Купец из яркенда

САТОВКА В КОСАГАШЕ
Мало кто не знал в середине 16 века яркендского купца Шарипа Яриова, который держал свои лавки на узбекских базарах, имел постоялые дворы в оседлых селениях ремесленников вдоль Иртыша до самого Искера - столицы Сибирского Юрта. Никто лучше Шарипа не знал эти края. И больше других были ему ведомы секреты и тайны караванного дела. Снарядить караван в дорогу – это полдела. Нужно довести его до места, сохранить в пути товары, казну, животных и людей, обеспечить безопасность.
Еще дед Шарипа установил строгие правила. Во-первых, поменьше верблюдов в караване – они не так быстроходны. Поэтому Яриовы всегда держали крепких и выносливых степных лошадок. Во-вторых, караван делили на несколько отрядов. В-третьих, никогда не водили эти отряды вереницей.
От Яркенда караван шел к Джунгарским Воротам. Отсюда Шарип обычно высылал гонцов к становищам киргизов. Следуя давним договорам, киргизы снаряжали подмогу, которая спешила навстречу. Помощь всегда была кстати – возле проходов между гор прятались калмыцкие засады. Киргизская охрана (не бесплатно!) сопровождала отряды до Аякоза. Правда, порой засады калмыков были многочисленными. Тогда приходилось принимать бой.
От Аякоза начинались земли казахов. Двигаться по ним было легче. Отряды соединялись и пускали лошадей рысью вдоль Иртыша, обгоняя неспешные цепочки верблюдов - караваны узбеков, проводку которых до Иртыша обеспечивали кокандские солдаты. Самый большой привал ждал в ауле Косагаш. Как военная база для подготовки местных воинов, он обеспечивал полную защиту. И Шарип Яриов, и другие караванщики любили эти места. Аул тогда прятался в густом лиственном лесу. Березы здесь перемежались с осинами и тополями.
Немаловажным обстоятельством была возможность вести в Косагаше промежуточные торги. Для местных жителей приход караваном был настоящим праздником. Сюда стекались кочевники Прииртышья со всех сторон. Целый месяц шумела сатовка – степной меновой базар.
У Яриова в Косагаше была своя торговая поляна. Он сбывал часть своих товаров, прикупал местную продукцию. Казахи, приценивались к привозной. Чего только не было! Керамика, деревянные, медные и железные изделия, одежда…Самый ходовой товар – хивинская ткань «алача» для пошива. Она были и шелковая, и хлопчатобумажная. Сукно стоило очень дорого, и его покупали очень немногие. Но все гонялись за кожей для сапог - зеленой шагренью «сагри».
Все самое нужное казахи выменивали на свою продукцию – лошадей, шерсть, овчины, шкуры, конские седла и сбрую. Узбеки, облегчая вьюки, порой распродавали все, грузились ценной для них древесиной и отбывали домой. Ее казахи меняли на котлы, булатные мечи и ножи.
Самое сильное оживление царило на «лошадиной» поляне. Часть своего вьючного скота Шарип отпускал на вольную пастьбу и взамен брал свежих лошадей. Косагашцам это было выгодно. За счет такого «ремонта» поголовья» они могли обновлять породу своих боевых коней. Возвращаясь в Яркенд, Яриов забирал своих лошадей обратно, а казахам оставался приплод.
И нередко в кожаных кисетах на поясах кочевников звенели тогдашние монеты – дирхемы, фельсы, динары. Правда, они не слишком ими дорожили. Шарип Яриов старался выменять их. Впереди ждала встреча с таможней Искера и Чинги-Туры. Ханская стража Сибирского Юрта признавала плату только металлическими деньгами.

ВЗЛЕТ КУЧУМА
В те годы, когда в Сибири появился Кучум, Яриов снова делал передышку в Косагаше. И снова, как встарь, на косагашской сатовке не только продавали и покупали, но и обменивались хабарами – новостями. Рассказывали житейские истории, описывали военные подвиги батыров. Но пуще всего с жадным вниманием Шарип Яриов ловил любые слухи о событиях, совершавшихся на огромной территории. Казалось бы, какое дело иностранному купцу до местной политики? Вози товары, знай себе, торгуй. Если бы оно так было…
С 1560 года Едигер и его верный сподвижник Бекболат - прямые потомки Чингис-хана и наследники хана Тайбуги - подверглись нападкам Кучума из рода Шейбанидов, младшей ветви чингизидов. Кучум набрал большой отряд воинов и обложил все пути и реки. Это и тревожило Шарипа Яриова. Победа Кучума заставит его изменить маршруты, двигаться по черным вонючим болотам Приишимья.
