65 лет назад СССР вступил в войну с Японией

К 65-летию Победы над Японией
НА СОПКАХ МАНЬЧЖУРИИ
Николай СТАРОДЫМОВ

«СКАЖИ-КА, ДЯДЯ, ВЕДЬ НЕ ДАРОМ…»
Помню, с детства меня занимал такой вопрос. В самые тяжелые для Советского Союза периоды Великой Отечественной войны Япония оставалась верной договору о ненападении и не посягала на наши дальневосточные рубежи. А мы, едва разгромив Гитлера, обрушились на Квантунскую армию и, легко одолев ее, принудили Страну Восходящего Солнца к капитуляции. И даже тот факт, что к нам об этой помощи взывали союзники, которые сами справиться с Японией были не в силах, в моих глазах не оправдывал поступок СССР – по всему выходило, что мы нарушили свое слово.
И лишь постепенно, по мере знакомства все с новыми и новыми документами, вызревала убежденность, что подобный шаг был вынужденным и необходимым. Более того, вступление нашей страны в войну против Японии был на редкость своевременным. Об этом свидетельствуют факты. Было бы несправедливо не назвать одного из наиболее добросовестных исследователей данной проблемы, адъюнкта Московского гуманитарного института им. Е.Р. Дашковой Московского педагогического университета С. Бандурина.

«ВОЙНА ЕСТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОЛИТИКИ…»
Оговоримся сразу: тот факт, что Япония не вступила в войну против СССР в годы Великой Отечественной, продиктовано отнюдь не благородством самураев. Причины были куда более прозаичными.
27 сентября 1940 года Германия, Италия и Япония заключили так называемый Тройственный пакт - договор о военном союзе. Согласно нему были распределены сферы влияния - за «новый порядок» в Европе «отвечали» Берлин и Рим, район азиатско-тихоокеанского бассейна уступили Токио. По большому счету Япония рассчитывала отхватить часть России до самого Урала. В крайнем случае – до Байкала. Как видим, на недостаток аппетитов руководство Страны Восходящего Солнца пожаловаться не могло.
Но если хотели – почему же не попытались заглотить весь этот кусок? Причин тому несколько.
Одна из них кроется в особенностях внутриполитической обстановки в самой Японии. Дело в том, что в 30-40-х года на островах правил бал отнюдь не божественный микадо. Реальная власть принадлежала нескольким финансовым монополиям, так называемым «дзайбацу», которые, отстаивая каждая свои интересы, стремились усилия государства направить в выгодную для себя сторону. Понятно, что в период, когда император на протяжении четверти тысячелетия был отстранен от реальной власти сёгунами из единолично правившей династии Токугава, такая картина была невозможно. Однако в 1868 году последний из рода, сёгун Ёсинобу, от власти был отстранен – с того времени вокруг трона и началась борьба разных группировок.
Постепенно сложилась ситуация, при которой сухопутная армия оказалась под влиянием клана Тесю, который был нацелен на сибирские богатства и, соответственно, на войну против СССР. Ему противостоял клан Сацума, имевший сильные позиции в руководстве военно-морского флота. Здесь считали, что сначала необходимо обеспечить свои интересы на океанских просторах  региона, а потом, мол, уже, «разобраться» с северным соседом.
Главное же состояло в том, что Страна Восходящего Солнца жаждала воевать! Оккупация Маньчжурии в 1931 году и назначение на пост «свадебного императора» марионеточного потомка некогда могучей династии Цин – нагляднейшее тому свидетельство. В следующем году в Японии произошло выступление так называемых «молодых офицеров», которые требовали от правительства и императора более решительных действий. Теперь вопрос стоял только в том, куда будет направлен удар самураев.

НА СУШЕ И НА МОРЕ…
Не будет большим преувеличением сказать, что вопрос был решен в августе 1938 года у озера Хасан и летом 1939 года на реке Халхин-Гол. В обоих этих конфликтах преимущество было на стороне японцев. Однако они потерпели поражение. О причинах – позже. Для нас важнее иное. Приоритетным направлением для военных действий было признано «морское», а сухопутное оставлено на потом. Тем более, что в самые тяжелые для Советского Союза периоды Великой Отечественной против Квантунской армии стояло до 40 дивизий.
