Творить не по лжи

Обращение к творческой интеллигенции России

        (2003г.,  декабрь)

... и в том, что касается истины, мы будем считать душу покалеченной точно так же, если она, несмотря на свое отвращение к намеренной лжи, все же снисходительно станет допускать ложь нечаянную и не смущаться, когда ей укажут на невежество, в котором она легкомысленно выпачкалась…

Платон. Диалоги. Государство.

Кроме того, обвинителей этих много, и обвиняют они уже давно… Да и обвиняли они заочно: оправдываться было некому. Но всего нелепее то, что по имени–то их никак не узнаешь и не назовешь… – они совершенно недосягаемы, их нельзя вызвать сюда, на суд, нельзя никого из них опровергнуть, и приходится попросту сражаться с тенями: защищаться и опровергать, когда никто не возражает.

Платон. Диалоги. Апология Сократа.

Четыре в высшей степени заслуживающие порицания вещи составляют помеху делу истины… Вот эти помехи: преклонение перед неосновательными и недостойными авторитетами, долговременная привычка к известным мнениям, неосновательность суждения толпы и, наконец, скрывание людьми своего невежества, вместо которого они выставляют напоказ свою призрачную мудрость.

Р. Бэкон

Рана от кинжала затянется, рана от слова не затянется никогда.

