Норма адреналина... часть двенадцатая

Я почувствовала, как задрожали и подкосились  мои ноги, а Тим спускаясь к нам, тем временем  пояснял:
- Мы докопали тоннель, и тут я обернулся, а Гранта нет. Кирст бросился к дому, чтобы разыскать корейца. А я попытался дозвониться с сотового с площадки для вертолетов, но у меня ничего не получилось. Я пошел сюда и уже здесь понял, что сплоховал – отпустил двух парней в дом, а сам просто набирал номера телефонов на дисплее. Так значит, их здесь нет?
Я до боли закусила свою нижнюю губу, недоверчиво смотря, на обеспокоенное лицо Тима.
Я так и знала, что рано или поздно, но нечто подобное обязательно случиться. Мы все поступали как герои второсортных боевиков и глупых фильмов ужасов – вместо того, чтобы постоянно держаться всем вместе и одновременно с этим следить за каждым шагом каждого члена нашей компании, мы постоянно разделяемся и этим самым подвергаем себя огромной опасности.

Ну, вот какого черта сперва Грант безо всяких объяснений отделяется от работающих в снегу Тима с Кирстом, а потом исчезает в неизвестном направлении?
А Кирст, вместо того чтобы предупредить Тима, непонятно с какой стати спешит вслед за Грантом и пропадает вместе с ним тоже? И какого черта сам Тим не бросается вслед за двумя спешно удаляющимися в сторону дома мужчинами, а остается на взлетной площадке и продолжает, как ни в чем не бывало пробовать дозвониться с сотового? А что если Тим...
- А где же они в таком случае? – Норма встревожено посмотрела прямо в загорелое лицо Тиму Дороффу, но тот только глубоко вздохнул и поднял свои глаза на уровень второго этажа, пытаясь, наверное, сам понять, где именно он допустил роковую ошибку и как ее теперь исправить.
И почти что одновременно с этим наверху отчетливо раздались торопливые шаги, и мы увидели высокую мужскую фигуру. Я с замиранием в сердце пыталась определить кто именно этот человек – Грант или Кирст и вздохнула с облегчением, когда наконец-то поняла, что это Уэмбли. Но только почему-то он совершенно не торопился спуститься к нам вниз, чем навевал немалые подозрения на моих спутников.
- Кирст, какого черта! - Тим буквально подскочил на месте, и, сперва было, бросился к лестнице, но не успел Дорофф сделать нескольких быстрых шагов по направлению к медленно спускающемуся к нам мужчине, как солдат пораженно замер на месте, не сводя с места за спиною  Кирста своего крайне изумленного взгляда.
Первой же моей мыслью, как ни странно была та, что Кирст используя ситуацию в своих целях, уже разделался с Грантом и вот наконец-то наступил и наш черед. Я, с замирающим от страха и непонятного волнения сердцем, смотрела на приближающегося  к нам Кирста. И одновременно с этим почему-то с нетерпением ждала, чтобы он нанес наконец-то свой первый решающий удар по мне.

       Но, не смотря на все наши подозрения, Кирст был совершенно спокоен. Его руки не были по самый локоть обагрены еще горячей кровью, а в черных непроницаемых глазах не горел зловещий огонек, при нем не было никакого оружия, а улыбка на лице еще сильнее запутывала нас в и так весьма сложной ситуации. И мы вскоре сами поняли почему – к нашему немалому изумлению нам удалось рассмотреть из-за спины Кирста лицо целого и невредимого Гранта.
- Вы в порядке? – я сама не знаю, почему задала этот вопрос – ведь по лицам мужчин все еще спускающихся к нам не было никакого волнение, никакого напряжения – значит, все действительно было в норме, и мой вопрос был просто неуместен.
Тим не менее пораженный всем увиденным, чем мы с Нормой, не веря, казалось своим собственным глазам, наблюдал за приближением к нам Кирста и Гранта, едва сдерживая вполне справедливое возмущение:
- Да какого черта, в конце концов?
Кирст, не останавливаясь, почти проскользнул мимо Дороффа и пошел прямо на меня и по ходу своего пути стал стягивать с себя тяжелую меховую куртку:
- Мы закончили рыть, между прочим!

- Грант, я уже, честно говоря, и не думала увидеть тебя живым! – Норма радостно улыбнулась и стряхнула с себя некоторое оцепенение. Мне было понятна ее нескрываемая радость и видимое облегчение – я тоже честно признаться почему-то представляла себе Гранта уже только в виде остывающего где-нибудь в колючем снегу трупа, а тут он появляется, совершено целехоньким и даже вполне казалось довольным своей глупой проделкой.
- Грант, - Тим никак не желал успокаиваться, - я хочу понять, в чем дело, куда это ты так сорвался, что это все значит? Где вы были?
Ли только непонимающе пожал плечами и, стряхнув со своего воротника теплой куртки снег, довольно миролюбиво пояснил:
- Отлить мне нужно было, понимаешь, отлить!
По смущенному взгляду Кирста  я сразу же поняла – Грант говорит самую, что ни на есть правду. Должно быть, парень и в самом деле долго терпел, прежде чем решился просто ни говоря ни слова, покинуть свою работающую в поте лица команду.


 А потом ему, наверное, стало уже настолько невмоготу, что не было времени даже для кратких пояснений. Представляю себе растерянное лицо Кирста, когда он увидел картину, из которой ему сразу же стало ясно, куда именно с такой рекордной скоростью сбежал Грант. А этот чертов Тим, только напугал нас до смерти!
- Отлить? – по глазам Тима было ясно, что он не поверил в рассказ Гранта, - да брось ты заливать!
- Послушай меня, ты, солдатик хренов, - наконец-то и терпение Кирста достигло крайней точки предела, - хватит орать во всю глотку, ты задал вопрос – тебе на него ответили, так какого черта ты здесь раскомандовался?
Они вдвоем с Грантом стояли перед Тимом непробиваемой стеною. Ради этого Уэмбли даже изменил свой прямой маршрут по направлению ко мне и снова вернулся к подножию печально известной лестницы.

     Тим с ожиданием оглянулся на меня, но я только молчаливо хмыкнула в ответ на его молчаливый вопрос  – перевес сегодня был явно на нашей, а не на его  стороне, ведь  я целиком и полностью была на стороне Ли и Уэмбли. Поскольку сам Тим в придачу со своей подругой  Нормой оставались в  меньшинстве против нас троих, им поневоле пришлось смириться со своим  положением и молча проявлять свое недовольство в дальнейшем.
Тим же, не смотря на свою тоже достаточно крепкую физическую силу и подначивания со стороны Нормы, не рискнул противостоять подавляющему большинству. Должно быть, его разбитый нос все еще напоминающе ныл.
Хотя здесь, скорее всего, сыграла свою решающую роль принадлежность Кирста и Гранта к тем сферам криминальной деятельности, которые значительно превосходили знания обычного строевого сержанта. Наемный убийца, на счету которого десятки жертв, и бывший уголовник, специалист по боям без правил – они оба были серьезной и опасной силой, и Дороффу невольно пришлось признать свое поражение и уступить.

