Ты...

всем, кто надеется

                Dum spero - spiro! – Пока надеюсь – живу. (перефраз. лат.)


Пылающая как солнце истина, холодная как луна правда - ты одинока.
Ты безумно одинока как два выше названных светила. А у них ведь любовь. Только они никогда не соединятся и лишь когда они встречаются взглядами в беспрестанном круговороте планет, они улыбаются друг другу. И тем ярче потом осознают они свое одиночество...
Так странно, в этом мире, где шесть миллиардов людей, где достаточно только снять телефонную трубку, чтобы поговорить с человеком на другом континенте люди еще бывают одиноки...
Не одни - но одиноки.

Каждый день ты открываешь глаза, сбрасываешь остатки сна энергичным движением головы и поднимаешься на ноги. Потом ты идешь на кухню, наливаешь себе чаю (иногда это бывает и кофе), съедаешь пару конфет, натягиваешь кроссовки, не развязывая шнурков, и торопливо покидаешь дом.
На работе тебя дружелюбно встречают коллеги. В воздухе, пропитанном кварцем и еще какой-то дрянью, витает сон. Ты садишься за свое рабочее место и начинаешь стучать пальцами по клавишам. Уверенно. Быстро. Четко.
Через час вся работа переделана и с приятельницами ты спускаешься в кафе глотнуть кофейку.
Они обсуждают новые серии супер популярного сериала, шмотки, колготки, нового бойфренда или новый адюльтер мужа. Ты же делаешь вид, что тебе интересно, что Светка бросила уже пятого за этот год, а Надюша никак не может забеременеть. На самом деле это всегда так - мы говорим то, что наболело всем подряд, даже не задумываясь о том, что об этом забудут уже в ближайшую минуту.
Вот и ты забываешь.
- А ты как?- спрашивают вдруг они тебя.
И ты вздрагиваешь. Сидеть, уткнувшись в чашку с кофе и делать вид, что внимательно слушаешь, было куда приятней, чем рассказывать о том, что стены цвета мокрого асфальта в твоей квартире уже давно не ассоциируются с модными тенденциями, а наполняют твою душу ужасом, а переклеить их у тебя нет никаких сил. О том, что завтра будет суббота, рюмка вина, коробка конфет и слезы над глупыми-глупыми мелодрамами. О том, что проснувшись в воскресенье утром, ты не найдешь для себя лучшего занятия, чем пойти прогуляться по парку, хотя будет идти дождь - он ведь обязательно идет по воскресениям - и ты промокнешь. Потом будешь отчаянно чихать и кашлять. Но так и не вызовешь врача. Нальешь в стакан вина, звонко ударишь по бутылке - ведь совсем не чокаться дурной тон - и выпьешь за свое здоровье. В понедельник у тебя обязательно разболится голова и ты не выйдешь на работу.
Впрочем, к тому, что ты по понедельникам сидишь дома, твое начальство привыкло и даже укрепило за тобой право на три выходных - ведь в остальные четыре дня ты успеваешь переделать столько работы, что другие не могут сделать и за целый месяц. Ты ведь талант, скажем к твоей чести.
Трехдневным выходным завидуют коллеги по работе. Но поделать ничего не могут, дотянуться до твоего профессионализма невозможно. Зато в личной жизни у них полно событий.
Что ж, каждому свое. Черному - белое, белому - черное... а тебе рыжее! Он ведь называл тебя солнцем, ты не забыла?
- Замечательно... - отвечаешь ты дрогнувшим голосом,- нет, правда, все хорошо!- добавляешь ты, глядя как удивленно раскрываются рты у «подруг».
- Ты ведь все одна?
- Ты ведь так и не нашла себе друга?
Ты киваешь на все эти нескромные вопросы и тогда самая старшая из вашей компании, запинаясь, будто на публике, декламирует тебе приговор.
- «Замечательно» не может быть в таком случае! Тебе срочно нужно найти мужика!
Ты согласно киваешь головой и спешишь вернуться на рабочее место. Снова гора работы, снова стук по клавишам. Пальцы уверенно стучат, никогда не ошибаясь, а в голове витают самые разнообразные мысли.
«Мужика... говорите?»
И никто ведь не знает и не узнает, что был у тебя представитель сильного пола. И жили вы в мире и согласии то ли два то ли три года, а может быть всего год... зачем это помнить? Это помнить больно, об этом даже вспоминать неприятно и мороз пробирается по коже.