Чеченская пословица

Есть в этом мире этические константы, без коих немыслимо нравственное здоровье общества…
Во все времена культура была отражением духовного начала любого этноса, мерилом его нравственных свершений, обладая счастливым свойством быть вне сиюминутных общественных устремлений и политических пертурбаций.
История литературы представляется (в идеале) историей духовного становления нации. Литература, публицистика должны быть – вкупе – неким нравственным чистилищем нации, свидетельством ее очередного катарсиса. Литературу (равно как и истинную журналистику) должна отличать привилегия быть духовным ориентиром социума.
Мы привыкли считать русскую культуру великой культурой великого народа. Нас воспитали на этом.
Тем тягостнее наблюдать – в последнее время – некую устойчивую тенденцию к политической индифферентности (в лучшем случае) в среде представителей русской пишущей интеллигенции, долженствующей быть своеобразным эталоном для многих и многих.
…Война на чеченской земле, растянувшаяся на долгие годы, вовлекает в свой кровавый водоворот все новые и новые слои российского общества, становясь индикатором истинных нравственных устремлений в нем, обнажая неведомые ранее высоты Духа одних и низменные животные инстинкты других.
Чечня, невольно вовлеченная в широкомасштабную государственную аферу, стала полигоном человеческих страстей. Чеченская нация переживает один из наиболее трагических периодов своей истории. Чечня сегодня… Выжженная земля. Распятые души. Размытые ориентиры. Оболганная – во вселенском масштабе – честь. Униженное достоинство. Кровавый абсурд, ставший повседневной реальностью. Реальность смерти, ставшая обыденностью. Обыденность бесправия, обернувшаяся стойкой безысходностью.
Состояние возведенного на костер, с высоты эшафота взирающего на безумствующую в мстительном раже, слепую в своей ярости толпу.
Сегодня не хулит Чечню разве что ленивый. Пишущая интеллигенция России невольно взяла на себя роль стороннего наблюдателя наших страданий или (что хуже!) роль «подголоска» в общем хоре ангажированных державных «борзописцев».
Клевета на чеченский народ, сдобренная крупной солью благоприобретенного цинизма и «упакованная» в дурно пахнущие «исторические экскурсы», – стала своеобразной визитной карточкой литераторов и журналистов, пишущих о Чечне, неким пропуском в элитарный клуб «квасных патриотов».
Создается впечатление, что нынешние литераторы и журналисты задались одной целью – эпатировать российскую публику душераздирающими подробностями о кровожадности чеченских «вуду», чтобы дать возможность грядущим державным «мессиям» с либерально-фашиствующим уклоном «этапировать» чеченский народ «куда подальше» – с «цивильных» глаз долой…
Но мы это уже «проходили»… И не один раз.
Нынешние невзоровы, муриковы, горбачевы, уткины, губины, доренко, леонтьевы и иже с ними, видимо, не до конца осознают губительность собственной верноподданнической лжи. Любая ложь (а ложь, возведенная в ранг государственной необходимости, тем паче) чревата эрозией этно-души нации, этой лжи потворствующей.
История русско-чеченских взаимоотношений в последние – обозримые – века представляется игрой в одни ворота, неким театральным действом, мистерией, где нам отведена роль вечно «без вины виноватого», некоего – вечно прощаемого и не прощенного до конца «блудного сына», вечного «мальчика для битья». Чечня ныне, в очередной раз, стала своеобразной зоной отчуждения, регионом информационного вакуума. Нас не слышат или не хотят слышать, предпочитая истине субъективные мнения и удобные ярлыки… Наше ожидание Вашей объективной оценки и Вашего же беспристрастного отражения того кровавого ужаса, в котором, в течение последнего десятилетия, вынужден обитать чеченский народ, – явно затянулось… Вы или не желаете, или не можете (или боитесь?) показать истинное положение вещей.
Горько сознавать, что представители великой русской культуры всегда (за редким исключением) тихо отмалчивались, когда Российское государство вело различного рода локальные (но от этого не менее кровавые) войны. Русская интеллигенция молчала, когда Россия топила в крови чеченский народ в прошлой Кавказской войне; когда российские эмиссары угоняли наших отцов в добровольно-принудительную турецкую ссылку; когда – уже в годы Совдепии – нацию обезглавили, лишив ее национальной элиты (карательные операции-«чистки» проводились  – соответственно – в 1922 г., в 1925 г., 31 июля 1938 г., в 1939 г., 7-8 марта 1943 г.: были казнены или высланы в «места не столь отдаленные» богословы, светские ученые, учителя, врачи, инженеры, писатели – в реестр «неблагонадежных» попадали даже те, кто мог, вместо корявого крестика, поставить свою роспись…); когда в 44-м чеченская нация была незаконно депортирована (в числе 14 репрессированных народов тогдашнего СССР) и 60% ее полегло – от холода и голода – в степях Киргизии и Казахстана.
