Космос - Становление - 2ой кусок романа

.....
......
.......
.........
(продолжение)
Спустя двеннадцать часов, когда все уже встали, Роза столкнулась с Кликсом в спортзале.
- Хорошо спалось? – без интереса спросил он, поднимая штангу.
- О да, лучше, чем когда-либо! – усмехнулась Роза, включая беговую дорожку.
- Ты можешь объяснить, что произошло?
- Где?
- Между нами.
Роза промолчала. Некоторое время слышалось только шуршание резиновой ленты.
- Это из-за него?
- Может быть, может быть.
- Что?! Ты втюрилась что ли?! Совсем с ума сошла?
- «Втюрилась»? – Роза рассмеялась. – Брось! Просто мне хотелось побыть одной, я вчера перенервничала. Размышляла о том, что произошло на «Красотке» и «Конфуции». Кто на кого напал и почему.
- Да, люди жестоки, ты этого не знала?
- Над этим и размышляла.
- И что теперь? Будешь теперь всё время так… размышлять? Одна?
Бортовая рация проговорила голосом Кристи:
- Ребята, скорее в медицинский отсек! Он очнулся!
Евген сидел в полуоткрытой медицинской капсуле, свесив ноги и рассматривая провода и датчики на руках и груди.
Четверо членов экипажа зашли в мед-отсек. Гео сел напротив Евгена, прокашлялся и заговорил:
- Привет. Ты находишься на борту исследовательской станции «Тринити». Ты в безопасности, не волнуйся. Мы подобрали тебя, когда запас кислорода в твоём скафандре уже подошёл к концу. Сейчас с тобой всё в порядке, ты можешь говорить?
Евген всё это время смотрел в пол, даже не разлепив слипшиеся пересохшие губы. Он медленно поднял взгляд на Гео, на остальных людей.
- Вы поймали их? – спросил он.
- Кого именно? Мы даже не знаем, что произошло…
- Мне нужно вернуться на «Красотку».
- Исключено, «Красотка» уходит от нас на максимальной скорости…. Мы не сможем её догнать.
Евген бессильно опустил голову, посмотрел на свои руки. Сжал и разжал кулаки.
- Мы надеемся, что ты нам расскажешь, что у вас там приключилось?
- Куда они летят?
- Ну-у… Вроде бы в сторону Солнечной системы… К Марсу, как и все.
- А вы тогда куда? Куда мы летим?
- Ну-у… - Гео неуверенно покусал губы, глядя на товарищей. – В противоположную сторону.
- К Сириусу?! – удивился Евген. – Зачем?
- У нас важная миссия. Полгода назад от одного из звездолётов начали приходить сообщения о найденной планете. Помните, когда корабли по приказу звёздного флота только выбирали маршруты, на каждый корабль прикрепляли специальные радиомаяки, они работали только в одном режиме: их экипаж должен был активировать только, если будет найдена планета пригодная для обитания. Так вот это четвёртый активированный маяк…
- Уже нашли четыре планеты пригодных для жизни? С атмосферой?
- Нет, - вздохнул Гео.
- Первый был активирован через год после Того Дня, - заговорил Кликс, снимая очки и потирая глаза. - Оказалось, из-за какого-то сбоя. Остальные два, как и этот, скорее всего, активированы, как зов о помощи. Но мы не можем не вылететь в указанную точку, ведь есть небольшая вероятность, что люди всё-таки что-то нашли.
- Отстой, - усмехнулся Евген.
- Вижу, ты уже приходишь в себя. Голова не болит? Есть какие-нибудь жалобы?
- Мне нужно на мой корабль, на «Красотку». Есть возможность на что-нибудь пересесть? На встречный звездолёт, например.
- Исключено, - покачал головой Гео. – В ближайших секторах никого нет, большинство кораблей уже вернулись в Солнечную Систему. Ты не волнуйся, мы только проверим наш объект и тоже ляжем на обратный курс. Это займёт несколько месяцев.
Евген почувствовал, как нечеловеческая ярость снова начинает зарождаться где-то в груди и в мозге. Он крепко вцепился в края медицинской капсулы, и всё-таки поборол приступ. Датчики несколько раз тревожно запищали, возвещая об ускорении сердцебиения.
- С тобой точно всё в порядке? – с тревогой спросила Роза. Ладонью потрогала лоб Евгена.
- Так что там произошло? – спросил Кликс. – Ты расскажешь нам? Или будешь дальше держать всё в себе?
- Ничего, - Евген опустился назад в капсулу, закрывая глаза. – Ничего особенного… Я хочу спать. Извините.
- Он устал, не будем его больше волновать. Отдыхай, - Гео вытолкал товарищей из медицинского отсека.
Так началась новая череда скучных и безынтересных дней. Евген молча бродил по станции, пытаясь как-нибудь себя занять. Розальда пару раз проводила ему экскурсию. Оказалось, что «Тринити» ранее использовалась как метеорологическая станция – висела на орбите Земли и составляла прогнозы погоды. Теперь она исполняла другую роль: искала новую планету с атмосферой. Евген слушал без особого интереса. Роза постоянно видела задумчивость на его лице, и что-то ей подсказывало, что парень не всегда был таким замкнутым. Что-то изменилось, перевернулось внутри него. Евген упорно молчал насчёт случившегося на «Красотке». Вскоре его перестали доставать этими вопросами.
Кликс восстановил отношения с Розой. Но нападки в сторону нового члена экипажа с его стороны продолжались. Едва их интересы пересекались – в столовой, в спортзале, где-то в коридорах – как обострялся словесный конфликт. В итоге сбегались остальные, Гео приказывал разойтись и успокоиться. Евген запирался в своей каюте, включал полную прозрачность стен и задумчиво смотрел на звёзды. С другой стороны станции Кликс смотрел на приближающийся Сириус. Ярко-белый диск заполнял уже четверть стены.
За три недели до прибытия в назначенную точку «Тринити» огибала планету Швея. Экипаж в течение всего дня любовался с комнаты наблюдений поверхностью планеты. Тёмные скалы и пустыни, чёрный песок. Страшная, но красивая. Без намёка на атмосферу, с неисчерпаемыми залежами железа и многих других ресурсов, но сейчас совершенно бесполезная для человечества.
За неделю до прибытия в назначенную точку среди ночи, пока все спали, произошёл взрыв на одной из «вершин» станции. «Тринити» сотряслась, отключился свет, подача кислорода и искусственная гравитация. Перепуганные космонавты нацепили скафандры и несколько часов пытались восстановить систему. Кликс и Гео выбрались на внешнюю стену и занялись ремонтом. Оказалось, что взорвалась одна из кислородных труб.
- Ребята, на паникуем! - говорил Кликс по рации, как всегда, весёлым беззаботным тоном. - Тут работы на две минуты, раз плюнуть! Всё будет чики-пики!
Евген тогда находился с Кристи и Розой в рубке управления. Одна из внешних камер давала изображение на экран. Неожиданно, Гео закричал в рацию:
- Кликс! Остановись! Ты заблокировал трубу!
- Не сцы, у меня всё под контро…
А затем яркая вспышка заполнила экран, после чего опять все системы на станции перестали функционировать.
- О, Боже! Гео, Кликс!- вскрикнула Роза. – Что это было?! Что с ними?
- Я не знаю, Роззи, не знаю, - прошептала Кристи. Она дёргала рычаги, нажимала неработающие кнопки. Экраны оставались тёмными.
- Что-то взорвалось… - предположил Евген.
- Взорвалось?! – Роза закрыла ладонями рот. – Господи, Кристи, мы должны им помочь! Как же так вышло?!
- Запускаю третий аварийный генератор.
Лампы снова засветили, на стенах и экранах возникли помехи и подрагивающие загрузочные окна. Трубы под полом снова загудели.
Кристи показала нужный сектор снаружи станции. Две внешние камеры повредились. Пришлось использовать камеру на одной из башен связи неподалёку. Увеличив изображение, стена показала место взрыва: искорёженные обломки торчали из корпуса станции, словно края кратера после удара метеорита или бомбы. Искусственный интеллект станции уже заблокировал повреждённые отсеки, поэтому подача кислорода и общая температура на станции пришли в норму.
На длинных тросах в километре от «Тринити» зависли в пространстве два космонавта. Камера приблизилась и все охнули: от скафандра Кликса мало что осталось – лишь верхняя половина, а остальная часть болталась неаккуратными рваными лоскутами.
- О, боже! Кликс! – Роза сползла с кресла на пол и зарыдала.
- Они случайно перекрыли кислородный вентиль…. – отстранённо прочитала Кристи показания центрального компьютера. Она взялась за рацию: - Гео, ты живой? Гео? Приём!
- Моя… рука…. – простонали динамики. Камера повернулась в сторону второго космонавта. – Больно… бляха… Аааа….
Скафандр выглядел целым. Гео прижимал руки к груди.
- Он жив! Гео жив! Нужно помочь ему! Идём, Евген!
Они покинули центр управления станцией, оставив плачущую Розальду наедине с камерами.
Скафандр Гео был доставлен на борт без осложнений. Но когда Евген и Кристи потянули за трос тело Кликса, обгоревшие нити разорвались, и Кликса понесло в открытый космос, параллельно одной из сторон станции «Тринити».
Гео отделался тяжёлым переломом плечевого сустава. Его, как выяснилось, отбросило волной взрыва, в то время как Кликс оказался в его эпицентре.
- Некрасиво с телом Кликса получилось, - вздыхала Кристи, когда они с Евгеном и Гео сидели в столовой, обсуждая произошедшее. – Роза подавлена, совсем жалко малышку…. Заперлась в каюте, не ест, не пьёт, не хочет никого видеть.
- Небось, меня во всём винит, - говорил Гео. Они с Евгеном неорганизованно заливались коньяком, который берегли до возвращения в Солнечную Систему. – А я ведь мог…
- Ничего ты не мог, это не твоя вина! – отрезала Кристи.
А Евген как обычно молчал. Он в последнее время мало что говорил. Только слушал и размышлял. Ему было над чем подумать.
Один день перетекал в другой, медленно и скучно, словно смотришь на песочные часы, изредка переворачивая их. Казалось, что время стало материальным, будто проходит мимо членов экипажа, его можно ощущить, как лёгкий ветерок.
Космический исследовательский шаттл «Винсент и Марадонна» был уже совсем рядом. Сигнал о нахождении Земли с его радаров не прекращал поступать.
- Ни одной планеты в этом секторе, - вздохнула Кристи, глядя на радар. – Кого они хотят обдурить?
- Возможно, у них закончилась еда, вот и просят о помощи, - хмуро заметил Евген. – У вас есть оружие на борту?
- Только разве что лазерные бритвы и кухонный инвентарь, - подала голос Роза. В последнее время она выглядела совсем плохо, даже не накладывала макияж, как раньше. Бледное измученное лицо, вечно воспалённые глаза.
- Тогда предлагаю не состыковываться, - сказал Евген.
- «Винсент и Марадонна», вы нас слышите, приём? – спросила Кристи в рацию. – Кто-нибудь отзовитесь!
Тишина в ответ. Только сигнал о нахождении новой планеты.
- Иначе мы улетим и бросим вас погибать! – усилила голос Кристи.
- Не поможет, - сказал тихо подкравшийся Гео. Он сел рядом с Кристи, приобняв её, и положил голову ей на плечо. Евген коротко взглянул на Розу. Та потуплено уставилась на экран радара. О чём она думала сейчас? Возможно, вспоминала, как Кликс когда-то чинил этот прибор. – На шаттле все мертвы, больше вариантов быть не может.
- Откуда такая уверенность?
- Я просмотрел их документы. Их там шестнадцать человек. А еды на столько лет им вряд ли бы хватило.
- Если они не начали поедать друг друга, - улыбнулся Евген, задумчиво глядя на радар.
- Фу, чушь какая. Они же люди. Человек не способен на такое! - сказала Кристи.
Евген промолчал.
- Ну что ж, стыковка через час. Предлагаю собираться. Роза, Евген, вы идёте со мной.
Роза вздохнула, Евген быстро направился в каюту переодеваться.
«Винсент и Марадонна» по форме напоминала огромный куб, из которого выпирали жилые отсеки, исследовательские лаборатории, балконы и террасы. Внутри куба гнездились топливные и кислородные цистерны.
«Тринити» развернулась одной из сторон тетраэдра, приблизилась вплотную к одной из гладких сторон куба и плотно прилипла к нему. Евген, Гео и Роза открыли стыковочный люк «Винсента и Марадонны» вручную. Внутри их ждала кромешная темнота.
- Кристи, мы внутри. Следи, пожалуйста, за нашими радарами. Если увидишь тепло – говори. Значит, мы не одни.
- Поняла тебя. Пока всё чисто, впереди развилка: влево – столовая, вправо через длинный коридор каюты экипажа. Если вам надо в центр управления, то идите через каюты. И это, осторожней там…
- Не паникуй.
Из черноты выползали молчаливые предметы, освещаемые фонарями. Перед лицами космонавтов проплывали знакомые вещи: чьи-то наручные часы, расчёска, лазерная бритва, выпачканная в кровь кепка жёлтого цвета…
Гео поймал её рукой, рассмотрел поближе. Роза охнула, Евген хмуро кивнул: это точно дурной знак.
- Нужно убираться отсюда!
- Ребята, что у вас там? На радаре ничего нет!
- Спокойно! – зашипел Гео. – Если тут и происходило что-то когда-то, то все зачинщики уже давно мертвы. Вы только взгляните на эти трёхсантиметровые слои пыли!
Действительно, стены и приборы в отсеках покрыты были толстым серым покрывалом.
Они добрались до кают. Евген ожидал увидеть трупы, следы борьбы, но ничего не было. Аккуратно застеленные кровати, личные вещи, фотографии, книги-планшеты…
- Где же они все? – волновалась Роза.
- Кристи, куда сейчас? – спросил Гео.
- Слева развилка и дальше непонятно. Но вам точно куда-то в ту сторону. Попробуйте разделиться…
- Исключено. Сначала пойдем в один проход, потом во второй.
Никто не спорил. Евген постоянно оглядывался, освещал буквально всё, даже потолок. И в какой-то момент схватил Гео за плечо:
- Гляди, - он указал наверх. Роза тоже посмотрела. Три ярких круга забегали по потолку и трубам.
- Что это, кровь?
- Следы, - сказал Гео. – Кровавые следы. Кто-то ползал по потолку.
Евген ухмыльнулся. В былые времена этого было бы достаточно, чтобы развернуться и уносить отсюда ноги. Но теперь он поймал себя на мысли, что опасность его забавляет. Он уже был на краю гибели, видел смерть, знал, что такое настоящая жестокость. Теперь ему ничто не страшно. Даже если это смертельно опасно.
- Возвращаемся! – сказала, почти вскрикнула Роза, опуская фонарь.
- Нет! Ты будешь с нами! Мы продолжаем движение! Держимся вместе и ничего не случится.
В воздухе проплыла грязная кружка. Евген поймал её, поводил внутри пальцами и извлёк замороженные листья, которые раскрошились в руке. Чай.
- Столовая. Проклятье, мы ходим кругами!
- Значит, возвращайтесь и поворачивайте в другой проход, - сказала Кристи.
В комнате отдыха разместились четыре запыленных диванчика, несколько игровых автоматов, а полукруглые стены могли служить небольшим 4d-кинотеатром.
- Весело у них тут, - усмехнулся Гео.
Космонавты миновали ещё один коридор и оказались в кислородном саду. Зелень уже выползала из теплиц, водоросли и лианы раскинулись по оборудованию и железным мостикам.
- Давно у них тут никто не приглядывает за этими зарослями, - посетовала Роза.
- Тем не менее, уровень кислорода низкий, температура почти на нуле, - вздохнул Гео, глядя на мини-компьютер на рукаве. – Жить в принципе можно и без костюма, но очень не комфортно. Наверное, у них где-то образовалась утечка, корабль постоянно разгерметизируется.
Сад раскинулся на пятьсот метров вглубь корабля. Продираясь через влажные, покрытые инеем заросли, космонавты очутились перед лестницей, ведущей в командный отсек.
