Суровые дни знойного лета

Суровые дни знойного лета            

С дурости, не иначе, я выбрала себе профессию инфекциониста, самую беспокойную и самую нужную.
Здесь, в Средней Азии,  каждый второй житель страдает каким – либо инфекционным недугом,  чаще всего-  кишечным,  из-за нехватки чистой питьевой воды .
Вот опять уже третий раз за день меня вызывают по линии санитарной авиации на консультацию к тяжёлому больному.
Телефонный звонок в такие дни я ненавижу.
Телефон! Телефон! Телефон!
Словно по башке- дзинь- дзинь- дзинь.
Я пулей влетела в комнату и схватила трубку, ещё надеясь, что это не по мою душу.

-Алло! Слушаю!-бодро и отрывисто говорю я, хотя ещё минут пять назад валялась на диване как варёная рыба под кондиционером, пытаясь охладиться от невыносимой жары.
-Анна Александровна, здравствуйте! Это опять я, Клычев, с санавиации.
Есть срочный вызов в Каракуль,-слышу я характерный молодой голос диспетчера со станции скорой помощи.
-Помилуйте! Я же только что вернулась из Пешку, не из ближнего района, вы ведь знаете! Попросите другого дежуранта,- сделала я попытку отвертеться от ещё более отдалённого подшефного района.
И к тому же я очень устала, -взываю я к милосердии неумолимого диспетчера.
-Я уже пробовал связаться с доктором Вахитовой, но она тоже уехала на вызов, -жёстко отвечает « Клык».
От досады я чуть не расплакалась.
-Ну хорошо! Что там ?-капризно спрашиваю я виновника моей усталости, словно он, Клычев составляет дурацкий график консультаций по районам.

Получив необходимую информацию, я стала собираться в дорогу, и который раз кляну себя почему я не офтальмолог поликлиники, например?
Нет ни ночных дежурств, ни ночных вызовов в дальние районы области.

Вернувшись в комнату, где работал спасительный конденционер, я снова легла на диван, но какой уж тут отдых, всё равно через полчаса вставать.
Из-за такого плотного и напряжённого графика работы, вполне естественно, что я далеко не всегда пребывала в радужном расположении духа.
Вместо того, чтобы встречать мужа и детей пирогами и булочками, я вечно мотаюсь по районам. И как только такую меня дома терпят?!
Если честно, то я никогда в жизни не пекла сама, только смотрела в детстве, как мама это делает.
Но готовить я могу. У меня даже есть кулинарные изыски, которые я записывала на работе, в коротких перерывах.
Мне очень нравились общения с преподавателем из медучилища, которая вела практические занятия с будущими медработниками в нашем отделении.
-Девочки, запомните, на стол, застеленный чистой скатертью, обязательно надо ставить солонку и хлеб. Чай зелёный я завариваю, не спрашивая, хочет кто-то или нет,- поучала нас она.
Я полежала ещё несколько минут , разглядывая книги на полках, потом тихонько поднялась и подошла к окну.

Какой всё-таки резкий и неприятный клаксон у машины скорой помощи.
Машина уже стояла у подъезда.
Бегом спускаюсь с четвёртого этажа вниз.

Худощавая, с длинными тёмными волосами, стянутые на затылке в «конский хвост», без грамма косметики.
В такую жару без конца приходиться умываться и никакая косметика не удержится.
Мне исполнилось уже тридцать шесть, но больше двадцати пяти мне больше никто не давал.
Дверца «Рафика» была уже предусмотрительно открыта водителем, с которым я несколько часов назад ездила в Пешку.
Парня зовут Гайратом. Он немногословен и предельно внимателен на дорогах.
Из сумки я достала яблоко.
-Погрызите. Освежает,-предложила я Гайрату.

Ещё не вечер.
От расплавленного асфальта поднимаются струйки пара, всё вибрирует вокруг от жары и духоты.  Нет и намёка на дуновение ветерка.
Воздух стоит, -сказал бы отец.
 
Машина раскалена. Боже, как выматывает зной!
На ум сразу приходят дикие мысли: мыщца сердца дряблая, в виде варёного мяса, в сосудах сгустки крови- это у трупов из пат.анатомии, когда не нужно всплывает в памяти.

