Наследственность

                На свете живешь, к наслаждениям плоти стремясь,
                Но то, что приносят тебе наслаждения, - грязь.
                Аль-Маарри


   Андерш вошел в квартиру, тупо оглядел комнату и, услышав плачь своей десятимесячной дочери, прямо в одежде плюхнулся на диван и приказал жене  звенящим от ненависти голосом:
- Мне надоел ее вечный крик! Скажи ей, чтобы она заткнулась,  или я вышвырну ее с балкона.
-А теперь слушай меня,-воинственно произнесла Виктория.-Я ждала сына, но из-за того, что ты вечно под кайфом, родилась девчонка. Можно представить себе, какой наследственностью ты ее наградил, наркоман чертов. Тебя выгнали с работы, и нигде таких ублюдков, как ты, не принимают, а посему проваливай отсюда. Мне в доме дармоедов не надо.
-Ах так!-вскинулся он.-Я покончу жизнь самоубийством и буду приходить к тебе по ночам.
-Будешь приходить после смерти,-захохотала жена,- а зачем? Ты живой-то уже ничего не можешь. Может, тебе нож или веревку принести? Сейчас только на кухню сбегаю.
    Она вышла из комнаты и, услышав стук закрываемой двери, вернулась. Взбешенный от ее слов, Андерш пулей вылетел из квартиры, бормоча вслух слова проклятья. Он сел в машину и долго мотался по городу, не зная, на что решиться. Наконец он подъехал к магазину, в котором можно было купить шланг для полива, и попросил отрезать всего три метра. Бросив его в багажник, Андерш погнал машину в одну из ближайших рощиц и, проехав несколько десятков метров в глубь, остановил машину. Он вышел, открыл багажник, вынул шланг и деловито приладил его к выхлопной трубе. Ему показалось, что он прицеплен недостаточно прочно. Тогда Андерш пошуровал в бардачке, вынул оттуда рулон скоча и надежно примотал им шланг. Открыв окно в задней дверце машины, он засунул в него второй конец шланга, закрыл свободное пространство газетой, сел на место водителя, включил зажигание и, выжав до предела педаль газа, откинулся на спинку сиденья. Уже засыпая, он со злорадством успел подумать о том, как после его смерти будет убиваться Виктория, и в последнюю секунду постарался сесть так, чтобы его нога не соскочила с педали.
    Однако жена не только не убивалась, а даже не явилась на его похороны. Обозлившись на мужа и на жизнь, Виктория стала замкнутой и агрессивной. Ее маленькая дочка росла в состоянии постоянного страха перед наказанием и даже боялась плакать, когда мать была рядом.
-Диана,-орала на нее Виктория, заметив пятно на ее платье,-твой папаша-наркоман не является ко мне по ночам, чтобы принести хоть немного денег. Он, словно желая отомстить, оставил мне тебя в подарочек. Будущую наркоманку, которую я должна кормить и одевать.
   Диана стояла перед ней, втянув голову в плечи и не понимая, о каком отце говорит мать. Ей уже исполнилось девять лет, она видела бесконечную череду мужчин, живших с ее матерью, но почему-то они все были наркоманами и, едва обнаружив это, Виктория немедленно выгоняла их из дома. Диана даже не всех помнила по именам и не могла даже предположить,  кто из них был ее отцом.
-Ты уроки сделала?-строго спросила мать.-Или опять ничего не понимаешь?
-Я математику не сделала,-робко произнесла девочка,-там очень трудная задачка.
-Ничего удивительного,-разраженно произнесла Виктория, отодвигая дочку локтем и садясь за стол.-Где твоя задачка?
    Диана суетливо открыла ранец, вынула оттуда учебник, открыла на нужной странице и положила перед матерью на стол.
-Вот эта,-тихо признесла она, ткнув пальцем в задачник.
    Виктория погрузилась в чтение условия задачи, что-то выписала на лист бумаги, сделала несколько попыток найти решение и, грозно взглянув на дочь, передвинула лист к ней.
-Задача для дураков,-с видом победителя произнесла она.-Посмотри, все понятно?
-Я тоже так пробовала,-чуть не плача, пояснила Диана,-но ответ не такой, посмотри в конце задачника.
    Виктория нервно зашелестела страницами, с отвращением передернула плечами, попыталась еще раз найти решение и вдруг со звериным рычанием смяла в кулаке лист бумаги, на котором она писала, и швырнула его в лицо дочери.
-Ты для чего ходишь в школу, идиотка?-заорала она на Диану.-Чтобы я за тебя задачи решала? Мне больше нечего делать? Тебя надо отдать в школу для недоразвитых. Там место для тех, у кого отец наркоманы!
