Письма к Элизе Часть 2 Глава 8

VIII
Я не пошла. Монеты со звоном рассыпались по столу. Спрятавшись в шарф и прижимая к груди книгу, я выбежала из кафе. Зима сбила меня с ног, хохотала, глядя на меня, то ли жалобно, то ли насмешливо. Я бросила мимолетный взгляд в окно и увидела его. Он по-прежнему стоял возле моего столика с опущенной головой.
Я бежала. Стук каблуков заглушал реплики прохожих, смех, ругань, скрип тормозящих и рев проносящихся мимо машин... всё кроме моего сердца. Чего я так испугалась? Возможно того, что может быть иначе, что вечера наполнятся томительным ожиданием, что в моей улыбке будет еще меньше правды, что в ней поселится вечная надежда на вот этот ускользающий иллюзорный момент, после которого есть место лишь небрежному поцелую в щеку, резкому повороту и захлопавыющейся двери. Или того, что я буду одеваться для кого-то, подбирать браслеты и серьги в тон чьему-то настроению, покупать духи, которые вместо грусти будут пахнуть притворной весной, грациозно склонять голову... Зачем мне всё это? Разве всё это уже не происходило? Разве всё это уже не случалось неоднократно, бесконечно и устрашающе одинаково? Все те, кто приходили и уходили, и даже те, кто оставались, были похожи друг на друга. Они одинаково смеялись, одинаково смотрели, покупали одежду в одних и тех же магазинах, даже пахло от них одинаково. Потом они одинаково закрывали за собой дверь и больше никогда не звонили. Зачем они мне? В них ничего нового, ничего волнующего, ничего моего...
А вдруг... вдруг... тот в кафе, вдруг он не такой как они? Разве кто-то раньше так говорил со мной? Разве замечали те, другие, мой шарф, мою молчаливую книгу о зиме или то, как я дышу? Разве замечали они меня? Вдруг я упустила что-то важное, убежала от чего-то, что могло бы стать моим, отвергла то, что могло бы спасти меня от заламывания рук, ночного кофе и сделок с зеркалами? А вдруг бывает, случается? Что делать?
Но я бежала, не останавливаясь, не давая ни единого шанса ни себе, ни незнакомцу из кафе. Я ворвалась в подъезд, повернула ключ в замочной скважине и рухнула на пол. Я спаслась, я сумела спастись бегством. Вот только от чего? От того, что уже было, или от чего-то прекрасного и теперь вычеркнутого жирной линией из тетради моей жизни?