У меня просто ледяные мурашки по коже пробегали каждый раз, когда я бросала внимательный взгляд на непроницаемое лицо Нормы. А ведь она казалась из всех остальных самой мягкой и женственной, а оказывается внутри хрупкого создания сидит самый настоящий монстр, пожирающий все преграды на своем пути.
Да,  Норму следовало тоже брать в расчет – совершив одно злодеяние, человек редко останавливается и продолжает лить кровь направо и налево. А если его «подвиг» остался еще и безнаказанным, то желание крошить и ломать приобретает еще более сильное притяжение.

Я беспомощно оглянулась в сторону остальных присутствующих в этот же самый момент в комнате. Фрида все так же продолжала себе спокойно спать на кушетке, но вполне вероятно, что ее закрытые глаза были только отличным предлогом для того, чтобы спокойно полежать.
И таким образом миссис Гостин могла прекрасно слышать весь наш с Нормой разговор с самого начала и до конца. Но поскольку она не подала ни одного знака в поддержку этого моего предположения – то она либо спала в действительности, то либо уже слышала от Нормы эту историю и поэтому была столь равнодушна к ней, либо же Фрида была неплохим мастером мимики.
Сара не обращая ни на кого своего бесценного внимания,  вертелась у книжных полок. Мой доверительный разговор с нею должно быть, произвел на девушку самое благоприятное впечатление. Это подтверждалось теми пристальными взглядами, которыми девушка, раз за разом окидывала лестницу, ведущую наверх и тем, что она впервые за последнее время хоть немного прихорошилась. Сара, должно быть, поджидала отсутствующих мужчин, которые рано или поздно, но должны были снова попасть внутрь дома для короткой передышки.
 Джек все так же молча сидел за обеденным столом – и эта его несменяемая поза меня наконец-то заставила очень сильно насторожиться. Ранее Ноэми не был таким усидчивым, наоборот, для него были характерны крайняя возбудимость и нервозность.

 Он постоянно беспричинно смеялся, ходил, пошатываясь и натыкаясь на предметы на  своем пути – ну чего, в самом деле, было можно  еще ждать от наркомана. Но теперь весь его крайне понурый вид был настолько необычен, что я внимательнее присмотрелась  к его беспокойным и грязным рукам, поскольку это были единственные части тела, которые у парня находились в постоянном движении.
Все то время, что мы находились без Кирста, Гранта и Тима в здании злополучного дома, в руках у Джека находился какой-то маленький, издали совершенно неразличимый предмет.
     Мне постоянно что-то мешало рассмотреть, что именно было зажато в руках Ноэми – предмет был просто крошечный, но именно с него не сводил все это время своих глаз Джек, именно его сжимал с такой силой, что казалось - от этой невидной вещицы уже давно должны были остаться только воспоминания.

Не знаю почему, но я сразу же почувствовала что-то неладное, и внутри меня своими медленными тягучими пальцами за сердце взялась тревога. Несколько часов Джек находиться  у нас на глазах – я могу почти, что шаг за шагом рассказать все его поступки, начиная с того самого знаменательного момента, когда мы вчера вечером во избежание новых смертей решили ночевать на первом этаже здания.
Но ведь Джек единственным из нас был наркоманом и если до всех вчерашних событий он постоянно забегал в свою комнату для приемки дозы, то теперь он просто сидел вместе со всеми нами, и не особо было похоже, что он нуждается в прежде так необходимой ему наркотической поддержке. Итак – либо он не был наркоманом, либо у него просто-напросто не было очередной дозы.
Я мысленно пожелала, чтобы мое первое предположение оказалось более верным – ведь Коллин, к примеру, тоже только притворялся пьяницей, а на самом деле просто превосходно играл свою роль, так почему же Джек не может следовать его примеру, в конце концов! Если же окажется, что у парня все же закончилась его наркота – мало нам здесь не покажется.
Норма продолжала сидеть в кресле напротив меня, и ее лицо освещалось огнем от камина, играя бликами на этом каменном выражении, возникшем  на лице женщины после ее более чем откровенного рассказа.

Глаза Нормы были устремлены в лежащую на ее коленях книгу, но с тех самых пор, что она закончила свое ужасающее повествование – Норма  Крус еще не перевернула ни одной страницы, а ее взгляд был устремлен только в одну точку в раскрытом фолианте. Норма, скорее всего, о чем-то очень глубоко задумавшись, размышляла, совершенно не обращая на меня своего внимания. Уж не жалела ли она о том, что раскрыла мне свою тайну?
И почему их всех так влечет именно мне рассказывать обо всех своих злодеяниях. Быть может, мое внешнее обличие напоминает монашку и влечет к исповедованию?
Я немного выждала, стараясь не привлекать внимания своим поспешным бегством от Нормы и поднявшись с кресла, направилась в сторону Джека. Пока я шла к нему одна только мысль не давала мне покоя – если до сих пор я ума не могла приложить, кто это такой холодный и расчетливый мог нас все сюда заманить, то теперь одна кандидатура у меня начала полностью вырисовываться.
    За внешней блеклостью черт и похожестью на забитую овечку, Норма производила на всех не совсем верное  впечатление.
В разговоре со мною она открыла свою истинную сущность и показала самые настоящие клыки. Так быть может она и есть тот хладнокровный убийца, который здесь в этих стенах манипулирует нами всеми?