   Скандалы, устраиваемые матерью по любому поводу, привели к тому, что девочка стала скрытной и замкнутой. Она никогда не делилась с Викторией ни своими заботами, ни своими мыслями. Бесконечные напоминания об отце настраивали ее на желании попробывать наркотик,  который, как  она уже слышала,  позволяет забыться. А вскоре подобралась  компания  девчонок и мальчишек с разными житейскими проблемами, от  которых они предпочитали уходить.
-Выпей пивка, Диана,-предложил ей ее приятель, прыщавый Эрик.-Тебе уже исполнилось четырнадцать, а значит, можно не только пиво, но кое-что еще.
   Диана отхлебнула пенистого напитка, и сначала ее передернуло от непривычной горечи. Но после того как она выпила целый пластмассовый стаканчик, у нее приятно закружилась голова и она в первый раз за долгие годы рассмеялась.                Пристрастившись к пиву, Дина вскоре перестала ощущать его воздействие, но друзья предложили ей попробывать более крепкие напитки и наркотики. Она поняла, что то ли наследственость, то ли систематическое утверждение матери, о том, что она рано или поздно станет наркоманкой, привели ее к тому, что она стала зависимой от наркотиков и алкоголя и уже не могла жить без них. Мать подозревала, что с дочерью происходит что-то неладное.                У Виктории начался новый роман с Даниэлем, состоятельным мужчиной, имевшим свой собственный двухэтажный дом. В шестнадцатилетие Дианы они переехали к нему, и Даниэль предоставил Диане большую уютную комнату на втором этаже, где она и устроилась с прыщавым Эриком. Они пили таблетки «Субутекса» или анфетамина, в зависимости от того, сколько удавалось добыть денег, никогда не шумели, смотрели телевизор, иногда танцевали или занимались сексом.
    Пятнадцатилетняя дочь Даниэля с большим удовольствием находилась в их компании и вскоре тоже стала употреблять наркотики. Более того, Тамар стала продавать их в школе, и вскоре ею заинтересовалась полиция.
-Ко мне должна нагрянуть полиция,-с гордостью заявила она Диане.-Училке кто-то пожаловался, что я продаю наркотики, а она сообщила в полицию. Спрячьте подальше ваши запасы, а то все отберут.
-Кто продает наркоту в школе?-вяло отругала ее Диана.-Только уж совсем обкурившиеся. Эрик, я не знаю, куда нам все это девать,  думаю, что лучше всего срочно отсюда свалить.
-Нет проблем,-хихикнул Эрик.-Поживем несколько дней у моей матери, а потом вернемся. Тамар, ты сказала, что брала анфетамин у нас?
-Сказала,-призналась Тамар.
-Тогда собираем манатки и сваливаем, пока они не нагрянули,-сказал он Диане.-Представляешь, они врываются в дом, бегут на второй этаж, а нас и след простыл. Правда ведь здорово?-и он захохотал, представив себе эту картину. 
    Двое полицейских явились  на следующий день и, объяснив оторопевшей Виктории цель своего прихода, произвели обыск в комнате Дианы и Тамар. Ничего не обнаружив, полицейский поинтересовался, где можно найти Диану.
-Понятия не имею,-взорвалась Виктория,-пусть только придет-я башку оторву этой тихоне с папулиной наследственностью.
    Когда Диана и Эрик наконец появились дома, Виктория встала перед молодыми людьми, заслонив собой лестницу на второй этаж, и, дав волю гневу, заорала:
-Убирайся отсюда вон вместе со своим прыщавым ублюдком. Мало того, что вы приучили Тамар к наркотику, из-за вас пришла полиция и обыскала дом. Я из-за вас натерпелась стыда и имела весьма неприятный разговор с Даниэлем.
-Но мама, куда же мне идти?-попыталась заговорить с ней дочь.
-Куда угодно. В ночлежку, под забор. Ты мне больше не дочь. Убирайся отсюда и немедленно!
     Не сказав ни слова, Диана повернулась к ней спиной и, опустив голову, вышла на улицу.
-Ты, конечно, можешь пожить несколько дней у меня,-промямлил Эрик,-но мама была очень недовольна тем ,что мы жили у нее. Она сказала, что мы лишаем ее личной жизни и чтобы больше этого не было.
-Тогда пошли в социал,-угрюмо произнесла Диана.-Я скажу, что мать  выгнала меня из дома, а ты подтвердишь.