Ты уйдешь пораньше, яростно доколотив последнюю страничку рукописи.
- Вот если бы все так работали!- благосклонно для тебя и угрожающе для остальных скажет начальница, отпуская тебя с работы.
Ты пойдешь домой окружным путем через лес, вдыхая свежий после дождя воздух, насыщенный озоном или чем он там обычно бывает насыщенный.
Полный кислорода и сладости чистый воздух, вдыхать его так легко и приятно, особенно после целой недели невыносимой удушливой жары.
В наушниках твоего эмпэтришника надрываясь о любви поет новомодная певица, но почему-то она не пробивает на нервы. А вот исполненный тихим голосом твоей соседки - девочки лет семи - вальс, записанный на диктофон, прошибает до слез.
Но ты не позволяешь себе плакать, кажется, еще не время, и смахиваешь с лица предательские слезы, ускоряешь шаг.
Совсем не хочется идти домой. Но ты идешь, потому что тебе больше некуда идти. И это первая точка в твоей жизни. Ведь человеку нужно иметь возможность куда-нибудь да пойти.
Таких точек много в твоей жизни. Они как перевернутые доминошки венчают игру «рыбой».
Стены давят на психику, загоняют тебя куда-нибудь в дальний угол балкона. Ты выключаешь везде свет, чтобы не видеть призраков прошлого и куришь подряд несколько сигарет, выпуская дым в окно.
Звонок в дверь. Толпа подружек и друзей врывается в твое спокойствие и переворачивает весь дом вверх дном. Музыка, танцы, принесенная с собой еда. Новые сплетни, новые парни, новая жизнь.
Ты улыбаешься. Ты смеешься. Но в душе все обрывается.
- Как твои дела, Эли?
- Плохо... мне вчера...
- Послушай! Эли, не заморачивайся на счет проблем они пройдут - они обязательно пройдут,- резко говорит одна подруга.
- Да! Ведь жизнь прекрасна!- вторит другая.
- Жизнь прекрасна!- эхом отзываешься ты.
- За прекрасную жизнь!- подытоживает сидящий рядом парень и звоном ударяются бокалы о бокал.
Когда время переваливает за полночь, все собираются уходить и уходят.
Ты остаешься одна - с бардаком, горой грязной посуды и лишь одной мыслью в голове:
- «Зачем?».
И вдруг ты не выдерживаешь и кидаешься к телефону. Ты вычеркнула этот номер из своей головы навсегда, но пальцы его по-прежнему помнят.
Слушая четвертый гудок ты, вдруг спохватываясь, смотришь на часы. Но уже поздно. Трубку взяли. И женский голос противно-слащавый недовольно бурчит.
- Чего надо?
- Позовите пожалуйста Павла.
- Кто его спрашивает?
- Эли...
- Не звони сюда больше, Эли!- отрезает девушка и кидает трубку.
Но ты нажимаешь на повторный набор.
- Мне очень нужно с ним говорить!
- Уже поздно! Завтра!
- Но завтра может быть слишком поздно!- в отчаянии кричишь ты и девушка - наверняка блондинка - вдруг сдается.
- Что ты хочешь, Эли?- устало отзываются на том конце провода.
Ты слышишь такой знакомый, такой родной голос. И у тебя кружится от этого голоса голова, хотя ты и прекрасно понимаешь, что уже ничего не вернется. Этот голос не будет звучать рядом с тобой каждое утро, а его обладатель не будет будить тебя по воскресениям ароматной чашечкой кофе. Кофе… как же ты ненавидишь сейчас это кофе, но все равно пьешь по утрам. В кофе растворены воспоминания: слова, жесты, прикосновения…
Вздох. Не возможность сказать и слова.
- Ну?- грубо торопит тебя он, и ты вынуждена говорить.
- Паша, я вчера была в больнице...
- И?..
- У меня опухоль мозга. Неоперабельная стадия. Скоро я умру.
Молчание и тяжелый вздох на том конце провода.
- Прости, я не должна была тебе звонить. Я не знаю, зачем я позвонила,- бормочешь ты, усиленно соображая как закончить этот разговор.
- Мне жаль, Эли,- роняет он в растерянности,- но я не верю тебе. Если таким образом ты решила вернуть меня, ты ошиблась в средстве. У меня другая семья! Я не брошу Юлю, и к тебе я не вернусь!
- Но...
- Прощай!- резко говорит он и, не дождавшись ответа, бросает трубку.
Юля... вот как ее зовут.

