Норма адреналина... часть десятая

И видение медленно растворилось передо мною, как будто его и не было рядом несколько минут тому назад. Я же потрясенная рассказом Тары, пыталась привести свои нестройные мысли в порядок.
Значит, нас всех здесь в этом доме собрали не случайно. Каждый из нас совершил какое-то преступление, и жертвы этих преступлений пользуясь домом, где царит проклятие скандинавов, решили отомстить нам и тем самым открыть себе путь в вечность. Один из нас -  и Тара не сказала, кто именно это был - мужчина или женщина, так вот этот человек должен искупить свою вину, помогая призракам мстить.

Там, где люди изначально были психически послабее действуют сами призраки и Мила увидев старушку, которая давно должна была стать прахом в гробу, летит с лестницы вниз. Самюэль – тоже человек слабохарактерный – его мигом загоняют в заранее подготовленную петлю. Трудно понять, что произошло с Коллином, но с другой стороны – на пол его комнаты крошат стекло, он в кромешной темноте входит, спотыкается и готово! Вполне можно было предположить, что он споткнулся о валик кровати или какую-нибудь другую специально подложенную под его ноги вещь.
А вот Берту травит уже конкретный человек, духи только помогают ему перенести графин, потом наступает черед Джека и он погибает от передозировки.  Стоп, стоп!
Я почти как наяву вспомнила, как обходила комнаты всех членов нашей компании. И у каждого в комнате я осматривала вещи, которые сразу же казались мне странными.
Например, в комнате той же самой Милы, та самая Библия, которую она так торопилась снести вниз и практически из-за которой и погибла.
В комнате Коллина – фотография с одной тщательно вырезанной фигурой. Ведь если библия Милы ранее принадлежала убитой старушке, то можно в принципе предположить, что на фото Дарвела должна была быть изображена та самая женщина, которая погибла из–за доноса Коллина. То есть - жена его друга, теперь сидящего за убийство в тюрьме.
В комнате у Самюэля были миниатюрные замки из использованных спичечных коробков – и человек, которого он убил – сгорел в своем доме. Здесь тоже как ни крути,  прослеживается очевидная закономерность.

В комнате Берты было много зеркал, я тогда сразу же подумала, что эта комната похожа на будуар борделя и позже действительно оказалось, что Берта убила самого известного в нашем городе сутенера, что она отравила его и сама не так давно погибла от яда.
А в комнате Джека я увидела шприц в мусорном ведре, а ведь до этого он вроде бы только вдыхал наркотики, тогда откуда появился этот израсходованный шприц? И парня в баре Ноэми убил под действием наркоты…
Я встряхнула головою – это могло, значить только одно – призраки уничтожают своих убийц так, чтобы те знали перед смертью, за что конкретно их убивают. Как та же Берта, к примеру – должно быть она, умирая, понимала, как страдал все тот же Ролло, задыхаясь от паров страшного яда!
А что же оставшиеся? Ведь если я найду закономерность во всем, то мы будем точно знать, кому что угрожает в данный момент. 
В комнате рыжеволосой Сары стояла фотография ее погибшей сестры, и быть может, именно ее Сара и убила и теперь вполне могла погибнуть таким же способом?
В комнате Фриды была наполненная ванна с блестящим крестиком на дне. Значит ли это, что женщине стоить поберечься воды?
В комнате Гранта – лежал окровавленный нож, чем не орудие преступления?
В комнате Тима – два медальона – возможно, этот его друг погиб от руки самого Дороффа…
В комнате у Нормы – библия с именем Эмми… Той самой Эмми, которой  Норма отомстила… 
И только в моей комнате и в комнате Кирста не было ничего необычного. Но у Кирста было оружие, такое же оружие, как и у Гранта. Только у Уэмбли был его  огнестрельный вариант, а у Ли – холодный. Может ли это значить, что Кирст погибнет от огнестрельного ранения, а Грант от удара ножом?

А как же тогда я?  Ведь я-то в отличие от всех остальных никого не убивала, я никому не причиняла смертельной боли, что же тогда я здесь делаю и как должна умереть я, если я не знаю как умер человек, которого я не убивала… И почему Тара хочет помочь именно мне, а не кому- либо другому?
Я совсем окоченела  сидя на полу подвала и решила немедленно вернуться в холл, теперь главное было успеть вернуться обратно, пока туда же раньше меня не вернулись мужчины – уж тогда мне точно достанется от всех за безалаберность.
Я успела как раз вовремя – только я вышла из подвала с банками в руке, как наверху,   на втором этаже раздались громкие голоса. Я взглянула на настенные часы над камином – однако рановато решили наши мужчины вернуться сегодня с работы. Хорошо хоть, я успела вовремя вернуться из подвала, но, похоже, взбучки мне было не избежать в любом случае.
В одном я была совершенно спокойна – никто не помешал мне встретиться с Тарой и поговорить с ней о происходящих в этом доме событиях. Теперь, зная обо всех обстоятельствах, собравших нас в этом доме, я была  более спокойна и хладнокровна, чем раньше. Только одно угнетало меня – я не могла поделиться со всем остальными этой новость.
- Представляете, - Тим снова спускающийся самым первым вниз по лестнице, затряс засыпанной снегом головою,  - там снова пошел снег, да такой сильный, что если он будет идти, не переставая весь оставшийся день и всю ночь – наши труды по рытью тоннеля могут пойти прахом!

Я молча прошла мимо него, неся под мышкой холодную банку с соком. Тим только и скользнул по мне рассеянным взглядом, но, пройдя несколько метров вперед, резко остановился посреди холла и довольно громко спросил, обращаясь к моей спине:
- Где ты взяла эту банку?
Я про себя только чертыхнулась. Я-то наивная девушка надеялась, что мой поход в подвал будет раскрыт намного позднее, и я смогу придумать себе более правдоподобное оправдание, чем простое желание найти для себя более разнообразную еду. Тим в один момент разрушил все мои далеко идущие планы.
- Какую банку? - спустившийся вслед за Тимом Грант уставился на меня, не совсем понимая, с чего это вдруг Дорофф проявил такое любопытство по столь ничтожному поводу. Кирст продолжал все еще стоять наверху лестницы, но я чувствовала на себе его обычный пронизывающий взгляд.
- Из подвала, а что? – постаралась я прощебетать, как можно беспечнее, внутри себя, покрываясь холодными каплями предательского пота.
- Из подвала? – в голосе Тима прозвучали удивленные нотки, и на его лицо набежала тень недовольства. Он развернулся к остальным женщинам, сидящим у полыхающего и дышащего жаром камина, и тревожно наблюдающими за нашим разговором,  и теперь Тим спросил, обращаясь уже и к ним:
- Мы ведь договорились, ни в коем случае не перемещаться по дому без видимой необходимости даже всем вместе!
- Но мы не спускались в подвал, - Сара таращила на Тима, который с каждой секундой становился все мрачнее и мрачнее, свои огромные заплаканные глаза, - мы предупреждали Лайзи, что это очень опасно, одной спускаться в подвал, но она не послушалась нас…
Грант изумлено присвистнул:
- Ну, ты даешь, детка, тебе что, жить надоело?
Я растерялась и не знала, что ответить, поэтому произнесла первое же, что мне в тот момент пришло на ум:
- Но ведь со мною ничего не случилось, как видите - я живая и здоровая. Так из-за чего разжигать весь этот сыр-бор?