-Идем,-обрадовался Эрик.-Давай скажем, что мы хотим жить вместе. Может, нам дадут квартиру.
     Придя в социальную контору, Диана рассказала свою незамысловатую историю о том, что мать ее не любит, что у матери опять новый муж и ее выгнали из дома. Ей посочувствовали и предложили маленькую однокомнатную квартиру, в которой на первых порах они с Эриком могли бы прекрасно жить. Диана стояла перед работником социала и молча, только одним выразительным взглядом, благодарила его, а по ее щекам текли слезы радости. В тот же день, приняв анфетамин, молодые люди явились к матери, чтобы забрать вещи.
-Мне дали квартиру,-радостно сообщила Диана,-я хочу забрать мои пожитки и переехать в свое жилье.
-Заходи,-строго сказала Виктория.-Подожди, я сейчас заведу машину и помогу тебе переехать.
-Правда?-обрадовалась Диана и бросилась наверх собирать свои вещи.
    Когда мешки и коробки с одеждой и книгами были уложены в багажник, Эрик открыл дверь машины, готовясь сесть на заднее сиденье рядом с Дианой.
-Закрой дверь с другой стороны,-остановила его Виктория,-и чтобы я тебя никогда больше здесь не видела.
    Оторопев от неожиданности, Эрик захлопнул дверь и отошел от машины. Виктория плавно тронулась с места и выехала на шоссе.
-Мы не туда едем, мама,-робко высказала свои сомнения дочь.
-Ты думаешь, что я хуже тебя знаю, в какую сторону ехать?-не поворачивая головы, спросила мать.-Не беспокойся, я прекрасно знаю дорогу.
    Машина затормозила у наркологической клиники. Виктория открыла дверь и кивком головы предложила Диане выйти.
-Приехали,-сказала она, нажав на кнопку запирания замков.-Идем, я знала, что рано или поздно в тебе проявится чертова наследственность, и  если тебя не начать вовремя лечить, то все это кончится так же, как у твоего отца.
   Она взяла дочь под руку и почти насильно потащила ее в клинику. Диана не упиралась, а понуро, едва переставляя ноги, медленно, как на похоронах , шла рядом с матерью.
-У девочки сильная наркотическая зависимость,-произнесла Виктория, входя в приемное отделение,-она нуждается в изоляции и активном лечении.
   Врач, взглянув на расширенные зрачки девушки, дал распоряжение взять у нее анализ крови и, получив результат, только покачал головой.
-Отведите ее в палату интенсивной терапии,-сказал он санитарам.
-Не надо меня лечить,-глухо произнесла Диана.
-Почему?-изумился врач.-Мы приведем тебя в порядок. Ты будешь лучше себя чувствовать.
-Я не хочу жить!-фальцетом выкрикнула Диана.-Мама говорит, что у меня наследственность и она начала проявляться. Я не буду лечиться. Это бессмысленно.
-Уведите ее,-устало сказал врач.-Я вижу, что даже наркотики не снимают у нее подавленного состояния. Установите за ней контроль, чтобы девочка не устроила нам суицид.
   Два санитара взяли Диану под руки и повели в палату. Она,  не попрощавшись с матерью, покорно шла, поддерживаемая с двух сторон крепкими молодыми людьми. Она думала о том, что ей не хочется жить, но не знала, что  нужно сделать, чтобы умереть. Девушка понимала, что после ее заявления ей не дадут ни ножа, ни вилки и будет следить, чтобы она не сделала веревку из ночной рубашки. Но вдруг ее неожиданно осенило, и она усмехнулась, сразу же сообразив, что никто не сможет помешать ей в этом деле.
-Иди обедать,-сказала ей молодая санитарка, заглянув в палату, но Диана продолжала лежать, не обратив внимания на ее слова. Через полчаса санитарка зашла в палату и, дотронувшись до плеча девушки, слегка потрясла его.
-Иди ешь, не дури,-ласково произнесла она,-ты так совсем ослабнешь.
-Ешь сама,-глядя в стену, тихо огрызнулась Диана.-Я здесь вообще есть не стану.
     Санитарка немедленно доложила об этом разговоре врачу. Тот рассмеялся:
-Не переживай. Голод не тетка, сама придет.
   Но на седьмой день голодания врач занервничал и пришел к ней в комнату.
-Что ты хочешь, Диана?-мягко спросил он-Чем я могу тебе помочь?
-Я хочу умереть,-тихо отозвалась она-Вы можете сделать мне такой укол, чтобы я не мучалась.