Мир знает  – с подачи советских писателей и журналистов – о Хатыни, но никто из вас «не слышал» о сожженных заживо (в ходе карательных операций во время выселения «неугодного» сталинской клике чеченского народа) жителях сел – Хайбах (1), Тийста, Пешхой, Терлой, Муцарой, Нашха; о десятках сотен трупов  на дне высокогорных чеченских озер; о закопанных заживо (в том же 44-м году) в траншеях и ямах – в больничных дворах – больных, не могущих самостоятельно передвигаться…
А что вы знаете о тысячах и тысячах выброшенных в снег – умирать – тифозных, туберкулезных, обессилевших от голода, которых конвой выбрасывал, по пути следования эшелонов с депортируемыми?.. (2)
Что слышали вы о чеченском «голодоморе», скосившем тысячи «спецпереселенцев», доводившем многих до безумного исступления?
Русская интеллигенция молчит и сейчас…
Конечно, вы можете сказать словами Акутагавы: «Мы не можем перешагнуть границ своей эпохи. Мы не можем перешагнуть границ своего класса».
Но… перешагните.
Ибо танцы под звуки флейт разнокалиберных факиров от квазиполитических фратрий ничего, кроме национального стыда в будущем, не дадут.
Горестная примета сегодняшнего дня  – сонм внушаемых политиков напрочь отказывает нам в цивилизованности и вменяемости. «Чеченец» стало синонимом слов: «убийца», «террорист», «злодей». Но так ли это?
Древний народ с устоявшимися морально-этическими принципами, кои становились поведенческими эталонами для многих и многих – более продвинутых в технократической «цивильности» – народов, вдруг, в одночасье, ради дурно понятого «казус белли», был «задвинут», в понимании миллионов обывателей, на задворки цивилизации.
Чеченский народ, в вашей нынешней интерпретации, – некая периферия так называемого «цивилизованного пояса».
Однако, хотите вы того или нет, но несколько десятков бурных лет совместной жизни в общем «советском котле» сделали свое дело – ныне мы дети одной, пусть и прихрамывающей, но – цивилизации, со всем джентльменским набором достоинств и недостатков «морального облика» homo советикус. И какие бы байки о поколении чеченских шахидов-камикадзе ни сочинялись во властных кулуарах, это поколение наших детей. Мы вложили в их воспитание принципы морали, на которых зиждилась советская педагогика.
Война уничтожила генофонд чеченской нации. Целое поколение молодых, сильных, дееспособных людей приняло мученическую смерть ради удовлетворения запредельных амбиций нечистоплотных политиков.
Наше свободолюбие и легковерие сыграли с нами  – в очередной раз – злую шутку.
Мы должны были предполагать, что в государстве Российском сама мысль о свободе – уже есть преступление и непростительная крамола, если эта идея исходит от «малого» народа, от так называемых «нацменов».
Ведь то, что дозволено российскому Юпитеру при «беловежском» развале СССР, не дозволено быку в упряжке Российской Федерации…
Чеченская нация, пережившая очередной  – плохо прикрытый  – геноцид, переживает его новый виток  – геноцид моральный. При столь затянувшемся состоянии постоянной депрессии, в котором держат чеченцев – вот уже который год  – «заушных дел мастера» от державной идеологии: когда любое – даже бытовое – преступление на необъятных российских просторах пахнет «чеченским следом»; когда любой представитель чеченской нации  – уже по факту своей национальной принадлежности, априори террорист, сомнительное «лицо» не внушающей доверия не существующей в природе «кавказской национальности»; когда он не имеет права ни на что, кроме права быть униженным и замордованным; когда ежедневно, с экранов телевизоров, по радио-эфиру, со страниц журналов и газет, льется откровенная клевета на чеченцев, – вызывает тревогу само душевное здоровье этой нации, ставшей подопытным кроликом державной российской идеологии.