Теперь Тим полностью развернулся ко мне, и его лицо излучало неподдельную злобу:
- Мне почему-то казалось, что наши договоренности должны соблюдаться всеми членами нашей команды неукоснительно и без обсуждения. И их нарушения - это в первую очередь неуважение ко всем нам, никак не меньше!
Я смело парировала злобный выпад Тима, тем временем поражаясь силой его необъяснимой ярости:
- Ты не на войне, дружок, и перед тобою не строй солдат, я знать тебя не знаю и поэтому не обязана подчиняться всем твоим идиотским приказам. И если мне однажды снова придет в голову мысль, сходить туда, куда мне хочется, я все так же не буду спрашивать на это твоего разрешения либо соизволения!
Я просто негодовала, Тим серьезно разозлил меня своими немотивированными нападками. После смерти Берты я больше не участвовала в перепалках, даже Сара уже перестала на меня наезжать и вот, пожалуйста – все равно находиться парень, который считает меня своим подчиненным элементом!
- А с другой стороны, – Грант ехидно улыбнулся, оскалив свои белоснежные зубы, - если девчонка не боится ходить в подвал в одиночку и без фонаря, быть может, она и есть тот таинственный убийца, которого мы так безуспешно пытаемся разыскать который день подряд?
Я только глаза подкатила к потолку – ну что за идиот, ну кто из здесь присутствующих поверит, что я – убийца? Вот и делай после этого людям хорошее. Я со всей силы стукнула банкой с консервированным соком об обеденный стол:
- Да пошел ты…


    Кирст все так же молча начал медленно спускаться вниз по скрипящей под его ногами лестнице. Он не сказал ни слова по поводу моего путешествия в подвал, и я все не могла понять – почему? От него первого я ожидала негодования и упреков, а никак не от совершенно безразличного ко мне Тима.
      Но вместо ожидаемых обвинений и нападок Кирст просто спустился вниз и остановился у края лестницы. В мою же душу снова закрались подозрения. Быть может Кирст уже в курсе, что именно я делала в подвале и поэтому не нуждается в моих комментариях по данному поводу?
Я уже не обращала внимания на Тима, который надвигался на меня всей своей фигурой с какими-то явно не очень хорошими целями. Именно в этот момент, когда мне нужно было особенно быть настороже, в мою голову пришла запоздалая мысль, которая уже и прежде наклевывалась в моем сознании, но только теперь оформилась и приняла более конкретные очертания.

Я вспомнила рассказ Рода о том, как ему было передано третье послание для меня. По словам парня, послание принес человек, одетый во все черное. И на этом человеке был черный же кожаный плащ. И Кирста в первый раз я увидела именно в таком же странном, на мой взгляд, образе – у него точно был черный кожаный плащ, а значит, вероятность, что именно он был тем самым таинственным посланником, теперь возрастает многократно, раз остальные владельцы кожаных вещей в этом доме погибли.
И эта его дикая и несуразная манера носить только все черное! С другой стороны мог же тот же самый Кирст, если это действительно был он, предположить, что Род обязательно мне расскажет об их встрече и опишет столь странный стиль одежды своего собеседника?
Тогда очень глупо появляться передо мною здесь в таком же хорошо запоминающемся и сразу же бросающемся в глаза виде. Значит, это мог быть не Кирст, но кто-то очень хорошо знающий его манеру одеваться. Значит ли это, что Кирста просто пытаются подставить? Я просто растерялась – так мне не хотелось, чтобы я бы я оказалась права, и убийцей был Уэмбли.
Одновременно с этими мыслями я почувствовала чье-то очень грубое прикосновение к своему плечу и уже через секунду моя правая рука была резко до боли заломлена назад за спину. А к моему лицу начало приближаться глухое рычание Тима:
- Нет, ты будешь делать то, что тебе здесь скажут, хотя бы потому, что на кону не только твоя жизнь, но и все наши жизни вместе взятые. И любой твой неосторожный шаг в сторону может укоротить не только твой жизненный путь, но и наши…

Я признаться не ожидала такого напора со стороны вечно спокойного Дороффа. Его глаза бешено блестели, тонкие губы были искривлены в злой ухмылке, а его сильные пальцы сжимали мою руку все сильнее и сильнее так, что  у меня  не было никакой возможности вырваться из этого цепкого захвата.
Я громко и умоляюще простонала от резкой боли и, схватившись, свободной рукою за пальцы Тима, попыталась их разжать, но эта попытка была крайне неудачной. Что я могла сделать против сильного молодого парня, который уже прошел войну и знал, как можно убить одним только одним прикосновением?
- Немедленно отпусти ее, слышишь?