- О, господи! Что же тут произошло?
- Не имею ни малейшего понятия, - сказал Гео, опускаясь на корточки и рассматривая замёршую кровь на полу. Роза тихо завывала, Евген рассматривал стены, исполосованные багровыми брызгами.
- Это какая-та тварь… - прошептала Роза. – Это монстр! Человек не способен на такое!
- Уходите оттуда по-хорошему, я нервничаю! – выкрикивала Кристи в рацию.
- Это не монстр, - спокойно сказал Евген. – Это люди, на «Красотке» произошла примерно такая же ситуация.
Гео и Роза обернулись и увидели, что парень поймал в воздухе блестящий предмет.
- Кислотный?! Кислотный пистолет? Оружие?! Но откуда?
- Какая разница откуда! – Евген открыл патронташ. – Главное… Вот чёрт…
- Что такое? – Гео подлетел ближе и тоже изумился. Все двадцать ячеек были заняты кислотными капсулами. – Из него не стреляли? Но…
- Тогда либо здесь есть ещё оружие, либо… - Евген нахмурился. – Либо это и вправду не человек.
- Смотрите, ребята, - позвала Роза, указывая лучом фонаря на грязный ящик с проводами. – Бортовой журнал. Кристи, я подключу скафандр к ящику, ты сможешь считать информацию?
- Попробую.
Через несколько минут Кристи включила последнюю запись с бортового журнала. В рации заговорили два мужских голоса, один хрипел - его еле-еле было слышно, второй говорил визгливо и испуганно. На немецком. Включился автоматический перевод.
- Ганс! Капитан! Что с вами такое, чёрт побери?!
- Открывай дверь, сукин сын!
- Мля! Вы убили Донни! Проклятье! Господи! Что же вы за урод!
- Открывай дверь, по-хорошему!
- Господи, боже мой! Ганс! Успокойся! Совсем с ума сошёл! Зачем ты убил их?! Зачем ты убил их всех?! Мы же пытались… Господи… Это из-за того, что тебя так изуродовало?
- Если ты не откроешь эту чёртову дверь сию минуту, я… я-то её всё равно открою… и тебе не поздоровиться…
- Пошёл ты в задницу, сволочь! Конченный псих! Тебе совсем башню сорвало после того как без скафандра чуть в космос не засосало! Да, это была ошибка Жака, чистая случайность! Но ты чудом выжил, мы чуть откачали тебя, помогали бороться с болью! А ты их всех теперь убиваешь! Урод!
- Ладно, хочешь по плохому, значит… Придётся отключить все системы и выкурить тебя отсюда вручную.
- Ничего не выйдет, мразь! Слышишь меня? Эй? *звучат удары кулаком по двери* О! Думаешь запугать меня темнотой! Ты же не додумаешься отключить все системы полностью, ведь тогда и кислоро…
Запись закончилась. Евген посветил на дверь и увидел вмятины на её краях. Кто-то действительно отодвинул её в сторону в отключённом состоянии.
- Вот так ну и ну! – усмехнулся Гео. – Прямо история какая-та вырисовывается…
- Нужно уходить отсюда! – сказала Роза.
- Валите с этого чёртового места! – вторила ей Кристи.
- Подождите! – Евген посветил в один из боковых коридоров. – Я… Я вижу… Там кто-то есть…
Неразборчивая темнота вздрогнула и тихо двинулась в сторону, прочь от яркого света.
- Ну всё, с меня достаточно! – вскрикнула Роза.
- Стоять! – рявкнул Гео. С пистолетом в одной руке и фонарём в другой, он медленно двинулся в таинственный проход. – Я сюда столько времени летел не для того, чтобы темноты испугаться!
- Что там было? – Роза вцепилась в Евгена. – Кто это был?
- Я не знаю, - парень почувствовал, как его тело сковала неведомая сила. «Страх?! Не может быть! После встречи с китайцами меня уже ничего… Чёрт, я ведь всё-таки что-то видел… Бледную кожу… Что-то подвижное… Бедро… Я видел бедро этого человека… Человека ли? Потому что остальное напоминало… Что заросшее… Первобытное…». – Я не знаю, Роза. Я ничего не рассмотрел.
Гео вступил в коридор, луч испуганно мотался впереди него по стенам и потолку. Обледенелые трубы ослепляюще сверкали.
- Тут есть кто-нибудь? – раздался его крик.
- О, боже! Он открыл шлем! Гео, ты с ума сошёл?
- Воздух нормальный, температура терпимая, если конечно тебя не смущает пар изо рта. Хватит орать, Роза. Фу, ну и воняет же здесь…
Евген не торопился открывать шлем. Он светил на пол. Старые нестирающиеся пятна крови смешивались с какими-то чёрными образованиями… Он посветил прямо перед своим лицом, направив луч вверх. Перед стеклом шлема витали тысячи пылинок и каких-то более крупный скоплений. Знание нахлынуло быстро.
- Гео, осторожно. Ты вдыхаешь фекалий.
Гео задумался на мгновение и закрыл шлем.
- Кто-то здесь устроился как у себя дома и явно не ждал прихода гостей.
- Мальчики, мне страшно.
- Роза, скажи им возвращаться на станцию!
- Заткнитесь обе! Эй, есть тут кто-нибудь!
Через минуту космонавты очутились в просторном помещении с несколькими неработающими генераторами переменного тока. Выжившего они рассмотрели не сразу.
- Справа по курсу, у стены! – прошептал Евген, уперев луч фонаря в кучу, напоминающую гору сваленной грязной одежды.
- Кто… Кто здесь?! – просвистела тварь, мотая головой.
- Спокойно, - Гео расставил руки в стороны, показывая, что безоружен. – Мы люди. Мы пришли с миром…
Евген поискал глазами пистолет и увидел, что Гео закрепил его на поясе сзади.
- С миром?! – раздалось карканье, которое можно было принять за безумный смех. Тварь с хрустом, но очень быстро поднялась на ноги. Слишком быстро. Даже для человекоподобного. – С миром?! Мира больше нет, его уничтожила комета. Или вы нашли новый мир?
«Это не человек, уж точно не человек! - Евген сделал шаг назад, сглотнув. Он уже сильно жалел, что при нём нет оружия. Даже маленький столовый нож придал бы уверенности. – Зря мы сюда пришли. Ни к чему хорошему это не приведёт…»
Гео не сдавался, делая короткий шаг и сокращая расстояние между ним и уродом до пяти метров.
- Послушайте, мы пришли, чтобы помочь вам…
- Это верно, - опять просвистела тварь. Чёрные, как сажа, капли выползали изо рта, падали и звонко разбивались о пол. – Вы поможете мне… В одном деле… Он говорил мне, что вы сами будете приходить…
- Кто Он? – спросила Роза.
- Восемнадцать месяцев я провёл наедине с Ним. Я понял всё, теперь понял, - когда тварь говорила, лицо оставалось неподвижным. Уродливые шрамы казались ненастоящими, будто дешёвый грим.
- Вы говорили с Богом? – понимающе кивнул Гео.
- Ха! – взвизгнула тварь, запрокинув голову. – Боги впали в спячку, когда человек придумал ядерную бомбу! С тех пор, нашу судьбу никто не контролирует! Всё что вокруг – иллюзия, божественные сны, кошмары…
- Вы правы, - согласился Гео, подступая ещё ближе. Он огибал центр комнаты, приближаясь к уродцу по длинной дуге. Евген понял, что задумал учёный. На приборной панели возле неработающих и покрытых пылью экранов лежал блестящий предмет. Лазерная дрель. Опасный инструмент. Очень опасный. Гео собирался перехватить этот предмет раньше, чем тварь решит напасть на людей. При этом он держался за рукоятку кислотного пистолета, готовый в любой момент его выхватить...
- Он говорил мне, что я избранник! Он говорил, что это большая честь… быть последним человеком на Земле! Уничтожить людей и погибнуть самому – высшая награда и одновременно высшая кара за все наши грехи! - тварь захлёбывалась кровью, серебристые белки уставились куда-то в потолок. – Я готов их забрать! Я осилю! У меня получится!
- Все эти месяцы вы общались с дьяволом! – повысила голос Роза. Евген перестал дышать, наблюдая за Гео. Он уже почти достиг панели управления. – Вы не должны подчиняться ему! Одумайтесь!
- Говори, женщина, пока Он не забрал у тебя эту способность! – завыл уродец. - Говори, грешница! Говорите все, ибо вы ещё стоите на ногах, дееспособны и можете мыслить! Говорите, пока ещё есть что-то кроме звёздной пыли!
- Бог мой, - прошептал Гео, держа в руках дрель. – Бог мой, да это же Ганс Браун! Капитан, это вы?!
- Бог не поможет тебе! Он спит и никогда больше не проснётся! А Космос живёт и будет жить вечно! Он указал мне путь истинный! – в следующее мгновение тварь оттолкнулась ногами и прыгнула в сторону Гео, словно громадный кузнечик. Мужчина выставил перед собой пистолет, нажал на спусковой крючок, что-то жалобно щёлкнуло: с оружия посыпались ледяные крошки. Не стреляет! Пистолет заморожен! Тогда Гео поднял лазерную дрель, но его смело с ног и с грохотом приложило о стену. – ЭТО МОЯ ТЬМА! Я ЕДИНСТВЕННЫЙ, КТО ВПРАВЕ ОБЛАДАТЬ ЕЮ!!!
Роза закричала, Евген стоял как вкопанный. Монстр схватил космонавта за шлем и несколько раз ударил его о стенку. Стекло разбилось. Ганс наклонился и вцепился зубами в лицо Гео, брызнула кровь. Всё происходило настолько быстро, что Евген не успевал дышать.
- Господи! Его нужно остановить! – ужаснулась Кристи по рации.
- Бежим! – Евген развернулся и бросился наутёк. На повороте он коротко обернулся и увидел, что Роза тоже убегает, а за её спиной, у стены рубки связи, тварь перестала поедать Гео: окровавленное лицо оторвалось от трапезы и уставилось на беглецов.
Коридор вилял то влево, то вправо. Станция уже не казалась такой маленькой, как раньше.
- Кристи, готовься отсоединять шлюз! – кричал Евген, задыхаясь от бега.
- О, нет! – завизжала Роза.
- О, да! – раздался рык где-то позади. Ганс настиг девушку в несколько прыжков, бросился на спину и поволок по полу.
Евген припустил ещё быстрее, не оглядываясь. Визг Розы терзал слух парня, но он и не думал останавливаться. Он уже насмотрелся достаточно, видел, с какой скоростью передвигается монстр и как легко расправляется со скафандрами. Понятно, что сейчас не до геройства.
- Кристи! – заорал он, со сверхчеловеческой скоростью преодолевая стыковочный шлюз. – Закрыва-а-ай!
Люк зашипел, медленно задвигаясь в сторону. Евген застыл перед сужающимся проходом, его сердце, казалось, вот-вот лопнет.
- Ну же, быстрее!
На том конце шлюза появился силуэт Ганса – искривлённый скелет человека, с которого свешивалась слизь и лохмотья. Он пытался рвануть в сторону закрывающегося люка, но что-то ему мешало.
- Роза, - прошептал Евген. Девушка сжимала ногу твари обеими руками. Из последних сил. Тело было обездвижено, просто тащилось за монстром, но руки всё ещё держали Ганса, давая Евгену и Кристи шанс улететь.
Люк закрылся. Ганс схватил Розу, с лёгкостью поднял над полом и швырнул в дальний конец коридора.
- Кристи! Отшвартовывайся!
- Уже, уже!
Заскрипели стены – станции готовились отсоединиться. Тварь разбежалась и врезалась в бронированную дверь. Чёрная слизь заляпала половину окошка, через оставшиеся просветы Евген рассматривал чудовище в упор.
- Ты говорил с Космосом? – дрожащим голосом спросил Евген по внутренней рации.
- Ты тоже знаком с ним… - густые брови Ганса поползли вверх. – Ты тоже знаком с ним! Я вижу это! Да!
- В кого же ты превратился! – воскликнул парень.
- Ты тоже станешь таким, дурачьё! – зашептал Ганс. – Откройся ему, впусти, поглоти его, возомни себя звездой, которую пожирает другая звезда… Так легче, я знаю! Не сопротивляйся Космосу! Это Сила! Это Энергия! Это Мощь!
- Не буду… - прошептал Евген, закрывая глаза.
- Ах ты мразь! Ты не следуешь предначертанному! Ты идёшь неверным путём, грязнокровка! Он выбрал нас, а ты…
Договорить Гансу не удалось – станции разделились. В последний момент уродец вцепился в закрытый люк станции. В образовавшиеся щели полетели мелкие предметы, высасываемые из «Винсента и Марадонна». Ветер приволок тело Розы. Скафандр застрял в проёме, некоторое время не двигался, пока станции отдалялись друг от друга всё дальше и дальше, а потом провалился в расщелину и исчез в темноте. Через секунду прилетел и труп Гео, ударился о спину Ганса и улетел в космос. Все эти секунды Ганс боролся с разгерметизацией, вцепившись в люк и уперевшись лицом в стекло, забрызганное чёрное жижей.
- Умирай же! – прошептал Евген, ударяя кулаком по крепкому сплаву. – Давай!
- Разве он ещё не отлип?! – удивлённо спросила Кристи по рации. – Уже десять метров!
- Нет, он ещё держится. Чёрт! Вот сукин сын!
- Что?!
- Он уползает! Уползает на крышу! – Евген не верил своим глазам. За стеклом промелькнули сначала гениталии, потом колени и ступни Ганса – он, словно паук, переставлял конечности, цепляясь за выступы станции. Он взбирался по корпусу пирамиды. – Это невозможно!
- Святые небеса! Он что-нибудь сломает! – хныкала Кристи.
- Нужно открыть люк, я… я попробую его сбросить! – неуверенно предложил Евген.
- Дурацкая затея! Он только этого и ждёт, чтобы заползти внутрь!
- Чёрт, а ведь точно! Кристи, выведи мне на компьютер показания внешних камер.
На стене рядом с парнем развернулось изображение с одной из камер наблюдения. Ганс подбирался к ней, а когда оказался рядом, схватил её обеими руками, раскрутил и оторвал от корпуса. «Сигнал потерян» - гласила надпись.
- Как он ещё не умер?! – волновалась Кристи. – За бортом температура минус тридцать градусов по Цельсию! Никакого воздуха, никакого давления!
«Он уже привык, - врезалась мысль в мозг Евгена. – Космос стал для него домом и плотью…. Мля, я не хочу становиться таким…»
- Ничего, ему недолго осталось, - Евген наконец стянул с себя скафандр. – Каким бы вундеркиндом он не был, а с недостатком воздуха он не сможет долго бороться. И температура рано или поздно его добьёт.
Когда парень зашёл в отсек управления, Кристи рыдала, склонившись над приборами. Он приобнял её, успокаивая.
- Гео, Роза… Он убил их! Он же убил их, сукин сын! Неужели это действительно произошло? Евген, скажи мне, что я сплю!
- Главное, что мы живы, успокойся. Камеры ещё остались?
- Этот урод выломал все камеры в восточном секторе. Зачем ему это нужно? Решил перед смертью навредить нам, как только может?
- Сомневаюсь, - Евген обнимал Кристи, а сам уставился на общий экран-окно, глядя, как отдаляется «Винсент и Марадонна», как станция тонет в черноте среди миллиардов звёзд. – Но мне просто в голову не приходит, что он ещё может натворить…
Шесть часов пролетели незаметно. Евген и Кристи ходили по станции, проверяя показания приборов, стены, проводку и вентиляционные шахты. Никаких признаков деятельности психопата Ганса.
- Думаю, мы теряем время, - проворчал Евген, спускаясь в кислородный сад по металлическим ступенькам туда, где возле небольшого декоративного водопада сидела Кристи. – Он уже давно задохнулся в космосе, нет смысла искать его… Кристи? Что с тобой?
- Что со мной?! – навзрыд крикнула девушка, подняв голову. Лицо было мокрым, будто она окунала его в лужу. – Со мной всё в порядке! Всё отлично! Зашибись!