Ни для кого не секрет, что последнее десятилетие чеченской истории – период грандиозного обмана чеченской нации, когда для нее суверенитет, разрешенный первым лицом России, милостиво спущенный с державного российского Олимпа, стал банальной наживкой. Мы стали жертвами государственной закулисной интриги, в которой нам заранее отводилась роль агнца на заклание. Наша генетическая пассионарность и историческое легковерие подвели нас к краю пропасти, превратив нас в одночасье (стараниями идеологов-службистов и ангажированных СМИ) в кровожадных троглодитов со звериными повадками.
В истории русско-чеченских взаимоотношений обычно превалирует одна досадная особенность: будучи историческими соседями, а – в последнее время – и в едином государстве, мы позволяем «втесаться» в наши отношения сонму посторонних (если не сказать «по-ту-сторонних») советчиков, науськивающих «раздорщиков» и непрошеных «арбитров».
Нас тихо накачивают взаимной ненавистью, а затем устраивают гладиаторские бои…
Кому нужна наша кровь?
Кто те закулисные арбитры-кукловоды, в чьих руках – нити всех отечественных потрясений?
Кто стоит за конвейером бесчисленных «терактов», в которых еще ни разу не пострадал ни один из «сценаристов» и «постановщиков» чеченского заказного ада?
Гибнут простые люди и с той, и с другой стороны…
Новые жертвы – новый виток ненависти, межнациональной неприязни – новые финансовые вливания в «оборону», в пресловутую «госбезопасность»…
Государство настолько отдалено от народа, что превращается в некоего монстра, пожирающего своих, если нет жертв со стороны.
Государство – колосс на глиняных ногах (по выражению прототипа нынешних мавзолейных мощей) –   превратилось в Голема – глиняного пожирателя своих народов.
Народ становится заложником геополитических амбиций собственного государства.
И русский народ, и чеченский периодически становились заложниками Российской империи, ее непомерных державных аппетитов в годы Кавказской войны, становились заложниками Кровавого Молоха Совдепии, булыжно-бумажной ельцинской демократии…
Нас не жалко нашим правителям. На нашей крови стояло величие империи…
Нас периодически стравливают, чтобы создать видимость (любезного апологетам коммунистических «измов») «единства и борьбы противоположностей», ибо без «образа врага» империя не может существовать в принципе. Когда государство сильно, «враг общества» обретает черты внешнего закордонного «супостата», когда государство на грани распада, «бусурмана» ищут в собственных рядах – в национальных окраинах.
Чеченцы привыкли к своей исторически фиксированной роли «стрелочника» всех российских проблем.
Если бы вдруг мы, в одночасье, с пеной у рта и верноподданническим закатыванием глаз, принялись уверять вас, что мы не мыслим себя вне «Единой и Неделимой», вы нам попросту не поверили бы… И были бы правы.
Мы так же, как и любая уважающая себя нация, любим свободу.
И для нас цепь – даже золотая – это, прежде всего, – только цепь.
Не станете же вы утверждать, что трехсотлетнее татаро-монгольское правление не казалось вам игом (хотя брали они по-божески – только десятую часть, чего не скажешь о процентных аппетитах, в отношении сырьевых окраин, советской и постсоветской империй).
Вы сами – настолько вольнолюбивая нация, что даже узы монархии были вам в тягость…
Мы равновелики во всем  – и в высоком, и в низком, и в малом, и в большом.
Не стоит примеривать цивильный фрак на себя, а нас облачать в мешковины невесть откуда взявшегося на нашей земле ваххабизма. И то, и другое жмет нам – евразийцам по сути – в плечах.
Для нас русский народ не ограничивается физиономиями Чикатило и Жириновского.
Почему же «черно-белое кино» российской идеологии отказывает нашему народу в полной палитре, отводя нам, в калейдоскопе современного бытия, лишь роль злобных приматов?
Мы отнюдь не кровожадные рубаки, хотя, если потребуется, сумеем постоять за свою землю (как бы она ни звалась: Дег1аста, СССР, Ичкерия, Нохчийчоь)…
Выпячивание частных негативных фактов и замазывание, замалчивание истинно великого – не самый лучший способ урегулирования затянувшегося конфликта.
Мы прекрасно понимаем, что пишущая интеллигенция (как и всегда было в России) отрешена от власти. Но это не освобождает и вас, и нас от ответственности и перед совестью, и перед читателями, традиционно (это уже в подсознании!) верящими печатному слову.
Мы не имеем морального права быть бездумными пешками в очередных кровавых интригах нечистоплотных деляг от большой политики.