Я даже не ожидала, что кто-нибудь из присутствующих вступиться за меня, и поэтому была очень сильно удивлена чьим-то проявлением заботы о моей незавидной участи. Хватка Тима немного ослабла. Я, едва сдерживая очередной стон, подняла свои глаза наполненные слезами на своего заступника и едва не упала от неожиданности – перед Тимом во всей своей красе стоял разъяренный Кирст. Причем именно разъяренный – широкие ладони Уэмбли теперь были сжаты во внушительные кулаки, взгляд черных непроницаемых глаз посылал молнии, плотно сжатые губы обещали яростное возмездие:
- Мне что еще раз повторить?  Немедленно! Отпусти! Ее!
Но Тим не собирался так легко сдавать свои прочно завоеванные позиции – среди всех нас эти двое мужчин были почти, что на равных и ни один из них не мог так запросто уступить свое лидерство другому.
- Это с какой такой стати ты здесь раскомандовался? - Тим насмешливо посмотрел на своего противника, - или у тебя определенные виды на эту девчонку?
Кирст засопел так, что даже у меня коленки затряслись:
- Не твое дело! И если уже говорить напрямую, то раскомандовался здесь ты, а не я.  И ты не имеешь никакого права никого здесь так грубо хватать и поучать. Поэтому лучше по хорошему – отпусти Лайзи!
Даже Норма, прервавшая свое чтение, испуганно вступилась за меня, просительно обращаясь к Тиму:

- Правда, Тим, она же ничего такого особенного не сделала, зачем ты так?
Но вместо того, чтобы послушать добрые советы и отпустить мою постепенно немеющую руку, Тим сжал ее еще сильнее, так что кость в плече захрустела, и я едва не потеряла сознание от нового прилива невыносимой боли.
Все остальное происходило как в замедленной съемке - Кирст увидев выражение крайнего страдания на моем лице, рванулся, что есть сил к Дороффу и первым нанес ему сокрушительный удар по лицу. Кровь брызнула во все стороны, Фрида громко охнула с кушетки.
Пальцы Тима мгновенно разжались, и он упал на холодный пол, нокаутированный Кирстом с первого же раза. Кирст же подхватил мое тело, медленно оседающее на тот же пол, где уже лежал Тим. Я заплакала, уткнувшись носом в теплую подмышку Уэмбли – нападение до сих пор такого тихого Тима испугало меня намного больше, чем путешествие в холодный и мрачный подвал.
С презрением, глядя на Тима, без сознания лежащего неподалеку, Кирст гладил меня своей бинтованной рукой по голове, путаясь в волосах и тихо шепча своим горячим дыханием  мне на ухо:

- Ничего не бойся, пока я  рядом – тебе ничего здесь не грозит!
Выразить не могу, как мне было стыдно. Ведь всего лишь пять минут тому назад моим единственным подозреваемым был этот самый мой единственный защитник, и я уже раскаивалась в своих крамольных мыслях и честила себя, и Тима почем свет стоит.
Грант все время разборки стоявший у стены и спокойно наблюдавший за разворачивающимися событиями, медленно подошел к лежащему на полу без сознания Дороффу и, наклонившись над обездвиженным телом, только головой покачал.
- Ну, как он? - в голосе Кирста слышалось некоторое сожаление. Интересно, из-за чего мужчина, обнимающий меня, так сильно переживал - потому ли что не добил Дороффа или потому что слегка переборщил свои методы внушения?
- Дышит! – Грант опустился перед Тимом на одно колено, - здорово ты его, однако!
Кирст только горько усмехнулся и, подняв мое лицо в своих ладонях, сначала вытер с него все слезы, а уже потом изучающим взглядом осмотрел мою руку и тихо спросил:
- Ты в порядке?

Я-то как раз в отличие от многих других была в порядке. То, что сделал Тим, было не совсем правильно с его стороны – но парня тоже можно было понять – в той непростой ситуации, в которой мы все здесь уже который день находились, каждый из нас рано или поздно все же начнет бросаться на себе подобных. Решающую роль в этом сыграет только фактор времени. Тим сорвался первым…
Норма, отбросив свою книгу в сторону, тоже подошла к распростертому на полу Тиму и наклонилась над Дороффом, внимательно глядя на его разбитое в кровь лицо. С некоторых пор я сама начала замечать, что женщина не совсем равнодушна к нашему солдату, а тот отвечает ей некоторой взаимностью – похоже на наших глазах начинает складываться первая пара. И на этих же самых глазах еще одна возможная пара распадается. 
Сара, наверное, уже и думать забыла о том, что по очереди именно она является следующей жертвой в этом доме. Она не сводила глаз с нас с Кирстом,  пытаясь понять всю ситуацию не сходя со своего места, и мне это преотлично было видно. В растерянных глазах Сары стоял вопрос – то, что она видит – действительность в реальном времени или зрение все же ее обманывает?

      Только слепой теперь не мог не заметить, что Кирст интересуется мною больше, чем кем бы то ни было другим в этом доме, и в этом смысле Сара пролетала со всеми своими планами как фанера над городом Парижем.
  И поскольку сама девушка в один момент все это прекрасно поняла, то ее взгляд, направленный в сторону нас с Кирстом  стал таким колким, что я невольно сжалась от нехороших предчувствий  - похоже, для меня начиналась эра новых ссор и разборок.
Тим постепенно начал издавать кое-какие внятные звуки и наши с Кирстом головы развернулись в его сторону. Норма заботливо помогла парню приподнять голову – на лице Тима расплывался завидный синяк – рука Кирста оказалась для Дороффа нечто сродни падающей на голову кувалды. Я невольно подумала, что такого охранника как Уэмбли  нужно держать как можно ближе к себе – рекомендации у него  уж больно впечатляющие.
   Грант, не скрывая довольной ухмылки, помог Дороффу подняться с пола и тот, не говоря ни слова, медленно прошествовал к кушетке, которую занимала до сих пор Фрида. Но женщина довольно бодренько вскочила с нагретого ее объемным телом места и уступила его  стонущему Тиму -  было похоже, что Кирст одним своим мощным ударом сломал нашему бравому вояке в отставке его не в меру наглый нос. Норма присела здесь же, рядом со стонущим больше от стыда, чем от боли Дороффом и заботливо начала оттирать тому кровь с разбитой переносицы.

Произошедшее в холле на несколько минут разбросило всех на несколько лагерей – мы с Кирстом – как сторона, принявшая бой – один лагерь, Норма и Тим – как сторона, начавшая бой –  другой. А Фрида, Сара и Грант – как сторона, не участвующая в ни в оборонительных, ни в наступательных боях, были вроде как самой нейтральной частью нашей компании.
Причем лично я, сама не зная, почему, была на Тима не в обиде. Ну переборщил парень, ну с кем не бывает, и даже если он «случайно забудет» извиниться за свои хулиганские действия – я как-нибудь это переживу.
Кирст тоже некоторым образом считал, что своим ударом он всего лишь расставил все точки над «и», а не поставил жирную точку в наших всеобщих взаимоотношениях. Вот что об этом думал сам Тим, нам пока было неизвестно – он глаз своих не поднимал на нас с Уэмбли, и только Норма бросила в нашу сторону несколько выразительных укоризненных взглядов.
Остальные сделали вид, что их произошедшая история никаким боком не касается, и они единственные были правы – меньше знаешь, крепче спишь!
Пока Тим зализывал свои раны, с неприязнью глядя в сторону Кирста, Норма к моему величайшему изумлению стала не просто оказывать медицинскую помощь  парню с разбитым носом, но еще и  стала ласково поглаживать его по окровавленным пальцам, а он воспринимал эти ее более чем откровенные прикосновения как должное!

