Ответственность

- Боги покарают вас! – кричала женщина и заламывала худые руки.
Стража прошла мимо женщины спокойно. Ни один не оттолкнул её с дороги, не сказал гадости. Женщина была невиновна, и стражники это знали. Более того, глядя, как она мечется, как бьётся в исступлении, сыплет проклятьями, - каждый из них её жалел. Платье её было изношенным и рваным, голова непокрыта и седа раньше времени, лицо, осунувшееся от страданий, выражало собой сплошную боль и муку. Пальцы рук женщины были черны и шелушились от постоянной тяжёлой работы – днём она трудилась в поле, вечером подрабатывала, убирая и стирая в домах знатных господ, ночью же перебирала крупы. Она почти не ела, а зрение её ухудшалось с каждым днём. Люди жалели женщину.
- Да как же вы можете?! Он ничего не сделал, ничего дурного! Он же не убивал и не крал! Зачем же так? Пустите же его!
Она то кричала и ругалась, порываясь напасть на стражников, молчаливо ведущих в темницу сгорбленного юношу, то кидалась им в ноги, целовала руки, плакала и молила о пощаде.
Стражники не оборачивались. Женщину можно было простить. Женщина любила.
Любила единственное своё дитя так, как не всякая мать. Любила безоглядно и беззаветно, ничего не прося взамен, а только отдавая всё и всю себя на благо ребёнка. Так было всегда.
Был один человек, который пытался спасти женщину, защитить от этой любви, подарить счастье и покой. Но она отвергла и осталась одинокой.
А теперь женщина могла лишь смотреть, как её сына уводят в камеру. Там он будет сидеть один на холодном каменном полу без еды и заботы, и ждать своей участи. На площади уже готовили помост для виселицы. Народ толпился, женщину торопливо обходили стороной.
Ночью она пробралась к темнице, там в стене прорублено было крохотное окошко, изрезанное железными прутьями вдоль и поперёк. Женщина подтянулась на мысках, чтобы заглянуть в него. Чтобы разглядеть в темноте на полу неподвижную фигуру сына.
- Сыночек, - тихонько позвала женщина. – Отзовись, миленький.
Фигура на полу пошевелилась, и женщина вздохнула с облегчением. Как хотелось ей дотронуться до руки сына, прикоснуться губами к его лбу – проверить, нет ли температуры, не заболел ли.
- Зачем пришла? – холодно спросил юноша, подтянулся на прутьях.
Женщина тут же вцепилась в его пальцы, ощупывая их.
- Ты не виноват, сынок. Я это всем докажу. Я пойду к королю, расскажу ему всю правду, что ты хороший, и тебя отпустят.
- Не отпустят. Да и как король тебя примет, такую оборванку?
- Тогда я пойду к самому Богу! Богу не важна одежда и внешность. Бог выслушает.
- Поступай как знаешь, - сказал юноша и ушёл вглубь камеры.
И женщина пошла искать Бога. Она знала, что есть в лесу место, где стоит древний алтарь, и что если у этого алтаря помолиться и принести дары, то Бог явится к просящему и выслушает. Лес был страшный и тёмный, но женщина шла. Она давно не боялась темноты и чудовищ.
У алтаря женщина остановилась в нерешительности, она знала, чего просить у Бога, но не было у неё того, что можно предложить взамен. Тогда она решила отдать последнее, что оставалось у неё от былой красоты – свои уже седые, но всё ещё длинные и красивые волосы. Подумав, она сняла с себя и туфли и тоже положила на алтарь.
Женщина молилась всю ночь. Молилась отчаянно, то почти выкрикивая слова, то переходя на шёпот. К утру она была почти нема от бесконечных попыток докричаться до Бога. И вот в рассветных лучах явилось к ней существо. Бог пришёл на её зов, и был он прекрасен, юн и чист душой, подобно горному роднику. Глаза Бога были глубоки и печальны.
- Насколько же сильна твоя любовь, что ты готова отдать последнее, что у тебя есть? – сказал Бог.
- Мне всё равно, - ответила женщина охрипшим голосом. – Он должен жить. Во что бы то ни стало, он должен жить!
- Но ты не научила его, как жить, - сказал Бог.
- Неправда! Я всему его научила!
- Но не научила очень важному. Ты не научила его признавать свои ошибки и нести ответственность. Ты знаешь законы этой страны.
- Значит, это я виновата, - обрадовалась женщина, будто с её души упал камень. – Значит, я должна быть в темнице и умереть на виселице. Тогда он поймёт и осознает. Так я научу его.
- Осознает ли? – засомневался Бог.
- Осознает! Он же мой сын! Сделай так, чтобы я вместо него.
- Хорошо, - печально сказал Бог. – Я принимаю твои дары. Они воистину бесценны.
Волосы и туфли исчезли с алтаря, а сам Бог растворился в дневных лучах.
Женщина была счастлива.
Вскоре за ней пришли стражники и увели на площадь. Стражники больше не жалели женщину, они обращались с ней как с преступницей. Её затащили на помост и надели на шею удавку. Народ вокруг кричал и бесновался, некоторые кидали в женщину камнями и объедками.
Пришёл священник, встал перед женщиной.
- Ты нарушила закон, из-за тебя свершилось преступление, - сказал он. – Признаёшь ли свою вину?
- Признаю, - женщина улыбалась, среди людей стоял и смотрел на неё сын, живой и здоровый.
- Каешься ли перед Господом?
- Каюсь.
- Есть ли у тебя последнее желание?
- Я хочу поговорить со своим сыном.
- Хорошо, только говори быстро.
Юношу привели на помост. Он недовольно поморщился, брезгливо откинул руку матери, протянутую к нему.
- Я же говорила, сынок, что докажу всем. Я рада, - сказала женщина.
Юноша не ответил. Он отвернулся и ушёл в толпу.
Спустя минуту подали сигнал, и несколько мужчин потянули за верёвку. Тело женщины только один раз дёрнулось и безвольно обвисло. Она была мертва.
Сын женщины даже не взглянул на неё, только сказал:
- Глупая старуха.
Эти слова никто не услышал, никто, кроме Бога.
Бог смотрел, как юноша уходит, даже не оборачиваясь на мертвую женщину, что была его матерью. Бог был печален. Он решил спуститься к юноше.
Юноша был красив и дерзок. Увидев перед собой Бога, он лишь усмехнулся и сказал:
- И что теперь? Покараешь меня?
Юноша знал, о чём был разговор его матери с Богом. Неизвестно как, но знал. Это просто осталось в его памяти, будто это он у алтаря просил за собственную жизнь. Юноша должен был раскаяться, но он не чувствовал своей вины. Раз его мать была так глупа – значит, заслужила виселицу. А он тут совершенно не причём.
- Я уже тебя покарал, - сказал Бог. – Ведь больше ты никогда меня не увидишь.
- Тоже мне кара, не видеть Бога! – рассмеялся юноша.
- Не видеть. Жить, - странным голосом сказал Бог и исчез, будто его никогда и не было.