Но он не стал этого делать. По своему обычаю Шарип, пробыв на привале больше трех месяцев, оставил в Косагаше свой «грузовой» табун, завьючил свежих лошадей и двинулся на север. Ходу еще оставалось почти полгода. На каждой остановке он опять выслушивал новости.
Едигер и Бекболат, рассчитывая унять Кучума, посылали гонцов к Ивану Грозному, прося подданства защиты. Это им не помогло. Московский царь ограничился приемом дани и дал указ Строгановым: слать людей за Урал.
Это посольство предрешило судьбу Едигера. Кучум сверг его и занял ханский стул. Для начала он присягнул Москве. Потом он ввел льготы для купцов. Эта мера была нелишней – по территории Западной Сибири проходили важные торговые пути из Поволжья, Средней Азии и Восточного Туркестана. Сюда через Астрахань, Казань и Ногайскую орду попадали товары из Ирана, Китая, Франции, Германии, Скандинавии. А еще Кучум, воспитанник хана Хакназара, взялся обращать в ислам все подвластное ему население.
Вот эти слухи были для Шарипа Яриова самыми обнадеживающими. Все оставалось на своих местах, торговля становилась более безопасной. Беспокоил единственный факт: в сибирской тайге и казахских степях стали появляться люди с запада, с другой стороны Каменного Пояса – горной гряды Косак-Тас. Кроме сабель и кинжалов, они были вооружены ружьями и пищалями. Но первая же встреча с ними на перекрестке троп около Железного ключа сняла все сомнения. Заодно заронила в память соображение: огнестрельное оружие тоже товар…
И, покачиваясь на своем скакуне, Яриов всю дорогу до Искера рассуждал и рассчитывал. Вопрос первый – как воспользоваться поручительством новых знакомых и закупить в Московии оружие. Вопрос второй: сколько возьмет Кучум? Четки служили Шарипу счетами. Одна бусина - тумен Махметкула, 10 тысяч человек. Вторая бусина – войско Алея. Нет, на него надо еще две бусины. У самого Кучума ногайская гвардия, да отряды мурз Карачи, Кашкара, Бегиша. Да, на пять туменов хватит.
С мурзами будет легче договориться – они могли воевать и  сами по себе, и объединяться. К тому же каждому из них снился ханский стул. Если вооружить их, то Кучум будет покладистым и закупит много пищалей. Но тут же купец себя одернул: по сведениям с сатовки на Урли-тобе Кучум не собирался перевооружать воинов. Всех пока устраивали традиционные луки дальнего боя и стрелы с разными наконечниками.
Этого добра Яриов набрал в Косагаше предостаточно, и товар явно не залежится. Скорей всего, луки и стрелы с колчанами таможня заберет в качестве платы. И пусть. Казна целее будет. Собранные монеты можно пустить на покупку пищалей для вывоза в Кашгар.
Из Искера Шарип послал в землю Строгановых несколько своих гонцов-приказчиков за сведениями о покупке огнестрельного оружия и припасов к нему. Наказал им оттуда прибыть в Косагаш. Сам же, снарядившись обратно, повел караван туда же. Новости догоняли пытливого купца. Самым важным был хабар о наметившихся распрях между Кучумом и мурзами. Не было и не будет между ними единства – каждый хочет быть ханом.

СУЗГЕ
Ехал обратно купец с почетом - ханский брат Махметкул дал ему эскорт до городка, где жила младшая жена Кучума Сузге. Для нее у Шарипа были припасены «дамские» товары – шелка, косметика, парфюмерия. Но на пути в Искер он не посмел заехать в городок. Без специального конвоя туда никого не впускали.
Сузге называли пленительной, говорили, что красотой с ней могла сравниться лишь утренняя звезда. Она была дочерью правителя кипчакского рода Жоба. С ним Шарип несколько раз виделся и в этот раз обещался попасть к ней в гости.
