Пальцы

Отпивая маленькими глотками «Экспрессо», я разглядывал полупустой зал кофейни, и вдруг поймал себя на мысли, что пальцы мои живут своей, особенной жизнью. Касаясь подушечками грубой деревянной столешницы, они настукивают вязкий неторопливый ритм, то все вместе, то чередуясь и исполняя соло. Невольно окинул взглядом помещение и заметил за угловым столиком молодую девушку. Она пила кофе и лениво разглядывала женский журнал, явно кого-то ожидая, а её пальцы также легонько постукивали по столу. «Они общаются, – пойманная мысль показалась мне бредовой, но я всё же додумал её до конца. – Наши пальцы общаются. Они разговаривают между собой – с помощью азбуки звуков. Как у старика Морзе: точка-тире, точка-тире…».

С той самой мимолётной встречи я и стал следить за своими пальцами. Нет, пожалуй, не так… Я стал обращать внимание, когда замечал их странные, не вызванные моим прямым мысленным приказом, движения. В автобусе, в аудитории института, на скамье вокзального перрона, в гостях у друзей и малознакомых приятелей. И чем дольше это продолжалось, тем яснее становилось мне, что кто-то разговаривает между собой при помощи нас самих. Я даже научился различать эмоции: взволнованную барабанную дробь, неторопливый обмен новостями, короткие и резкие удары приказа. И невольно закрадывалась мысль – ещё одно странное выражение нашей речи – что мы это не только мы. Жаль, но поделиться своим открытием мне было не с кем. Разве что с бумагой или компьютерным монитором, с внутренней стороны которого жили за тысячи километров от меня редкие виртуальные знакомые. Но когда я начал набивать на клавиатуре свои размышления, пальцы неожиданно перестали слушаться. Они налились свинцом, стали неповоротливыми, едва сгибающимися в суставах. Они попадали не по тем буквам и путали текст, но стоило мне отойти от монитора, как чувствительность снова возвращалась. После нескольких неудачных попыток, я решил купить микрофон и записать голосовой файл. Голос оставался при мне, он не изменял в нужную минуту, я даже специально проверил это, позвонив одному из друзей и пересказав, что со мной случилось. Мне было плевать, что он подумает – я испугался. Испугался своих собственных пальцев, а, вернее того, кто ими управляет. И когда я садился в «маршрутку», то уже ждал подвоха, однако, не такого стремительного: пальцы всех пассажиров, как по команде, стали беспокойно перестукиваться. Никто из пассажиров не замечал этого! Ни две старых дамы на заднем сиденье, оживленно болтавшие о внуках, ни толстый армянин с большим матерчатым баулом, ни его тощая высокая жена с полным ртом золотых зубов. С ужасом обернувшись к водителю, чтобы попросить остановиться, я увидел, как он решительно барабанит пальцами по шоферской баранке, и в тот же момент, руки его крутанули руль влево, вынося машину на встречную полосу. Кажется, водитель погиб сразу, смятый ударом о грузовик, на остальных же я не обратил внимания: окровавленный, выбрался с разбитой головой на улицу и из последних сил удерживая руки в карманах, спотыкаясь, пошёл обратно домой.

Я вижу, что вы не верите мне, доктор. Я знаю, что никто мне не верит. Умоляю, просто задумайтесь, просто понаблюдайте за собой! За собой и за другими, неужели это так сложно? Доктор, посмотрите же на свои пальцы! Они выстукивают о спинку кровати, разве вы не замечаете? Они выстукивают: «опасность»… «опасность»… «убить»…