Евген присел рядом с ней на корточки. Он молчал, не знал, что сказать. Журчание воды боролось с бесконечными всхлипами Кристи. Вокруг них раскинулись широколистные кустарники и деревья, почти полностью заграждая свет от ламп.
- Проклятый космос! – рыдала Кристи, со злостью ударяя ладошкой о гладь воды. – Идиоты! Придурки тупые! Почему человечество – такое дерьмо?! Почему?! Почему мы летим кому-то помочь, а в итоге нас так встречают! Гео, Роза! Даже Кликс погиб ни за что! Просто так! О какой вере и надежде может идти речь?! К чему теперь стремиться мне?! Какой смысл просто существовать, доживать бесцельно последние годы посреди темноты?! Неужели, это Бог издавается над нами?!
- Возможно, так сложилась наша судьба, - сказал Евген. – Сначала природа дала нам шанс развиться, достигнуть немалых высот…. Потом оставила умирать ни с чем, забрав ресурсы…. Теперь наши цели превратились в лучи, которые смотрят во все стороны от Марса… Либо нам дадут жизнь на Марсе, либо мы все сгинем в поисках планеты, пригодной для обитания…
- В жопу такое счастье! – ругнулась Кристи, поднимаясь на ноги. – Всё из-за безмозглых мужиков! Постоянно лезут, куда ни надо, придумывают херню, из-за которой потом конец света наступает! Все мужики сволочи!
- Ну почему же?
- Всё, отстань. Хочу побыть одна. Хоть бы успокоил! Мужичьё! – и так она удалилась по коридору, исчезнув в зарослях.
Евген вздохнул, поднялся и направился в отсек управления. Проверил конечный пункт назначения и состояние всех бортовых систем. До Марса оставалось лететь тринадцать месяцев.
- Сволочи так сволочи, - усмехнулся Евген, залезая в капсулу. – По крайней мере, не буду выслушивать твои нюни. Меньше соплей, больше дела.
Евген запустил программу «спэйс-тайма». Ввёл число: 360 дней. Какой смысл тянуть?
Крышка капсулы медленно накрыла его, провода и трубки воткнулись в вены и пупок. Компьютер доложил о поступлении «спэйс-тайма» в кровь. Евген уставился на циферблат крышки. Стрелки и цифры начали вращаться всё быстрее и быстрее. В какой-то момент даже часовая металась, как пропеллер. Глаза привычно заболели: зажимы на них заставляли веки опускаться и подниматься каждые двадцать секунд…. Почти бесшумное гудение приборов превратилось в непроницаемую тишину.
Резко возникал и пропадал образ Кристи. Наверное, она обиделась. Тем не менее, рано или поздно сама ляжет в капсулу и вколет «спэйс-тайм»….
Но силуэт возвращался и пропадал опять. Уже прошло несколько дней.
«Ей нечего делать? – мысль моментально пронеслась в голове и забылась. – Она что ли каждый вечер плачет над моей капсулой?»
В какой-то момент на стекле капсулы появился листок с надписью маркером: «Бежишь от проблем, подонок? Ещё совсем маленький, чтобы решать их вживую? Я в тебе разочаровалась, Евген!»
Евген несколько секунд вглядывался в кривые чёрные буквы, а на самом деле пролетело ещё несколько дней.
«Очень умно! Положила листик на прозрачную крышку капсулы, чтобы я целый год читал одно и то же! Так у меня потом разовьётся фобия к фломастерам!»
Неожиданно крышка откинулась и Кристи оказалась на Евгене. Задвигавшись, словно скоростной насос, она исчезла также неожиданно, как появилась.
«Что это было?»
Вдруг возникла снова, и снова исчезла. Евген успел заметить, что на ней практически не было одежды.
«Ух ты! Она занималась со мной сексом!» - так он подумал ещё несколько раз, как только девушка опять возникала и пропадала. Евген покосился вбок на откинутую крышку капсулы. Экран показывал, что прошло ещё только семнадцать процентов срока.
«Безумная женщина! Как у неё меняется настроение! Хоть бы не убила, пока я на наркотиках!»
Восемнадцать процентов… Девятнадцать процентов… Двадцать процентов…
В очередной сеанс любви появилось что-то неожиданное. Нечто окровавленное и волосатое завертелось вокруг капсулы Евгена, а потом ненадолго нависло прямо над его лицом….
«Ганс Браун! Как это возможно?! Что он делает на станции?! Как он выжил?! Где Кристи?! Чёрт, да это всё проклятый сон! Галлюцинации! Не может такого быть!»
Ганс исчезал и появлялся вновь. Видимо, он часами вглядывался Евгену в лицо, ждал какой-то реакции…
Двадцать три… Двадцать четыре процента… Двадцать пять…
Напала жуткая сонливость. Голова налилась свинцом, живот раскалывался от боли. Евген покосился вниз и увидел, что трубки в его животе больше нету…
«Проклятье! Ганс отключил питательную трубку! О, боже! Я же сейчас сдохну от голода!»
Евген попытался поднять руки, но не получалось – запястья были привязаны в боковинам капсулы.
«Он убивает меня, сукин сын! Урод конченный! Он морит меня голодом!»
Часы пролетали незаметно. Евген не чувствовал своего тела, мир вокруг затуманился. Майка на груди была измазана чем-то жёлтым….
«Я тошнил желудочным соком! Нет! Нет! Я не хочу так умирать! Дайте мне силы! Кто-нибудь!»
Он бросил попытки освободить руки. Организм страдал обезвоживанием. Сколько прошло времени? Три дня? Четыре?
«Космос, дай мне силы! Мне нужна сила! Твою мать! Помогите мне!»
Евген заметался в истерике, верёвки не ослабились. Он сумел забросить одну ногу на край ложа. Затем перекинул и вторую. Потом задёргался всем телом, выбираясь из открытой капсулы. Руки оставались связанными. Евген сполз по краю капсулы и повис на верёвках. Время безостановочно бежало вперёд: руки сразу же налились невыносимой болью. Евген завертелся, как только мог, и в течение нескольких часов вырвал трубку из вены на левой руке о корпус капсулы. Трубка свесилась вниз, вещество «спэйс-тайма» закапало на пол.
Волна звуков накатила на Евгена, он застонал, но был не в силах заткнуть уши. Время, как всегда, замедлилось. От шока у парня на несколько минут потемнело в глазах.
Вскоре он нащупал затёкшими ногами пол, подтянулся, снижая давление на запястья. Кисти рук надулись и посинели, Евген не чувствовал пальцев. По левой руке продолжали стекать ручейки крови.
- О, боже… как же… больно… - только теперь он заметил, что руки привязаны не так прочно, как виделось при «спэйс-тайме». При этом верёвки ослабли из-за кровоточащих ран на запястьях. Евген освободился, сполз на пол и протяжно застонал.
«Сколько крови... боже... мне нужно в мед-отсек... весь пол в крови... рваная рана на вене... мля...»
Боль во всех конечностях нарастала, в то время как он почувствовал главную угрозу: жуткий голод и жажду. Сколько дней он держался без еды и воды?
Чтобы встать сил уже было недостаточно. Казалось, ещё пару часов, и он умрёт. Или потеряет сознание, что будет равносильно смерти. Либо он так и погибнет в полудрёме, либо вернётся Ганс и опять привяжет его, теперь более крепко…
Евген дополз до выхода в коридор, тихо постанывая. Слышалось только гудение приборов и далёкий аварийный сигнал.
«Возможно, там пожар или какая-нибудь потеря кислорода… Не важно. Главное найти медицинскую капсулу… и желательно не наткнуться на психопата Ганса…»
Превозмогая боль и головокружение, словно червяк, словно подстреленное животное, Евген полз через весь этаж станции «Тринити», оставляя за собой кровавые кляксы. Стало понятно, почему завывает аварийная сирена: на всех экранах мигала красная надпись «Опасность разгерметизации». Если бы неполадки всё ещё не были устранены, кислорода на станции совершенно не осталось бы. Бортовой интеллект самостоятельно справился с утечкой, от персонала требовалось только посмотреть информацию о пробоине, дабы узнать в чем проблема.
Ближайшая медицинская капсула уже виднелась в конце коридора. Но возле одного поворота Евген остановился… Глаза застилала непроницаемая пелена, но парень отчётливо помнил, что перед ним кухня.
«Еда! Еда, мать твою!»
Но что-то было не так. Вместо привычных аппетитных запахов оттуда несло чем-то гнилым и тошнотворным.
Вспомнив о Гансе, Евген повернулся в сторону медицинской капсулы и продолжил ползти.
«Что бы не делал этот урод, где бы он не был на станции, а мне сейчас намного важнее восстановиться… Уф, осталось метров пять…»
Наконец он достиг своей цели. Робот-медик поприветствовал его, крышка капсулы приветливо отворилась. Из последних сил Евген затолкал своё неуклюжее обезвоженное тело внутрь и почти сразу же потерял сознание.
Робот зашивал раны, переливал кровь, кормил пациента через пищевую трубку.
Через час Евген проснулся абсолютно здоровым и сытым. Теперь пришла пора подумать о Гансе. У него было полно времени отыскать тело парня и прикончить окончательно. Но, видимо, у того возникли какие-то проблемы.
Евген крался по коридорам «Тринити», заглядывая в пустующие отсеки. На кухне он застал ужасный беспорядок: почти все содержимое холодильников и ящиков было вывалено в кучу. Многие продукты сгнили, растаяли.
«Ганс давно не ел нормальной еды, - подумал Евген, подбирая один из разбросанных столовых приборов – электронож. – Сейчас, наверное, валяется где-то с отравлением. Тем лучше для меня…»
Вскоре Евген наткнулся на труп Кристи. Смерть застала её на лестничной площадке между секторами станции. Ганс оторвал ей голову. При чём, как Евген понял по растянутой мятой коже по краям ран, он откручивал её голову, сворачивал ей шею снова и снова, очень долго.
«Первый мой настоящий… сексуальный опыт… - подумал парень, печально глядя на окровавленную одежду девушки. – Как это странно… всё…»
Неподалёку валялся разбитый фонарь. Кристи шла что-то искать, возможно, слышала какой-то шум в темноте… Бедняжка.
Как же он проник на станцию?
И где он сейчас?
Евген перехватил нож в руке поудобней и двинулся в спальный сектор. Ганса он отыскал уже в первой комнате отдыха.
- А мне думалось ты сдохнешь! – усмехнулся уродец со шлемом на голове. Видимо, Ганс соскучился по виртуальным мирам.
- Я тоже не ожидал тебя встретить, - процедил Евген, застыв в дверях. Ганс признаков агрессии не проявлял, а в равном бою у парня шансов практически не было.
- Конечно, не так просто забрать жизнь у того, у кого внутри Тьма!
- Почему ты считаешь, что нас что-то связывает?
- Он избирает тех, кто потерял надежду. Он наделяет нас силой ярости. С помощью нас он борится с заразой. Зараза – весь род людской.
- Он – это Космос?
- Вряд ли слова «космос» достаточно, чтобы дать точное определение. Скорее это сущность пустоты. Сущность Тьмы. Сущность Света. Но больше всё-таки Тьмы. Ибо это Баланс!
- Кто такие Тьма и Свет? Люди – это свет?
- Люди – это вместилища. Нас с тобой наполняет Тьма. Кого-то наоборот – чистый Свет. Многие другие – «пустышки». Тупое безмозглое стадо.
- И ты хочешь бороться со Светлыми?
- Не только. Нам нужно уничтожить всех.
- Он это тебе сказал?
- И тебе.
- Но как?
- Невменяемая агрессия. Вот тебе ответ.
- А если я откажусь?
- У нас нет пути назад. Либо ярость будет накапливаться в тебе, энергия переполнит тебя. Рано или поздно ты её выплеснешь, и чем больше её будет, тем сложнее будет контролировать. А расходуя её часто, малыми порциями, ты не сойдёшь с ума, ты станешь могущественен…
- Я многое не понимаю…
- Знание придёт с опытом.
- Постой. Как же всё-таки ты выжил?
- Скафандр с трупом запутался в проводах на одном из радиомаяков. Имя на скафандре – некий «Кликс». Скафандр был совсем добитый, пришлось включать запасной аварийный костюм. А потом нырнул в пробоину в станции от какого-то взрыва, только и всего. Около недели проторчал в вентиляционной шахте, разгребая завалы. Кислород поступал через уцелевший трос.
- Тебе просто повезло.
- Либо Он помогает таким как мы.
- Сомневаюсь.
- Полагаю, он и тебе в какой-то момент помог. Неужто ты не стоял на краю гибели?
Наступила тишина, Евген задумался. Ганс поднимал и опускал руки, делая что-то в своём виртуальном мире.
- Почему ты всех убил, а меня нет?
- Ты такой же как я.
- Я никого не убивал. По крайней мере, это была самооборона.
- Ты говоришь с Космосом. Это уже о многом говорит.
- Разве я не могу быть простым психом? Свихнувшимся после смерти родителей? Почему разговаривать с чем-то несуществующим – это признак какого-то зла?
- Каждое существо по-своему уникально, и «псих» здесь звучит довольно неуместно.
- Я не буду никого убивать. И помогать тебе не буду.
- Если бы ты действительно не хотел этого, ты бы не прикидывался сейчас… Светлым. Потому что любой, кто знает, что я натворил, соглашался бы с перепугу со всем, что я говорю. Ты не такой, и мне это нравится.
- Ты не заставишь меня нести зло! Я не буду никого убивать!
- Хорошо, тогда поклянись, что ты не отомстишь убийцам твоих родителей.
- Я не знаю, где они. И сомневаюсь, что ещё встречу их.
- Поклянись!
После короткой паузы Евген вздохнул:
- Не могу.
Ганс стащил с головы шлем-компьютер. Евген вновь с непривычки ужаснулся от внешности собеседника: бледный и тощий, словно скелет, обросший длинными волосами, как у какого-то сказочного персонажа. Кожа была рельефной от шрамов и ненормально огромных вен. Вместо лица – сплошная каша. Лишь три знакомых вещи: отверстие для рта и жуткие, впавшие внутрь глаза, блестящие из темноты глазниц.
- А значит мы теперь вместе! – изуродованные губы растянулись в стороны, показывая ряд чернеющих зубов. – Я научу тебя пользоваться Тёмной Силой. Я считаю это своим долгом. И чего ты так вылупился? Да, на свидания мне уже ходить не получится.
- Почему ты служишь своему воображаемому Повелителю, когда он же пытался тебя убить? Ну, когда ты оказался в открытом космосе, в шлюзе ещё на «Винсент и Марадонна»?
- Возможно, это был акт моего посвящения. Или он проверял меня на прочность. А может это просто единственный способ проникнуть мне в душу.
Евген задумался над тем, как в него проникла незнакомая субстанция. Что-то в словах Ганса имело смысл.
- Послушай… Но это же всё нереально? Как доказать нашу силу научно?
- А вот так! – Ганс поднял перед собой шлем. Он держал его двумя руками. Потом он скривился, даже взвизгнул, сжал ладони… и стенки шлема со скрежетом ввалились внутрь. – Простому человеку недоступна такая мощь.
- Но и я так не могу! – пожал плечами Евген. – И по потолку я тоже не бегаю…
- Ты ещё совсем неопытен. Я покажу тебе, объясню, что нужно делать. Я долго размышлял в пустоте, много знаю теперь. Я всё растолкую. Не переживай, возможно, твои способности проявятся в чём-нибудь другом…
- То есть ты у нас сильный и быстрый, а я, тогда, какой-нибудь маг? – Евген рассмеялся, качая головой.
- Это ведь не компьютерная игра. Терпение, мой ученик. Терпение.
- Куда мы направляемся? На Марс?
- Нет. Я установил курс на ближайшую колонию людей. Через пять месяцев будем на месте. И вообще, я не ел уже почти сутки. А как насчёт тебя?
- Очень смешно.