-Нет,-покачал он головой,-у меня таких препаратов нет, да и запрещено это делать законом. Хочешь, я переведу тебя в клинику, где не такой жесткий режим. Там к тебе смогут приходить друзья.
-Ладно,-кивнула она головой и закрыла глаза.
    В этот же день ее перевезли в другую клинику, где  весь обслуживающий персонал уходил в четыре часа и больные были предоставлены сами себе. Она в первый раз за всю неделю немного поела.
-Слушай,-сразу же спросила ее лежавшая в этой же палате  наркоманка по имени Карин,-ты когда-нибудь пробовала ГХБ?
-Даже не слышала об этом,-пожала плечами Диана.- Здесь лечат этим?
-Лечат!-захохотала Карин.-Это такое снотворное, прозрачное, как вода и почти безвкусное, а главное- его не обнаружить в крови. После него такой кайф, как после кокаина. Главное-не передозировать. От него уже несколько человек отправились на тот свет. Между прочим дети,-грустно добавила она.
-Дай попробывать,-сразу же оживилась Диана,-я не боюсь умереть.
-На,-безразлично сказала Карин, наливая ей жидкость в мензурку,- кайфуй.
   Выпив жидкость, Диана с отсутствующим видом села в кресло и закрыла глаза. Ей страстно хотелось  уйти из клиники, и вдруг она увидела, что она уже на остановке автобуса, а перед ним стоит почти пятнадцатиметровая очередь. Она рвется к дверям, но все смотрят на нее с осуждением. Наконец она входит в автобус и обнаруживает, что там никого нет. Диана в панике бросается обратно и видит, что ни людей, ни остановки, ни автобуса нет.  Ей стало так страшно, что у нее кончилось видение.
-Ну как?-спросила Карин.-Посмотрела мультик?
-Без восторга,-пожала плечами Диана.
-Попробуй еще раз,-предложила подруга.-Мне нравится.
    На следующий день, выпив дозу ГХБ, Диана мысленно перенеслась в квартиру Эрика, она хотела к нему подойти, но какая-то прозрачная стена не пускала ее в комнату, где на кровати лежал Эрик с незнакомой девчонкой. Диана в исступлении била кулаками в эту стену, но они ее не слышали и, словно специально, чтобы вывести ее из себя, начали заниматься сексом.
-Прекратите!-заорала на них Диана и вскочила.
-Я смотрю, в этот раз получилось лучше,-хихикнула Карин.
      Ничего не ответив, Диана оделась, убедилась, что обслуживающего персонала уже нет,и выбежала из клиники. Примчавшись в квартиру Эрика, она застала его одного за приготовлением домашнего задания.
-Где она?-грозно спросила Диана.
-Кто?-не понял Эрик.
-Эта девка, с которой ты сегодня валялся!-закричала она.
-У тебя совсем башню сорвало или начались глюки? Я только что пришел из гимназии.
-Глюки?-неуверенно произнесла Диана.-Может ты и прав. У тебя есть что-нибудь?
-Конечно,-пожал он плечами,-давай покурим гашиша.
    Они выкурили по сигарете. У нее поднялось настроение, и они улеглись в постель.
-Я у тебя останусь,-прошептала девушка,-раздень меня.
     Утром, обнаружив, что Диана самовольно ушла из клиники, и выяснив, где она может находиться, к ним явился социальный ассистент с двумя санитарами и ее отвезли в клинику закрытого типа для принудительного лечения. Она озлобилась и ненавидела персонал, специально провоцирующий ее на агрессивные действия, чтобы хоть как-то ослабить состояние ее замкнутости и внутренней озлоблености. В этом учреждении содержалось шесть девушек, каждая из которых находилась в своей комнате. Им не разрешалось находится  вдвоем. А когда Диана во время завтрака сделала себе бутерброд, положив на хлеб сыр и колбасу, у нее отняли этот бутерброд и лишили завтрака.
-Вы ничтожества, отбросы общества,-говорила им Барбара, утверждавшая, что она психолог с университетским образованием.-Моя задача разбудить у вас чувство собственного достоинства до такой степени, чтобы вы почувствовали в себе уверенность и силу безо всяких наркотиков. Те, в ком мы будем уверенны, смогут в выходные дни посещать своих родственников или друзей.
    Пошел десятый месяц пребывания Дианы в этом учреждении, когда она решила встретится со своей подругой в кафе. Диана написала заявление, указав в нем адрес и телефон подруги, а также причину для встречи. Старший психолог несколько раз звонила Дианиной подруге, уточняла подробности и место встречи и в конечном итоге отказала. Тогда Диана собрала свои вещи и, когда утром все отправились в школу,  убежала. Снова обратившись в социальную службу, она клятвено заверила, что больше никогда не будет употреблять наркотики и попросила дать ей жилье. Ей еще раз предоставили однокомнатную квартиру и она сразу же позвонила Эрику.