Говорят, что  даже в отсталых странах третьего мира(  Кто же мы ? К какому миру принадлежим?) в такую жару не работают – Siesta. Люди лежат где – нибудь под спасительным кондиционером и пьют( правильнее бы здесь сказать  жлуктят) холодную воду, водичку ...у, а-ах как я хочу пить!
Но медик – не человек!-делаю я открытие. Это –робот! И девиз медика в тяжелые минуты- «не могу и не хочу, но надо !»
               
Каракуль. После него уже Туркменистан.
Добираться до него через пустынную зону, да ещё в разгар лета –ой, как не легко, а всего –то – 80 км!
Обгоняя всех, мы мчались по шоссе.
Стрелка спидометра застыла на ста километрах. Встречных машин в это время дня было не много.
В кабине звучала громкая и долго-нудная песня, впрочем не мешавшая моим думам. Я уставилась в открытое окно. Горячий ветер обжигал кожу.
Один и тот же пейзаж. Пустынная трасса.
Нет ни деревца, даже одиночный саксаул здесь какой-то низкий.
Меня потянуло на грусть.
Здравствуй грусть! Она обволакивает меня и отчуждает от других,- писала Франсуаза Саган.

               
На подъезде к этому населённому пункту возвышаются высоковольтные вышки –как завод, так их много и слышно как гудят провода-невиданная по размеру трансформаторная станция.
Ощущуние дискомфорта возникает всегда, когда я проезжаю эту трансформаторную станцию.

Как чёрный тарантул на песке, несущий угрозу, всему живому,-всплыла фраза.
Это моё восприятие Каракуля.

Каждый раз, выезжая в дальние уголки Бухарской области, молюсь БОГУ, чтобы с машиной в дороге ничего не случилось от перегрева или от других причин.
На этот раз моя молитва не была услышана.
В радиаторе выкипела вода и мотор сдох,- объяснил мне шофёр.
Вокруг ни души.
-Анна Александровна, что будем делать? До больницы ещё далеко!-обращается ко мне водитель.
Сама без тебя вижу, что ещё далеко, паникёр чертов,-проносится в голове.

- Где здесь ближайщая автобусная остановка? Есть ли шанс добраться до больницы?-вздыхая от безъисходности,  спрашиваю я после выдержанной паузы.
-Автобус? Он проходит один раз в день и расписания никто, кроме шофёра этого автобуса не знает. Он сам себе хозяин. И даже, если мы и доберёмся до Каракуля, у нас нет шансов до утра выбраться в Бухару. Вам, доктор, надо возвращаться в Бухару,- заключил он.
-??? На чём?-
-Приблизительно, в двух километрах отсюда есть пост ГАИ.
Надо туда добраться пока не стемнело! Идёмте!-взял инициативу в свои руки  водитель.

Я спрыгнула с кабинки в раскалённую сковороду. Только бы не упасть, -мелькнуло в голове. Чем бы голову прикрыть? Нет даже старенькой газетки.
И мы поплыли по обочине дороги, стараясь не ступать на асфальт.
Слово идти здесь никак не подходило. 
Мысли ненадолго застревали в плавленном сырке, именуемом мозгом...Опять не поговорю сегодня с детьми...Нет, неправильно, что мой старшенький живет не с нами....Дала слабинку –как сказала бы моя мама....
Хорошо, что есть мама!..
Какая звенящая тишина! Я слышу движение воздушных масс, их можно даже потрогать руками и ветер такой горячий лезет в нос и уши. Глючу?..Глючу..

Наконец показался  – ПОСТ ГАИ.

Там стояли милиционер и ещё несколько мужчин явно не городского типа.
Гайрат попросил дежурного поста сообщить по рации в больницу о случившимся.
Но рация у милиционера не работала. Жара!
Вникнув в нашу беду, местный страж порядка пообещал отправить меня в Бухару.
На моё счастье миллиционер оказался очень расторопным, и вскоре посадил меня четвёртым пассажиром в «Жигули».
Водитель старенького, грязненького тарантаса пообещал провожающим меня довезти  в Бухару, даже до автобазы машин скорой помощи.


Я сидела, прикрыв глаза от слепящего солнца, не вникая в разговор водителя с пассажирами. Через некоторое время водитель обратился ко мне.
-Выходите! Здесь уже не далеко! Доберётесь сами. Мне ещё этих знакомых везти совсем в другую сторону,-совсем не вежливо обратился он ко мне.

