Классическая история Красной Шапочки

"Детишкам маленьким
не без причин
(А уж особенно девицам,
красавицам и баловницам),
В пути встречая всяческих мужчин,
Нельзя речей коварных слушать, –
Иначе волк их может скушать.
Сказал я: волк! Волков не счесть,
Но между ними есть иные
Плуты, настолько продувные,
Что, сладко источая лесть,
Девичью охраняют честь,
Сопутствуют до дома их прогулкам,
Проводят их бай-бай по темным закоулкам…
Но волк, увы, чем кажется скромней,
Тем он всегда лукавей и страшней!".

- Шарль Перро


Жила-была девочка. Никто никогда не звал её по имени, а звали все – красная шапочка. Почему так случилось? Боюсь, это отдельная история, слишком длинная и утомительная, чтобы у меня возникло желание вам её поведать сегодня. Но, помимо всего прочего, девочка действительно всегда носила шапку красного цвета (хоть и помимо своей воли), так что, если вам угодно, можете считать, что из-за этого её так и прозвали.
Случилось это в стародавние времена. Времена мрачные и лютые. Настолько лютые, что даже ни одна сказка тогда не оканчивалась добром. Ведь если бы сказки оканчивались добром, то дети, слушавшие их, могли бы подумать, что в самой страшной ситуации можно рассчитывать на чудо или чужую помощь. И эта вера в сказки со счастливым концом не позволила бы детишкам вырасти, уж поверьте мне.
Красная шапочка росла очень красивой девочкой. Но только она была настолько яркой и жизнерадостной, что ни один парень не осмеливался жениться на ней, ибо это могло грозить очень большими бедами. Впрочем, это не мешало им вожделеть её тайных поцелуев и ласк.
Девочка жила в небольшой деревеньке перед лесом. А в лесу жила её бабушка. Бабушку в деревне все побаивались, поскольку она жила в лесу совсем одна, была хорошей знахаркой и потому все думали, что она ведьма. Однако, когда случалась беда, то все жители деревни, перебарывая свой страх, шли к ней. И всех устраивало, что бабушка жила вдали от всех. Жители деревни даже помогали ей с провиантом, собирая всем миром хлеб и молоко. Только сами они боялись к ней ходить, а потому отправляли пищу с её внучкой.
Сначала от деревни к дому бабушки вела одна тропа, но, примерно на середине, она разветвлялась. Один путь был длиннее, но он шел через чудесный сосновый бор, где был сухой и сладкий воздух, второй короче, но пролегал через кусты чертополоха, что делало путь не самым приятным.
И вот, однажды, красная шапочка, как обыкновенно, несла бабушке корзинку с хлебом и молоком. День был просто чудесный – через кроны деревьев пробивались солнечные лучики, придавая паутинкам красивый блеск, где-то пели птички, было тепло и приятно. Где-то в глубине леса стучали топорами дровосеки, и этот стук успокаивал, не давая закрасться в сердце страху перед лесной прогулкой.
Все это создало красной шапочке такое удивительное настроение, что она даже стала припрыгивать и насвистывать весёлую песенку. Через некоторое время красной шапочке, вдруг, показалось, что её мелодия стала звучать гораздо красивей, чем раньше. От удивления она замерла на месте и перестала насвистывать. И тут сразу же стала понятна причина этих изменений – где-то в лесу звучал пастуший рожок.
Музыка была столь прекрасна, что шапочка, как завороженная, двинулась на звуки рожка. Благо, что звуки раздавались спереди по тропе. Но если бы даже он звучал где-то в чаще, то она бы всё равно пошла на эту мелодию.
Тропа приближалась к развилке, музыка становилась громче, голова у красной шапочки кружилась. И вдруг она запнулась обо что-то и музыка тут же стихла. Посмотрев, обо что это она запнулась, девочка тоненько взвизгнула.
- Ты чего визжишь? – тихо спросил её пастушок, о чью ногу она запнулась.
- Я думала, что ты волк, - покраснев, вдруг неожиданно громко расхохоталась девочка. Да, этот юноша мог любую девушку заставить быстро покраснеть и начать глупо себя вести одним лишь взглядом ярко-синих глаз из-под длинных, загнутых кверху ресниц.
- Глупая, какие тут волки? Дровосеки стуком своих топоров разогнали всех зверей в округе.
Шапочка опять громко рассмеялась.
- Что ты несёшь в своей корзинке? Ты, верно, дочка одного из тех дровосеков, что стучат, словно дятлы, целыми днями и несёшь еду своему папе?
- Нет, что ты.
- Тогда, видимо, один из этих дровосеков твой брат?
- Опять ты ошибся, - улыбнулась девочка.
- Ну тогда, самый печальный для меня вариант – один из них твой жених?
Щеки девочки стали настолько красными, что даже её шапочка поблекла на их фоне.
- Нет. Всё неверно. У меня в лесу живёт бабушка, и я несу ей гостинцы.
- Бабушка? А я ведь её знаю. Однажды я проткнул себе ногу острым суком дерева, и она выходила меня.
- О, да. Моя бабушка умеет врачевать всякие раны.
- Я заметил, - улыбнулся пастушок, - Что же, передавай ей привет от меня.
- А как звать тебя? Чтобы назвать твоё имя бабушке? – сердце шапочки несколько раз глухо стукнуло, вслушиваясь в каждый звук его имени.
- А тебя? – Спросил пастушок, после того, как назвался сам. Она назвала своё имя.
- Знаешь, сначала я хотел звать тебя красной шапочкой, поскольку она у тебя такая красивая. Но теперь, услышав твоё имя, я понял, что шапочка твоя не столь красива как ты сама, а вот имя твоё просто прекрасно.
От этих слов у шапочки даже на миг подогнулись ноги, но, взяв себя в руки, она сказала:
- Ну, я пошла.
- Погоди.
- Что?
- Ты ведь знаешь, что впереди будет развилка. Я бы советовал идти через сосновый бор. Так дольше, но зато дорога приятнее.
- Я знаю, - рассмеялась вдруг шапочка, - Я ведь часто тут хожу. И всегда хожу через бор.
- Ну что же, прощай.
- Прощай.