Стоит ли после всего этого говорить о том, что остаток этого суматошного дня прошел в атмосфере полного молчания и всеобщего недовольства друг другом?
Грант после своего приключения на свежем воздухе отчего-то стал очень растерянным. Для него и ранее было характерно это раздражающее четкое вышагивание по ходу в полной задумчивости, но теперь же эта задумчивость сменилась еще и странной удрученностью, и было заметно, что Грант совершенно не в себе.
Возможно, именно поэтому произошедшая недавно история внезапно встала передо мною в совершенно ином русле – а что если Грант и вправду солгал? Что если его рывок в сторону дома связан с чем-то иным, чем с вполне понятным желанием облегчить свой мочевой пузырь?
 Ведь не так уж и трудно ему было крикнуть оставшимся мужчинам на ходу, куда это он так торопиться. Я думаю, что и Кирст, и Тим поняли бы все с полуслова. Женщин рядом с ними не было, выкрикнутая фраза ничей бы нежный слух не покоробила, тогда, почему Грант этого не сделал, почему рванулся к дому, никому ничего не объясняя?
Конечно, я не забывала о словах Кирста, бывшего свидетелем «делишек» Гранта, но почему бы ни предположить, что Грант убегал из тоннеля с совсем другой целью, чем нам рассказал, а для догоняющего его Кирста он сыграл совсем иную роль, чем тому хотелось?
Глупо, пожалуй, было бы думать, что таким образом Грант решил вернуться в дом и убить нас с Нормой. Настоящий убийца всегда бил до этого исподтишка, и не стал бы на глазах двух здоровенных парней выдавать себя таким примитивным способом. Так что же такое увидел Грант, что сломя голову и, отбросив в сторону лопату, он ринулся в дом? Я только глубоко вздохнула, размышляя обо всех этих странностях, и не забывала при этом незаметно наблюдать за героем моих мыслей.

На Норму и Тима в это момент я вообще предпочитала не смотреть.  Эта парочка самым, что ни на есть наглым образом, ласкала друг друга прямо у нас всех на глазах. Я, допустим, понимала все аргументы, которые в свою защиту могла бы предъявить Норма – Тим и в самом деле был очень молод и хорош собой и вполне вероятно, что она воспылала к нему некоей внезапно проснувшейся в женском организме страстью.
Тем более, что в ее-то возрасте уже не так легко найти себе пару, а с ее внешностью забитой овечки этот поиск усложнялся раз этак в пять.  И определенно  именно поэтому она спешила охмурить Тима – когда еще представиться такая возможность побыть наедине с таким красавчиком?
Но больше всего меня смущало поведение самого Тима. Парень не отставал от своей подруги, и я едва сдерживалась, чтобы не сделать этим двоим не очень лестное замечание. Мало того, что они совершенно беззастенчиво целовались взасос, при этом, издавая характерные чавкающие звуки, так еще и руки Тима беспардонно шарили по всему телу женщины, а она при этом сладко и главное очень громко постанывала.
Я не я – но сегодня эти двое явно предпочтут остаться наедине друг с другом и плевать им на всех убийц в мире вместе взятых. Я надеялась только на одно – что им все же хватит совести найти уголок подальше от Гранта, Кирста и меня. Мне совершено не хотелось, чтобы сладкая парочка занялась любовью опять же у нас на глазах.
Хотя Гранту, похоже, было на это совершенно плевать. Я думаю, что даже если бы Тим и Норма начали прямо сейчас и прямо здесь бы – Ли и то бы не заметил, что что-то происходит в холле, по которому он беспокойно перешагивал через все еще лежащие на полу матрасы  уже почти битый час.

Но я все же посматривала в сторону этих двоих – потому что на этот момент они оба были у меня на подозрении. Тара при нашей встрече в подвале сказала мне, что убийца приехал в этот дом после убийства своего лучшего друга – а под это описание пока что подходили только они – Норма, убившая свою подругу, и Тим, пока еще не рассказавший нам до конца, кого именно он убил на войне. В общем-то, в этом же отношении можно было подозревать и Гранта – он сказал, что просто убил в бою на ринге одного парня, но не уточнял, кем тот был - простым противником или лучшим другом? Так что в напряжении приходилось оставаться до сих пор.
Мы с Кирстом сидели за обеденным столом, и Уэмбли не отпускал моей ладони, мягко водя по ней своими теплыми и сильными пальцами.
В его черных глазах горело желание, но я делала вид, что ничего не замечаю, и только глупо улыбалась мужчине в ответ. Наше молчание сильно затянулось, но я так надеялась, что оно не закончиться никогда, потому что боялась остаться с Кирстом наедине, понимая, что сама скоро не выдержу и брошусь в его объятия.
Со стороны Тима и Нормы донесся отчетливый шепот, и парочка совсем неожиданно для всех поднялась с кушетки, на которой недавно обосновалась, и прямиком направилась на второй этаж. Кирст провожал их пристальным взглядом, но не сказал ни слова, чтобы остановить отделяющихся от нас людей. Вставать на пути ведомых наверх желаниями и любовью ему не хотелось. Он сам готов был прямо сейчас подхватить меня на руки с этой тяжелой ношей взбежать на второй этаж в свою комнату. Только один Грант проявил бдительность и громко уточнил:

- Вы это куда направились, а?
Вопрос был глупым, вопрос был неуместным и вопрос был ненужным. Тим продолжал все так же целеустремленно подниматься по ступенькам вверх, и только Норма повернула к нам свою голову и, смеясь, ответила:
- Мы скоро, вы тут без нас как-нибудь!
Грант растерянно развел руками – он настолько был погружен в себя до этого времени, что совершенно не понимал происходящей ситуации – никак не мог взять в толк, куда это Тим тащит Норму и почему она покорно идет за ним, не оказывая никакого сопротивления. Ли ринулся, было к Кирсту, чтобы разобраться в том, что здесь происходит, и даже спросил:
- Какого черта,  а?
Но, увидев наши сжатые руки, и те прожигающие насквозь взгляды, которыми окидывал меня Кирст, резко замолчал, потер рукою макушку и вежливо осведомился:
- И вы типа тоже?