- Ах да, ты у нас самый сытый, - тварь хихикнула. – Ну тогда приготовь что-нибудь на кухне, и извини за бардак…
- Сам иди готовь. Я пойду уберу труп Кристи.
- И не впадлу?
Евген не ответил, разворачиваясь. Ганс закричал в спину:
- Я не ел её только потому, что в ней твоя сперма! Га-га-га! Мне это, как бы, портит аппетит!
Пока Евген шёл по коридорам, мысли в голове устроили настоящие дебаты.
«Что я творю? Зачем я помогаю Гансу? Прикидываюсь его товарищем, чтобы вонзить ему нож в спину, когда он не будет ждать? Или действительно пойти против человеческой расы, против общества, которое действительно портит мне существование? Может, Ганс поможет отыскать тех китайцев? Ох, в какое же дерьмо я зарываюсь…»
- Кристи… - Евген склонился над оторванной головой, погладив ладонью её щеку. Холодная и сырая плоть. – Кристи, чёрт побери, что же мне делать? Проклятье какое-то, почему всё вокруг меня рушится?! Почему все дохнут?! Млять!
Он схватил тело девушки за руки и потащил к шлюзу. Потом вернулся за головой, поднял её и на ноги пролилась застоявшаяся кровь… густая и липкая…
- Фу, дерьмо… - Евген выронил голову. Прикинул расстояние и начал пинать её ногой.
Чуть позже закрыл дверь шлюза и приказал компьютеру открыть внешний люк. Отсек моментально разгерметизировался. Кристи унеслась в вечную тишину.
Парень некоторое время смотрел на экраны, двигая камеру вслед за летящей головой. Пытался разобраться в своих чувствах. Громко и протяжно рыгнул, подумал о том, что не помешало бы сходить в туалет «по-большому».
Разделять жилую площадь с Гансом оказалось несложно. Станция огромная: Евген обитал на верхних этажах, включая приборный отсек. Ганс в свою очередь обжил несколько отсеков для отдыха, где днями напролёт гулял в виртуальных мирах. Его больное изображение визуализировало толпы обнажённых, жаждущих его женщин. В перерывах между оргиями он их жестоко убивал. В реальности у него всегда было хорошее настроение.
День за днём Евген размышлял о своей судьбе. Он не знал, что делать. Ганс предлагал ему начать обучение, открыться Тьме. Но парень чувствовал, что не готов. Либо ещё не наступило подходящее время.
- Откладывая в долгий ящик, ты так дотянешь до самой колонии. Тогда ты мне будешь не нужен со своей никчемной телесной оболочкой, - снова и снова повторял Ганс, методично расчленяя кого-то в своём виртуальном мире.
- С чего ты предлагаешь мне начать? Мне кажется, это всё бессмысленно…
- Ничего не бессмысленно. Я слышал, как ты орёшь во сне, как разговариваешь сам с собой, когда задумываешься.
- У меня… раздвое… растроение личности. Это ни о чём не говорит.
- А у меня боязнь темноты и ещё много чего, - хихикнул урод. – Не парься. Когда ты научишься контролировать гнев – проблем станет меньше.
- Я не думаю, что смогу убивать. И я не хочу.
- Прямо сейчас иди стань перед зеркалом и следи за выражением своего лица. Ты узнаешь много чего нового. Смотри долго, возможно, несколько часов.
- На фиг надо!
- Как хочешь. Надо же с чего-то начинать.
Евген не слушал Ганса. Всё казалось ему ненастоящим, глупым. Ганс не настаивал на своём. Он говорил, что Евген сам сдастся, когда станет совсем невмоготу.
В какой-то момент Евген очнулся, взглянул на экран перед своим лицом и увидел, что он потрескался и заляпан кровью. Костяшки пальцев у парня были сильно разбиты.
«Опять… опять я выпадаю из мира на мгновение… и творю зло… Просто смотрел фильм, потерял рассудок, разбил экран…»
- Что со мной творится?! – Евген зарыдал, уперев лицо в окровавленные ладони.
Через некоторое время он сел в кресло напротив стены и приказал показывать тот же фильм. Бортовому компьютеру приказал снимать его лицо.
Фильм длился, как обычно, больше шести часов. Затем Евген запустил просмотр записи своего лица, ускорил воспроизведение, заставив останавливать при сильных изменениях картинки.
Один раз видео затормозило, когда он зевнул. Потом, когда он усмехнулся. Единственный раз за просмотр комедии. В следующий раз включилась пауза, когда лицо Евген исказилось до безобразия: рот растянулся чуть ли не до ушей, веки распахнулись, глаза вылезали из орбит. Евген увеличил громкость: парень на экране издавал странные звуки, будто протяжно втягивал в себя воздух, а потом с рёвом выдыхал.
- Господи… Что за херня?!
Евген проверил временной промежуток по хронометражу фильма. Оказалось, те три минуты, которые он просидел с идиотским лицом, он ничего не запоминал по фильму: соответствующую сцену он пропустил.
В мысли Евгена закрались суицидные нотки.
- Или вылечи меня от этого дерьма, или убей! – сказал он Гансу, ворвавшись в его покои.
- Ничего ты не усвоил. Лучше я научу тебя контролировать свою ярость. Глядишь, и пригодится.
- Я не хочу быть таким психом, как ты.
- Тогда иди пусти себе пулю в мозг! – взорвался Ганс, размахивая руками и рывками надвигаясь на Евгена. – Да, ты слабак! Смирись с этим! Избавь себя от проклятого мира и пускай все, кто виноват в гибели Земли и в смерти твоих родных счастливо доживают свои дни! Давай!
Евген молчал. Внутри что-то клокотало. Ганс, стоявший уже почти вплотную (едкая вонь немытого много времени тела сверлила ноздри парня), прочёл зарождающуюся злость в его глазах. Урод ухмыльнулся, а потом врезал с ноги в грудь Евгена. Беднягу отбросило назад, он распластался по стене. Дыхание сбилось, он тяжело застонал, держась руками за живот.
- Первый урок усвоен, а как же насчёт второго! – кричал Ганс, наступая. – Покажи мне, на что ты способен! Не сопротивляйся!
- Не… буду… я… не… такой… - хрипел Евген.
- Такой, такой! – Ганс наступил на ступню Евген, надавил всем весом. – Хватить мучаться! Дай врагу отпор!
- А-а-а-ах… ты… мразь… - Евген зажмурился от боли, руками пытался вырвать свою ногу из-под Ганса.
Ганс надавил ещё сильнее, послышался хруст. Сломалась лодыжка. Изуродованный капитан станции «Винсент и Марадонна» наклонился и прошептал:
- Я убью тебя, сосунок! Убью тебя медленно и мучительно! Жаль, что здесь нет твоих мамочки и папочки! Я бы и с ними позабавился! А твою сестрёнку, о которой ты постоянно бредишь…
Евген преобразился. Боль резко отступила, он почувствовал, что опять «вываливается» из мира, но теперь уже как-то по-другому. Ему хотелось контролировать ярость.
Одной рукой он схватил Ганса за горло, второй попытался вцепиться в глазные яблоки. Но урод вывернулся из железной хватки, уверенно отпрянул назад, склонившись, приняв боевую стойку.
- … ты даже не представляешь, что бы я вытворял с твоей сестрой! У тебя даже не хватит фантазии…
Евген подскочил и понёсся на Ганса, не обращая внимания на боль в ноге. Тот отступал, виляя, словно уворачиваясь. Евген подобрал неудачный момент для рывка вперёд, противник ушёл в сторону, оставляя на пути парня вытянутую ногу. Помогая костлявыми, но очень крепкими руками, Ганс повалил Евгена на живот и оседлал его. Прилив ярости и стыда породил новый выплеск сил и адреналина. Каждая мышца натянулась, как струна. Евген выгнулся дугой, подбрасывая Ганса до потолка. Тот быстро перестроился в воздухе, вцепившись в металлический карниз пальцами. Евген метнулся за ним, Ганс начал стремительно бить ногами. Одна из них миновала блок парня, заехав ему в лицо. Грязный разорванный башмак сломал нос и челюсть Евгена. Он рухнул на пол, держась за лицо. Рот быстро наполнился кровью, Евген повернулся на бок и выплюнул кровавую смесь с осколками зубов.
- Мля-я-я…
Ганс спрыгнул с потолка, подошёл к Евгену.
- Второй урок прошёл успешно. Ты теперь видишь, на что способен. Домашнего задания не будет, свободен.
Ганс вытолкал окровавленного Евгена из отсека. Бедняга хромал к медицинской капсуле, сжимая в руке свои выбитые зубы и подвывая от боли в лодыжке.
После недавнего использования «спэйс-тайма» для Евгена часы тянулись не быстрее улитки. Не успели затянуться последние раны, а Ганс продолжил свою обучающую кампанию. Теперь бедного ученика опасность находила не только в каюте сумасшедшего урода. Ганс нападал из-за угла, из холодильника на кухне, иногда даже пока Евген спал…
Получив новые увечья, Евген клялся самому себе, что это был последний раз. Больше он не позволит ублюдку Гансу издеваться над ним!
В какой-то момент он начал таскать с собой лазерную бритву.
Однажды Ганс напал в самый неожиданный момент. Евген справлял нужду в туалете, полностью расслабившись и позабыв о своём «наставнике».
Ганс незаметно подкрался, напрыгнул сзади и крепко вцепился в шею парня, пытаясь задушить. Но ярость накатить на Евгена не успела. Скорее всего, потому что он весь день готовился к подобному.
Попятившись назад через весь туалет, Евген врезался в противоположную стенку. Ганс вскрикнул, его спина расшибла шкафчик с туалетными принадлежностями, но хватка не ослабла.
- Что ты будешь делать теперь, мальчик мой? – гнусаво прошипел Ганс в левое ухо Евгена.
Тот не ответил. Одной рукой он пытался оторвать руки противника от горла, дыхания уже катастрофически не хватало. Хватка у психопата была железной. Второй рукой он нащупал бритву, закреплённую на поясе, выхватил её, зажал кнопку включения и тыкнул практически наугад через левое плечо.
Ганс взревел у самого уха, брызгая то ли кровью, то ли слюной. Он расцепил руки, рухнув на пол, залитый мочой. Он, словно раненное насекомое, елозил ногами, пытаясь встать. Громко вопил.
Евген восстанавливал дыхание, прислонившись плечом к стенке туалета. Затем он спрятал пенис, застегнул штаны, подобрал оброненную бритву. Ганс продолжал кричать, дёргаясь в конвульсиях и держась руками за окровавленное лицо. Красные пятна заляпали весь пол.
- Стареешь! – усмехнулся Евген, пытаясь обойти Ганса.
- Ты ничтожество! Не используешь гнев! – Ганс убрал руки и Евген поморщился. Остатки носа свешивались ломтиками по бокам рта. Воспаленные глаза налились яростью. – Это было нечестно использовать оружие! Но я всё равно заставлю тебя выплеснуть гнев!
Когда урод вскочил на ноги, Евген выбил дверь плечом и помчался по коридору. В несколько прыжков Ганс нагнал парня и прыгнул, собираясь сбить того с ног. Почувствовав угрозу, Евген распластался по полу, выставляя вперёд бритву. Лазер срезал ломоть мяса с ноги Ганса, пролетающего над ним - он с визгом покатился дальше по коридору.
Евген снова вскочил и побежал другим путём. Ганс быстро оклемался и продолжил погоню. Евгена он нагнал на лестничной площадке, там где погибла Кристи. Евген повалился на ступеньках, Ганс накинулся на него. Завязалась яростная борьба двух озлобленных животных, слышались рёв и скуление. Брызги крови оросили стены и ступени. Евген вцепился в окровавленное лицо Ганса, тот завизжал от боли, а потом перехватил пальцы Евгена и откусил два из них на правой руке. Указательный и средний.
Космическая ярость нахлынула раньше, чем Евген начал кричать.
Он с лёгкостью отшвырнул Ганса от себя, кинулся следом, не обращая внимания на боль. Они снова сцепились и покатились кувырком по лестнице, ломая друг другу кости. В самом низу они прекратили драться, обессиленные тела распластались по полу. Евген потерял сознание.
Последние часы напоминали Евгену наркотический бред. Пространство искажалось, тело не слушалось, мысли оглушительно сталкивались друг с другом. Он улавливал какое-то действие: Ганс тащил его в медицинскую капсулу, потом иглы и скальпели скользили по его коже, зашивая раны и вправляя кости.
Когда он пришёл в себя, компьютер провёл небольшой тест с картинками и высказал предположение, что у пациента помимо тяжёлого сотрясения мозга сильно нарушилась психика. Евген встретил это с усмешкой. Мир вокруг плавал, резал взгляд контрастностью, даже тихие отдаленные звуки сотрясали слуховые перепонки, но он ещё соображал.
- Ощущается острый недостаток медикаментов, - возвестил робот-медик, когда Евген вылезал из капсулы. – Требуется заменить контейнеры с медикаментами и сырьём.
Евген проверил откушенные ранее пальцы. Новая плоть была такой же, как старая, никаких шрамов. Будто всё просто приснилось.
«Я убью этого урода, - снова и снова повторял себе парень. – Убью! Не допущу новых тренировок! Достаточно я уже терпел! И почему я согласился на это?!»
- Оклемался? – спросил Ганс, когда Евген ворвался в его каюту.
- Хренов ублюдок! Клал я член на твоё обучение, на твой Космос! Иди и трахай сам себя, а если хоть ещё раз полезешь ко мне, я тебя нахрен урою, ты меня понял?!
- Успокойся, пупс! – Ганс снял игровой шлем и приказал компьютеру показать экран. Стена рядом с ним превратилось в космическое пространство. Телескопы приблизили картинку и на фоне далёкого-далёкого солнца на переднем плане развернулась колония «Глория», пункт назначения станции «Тринити». Колония состояла из трёх состыковавшихся крейсеров, одним из которых был крейсер-ресторан «Аэлита-4», где в день гибели Земли праздновали русские учёные-астрономы. Также к крейсерам прицепились множество малых звездолётов и небольшая метеорологическая станция.
Цифры в углу экрана показывали, что осталось ещё несколько дней полёта.
- И на твою колонию я тоже клал!
- Ты не туда смотришь, мальчик мой! – усмехнулся Ганс.
Телескопы снова увеличили изображение. Евген взглянул на экран и замер, напряженное лицо разгладилось, обомлело. Он долго вглядывался в картинку, не веря своим глазам.
«Красотка» была состыкована с одним из шлюзов, которые выпирали из бока крейсера «Аэлита-4». Тот самый корабль, на котором Евген провёл последние годы после гибели Земли. Тот самый корабль, на котором погибли его мать и отец. Тот самый корабль, на котором сейчас, возможно, ещё оставалась в живых его сестра…
Сердце сжалось. Евген прикусил нижнюю губу, не сводя задумчивого взгляда с «Красотки». О да, уже ничего его не остановит на пути мести. Даже если придётся перебить всю колонию. Ни одно живое существо не способно остановить его…
- Ты ничуть не изменился. Ты всё также жаждешь мести. Но знаешь, я скажу тебе ещё кое-что. Ты не остановишься на этом. Едва ты будешь находить цель, ты будешь сносить всё на своём пути, словно взбесившийся бык!
- Нет, нет, - Евген замотал головой. – Только китайцы. Только три узкоглазых. И ни каплей крови больше. Клянусь.
- Некому клясться, дружище, - расхохотался Ганс. – Твои обещания и гроша не стоят. Ты расправишься с китайцами, потом расправишься с солдатами, которые будут видеть в тебе очередного убийцу… А потом мы с тобой станем убийцами, пиратами… Будем уничтожать всех, кого только увидим! Пока не останемся одни, абсолютно одни во Вселенной…
- Нет… Только три трупа, не больше! Только три! – Евген подошёл к экрану и уперся в него ладонью. – «Бэтти»… «Красотка»… Только три смерти… Клянусь…
Следующие два дня Евген провёл в томительном ожидании. Часами он наблюдал за «Красоткой» на экране, размышлял о том, что будет делать, когда встретит китайцев.
