Семь выстрелов Сатаниста. Глава 4

4

Сатанист растянулся в своем удобном кожаном кресле и с предвкушением низшего суда смотрел на закат, спускавшийся на Париж.

Почти пятнадцать часов назад он совершил убийство.

Его тело до сих пор пребывало в легкой агонии и немного тряслось от его первого серьезного убийства, которого он так долго ждал.

-Ничего нового, просто сегодня было вдвойне лучше, - говорил он сам себе, облизывая губы, как насытившийся добычей хищник.

Весь его сегодняшний день был занят приготовлением к новому убийству. Он надраил свой клинок, которым почти сутки назад начертил пентаграмму на спине невинного продавца книгами, для нового, еще более изощренного преступления.

-В этот раз я буду чуть более милосердным, - говорил Сатанист в воздух, - я расскажу жертве немного о себе, скрашу ей последние минуты жизни, а потом начерчу пентакль, как я и задумывал. Только в этот раз прямо на груди, чтобы кровь выступила и обагрила своим цветом рубашку или футболку бедного агнца. Но эта смерть будет лишь во благо.

Тогда все увидят его могущество! Он сделает то, что не могут сделать многие, о чем мечтают миллионы! Он воплотит то, о чем говорили тысячи, он сделает свое дело так, как когда-то ему заповедовал его Учитель.

Сатанист вдруг осекся и зажмурил глаза.

Убить Учителя было самым сложным и невыполнимым заданием, которое он получил своего Наставника. Но этого требовал кодекс. Ученик должен был убить Учителя, как только второй передаст первому все свои знания и мудрость. А после этого, он должен быть кровожадно убит ради идеи. Не может быть двух Учителей.

Конечно, он никогда не поклонялся Дьяволу. И даже не думал об этом. Нет, это было больше, чем поклонения и обряды несведущих дурачков, которые закалывают животных и приносят их в жертву падшему ангелу, ставшему злым властелином ада. Это были лишь подростковые игры, а Сатанист – так его назвал Учитель – был настоящим убийцей и служителем.

-Сатанист – большой педант. Я сделаю все до последней нотки, я доиграю пьесу до конца. Это будет моей лучшей работой, а последняя жертва, - Сатанист замурлыкал и сожмурился от грядущего удовольствия, - это будет моей самой большой наградой в жизни. Я исполню завет Учителя и стану совершенным убийцей.

Пентаграмма – это символ сатанистов. И лучший способ прикрыть истинные намерения для тех, кто этим не занимается. Сатанист очень много знал о пентакле, и не любил, когда символ сравнивается только с жалкими поклонниками Сатаны, хотя сам носил очень звучный и противоречивый для него самого псевдоним.

Его стремление к убийству никак не означало жертву Сатане, никоим образом. Он стремился убивать, чтобы показать, кто он такой. Очередная загадка, которую он загадал двум следователем французской полиции.

Сатанисту стало известно, что Джошуа Дженкинс вызвал специалиста по символике, а, значит, скорее всего, они смогут понять план его дальнейших действий и убийств. А это хорошо, потому что игра лишь станет более интересной и захватывающей.

Водить полицию за нос – вот, что было первоочередной целью киллера. Он загадает им загадку, а они будут бегать в поисках, чтобы предотвратить последующие убийства. Но они не смогут этого сделать. Сатанист будет убивать раз за разом, пока не достигнет своей настоящей цели.

Он хочет посмотреть, как будет его последняя жертва молить о пощаде, как умолять о спасении. Это было самым интересным моментом его работы, если это можно так назвать.

Закат спустился над Парижем, солнце спряталось за облаками, и Сатанист натянул на себя сутану. Так нужно было сделать, иначе его план разрушится. Он был обязан совершить преступление именно сегодня и ни минутой позже назначенного времени.

Время – это и есть следующая подсказка для двух детективов.

Он надел поверх сутаны крест, взял в руки четки, а под сутаной спрятал пистолет и нож.

Посмотревшись в зеркало, он нашел себя довольно-таки привлекательным в этом священническом облачении и даже подумал, что мог быть священником, если бы его не спас Учитель.

Пора совершить следующее убийство. Мысль о том, что он снова убьет, приносила Сатанисту такое удовлетворение, что он не мог не улыбнуться.

Как только настенные часы в его комнате пробили полночь, стройная фигура в черной сутане удалилась из комнаты, сжимая в руке старинные четки.