Игры с собственной совестью приведут, с меркантильной точки зрения, разве что к повышению в должности «в аккурат до Тимкиного помощника» – но не более.
Скукожившаяся шагреневая кожа совести – слишком дорогая расплата за подобные игры. Нам упорно отказывают в элементарном интеллекте: по мнению нынешних «серых кардиналов» российской политики, мы настолько дики, что мысль решить проблему суверенности Чечни цивилизованными методами, принятыми во всех (прошедших через это) странах, нам просто не могла прийти в голову. Однако она приходила – и многим из нас… Но в планы марионеточной дудаевской клики и их «кукловодов» не входило решение статуса Чечни путем законного референдума. Тех из нас, кто пытался провести референдум, попросту смели с политической арены.
Почему-то наших вечных закулисных сценаристов (во все времена!) устраивает только кровавое разрешение всех назревших русско-чеченских проблем.
Для нас же и Дудаев, и те, кто затеял кровавый хаос на нашей земле – фигуры одного порядка. «Без меня – меня женили»… – вот так чеченцы отнеслись к скороспелому дудаевско-ельцинскому бумажному суверенитету.
Это был лишь повод для долговременной «охоты на ведьм». Правда, она уже несколько затянулась, не так ли?
И игры в чеченскую «Зарницу» уже никому не интересны,  и при квалификации «терактов» геолого-техногенного или бытового характера службисты уже не так категоричны в определениях (как и при устраивании таковых не так аккуратны в заметании следов), и электорат великоросский тихо начал прозревать…
Да и «образ врага» требует корректировки – благо и референдум прошел, и президент избран, и в лоно российской государственности вошли... Но трудно расстаться с любимой игрушкой. Приятно бить по нации в образе «типа боксерской груши» – знай, помалкивает да глушит удары.
Вот только… нет ли опасности проморгать истинного врага в этих вечных боях с нескончаемым потоком «кровожадных чеченских боевиков», которых – сколько ни бей – меньше не становится? (Впрочем, число виртуальных «бородачей», «изничтоженных» бравыми «федералами», перевалило, если верить бесстрастной статистике, за реальное число всех этнических чеченцев…)
Не обидно ли будет вам, духовным пастырям нации, оказаться в положении наивных поводырей ослепленной манией имперского величия нации, которая, с восторженным ревом рвясь к вожделенной вселенской вседозволенности, сметет вас в пропасть забвения и сама будет поглощена пустотой, имя которой – Ничто?
Истина как таковая не может быть втиснута в прокрустово ложе государственной необходимости.
Красный квадрат государственного террора неминуемо приведет сие государство к черному квадрату вселенского неприятия.
Так называемый «конституционный порядок», устанавливаемый в Чечне бравыми ребятами в камуфляжке, зиждется на слезах сирот, на вдовьем горе, на людской скорби и вечном страхе перед «человеком с ружьем»… «Дело прочно, когда под ним струится кровь»… Не так ли, господа?
Низведя национально-освободительную борьбу чеченского народа до уровня банального терроризма, потопив в крови города и села Чечни, отправив «в лучший мир» 200 тысяч ни в чем не повинных мирных людей злосчастной республики, оставив прочих без жилья и средств к существованию – на пепелищах, Россия решила (по-своему!) проблему «Неделимости».
Чечня объявлена анклавом преступности, ни один чеченец не может переступить порог своего дома без паспорта (впрочем, наличие этого документа еще не гарантирует ему безопасность), ни один из нас, закрывая на ночь дверь дома, не уверен, что он и его домочадцы доживут до утра. Нас «примерно» наказали, «чтобы другим неповадно было». При этом абсолютно никого не интересует правовой статус вынужденных прозябать в этом самом «анклаве».
В понимании наших судей, мы – аборигены Чечни – мерзкие «мерлоки», все прочее население России  – высокодуховные «элои», страдающие от нашей периодически пробуждающейся агрессии.
В течение долгих лет чеченский народ зависит от степени дезинформированности, уровня интеллекта и просто настроения тех, кто призван наводить в республике «конституционный порядок». Мы должны страдать от кастового снобизма тех, кто выжег на лбу каждого из нас тавро неприкасаемых.
«Пискариная премудрость» самозомбированных «карасей-идеалистов» от культуры, некий розовый инфантилизм космополитов – «последних могикан» оттепели 60-х, нарочитая аполитичность лучших представителей творческой российской интеллигенции – тупиковый вариант.