Сердце девочки выпрыгивало из груди. Он такой красивый, так ласково говорит. Вот бы выйти за него замуж.
С такими приятными мыслями, дорога показалась ей совсем короткой, хоть и пришла она к дому бабушки лишь к вечеру.
Подойдя к дому, она постучала в дверь.
- Это ты, шапочка? Заходи, милая, - ответила ей бабушка непривычным голосом.
- Что с твоим голосом, бабуля?
- Простудилась немного.
Бабушка лежала в кровати, укутав голову пуховой шалью.
- Как же ты умудрилась простудиться? Ведь так тепло.
- Не тепло, даже жарко, - сказала бабушка. – Вот и напилась студёной воды. Ты кушай, внученька. На столе стоит чашка с мясом, а в кладовой бутыль с вином.
- Хорошо, бабуля.
Шапочка сбегала в кладовую и принесла бутыль.
- Эта?
- Да, дорогая. Другой там и нет.
Шапочка уселась есть. Когда она откусила кусочек, бабушкина кошка вдруг ощерилась и зарычала.
- Да что с тобой, - прикрикнула бабушка на свою питомицу и кинула в неё башмаком. Кошка увернулась и спряталась под стол.
- Какое вкусное мясо. Где ты его взяла?
- Один из дровосеков поранился щепой, вылетевшей из-под его топора. Я его вылечила, и он мне принёс немного мяса и это вино.
- Должно быть, вино тоже чудесное, - сказала шапочка и стала наливать себе из бутыли.
- Не знаю, дорогая, я ещё не пробовала.
- Кстати, я по пути встретила одного пастушка, которого ты вылечила. Помнишь такого? – спросила шапочка и назвала его имя.
- Как же не помнить. Он себе ногу сучком распорол. Красивый юноша, только не верь таким никогда.
- Почему?
- Красивые люди не принадлежат себе.
- Что это значит? Ой, а вино какое-то солёное, - сказала шапочка, отхлебнув. Кошка выбежала из-под стола и начала кидаться на шапочку. Взвизгнув, та поджала ноги на стуле. Бабушка кинула в кошку второй башмак и, на этот раз попала ей прямо в голову. Кошка безжизненно упала к ножке стола.
- Бабушка, кажется, ты убила её.
- Её недавно собака укусила. Она, видимо, взбесилась. Отнеси её на улицу, я потом похороню.
- Хорошо, бабушка.
Когда шапочка вернулась, бабушка сказала ей:
- Уже поздно. Оставайся у меня. Раздевайся и ложись рядом.
- А куда же мне деть свою одежду? – спросила шапочка, раздевшись, и озираясь по сторонам.
- Брось её в очаг. Она тебе больше не нужна.
- Как же так? А в чём я стану ходить?
- Я приобрела тебе обновы, а это тряпье уже ни на что не годно. Тебе ведь замуж скоро выходить, а ты ходишь в этой рванине.
Шапочка с радостью бросила свою одежду в огонь. Какая же девушка не обрадуется новым нарядам?
Шапочка улеглась рядом с бабушкой, и повернулась поцеловать её перед сном, и вдруг взвизгнула.
- Почему ты всегда визжишь, когда видишь меня? – спросил пастушок.
- Что ты здесь делаешь?
- Я – твоя бабушка.
- Бабушка, а почему ты такая волосатая?
- Жизнь в лесу суровая, а волосы помогают мне греться в морозы, - прошептал пастушок на ушко шапочке.
Мурашки забегали по её телу, а тело бросило в жар.
- А почему у тебя такие широкие, сильные плечи? – гладя эти плечи, спросила шапочка вдруг охрипшим голосом и прикрывая глаза.
- А как же иначе мне носить тяжёлый хворост? Я ведь одна в лесу. – Ласково ответил пастушок.
- А какие у тебя длинные ногти, бабуля. Видно, ты давно не стригла их?
- Так ведь я хвораю, не до этого мне. Да и чесаться так удобнее.
- А какие у тебя зубы…
- Это чтобы съесть тебя, - прошептал пастушок, и слегка укусил шапочку за мочку уха.
Схватив его за волосы, шапочка впилась в прекрасные губы пастушка. Пастушок ответил ей тем же, и стал ласкать её тело.