Поначалу все складывалось для Японии более чем удачно  Первым грандиозным успехом самураев стал внезапный удар по Перл-Хабору (Гавайская операция), состоявшийся 7 декабря 1941 года. Такого разгрома США не знали - за два часа японцы потопили или серьезно повредили 8 линкоров,  6 крейсеров, уничтожили 188 самолетов и еще 159 вывели из строя, было убито около 2400 американцев и более 1100 человек получили ранения. Сами же японцы потеряли 29 самолетов и 6 подводных лодок, причем, 5 из них – сверхмалых. В результате Америка, надеявшаяся отсидеться за океаном, была вынуждена вступить в войну.
Затем последовала Малайская операция (декабрь 1941 года), в ходе которой японцы атаковали вдвое большую группировку англичан и наголову разгромили ее, причем англичане были вынуждены капитулировать, потеряв в общей сложности 140 тысяч человек против 10 тысяч японцев. Затем последовали успешные Бирманская (началась 20 января 1942 года), Сингапурская (31 января), Яванская (14 февраля) операции, где поражения были нанесены английским, китайским, индийским, австралийским, индонезийским войскам. При этом капитуляцию объединенной группировки генерала Персиваля (60 тысяч человек) Черчилль назвал крупнейшим бедствием в истории Англии. В результате Япония значительно расширила свою территорию, захватив острова и земли: Бирму, несколько провинций Китая, Сингапур, Суматру, Тимор,  Яву…
Успехи на море завораживали. На сухопутную Квантунскую армию внимания обращалось меньше.
Однако потом была Мидуэй-Алеутская операция (июнь 1942 года), когда близ атолла Мидуэй произошло ожесточенное сражение между флотами Честера Уильяма Нимица и Исороку Ямамото. Американский флот одержал победу. С этого момента инициатива в регионе начала переходить к антияпонской коалиции. На ситуацию не могли повлиять даже камикадзе – эта козырная карта японского военного духа. Изменившиеся условия на океанских просторах также не способствовали усилению армии, дислоцирующейся в Маньчжурии.

«У ВЫСОКИХ БЕРЕГОВ АМУРА…»
Между тем рисовать радужную картину о ситуации близ границ СССР на Дальнем Востоке было бы неправильно.
Как уже говорилось, в 1942 году, когда решалась, быть или не быть нашей стране, против Квантунской армии приходилось держать до 40 дивизий Красной армии. О мощи группировки красноречиво говорят факты – по своим силам она почти равнялась объединенной англо-американской группировке всего Тихоокеанского региона! Число красноармейцев достигало 1,3 млн. человек (у союзников – 1,4), самолетов 3375 (3353), и только по боевым кораблям англо-американский флот превосходил наш – 170 против 98. Наличие таких сил в регионе было одним из важнейших факторов, сдерживавших агрессивность самураев.
Одним – но не единственным.
Так уж устроен человек, что успех он приписывает исключительно своим личным качествам, в то время как проколы списывает на некие внешние обстоятельства. Люди военные – не исключение. Победитель считает, что победа одержана благодаря таланту полководца, стойкости и моральному духу армии. Побежденный же объясняет поражение дорогами, морозами, внезапностью нападения противника и т.д. Советско-японское противостояние – не исключение.
К войне против Советского Союза Япония начала готовится еще в 1927 году, когда был принят так называемый «меморандум Танаки». Если коротко, согласно этому плану японская армия должна была ударить по Советскому Союзу из Маньчжурии через Монголию и выйти в районе Байкала, захватить тоннели и таким образом отрезать Забайкалье и Дальний Восток от остальной территории страны. Затем этот план неоднократно уточнялся и дополнялся. Летом 1942 года была разработана «Операция 51», в которой замысел вторжения в СССР был проработан тщательнейшим образом. К этому времени Квантунская армия была укомплектована по штатам военного времени. В ней были сформированы подразделения для управления оккупированными территориями. Уточнены планы мобилизации, графики переброски войск в районы предстоящих боевых действий. Вдоль границы с СССР было создано 8 пограничных гарнизонов, возглавляемых генералами. Японские корабли и самолеты регулярно нарушали границы Советского Союза, обстрелы наших пограничников с сопредельной стороны были обычным явлением…
Короче говоря, японский дракон изготовился к броску на Север.