Кирст неопределенно мотнул головою и, поднявшись с места, потянул и меня в сторону лестницы. Меня как будто жаром обожгло – я залилась краской с ног до головы, но, тем не менее,  покорно пошла за Кирстом, понимая отлично, чем для меня этот поход наверх в его комнату может окончиться.
Грант, открыв рот, зачарованно смотрел на нас, когда мы проходили мимо него, стоило же нам ступить на первую ступеньку, как его наконец-то осенило, в его узких глазах сверкнуло понимание, но вместе с тем он последовал за нами и, остановившись у лестницы, спросил, обращаясь к Кирсту:
- Вы что с ума все посходили, ведь мы же договорились – не расходиться! Кирст, ты слышишь меня? Ты хоть понимаешь, чем все это может закончиться?
На что Уэмбли с улыбкой, не сводя с меня своих бархатных черных  глаз, тихо ответил:
- Плевать!
Грант замер от неожиданности, а потом совершенно другим голосом переспросил:
- А как же я? Мне, что оставаться здесь внизу и ждать пока вы соизволите спуститься обратно?

Но Кирст, казалось, уже ничего не слышал, он шел, ведя меня за собою и, поднявшись на второй этаж, направился к своей комнате.
Я бы предпочла, конечно же, свою – но я хорошо представляла, на что моя комната теперь похожа. Ведь именно через нее, через окно в моей комнате столько дней выбирались на улицу наши мужчины, и грязи там должно быть самое малое – по колено.
Оставив внизу чертыхающегося со всей силы Гранта, мы вошли в комнату Кирста, и за нами закрылась входная дверь. Действительно, какая теперь разница, кто из нас пятерых убийца! Сейчас для меня было важно одно – я снова могла надеяться и верить. Надеяться, потому что моя маленькая дочь почти, что простила меня за свою преждевременную смерть, а верить – потому что впервые за столько лет я поняла, что снова люблю.  Я смогла перешагнуть через недоверие и боль, и снова ощутить себя нужной и любимой. И когда Кирст провел рукою по моей щеке, я только тогда поняла, что по моему лицу текут слезы.
Он медленно отогнул край рукава моего свитера и под сумрачным светом блеклой луны обнажил шрам на моем правом запястье. Мы встретились глазами, и Кирст прошептав что-то невнятное, поцеловал меня своими сухими и горячими губами прямо в заживший разрез... Черные глаза приближались ко мне все ближе и ближе, и я без оглядки окунулась в их бархатное свечение…

СУББОТА, 24 ДЕКАБРЯ

Я смотрела в потолок и думала о том, что наша жизнь порой складывается очень странно и непонятно. Если бы мне кто-нибудь еще неделю тому назад сказал, что я буду находиться в одном шаге от опасности и в этот самый момент думать больше не о смерти, а о любви - я бы расхохоталась провидцу прямо в его наглые глаза. Ни за что бы, ни поверила, что снова смогу полюбить и не просто полюбить обычного человека, а полюбить наемного убийцу, парня из трущоб.
Я, конечно же, не была ханжою и до сих пор не только верила, что девушка из богатой семьи может полюбить простого парня с улицы, но и сама знала некоторые подобные примеры из личной жизни своих подруг. Но Кирст был настолько особенным во всех отношениях, что я никак не могла разобраться в себе до конца.
Быть может, нам суждено погибнуть в этом доме, и смерть уже настолько близка, что вот-вот мы почувствуем ее дыхание за своей спиною. Но если у нас есть шанс выжить и если вдруг мы выберемся из этого ада – как тогда мы станем относиться друг к другу, особенно после этой проведенной вместе ночи? Темное прошлое Кирста очень смущало меня – ведь возможно, этого человека даже разыскивает полиция, так что навряд ли моя оставшаяся жизнь будет спокойной и размеренной, если я проведу ее с ним. 

Если мы с Кирстом останемся вместе, мне стопроцентно гарантированы одни только головные боли и проблемы. Не денежный вопрос волновал меня, я боялась, что Кирст не станет завязывать с уголовным прошлым и нам двоим придется очень туго.
Я повернула голову и взглянула мужчине, лежащему рядом со мною в глаза – они были крепко закрыты, похоже, что я - закоренелая поздняя  птаха наконец-то проснулась намного раньше его и теперь с необычайной нежностью рассматривала лицо своего любимого, его голую мощную грудь и его сильные руки. Мне до смерти хотелось поцеловать его, потому что во сне Кирст выглядел намного моложе своих тридцати с лишним лет, но я не стала тревожить его спокойный сон и, потянувшись, приняла в кровати сидящую позу.
Взглядом я тотчас же наткнулась на ту самую знамению конструкцию, которой меня научил Кирст в первый же вечер нашего пребывания в доме. Ту самую, что всю эту ночь охраняла наш сон. Кирст построил ее сразу же как только мы с ним вошли в эту комнату и мужчина закрыл за мною дверь.
 
Поскольку теперь все сооружение находилось на своем прежнем  месте, я с улыбкою провела рукою по своим пышным волосам – раз все на месте, значит все в порядке.
Я тихо соскользнула с кровати и направилась в сторону ванной  комнаты. Дверь за собою я не закрывала – слишком хорошо помнила беду, приключившуюся с Фридой. Вымыв лицо, и взглянув на себя в зеркало над раковиной, я только удрученно вздохнула – вид у меня честно сказать был далеко не важнецкий. Глаза глубоко запали, лицо стало какого-то  странного землистого цвета, взгляд потускнел, и я саму себя не узнавала в этом зеркале – неужели эта замухрышка, там, за стеклом и я – одно и то же лицо?
Я отлично понимала, что из-за нерегулярного питания, из-за стольких  выплаканных слез, из-за стресса и страха, из-за всех перенесенных здесь переживания я и не должна была выглядеть сногсшибательной красоткой. Но чтобы до такой степени потерять свой вид и превратиться в труп ходячий – я до такого могла дойти только по одной единственной причине – с каждым новым днем жизнь сама постепенно покидает мое исстрадавшееся тело.
Даже сегодня ночью я почувствовала, что устала страшно, что не могу так же бурно реагировать на ласки Кирста, как должна была бы, и лишь его такт и обходительность не дали мне расклеиться и расстроиться окончательно. Он все и сам понял, после чего несколько минут убаюкивал меня в своих объятиях, повторяя одно и то же: «я люблю тебя, слышишь?»

Пока я размышляла о своей внешности, позади меня раздался скрип кровати – наверное, это Кирст проснувшись, увидел, что меня нет рядом, и решил проверить, чем дело.
    Я выглянула из ванной, и появившаяся на моих губах улыбка сбежала с моего лица – Кирст действительно уже не спал, он совершено голым стоял у своего туалетного столика и растеряно водил по нему своими руками. Заметив меня, он почему-то не произнес ни единого слова, и поджал свои тонкие губы. И я сразу же  поняла – вот оно – снова началось:
- Кирст, что-то случилось?
Он все так же молча рывком, сорвал с кровати простыню и, обернулся ею ниже пояса, ничего мне не отвечая, но по его насупленному взгляду, скользнувшему по моему лицу, я поняла – дело плохо. Этот  взгляд был обвиняющим, как будто я воспользовалась гостеприимством хозяев дома и сперла у них все самое ценное, что у тех было в доме.
- Ты что-то потерял?
После этого вопроса он выпрямился, и от его пронизывающего взгляда у меня как всегда мурашки побежали по коже, но теперь это был крайне неприятный взгляд.
- Что-то не так?