Я осторожно подходила к Джеку, но он, как оказалось, даже не обращал на меня своего внимания, как будто совершенно забыл, что где-то рядом с ним в помещении находятся люди. Он продолжал сидеть на стуле у огромного стола, опираясь на вытянутые вперед руки и все еще вертя что-то в руке.
Я подсела к нему и внимательно посмотрела парню в глаза. Посмотрела и в ту же самую секунду ужаснулась – такой боли в человеческих глазах мне еще видеть никогда не приходилось. Это издали на расстоянии казалось, что Ноэми сидит ровно, не шелохнувшись, и только руки у него постоянно дергались. Теперь же совершенно отчетливо было видно, как парня сотрясает мелкая, но очень изнуряющая дрожь, что его губы страшно пересохли, а по его вискам стекают крупные капли пота.
- Джек, ты в порядке?
Я дотронулась до него своей неуверенной рукою,  и только тогда поняла – он меня совершенно не видит и не слышит. Мне пришлось повысить голос, я уже не боялась, что мой интерес к парню могут заметить и другие, и уже намного громче, чем в самый первый раз переспросила:
- Джек, что с тобою?

Стоявшая невдалеке Сара недоуменно оглянулась  на нас,  нахмурилась, и на ее кукольном личике тотчас же появилось озабоченно выражение, как будто говорящее – «ах, в конце концов, после всего случившегося, вы дадите мне спокойно провести хотя бы один час!?». Я же, не смотря на ее недовольство, продолжал упрямо трясти парня за его поникшие плечи:
- Джек!
Он едва разлепил свои ссохшиеся губы и произнес едва слышно:
- У меня ломка…
Нечто подобное я подозревала, и уже уточная, пере спросила:
- У тебя закончились дозы?
Джек коротко кивнул головой, потом наморщил лоб и тихо ответил:
- Их кто-то украл… Мне бы хватило еще на неделю…
Я беспомощно оглянулась – только этого несчастья нам как раз и не хватало на наши больные головы. Теперь наши проблемы начинают возрастать прямо-таки в геометрической прогрессии.
- Он умирает?

Услышав встревоженный голос Сары, я только досадливо от нее отмахнулась – эта дурочка, скорее всего, вообразила, что проклятие нумерации комнат снова сработало, и теперь как трупная муха решила присутствовать на кончине очередного постояльца этого «клуба». А потом будет тошнить при каждом удобном случае, и стонать, что еще одной смерти ей не выдержать.
Похоже, пришло то самое не совсем подходящее время, когда мои собратья по несчастью начинают меня крупно доставать и раздражать своими глупостями. На этот момент меня больше всего заботила судьба Джека – он сказал, что его наркотики кто-то унес из комнаты. Но кто из нас это сделал, кому это было выгодно и нужно?
Конечно, если Джек - пятая жертва пока еще неизвестного нам до сих пор убийцы – то цель кражи понятна – Джек скоро умрет, если не получит желаемого героина, кокаина или еще чего он там себе вводит?
Нам совершенно негде взять наркоту для него в этом доме. Аптечка нам тоже не очень поможет – в ней только жалкий бинт, вернее то, что осталось после очередной перевязки Кирста, еще какие-то лекарства типа желудочных пилюль и ничего наркотикосодержащего. Мы даже не можем напоить Джека алкоголем – мне кажется, я где-то читала, что это на не очень долгий срок помогает. Но благодаря Коллину у нас теперь нет ни бутылки вина, ни чего другого, имеющего в своем составе спирт. От отчаяния я готова была взвыть.

   Слава богу, что в этот самый момент, когда я уже была готова бежать одна наверх и устраивать шмон во всех комнатах без исключения,  на втором этаже послышались голоса возвращающихся мужчин, который несколько часов рыли необходимый неизвестно кому тоннель в снегу. Быть может, кто-нибудь из них придумает, что нам делать дальше? Я, по крайней мере, только на это теперь и могла рассчитывать.
Тим прямо сверху оценил сложившуюся внизу ситуацию, и сразу же не раздеваясь, сбежал по лестнице вниз и направился к обеденному столу:
- Джек, что-то случилось?

Стоило Дороффу только задать этот вопрос, своим громким испуганным голосом, как Кирст побледнев, обвел всех находящихся на первом этаже полубезумным взглядом, стараясь оценить те потери, которые женщины  понесли, пока мужчины  были вне дома. Но, пересчитав нас и убедившись, что все в относительном порядке, Уэмбли уже более спокойно перевел дух и присоединился к Тиму, наклонившемуся над почти невменяемым Джеком.
Грант молча сошел вниз, стрясая со своей одежды липкий снег – его лицо было хмурым и непроницаемым. Он с особым смыслом смотрел себе под ноги, и едва смог отвести свой взгляд от черного пятна на полу. Красавица Берта, которая так ему нравилась и не успела узнать об этом, теперь заняла свое «почетное» место рядом с другими погибшими в этом доме, в  мрачном снежном склепе.
- Что-то опять случилось? – прямо с кушетки сонная Фрида смешно таращила свои большие  глаза.