Так почему же не прыгнул?
Об одном факторе говорилось выше. Квантунской армии противостояла мощная советская группировка. А о том, как Красная армия умеет воевать, она показала в 1938 и 1939 годах.
Одним из условий успешного наступления является возможность оперативной доставки в район боевых действий резервов, боеприпасов, другого имущества. Коротко говоря, за спиной наступающих должны быть хорошие дороги. На момент вторжения Японии дорожную сеть Маньчжурии сетью назвать было трудно. На всю огромную территорию здесь было всего 6 тыс. км железных дорог, 2,5 тыс. из которых  приходились на Китайско-восточную, построенную Россией. Автомобильных же дорог не было совсем.
Японцы за дело взялись решительно. К 1945 году они построили 13,7 тыс. км железных дорог и 22 тыс. автомобильных, 20 авиационных баз, более 100 стационарных и более 200 полевых аэродромов общей емкостью свыше 6 тыс. самолетов. Были построены военные городки, базы снабжения, госпитали. Кроме того, вдоль границы была возведена мощная система инженерных сооружений. Лишь после того, как был обеспечен столь надежный тыл, японские военачальники вплотную занялись подготовкой к вторжению.
Впрочем, говорить о надежном тыле было бы не совсем верно. Дело в том, что одновременно с подготовкой к войне с Советским Союзом Япония вела боевые действия против китайских гоминьдановских войск на широком фронте – от Пекина до Сингапура. Слов нет, гоминьдановцы воевали пассивно, предпочитая выжидать, пока с агрессором справятся союзники, чтобы без особых усилий воспользоваться плодами чужих побед. Однако, ввяжись Япония в войну против СССР, неизвестно, не попыталась бы китайская армия нанести удар по врагу, воспользовавшись его ослаблением.
Нельзя сбрасывать со счетов и нараставшую силу Компартии Китая. Стремившиеся к власти коммунисты, поддерживаемые Москвой, стремились поднять весь народ на борьбу как против агрессоров, так и против гоминьдановского руководства. Как известно, уже в 1949 году Компартия взяла власть в Поднебесной, вынудив остатки гоминьдановских войск перебазироваться на Тайвань.
Кроме того, на территории Маньчжурии действовало немало партизанских отрядов, которые поддерживались как китайской Компартией, так и Советским Союзом. Так, еще 15 апреля 1939 года Клемент Ворошилов и Лаврентий Берия подписали Указание «Об оказании помощи китайскому партизанскому движению в Маньчжурии». В нем четко предписывалось высокопоставленным работникам НКВД Михаилу Гвишиани и Вячеславу Никишову, руководству и военным советам региона предпринять все меры для активизации партизанского движения. В качестве примера по реализации предписания  можно привести такой факт: на станции Манзовка Приморского края был сформирован отряд численностью в 350 человек во главе с Чжао Шанчжи и Дай Хунбином, который был переправлен на территорию Маньчжурии. В общей сложности к 1945 году вооруженные формирования, подконтрольные китайской Компартии, насчитывали до 2 млн. человек – однако у них ощущался острый дефицит вооружения, боеприпасов и другого военного имущества. Для борьбы с этой силой японцы вынуждены были выделить несколько истребительных полков, которые, впрочем, справиться с партизанами не смогли.
Еще одно обстоятельство. Уже в мае 1945 года командующий Квантунской армией генерал Отодзо Ямада получил приказ готовиться не только к отражению наступления советских войск, но и к возможной высадке крупного англо-американского десанта. Готовилась на самом деле такая операция или это была хорошо организованная «деза», неведомо. Главное же – в эту информацию в Токио поверили!
Если суммировать все это, получалось, что мощная Квантунская армия могла оказаться в кольце фронтов. Советская армия, желавшее загрести каштаны чужими руками гоминьдановское руководство, вооруженные силы Монголии, маньчжурские партизаны, да еще десант союзников… В этих условиях дразнить русского медведя было бы самоубийственно!

