Мироходы, часть 2, глава 31. Встреча

               


      Разведчик из охранников медленно приближался. Николай стоял  рядом с Федором за одиноким густым кустом и, держа на взводе стреляющий нож, мысленно рассуждал: «Слишком поздно заметили, гада. Даже укрыться толком не успели. Что делать? Бежать - поздно. Придется драться. Надо бить наверняка, чтобы не взвыл и остальных, что за ним в кустах прячутся, не всполошил. А дальше – как получится. Другого выхода нет. Эх, растяпы! Подпущу на десяток шагов и, шабаш».
      Федор, судорожно сжимая топорище, внимательно следил за осторожно идущим охранником. Подумал: «Что-то здесь не так. Почему он один? И чудится в нем что-то знакомое. В походке, что ли? Или фигуре?
      Охранник был уже почти  рядом. Николай, направив руку с ножом на врага, отсчитывал секунды: «раз..., два...»
      Федор, замерев, ожидал кровавую развязку.
      - Три! – скомандовал себе Николай и нажал спуск. Но, в тот же миг, на его руку обрушился кулак Федора. Лезвие со свистом сорвалось и, в двух шагах, вонзилось в землю
      - Вовка! Это же Вовка! Колька, мы же чуть друга не порешили!- Он бросился на опешившего охранника. Сгреб в охапку и, в порыве чувств, колотил по спине: - Паразит длиннопялый!- Радостно вопил он, путаясь от счастья в словах,- я же тебя, дубина стоеросовая, не чаял видеть живьем! Ох,  дылдушка ты моя  драгоценная! Дай, я тебя расцелую!
      Перебивая друг друга, возбужденные радостной встречей, они еще долго изливали чувства. Наконец, успокоившись, поведали друг другу обо всем, что с ними произошло. По дороге к балагану, Владимир показал друзьям солончаки.

      К стоянке подошли осторожно, боясь многоголосьем испугать друзей. Там, опираясь здоровой рукой на палку, у костра стоял Василий. Рядом, сидя на земле, его в чем-то убеждала Алена. Оба, увлеченные спором, не замечали подошедших.
      Встреча была, на удивление тихой, но очень трогательной. Федор осторожно обнял Василия. А тот, положив на его плечо свою голову, судорожно вздрагивал от безмолвных рыданий.
      - Ничего, Васек, иногда и мужчине всплакнуть не грех. Слезой душа умывается. После этого легче станет. Все же есть бог на свете! За все муки и страдания - снова свел нас всех вместе. Теперь не страшны  никакие смердяки и слонги со сволочными стражниками-псами. Главное - мы снова все вместе. Да и числом поболее. - Он с любопытством взглянул на Алену. А она, стоя в стороне, наглухо закутав пятнистую шею, с любопытством разглядывала сильных, красивых и еще не знакомых ей людей.

      На солонцах, с помощью стреляещего ножа, из закрадок, добыли много мяса. Рыбная ловля настоящими снастями, принесенными Николаем, была успешной. Подаренный Сизовым  в дорогу беглецам котелок, был все время на горящем костре. Горячая, обильная и сытная еда, способствовала излечению Василия. Он поправлялся на глазах. Алена была сдержана, спокойна и тщательно следила за своей внешностью. Пятна на шее, предмет ее постоянной заботы, заживали. Василий, казалось, совсем не замечал ее. Но, временами, задумывался, незаметно бросая на нее взгляды.

      Во время чистки рыбы, Федор заметил: - А что это у нас Алена постоянно не у дел? Почему?
      - Неужели, столько сильных,  крепких и выносливых мужчин так нуждаются в помощи слабой, беззащитной женщины? Могли бы, из уважения, позволить ей лишний раз и понежиться.
      - Так, так, детка, я понял тебя: значит, кто на поле жать, а кто на солнышке лежать.
      - Да оставь ты ее, - вмешался Владимир.- Бесполезно. Из яйца кукушки - куренка не получится.
      - Ну, это как сказать. В наших условиях, если нужда прижмет, то и кукушка курицей закудахтает. Ладно. Поживем – увидим.

      Через три дня, загрузившись мясом и свежим корнем тора, покинули гостеприимный балаган. Переход через ущелье, по срубленной лиственнице, был близко. Но, учитывая состояние еще не совсем окрепшего Василия, решили не рисковать. Подошли к реке. Паводок сошел. Она стала спокойней. Плот осел на обсохшем берегу. Переправа прошла удачно. Если не считать, что Алена, поскользнувшись на мокрых бревнах, упала и зашибла колено. Пришлось делать повязку с компрессом из корня. Владимир, стесняясь высоко обнаженной девичьей ноги, слишком туго затянул бинтовку. Алена капризно заворчала.
      - Чучело, неуклюжее! Это ты мне все на зло делаешь.
      - Что, знахарь, перестарался? – усмехнулся Федор. Давай твой брак исправлю.
      Алена охотно подставила ногу  новому симпатичному лекарю. Он ловко завершил перевязку и заверил: - Все в порядке. Теперь не помрешь до самой смерти. А она, довольная оказанным вниманием, объявила:-Теперь мне нужна опора. Самостоятельно передвигаться не смогу. Так что ты, Федор поведешь меня.
      - Опора, говоришь? Сейчас будет тебе добрая опора. –Тут же, в  зарослях орешника, тесаком вырубил палку. – Вот тебе самая надежная опора. Куда захочешь – доведет. В умелых руках - очень послушная, не то, что я.
      Нагруженные тяжелой поклажей, люди гуськом потянулись вверх по склону плато. Замыкающей, охая и хромая, плелась Алена. Василий то и дело, с беспокойством оглядывался на нее. Несколько раз пытался подойти, но получал резкий отпор.

      Наконец, одолели последний подъем. У обомшелой скалы жарко пылал костер. Над ним, с походным армейским котелком, хлопотливо колдовал Иван Ефимович. Чуть в стороне, на мягкой подстилке, лежала Софья.
      - Боже мой!.. Вася!... Вовка! Не во сне ли я? – растерялся Ефимыч. Котелок с кипятком выпал из рук. Вода, разливаясь, гасила горящие угли костра. А он, раскинув руки для широких объятий, запнувшись о пустой котелок, шагнул навстречу друзьям.
       Каждый из них, по-своему, переживал радость встречи.
      Хороший уход, чудесный бальзам из корня тора и чистейший горный воздух действовали благотворно. Софья быстро поправлялась.
      Затянувшаяся стоянка всех утомила. Убедившись, что Софья уже может совершать небольшие прогулки, тут же стали готовиться к дальней дороге.