Она ласково гладила его спящее тело, а мысли её были далеко. Да, теперь она стала совсем другой. Теперь в её жизни есть тот, ради кого можно жить.
До утра шапочка витала в облаках, а под утро вдруг спохватилась.
- Проснись, проснись, - стала она теребить пастушка.
- Что такое? – Сонно спросил тот.
- А где же бабушка? Ведь мы в её доме.
Пастушок тих рассмеялся.
- А чье мясо ты с таким удовольствием ела, и чья кровь показалась тебе такой солёной?
- Что? – вскочила шапочка с кровати. – Ты…ты…съел мою бабушку?
- Ты тоже её ела. И потом, чем же мне питаться тут, в лесу?
- Здесь полно зверья.
- Я же говорил тебе, что эти глупые дровосеки всех распугали. А к людям я вернуться не могу.
- Но почему?
- Я сделал много таких вещей, за что они не захотят жить рядом со мной.
- Ты можешь вернуться моим мужем. А про бабушку скажем, что она просто пропала.
- Жениться на тебе? Ну уж нет, - вновь рассмеялся пастушок, - Я пока не собираюсь жениться. Мне лесная вольная жизнь по душе.
- Тогда я расскажу всем, что ты сделал. Вот прямо сейчас побегу к дровосекам, и они вспорют твоё брюхо!
- Беги, беги, - весело сказал он, - Пока добежишь, меня уже и след простынет.
- Ну тогда я сама вспорю тебе брюхо! – Вскричала красная шапочка, схватив большой нож для разделки мяса, и кинулась на пастушка. Они долго барахтались в кровати, и, вдруг, простыни окрасились в красный цвет.
- Что же ты наделала, дура? – спросил печально пастушок, смотря на свои окровавленные руки. – Ну что же, придётся и тебя съесть. Зато теперь мне еды надолго хватит. – Сказал пастушок, и выдернул нож из сердца молодой женщины.