«Чёрт, а если в колонии много китайцев?! Что тогда делать? Как я их распознаю? Я ведь даже имён не слышал…»
Но на самом деле Евген прекрасно помнил нужных ему узкоглазых.
Первый был высоким и довольно крепким внешне. Руки у мужчины толстые, грудь и живот выпирают из под облезлой майки. Ничего рельефного – просто здоровый как бык. Лицо обвисшее, крупные губы будто сползают вниз. Китаец чем-то напоминал гигантского бульдога.
Бульдог. Так Евген и назвал его для себя.
Второй китаец – полная противоположность первому. Его Евген почти не успел рассмотреть, когда пролетал мимо «Красотки» в роковой день. Запомнил только, что он невысокого роста, с множеством татуировок по всему телу и какими-то металлическими кистями. Такие парень видел только у земных боксёров…. Явный боец.
Отталкиваясь от предыдущей клички, Евген обозвал второго китайца Бультерьером. Собаки всегда интересовали его, никогда не удавалось завести себе щенка, а в космосе и подавно.
Третий китаец был также невысокого роста, его лицо Евген хорошо запомнил. Именно этот мужчина играл роль связиста и запрашивал помощь у «Красотки», чтобы захватить чужой корабль.
Испещренное шрамами лицо, зловещий оскал из прогнивших зубов. Рваные остатки губ теперь говорили только о жутком голоде, который испытывали китайцы много дней… Щетинистый подбородок… И глаза. Евген их тоже помнил… Эти чертовы белки и тяжело навалившиеся на них брови…
Доберман. Вожак китайцев, грозный враг. Евген не опасался никого из них, никого из них не переполняла ярость, неизвестная науке злоба, дающая невероятную силу. И хоть они его не пугали, Добермана он считал своей главной целью.
«Нет такого места во Вселенной, где они смогли бы укрыться от моего гнева!» - думал Евген, сжимая кулаки. Зубы его скрежетали в такт мыслям.
Каждую ночь ожидание расплаты не отпускало его, кровь будто бы кипела. Он даже не мог спокойно лечь и закрыть глаза. Сидел часами на кровати, ходил взад-вперёд по каюте, занимался в тренажерном зале…
«Только три убийства! Три чёртовых смерти! И больше ни капли крови! Даже если найдутся те, кто заслужил смерти, заслужил боли…. Клянусь! Не трону никого, кроме чёртовых собак! Бульдог, доберман и бультерьер!»
Евген закрывал глаза и просил Космос даровать ему сон и спокойствие. Но и во сне проблемы добирались до него. Он стоял в темноте и слышал испуганный голос матери в динамиках над головой:
- Евгеша! Двигайся к нам, в рубку управления! Тарас! Баз! Сюда все! Скорей!
- Мама… - шептал Евген, вытягивая перед собой руки и пытаясь нащупать стены «Красотки».
- Вы знаете этот корабль на ощупь! Мальчики!
- Мама…
Вокруг становится очень холодно. Но главную опасность представляет тишина. Глубокая и обволакивающая тишина. Будто бы что-то рядом, что-то зловещее и очень умное. Что-то затихло прямо возле твоей щеки и выжидает момент, чтобы наброситься на перепуганную жертву.
Евген сглатывает подкативший к горлу ком ужаса, и от этого короткого пронзительного звука вздрагивает. Тишина напряглась до предела, сейчас что-то случится…
- Мама… - ещё тише произносит Евген.
- Шлюха твоя мама! – взрывается темнота и крепкие руки врезаются в шею парня, сдавив горло.
Евген резко просыпается, дёргается как бешенный, но сбросить Ганса не хватает силы. Урод не щадя сил сжимает горло жертвы, зажмурившись от напряжения. На лицо парня капает чёрная жижа изо рта психопата…
- Ну всё… достал… - бормочет Евген, прекращая сопротивление и переходя в атаку. – Трындец тебе в этот раз…
Они свалились с койки и дрались, кромсая друг другу лица. Они перекатывались по узкому помещению, сшибая мебель и ломая мелкие приборы. Вскоре, когда каюта была перепачкана кровью, они вывалились в коридор. Евген подпустил ярость, отдался её власти, полностью потеряв контроль над телом. Тёмная сторона не защищала телесную оболочку, не ставила блоки, не пыталась увернуться от ударов. Евген ощущал боль, но в силах был перетерпеть её. Размахивая ногами и кулаками с огромной скоростью, он безостановочно наступал на Ганса, не давая ни секунды передышки. Гневное выражение лица уродца сменилось другим. Евген прочитал в глазах Ганса неуверенность и… страх.
- Сегодня не твой день, урод, - коротко прошептал Евген.
- Не говори гоп… - уродец запнулся, когда парень ребром ладони заехал ему по кадыку. Евген ждал, пока Ганс начнёт говорить. Теперь у того перехватило дыхание, движения стали сбивчивыми и он пропустил ещё несколько молниеносных ударов по голове.
Едва Ганс склонился, обхватив голову руками, Евген столкнул его с верхней площадки лестницы. Ганс Брайн пересчитал десять ступенек рёбрами, сдирая кожу с боков. Евген не давал ему покоя, подгоняя тело ногами, целясь пяткой в голову.
Лестница закончилась не скоро. К тому времени Ганс напоминал уже мешок с дерьмом, вонючий и обессиленный. Кровь заливала всё вокруг, Евген даже удивился, откуда в таком худощавом уродце поместилось столько вещества.
- Что скажешь теперь, падла?
Ганс хмыкнул, сплюнув ещё немного крови. Он тщётно пытался перевернуться на бок, чтобы взглянуть на парня, но переломанные кости не позволяли это сделать.
- Что скажешь теперь, Ганс? Не спасла тебя твоя Сила!
- Щенок…
- Ну да, силы остались только на оскорбления. Пора с тобой кончать.
- Глупец… Ты не понимаешь… Я не проиграл… Космос теперь выбрал тебя…
- Да забей ты на это дерьмо! Хотя бы на пороге смерти!
- В тебе накопилась ярость… Ты стал сильнее меня… Ты продолжишь мою миссию… Ты уничтожишь род человеческий…
- Бла, бла, бла! Никого я не буду убивать! Сколько раз можно повторять?!
- Не будешь сейчас – будешь потом. В какой-то момент Тьма разрушит твой разум и сама… - Ганс закашлялся, извиваясь в судорогах. – И сама всё сделает за тебя…
- Бред, - Евген покачал головой. – Ты обезумел окончательно Ганс… На твоём месте надо молить о помощи…
- Какой смысл просить пощады у того, чей разум наполняет Тьма?
- Ах да, это ты так молишь о пощаде! Думаешь, раз я отрицаю причастность к Тьме, значит не буду тебя убивать…
- Но ты ведь сказал, что кроме китайцев никого не убьёшь… - хихикнул Ганс, за что и поплатился: зашёлся новым приступом кашля, отрыгивая кровь. Наверное, сломанные рёбра пронзили его лёгкие.
- Я соврал, - улыбнулся Евген.
- Соврал?!
- Да.
- Но ты же… клялся!
- Я нарушил клятву, да. И что теперь? Меня пронзит молния? – Евген расхохотался и снова со всей силы пнул Ганса ногой в грудь.
- Мальчик… мой… - прохрипел Ганс, умирая. – Это… начало… конца…
- Давай-ка я тебя похороню, как полагается. Негоже оставлять трупы просто так. Что мы, люди – звери какие-то? - Евген подхватил Ганса за руки и потащил к шлюзу. – Поразмышляешь над смыслом бытия со своим верным товарищем… Космосом!
- Мой… ученик…
- Да-да, твой ученик. Только из твоей учёбы я усвоил только одно: буду убивать – стану таким же уродом и монстром, как ты.
- Моё… чудовище… - шептал Ганс, которого Евген бросил посреди шлюза.
Парень задраил люк, встал перед прозрачной стеной и занёс руку над кнопкой для открытия внешнего люка. Ганс истекал кровью и мучился от боли, но голову всё-таки повернул.
- Прощай, Ганс. Полагаю, теперь ты умрёшь, как полагается любой Божьей твари. Без выкрутасов.
- Мой… - глаза капитана «Винсент и Марадонна» закатились вверх, тело расслабилось.
Евген нажал кнопку. Космос мгновенно утащил тело Ганса. Оно ещё долго будет болтаться в пустоте, много-много лет, скрюченное и обледенелое…
Колония под названием "Глория" стремительно приближалась. Оставались считанные часы до прибытия. Евген развалился в кресле первого пилота (когда-то здесь сидел Гео), наблюдая за «Красоткой» на экране. Какой-то космонавт в скафандре перебирался по корпусу звездолёта со сварочным аппаратом на спине. Иногда он его доставал и что-то плавил, возможно, какие-то мелкие расшатанные болты и крепления.
«Кто же это? – размышлял Евген. – Бульдог, Доберман или Бультерьер? Или это какой-то наёмный механик с колонии? И как мне их убить? Как собрать вместе, чтобы не разбежались? И вообще – успею ли я? Они ведь вроде как собираются улетать…»
Когда до колонии оставалось сорок минут, диспетчерская «Аэлиты-4» связалась с «Тринити».
- Приветствуем вас, «Тринити»! Насколько нам известно, вы вылетали на Зов к станции «Винсент и Марадонна». От вас долгое время не поступало сообщений. Что вы нашли? Что передать в центр звёздного флота?
- Ситуация вышла из под контроля. Это была ловушка пиратов. Весь экипаж погиб. Я остался один на борту…
- Сканирование станции подтверждает, что вы – единственное живое существо на станции. Что ж, мы сожалеем, что так всё сложилось. Люди нынче очень жестоки. Никому нельзя доверять. Мы подготовили вам стыковочный шлюз номер девятнадцать.
- Спасибо большое.
- Конец связи.
Убрав приближение телескопов, и включив обыкновенную прозрачность, Евген увидел далеко-далеко впереди множественные огоньки колонии. Немного поодаль между звёздами сверкало белое пятно – Плутон.
Станция «Тринити» перешла на автоматическое управление, развернулась под нужным углом и состыковалась с «Глорией». Компьютер выдал информацию о колонии: семьсот пятьдесят четыре жителя, малый процент вспомогательных дроидов, малое количество гидропоники. Самая бедная колония, были и намного богаче. Например, исследовательская колония возле Земли – «Веста-Б». Там были только ученые и их семьи, но у них было всего в достатке.
Сердце Евгена колотилось. Давно он не видел такого количества людей.
В приёмочном отсеке его встретили солдаты, которые удерживали человек двадцать, стремившихся прорваться на «Тринити».
- Паренёк! Будь человеком! Отдай нам станцию, мы заплатим! – орали люди через плечи солдат.
- Малыш, я покупаю твой корабль! – какой-то толстяк бросил к ногам Евгена увесистый мешок.
- Зачем тебе одному такая махина?! – кричали остальные.
Один из солдат подбежал к Евгену:
- На борту больше никого нет?
- Нет.
- Вы отдаёте станцию колонии?
- Ну… А это обязательно?
- Просто тогда вам придётся показать разрешение на пользование этой станцией?
«Всякой документации в базе данных полно на эту станцию… Но едва они узнают, что я не зарегистрирован на ней… Меня вообще могут посчитать пиратом!»
- Сколько я могу за неё получить?
- Десять тысяч долларов, - быстро отчеканил солдат. Они вместе с ним пробивались через беснующуюся толпу жителей.
- Так мало?
- Парень, я по глазам вижу, что ты не хочешь возиться с документами, - солдат грозно взглянул на Евгена.
- Ладно, я согласен.
- Ну, вот и отлично, по рукам, - солдат снял с шеи продолговатый амулет с цепочкой и передал Евгену. – Там ещё тысяч шесть сверху будет, это мои накопления. Расходуй с умом, на «Глории» так просто не заработаешь.
Евген надел амулет на шею, а солдат уже возвращался к «Тринити».
- Надурил так надурил! К чёрту! – ухмыльнулся Евген. – Всё равно мне станция уже не нужна.
Шагая по просторам крейсера «Аэлиты-4» Евген не раз ловил себя на мысли о том, что безумие коснулось не каких-то индивидуумов, а всей человеческой расы целиком. Колония «Глория» превратилась в настоящий город, земной город, но очень бедный. Здесь было непривычно тепло, отсеки напоминали грязные африканские рынки, трущобы. Люди перекрикивались, дрались, мучились от безделья. Евген прошёл мимо людей, сидящих вокруг костра (дым поднимался в вытяжку под потолком… на этом месте когда-то была кухня, обслуживающая один из этажей-ресторанов) и напевающих какие-то старые песни с Земли… Чуть поодаль пролегали «спальные районы», множество палаток и лежаков. Повсюду воняло отбросами, по узким проходам между «жилищами» стекала вода. Вскоре Евген заметил специальные насосы, которые качали воду. Видимо, командование колонией решило таким способом очищать «улицы» от грязи и мусора. И вправду, Евген заметил, как один из жителей стоит перед стекающим потоком и отливает у всех на виду. Женщины никак не реагировали на это, занимаясь своими делами. Одну из них окружили три мужчины со спущенными штанами. Евген с удивлением остановился, пытаясь рассмотреть, что там происходит, но из ближайшей палатки вылез полуголый толстяк и пригрозил убить его, если тот не покинет его территорию.
«О, боже, зачем я только сюда прилетел…»
Евген миновал жилой сектор и оказался в узких коридорах. По ним сновали солдаты и мужчины при оружии с очень грозным видом. Бандиты, пираты, преступники. Многие из них внимательно следили за парнем, который выделялся среди них, как павлин в курятнике. Кто-то даже крикнул ему что-то на немецком языке.
«Опять чужая территория… вот сволочи!»
- Извините, - Евген робко подошёл к шумной компании девушек, толпящихся возле кислородного сада, прозрачные двери которого были наглухо задраены, а на той стороне, как на пикнике, развалились солдаты. – Как мне отсюда перейти на борт крейсера «Мир-100»?
Девушки посмотрели на него изучающими взглядами, потом начали хихикать. Почти все не знали русского языка, лишь одна из них взяла парня за плечо и произнесла с жутким акцентом:
- Тэбе лутшэ ийти в обход… Тэбе нет места здес, мальшик!
- Спасибо, ладно, я пойду.
- А у тэбе есть деньги, мальшик? – взгляд девушки остановился на амулете Евгена. – Можэ, ты хотэть как следует отдохнуть, развлекаться с женщина?
- Извините… Что?
- Я имя – Ева, - шлюха указала на себя, облизнув губы. В этом не было ничего сексуального. Она смотрела на Евгена, как на добычу.
- Простите… Мне нужно идти…
Евген мягко отпихнул её. Она визгливо запричитала ему вслед на незнакомом языке.
Он вскоре отыскал правильную дорогу, оказался на другом крейсере. Здесь всё было примерно так же, опять жилые грязные сектора, пьяные драки, песни…. Солдаты тащили куда-то кричащих стариков… Евген увидел нескольких грязных детей, которые молча игрались в мусоре, косо поглядывая на проходящих мимо взрослых… Когда Евген приблизился, несколько мальчишек, вызывающе взглянули на него, один спрятал что-то за спиной. Заточка что ли? Или что похлеще? Они проводили парня взглядами, он и не думал разбираться.
Возле одной из палаток развалились мужики, горланящие глуповатую песню собственного сочинения:

Нужна была миру комета!
Погибла наша родная планета!
Закончилась нефть, кончился лес!
И до конца теперь я… мертвецки трезв!

«Мы все умрём, - с тоской подумал Евген, глядя, как дерутся несколько парней, чуть старше него. Три солдата стояли рядом, как и остальные мужчины и женщины, делали ставки. – Мы все умрём. Богам нет дела до людей. Мы теперь… мясо. Никому не нужное, сырое, прогнившее мясо!»
«Бульдог, бультерьер и доберман!» - напомнил второй голос в голове.
«А потом будь что будет!» - вторил третий.
«Да будет так» - кивнул Евген.
Он стоял на восьмой палубе крейсера, глядя через прозрачную стену на «Красотку», застывшую внизу, под ним, на несколько этажей ниже. В голове блуждали голоса отца, матери, База… Лизы.