Грант в это же время, ни на кого из окружающих не обращая внимания, своими обычными  широкими шагами мерил холл, а прямо рядом с нами с Кирстом немедленно материализовалась Сара и, сложив руки на своей объемной груди, ехидно поинтересовалась:
- И долго вы теперь намерены при нас всех зажиматься?
Руки Кирста сразу же разжались, и я выскользнула из их тесного кольца, не зная, что ответить на более чем справедливый  упрек Сары. Еще не так давно я, почти, что клятвенно заверяла девушку, что не имею на Кирста никаких видов и вот теперь прямо-таки ей в нос тычу совершенно иными фактами. Я на ее месте тоже активно бы недоумевала по этому поводу.
Кирст благоразумно молчал, переводя свой взгляд с Сары на меня и обратно, как будто сравнивая нас и решая, кого бы это получше выбрать. Меня эти оценивающие взгляды совершенно не смутили, и я была даже очень рада подобному случаю ускользнуть от ответственности. И поэтому я миролюбиво обратилась к Саре, справедливо считая, что она  не должна злиться на меня до такой степени, чтобы прекратить всяческое общение между нами:

- Я думаю, что  поступила, не очень неблагоразумно, спустившись в подвал в одиночку. И Тим, конечно же, в принципе прав, что наехал на меня из-за этого дела, но ты только посмотри, что он сделал с моей рукою!
С этими словами я осторожно подкатала рукав, надетой на меня белой водолазки и продемонстрировала Саре следы от пальцев Дороффа, следы, которые теперь темными синяками проступали на моем оголенном запястье. И в ту же секунду я перехватила взгляд Кирста направленный на мою руку – на этом потемневшем от схватки запястье теперь еще отчетливее проступали следы давнего шрама от пореза.
Я моментально опустила рукав обратно и как ни в чем не бывало продолжала говорить, обращаясь к Саре и стараясь не смотреть в сторону Кирста.
- Он конечно прав в некотором роде, но не стоило перебарщивать в отношении ко мне и использовать свою силу подобным образом…
- А ты думаешь, я считаю, что он поступил неверно? - в зеленых глазах Сары Паркинс мелькнуло злорадство, - я лично считаю, что ты получила по заслугам, по крайней мере, теперь ты будешь знать свое настоящее место.

Я тотчас же поняла скрытый намек, сделанный мне в словесном выражении  – Сара не могла самолично вцепиться мне в волосы в присутствии Кирста, но, осталась вполне довольна тем, что Тим уже сделала мне очень больно от лица всех недовольных в этом доме.
- Ты не права, Сара! – Кирст посмотрел на Паркинс с нескрываемой жалостью и как будто даже тщательно завуалированным презрением, - никто не имеет права считать, что он может распоряжаться другими людьми по своему собственному  усмотрению…
- Ты защищаешь эту гадину, потому что втюрился в нее по уши!- крик рыжеволосой девушки зазвенел под самым потолком, - и если бы вы могли найти где-нибудь в этом  чертовом доме уютное гнездышко, уже давно бы…
- Не смей! – я задохнулась от возмущения и незаслуженной обиды, - не смей, слышишь, Сара, – иначе ты пожалеешь о своих словах, но будет уже поздно!
- Ты не имеешь права затыкать мне рот, - Сара сложила свои маленькие ручонки в точно такие же маленькие кулачки и сделала шаг по направлению ко мне. Кирст предостерегающе встал между нами.

- Сара, послушай, - я все еще пыталась остудить пыл скандалистки, пока она сама не наговорила невесть чего, вся, плавясь от ядовитой злобы, - ты ошибаешься насчет нас с Кирстом – и в мыслях у нас ничего подобного, о чем ты говоришь, не было…
- Если ты говоришь за себя, то вполне вероятно, что так оно и есть, – холодно заметил Кирст, поворачиваясь своим красивым лицом ко мне и окидывая меня внезапно посуровевшим взглядом, - но я под этими твоими словами подписываться бы не стал…
Я только растерянно оглянулась по сторонам. Что он хочет этим сказать? Разве то о чем говорила только что Сара – правда?  Что этот мужчина и в самом деле положил на меня свой глаз, что он заступился за меня, когда Тим выкручивал мою руку, только потому, что я ему не безразлична?
- Кирст, о чем ты? – упал с моих губ неожиданный для меня самой вопрос.
- А ты сама разве не понимаешь?
Я мельком увидела, как понуро поникли худенькие плечи Сары – она ожидала от своих нападок совершенно другого результата, никак не предполагая, что вместо извинений получит объяснение в любви к другой женщине.
Я только тихо качала своей головой – в круговерти тех событий, которые произошли  с нами в этом доме, среди всей той неизвестности, которая была у нас впереди - у меня не было сил думать о какой-то там любви. Но я сама не заметила, как внутри меня нарастало новое чувство, и сейчас я никак не могла смириться с этой прямо передо мною поставленной новой проблемой.

- Так значит, вы все-таки уже успели спеться? – Сара, поняв, что она проиграла окончательно, решила нанести опережающий новый удар, - господи, ну почему меня в этом доме и по всей жизни окружают только одни ублюдки…
Я вздрогнула всем телом, как будто мне нанесли удар в спину. Я этой самой спиною чувствовала, как на мне сошлись взгляды всех тех, кто в момент скандала присутствовал в холле. Все шесть участников нашей компании пытались определить по моему лицу, что я намереваюсь делать дальше и как отвечу на оскорбление Сары.
Я же умоляюще сложила руки и обратилась к девушке:
- Сара, ну  послушай же…
Но та ничего не хотела слушать, она просто-таки расхохоталась мне в лицо, поняв, что я не собираюсь в ответ осыпать ее бранью:
      - Господи, ну почему, ну почему все так дерьмово? Я-то, наивная, думала, что больше никогда не столкнулась нос к носу с таким предательством – сперва моя ненаглядная сестричка уводит  у меня жениха из-под носа и собирается за него замуж. Теперь вот единственная девчонка, которой я здесь доверилась, оказывается низкопробной сучкой, и делает почти тоже самое, что и моя сука сестра прямо у меня на глазах!
- Еще одно оскорбление, и ты о нем пожалеешь! – в голосе Кирста прозвучала ледяная угроза, но она только раззадорила Сару, девушка, мотая из стороны в сторону своими роскошными рыжими волосами, начала  биться в истерике:

- Что ты нашел в ней, скажи, ну что ты нашел в ней – она же просто невзрачная кукла, не более того!
Конечно, в некотором роде, Паркинс перешла все допустимые границы – я не считала себя какой-то особенной красавицей, но и такой уж расписной уродиной тоже никогда не была. Никакие оскорбления уже были не в силах изменить мнение Кирста обо мне в худшую сторону – к чему тогда такие мелочные приемы?
- Сара, деточка, перестань! - Фрида почему-то решила, что ее вмешательство поможет рыжеволосой оправиться от потери надежды на Кирста, а та и в самом деле не преминула залиться горькими слезами и сквозь рыдания проговорить:
- Моя сестра… Она так ненавидела меня, за что, о господи?!

