Ворота собора

Ворота собора.
Споткнувшись, Нелли упала ничком и выронила фонарь. Тот, в свою очередь, ударившись о камень, погас.
- Чёрт, - тихо выругалась Неля, и стала трясти фонарь и стучать по нему. Через некоторое время фонарь загорелся, но как-то тускло, освещая лишь половину положенного ему заводскими параметрами диаметра. 
Испугавшись, что останется в полной темноте в глуби никому не известной пещеры, она даже не заметила, что при падении разодрала кожу на руке, и теперь кровь обильно поливала камни под её ногами.
- Ну и что теперь делать? – Спросила она в темноту. Так как никто ей не отвечал, пришлось сказать самой. – Наверное, надо чем-то перевязать. И чем же? Оторви рукав, дурочка, им и перевяжи. Но он же грязный. Ну и что? Рана неглубокая, сильно не загноит, а так хоть кровь остановишь. Что ж, разумно.
Она содрала здоровой рукой рукав изодранной кофты и, как могла это сделать одной рукой, перетянула рану.
- Ну что ж, Нелли Михайловна, нас задержали, но теперь необходимо продолжить путь.
И она двинулась дальше.

************************************

Матвей Иванович аккуратно отхлебнул чаю из чашки, и не менее аккуратно, поставил её на блюдце.
- Ты дура, Нелька, - спокойно сказал он.
У Нелли округлились глаза.
- Что? Я ведь вам целый час всё объясняла. Почему до вас не доходит?
- Это до тебя не доходит. Даже если всё, что ты сказала – правда, это ничего не меняет. Поскольку ни тебе, ни мне не суждено это подтвердить или опровергнуть. Так что ты проделала такую работу зря, а, следовательно, – ты дура.

************************************


Нелли Гордеева сидела на подоконнике и курила. Мысли её были  крайне несвязны, их даже мыслями назвать было сложно. Обрывки каких-то слов, фраз, образов бестолково крутились в голове, словно жили собственной жизнью, никак не связанной с Нелли, как прохожие на улице, за которыми она наблюдала через окно. Вдруг, один прохожий парень поднял голову вверх и на какое-то мгновение их взгляды скрестились. В его глазах она прочитала жгучий укор. Усмехнувшись, Нелли отвела взгляд.
Да уж, воистину, в чужих глазах мы всегда читаем свои страхи. В чужом взгляде мы видим укор за небрежность в одежде, за то, что ты забыла налить молока коту, за то, что поехала развлекаться с друзьями, когда больная бабушка звала тебя в гости, а на следующий день она умерла, и ты просрала возможность попрощаться. В чужих глазах видны все наши комплексы и недостатки.
Ничего этого нет в собственном взгляде, когда ты смотришь в зеркало. Свои глаза всегда врут, в чужих скрыта правда. Причем, сам владелец этих глаз ничего о тебе не знает, ничего от тебя не хочет, ему вообще до тебя дела нет. Ты смотришь в его глаза, как в зеркало. Ты видишь в его взгляде все, чего нет у тебя. Ты глядишь в усталые глаза рабочего в конце дня и тебе совестно, что ты бездельница. Ты видишь собственную безответственность в глазах врача-реаниматолога. И в любом взгляде ты видишь осуждение, осуждение, осуждение.
- Вот скотство, - Нелли затушила сигарету прямо о подоконник и прикурила новую.

************************************

Она всё шла и шла, освещая дорогу тусклым фонарём. А что ей ещё делать? Стоять на месте бессмысленно, а идти назад вряд ли получится.
Вот если бы действительно можно было повернуть вспять. Взять и вернуться. Вернуться туда, где было хорошо, в прошлое без боли, без обмана. И, уже зная каждый шаг наперёд, не совершать ошибок. Но так нельзя. Да, наверное, это было бы столь же бессмысленно, как и стоять на месте. Остаться в каком-то мгновении, где нет никого и ничего, и ничто никогда не происходит. Глупо.
И она всё шла и шла, освещая дорогу тусклым светом фонарика, потому как более ей делать было нечего.

************************************

Наверное, в жизни каждого человека бывают кризисные ситуации. Вот возникнет такая ситуация, и ты не знаешь, что дальше делать, как с этим жить. Обычно все само собой устаканивается. Время лечит раны, новые события вытесняют из памяти старые, новые проблемы затеняют минувшие. Но это потом. А что делать во время? И проходит ли такая боль, если у тебя умер ребёнок, даже не родившись. И умер по твоей вине. Ты убила часть себя, причём лучшую свою часть. А если осталась только худшая, значит в тебе больше нет ничего хорошего, и никогда не будет, ибо вырасти ей не из чего. Если бы хоть одна клеточка хорошего осталась в ней, то она могла бы размножиться, и со временем выросло бы что-то достаточно большое и хорошее. Но теперь ты стерильна на хорошее, тебя кастрировали, убрав это как ненужное и сказали – деточка, деток у тебя больше не будет. И самое главное, кого ей в этом винить? Она даже не может переложить своё горе на кого-то.
- Вы можете усыновить ребёнка в детском доме и отдать свою любовь ему.
Нелли усмехнулась. Что она может дать этому ребёнку, какую любовь? Нет в ней больше ничего, она пуста.
Ей вспомнилась история одной из своих грёз. Там была очень толстая, даже жирная, женщина. Нет, не женщина, бабища. У неё был ребёночек. Больше никого у неё не было. Ребёнок всегда спал с ней в одной кровати. Потому что она так приучила. Ведь у неё никого не было, а так хотелось, чтобы кто-то грел её ночами. И вот, однажды ночью, она неловко повернулась, сдавив всей своей массой грудь ребёночка. А когда она проснулась, он был уже мёртв. Естественно с ней была истерика, плачь и тому подобное. Но это сначала. После похорон она вот тоже была также пуста. И что она решает сделать? Она кладёт в свою кровать сырые яйца и ложится спать, утром почти все яйца раздавлены. Она садится на диету, начинает бегать, заниматься на тренажёрах. И каждую ночь кладёт сырые яйца в свою постель.
Спустя какое-то время, может быть года полтора, может чуть больше, эта женщина превращается в собственную тень, и яйца на утро остаются целые. И вот она добилась своей цели. Сначала она этому обрадовалась, но потом поняла - что толку? Да, теперь бы она не задавила собственное дитя, но задавила то она его тогда, а не сейчас. Сейчас то у неё нет никого. И самое главное, что теперь ей даже стремиться не к чему. Зачем это все?
Ночью она вскрыла себе вены. Сделала это с умом – резала лезвием вены вдоль, а не поперёк, лишая себя шансов выжить. Причём ей хватило сил разрезать вены на обеих руках.