«И НА ТИХОМ ОКЕАНЕ…»
Таким образом ситуацию, сложившуюся вокруг Японии к 1945 году, можно охарактеризовать следующим образом. После нескольких крупных успехов в 1941-42 годах японская военная машина стала пробуксовывать. Да, частные победы на море еще случались, но их было все меньше.
Японские вооруженные силы на тот момент еще могли поиграть бицепсами. 7 млн. военнослужащих, 17 тыс. орудий, 3 тыс. танков, 6,5 тыс. боевых самолетов, 122 боевых корабля… Проблема состояла в том, что эти силы были распылены на огромных просторах!  Поэтому союзники методично их уничтожали по частям. В качестве примера можно привести Алеутскую операцию, которая состоялась летом 1943 года. Американские морские пехотинцы (40 тысяч солдат, 100 боевых и транспортных кораблей, почти 250 самолетов) обрушились на японский гарнизон на острове Атта, состоявший из восьми тысяч солдат и 20 самолетов. Потомки самураев оборонялись отчаянно, почти все сложили головы – однако победа американцев была предопределена их абсолютным техническим превосходством. В Токио сделали соответствующие выводы. Когда янки нацелились на остров Кыска, японский гарнизон скрытно покинул его. Однако американцы еще долго бомбили безлюдный кусочек суши – почему бы не бомбить, если денег и бомб много, а своих людей жалко?!.
Таким образом Страна Восходящего Солнца постепенно теряла свои завоевания. Одновременно шел процесс экономического обнищания страны. Война съедала две трети национального дохода. Мирные отрасли экономики практически не развивались. Постепенно теряемые ранее завоеванные территории  сокращали сырьевую базу японской экономики. Сокращалось сельскохозяйственное производство – площадь обрабатываемых земель в стране сократилось почти на 10 процентов. В этих условиях задача сохранения контроля над оккупированными территориями выходила едва ли не на первое место. Скажем, Маньчжурия и Корея давали половину всего угля, потребляемого экономикой Японии, столько же железной руды, треть рабочих на предприятиях составляли военнопленные…
С таким положением можно мириться в период побед. Когда же армия и флот терпят поражения… В стране нарастало недовольство существующим положением дел. Нет, открытых выступлений не было – во всяком случае, автору о таковых неизвестно. Но усталость народа… Да, народ устал.
И все же… Все же сдаваться японцы не собирались.
Существует такая легенда. В декабре 1944 года 3-й флот США планировал высадку огромного десанта на Филиппины. Сил для отражения этой массированной атаки у Японии не было. И тогда в Токио вспомнили об истории того, как была спасена страна в XIII веке. В 1247 году внук Чингисхана Хубилай построил огромный флот, чтобы захватить японские острова. Противопоставить сильнейшей армии того времени Японии было нечего. Тогда жрецы обратились за помощью к почитаемой на островах богине Солнца Аматэрасу. На монгольский флот налетела буря и разметала его. А когда Хубилай попытался повторить попытку высадки, вновь налетела буря и вся армада кораблей попросту затонула. Подчеркну: это легенда, историческая наука о событиях того времени рассказывает чуть иначе.
Японское руководство решило повторить данный «эксперимент». В означенное время весь японский народ воззвал к Аматэрасу с просьбой наслать на американцев божественный ветер Камикадзе. Можно представить, как потешались над этой информацией американские адмиралы и рядовые матросы! Однако стоило флоту выйти в открытое море, на флот обрушился тайфун невиданной силы – это произошло у острова Лугоп. Три эсминца перевернулись и затонули, 28 кораблей получили серьезные повреждения, 146 самолетов сорвало с палуб авианосцев в море, погибло 800 моряков… В результате десантная операция не состоялась.
Правда это или лишь легенда – бог весть. Истина же состоит в том, что крупномасштабных сухопутных операций американцы против японцев не проводили. А после арденнской трагедии (декабрь-44 – январь-45) вообще предпочитали воевать «на расстоянии» - авиацией и корабельной артиллерией. Для иллюстрации – против Японии действовало почти 20 тыс. самолетов союзников и более 700 боевых кораблей.