Меня смущало его молчание, оно беспокоило меня, и я едва не кричала от нахлынувшей на меня боли. Ну почему все так не справедливо, ведь мы были так счастливы этой ночью, но стоило только наступить утру, и все ночные грезы рассыпались в серую пыль будней.
Мне было горько, мне до слез было обидно, и я решительно шагнув к полураздетому мужчине навстречу, спросила, уже сама,  глядя ему прямо в глаза:
- Если ты сейчас же мне не скажешь, что произошло - клянусь, ты больше пальцем никогда ко мне не прикоснешься!
Это была невесть какая угроза и я лично на нее бы ни в жизнь не повелась. Быть может, Кирст и сам больше никогда в жизни и не пожелал бы ко мне притронуться, поэтому, произнося эту фразу -   я особо ни на что и не рассчитывала. Но, тем не менее, он все-таки открыл наконец-то свой рот и глухо произнес, продолжая оглядываться по сторонам:
- Лайзи, только без шуток, ладно? Где мой пистолет? Он у тебя? Отдай его!
Его вопрос и тот тон, с которым этот самый вопрос был задан, поставили меня в тупик. Я, ничего не понимая, и улыбаясь, как дурочка смотрела на Уэмбли, губами, шепотом повторяя то, что он только что произнес. Мой взгляд ненароком переместился на туалетный столик, по которому Кирст недавно так безуспешно ляпал своими руками, и наконец-то у  меня в голове прояснилось. Я как наяву вспомнила вчерашний вечер…
 
…Вот Кирст стягивает с себя черную майку, и я первым делом замечаю не его накачанные мышцы на груди и руках, а стальной блеск пистолета у него за поясом джинсов. Кирст смущенно улыбаясь, достает пистолет и кладет его на столик, потом медленно наклоняется ко мне и помогает стянуть водолазку. Я мгновенно забываю о том, что вороненый ствол угрожающе смотрит в мою сторону…

Теперь я  смотрела на Кирста так, что его мгновенно проняло, и он понял свою ошибку:
- Прости, я просто проснулся и увидел, что оружия нет… И тебя нет тоже, вот и решил, что это ты его забрала… Но ведь ты его не трогала? Нет?
Горький комок застыл в моем сердце – я и предположить не могла, что мое пробуждение от прекрасного сна будет настолько болезненным и разочаровывающим. Я как будто впервые увидела Кирста перед собою, казалось, какая-то дурманящая пелена спала с моих глаз. Только теперь почти опомнившись, я понимала, какую страшную совершила глупость – я доверилась этому мужчине, я отдалась его сильным мужским рукам, а в ответ получила отрезвляющую пощечину:
- Я не брала твоего оружия, Кирст…

Он был растерян и расстроен. Я же следила за всеми его движениями с опаской, и страх снова нарастал в моем бешено стучащем сердце – господи, как же я была наивна и глупа. Как я могла добровольно придти в эту комнату, как я могла допустить, чтобы между нами что-то произошло, и как после этого еще могла наивно думать о нашем общем будущем?
По дому ходит безжалостный убийца, под его бдительным руководством расправляются со своими обидчиками призраки, и где гарантия, что я  сегодня ночью не спала с этим самым убийцей?
У Кирста есть оружие, вернее до недавнего времени оно у него, несомненно, было. А мы с ним теперь  наедине и кто мне даст какую гарантию что он, получив все желаемое ночью, не придушит меня теперь же своими собственными руками, раз пистолета у него больше нет? Хотя зачем душить – одного выстрела за глаза вполне хватит. Быть может, он сам специально спрятал свой пистолет, а теперь обвиняет в его странной пропаже меня, чтобы потом иметь отмазку в случае моей преждевременной кончины.
Да и как Кирст может обвинять меня в краже? Даже если на сотую долю секунды предположить, что злосчастный пистолет взяла я, то куда я могла его деть – я сама, как и Кирст была почти что нага – я теперь была обмотана простыней и на своем теле никак не могла спрятать такой громоздкий предмет.
 
Если я могла спрятать оружие  в комнате, пока Кирст спал – тогда он, как хозяин этой самой комнаты быстро найдет свою вещь. Но об этом даже глупо думать – ни за что на свете я бы не прикоснулась к оружию, поскольку понятия не имела, ни как с ним обращаться, ни где на что жать в случае чего…
Наверное, Кирст что-то из этих мыслей прочел в моих глазах и сделал шаг по направлению ко мне, но я дернулась в сторону, чтобы не ощущать на своем теле его рук. Уэмбли вздрогнул, и внимательно посмотрел на мое лицо, а я ответила ему уничтожающим взглядом. Очарование ночи спало…
- Я вовсе не обвиняю тебя, - Кирст попытался было исправить положение, - но я не могу понять, что в данный момент здесь происходит – вечером я оставляю пистолет на этом столике. А утром его на нем почему-то нет. Как это возможно?
- И поэтому ты посчитал, что в его пропаже замешана я?
- Я просто хочу понять, как он пропал, если ночью в комнату никто зайти не мог, а оружия у меня, тем не менее, теперь нет?

Я закусила губу – как я могла рассказать ему, что по этому дому перемещаются призраки, которые, скорее всего и украли такое опасное для их живого сообщника оружие?
; Вспомни, как в моей комнате очутилась окровавленная кукла, - вывернулась я из трудного положения, - возможно, именно таким же образом пропал и твоей пистолет.
А ведь я тогда тоже готова была поклясться чем угодно, что ни одна живая душа не могла зайти в мою комнату в ту ночь.
Сказала и запнулась. Будь Кирст чуть повнимательнее к моим словам, и он бы сразу понял – я явно что-то недоговариваю. Я прямым текстом сообщила ему, что живой душе нереально проникнуть в комнату так, чтобы никто ничего не заметил, что это под силу только мертвым, которые находятся в подвешенном состоянии между этим светом и тем.
Но Кирст, слава богу, ничего не заметил странного в моих словах и только удрученно вздохнул. Как пропал пистолет для него, похоже, теперь было не главное. Главным стал вопрос – что теперь без оружия делать и как обороняться, если в том возникнет какая-нибудь острая необходимость?