Больно... почему же так больно...
Что это? Вокруг так много людей. Друзья, коллеги, бывший муж... но слова... даже одного слова сказать некому...
Никто ничего не поймет...
И совершенно нечем дышать. Воздуху, тебе не хватает воздуху. Еще одна точка. Хотя, это больше похоже на восклицательный знак...
полное собрание безвыходных положений по Достоевскому... три точки…

Ты чувствуешь себя такой пустой, как коробка из-под конфет. Вроде бы конфет больше нет, а коробка красивая и выбросить жалко. Вот и лежишь и пылишься на полке.
Внутри тебя будто образовался вакуум. Но куда ж подевались все чувства, все мысли, вся боль, наконец...
Тупое, прозрачно-ледяное безразличие расползается по всему твоему телу.
Боли больше нет. Нет больше и мыслей. Только пальцы сжимают в руке сигарету и изредка подносят ее ко рту, забывая стряхивать пепел, и он падает на твою одежду.
Пепел... словно пепел розы...

Завтра твой день рождение. Но о нем никто не вспомнит... как всегда.
Только на работе выпишут премию, молчаливая неприступная как скала начальница даже не скажет «поздравляю».
В этот день не будет произнесено ни одного слова.
В этот день ты умрешь... просто не проснешься рано утром, не наденешь кроссовки, и не выйдешь из квартиры на субботнюю пробежку по кварталам.
Этого не заметят продавцы магазинчиков, мимо которых ты пробегаешь каждую субботу.
Во вторник не выйдешь на работу.
Этого не заметят твои коллеги. Твоя начальница не позвонит тебе домой и не потребует отчета.
В среду, четверг и пятницу тебя также не увидят люди.
Следующие выходные пройдут тихо.
Лишь в следующий вторник тебе, наконец, позвонят, желая сказать, что задолженность по электроэнергии составила несколько тысяч. Но до тебя не дозвонятся.
Через две недели начальница пошлет к тебе какую-нибудь сотрудницу. Та наткнется на закрытую дверь.
Отдел зашумит. Скучная рутинная жизнь вдруг на секунду прояснится интригой.
Взломают дверь, найдут твой труп.
Тебя похоронят. Но на похоронах, кроме нескольких коллег с работы не будет никого...
Еще месяц на работе будут вздыхать, глядя на твое пустое кресло и думать, что такую как ты не найдут. Потом появится новый сотрудник. Красивый, роскошный блондин, который окажется любовником твоей начальницы. Все будут гудеть об этом и о тебе окончательно забудут. Незаменимых людей не бывают.
Такова жизнь…

Лишь только девочка... Маленькая девочка в темно-синем платье до колена, с карандашом за ухом и большой сумкой через плечо будет каждый год ходить к тебе на кладбище...
Ты не заметила ее раньше... ты не поняла... что она есть ты... только немного меньше. Только немного другая.
Ты не смогла разгадать, что она понимала тебя каждую минуту. И когда ты курила, она сидела на соседнем балконе, прижавшись к стене, стараясь быть как можно ближе к тебе, и хотела закричать:
- Не плачь! Я ведь люблю тебя!...
Я ведь есть у тебя!

Ты этого никогда не узнаешь, но эта девочка, твоя соседка была твоей дочерью. В свои семь лет она об этом знала. А ты в свои двадцать девять не могла об этом и догадываться.

Глупая жизнь…
И глупая смерть…

Одиночество преодолимо... Нужно только найти свое лекарство... Пока в душе надежда все еще можно исправить и еще можно жить...
Но когда умирает и она... словно каменная стена воздвигается между тобой и окружающими людьми. Стена, которую не проломит даже любовь.
Одиночество преодолимо пока еще жива надежда.

***

П.С. Суббота. Утро. Четырнадцатое число. Звонок в дверь.
- Здравствуй, Наденька, что ты хотела?
- Вчера вечером моя бабушка умерла. И я пришла к тебе, мама!- серьезно говорит Надя.
И ты даже не успеваешь отреагировать на смерть своей соседки.
- Что? Я не твоя… мама…
- Я хочу, чтобы ты стала моей мамой! Ты ведь удочеришь меня?
- Но это невоз...- ты запинаешься на полуслове и, глядя в испуганные глаза маленькой девочки, сжимающей в руках самое дорогое, что у нее было - плюшевого зайца - ты говоришь, роняя слезы на пол,- да, конечно!
Она протягивает тебе своего зайца и говорит очень тихо:
- С днем рождения, мама!
Ты падаешь на колени перед ней и обнимаешь ее, крепко-крепко прижимая к себе.
Даже смерть теперь не разлучит вас. А впрочем, пусть катится подальше - эта смерть!
Диагноз ведь ошибочный...

11.08.2010 г.