«А ПОВСЮДУ КОСТОЧКИ РУССКИЕ…»
Таким образом на момент окончания Великой Отечественной войны Советского Союза против гитлеровской Германии на Дальнем Востоке сложилась следующая обстановка. (Автор оставляет за собой право на личную трактовку событий).
Япония. Флот напоминал раненого хищника – он мог больно укусить, но победить уже был не в силах. Ударная сила сухопутных войск, Квантунская армия, представляла могучую силу, которая в сложившейся ситуации не могла вести наступательные действия, а потому приступила к оборудованию оборонительных позиций. Что же касается политического руководства, Токио рассчитывал на скорый распад антигитлеровской (в данном контексте – уже антияпонской) коалиции. Симптомы такого развития событий уже были. В этом случае будущие коалиции могли сложиться как угодно – в том числе и в выгодном для Токио пасьянсе.
США и союзники. Как хотелось бы им, чтобы Япония оказалась на коленях, лишенная всех завоеванных территорий, ослабленная в экономическом, политическом и военном отношении. Но при этом чтобы оставалась козырем в начинающейся игре против Советского Союза. Да еще так, чтобы это было сделано чужими руками.
СССР. Иметь у себя под боком такого могучего соседа, как марионеточная империя Маньчжоу-Го с дислоцирующейся здесь вышколенной Квантунской армией…
Китай. В апреле-июне 1945 года здесь прошел VII съезд Компартии, который, конечно, рассматривал вопрос изгнания агрессора, однако главную цель видел в том, чтобы взять власть в стране в свои руки.
Американцев и англичан можно понять – они заботились о жизнях своих граждан. В локальных, не имевших стратегического значения, столкновениях с японцами в 1941-42 годах они понесли грандиозные потери. Потому еще в Тегеране и Ялте настаивали на том, чтобы СССР, разделавшись с Гитлером, тотчас вступили в войну против Японии. А после арденнской трагедии они просто взвыли: «Дядюшка Джо, выручай!». Тогда, в январе 1945 года, Сталин (или «Дядюшка Джо», как его называли на Западе), спасая союзников, начал наступление в Польше и Восточной Пруссии на восемь суток раньше назначенного срока – соответственно, и потерь у нас стало больше, чем должно бы, так как подготовка к операции не была завершена в полном объеме. А уже 11 февраля Советский Союз в очередной раз подтвердил: начнем мы наступление против Квантунской армии сразу как разделаемся с Гитлером. Союзники для этого были готовы на все: они согласились на возвращение СССР Южного Сахалина, Курильских островов, существование Монгольской Народной Республики, совместное с Китаем использование КВЖД… Мы, мол, на все согласны, только воюйте!
Однако усиление СССР «союзников» тоже не устраивало.  26 июля 1945 года они направили Японии ультиматум с требованием капитулировать – так называемую Потсдамскую декларацию. Парадоксально, но факт: подталкивая Советский Союз к войне с Японией, США и иже с ними не удосужились пригласить Москву к участию в подготовке документа! Премьер-министр Японии Кантаро Судзуки в ответ высокомерно заявил: «Мы игнорируем ее!».
С этого момента Страна Восходящего Солнца была обречена. В Советском Союзе подготовка к грандиозной операции против Квантунской армии вступила в окончательную фазу – уже 28 июля Ставка Верховного главнокомандующего утвердила директивы войскам, назначенным для удара по войскам последнего осколка уже несуществующего Тройственного союза. В США готовили к применению «Малыша» и «Толстяка» - атомные бомбы, уничтожившие полмиллиона человек и искалечившие, если учесть последствия генетических мутаций, многие и многие миллионы мирных жителей.

«ТАК ГРОМЧЕ МУЗЫКА ИГРАЙ ПОБЕДУ!..»
Пересказывать ход военных действий Советской армии против армии Квантунской, наверное, нет особой необходимости. Эти события неоднократно описывались в литературе, о них снято несколько художественных фильмов. И все же на фоне сражений Великой Отечественной Маньчжурской, Курильской и другим операциям, проведенным нашей армией на Дальнем Востоке, внимания уделено несправедливо мало. Создавшие глубокоэшелонированную оборону японцы были уверены, что смогут навязать Советской армии долгоиграющую войну. Не учли самураи, что за спиной у наших бойцов были Зееловские высоты, кенигсбергские бастионы, Карпаты, Берлин… На прорыв пошел закаленный в четырехлетней войне воин, вкусивший радость Победы!
