Мама. ч. 1

«Олигофрения. Средняя степень.». Какие странные непонятные слова. Что мне хочет сказать этот пожилой врач?» Она держала в руках листочек исписанный непонятным врачебным почерком. Ее шестимесячная дочка спала на пеленальном столике, мирно посапывала во сне. Катя переводила взгляд с доктора на дочку, с дочки на исписанные листок. Смотрела и никак не могла понять, что все-таки хочет сказать Владимир Петрович.
Владимир Петрович, педиатр с 30 летним стажем, снова и снова повторял ей то, что показало обследование. «Вы должно понимать, осознавать, что этот диагноз будет всегда. Но многие детки вырастают вполне адаптированными к бытовой деятельности. Конечно, это потребует эмоциональных затрат. Но любовь может многое.» Маленькая Даша зашевелилась и Катя метнулась, чтобы взять ее на руки. Это вывело ее из оцепенения. Владимир Петрович столько раз за свою жизнь произносил страшные диагнозы. Но привыкнуть к тому, что кто-то страдает он так и не смог. Только научился все тщательно скрывать, не показывать вида, ни в коем случае! «Вот что, Екатерина Сергеевна! Вы сейчас идите домой. Вы ведь недалеко живете от больницы? Приходите завтра к окончанию рабочего дня. Мы с вами снова поговорим о том, что я сейчас сказал. Возможно у вас возникнут вопросы. Я отвечу на них. А сейчас — идите домой».
Катя поспешно взяла ребенка и выскочила из кабинета. Она крепко прижимала Дашу к себе, словно боясь, что она может исчезнуть. В холле больницы стояла коляска. Даша проснулась и во всю улыбалась. Погремушки привлекали ее взгляд. Глядя на нее, не хотелось верить в правдивость диагноза. «Скорей бы на воздух. Надо скорей уйти».
На улице моросил дождь. Но это даже хорошо. Это не давало ей уйти в свои мысли. Она изо всех сил пыталась не думать о том, что случилось десять минут назад в кабинете врача. Ей предстояла бессонная ночь. Думать, решать, как жить дальше. Остаться в 20 лет с больным ребенком на руках, с пьющим мужем, развод с которым неизбежен...
Муж пришел в 10 часов вечера, как всегда пьяный. Малышка уже спала. Оставаться с ним наедине не хотелось категорически. Он бузил, пытался то поцеловать ее, то орал, что она последняя дрянь. Как всегда в такой ситуации Катя взяла уснувшую малышку, ключи от квартиры и тихо закрыв дверь, чтобы не спровоцировать очередной взрыв злости у мужа, позвонила в дверь напротив.
-Кто?
-Варвара Михайловна, это я...
Дверь открылась. На пороге стояла 50 летняя соседка.
-Что? Опять??
-Ну да. Можно мы у вас посидим. И... поговорить надо..
Катя расплакалась. Варвара Михайловна молча пропустила ее.
-Уложи Дашеньку в гостиной. Подушки возьми в спальне. Я пока кофейку нам сделаю.
Соседка годилась ей в матери. Но с мамой все было сложно, разговоры по душам у них никак не получались. У Варвары дети жили отдельно от нее. Она была военным пенсионером, уже не работала и Катя часто бывала у нее в любое время суток. Даже приходилось ночью стучаться. Особенно на последних месяцах беременности. Муж все время пытался ее толкнуть, ударить и она боялась причинить вред ребенку. У Варвары она часто пережидала пьяную бурю мужа.
Через 10 минут Катя появилась на кухне, села на табуретку и слезы потекли у нее из глаз ручьем. От усталости. От обиды.
Варвара Михайловна успела изучить эту неказистую на первый взгляд девочку. Она знала, что если та начала плакать, надо просто переждать, подождать, когда все слезы выльются. И только потом можно начать разговор. Только слезы в последний месяц становились обычным явлением.
-Что случилось? - спросила Варвара Михайловна, когда Катя совсем успокоилась.
-Мы у врача были. У Дашиного.
-И что?
-Они делали какое-то обследование, и поставили ей диагноз «Олигофрения. Средняя степень.» Завтра я снова иду к доктору. Вечером. Мне очень страшно...
-Это точный диагноз?
-Врач сказал, что да.
-Чтож.. это действительно будет не просто... Но сейчас ты ложись спать. Поговорим завтра с тобой, после встречи с врачом. Хорошо? Ты завтра иди туда одна. Я побуду с Дашенькой.
Катя молча кивнула. Сил на слова уже не осталось. Осталось дождаться завтра.
/ Продолжение следует.