Я сразу же вспомнила фотографии такой же красавицы, как и сама Сара, на туалетном столике комнаты под номером шесть. Тогда Сара так небрежно уронила эти снимки сестры в рамках вниз лицом – меня невольно покоробило ее действие по отношению к родному человеку одной с ней крови.  И я тогда почему-то решила, что Сара, скорее всего, сделала это не нарочно. Но теперь было очень похоже, что Сара всерьез ненавидела свою сестру и та, скорее всего, отвечала ей той же монетой.
- Сарита, не стоит так огорчаться, - на лице Фриды тоже стояли слезы, - ты такая молодая, такая красивая. Ты обязательно найдешь себе хорошего парня…
Но эти слова, вместо того, чтобы успокоить девушку, вызвали у нее еще больший и обильный шквал слез:
- Зачем? Чтобы опять, какая-нибудь лохудра увела у меня любимого человека? Я ведь так любила Ричарда, я знала, что он тоже любит меня, и мы собирались пожениться, а он… Он…
Фрида отвела рыдающую девушку к креслу у камина, и я последовала вслед за ними, не обращая никакого внимания на Кирста, идущего следом за мною – я пока что не знала, как вести себя  с этим мужчиной и с его отношением ко мне. Не знала, потому что впервые за несколько последних лет поняла,  что он мне безумно нравиться, но в таких экстремальных условиях не могла поручиться на сто процентов, что я снова не ошибаюсь как несколько лет тому назад.

Сара упала ничком в кресло и громко высморкалась в платок, любезно протянутый с кушетки Нормой. Высморкавшись, Сара ни на кого не глядя, продолжила:
- Он познакомился с моей сестрой и уже через пару недель объявил, что он жениться не на мне, а на ней. А ведь у нас уже все было готово – я заказала платье, были приглашены гости, и тут такое предательство… Я думала, умру… Я не знала, как мне пережить этот позор и эту ненависть к родной сестре…
Даже на лице Нормы отобразилось  нечто похожее на сопереживание, Грант и Кирст стоя невдалеке тоже внимательно слушали рассказ Сары. Я же слушала ее внимательнее всех остальных, понимая,  что следует использовать момент и выяснить у Сары, какое именно преступление она совершила и не ее ли родная сестра та самая жертва, которая теперь ищет мщения в этом доме?
- Бедняжка, - Фрида вытерла слезу со своей дряблой щеки, - ты, наверное, так переживала?
- Я? – внезапно голос Сары зазвенел как струна, и девушка звучно расхохоталась, – о нет, я не рыдала, я не страдала, я сделала так, чтобы и их свадьба не состоялась тоже!
- Неужели ты ее убила? - хриплый голос Тима, разорвал нависшую было  тишину, – ты?


- Нет, я не стала пачкать свои маленькие красивые ручки. – Сара пожала плечами – слезы на ее лице мгновенно высохли, – я просто продемонстрировала своей ненаглядной сестричке кое-какие фотографии, после чего она вскрыла себе вены, так, что ее не успели спасти. Так ей и надо суке! – Сара прошипела последние слова с особой жесткостью.
- Какие фотографии? – осторожно спросила я, ведь мне было невдомек, что могло быть такого страшного изображено на обычной фотографии, чтобы человек от одного взгляда на нее мог покончить с собою?
  - Моя сестричка была далеко не монахиня - у нее было столько мужчин до Ричарда! Она многих своих парней привозила в наш дом,  и у нее было много похабных фотографий, где она кувыркалась со своими кавалерами.

    - Какая глупая! - Сара нервно хихикнула, - такие снимки никогда не следует хранить – вот я и нашла их и изъяла из тайника сестрички. А потом сказала ей, как бы между прочим, что переслала их Ричарду, хотя я этого не делала. Моя сестра Лиза решила, что после просмотра карточек Ричард не то чтобы жениться, он и видеть ее больше не захочет, вот и наложила на себя руки…
- И тебе не было ее жалко? – я потрясенно смотрела на девушку, которая теперь абсолютно спокойно осматривала наши пораженные ее рассказом лица.
- Нет, хоть Ричард в конечно итоге не достался и мне, но и она с ним не осталась… Они мне жизнь сломали, понимаете, вы это или нет! Мне пришлось уехать из города, где все напоминало мне о сестре-предательнице  и о своем любимом человеке. Мне пришлось пойти работать в стриптиз-клуб, чтобы не умереть с голоду, так с чего бы это мне жалеть сестру, из-за которой я стала обычной шлюхой?

Норма и Фрида с ожиданием посмотрели на меня – в рассказе рыжеволосой девушки просматривался некий скрытый намек. Мол, «все кто встает у меня на пути, заканчивают не очень хорошо». Женщины, наверное, прикидывали, на чью сторону удобнее им будет встать при случае чего. На сторону Сары, толкнувшей на самоубийство  свою родную сестру и на сегодняшний день – новую потенциальную жертву, или же протянуть руку дружбы мне – тень Кирста за моей спиною казалась им намного более  впечатляющей, чем угрозы Паркинс.
Ну что ж раз всеобщее внимание и так уже направлено на меня, то следует его использовать с толком. Я поднялась на ноги и, обращаясь ко всем, тихо произнесла:
- Послушайте меня, пожалуйста! Я знаю, что с каждым новым днем наши шансы на спасение все больше и больше уменьшаются. Я просто хочу, чтобы вы знали – все происходящее здесь с нами – далеко не случайность. Это чья-то запланированная месть, месть нам за то, что мы когда-то совершили, за все те смерти, который лежат грузом на нашей совести, вне зависимости от того тяжелый это груз или почти не ощутимый. Все предыдущие убийства напрямую связаны друг с другом, я сейчас постараюсь объяснить это вам как можно понятнее, что именно я всем этим хочу сказать.
В первый же день нашего здесь пребывания, я побывала во всех наших комнатах с обходом, помните, мы еще тогда разделились на группы? Я еще тогда обратила свое внимание на то, что в комнате у каждого из нас находятся какие-то странные по моим понятиям вещи, а теперь я начинаю понимать, что они самым непосредственным образом связаны со смертью их хозяев…