«Надежды маленький оркестрик» среди предсмертного хрипа и дымящейся крови на полях войны – бегство от реальности, нравственное самоубийство.
При всем нашем преклонении перед памятью Булата Окуджавы – Поэта и Гражданина – мы не ждем ничьих покаяний… Время харизматичных аристократов русского национального духа, видимо, безвозвратно ушло.
Но и сами мы не хотим униженно вымаливать ничье прощение. Мы просим – по чести  – уважайте нашу честь. Не относитесь к нам, как к холопам, доставшимся вам по наследству невесть от кого. Не прячьтесь под личиной обывательского общепитовского благочиния и лубочного законопослушания.
Уважайте нас. Уважайте нашу свободу выбора – это ваше самоуважение, ибо унижен, прежде всего, унижающий… Довольно вываливать на нас помои клеветы, довольно мешать нас с грязью, топтать наше достоинство. Имейте волю к противодействию лжи и великодержавному шовинизму. Имейте волю к гражданскому поступку. Моральная задача истинной интеллигенции состоит все-таки, думается, в смягчении общественных нравов, а не в пробуждении агрессивного начала, чтобы нынешняя бытовая неприязнь между нами не переросла в генетическое неприятие. Степень национального величия определяется мерой  национального стыда. Обличайте «над простотой глумящуюся ложь» – и вам воздастся. Ибо в государстве Российском ни от тюрьмы, ни от сумы  зарекаться не приходится. Миллионы и миллионы узников ГУЛАГ-а – тому горестное подтверждение. В этом мире одинаково рвут ноздри и ворам, и святым. И никому недосуг искать правых и виноватых… Но рассудят время и Бог.
Ни мы, ни вы не в силах (да и не имеем права) развести мосты определенного нам Всевышним соседства. У нас говорят: «Добрый сосед лучше дальнего родственника». Не будем полнить чашу взаимных горестей и обид?
Нам жить. Жить нашим детям. Нам осталась выжженная земля родины, пропитанная кровью и наших, и ваших сыновей.
Не будем выжигать ненавистью наши сердца, не будем подбрасывать хворост мелких придирок в костер взаимной ненависти, в котором пытаются сжечь наши этно-души – даже с позиций «святой простоты». Дадим прорасти надежде – сквозь коросту боли и отчаяния. Избавим души свои от суеты, уста – от суесловия.
Мы ждем от вас немногого – лишь «личного неучастия во лжи». Нам – пишущей интеллигенции и России, и Чечни – представляется шанс возродить былое величие своих наций.
Взаимоотношения наших народов должны выйти на новый – цивилизованный – уровень. Мы должны вырваться из заколдованного «мелового» круга. Мы не можем позволить управлять нами и нашими эмоциями сонму прохвостов-временщиков, умно играющих на прорехах в государственной национальной политике, на наших амбициях, давнишних обидах, разности темпераментов, недомыслии – и прочая, и прочая…
Мы в одной лодке. Раскачивая ее, вы рискуете утопить не только своих жертв, но и захлебнуться сами.
Мир и взаимопонимание между нашими народами… Это скоро не будет нужно и нам – поколению, чья молодость съедена годами военного лихолетья.
Это будет нужно и нашим, и вашим детям – подранкам внутренних – гражданских – войн и социальных потрясений. Это будет нужно, если мы хотим стать в будущем неким социумом-монадой, а не искусственно совмещенной, рыхлой государственной конструкцией.
Так будем же мудрее и совестливее – во имя наших детей, во имя их будущего.
В чеченском языке есть два понятия времени: «Хан» – время и «Зама» – Время.
Но есть и еще более емкие определения: «Азалле»  – Вечность без начала  – Предвременье – «зеро», и «Абаде» – Вечность без конца.
Истории наших цивилизаций  – Азалле: начало их теряется в вечности. Мы не властны над ней.
Что есть время нашего сосуществования? – Хан. Пока только хан.
Нашим народам предопределено пройти путь, равный Времени-Зама.
Но в наших силах обрести для наших народов и Абаде – Вечность без конца.
Если будем достойны ее.
               
Примечания:
1. В найденном и опубликованном чеченскими правозащитниками списке жертв кровавой акции в с.Хайбах  среди 700 сожженных заживо в колхозной конюшне  значатся дети. Их много… Среди них – родившиеся накануне братья-близнецы  (Хасан и Хусейн)  и  девочка, родившаяся перед своим первым и последним рассветом, четвертая в семье...  звали ее Тоита.
 2. До военных событий 94 -95 гг. в Чечне вышла в свет, ставшая уже библиографической редкостью, «Белая книга» – сборник документов и свидетельств очевидцев тех страшных событий.