За сто лет до этих событий путь через хинганские хребты исследовали выдающиеся российские путешественники и географы Василий Ваганов (убит китайцами в 1853 году) и видный анархист князь Петр Кропоткин. Накануне Первой мировой войны здесь с разведывательными заданиями побывали будущий Верховный главнокомандующий и руководитель Белого движения Лавр Корнилов и будущий президент Финляндии Карл Маннергейм. Конечно же, не дано им было ведать, что сделанным ими описаниям будут следовать в 45-м советские войска.
Вступление Советского Союза в войну через три месяца после столь ужасной войны против гитлеровской Германии стало полнейшей неожиданностью для японского руководства. Ведь нужно было перебросить такое количество войск через всю страну, обеспечив скрытность сосредоточения их вдоль границы, создав достаточные запасы боеприпасов, топлива, продовольствия… В принципе в Токио понимали, что СССР в войну вступит, но только рассчитывали, что это произойдет не ранее чем через год, весной-летом 1946 года.
Невозможно удержаться от реплики по поводу внезапности начала войн. Сталина и Генеральный штаб Красной армии уже много десятилетий упрекают в том, что они проморгали нападение Гитлера. Слов нет, проморгали. Но при этом упускается из виду, что аналогичную ошибку допустил не только Сталин. Полной неожиданностью стали операции, проведенные Гитлером против Польши (сентябрь 1939 года), Норвегии (апрель-июнь 1940), Голландии (14 мая 1940) и другие. Нападение на Перл-Харбор стало шоком для США. Равно как и высадка в Нормандии грандиозного десанта союзников…
Удар советских войск оказался ошеломляющим. Наступление началось на рассвете 9 августа. На следующий день в войну вступила Монголия. 11 августа перешли в наступление вооруженные формирования, подчиненные китайской Компартии. Квантунская армия получила приказ сражаться. Однако в первый же день после начала в Маньчжурии боевых действий Судзуки признал, что вступление в войну Советского Союза «ставит нас окончательно в безвыходное положение». В первый же день советские войска, прорвав оборону японцев, продвинулись вперед на глубину от 40 до 120 км. Уже на третий день наступления был сходу преодолен хребет Большой Хинган, на перевалах которого самураи надеялись навязать затяжные бои.
14 августа японское руководство обратилось к руководителям стран антияпонской коалиции и сообщило, что готово на безоговорочную капитуляцию. На следующий день кабинет министров Судзуки ушел в отставку. В высшем руководстве страны прокатилась волна самоубийств – потомки самураев ценили свой кодекс чести. 16 августа командующий Квантунской армией генерал Отодзо Ямада обратился к командованию советской группировки с обращением, в котором признавал поражение и просил о прекращении огня. Однако, в связи с тем, что на ряде направлений японцы продолжали отчаянно отбиваться, ожесточенные бои продолжались еще несколько дней. Активные боевые действия закончились лишь 20 августа. Так меньше чем за две недели была закончена война, к которой Япония готовилась полтора десятка лет.
Одновременно с последними выстрелами Второй мировой войны прозвучали первые предвестники войны следующей, впоследствии получившей наименование «холодной». Абсолютно неоправданная с военной точки зрения атомная бомбардировка Японии имела цель вполне определенную: показать миру, что теперь хозяин в новом мире.
В июле-сентябре 1945 года имели место случаи, когда происходили боевые столкновения советских и американских самолетов и боевых катеров. Положение было настолько серьезным, что последовало специальное указание: с американскими самолетами в бой не вступать, даже в случае вторжения их в воздушное пространство СССР.
В ходе наступления Советская армия заняла часть Кореи, что не предусматривалось предварительными договоренностями с союзниками. Вместе с тем советское руководство отказалось от высадки десанта непосредственно на японский остров Хоккайдо, чего союзники, напротив, желали… 
Впрочем, это уже начинается другая история. История послевоенного устройства мира. Причем, слово «мир» в данном случае употребляется отнюдь не в значении «отсутствие войны». Увы!