- Лайзи, я понимаю, что ты сейчас очень расстроена тем, что я обвинил тебя в пропаже пистолета, но поверь мне – я совсем не хотел тебя обидеть, я просто решил, что ты взяла его шутки ради, и поэтому так разозлился. Прости меня, я вел себя как скотина…
Довольно запоздалые извинения и меня они не проняли совершенно. Я молча стояла у стены, напротив которой находился огромный платяной шкаф, и это было самое значительное расстояние между мною и Кирстом.   На моем лице отчетливо было написано только одно – я хочу как можно быстрее покинуть эту комнату, и забыть все, что в ней происходило этой ночью, как самую страшную ошибку в своей жизни.
И Кирст все понял. Его красивый глаза были наполнены болью и отчаянием и то, что он сказал мне в ту минуту, навсегда, на всю оставшуюся жизнь запало в мою душу:
- Мы умеем находить самые невероятные вещи, чтобы украсить ими свою бесцветную жизнь, но чаще всего мы просто безалаберно теряем то, что нам доставалось с таким трудом. Знаешь, ты можешь меня сейчас всем сердцем ненавидеть, несмотря на все то, что этой ночью было между нами, я отлично понимаю все, что сейчас твориться в твоей душе, но и ты должна, ты просто обязана  меня понять.

Я привык к оружию с давнего времени. Оно всегда было гарантом моей безопасности, и я старался никогда с ним не разлучаться ни на минуту. Я не сказал о нем ни слова остальным, поскольку тогда мне пришлось бы делиться им с кем-то. А теперь мой пистолет должен был стать и гарантом твоей безопасности. А когда я понял, что мы в один момент стали совершенно безоружными, у меня, не поверишь, земля закачалась под ногами. Я ведь всегда считал, что у каждого человека есть своя норма адреналина, - с этими странными словами Кирст уселся на край стоптанной кровати.
- Норма адреналина для каждого человека – этот тот рубеж,  через который он может перешагнуть только в самых исключительных случаях. Когда-то мне очень нравилась моя профессия – и чего уж там скрывать, я получал кайф от каждого выполненного задания, от каждого убитого моими руками мафиози или насильника. Мое сердце требовало все новых и новых жертв, меня уже не удовлетворяли прежние запросы, и тогда я понял – нужно остановиться…
Я осторожно чтобы мужчина не заметил, сделала шаг к дверям – мне почему-то показалось, что еще пара минут и Кирст откроет мне, что это он убивал всех наших друзей в этом доме, ведь кажется, он сам сказал, что его сердце жаждало крови и новых жертв?
- Не пойми меня превратно, Лайзи, - как я не старалась, Уэмбли все же заметил мой маневр и устало покачал головой, - Я ведь уже говорил тебе, что приехал сюда только для того, чтобы выполнить последнее в своей жизни убийство, так как деньги за него уже были мною получены. Но я так и не смог его совершить, кто-то постарался сделать это за меня и знаешь, Лайзи, я не боюсь своей смерти, поэтому мне пистолет не нужен, за себя я смогу постоять и с голыми руками. Но я не хочу, чтобы здесь погибла ты…

Он поднял на меня свои черные глаза, обрамленные густыми черными ресницами, и я почувствовала, как внутри меня неожиданно для меня самой разливается жалость и грусть. Неужели это все правда и Кирст действительно только желает защитить меня?
- Лайзи, мне кажется, что ты знаешь намного больше, чем говоришь. Ты мне не доверяешь, и я не могу защитить тебя, если ты сама этого не захочешь и не станешь мне по мере своей возможности помогать. Комната всю ночь была на моем импровизированном запоре, никто не мог войти в нее так, чтобы мы этого не услышали, но мне, почему-то кажется, что ты знаешь, как оружие исчезло из комнаты этой ночью. Ведь знаешь?
Я опираясь спиною на стену медленно съехала по ней вниз и опустилась на корточки, закрыв пылающее от стыда лицо руками. Все верно – я до конца не доверяла ему, даже отдавшись ночью в его власть, он не до конца доверял мне, обвинив в краже пистолета…
- Моя норма адреналина  - это не допустить твоей смерти, даже ценою своей собственной жизни, - тихий голос Кирста звенел в щемящей всю мою душу тишине. - Однажды я уже спас твою жизнь и теперь просто обязан сохранить ее и во второй раз...
Я непонимающе посмотрела на мужчину, до меня пока еще не доходило что именно этими самыми словами он хочет мне сказать. Когда это он уже спасал  мою жизнь?
 - Несколько лет тому назад я получил одно необычное задание – меня наняли, чтобы я просто следил за одним человеком, поскольку высока была вероятность того, что он решит свести свои счеты с жизнью. Я не должен был допустить этого и поэтому  долгих две недели ходил за тобою Лайзи по пятам. Это случилось сразу же после гибели твоих родителей, ты ничего вокруг себя не замечала, хотя я ходил рядом с тобою, как тень и тебе стоило только протянуть руку, и ты бы поймала меня.

- Ты хочешь сказать... - только и смогла произнести я.
- Да. Это я вышиб дверь в твоей квартире, когда заподозрил неладное. Это я вызвал скорую, найдя тебя в ванной с перерезанными венами... Это я спас тебя Лайзи Эбб...
Я молчала, пораженная его неожиданным рассказом. Сотни раз я задавала себе один и тот же единственный вопрос – кто был тот человек, который вытащил меня с того света? Сотни раз я проклинала этого человека, и вот теперь он стоял передо мною в ожидании.
- Расскажи, мне, Лайзи, все что ты знаешь об этом доме… Ты ведь знаешь больше, чем говоришь?

Пока я собиралась с мыслями, пока решалась... Потом пока рассказывала Кирсту о своей беседе с Тарой в подвале... Меня все это время не отпускала мысль о том, что я поступаю совершенно правильно, не смотря на то, что девочка запретила мне кому бы то ни было доверяться.
Кирст слушал меня внимательно, не перебивая и не задавая лишних вопросов. На его лице постепенно образовывалась хмурая тень, черные густые брови сошлись у переносицы. Я же рассказывая, боялась только одного – что он начнет насмехаться надо мною, что  не поверит ни единому моему произнесенному вслух слову, но Кирст как ни странно,  не просто верил, казалось, он даже без моего пояснения сразу понял, что Тара – моя дочь. Когда я закончила, он только спросил:
- Сам, честно говоря, думал временами о чем-то подобном. Но признаюсь - до сих пор считал все свои домыслы – простым бредом.

- Это правда, Кирст! – я смотрела на мужчину  в надежде, что после моего подробнейшего повествования он обязательно найдет выход из тупика, - и что же нам теперь делать?
Кирст неожиданно для меня вскочил с кровати и, отбросив в сторону мятую простыню, начал без стеснения облачаться в свои черные вещи, разбросанные в беспорядке по комнате. Немного погодя я тоже последовала его примеру, правда, тщательно прикрываясь и отворачиваясь, поэтому не заметила, как уже одетый и полностью готовый к выходу Кирст подошел ко мне сзади и, обняв, прошептал:
- Ты красавица! Я уже говорил тебе об этом?