…Сара весьма недовольно тряхнула своими рыжими кудрями – она–то намеревалась продолжить разборки со мною дальше, а тут я, вместо того чтобы продолжать извиняться и пресмыкаться, притягиваю всеобщее внимание какими-то новыми фактами о происходящих в доме событиях.
- Вспомните, хотя бы, как погибла Мила! – я обратилась к стоящей ближе всех остальных ко мне Фриде, - а потом после ее смерти мы обратили внимание на книгу, которую Мила так и не донесла до нас…
- О, да, я очень хорошо это помню! Это была Библия! – глаза Фриды радостно блеснули, а я тем временем продолжала дальше:
- Мила успела рассказать нам, что эту Библию ей, скорее всего, подкинули родственники погибшей женщины, и когда книга в очередной раз оказывается в руках у Милы, девушка погибает прямо на наших глазах…
- Из-за книги, что ли? - Тим презрительно фыркнул, - ерунда, какая!
- Я не говорила, что она погибла из-за книги, я просто пока что только обращаю ваше внимание на факты…

В комнате Коллина была цветная фотография, на которой был изображен он сам, а рядом с ним была изображена жена его лучшего друга, невольной причиной смерти которой Дарвел и стал пять лет тому назад.
Вы ведь хотели знать, о чем мы с ним так долго говорили  у камина в наш первый вечер – так вот он рассказывал мне о ней. Ее изображение было аккуратно вырезано из фотографии. На ее месте зияла пустота…
В комнате Самюэля Скиппера было множество замков и домиков построенных из склеенных между собою спичечных коробков. И вскоре мы узнаем, что он поджег дом и в этом горящем доме погиб человек. Спичечные коробки и сгоревший мужчина – вам не кажется, что это довольно странные совпадения?

В черных глазах Кирста мелькнул неподдельный  интерес, он даже немного приосанился,  терпеливо ожидая продолжения моего немного сбивчивого рассказа.
    - Следующей была Берта… В ее комнате было, вернее и сейчас есть, множество зеркал. А если учесть, что нас расселяли по комнатам с каким-то смыслом, то эти зеркала – несут тоже какую-то смысловую нагрузку. Я долго не могла понять какую, пока не поняла, что Берта – девушка по вызову, а ее реакция на мое упоминание при ней имени Ролло только подтвердило все мои догадки. Ролло отравили – и вот год спустя от яда погибает и его убийца, не странно ли?
Лицо у Нормы по мере моего дальнейшего рассказа вытянулось до невозможного в длину. Это выражение придало и так не очень красивому лицу женщины ее больше уродливости и похожести на взмыленную лошадь. Фрида слушала меня, просто-таки затаив дыхание, и она явно старалась ни в коем случае не пропустить ни одного моего слова. Грант тоже с задумчивостью смотрел в мою сторону, пока не зная как отреагировать на все услышанное.
- Потом погиб Джек. А я в его комнате в мусорном ведре незадолго до его гибели видела точно такой же шприц, который довел парня до передозировки.  Что это как не знак?
- Знак, который мог нам помочь, но мы не смогли воспользоваться этой помощью…
- Верно, - я с благодарностью посмотрела в сторону проговорившего эти слова Кирста, - зато теперь мы можем, сделав некоторые выводы, понять, наконец, чего каждому из нас стоит бояться в дальнейшем!

- Ну, раз я пока что единственная  следующая жертва на очереди, - Сара внезапно очень сильно встревожилась, и дрожащий голос с головой выдавал ее волнение, - быть может, начнем с меня? Что в моей комнате такого странного?
- Не просто странного, а напрямую относящегося к убийству твоей сестры, - поправила я девушку, - и, скорее всего, это фотографии на которых твоя сестра была изображена, помнишь, ты перевернула их, когда я начала интересоваться этими снимками?
- И что это значит?
- Что ты можешь умереть точно так же, как и она…
Сара вздрогнула всем своим телом и непонимающе своим немигающим взглядом  уставилась прямо на меня:
- То есть я тоже перережу себе вены?
- Или кто-то поможет тебе это сделать, - Грант, стоявший у стены, задумчиво протянул, - а у меня есть нож, тот самый которым я убил одного парня, я даже не смывал пятен крови с клинка, и это что, значит, что меня тоже прирежут как свинью?
Я пожала плечами и перевела взгляд на Фриду, толстуха страшно побледнела, и ее побелевшие губы только и смогли, что прошептать:
- А я?
- В день обхода в вашей ванной по самые края была налита вода – мне это еще тогда показалось странным, кто же принимает ванную, набрав воды до самого края?
- Ничего такого не припомню...
- Поверьте мне на слово, все было именно так, как я рассказываю!
- Значит, я утону?

- Я не знаю. Я только пытаюсь вместе с вами понять, как нам самих себя защитить, если это вообще возможно сделать…
- Значит, я по-твоему, должна буду выброситься в окно и разбиться, - Норма только горько усмехнулась, - не самая лучшая смерть, я бы предпочла что-нибудь более быстрое и менее уродливое.
- А как на счет Тима?  - поинтересовалась она же, поскольку парень только молча смотрел на меня, не решаясь спросить о своей участи.
- У него в комнате было два солдатских медальона, поэтому я думаю, что это может быть как-то связано с войной…или с его другом... - мысленно договорила я.
- А Кирст? – теперь уже и Сара решила проявить инициативу.
Я задумчиво глянула на Уэмбли – его смеющиеся глаза смотрели на меня с ожиданием – что же я выдам насчет его «преступления»?
- Вот этого я не знаю. Я была в комнате совсем мало, но ничего такого особенного там не заметила…