«Вот я и достиг своей цели. Вот я и на месте. Что же дальше?»
- Эй, куда прёшь, баран? – крикнул Евгену один из людей, погружавших на борт «Красотки» ящики с оборудованием.
- Простите, что?
- Что-что! Глухой вдобавок? Что ты на моём корабле забыл?
- На вашем? – тупо переспросил Евген.
- Вот дурак, русский язык не понимаешь? «Бэтти» - это мой звездолёт, я его у китайцев купил и я всю свою команду знаю. Ты кто такой? Отвечай или проваливай отсюда!
- Ладно, ладно.
Евген сел на одно из немногих оставшихся кресел в зале ожидания, наблюдая за тем, как незнакомые люди загружают «Красотку», корабль его отца, для какого-то далёкого полёта….
«Они продали его… Может, месяц назад, может, и полгода назад… Господи, да они могут быть теперь, где угодно. Где угодно, чёрт возьми… В какой из колоний остановились китайцы? Как их найти? Вряд ли они регистрировались в базе данных… «Конфуций» - туристический корабль… Когда рухнула комета, они были далеко от Земли… Значит, они не прошли всеобщую перепись… Я не смогу их найти… Проклятье…»
Евген обхватил голову руками, положил её на колени и зажмурился. Так он просидел целый час. Он не смог выдавить ни одной слезинки. Когда он снова поднял голову, то увидел, как за внешней стеной крейсера отшвартовывается «Красотка». В окнах звездолёта в рубке управления сновали туда-сюда люди, новый экипаж. Никто, наверное, даже не догадывался в каких лапах побывал этот корабль… Ну и ладно. Они волновали Евгена меньше всего.
«Возможно, они и прибыли сюда намного раньше меня… Мы ведь залетали за Гансом в это время… Но стали бы китайцы-людоеды искать другую колонию? Покупать новый корабль? Какой смысл?!»
«Значит…» - внутренний голос выдавал улыбку.
«Значит они ещё здесь…» - Евген улыбнулся. Его начинало трясти от смеха. Злорадного смеха.
«Значит у меня ещё есть шанс…»
«Убить их…»
«Отомстить за маму и папу…»
«Спасти Лизу…»
«Если это ещё возможно…»
«А найти их не составит труда…»
«Сколько тут жителей? Семьсот пятьдесят человек?»
«Это будет не сложно…»
«Я отомщу…»
«Я отомщу…»
«И я отомщу…»
Теперь парень гулял по жилым секторам, не обращая внимания на местный быт, пропуская мимо ушей усмешки и ругательства в его сторону. Пускай только кто-нибудь посмеет напасть на него. Внутри Евгена бурлила ярость, взгляд искал вполне определённую цель.
«Бульдог, Бультерьер, Доберман…»
«Три ничего не подозревающие жертвы…»
«Для них всё произошло уже давно… В этом грязном мире поступки забываются…»
«Но я сначала покажу им кошмар, а потом докажу, что это не сон…»
«Три мертвеца, три трупа. И не каплей крови больше!»
«Я знаю уговор…»
К несчастью, узкоглазых в колонии было довольно много – буряты, казахи, корейцы, японцы и многие другие. Приходилось тратить время, вглядываться в кривые лица, чтобы отыскать нужных людей. Но Евген знал, что он не ошибётся. Едва он увидит кого-то из «псов», он сразу же поймёт это.
«А что будет потом?»
«Буду импровизировать…»
Поиски привели его на верхнюю палубу «Аэлиты-4», где раскинулся настоящий пентхаус. Конечно, он уже пришёл в упадок: декоративные шторы, диваны и статуи растащили, вода в громадном бассейне посреди отсека была спущена. Солдаты, окружившие бассейн, что-то выкрикивали. Там, на дне, ступая босыми ногами по осколкам плиток, дрались «гладиаторы». Бедняки, у которых не осталось способов заработать на кусок хлеба. Солдаты подбадривали их. Ставки, наверное, крутились здесь серьёзные.
Когда Евген оказался в красивом ресторане (стены которого были прозрачны и открывался грандиозный вид на всю колонию сверху), он понял две вещи: первое - здесь собираются самые богатые жители Глории, второе – живот Евгена громко урчал последние два часа неспроста.
- Что пожелаете? – спросил робот-повар. Евген достал из-за пазухи амулет солдата, вставил в разъём и простонал, взглянув на экран, встроенный в голову робота. Вместо обещанных шестнадцати кусков, его поджидали всего семь тысяч.
«Вот ублюдок…»
«Спокойно! Только три убийства! И не каплей крови больше!»
Парень выбрал из меню картофельный гарнир и отбивные. Последние стоили три сотни долларов, и Евген уверен был, что вскоре будет жалеть о таких необдуманных расходах, но при мысли о куске мяса его желудок задёргался в конвульсиях.
«Долбанная гидропоника… Уже забыл вкус нормальной пищи!»
Пока роботы готовили еду, Евген изучал людей в ресторане. Их было немного.
За ближайшим столиком играли в покер четверо мужиков, они были самыми шумными в ресторане. Их одежда – потрёпанные от времени смокинги – говорили о том, что они высокого чина, и встретили гибель Земли на борту крейсера-ресторана. Теперь же они напоминали грязных алкоголиков, шумных и неадекватных. Но оружия при них не было, так что опасности для Евгена они не представляли.
Чуть поодаль молча ели и пили три солдата. Хотя нет, Евгену показалось, что они солдаты из-за оружия… Но это были гражданские. На бандитов не похожи, слишком спокойно едят, не посматривают по сторонам. Один дремал, положив голову на стол.
«Какие-нибудь шпионы или спец войска с Зевса 2100… - подумал Евген. – Залетели на станцию перекусить и отдохнуть после какой-то операции…»
Принесли, наконец, еду. Евген набросился на неё, как умалишённый. Он даже подумать не мог, что будет так вкусно. Даже не обращал внимания на грязные полуразбитые тарелки.
Когда подали пиво, парень откунулся в кресле, спокойно изучая оставшихся вокруг людей.
Один крепко сложенный бугай курил сигару в углу помещения, в тени под неработающей лампой. Он не сводил взгляд с Евгена. Что-то его сильно интересовало в парне.
Ещё один подозрительный тип – маленький хрупкий старичок в джинсовой одежде – смешивал сам себе какой-то вычурный коктейль из нескольких алкогольных напитков, которыми был заставлен стол. С его стороны постоянно слышалось позвякивание и приглушенные маты. Что-то не получалось.
- Сосите член! У меня две пары! – громко заорал один из игроков в покер.
- Сам соси член! У меня флэш! – расхохотался второй.
- Это вы сосите хер! – крикнул третий, тоже открывая карты и поднимаясь из-за стола, чтобы потянуться за выигрышем.
- Мля… Туз пикей…
- Высший флеш… Вот сука…
- Ну что, будете причмокивать у меня, ребятки?! – рассмеялся победитель.
- А хотя подожди, Сер! Паси… У меня же, оказывается…
- Мля…
- … не просто флеш…
- Мля! – победитель схватился за голову.
- А стрит-флеш! Боже мой, у меня стрит-флеш! Господи! Да это же всё моё!
- Ааааааа! – взвыл «победитель», а потом с размаху стукнул по столу. Евген заметил, что парни с пушками застыли, взявшись за стволы, но игроки в покер даже не обращали внимания на то, что своими криками заставляют окружающих волноваться.
- Заткнитесь все! – рявкнул четвёртый игрок, который скинул ещё на флопе. Он подошёл к стене и включил Общий Канал.
На экране возникло лицо Агамы Брэйна. Блуждающая ухмылка и медленное моргание говорили о том, что в нём ещё теплится жизнь. Лицо было изуродовано: щеки, лоб, подбородок, нос – всё пересекали неаккуратные порезы.
- Агама?
- Агама Брэйн?
В ресторане все без исключения уставились на экран. Знаменитого маньяка знали все выжившие люди. Преступник номер один среди оставшихся. Гроза Земли и Тьма Космоса.
- Это, мать его за ногу, сам Агама Брэйн! – крикнул старик, бросив возиться со своими бутылками.
- Да он убил всех моих друзей на борту «Нормандии»! – взвыл один из боевиков, метнув в экран стакан с чем-то синим. Пятно быстро стекло вниз с лица Агамы. – Подонок конченный! Ну-ка сделайте погромче!
Динамики усилили громкость.
- Да, народ, вы не ошиблись, - раздался голос за кадром. – Это Агама Брэйн собственной персоной! Я, Антонио Мерчентано, поймал его в плен у себя на звездолёте.
Камера-робот быстро показала толстяка незапоминающейся внешности и снова уперлась в нигерийца.
- Всем вам известно, что Агама после гибели Земли начал убивать самых богатых и жадных жителей, после чего государство захватывало их корабли и забирало имущество. Тем самым Агама помогал правительству. Либо он новоявленный Робин Гуд, либо это сделка с «Зевсом 2100». К сожалению, сегодня путь Агамы Брэйна можно считать завершённым ибо он уже больше никого никогда не побеспокоит. Он очень необдуманно сунулся в мою ловушку. А я так давно его поджидал, понимая, что у меня достаточно крупный корабль и хорошее наследство от моего отца. Так вот, Агама прикован к стулу, где я его на протяжении четырёх часов жестоко пытал, но этот засранец не сказал ни слова по существу. Выведать на кого он работает не удалось. Теперь я предлагаю вам, дорогие зрителями, стать участниками моего шоу. Я нахожусь на частоте 2,8. Мои координаты записаны в базе данных под кодовым словом «Мерчентано-Брэйн». Все желающие могут присылать мне в течение десяти минут пожелания того, что я должен сделать с Агамой Брэйном. В конце концов, пытать мне его надоело, убивать пока жалко, поэтому выполню то, за что большинство из вас проголосует. И так, поехали!
Камера показывала только окровавленного Агаму Брэйна. В его глазах не читался страх. Он устало осматривался вокруг, возможно, планируя побег. Но видно было, что шансов на это у него нет. Он был скован по рукам и ногам, даже голову его пристегнули к спинке кресла так, что он мог только шевелить глазами, чтобы посмотреть вбок.
- Надо отослать ему пожелание зарезать эту суку! – один из «солдат» сорвался с места и куда-то убежал. Наверное, в центр связи.
- Я думаю, лучше проголосовать за зрелище… Пускай ещё помучает его… - сказал второй и пошёл вслед за товарищем.
Третий воин тоже встал из-за стола, быстро допил водку из горла бутылки, прихватил с собой пару бутербродов и потопал из ресторана. На выходе он столкнулся с кем-то, чертыхнулся, разминулся с человеком. Китаец зашёл в ресторан, громко зевнул и направился к освободившемуся столику.
Евген чуть не взорвался, так его переполнили эмоции.
«Бульдог!!! Боже, да это же Бульдог! Тот самый китаец! Один из них!!!»
Евген вцепился руками в столовые приборы, но боялся пошевелиться – спугнуть удачу. Он просто не сводил взгляда с ничего не подозревающего китайца, присевшего за один из столиков в ресторане всего в нескольких метрах от него.
«Думай, думай, братец… Нужно его как-то убить…»
«Проследим за ним! И свернём шею в укромном местечке…»
«Нет! Он может вернуться к остальным китайцам, а троих за раз будет непросто завалить…»
«Но зато мы вычислим, где они…»
«Есть и другой способ…»
Евген поднялся и направился в сторону кухне следом за одним из роботов-официантов. На повороте он грубо отпихнул «железяку», зашёл в ярко освещённый отсек, где пахло чем-то подгорелым.
- Чего тебе? – прорычал робот-повар. Массивная многорукая установка развернулась к Евгену, ощетинившись ножами и вилами.
- Ой, ошибся дверью… - Евген попятился. – Искал туалет, извиняюсь…
Он уже почти вышел из кухни, когда робот успокоился и начал поворачиваться к плите, возвращаясь к работе. В следующую секунду Евген метнулся к разделочному столу и вырвал из деревянной доски два мясных тесака.
- Я сейчас позову охрану! – Робот снова разворачивался. На его механическом теле зажглись аварийные лампочки.
Но парня уже как не было.
В ресторане вновь работал телевизор. Евген под шумок тихо уселся на своё место, положив тесаки на колени и размышляя о дальнейших действиях. На экране тем временем показывали окровавленного Агаму.
- И так, дамы и господа! Только что мой компьютер закончил подсчёт присланных вариантов. Как выяснилось, итогами нашего анкетирования можно объявить всего два присланных варианта. Ох, как же банально и предсказуемо! Второе место достаётся варианту «Убить». А золото уходит к… «Пытать». Какие только идеи не предлагали мне некоторые безумные люди, хе-хе… Сдать бы вас полиции! Маньяки! Ну так что же мне делать… Если попытаться выполнить и то, и другое, чтобы никто не был в обиде, то предлагаю посадить его на один из моих спасательных челноков, подключить питательные трубки и отправить в дальний конец вселенной. Он будет путешествовать годами, не в силах выбраться из оков, он не сможет даже покончить с собой, чтобы остановить этот бесконечный полёт. Я думаю, это будет хорошим наказанием. Даже сам Агама будет рад, ведь так, малыш? – Антонио потрепал чернокожего за волосы. – Твоё имя в каком-то смысле станет бессмертным, ты ещё мнооогих переживёшь на этом свете. Твоя судьба останется неизвестной – кто знает, может ты каким-то образом выберешься, или тебя подберут инопланетяне…. Поэтому люди будут складывать о тебе легенды, пугать по ночам детишек историями о блуждающем в космосе маньяке…
Агама продолжал улыбаться, никак не реагируя на речь своего тюремщика.
- Ну, я вижу, ты не хочешь говорить последнее слово нашим уважаемым телезрителям. Что ж, прощай, Агама Брэйн. Надеюсь, ты проведёшь оставшиеся годы жизни с достоинством, поразмыслишь над своим прошлым, над своими ошибками. Прощай, Агама Брэйн! Больше тебя никто никогда не увидит! Ты отправляешься в самое безумное и глупое приключение в своей жизни…. Наверное, ты бы предпочёл умереть на электрическом стуле или от мучительной боли…. Прощай, Агама Брэйн! Если кто-то могущественный и великий создал тебя, то пускай он теперь и поглотит тебя! Прощай!
Антонио Мерчентано унёс камеру из спасательной капсулы и задраил люк, оставив Агаму Брэйна наедине с самим собой. Навсегда.
- Прощай Агама Брэйн! Мир больше о тебя никогда не услышит! – Антонио нажал на кнопку запуска. Камера показывала через прозрачную стену, как отделяется спасательная капсула от звездолёта, включаются двигатели и объект уносится в пучину звёзд. Когда-нибудь, совсем скоро, топливо закончится, но челнок будет двигаться по инерции.
Агама Брэйн будет десятилетиями сходить с ума, медицинская капсула, в которой застыл связанный нигериец, не даст его сосудам закупориться от длительного лежания. Он не будет болеть, не будет волноваться. А только думать, думать и думать. О жизни и смерти, о правосудии, о людях, о космосе и о многом другом.
«Забудь об Агаме! – шептали мысли. – Действуй! У тебя своя цель, она сидит за соседним столиком спиной к тебе… Пора уже!»
Евген на несколько секунд прикрыл глаза, выпрямился на стуле. Он ждал, пока угомонится сердце. Пытался добиться полного покоя. Чтобы не совершать ошибок.
«Пора!»
Он открыл глаза, собираясь встать. Пальцы крепко сжимали рукоятки тесаков.
- Малый, не найдётся закурить? – просипел лысый старец, склоняясь над Евгеном. Тот самый, который мешал коктейли во время казни Агамы Брэйна.
- Нет, не курю, - Евген поморщился от мощного перегара.