Я натянуто улыбнулась – сейчас мне было не до ласк и нежностей, поскольку наступил новый день. И это был уже шестой день в этом доме и возможно сегодня погибнет еще один из нас. И только тогда я вспомнила, о том, что внизу, совершенно один одинешенек, остался Грант Ли. Интересно, а где же Норма с Тимом?
Наверно я в некотором смысле умею читать мысли на расстоянии, потому что через секунду после того, как я подумала о второй парочке, в дверь нашей комнаты вежливо постучали, и голос Нормы спросил:
- Быть может, пора уже спускаться? Мы вас ждем!
Кирст осторожно снял оповестительную конструкцию со стола, и отвязал бечевку, на которой она держалась от ручки входной двери. Перед тем как выйти из комнаты, где лично я провела самую лучшую ночь в своей жизни, мы с Кирстом нечаянно почти одновременно взглянули друг на друга, и во взгляде мужчины я уловила некую неуловимую грусть человека, который обречен, но все еще мечтает изменить в своей жизни все к лучшему.
Выйдя в коридор, я первым же делом нос к носу столкнулась с Нормой, стоящей прямо за нашей дверью. Рядом с ней стоял Тим, и лица этих двоих были довольными и счастливыми.
Я невольно по-хорошему позавидовала им – вот кому нет никакого дела на сегодняшний момент на все эти страшные убийства и странные смерти. Люди радуются жизни, а не проповедуют идеи о какой-то там норме адреналина.

При этих мыслях я невольно покосилась на Кирста – вот нас-то точно нельзя было назвать счастливыми влюбленными.
- Ну что, посмотрим, чем занимается, наш азиатский дружек Грант? – Тим полуобнял Норму за талию и поцеловал в ушко, - а еще я голоден как черт, пойдемте быстрее?
Они с Нормой шли впереди нас и то и дело шептались, смеялись и целовались, мы же с Кирстом молча следовали за ними следом, стараясь не смотреть друг другу в глаза и понимая, что прекрасная ночь осталась позади, а вместе  с нею там же позади, остались и все наши иллюзии.

Преодолев где-то чуть более половины спуска, я наконец-то заметила черную шевелюру Гранта, сидящего в кресле у камина, который, кстати, совершенно затух. Парню, наверное, было достаточно одиноко одному в холле и он, скорее всего еще спит как убитый…
Я ощутила, как скользкий комок прошелся по моей гортани, вызывая рвотные позывы, потом упал куда-то в область сердца, и, пройдясь по всему организму, покатился вниз к ногам.
Грант Ли сидел к нам спиною, совершено неподвижно – быть может он действительно спал, но предчувствие новой беды беспокоило меня, пока я не сошла на пол и сама лично не убедилась, что все мои страхи - напраслина. Теперь осталось только убедиться окончательно - я права или нет?

- Эй, Грант, мы вернулись! Правда, не так скоро, как обещали, ты нас слышишь?
Я невольно попятилась назад и со всей возможной еще силы прикрыла свой широко открытый рот руками, морщась от нахлынувшего отвращения и ужаса, потому что  горло сидящего перед потухшим и остывшим камином Гранта было перерезано. Его голова с коротко стрижеными волосами бессильно свисала корейцу на окровавленную грудь, держась на прежнем месте только благодаря тому, что резкий удар ножа был не настолько сильным, чтобы срубить эту несчастную голову окончательно.
Это было самое отвратительное и ужасающее зрелище из тех, которое мне только удавалось видеть в своей не очень длинной и удачной жизни. Все остальные смерти в этом доме были тоже ужасны по своей нечеловеческой сути. Но на этот раз убийца превзошел по жестокости самого себя, поскольку в новом преступлении он открыто насмехался над нами и нашими чувствами. 

В руках у мертвого Гранта были зажаты все кухонные ножи, которые я так долго и безуспешно пыталась разыскать вчера на кухне. Но вернее будет сказать, что это были уже на столько ножи, сколько только рукоятки от них – все лезвия были переломаны и выпачканы в крови убитого мужчины. Казалось, что кто-то злорадно подсмеивался за нашими спинами – мол, вот вы искали ножи – вот они, получите!
Мне стало еще больше не по себе, потому что наш и без того микро мирок сократился еще на одного человека и нас осталось всего четверо перед лицом надвигающейся опасности.
Кирст мрачно из-под насупленных бровей смотрел на вновь открывшуюся нашему взору картину еще одного жестокого и заранее запланированного кем-то убийства. Теперь сомнений быть не могло – Грант уже никак не может, как и прежде претендовать на роль убийцы, поскольку он сам стал очередной жертвой. Значит только один из нас, значит, только один из четырех последних человек может быть убийцей, и в этом уже сомневаться  не приходилось. А ведь если бы убийцей был Грант, это устроило бы каждого из нас…
Я медленно обводила взглядом тех, кто стоял рядом со мною – Норма как каменное изваяние застыла на одном месте, ее рвало, но она  одной свободной рукою пыталась хоть как-нибудь сдерживать рвотные позывы, идущие из ее организма. Но дурно пахнущая жидкость все же перетекала через ее дрожащие пальцы и тягуче капала на пол.
Тим с остервенением сжимал вторую руку Нормы и при этом исподтишка с опасением посматривал в сторону Кирста, ожидая от Уэмбли как минимум какого-нибудь очередного подвоха.

Уэмбли же в свою очередь не скрывая подозрения, тоже смотрел на Тима и, не спуская с него  своих черных глаз, медленно подошел ко мне, закрывая мое содрогающееся от страха тело своими широкими плечами. Мы вчетвером стояли друг напротив друга, и я понимала – вот он, то самый момент истины, которого мы все так долго ждали – и сейчас мы ВСЕ узнаем.
Сейчас и здесь нам откроется, кто именно заманил нас в этот проклятый несуществующий клуб «Скандинавия», где сложило свои головы и в прямом и в переносном смысле столько людей, неважно, что не очень хороших людей. Но кто из нас четверых первым решиться на отчаянный шаг?

Я была настолько в шоке, что даже не задумывалась о том, что невольно включаю и себя в список подозреваемых. Я боялась даже подумать о том, что сейчас может произойти. Кто из нас станет следующей жертвой и кому из нас все же удастся выбраться из этого так тщательно подготовленного капкана? И удастся ли это вообще кому бы то ни было?
Я бы сама многое на свете отдала за то, чтобы искомым убийцей отказался сам же им убитый этой ночью Грант. Мне было бы намного легче знать, что Кирст и Тим, в самом деле, невиновны, что они искренне любили тех женщин, с которыми провели эту ночь, а не просто искали удобного случая, чтобы удалить нас из холла и разделаться с  последним мужчиной, который мог нам с Нормой в случае чего помочь.