- Ну что, Кирст, расскажешь нам, кого ты там укокошил? - Тим с усмешкой смотрел в сторону недавнего противника, - поделись с нами своим секретом!
- Боюсь, что я не смогу удовлетворить ваше любопытство, - Кирст оторвался от стены и медленно прошелся по холлу, с легкой улыбкою на красивом лице,  – я убивал очень многих людей и поэтому понятия не имею, которому из них я обязан своим присутствием здесь.
Я, открыв рот, смотрела на мужчину, остановившегося в нескольких шагах от меня – что значит эта его фраза о том, что ему приходилось убивать не единожды? Как будто зная, о чем я сейчас думаю, Кирст только молча бросил вокруг себя тоскливый взгляд и тотчас же ответил:
- Я киллер.  Наемный убийца. Этого вам достаточно, чтобы удовлетворить свое любопытство?
Никто даже не вспомнил о том, что  я сама ни слова не сказала про свою комнату, хотя моим символом была та самая кукла, появившаяся в комнате на второй день нашего пребывания в доме, но после слов, произнесенных Кирстом, ни мне, ни кому-либо другому уже было не до этого.
- Как ты сказал? – Сара не отрываясь, и не моргая, смотрела на мужчину, плохо переваривая только что полученную  информацию.
- Да, да, вы не ослышались, и все именно так, как я и сказал! – в голосе Кирста появились жесткие нотки, которые для меня слышать было так необычно.
- Прости! – это он говорил, уже обращаясь только ко мне, и на его губах погасла усмешка, -  я хотел сразу все рассказать, но потом решил, что будет лучше сохранить все это в тайне…

- Интересно получается, - Тим внезапно быстро вскочил со своего места на кушетке и, прищурив один глаз, пристально взглянул в сторону Кирста, - значит, ты - наемный убийца? А может быть ты не только наемный, но и наш так давно искомый убийца, бродящий по этому дому? По совместительству так сказать?
Я испуганно взглянула на Уэмбли – его смуглое лицо потемнело от гнева, он, наверное, открылся нам спонтанно, совершено не задумываясь над тем, как могут быть вывернуты его слова против него же самого и какие могут быть последствия его откровений в нашем кругу.
- Поверь мне Тим, если бы я был тем самым убийцей, который спокойно вышагивает по этому дому, то вы бы ни слова правды сейчас от меня не услышали. Довольно глупо было бы с моей стороны открываться и говорить о том, кто я есть на самом деле…
- Но ведь ты убивал людей уже не один раз, так почему же не предположить, что твое признание не более, чем еще один остроумный ход, чтобы ввести нас в еще одно заблуждение? – Норма уверенно встала за спиною Тима, - где гарантия, что ты не лжешь?
- Да, я убивал людей, и делал это неоднократно. Но уж поверьте мне на слово, если бы моей целью было всех вас уничтожить, я бы не стал собирать вас всех в одном месте, я бы вычислил ваше местонахождение и прикончил на месте жительства, не разыгрывая этот бессмысленный спектакль по заманиванию в несуществующий клуб.

Да и не привык я убивать людей подобными способами, которые кто-то использует здесь, - Кирст хмуро глянул на стоявших перед ним людей исподлобья, - я как-то больше привык орудовать пистолетом и взрывчаткой, но пока не умею душить, травить, сталкивать с лестницы и толкать в петлю.
- И все же убийство – твоя основная профессия, - едва слышно проговорила я, но Уэмбли услышал мои слова и, развернувшись в мою сторону, умоляюще глядя прямо мне в глаза,  произнес:
- Да, но здесь и сейчас я клянусь, что в последний раз использовал свои навыки почти полгода тому назад, и после этого больше ни единого разу моя рука не поднималась ни на одного человека, кроме… - Кирст выразительно кивнул в сторону сразу же покрасневшего Тима.

И я поверила ему – не может человек с таким выражением в глазах так искусно лгать. Он ведь мог придумать все чего угодно, что он – сантехник, что он – полицейский. Но вместо этого говорит правду – разве это не доказательство его искренности?
- Я бы все же не стал ему верить, - Тим осторожно опустился опять на кушетку, Норма тихо переместилась за его спиною и быстренько уселась рядом с парнем в форме, - что-то мне говорит, что этот тип чего-то нам недосказывает…
- Мне не нужна всеобщая вера, - Кирст подошел ко мне и взял за руку, - я хочу, чтобы мне поверил только один единственный человек, а вы все остальные – как хотите… Ваше право верить, или нет…

Постепенно вокруг нас с Кирстом образовалась пустота – все разошлись снова по своим углам и лишь мы вдвоем остались стоять посреди теперь уже пустого холла.
     Тим продолжал все так же подозрительно поглядывать в сторону Уэмбли, Норма что-то шептала Дороффу на ухо, как будто успокаивая его и мне лично было странно такое вольное поведение довольно взрослой женщины. Фрида снова исчезла за проемом, ведущим на кухню, Сара, до которой наконец-то дошло, что Кирст уже остановил своей выбор на мне и это его решение явно не в ее пользу, просто уныло сидела в кресле и задумчиво смотрела на огонь, весело потрескивающий в камине. Грант присел рядом с Сарой на пустующее кресло и о чем-то ее негромко спросил. Девушка достаточно резко ответила на его вопрос и Грант Ли, откинувшись на спинку своего кресла, теперь  замолк надолго.
Мы с Кирстом отошли к обеденному столу. Мужчина все так же не отпускал мою руку, сжимая мои холодные пальцы в своей широкой ладони. На его губах играла улыбка, а в глазах блестели огоньки, и я почему-то была несказанно счастлива тем обстоятельством, что он сейчас рядом со мною. Если бы только этот состояние могло длиться вечно, и не было бы вокруг нас всех этих страшных смертей... Но суровая окружающая нас действительность возвращала наши помыслы на землю всякий раз, как только  мы оглядывались по сторонам.
Я видела, что Кирст томиться каким-то вопросом и почти что догадывалась, что именно он хочет у меня спросить. Я вся внутренне напряглась, когда услышала его хриплый голос:
- Лайзи, скажи мне, ты можешь ответить всего на один единственный мой вопрос – ты мне действительно веришь?

Я улыбнулась, потому что Кирст спросил совсем иное, чем то, что я ожидала услышать, и эта моя улыбка была красноречивее любого ответа:
- Конечно!
- Но ведь я признался в том, что убивал людей за деньги…
-  О чем-то подобном я и так уже догадывалась с самого начала, как только в первый раз увидела тебя.
Брови мужчины удивленно поползли вверх:
- Но как?
- У тебя было оружие, я хорошо помню тот пистолет, с которым ты ворвался в мою комнату, помнишь? Ты не был похож на полицейского, ты не был похож на охотника, в своей черной одежде ты больше всего был похож на человека, который не хочет чтобы на него обращали внимание, значит, ты вполне мог от кого-то скрываться… Поэтому ты не особо удивил меня своим признанием…
Кирст только пораженно хмыкнул уголком рта, но все же не сводил с меня своего напряженного взгляда. Я сама пришла ему на помощь:
- Ты еще что-то хочешь узнать?