-Приезжай,-радостно сообщила девушка,-у меня квартира.
   На радостях они уже в первый же день накурились гашиша. Диана сказала молодому человеку, что ей дали деньги на учебу в гимназии и он тоже должен вносить хотя бы половину стоимости кварплаты.
-Ладно,-согласился Эрик,-что-нибудь придумаем.
    Увидев, где у нее лежали деньги, он взял их, чтобы купить наркотик. Обнаружив пропажу, Диана оторопела. Она отложила эту сумму, чтобы заплатить за квартиру.
-Верни деньги,-потребовала она.
-Какие деньги?-хитро ухмыльнувшись, спросил он.
-Те, которые ты украл,-рассвирипела Диана.
-Ты меня оскорбляешь,-с невинным видом продолжал куражиться Эрик.
-Убирайся отсюда,-вышла из себя Диана,-чтобы я больше никогда не видела твою прыщавую рожу!
    Собрав вещи, он, не прощаясь, вышел из квартиры. Не имея денег на оплату жилья, Диана вынужденна была покинуть свою квартиру. Она позвонила приятельнице, и та позволила ей жить на кухне. Подруга стелила ей на ночь жесткий матрац, а днем не разрешала находиться в квартире.  Скитаясь  по городу, Диана познакомилась с алкоголиками, принявшими ее в свою компанию. Девушка стала напиваться до бесчувствия, ее лицо опухло, взгляд стал бессмысленным. Материнские слова о наследственности  постоянно звучали в ее голове, как удары колокола, и ей мерещилось, что отец, которого она никогда не видела, зовет ее к себе. Мысль о самоубийстве возникала у нее каждый раз, когда хоть на мгновение прояснялось сознание, ей становилось страшно и она напивалась снова. Застав ее пьяной, подруга приказала ей собрать свои вещи и выгнала из квартиры. Девушка вышла во двор, пошатываясь, добрела до стола, вкопанного в землю, плюхнулась на скамейку, стоявшую рядом с ним, достала начатую бутылку водки, допила остатки прямо из горлышка и потеряла сознание. Ее привезли в больницу с острым алкогольным отравлением. Она была в таком состоянии, что даже не могла говорить. Ей поставили капельницу, дали антиалкагольный препарат «Антобус» и через несколько дней выписали. Она вышла на улицу. Начиналась весна. На деревьях появились первые зеленые почки, и воробьи радостно чирикали у нее под ногами, а дети прыгали и смеялись. Вдруг неожиданно для себя она поняла, что больше не хочет так жить, что ей надоело скитаться, болеть, находиться в закрытых клиниках, больше похожих на тюрьму, чем на медицинское учреждение.
Она с замиранием сердца набрала номер телефона матери и прислушалась к улетающим в бесконечность звонкам. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она услышала голос Виктории.
-Мамочка,-хрипло  закричала Диана,-спаси меня! Ты же все-таки мне мать! Я больше не могу так жить. Я все осознала, я хочу жить как все.
-Приезжай,-сухо сказала Виктория и сразу же отключилась, чтобы не расплакаться.   
     Она уже несколько лет не видела Дианы, обняла  ее и, немного отстранив  от  себя, стала  разглядывать.
-Очень повзрослела,-определила мать.-Совсем уже женщина. Если бы не твоя проклятая наследственность то у тебя бы не было всех этих проблем. К сожалению, я не могу тебя оставить у себя, но я ты уже совершенно взрослая. Я могу дать тебе немного денег. Возьми себя в руки и иди работать. А сейчас извини, родная, ко мне должны придти.
  Виктория хмуро порылась в кошельке, вынула три купюры по сто крон и протянула дочери.
-А теперь иди,-приказала она,-и время от времени сообщай,  как у тебя идут дела.
-Спасибо, мама,-глухим голосом, полным ненависти,  произнесла Диана и, не попрощавшись, вышла из квартиры.
    Она интуитивно направилась к магазину, торговавшему спиртными напитками. Нерешительно остановилась и задумчиво посмотрела на витрину.
-О какой наследственности она говорит?-со злостью подумала девушка.-Могла бы и сама понять, что  все это происходит, когда рядом с тобой нет настоящей матери. Решила от меня откупится, гадина. Да пропади все пропадом!  Куплю бутылку и забуду о своей наследственности, мамуле и вообще обо всем на свете.