- Жаль, очень жаль, - старик и не думал уходить. Он, не спросив, опустился на соседний стул, зевая и без интереса уставившись на еду Евгена. Его пьяный взгляд нерасторопно ползал от тарелки к тарелке. – А знаешь… это всё заговор… Есть у них место, и еды полно… За столько лет можно было рассадить гектары водорослей и построить уйму пастбищ для рогатого скота…
- Простите…
- А то что нас заставляют ждать неизвестно чего на орбите Марса… Ик! … это всё расчёт на то, что вскоре, когда у людей не останется надежды, НАСА пустят их на Марс, установив над всеми тотальный контроль… диктатура… монархия… нужно быть готовым ко всему…
- Ты слишком пьян, дед. Иди проспись, - Евген не сводил взгляда с китайца, боясь потерять того из виду хоть на секунду.
- Да… я выпил… и чо? – старик усмехнулся. – А ты знаешь, хлопчик, я уже столько насмотрелся, пока работал на фрегате «Ю-175», что любой другой на моём месте… Ик! … ушёл бы в запой на всю жизнь…
- Это очень интересно, но мне нужно…
- Мы встретили инопланетян.
Евген громко фыркнул, потом посмотрел на старика, но его лицо было предельно серьёзным. Казалось, что он моментально протрезвел.
- Ну-ну, расскажешь, дед, - снова усмехнулся Евген. – Зелёных человечков видел?
- Первого апреля две тысячи сто тридцать первого года в районе десяти часов вечера по Гринвичу… - начал старик и остановился, громко и протяжно рыгнув. - … стыковочный шлюз между нашим «Ю-175» и американским «Кормак» взорвался из-за неполадок. «Кормак» был маленький по размеру и манёвренный, но никого в тот момент на борту не оказалось. Из-за взрыва корабль полетел прочь от нас с огромным ускорением. Пришлось поспешно его догонять на фрегате, но через несколько минут малое судно резко остановилось, произошёл новый взрыв. Я видел, как задрожали звёзды вокруг звездолёта «Кормак» и огромная подрагивающая субстанция, абсолютно прозрачная, невероятно быстро унеслась прочь…. Радары ничего не заметили, но пару человек со мной видели эту аномалию…
- Извини, мужик, - Евген покачал головой. – У меня нет ни времени, ни настроения на эту…
- Получается, что «Кормак» врезался во что-то невидимое, маскирующееся… - старика уже понесло. Он смотрел в стол широко открытыми глазами, видно было, что он перенёсся в тот день, как в виртуальную игру. - Будто о прочную стену неизвестного материала. Бок корабля, который мы всё-таки подобрали, когда пламя угомонилось, стал плоским: все выступы и антенны на этой стороне расплющились… И знаешь, малыш… Когда мы рассматривали вмятины на плоском боку… кто-то заметил, что средняя напоминает лицо в очках… мы посмеялись, но рассмотрели нечто похожее и в соседней вмятине… мы через компьютер просканировали выемки и перевернули построенные модели другой стороной… и что ты думаешь? Центральная вмятина – это было вылитое лицо Элвиса Пресли, стародавнего певца, одного из родителей поп-рок музыки… Казалось, просто смешным совпадением… Но второе лицо оказалось копией знаменитой фотографии с Эйнштейном, когда он показывал фотографу язык… Такая же голова с неопрятной шевелюрой… Ну и оставалась третья вмятина, отпечатавшаяся примерно наполовину из-за длины корпуса… Тут мы и без помощи компьютера вспомнили знаменитость… Адольф Гитлер… Даже на половине вмятины было видно, что волосы зачёсаны не в ту сторону… и чёртовы усы…
- Занимательно, - усмехнулся Евген. – Если бы это было правдой…
- Что самое весёлое, - не слушал парня старик. – Они украсили свой невидимый корабль рельефными изображениями наших знаменитостей… Людей, которые стали легендами… Значит, они веками уже наблюдают за нами, возможно, даже сейчас слушают этот разговор… Они существуют! Другая цивилизация, совершенно незнакомая нам раса!
- Да-да-да… - Евген допил пиво из стакана. – Что вы там на борту своего «Ю-175» курите? Может, со мной поделитесь?
- Я знал, что ты не поверишь… - вздохнул старик. – Никто не верит. Может, оно и к лучшему? Если бы люди поверили, кто знает, этих существ, возможно, это бы не порадовало. Пожалуй, им пришлось бы нас уничтожить…
«Забудь об этом старике и его сказках! – сказал себе Евген. – Сосредоточься на китайце!»
Бульдог как раз приступал к еде. Евген ожидал, что тот набросится на неё, как голодный волк, но узкоглазый аккуратно взял вилку в одну руку и нож в другую, начал неспешно резать мясо, накалывать на вилку и отправлять маленькими ломтиками в рот.
«Сукин сын, я не дам тебе нормально поесть! Ублюдошная ты сволочь!»
- И даже если бы инопланетяне стали на тропу войны… Постой, куда ты? – старик спохватился.
Евген резко поднялся из-за стола, приготовив мясные тесаки. Он уверенно направился к ничего не подозревающему китайцу. Ярость подкатывала всё ближе и ближе с каждым новым шагом, мир светлел, становился чётче. Чувства обострились.
Кто-то увидел вооруженного парня с безумным лицом. Кто-то вскрикнул. Кто-то ойкнул. Старик где-то позади что-то неразборчиво лепетал…
Китаец почувствовал надвигающуюся угрозу, застыл, задержав вилку с едой в воздухе, возле лица. Он смотрел на людей впереди, которые с ужасом смотрели в его сторону.
Евген навис над жертвой, поднимая правую руку с ножом высоко над головой. Лезвие слегка подрагивало, но парень намертво вцепился в рукоятку. Он не боялся, он не сомневался в правильности действий. Но всё же пару секунд помедлил, будто сомневаясь – стоит ли переступать черту, после которой он уже наверняка окончательно перестанет быть человеком.
Зал стих, наступила полная тишина. Узкоглазый начал оборачиваться…
Лезвие быстро опустилось со звуком «ССССССЧМАФ», вонзившись сверху вниз в ключицу китайца, между плечом и шеей, крепко застряв в плоти.
Бедняга взвыл так громко, что должны были полопаться стаканы. Люди в ресторане вскочили со своих мест, каждый что-то кричал Евгену.
- Остановись, малый! Что ты творишь?! – взвыл старик.
- Где она? – проорал китайцу Евген на английском языке. Простые слова тот должен был понимать. Но раненый продолжал верещать, забывая перевести дыхание. Кровь длинными струями брызгала вверх из пробитой ключицы. Евген занёс второй тесак для удара.
- Брось оружие, падла! – рявкнул один из игроков в покер. Он достал откуда-то увесистый армейский пистолет, направив его на зачинщика беспорядка.
- Это не твоё дело… - вздохнул Евген.
- Я сделал его своим, - улыбнулся мужик с пистолетом. – Брось нож и отойди от него!
- Он убил моих родителей!
- Это ты объяснишь солдатам!
- Ну уж нет! – Евген ударил второй раз, по второй ключице. Китаец перестал орать, а лишь беззвучно раскрыл рот, выпучив глаза. – Отвечай, где моя сестра?! Отвечай, чёртов урод!
- Брось оружие! Последний раз говорю, гадёныш!
- Где она, мразь?! – проорал Евген в ухо Бульдогу. – Где Лиза?!
- Не… убивать… семья… дети… - простонал китаец.
- Оставь его в покое! – продолжал кричать картёжник.
- Да стреляй уже, Бард! Иначе он зарежет его!
- Я даю тебе последний шанс, подонок! Отпусти беднягу!
Евген наклонился к самому уху китайца:
- Семья говоришь? Мерзкая ты падаль! Да я от тебя мокрого места не оставлю, слышишь? Слышишь меня?
- Нет… нет… - китаец весь скорчился от боли. Вся рубашка пропиталась кровью, руки висели по бокам тела, как сосиски.
- Считаю до трёх! Где она?
- Нет…
- Один!
- Не-е-е-ет…
- Два!
- Я буду стрелять! Ты что – идиот?! Ты же умрёшь!
- Два с половиной!
- Я буду стрелять! Не трогай его!
Лицо китайца преобразилось. Он запрокинул голову, уставившись окровавленным лицом на Евгена. Дрожащие губы растянулись в улыбке.
- Она… была… хороший…
- Что?
- Хороший девочка… Она… была… милый девочка… Такой… нежный и мягкий девочка…
- Что?!
- Жаль… ты… её… больше… не встретить… никогда….
И он захохотал. Визгливо залаял, как контуженная собака. Затрясся, корчась от боли.
Евген больше ни о чём не думал. Он выдернул правый тесак, размахнулся и вонзил его в то же место. Лезвие зашло ещё глубже. Потом выдернул второй тесак, вновь ударил. И так он начал бить несчастного мужчину, забрызгивая всё вокруг кровью. Китаец прерывисто завывал, скрюченные руки тряслись перед его грудью.
- Я же буду стрелять! Я убью тебя, если не остановишься! – кричал человек с оружием.
- Позовите охрану! – кричали остальные.
А Евген бил снова и снова, пока лезвия ножей не достигли сосков китайца.
Слева, из груди, кровь била особенно сильно: Евген разрубил мученику сердце.
Он уже не кричал, не трясся. Просто натянулся, как пружина, собираясь вот-вот обмякнуть и закрыть глаза. Евген не стал этого дожидаться. Он вновь напряг мускулы и выдернул оба тесака из глубоких ран, которые могли говорить только о том, что кто-то пытался разрубить тело на три части… по длине.
Едва парень вырвал ножи из китайца, тот начал сползать по окровавленному стулу вниз, под стол…
Евген снова обрушил на него оба мясных тесака. Лезвия вонзились прямо в лысину, в темя, застряв в черепе, в нескольких сантиметрах друг от друга. Брызги практически чёрной крови заметались перед лицом парня. Подставляя под них искаженное от ярости лицо, Евген на пару секунд забыл про всё вокруг, кто он такой и что это за мир. Он будто погрузился в темноту, хотя всё мог рассмотреть, но словно теперь его жилы наполнились чем-то невыносимо жестоким и беспощадным…
«И нет пути назад…»
«Я буду чужд для любого в этом мире…»
«Я больше никогда не наслажусь покоем…»
«НЕТ! Я НЕ ТАКОЙ! Я НЕ СТАНУ ПСИХОМ!»
«Как Ганс? Но тогда что я делаю сейчас?!»
- Я… буду… стрелять… - голос картёжника утратил уверенность.
Евген выдернул ножи из головы китайца. Изуродованное тело повалилось вбок, разбрызгивая кровь… Приторный запах ударил в ноздри. Евген обвёл взглядом всех присутствующих, облизнувшись. Остановился на вооруженном человеке. Пистолет в его руке ходил ходуном из бока в бок.
- Блефовать в жизни не так просто, как в покере, а? – усмехнулся Евген. А потом несколько раз показательно ударил тесаком о тесак. Лязг стали заставил людей с криками броситься к выходу из ресторана. Картёжник выронил пистолет, который не был заряжен, побежал, споткнулся, распластался по полу, еле сумел подняться и продолжить бег. Евген остался в отсеке один, стоя по щиколотку в крови.
Где-то орала аварийная система.
«Подняли тревогу…»
«Время может не хватить…»
«Но я не знаю, где они…»
«Знаю! Знаю!»
Евген склонился над трупом и сорвал бейдж с нагрудного кармана. Протёр его от крови: «Частное судно «Дядя Оскар» - Старший механик Боб».
«Боб! Ха-ха-ха! Боб! Китайца зовут Боб! Ну, недоумок!»
Евген пнул бездыханное тело, плюнул на него и направился к выходу. В электронном справочнике на стене он узнал, где пришвартован корабль «Дядя Оскар». Видеокамера в приемочном отсеке показала несколько человек. Двоих из них Евген сразу же узнал, хватило просто силуэтов, их осанки.
«Попались… - парень ещё крепче сжал тесаки и двинулся по коридору в сторону стыковочного шлюза номер 12. – История почти завершена… Осталось поставить последнюю точку…»
Приёмочный отсек №12 был довольно оживлённым: быстрым взглядом Евген приметил человек двенадцать. Но главное, на что он обратил внимание, это два солдата возле транспортного судна «Дядя Оскар» и два китайца, которые стояли в кучке из нескольких девиц. Оттуда доносилось лёгкое воркотание и смешки.
Не обращая внимания на солдат, Евген двинулся в сторону китайцев, не скрывая приготовленных ножей.
«Что я делаю?!»
«Остановись! Дождись момента!»
«Меня застрелят!»
«Меня убьют! Я не смогу отомстить!»
- Эй! Эй! Эй! – заорал один из солдат, вскидывая автомат наизготовку. – Брось оружие! Идиот, я буду стрелять!
«Хана мне…» - Евген сделал ещё шаг. До китайцев было ещё очень далеко.
«Вот и конец… Мне нельзя останавливаться… А он меня застрелит…» - второй шаг.
Один из китайцев, который Доберман, не видел, что сзади него надвигается опасность. Но он видел солдата, тыкающего в его сторону автоматом. Доберман поднял руки, но солдат продолжал кричать, потому что Евген снова двинулся вперёд, тогда китаец не выдержал…. Он не стал разбираться в обстановке. В мире, в котором он жил, приходилось доверять только своей интуиции. И в этот раз она его подвела.
За время, которое потерял Евген на Ганса, китайцы прошлись по местным рынкам. И раздобыли новейшее оружие. Продавая еду с «Красотки» солдатам.
Выставив правую руку вперёд, Доберман произнёс какую-то команду. Ярко-красный луч рассёк пространство. Половина черепа солдата сползла по диагонали на плечо. Он повалился на пол, громко лязгнув автоматом, а его напарник принялся с криком палить по куче людей. Девушки начали валиться под градом пуль, во все стороны брызнула кровь. Раздались вопли боли.
«Дурацкая оказалась затея!» - Евген метнулся назад к выходу и скрылся за краем стены.
Солдат продолжал стрелять по всем, кто стоял вокруг, но из груды окровавленных тел посреди площадки высунулась рука с «армейской перчаткой». Новый луч отсёк солдату обе руки, сжимавших автомат. Он завизжал и упал на спину. Доберман вылез из кучи трупов, помог товарищу, который сжимал глубокую рану на боку и стонал, подошёл к корчащемуся солдату и пустил в его тело ещё несколько зарядов.
Доберман что-то спросил товарища на китайском. По всей видимости: «Как они нас раскусили?!».
Евген краем глаза высунулся из-за стены, наблюдая за своими врагами.
Раненный китаец что-то ответил, наверное, «понятия не имею». При этих словах у него изо рта пролилась кровь.
Доберман потоптался на месте, прикончил двух извивающихся в крови девушек, затем сказал что-то товарищу, навёл на него «перчатку».
«Нет! Нет! Он мой! Я должен его прикончить!»
Луч прорезал в голове Бультерьера дыру размером от подбородка до бровей. Мозги моментально расплавились.
Доберман огляделся. И он, и Евген, который спрятался за стеной, понимали, что вот-вот сюда нагрянет охрана. Целая армия солдат изголодавшихся по тому, чтобы пустить в ход оружие.
Доберман подобрал автомат солдата и, бесконечно оглядываясь, забежал внутрь «Дяди Оскара».
- Нет! Стой, сука! Нет! – Евген выскочил из-за стены и со всех сил помчался к закрывающемуся люку. – Подожди! Нет!
Китаец обернулся, подняв оружие. Он видел, что Евген не успевает и заулюлюкал. Он не мог распознать в парне своего ненавистного врага.
Люк практически закрылся, а Евгену оставалось ещё четыре метра. Замахнувшись и с воем метнув один из тесаков вперёд, парень бессильно врезался в полностью закрывшийся люк стыковочного шлюза. Через непробиваемое стекло он видел, как китаец стоит в коридоре целый и невредимый.
Доберман обернулся, увидел мясной тесак на полу у стены позади него. Опять взглянул на Евгена и с усмешкой показал жестом, как нож пролетел в сантиметрах от его правого виска.
- Я всё равно убью тебя, мразь! – Евген стучал окровавленными кулаками по стеклу.
В отсеке включились аварийные лампы, динамики кричали о нарушителях в шлюзе №12, о несанкционированном проникновении на охраняемый челнок.