Кирст напрягся так сильно, как будто пересиливая через себя свое желание, расспросить меня о моем прошлом, но я не дала ему ничего сказать, я просто прошептала:
- Ты ведь хочешь узнать, кого я убила и за что я сюда в эту компанию попала?
Кирст взмахнул, протестуя рукою:
- Можешь мне ни о чем не говорить. Я понимаю, что тебе, быть может, об этом не очень легко вспоминать.  Я не в праве чего-то от тебя требовать. Поскольку сам, к примеру, не знаю из-за которого из своих убиенных попал сюда, поэтому ничего не говори…
Но я уже не могла остановиться и, глотая слезы, я все так же тихо прошептала:
- Я убила ребенка…
Кирст вскинул на меня свои изумленные глаза:
- Какого  ребенка?
- Я сделала аборт восемь лет тому назад и это единственный грех убийства на моей душе…
И в ту же самую минуту, когда я  призналась Кирсту в своей беде, как будто озарение свыше снизошло на меня, и я все поняла…
Я вскочила из-за стола и, не видя ничего перед своими глазами, сделала несколько неуверенных шагов в сторону подвала…

Тара, та самая девочка которая вывела меня из подземелья, та самая девочка, которая предупредила об опасности… Ей ведь тоже где-то около восьми лет и она сама рассказала мне, что каждый из убитых или еще живых людей преследуется призраком убитой им жертвы… Но не все жертвы хотят мстить… Одна из жертв решила помочь своей убийце. Жертва решила простить убийце его невольный грех… Так вот почему Тара помогала мне… Тара – моя дочь... Та самая неродившаяся малютка, от которой я отказалась и тем самым обрекла на мучительную гибель от рук человека в белом халате… Тара!!!
- Лайзи, что с тобою? – Кирст обеспокоено подхватил меня под локоть и снова усадил за стол, - все  в порядке?
С моих глаз нескончаемым потоком лились слезы – господи, как я был слепа! Моя девочка, моя малютка решила помочь своей беспутной маме и спасти ее ценой собственного вечного существования. Ведь если я не умру здесь, то она не будет отомщена и останется неприкаянной навечно. Тогда уж лучше умереть!
- Лайзи, ты слышишь меня? - Кирст обхватил своими ладонями мое мокрое от слез лицо, - все хорошо, детка?

Я беспомощно посмотрела на него, взглядом стараясь дать ему понять, как я несчастна в этот момент. Как мне ему объяснить, что я только что поняла одну очень простую истину? Я должна умереть в этом доме. Я должна ценою собственной крови искупить свою собственною вину восьмилетней давности. Я должна дать шанс своему погибшему от моих рук ребенку все-таки вырваться в вечность.
И ведь я пообещала Таре, что буду молчать обо всем том, о чем она мне рассказала в подвале, значит, я не имею никакого права ничего рассказывать Кирсту, не смотря на то, что всецело доверяю ему на этот момент. Я только с силой поджала губы и громко всхлипнула – я была в замешательстве и не знала что сказать…
- Это был ребенок Кингсли?
Я молча качнула головою, и в тот же момент ощутила, как мощные объятия охватывают мое израненное болью тело. И я рыдала, рыдала, так как никогда раньше, потому, что мне до смерти хотелось выжить во всей этой кутерьме, но я не могла второй раз предать своего собственного ребенка.
- О нет, нет, нет! Нет! - громкий крик у нас за спинами застал нас с Кирстом врасплох. Уэмбли оглянулся первым, своими широкими плечами заслоняя от меня картину происходящего.
Но уже через несколько секунд я и сама увидела невероятное зрелище – Сара Паркинс с расширенными от ужаса глазами вжалась в стену у камина и громко кричала, как будто кто-то давил ее что было силы.

- Спасите меня, спасите меня, ради бога! – я ошарашено оглянулась вокруг, потому, что Сара своими безумными глазами бешено водила по гладким стенам, по высокому потолку, по чистому полу, как будто следя взглядом за чем-то очень быстро перемещающимся по пространству. И если она что-то видела своими глазами, то для всех остальных находящихся  в комнате это «нечто» оставалось невидимым.
- Нет! - Паркинс упала на пол и, закрыв лицо рукам начала качаться по нему дергая ногами. Полы ее халата распахнулись, и первым к беснующейся девушке подскочил сидевший ближе всех остальных к ней Грант Ли – он поднял рыжеволосую девушку с пола и крепко прижал к себе, скрутив ей руки. Сара продолжала бесноваться и мотала головою  из стороны в сторону, продолжая что-то бессвязно выкрикивать. Я была напугана этим зрелищем – никак не могла понять, что это вдруг случилось с внешне всегда спокойной девчонкой.
- О, господи, - тем временем продолжала причитать героиня наших наблюдений, - это она, вы видели ее? Это она! Это моя сестра! О господи, она пришла за мною! Но я не хочу умирать, прогоните ее, слышите, прогоните!

Кирст едва перевел дыхание, и на его лице я прочла, что он никак не ожидал подобных выходок от Сары. Мои руки тоже тряслись, как будто мое тело объял неимоверный холод. Тим и Норма, так же как и мы, непонимающе смотрели на Сару, внезапно обмякшую в крепких объятиях Гранта, Фрида всего на секунду выглянувшая из кухни теперь снова стояла в дверном проеме, и ее лицо от испуга приобрело мертвенно-синий оттенок – пожилая женщина была напугана не меньше чем мы сами.
 Грант использую грубую мужскую силу все же усадил Сару в кресло, откуда девушка и подскочила как ошпаренная, потом он присел на корточки у ее дрожащих от слабости ног.  Теперь Сару прямо на наших глазах била крупная нервная дрожь – она продолжала беспокойно оглядываться по сторонам, как будто боясь снова увидеть нечто страшное.
Только я знала, что происходит сейчас с нею – скорее всего Сара в действительности видела призрак своей погибшей сестры, и этот самый призрак напугал ее настолько, что Паркинс теперь не успокоиться ни на секунду. Только я и настоящий убийца знали, в чем все дело, но по лицам окружающих меня людей  я никак не могла вычислить, кого это зрелище не просто захватывает, но еще и развлекает.