Головастик

В тот день, возвращаясь из школы, мы опять нарвались на него. Он со своими одноклассницами стоял на остановке. Обойти его не было возможности, так как они решили бы, что мы струсили. И что он к нам прицепился, может из-за того, что мы близнецы, не такие, как все? Но он же намного старше нас, разве его не учили, что маленьких обижать нельзя? Хотя вызывала сомнение его способность усвоить хоть что-то из того чему учат.


Огромная голова, которая была слишком большой даже для его немаленького роста, уже выступающая щетина на выпирающей нижней челюсти, безобразное неправильной формы лицо, выдающее явное отсутствие всякого интеллекта, делало его страшным. От циклопа его отличало лишь то, что имел два глаза. Прозвище у него было "Головастик", на которое он ужасно злился. Он нас бил, но мы все равно его обзывали обидным для него прозвищем, а все окружающие смеялись над ним, насмешки - единственное, чем мы отвечали на побои. "Им не больно, они даже не плачут" - говорили все, но на самом деле было очень больно и обидно, было очень трудно сдерживать слезы, и это была своего рода маленькая победа над этим "быком". Потом отстав или оторвавшись от их компании, я всегда плакал, плакал и брат. В те мгновения я больше всего хотел повзрослеть и набить ему морду.
Подходя тогда к остановке, мы и не предполагали, чем закончится наша встреча. Я посмотрел на брата, он ничего не сказал, мы всегда понимали друг друга без слов, не смотря на то, что спорим и деремся с ним до сих пор. Я старше его на пятнадцать минут и хотя он никогда не признавал и не признает моего старшинства, мне кажется, что я несу за него ответственность, и больше было обидно из-за того, что я не мог его защитить от этого быдла.

 Я уже думал, какими бы словами его обозвать, чтобы ему было обиднее, и чтобы вызвать больше насмешек его подружек. Удивительно, он видел нас, но не предпринимал никаких действий, обычно он сам начинал потасовку. Мне даже подумалось, что он все же прочитал книжку о том, что такое хорошо, и что такое плохо. Но не тут-то было, когда мы достаточно приблизились, он бросился в нашу сторону. Мы тоже побежали, я услышал его шаги и лошадиное дыхание за спиной и начал вилять, но он, прижав меня к ограде полисадника, схватил таки за ранец. Он навалился на меня всей своей огромной массой, больно ударив об ограду. Перехватило дыхание. Держа за ворот школьного пиджака, он бил меня коленом в живот, я сжался, пытаясь закрыться локтями от его ударов. Но вдруг он отпустил меня и начал отходить. Обернувшись, я увидел, что брат висит у него на спине и душит его обеими руками, скрестив ноги у него на груди. Он пятился, хрипя, и пытался ударить брата, но он плотно прижался к нему и "Головастик" не мог его достать. Я бросился на него и начал бить его в живот и пах, схватив за ремень, я поставил ему подножку и он пошатнулся. Это огромное, человекоподобное существо рухнуло на спину.

Брат ударился затылком об тротуар, но не ослабил хватки, я навалился сверху ему на грудь и начал бить его по лицу. Бил, бил, бил... Я уже не чувствовал разбитых рук, но приступ животной жестокости не давал мне остановиться. Кажется, я вкладывал в свои удары всю накопившуюся злость. Бил за себя и за брата. У него текла кровь из носа и изо рта, брат все еще душил его, и кажется, хотел оторвать ему голову от тела. Кровь пенилась на уголках его разбитого рта, а глазные яблоки добела вывернулись куда-то вверх, а я молотил его по лицу, которое было все в крови. Вдруг кто-то, схватив меня за ворот, резко отдернул, стащив с его груди. Я пытался вырваться, боясь, что это чудовище очнется и скинет брата с шеи. Но и брата отцепили от него. У брата было неестественно свирепое лицо и он рвался к нему, освободившись от пиджака, он вырвался из оттаскивавших его рук и подбежав, ударил его по лицу ногой, в этот момент его опять схватили и оттащили.

 Разнимали наши старшие, соседские ребята. Я, немного успокоившись, и сообразив, что это они понял, что теперь мы в безопасности. Даже, если он и придет в себя, он для нас уже не опасен, эти ребята его ровесники и за нас ему влетит от них не меньше нашего. Они смеялись над нами, а я был безумно рад, что они подоспели вовремя. Феликс говорил, смеясь, что мы его ученики. "Головастик" не поднимался, перевернувшись ничком, он уткнулся в ладони и рыдал. Я бросился к брату и крепко обнял его. Я сжимал его изо всех сил, затаив дыхание. Он тяжело дышал, и тоже обнимал меня, но кажется, у него уже не хватало сил для таких крепких объятий. У меня текли слезы из глаз, но это были слезы радости, слезы победы. Брат тоже плакал, но никто нас тогда не смог бы упрекнуть за эти слезы. Мы победили своего "Голиафа". Мы победители, а победителей, как водится не судят.

А он сел на корточки и всхлипывая, говорил что-то о том, что не честно вдвоем драться против одного, наверно забыв о том, что наших лет, даже сложенных вместе, было меньше его пятнадцати, как наверно и веса с ростом. Феликс, жуя сигарету, поднял ему голову за волосы, и матом процедил сквозь зубы, что, если он хоть раз еще на нас восстанет, он будет иметь с ним не выгодную для него половую связь. Да, наш Феликс порядочный хулиган, не то что этот "бык". Он никогда не обижал девочек и маленьких. Он был кумиром всей детворы района. Теперь-то  "Головастик" точно не посмеет связываться с нами.

Мы шли до самого дома, взявшись за руки и смеясь, вспоминая все подробности драки. Пусть знает, что мы с братом единое целое, что мы даже не просто братья, мы - команда, мы - близнецы.


Рецензии
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.