Фламенко

- Значит, вы говорите, что знали её? Это интересно! - клубы сигарного дыма и несколько пар внимательных глаз.
- Нет, что вы. Это сложно назвать знакомством. Я видел её... Один раз.
- Говорят, она была чертовски красива.
- Да, тут люди не лгут. Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами.- пауза.
- В тот вечер, залитый ярким светом огней, она была во всём чёрном. Это никого не удивило, потому что она вообще любила чёрный цвет. Всех оттенков. В атласной пышной юбке, доходящей до тонких лодыжек, в облегающей блузе с глубоким декольте, в старомодным туфлях на низком каблуке и с ремешком, она казалась испанкой. И по-южному горели глаза, став как будто даже темнее. Длинные рыжие волосы, завитые в сахарно-правильные локоны, доходили почти до талии. Тогда я подумал: "А если их не завивать, то они будут ещё длиннее...". Впрочем, в тот вечер в посольстве всё внимание, так или иначе, обращалось к ней. Как будто сотни прямых пересекались в одной точке - на её переносице. Играла музыка, но никто не обращал на неё внимания. Но вдруг заиграло что-то нарочито испанское, чистой воды фламенко. Захохотав, она разогнала людей из центра залы жестом, каким прогоняют с дороги стадо гусей, и небрежно собрала волосы на затылке, пронзив пучок палочкой для еды, которые обычно используют японцы. Ну, вы знаете. Держу пари, она догадывалась, что это считается настоящим кощунством с их стороны. Затем, она вытащила из вазы кроваво-красную розу и, зажав её зубами, пошла танцевать. Это был маленький вихрь, пронесшийся по залу. Никто даже не успел понять, что происходит, как она уже стучала каблуками, описывала руками плавные кривые, все только рты пооткрывали. Её юбка металась вокруг талии и ног, как флаг, полощущий на ветру. Потом она начала хлопать. И все подхватили вслед, смеясь и выкрикивая одобрения. Думаю, это было по-настоящему неожиданно. И прекрасно. На середине танца, когда мелодия стала медленней, надрывней и больше напоминала реквием по умершей любви, через кольцо зрителей просочился, так же неожиданно и незаметно, высокий худой юноша-азиат, кажется, японец (приём давало японское консульство). Может, молодой дипломат или кто-то ещё. Он тоже был в чёрном, не считая белоснежной рубашки. И тоже поразительно умел танцевать фламенко. И тогда они начали двигаться в паре. Уже никто не хлопал, гости посольства замерли, как статисты по краям сцены. А эти двое творили невообразимые вещи, порхая по залу как две траурные бабочки. Импровизированная заколка выпала из её волос, и рыжая молния расчертила зал, ослепляя и сбивая с толку. Странно, что пара совершенно не-испанских людей могла так хорошо чувствовать этот танец. Когда музыка смолкла, зал взорвался бурей оваций. Все были в восторге от очередной выходки этой сумасбродной женщины! И более чем странно, как ей удалось незаметно ускользнуть почти сразу...
- А потом?
- Ещё в начале истории я сказал, что видел её только один раз. Но эта картина не даёт мне покоя...
- Погодите! Вы говорите, вечер в японском посольстве... Но ведь это...
- Да, всё именно так. В эту ночь она отравила себя. Её нашли мёртвой в номере отеля.
- Красивые женщины непременно сходят с ума, если Господь по недосчёту выдаст им мозгов чуть больше меры... И, согласитесь, как это по-женски - отравиться. Мужчины обычно стреляются.
- У неё была фобия к огнестрельному оружию, кажется. И огненно-рыжие волосы...