Я сразу же вспомнила, как еще раньше думала о том, что убийцей  обязательно должен быть мужчина и что возможно он орудует не один, а с сообщником. Но Тара в нашей с ней беседе говорила только об одном человеке, сговорившемся призраками, и именно после этого  разговора я перестала развивать версию о двоих сообщниках дальше. Но что если Тара вовсе не желала спасти меня, что если ее беседа со мною – только часть единого хитроумного плана? Что если я была права и убийц двое? Ведь тогда я окончательно пропала…
; Господи, когда это кончиться? – Норма отняла наконец-то свои липкие руки от своего  же искаженного гримасой отчаяния лица, и я отвела от этой  открывшейся части тела  женщины глаза. Выглядела Норма в данный момент просто отвратительно.
   Ее челюсть была залита отвратительной зелено-желтой жидкостью, одежда была в пятнах такого же противного цвета. В серых глазах Нормы блестел парализующий все ее движения ужас – она снова с такой силой сжимала руку, протянутую ей Тимом, что тот только невольно морщился от боли. Но, тем не менее, повернувшись к свой подружке, парень тихо, но так чтобы мы с Кирстом слышали тоже, пообещал:
- Я помогу тебе. Я клянусь, детка, я сделаю все, чтобы тебе никто кроме меня пальцем не тронул, я буду защищать тебя, чего бы мне  это в дальнейшем не стоило…
И тут он с таким выражением на лице посмотрел на Кирста. что и тот не выдержал, и как-то криво улыбнувшись, предложил:
- Ну, раз речь зашла наконец-то о защите… Так быть может наконец-то мы поговорим и том, от кого нам следует защищаться?


- Имеешь в виду самого себя? – Тим точно так же, как недавно  Кирст прикрыл меня своими плечами, прикрыл своей грудью всхлипывающую из-за ручья текущих из ее глаз слез Норму Крус.
- Тим, к чему весь этот спектакль? - Кирст сделал шаг вперед, приближаясь к Дороффу, и разводя в сторону своим мускулистые руки, как будто демонстрируя то, что он безоружным идет на переговоры.
- Мы ведь уже взрослые люди, так может, бросим эту дурацкую игру в прятки  и поговорим наконец-то по-мужски? Нас осталось всего четверо в этой «пещере», я сам прекрасно знаю, что я не убийца и могу также полностью ручаться за Лайзи. Ну а Норма тоже не очень подходит на роль жестокого убийцы, так что парень остаешься один ты…
- Это ты так решил? – в голосе Тима прозвучала явная издевка, – но  с таким же успехом, я бы мог и сам сказать то же самое и о тебе…

- Тим, у меня до сих  пор было при себе оружие, - Кирст смотрел Дороффу прямо в его глаза, пытаясь, наверное, по ним понять насколько он прав в своей  первоначальной оценке, - но теперь у меня его нет… Оно ведь у тебя. Верно?
- Я бы больше всего на свете хотел узнать нечто иное, - Дорофф теперь смотрел на меня, - я бы хотел узнать, куда это подевался кинжал Гранта,  ведь похоже, что его зарезали его же собственным ножом… И этот нож скорее всего у тебя? Это ведь именно так?
Я выдохнула воздух из своей груди, но не нашла силы для нового глотка воздуха – мое дыхание перехватило от такого страшного обвинения и последующего за ним открытия. Нож у Кирста может быть только в одном единственно возможном случае – если это он убил Гранта Ли, а значит, и всех остальных в этом доме.
 
Но этого просто не может быть – ведь всю эту долгую ночь Кирст был со мною. Я засыпала лишь несколько раз на очень  короткое время, чтобы снова просыпаться от напора жарких поцелуев и горячих ласк сильных мужских рук.
Но я действительно могла и не заметить, как Кирст, пользуясь одним из этих кратких моментами, тайком выходит из своей комнаты, для того,  чтобы спуститься вниз и нанести спящему Гранту удар ножом сзади – для этого нужно не так много времени и у Кирста его было предостаточно.
Почему я решила, что Грант безмятежно спал во время нападения? Потому что, если бы Грант не спал за несколько секунд до своей собственной смерти, он оказал бы отчаянное сопротивление нападавшему на него человеку. И к тому же Грант не смог бы тогда так безалаберно проворонить свой кинжал. Ли – был физически крепким парнем, он сам признался нам, что долгое время  участвовал в боях без правил, потом он отсидел в тюрьме и поэтому в любой ситуации мог постоять за себя. Но тем не менее он погиб.
 
Понятное дело, что убийца подошел к нему сзади, преспокойно взял доступный кинжал, схватил сзади  Ли за шею  и перерезал мужчине горло за считанные секунды,  а потом вложил в его еще теплые руки, в которых медленно угасал пульс, ломанные ножи.
Это было рискованное мероприятие. Но все что делал в этом ужасном доме неизвестный убийца,  делалось всегда наудачу и наугад все время.
Мои мысли все время возвращались к Кирсту. Ведь даже чисто теоретически Кирст мог спуститься вниз и убить Гранта – у него есть все навыки тихого убийцы, спокойно и целенаправленно делающего свое дело.
Но тогда я точно пропала окончательно – я тогда не только спала этой ночью с беспощадным убийцей, я стала для него необходимым алиби, отлично сыгранной ролью, не более того.
Это ведь так просто – он мог спокойно убедиться, что я крепко сплю. Потом мог спокойно выскользнуть из моих объятий и отвязать бечевку, которая держала конструкцию на туалетном столике, таким образом освобождая себе доступ на первый этаж. Ведь изнутри дверь открыть было невозможно, а с наружи – это делалось очень даже элементарно. И я могла спать даже не подозревая о том, что нахожусь в чужой комнате совершенно одна и о том, насколько я была в тот момент беззащитна.

Я едва не закричала от боли, которая в этот момент до самых краев наполнила мое страдающее сердце – я смотрела в спину еще ничего не подозревающего о моих подозрениях Кирста и думала только об одном – как мне теперь переместиться под крыло и защиту  Тима. И в тот же момент я страшно боялась ошибиться. Боялась поступить неверно, боялась доверять им всем вместе и каждому в отдельности – и вообще решила держаться от них всех подальше и сделала несколько неуверенных и едва заметных другим телодвижений в сторону одиноко стоящей в углу биты принесенной в холл еще Грантом почти неделю тому назад. Это был и есть не самый удобный вид оружия, и выглядело он не очень грозно, но чем черт не шутит – кто знает, возможно, оно еще сыграет свою роль во всей этой страшной истории!
И я  едва не упала в обморок, когда Кирст в ответ на вопрос Тима спокойно ответил:
- Да, ты прав, этот нож действительно у меня!
 И с этими самыми словами он подтянул вверх свою майку и вытянул из-под нее окровавленный кинжал.