«Солдаты сейчас будут здесь! Они убьют меня, а он выживет!»
Доберман помахал на прощанье рукой и скрылся в конце коридора, закрыв за собой люк. Через некоторое время все системы на корабле пришли в действие, заработали турбины.
«Он собирается улетать! Что мне делать?! Что?!»
Стены заскрежетали, двигатели набирали мощь. По взлётной площадке пронёсся горячий ветер. Евген оглядывался по сторонам и наконец рассмотрел то, что ему нужно.
На одной из стен был закреплён ряд золотистых скафандров и аксессуары к ним. Набор для механиков. Многие корабли приходилось чинить в открытом космосе в невесомости, чтобы не иметь проблем с неподъёмными деталями.
«Дядя Оскар» поднимался с площадки, разворачиваясь в сторону главных ворот.
- Стоять, сука! На колени! Руки за голову! – заорали солдаты, выбежавшие из бокового коридора.
- Это не я сделал! – искренне признался Евген, перекрикивая рёв двигателей, продолжая надевать скафандр. – Это он! Он улетает! – парень указал на «Дядю Оскара».
- Снимай костюм, идиот! – крикнул ближайший солдат. – Я отстрелю тебе конечности, тварь! Выполняй!
- Мы одного взяли, - объявил другой солдат в микрофон на рукаве. – Корабль взлетает. Прикажете открыть огонь?
- С ума сошли?! Никакой стрельбы в ангаре! – послышался строгий женский голос из рации.
Заговорили главные динамики под потолком:
- Внимание! Внимание! Всем покинуть приёмочную платформу номер двенадцать! Судно «Дядя Оскар» собирается таранить закрытые врата! Мы не выполнили его просьбу, не открыли их, потому что на платформе живые люди! Повторяю: всем покинуть взлётную полосу!
- Уходим отсюда! Живо-живо! – солдаты ринулись назад в коридор. – Эй, ты, бегом сюда!
- Хрен тебе! – крикнул Евген нахлобучивая шлем.
«Дядя Оскар» развернулся и с огромной скоростью рванул к воротам. Последний солдат на платформе навёл автомат на Евгена, пальнул, увидел, что пули не наносят вреда и поспешил за товарищами. Но сработало аварийное закрывание дверей и створки захлопнулись прямо перед его носом.
- Нет! Нет! Мля, какого ху…
Договорить он не сумел. «Дядя Оскар» врезался в стальные пластины, смяв их посередине. Образовалась небольшая щель. Все трупы, незакреплённые предметы и неудачливый солдат полетели к дыре. Евген вовремя успел включить магниты на подошвах.
«Дядя Оскар» разгонялся для нового толчка. В дыре перед ним образовался затор из нескольких мёртвых тел. Евген развернулся к приборам механика и улыбнулся, увидев лазерную пилу.
Звездолёт вновь врезался в ворота. Всю его носовую часть измазали кишки и мозги убитых, в пространстве вокруг ворот будто пустили красный дым – кровь в невесомости выглядела именно так. Смятые створки после второго удара распахнулись наружу. «Дядя Оскар» резво покидал ангар.
Евген отключил магниты, направил вверх пистолет-гарпун и нажал спусковой крючок. Снаряд с присосками намертво вонзился в корпус корабля. Евген нажал на другую кнопку, трос начал притягиваться, отчего космонавта быстро потянуло к звездолёту.
Карабкаясь по корпусу «Дяди Оскара», Евген от волнения практически утратил контроль над разумом. Им руководила ярость, межгалактическая темнота, поселившаяся в его душе после смерти родителей и жаждущая мести.
«Уже почти! Почти всё! – думал Евген, волоча за собой лазерную пилу. – Доберман вот-вот отправиться на тот свет к остальным! Станет частью Космоса! Ещё одной пылинкой!»
Добравшись до отсека управления, Евген протёр стекло от замёрзших кусочков плоти и рассмотрел внутри корабля китайца. Тот сидел перед пультом управления и нажимал на клавиши, видимо, рассчитывая более удачные траектории прочь от колонии «Глория».
- Недолго тебе осталось, - прошептал Евген, прикладывая пилу к бронированному сплаву. Краем глаза он заметил, как стремительно отдалялась «Глория». Он ещё успел подумать о том, пошлют ли оттуда вслед за «Дядей Оскаром» военных? Или им теперь уже плевать?
А потом пелена ненависти затмила разум Евгена. Лазерный луч пронзил стекло. Сначала ему в лицо ударила струя воздуха, высасываемого Космосом из корабля. Внутри, за стеклом, начали мигать красные лампы, Доберман всполошился, заметил Евгена. Он подскочил и бросился со всех ног к дверям. Дыра в стекле уже расширилась, предметы внутри корабля пришли в движение, полетели в сторону окна. Китаец от некоторых уворачивался, другие попадали по нему, нанося переломы и раны. В итоге он вцепился в какую-то трубу и держался за неё до момента, пока дыра в окне не стала размером в человеческий рост, а внутренности корабля наполнились ледяным вакуумом.
- Как поживаешь, дружище? – прошипел Евген, добираясь до сжавшегося в комок Добермана. Тот трясся, лицо посинело и покрылось инеем.
- Тебе больше нечего бояться, дружище… Иди ко мне… - Евген расцепил трясущиеся руки китайца, поднимая его скрюченное тело над полом. Мужчина уже совсем околел и вряд ли соображал, что творится вокруг него. Из ушей и зажмуренных глаз выползали пузыри крови. Кожа покрылась тонким слоем льда, конечности утратили подвижность.
Евген с улыбкой крутил его перед собой, как младенец вертит в руках любимую игрушку.
Когда Доберман перестал бороться со смертью, он попытался крикнуть. Губы давно примёрзли друг к другу, нижняя уродливо разорвалась, обнажив зубы. Крика не было – вакуум глушил его. Евген просунул руку в перчатке между распахнутых челюстей, прямо в рот. Он схватился за нижнюю челюсть и с силой вырвал её из замороженного тела. Вместо крови во все стороны разлетелась красная крошка, осколки еле слышно звенели о стекло шлема.
- Ну что, Доберман? Какого это? Поделись впечатлениями! Чего молчишь? Язык проглотил? Ха-ха-ха! – Евген крепче сжал челюсть китайца в кулаке и начал бить ею по его голове. На одеревеневшем черепе появлялись глубокие вмятины, затвердевшая масса мозгов выползала из глазниц, выталкивая фиолетовые глазные «яблоки». Евген всё продолжал и продолжал наносить удары, уродуя китайца до неузнаваемости. Зубы, осколки плоти, кусочки мозга, глаза – пространство в отсеке управления наполняли частички Добермана.
Когда от головы осталась лишь искорёженная задняя часть черепа, в которую было вбито всё остальное, Евген взялся за корпус китайца, ломая замороженные рёбра, круша внутренние органы. И когда он приступил к конечностям, отрывая пальцы, словно тело было слеплено из пенопласта, на «Дядю Оскара» высадились солдаты, подоспевшие с Глории. Евген не сопротивлялся. Несколько человек потащили его на другой корабль. Парень впал в апатию, понимая, что сделал всё, что хотел сделать в этой жизни. Больше ему в этом мире делать нечего.
«Мама, папа, Лиза… Я за вас отомстил… Теперь пусть будет, что будет… Я готов…»
Через полчаса Евген сидел в кабинете полковника, ответственного за безопасность колонии. Его руки и ноги были пристёгнуты к стулу. Вокруг него стояли военные, не спуская с него мушек автоматов. Некоторые ещё в пути не раз успели врезать парню, теперь его лицо напоминало мясной фарш.
- Оставьте нас, - сказала женщина, вошедшая в кабинет. Солдаты повиновались. Евген без интереса взглянул на неё – строгая военная форма, крепкая и красивая фигура, скрывающаяся под ней. Короткая стрижка, волосы заколоты сзади. Лицо вытянутое и бледное, как снег. Возраст определить не представлялось возможным. Так могла выглядеть и восьмидесятилетняя старуха, которая ухаживает за собой, за своей внешностью.
Она села за стол напротив Евгена, закурила сигарету. Евген отстранённо смотрел вбок, на прозрачную стену, за которой расположился Плутон.
- Ты расскажешь мне, что произошло в ангаре?
Евген промолчал. Есть ли смысл сотрудничать? Может, сразу попросить пулю в голову?
Женщина-полковник вздохнула, некоторое время молча делала тяги, тоже глядя на Плутон.
- Как же вы меня задолбали! – тихо сказала она. – То грабите друг друга, словно пираты какие-нибудь…. То режете друг другу глотки по пустякам… Вам мало того, что Земли больше нет? Нужно жить дальше, пытаться наладить жизнь! А такие, как ты, рушат всю систему! У людей нет надежды на будущее!
Евген молчал.
- Ещё эти засранцы тянут с заселением Марса… Видел, что там творится? Уже около трёх десятков кораблей висят на орбите, требуя пустить их на планету… А НАСА вопит, что ничего ещё не готово. И угрожает бомбить приземляющиеся суда с установленных ПВО. Не думаю, что это заговор, как считают многие. Мне кажется, марсиане столкнулись с какими-то крупными проблемами. Может, какая-нибудь болезнь, или скот вымирает по непонятным причинам…
Евген молчал. Полковник тоже немного помолчала, затушила окурок о пепельницу.
- Ты будешь что-нибудь говорить? Что произошло в ангаре?
- Это что-то изменит?
- Сейчас решается твоя судьба. Ты либо будешь казнён, либо тебя отпустят.
- Так давайте сразу перейдём к казне. Чего тянуть?
Евген не ощущал страха, никаких эмоций. Лишь что-то глубоко внутри бурлило, вызывая яростные всплески: «Стой! Мы можем убить ещё очень многих! Мы можем изменить историю! Сделать мир лучше, спокойнее!». Женщина прищурившись всматривалась в лицо Евгена. Но он не блефовал.
- Убейте меня. Если вы это не сделаете, мне придётся это сделать самому.
- Но почему?
- Вам нужны причины?
- А у тебя есть причины скрывать эти причины?
Евген на мгновение задумался, а потом быстро произнёс:
- Китайцы убили всю мою семью почти год назад. Я их отыскал и жестоко отомстил. А людей в ангаре перестрелял солдат, после того, как один из китайцев убил его напарника.
«А ведь даже полегчало…»
- Ну вот, - вздохнула женщина. – Всё с вами не так просто. А почему они убили твоих родителей?
- Послушайте…
- Нет, это ты послушай, мальчик мой. У тебя два варианта, как покинуть «Глорию». Отправиться в пустоты дальнего космоса без скафандра и с пулей в башке, либо в наручниках, но с призрачной надеждой на то, что жизнь когда-нибудь наладится. Сейчас, считай, военное время, большой срок тебе вряд ли светит. Но если ты не будешь держаться достойно, не будешь отвечать на мои вопросы, тюрьмы ты не дождёшься от меня. Ты согласен сотрудничать?
Евген с ухмылкой всматривался в лицо полковника.
- А знаете что, - он чуть наклонился вперёд. – Идите в жопу! Можете убивать меня!
- Спасибо за разрешение, - женщина улыбнулась, молниеносно извлекла откуда-то из-под стола пистолет и приставила к голове Евгена. Холодный ствол упёрся в лоб. Отряд мурашек пробежался по позвоночнику, но парень не дрогнул.
«Я уже столько раз должен был умереть… Готов был умереть… А сейчас чувствую страх… Будто что-то ещё забыл сделать…»
Его улыбка была резкой, словно оскал. Лицо женщины с пистолетом не высказывало эмоций, словно надгробный портрет.
- Стреляй, ну же!
- Ты будешь отвечать на мои вопросы?
- Стреля-я-ай! – растянуто пропел Евген.
- Ты действительно убил только китайцев?
- Стреляй, сука! – крикнул Евген. - Или ты только языком чесать можешь?
Полковник надавила на спусковой крючок. Нарастающий гул возвестил о том, что заряд увеличивается в мощности. Теперь - стоит только отпустить спусковой крючок - мозги Евгена разлетятся по всему кабинету.
Ничего не происходило целую минуту. Евген закрыл глаза и начал громко посапывать, продолжая дразнить военного…
- Или ты полный безумец, или же… - женщина щёлкнула предохранителем и убрала пистолет. Затем нажала на мочку уха и произнесла: - Охрану ко мне. Мальчишка не обманывает – он почти не причастен к убийствам. Уведите его, посадите на корабль в сторону «Апполона-16». Дайте стандартный срок.
Евген устало простонал, мотая головой.
- Ты самоубийца, я понимаю. И ты можешь натворить бед, - женщина снова закурила, вернувшись за стол. – Но я не хочу марать руки. Наша колония не с самой дурной репутацией, у нас всё же есть какой-то порядок, какая-то система. Пускай в тюрьмах капитана Бристла будут думать, что с тобой делать. Можешь там хоть на голове прыгать.
Подоспевшие солдаты отстегнули Евгена от кресла и поволокли из кабинета полковника.
Парень не знал, о чём думать. Его история завершена. Его путь окончен. Он готов умереть, но ему не позволяют. Конечно, если станет невмоготу, он сможет нарваться на пулю по пути в тюрьму или на крейсере «Апполон-16». Так почему бы это не сделать?
«А, может, посмотреть, что там дальше? Что будет нового и интересного дальше?»
«Я не хочу жить…»
«Постой, Евген! Брат, самоубийство – это не выход! Самоубийство – это тупик!»
«Возможно, что-то есть после смерти… рай, ад, чистилище… да хоть балерины-зомби по колено в дерьме! А этот мир уже мне неинтересен… Он раздражает меня…»
«Тебя раздражает не мир, тебя раздражают воспоминания! Твой разум тому вина! Со временем боль утихнет… Появятся новые, более свежие воспоминания…»
«Это не боль. Космос меня не оставит…»
«Опять ты об этом дерьме… Не существует никакого Космоса с большой буквы! Это твоё больное воображение, которое стало таким, когда ты пережил потрясение после гибели родителей!»
«Но Ганс… Он же не иллюзия…»
«Его слова вполне могут быть иллюзией… Я схожу с ума, я вполне мог растолковать его слова так, как мне хотелось…»
«Только не начинай! На лицо факты! Я всесилен! Я способен убивать! От китайцев ничего не осталось! Если бы не обещание, я бы мог ещё мно-о-ого людей погубить!»
«Ганс мёртв… А обещание я давал ему, значит…»
«Нет, я клялся самому себе! И клянусь сейчас! Я не буду снова переступать черту!»
«Будешь тупо отсиживать срок? Сколько тебе дали лет? Стандартный срок для ситуации с космосом и ожиданием заселения Марса… Это сколько? Полгода? Год? Пять лет? Ты готов на это?»
«Повеситься на резинке от трусов ещё никто не запрещал…»
«Отличный финал биографии!»
«А на кой чёрт она мне нужна?! Когда с моей семьёй так поступили, я не могу называться человеком! Они сделали меня животным! Монстром!»
«Мне нужно дальше убивать… Я не смогу без крови… Ярость… Она когда-нибудь выплеснется наружу… В самый неподходящий момент…»
«Рррррр…»
«Ааааааааааа!!!»
«Я ненавижу Вселенную! Я ненавижу людей!»
- Спокойнее, придурок! – один из солдат постучал прикладом о решётку.
Евген пришёл в себя. Он находился на каком-то военном звездолёте в грузовом отсеке. Вокруг его клетки сидели несколько солдат с автоматами. Евген почувствовал, что на время вывалился из реальности, перестав воспринимать информацию и окружение. Как такое бывало раньше.
«Последние мысли я проорал вслух! Боже, как же я болен… Я ненормальный…»
- Ничего, накричится в тюрьме, - усмехнулся второй солдат. – Бристл фанатеет от таких дебилоидов. Он нашего паренька быстро усмирит.
«Никого не убивать, никого не убивать! – взмолился Евген, крепко зажмурившись. – Боже, если ты есть… прошу тебя, дай мне силы пережить это и не причинить никому боль…»
.....
.....
...
...
..
(продолжение следует)