Городок стоял на берегу Иртыша. Еще свежо было предание о том, как «среди низкого луга девичьими руками был насыпан холм для царского жилища».
Как будто бы это было так. Однажды хан Кучум отдыхал от трудов своих в обществе черноглазой Сузге. И она попросила мужа поставить для нее терем в долине Иртыша на холме, который огибает речка и бежит в Иртыш. А заодно снарядить судно, на котором можно поплавать по Иртышу и его плесам.
Хан выполнил просьбу Сузге. Искусные ремесленники построили для нее также купальню. Местечко назвали Сузге-Тура, и Кучум посещал жену два раза в неделю. Усадьба издали казалась укрепленной крепостью, и снаружи вокруг нее стояли часовые.
Купцу велели оставить свой караванный отряд снаружи и позволили ввести только лошадей с тканями, галантереей, коврами, парфюмом бижутерией и косметикой. Помощники проворно распаковали вьюки и разложили товары на подстилках перед входом в терем. Сузге спустилась к ним в сопровождении семи девиц. Шарип чуть ли не впервые в жизни изумился: все абсолютно были похожи друг на друга. Только Сузге выделялась более яркой внешностью и гордым видом.
Осмотрев вороха товаров, Сузге кивнула своим девушкам, и те позвали прислужниц. Женщины мигом перетаскали товары в терем, а ханша передала купцу тугой кошель с монетами. Незаметно для нее Шарип потискал его пальцами. Точно, это серебряные динары. Этого запаса может хватить до конца жизни, если придется оставить караванное дело и осесть в Яркенде.
Ханша выкупила все, и почти налегке Шарип Яриов отправился в Косагаш. Как только торговый отряд отъехал от терема, навстречу им попалась группа всадников. У главного лицо было до глаз обмотано головной повязкой. Но по посадке в седле нетрудно было узнать, кто он. От группы отделился нукер, подскакал к караванщику и погрозил ему в самое лицо плетью: смори мол, помалкивай, не проболтайся. Шарип дал знак своим людям, и все вместе замерли в поясном поклоне до тех пор, пока всадники не въехали в усадьбу.
Кто это был, зачем ехал к Сузге, купца это не заботило. В Искере он, правда, слышал, что «узун-кулак» связал любовными узами Сузге молодую жену Кучума с молодым Махметкулом. Яриову не было дела до таких разговоров. Ханской семье нужны были его товары, а ему для удачной торговли – недосужие хабары.
По пути он сворачивал то восток, то на запад, старался повыгоднее сторговать у казахов их изделия. Караван не должен идти без груза – то было четвертое правило основателя купеческой династии Яриовых.
Прихотливая сеть дорог привела его к самому Енисею. Там в становищах вождя Таяна он пополнил свои вьюки пушниной и узнал, что Кучум вступил в противоборство с русскими отрядами. Енисейские сибирцы не покорялись хану и ждали прихода дружин Ермака. Мурзы один за другим изменяли Кучуму, искали земли для себя, чтобы уйти из-под его власти.
Купец из Яркенда понял, что настали другие времена, и возврата к прежней жизни уже не будет. Господство кашгарских купцов в Сибири закончилось, их сменили ватаги русских промысловиков и казаков.
Шарип вывел караван на алтайские равнины и поспешил к Иртышу. До Косагаша он добрался нескоро. Там его уже и не ждали. В сторону Искера караваны уже не стали ходить. Дав отдых людям и животным, купец распродал в Косагаше все до нитки, и на верховых лошадях вернулся в Яркенд.
Уже дома, став глубоким стариком, он услышал о том, как погиб Кучум, как перешли на службу русскими воеводами мурзы Карача, Бегиш и брат Кучума Махметкул. Что стало с красавицей Сузге – о том «узун-кулаку» было неизвестно. Шарип-ака был единственным, кто знал и помнил о таинственном всаднике с повязкой на лице. Тогда в пути караванщика догнал слух, что терем опустел, а потом его захватили дружинники Ермака. И вовсе не удивился старик, когда его внук привез весточку от самого Махметкула и самой Сузге из Московии, где они жили-поживали в счастливом браке, приняв крещение.