Норма истошно завопила, я отшатнулась от Кирста в сторону, но он вопреки всем нашим ожиданиям не стал ни на кого набрасываться, а просто крепко сжал рукоятку кинжала в своей ладони и таким же тихим голосом продолжил:
; Да! Этот нож у меня, но я взял его у Гранта в тот самый момент, когда он уже был мертв, а значит, был ему совершенно не нужен. Я действительно  спускался этой ночью вниз в холл, я знал, что Грант скорее всего  станет следующей жертвой, но пришел слишком поздно – Грант Ли был мертв задолго до того, как я спустился вниз. И мне незачем было его резать – в ту ночь я мог перестрелять вас всех спокойно – у меня в запасе достаточно патронов, а стреляю я очень метко. Резать – было слишком глупо. Я взял его нож, потому что знал – он может мне еще понадобиться, я не хотел оставлять дополнительное оружие обезумевшему психу, убивающему всех в этом доме. Я вскоре вернулся в свою комнату, понимая, что совершил безумие, когда оставил Лайзи в своей комнате совершенно одну.
И когда я вернулся в свою комнату я уже нисколько не жалел что взял этот нож, я понял, что нож Гранта может сослужить мне хорошую службу, если я внезапно останусь без пистолета. Уходя, я взял с собою его нож как-то не совсем осознанно. Но когда утром, проснувшись, я увидел, что мой пистолет пропал – я понял, что ночью все сделал правильно.
Я не знала, верить ли мне рассказу Кирста, хотя на первый взгляд он казался вполне правдоподобным. И все же, кое-какие сомнения на его счет у меня все еще оставались.
- Ты, ты это ты их всех убил! – Норма обезумевшими глазами смотрела на Уэмбли, - мразь, сука. Ублюдок!

Оскорбления  так и сыпались безостановочно изо рта Нормы, она внезапно выскользнула из-за спины Тима и стала угрожающе надвигаться на Кирста, ее глаза вылезли из орбит, а с губ начала капать желтая пена и сквозь ругань и рычание, я услышала:
- Да! Я грохнула эту тварь свою подружку, которая посмела вмешиваться в мою личную жизнь. Но я не собираюсь умирать, так же как и все остальные в этом трижды проклятом доме, я не хочу медленной и страшной смерти…
И тут за ее спиною раздался тихий, но просто на месте гипнотизирующий и одновременно успокаивающий  голос:

- Любой каприз… Моя крошка! Боишься умирать долго и мучительно? Я помогу тебе, и ты умрешь легко и быстро…
Норма, побледнев, как сама смерть, медленно повернулась всем своим телом назад, к этому мягкому голосу и в ее мягкую грудь уткнулось вороненое дуло пистолета.
Кирст едва сдержал себя и едва не бросился в сторону, где на белый свет неожиданно появился его пропавший пистолет. Он остался на своем месте только потому, что тогда я бы оставалась совершенно беззащитной перед лицом надвигающейся угрозы.
Я же, особо не задумываясь о себе, прижалась всем своим дрожащим телом к Уэмбли и вцепилась руками в его плечи – такого развития событий я никак не ожидала.  Тим Дорофф, тот самый сержант, который еще только вчера казался мне самым неподходящим человеком на роль зверского убийцы сегодня и сейчас перед нашими изумленными глазами был сам на себя не похож.

На его лице светился настоящий звериный оскал, а в глазах горело нескрываемое торжество.
Он держал Норму на мушке в качестве заложницы, и можно было не сомневаться, что одно наше неосторожное движение и участь Нормы будет решена не в лучшую для этой испуганной женщины сторону.  Это обстоятельство, игравшее теперь против нас, так его радовало, что Дорофф не мог сдержать торжествующей улыбки на своем потемневшем лице.
- Не ожидали?
Я до боли стиснула свои зубы – мне было сейчас так неприятно думать о том, что я так долго подозревала ни в чем не повинного Кирста, который в это же время стремился только к одному – защитить меня, даже при условии взятия на себя всех моих подозрений. Он знал, что я могу ему не поверить, знал, что я буду его подозревать, и, тем не менее, пошел на эту сделку со  своей собственной совестью ради моей жизни и моего спасения.
Я почувствовала, как его рука, сжимающая окровавленный нож Гранта напрягается все сильнее, на руках у мужчины, за чьим плечом я стояла, вполне заметно играли мускулы, и он был готов к первому прыжку.

Но у Тима в руках было более грозное оружие, чем обычный кинжал, да еще с таким темным прошлым, и Норма, которая теперь только поняла, что здесь происходит, смотрела на лицо бывшего любовника   со страхом и тихой мольбою.
- Тим, пожалуйста, отпусти меня, ты ведь не можешь  выстрелить в меня. Вспомни, нам так хорошо было вместе…
Дорофф протянул свою свободную руку и погладил вздрогнувшую от его прикосновения женщину по щеке, как будто успокаивая ее этим нежным движением.
И в ту же секунду в холле раздался глухой выстрел. Я вскрикнула и едва не бросилась к начавшей медленно оседать на холодный пол Норме. А она  даже вскрикнуть не успела от неожиданности.  Кирст же одной рукою снова задвинул  меня себе за спину, и его вторая рука с зажатым в ней кинжалом угрожающе поднялась вверх.
   Норма же непонимающе глядя на пятно крови, быстро расплывающееся у нее на груди, перевела свой взгляд на Тима, и этот изумленный взгляд умирающей женщины застыл в ее неподвижных глазах, как только ее сердце прекратило биться и дыхание Нормы Крус остановилось.

- Я выполнил твою просьбу! – Тим с усмешкою смотрел на женщину, распростертую у его ног. – Ты ведь так боялась смерти долгой и мучительной. Ты так не хотела такой же смерти, какой  погибли здесь все остальные, что я решил помочь тебе и подарил легкое избавление от всех совершенных тобою грехов.
Он пренебрежительно толкнул ногою мертвое тело, чтобы окончательно убедиться, что Норма не притворяется, и ее тело перекатилось с живота на спину. Руки Нормы разлетелись в стороны – сомнений быть не могло – Норма Крус была мертвее мертвого.
Теперь Дорофф перевел свой насмешливый взгляд  на нас с Кирстом, застывшим в ожидании его дальнейших действий:
- Ну, так что ты там хотел узнать Кирст Уэмбли? И опусти свой нож, это в конце концов даже смешно - я успею быстрее нажать на спусковой крючок, чем в твою голову придет сама мысль воспользоваться этим бесполезным ножом… Бросай, Кирст! Бросай!
Я услышала, как заскрипели от бессилия зубы Кирста, но он не мог рисковать нашими жизнями. Да и пример Нормы наводил на кое-какие размышления. И поэтому уже буквально через несколько секунд нож полетел куда-то в сторону, и теперь мы стояли перед Тимом Дороффом совершенно безоружные  и оглушенные новым для себя развитием событий.