-Как? Довезите меня, пожалуйста, хотя бы до Базара, оттуда я уеду на маршрутном такси! Ведь ещё очень далеко идти! Ильтимос!- добавляю я по -узбекски.
Но он покачал головой.
-Слишком большой крюк я должен сделать, а бензина у меня практически уже нет,-удручённо сказал он.

Сволочь !- подумала я. Ведь обещал же!

Меня высадили на окраине города. Я осмотрелась.
Как назло дорога была перерыта. Кругом лежали огромные насыпи разрытой земли, далеко внизу в котловане прокладывались канализационные трубы, покрытые мазутом.
Как я доберусь до города и в какую сторону идти?-я запаниковала.
Растерянно оглянувшись, я поняла, что единственный путь к Базару проходил как раз через этот котлован.
Губы мои предательски задрожали. Только не плакать! Слёзы не помогут. Я уставилась на свои новые туфли.
Снять? А если обожгу ноги? Вон сколько разлито гудрона и мазута! Осторожно ступила ногой в рыхлую почву и конечно же, сразу вляпалась в мазут.
Всё! Туфли испорчены.
 
Плакали мои новые босоножки. 

Чертыхаюсь и  даже матерюсь, сама себе удивляясь, откуда что берётся.
С трудом я  выбралась на трассу, ведущую в Бухару.

Единичные встречные удивлённо рассматривали меня.
Что это тут урус-папурус(русская) делает на ночь глядя ? Джаляпка,(шлюшка) которую бросили за чертой города?-читалось по их недоуменному взгляду.
Я ускорила свой шаг, почти переходя на бег, при этом я мысленно вела гневный диалог с глав. врачом больницы
- Абдужабор Очилович! Больше я выезжать в районы не буду! Вам придётся поменять график консультаций и назначить меня консультантом по городу, как некоторых других, более умных, чем я!
Поток моих гневных мыслей прервали комья земли.
Я оглянулась и увидела подростков на противоположной стороне дороги. Они глумливо посмеивались и бросали в меня камни.
Встреча с местными подростками была для меня очень неприятной неожиданностью.
Я хорошо представляла себе, чем эта встреча могла для меня закончиться. Хищники. Придурки.
Решение созрело неожиданно быстро. Я побежала как спринтер изо-всех сил и мне удалось от них оторваться.
   
Как я унижена! Как же я устала! Жуть..Перед глазами всё плыло.
На негнущихся ногах я вошла в маршрутное такси.
Спустя несколько минут я вышла возле детской больницы и пошла по переулку к автобазе санавиации.

С горечью я поведала диспетчеру о сломанной машине, о обрушившихся на меня неудачах.
Я хотела, чтобы меня хотя бы пожалели, посочувствовали, но кроме громкого щёлкания языком о верхнее нёбо, что означало высшую степень сочувствия, оно же огорчение, оно же удивление, ничего более я не услышала.
Я надеялась, что получу от него машину, чтобы хоть добраться домой, но оказалось, что свободных машин не было, все они были на выезде.
Это был самый несчастливый день в моей трудовой жизни.
-Как же вам не стыдно?- с упрёком произнесла я и выходя из помещения так хлопнула дверью, что осыпалась штукатурка.

Поймав такси, я приехала домой.
Все мои домочадцы уже были в постели.
Стараясь не шуметь, я пробралась в ванную. Дома мне стало совсем тошно и я заплакала.
Несмотря на то, что я легла спать почти в час ночи, в шесть утра я уже встала.
Из кухни доносились упоительные звуки свистящего чайника и щипящей сковороды, звуки символизирующие домашний уют.
-Доброе утро, мама! Ты уже успела пышек напечь, как хорошо,что ты нас есть!
Мама стала подробно расспрашивать меня о моей поездке.
Я скупо, боясь волнения мамы и гнева мужа, который был скор на расправу с любыми обидчиками, описала свою поездку.
Вскоре на кухню подтянулись муж и сын.
Спустя полчаса мы с Виктором уже ехали на работу.
В этот день у меня были новые вызовы и я, забыв и простив вчерашний день, вновь мчалась по пустынной серо-бетонной трассе, по долгу службы «куда надо.»
Ведь у врачей девиз какой?
НАДО!