Нелли представила, как вскрывает свои вены. Медленно набирает в ванную тёплую воду – если вскрывать вены в тёплой воде, то не чувствуешь боли. А боль она боялась. Пока вода наполняет её смертное ложе, она закуривает сигарету, наливает себе полный бокал красного вина. Говорят, красное вино полезно для кроветворения, но ничего страшного, если она будет умирать на несколько мгновений дольше. Медленно затягивается дымом, медленно выдыхает его, делает малюсенький глоток вина, полощет во рту, невозможно долго глотает. Снова затягивается. Вода наполняет уже четверть ванны. Она смотрит на воду, боже, как быстро она течёт. Снова маленький глоточек вина, снова затяжка. Но ванна всё равно наполнится, сигарета выкурится, вино выпьется. Затем она включит музыку, медленно разденется, войдёт в воду, возьмёт лезвие от безопасной бритвы, разломит его пополам. Прикроет глаза на несколько мгновений, затем быстро проведёт вдоль вены на правой руке, моментально переложит лезвие в другую руку, пока она ещё может ей управлять, и проведёт вдоль вены на левой руке. Половинка лезвия выпадет из её руки и упадёт на дно ванны. Прикрыв глаза, она будет слышать, как лезвий сначала булькнет в воду, а затем стукнет о чугунное дно. Теперь она будет слушать свой пульс. Тук…тук..тук… Она ясно представляет, как с каждым стуком сердца из её разодранных сосудов кровь толчками будет выплескиваться из тела. В ушах зашумит. Ей покажется, что она поняла что-то в этой жизни. От этого Нелли захочется дико расхохотаться, но она не сможет…
А утром найдут её тело. Синее, разбухшее, вонючее.

Нелли встряхнула головой. Может уже хватит? Дура.
Зло развернувшись, не дослушав доктора, Нелли резко разворачивается и идёт, клацая каблуками по кафелю, показав доктору средний палец левой руки не оборачиваясь, просто подняв руку вверх.
Ночью она напилась и с кем-то трахнулась. И так потекли дни её падения, поскольку, раз уж в ней не осталось ничего хорошего, то пусть хоть плохое живёт полной жизнью.

************************************

Она очень долго спускалась, всё ниже и ниже. Фонарь светил уже совсем тускло. Спустя бесконечное число шагов, спуск закончился и вывел её в широкую пещеру. Дальше идти было некуда. Осветив узкий вход, она задумчиво оглядывала стены. Найдя нужное место, она удовлетворённо прищёлкнула языком, улыбнулась, непонятно чему, и раскрыла свою сумку. Достав оттуда динамитную шашку, она вставила его в щель, которую приглядела, подожгла от зажигалки и отбежала в дальний угол, упав на пол и закрыв уши руками.

************************************

- Батюшка, я грешна.
- Все мы грешны.
- Батюшка, я очень грешна.
Священник улыбнулся.
- Батюшка, я убийца своих детей. Как мне быть?
- Искупи свой грех.
- Как?
- Роди других детей и дай им то, что не дала первым.
- Я не могу. Я теперь бесплодна.
- Что ж, молись.
- Но как мне жить дальше? В моей душе не осталось ни капли хорошего.
- Так не бывает. Хорошее всегда в нас.
- Но где оно, почему я его не вижу?
- Почему не видишь, я не знаю, наверное, не хочешь. А где? В храме душ. Всё твоё добро спряталось там от твоего же зла.
- И где этот храм, как найти его?
- Найти его несложно. Он везде. Вот вход в него найти труднее.
- Но как?
- Ищи и найдёшь.
- Но…
- Всё. Я сказал тебе всё что мог, сказал всё что знаю. Ищи и найдёшь.

************************************

Нелли отняла руки от ушей и осветила проход. Осмотр удовлетворил её – такой завал нескоро разгребут. И тут фонарь потух и она осталась в полной темноте. Нелли расхохоталась. Теперь свет ей не нужен. Она закрыла глаза. Да. Она нашла храм душ. А где вход? Она нашла и вход.
Нелли свернулась калачиком.
Это даже не храм. Это вселенский собор. Здесь ты решаешь вопросы своей совести, правила своей веры, устанавливаешь доктрины собственного мировоззрения. И ворота в этот собор – ты. Ты сам решаешь, впустить себя внутрь или нет. Ты сам решаешь, для чего жить и как.
В пещере вдруг стало светло.

Нелли стояла возле кухонного стола и резала огурцы в салат. Под ногами путались дети, она на них изредка прикрикивала, в перерывах между разговорами со своей подругой. Они обсуждали своих мужей, соседей, сериалы. А в гостиной её муж, вместе с мужем подруги, смотрели футбол, пили пиво и похабно хохотали.

Нелли улыбнулась. Подтянув колени к груди ещё сильнее, она сладко заснула.