Уийти, чтобы вернуться

  (из цикла Пусковой механизм)      
 
* Пожалуйста, не читайте этот рассказ, если вам не исполнилось хотя бы 20 лет или у вас тяжелая форма депрессии. (прим. автора).   
 

       Бывают дни, что проходят незаметно, сливаясь своей никчемностью и однообразной пустотой в недели, месяцы, а то и годы. Глянешь назад, и не вспомнить уже дождливых осенних дней, ничем собою не примечательных, разве что случайной простудой, да затертыми пятнами на штанинах, когда на улице мокро, серо и природа чахнет, а не "увядает пышно", как столь красиво замечено у Пушкина. Ни "золота" тебе, ни "багреца"  на улице, а высотки из бетона и стекла, жалкая, местами выжженная солнцем и оттого блеклая мокрая трава после дождя. Спросишь себя, что был вчера за день - да нечего вспомнить, пустое!    Мокрый асфальт с грязным отражением действительности, осторожно ступающие через лужи прохожие, вот и вся недолга. Дни мелькают, словно ветром перелистываемый календарь. Мелькнут на миг, а исчезнут навеки. 
         Ничто в тот сентябрьский день не привлекало внимание случайных прохожих, кроме двух девочек-подростков, выходивших из здания школы. О них знали и на них обращали  внимание. Их провожали долгим взглядом всегда: и по пути в школу и в выходной день,   случайно встретив в магазине. Оттого ли, что эти две подруги всегда ходили вдвоем и потому ли, что про них давно уже ходили слухи? а слухи, какие бы ни были – всегда разжигают любопытство. Ребята из класса засматривались на уже оформившиеся женские фигурки, восхищенно провожали взглядом; сверстницы украдкой перешептывались, обсуждая, как они одеты; а взрослые бросали либо удивленные, либо крайне неодобрительные взгляды.  Девочки чувствовали на себе косые взгляды и привыкли не реагировать на них. У них никого не было ближе, чем они сами, а это уже многое значило.
       Пятнадцатого сентября Лера и Вера,  ученицы восьмого «а» класса  спустились по лестнице от крыльца школы  и, держась за руки, пошли вдоль узкой дорожки, стороной обходя широко разлитую лужу. День был дождливый, такой же надоедливый, как и вчера. 
      Лера была немного выше подруги, в  юбке-шортах с глубокими карманами по обе стороны, куда она засовывала руки и тогда «уши» юбки на бедрах  казались непомерно широкими, подчеркивая  подростковую, угловатую походку и ноги в белых, отчего-то надетых в такую «мокрую» погоду, колготках.  Как и  все девчонки ее возраста, Лера любила обращать на себя внимание, хотя и это ей скоро надоело. У нее была подруга  Вера, и ее внимания вполне хватало. Лера меняла прически, иногда стриглась коротко, но не так чтобы волосы оказались  «кактусом на затылке», как заметили это однажды  у Маринки Ветровой из класса, а просто просила мастера сделать «чуть покороче», предпочитала оставлять  челку длинной, чтобы волосы прикрывали  часть загорелого за лето лица, и самой таинственно поглядывать сквозь них на окружающих. Фантазии у нее было в избытке, один раз даже прицепила у виска цветок с крупными лепестками, хотя при этом была в мужской сорочке в крупную клеточку и в кожаной куртке. Вся нелепость эта объяснялась не только возрастом, но и расчетом в пику родителям, которые не только не понимали Леру, ее взгляды, но даже не хотели попробовать понять.
      Вера шла в мягких туфельках-лодочках на сплошной подошве, зашнурованные и раскрашенные под кеды. У нее была богатая шевелюра, волосы волнистые и тяжелые. Свои вьющиеся волосы она предпочитала закидывать со лба назад, но прическа эта ей совсем не шла, поскольку  тогда кудрявые, пышные грозди волос, закрывающие с обеих сторон  порозовевшие щеки, становились похожи на уши спаниеля. На плече ее висела сумочка, а на сумочке маленький ежик - мягкая игрушка, которую она очень любила и носила всегда с собой.
- Родичи совсем достали, – с досадой в голосе сказала Вера.  -  Мало того, что  они каждый вечер полощут мне мозги,  запрещают с тобой общаться, - так они еще просматривают мой мобильник.  Проверяют, видите ли, кому я звонила. 
- Мою мать вчера снова вызвали в школу, а там сама знаешь, что про нас наговаривают.  Как ты думаешь, что скажут, когда мы уйдем? - спросила Лера
- Как обычно говорят в таких случаях: только хорошее.
- Пожалуй, наконец-то помолчат, - съязвила Лера.  Представляю картину: комната… много народу, тихо… недоуменные лица. Ты знаешь, как я  давно хотела  сбежать. Дома все против меня, день ото дня  жить становилось невыносимо. Думала сбежать с тобой, но просто сбежать  будет мало...
- И точно, потом о нас будут говорить только хорошее, и каждый будет поддакивать.
     Они говорили на том языке, который понимали только они вдвоем. Никто не был посвящен в их задуманный план. Это была их сокровенная тайна.
- Я давно никому не могу доверять, кроме тебя. Любила мать и семью. До тех пор пока отчим не стал приставать ко мне. В дрожь бросает, как вспомню на себе его руки. Не могу, не могу забыть это, - она обняла себя руками, как бы  закрываясь от кого-то, успокаивая при этом себя, наклонила в решительности голову вперед и ускорила шаг. А через минуту заговорила быстро подруге:
    - И почему-то все считают, что мы не такие, как все? Обидно.  У нас такие же руки, ноги, и сердце, мы умеем любить, хотим счастливо жить, ну и что с того, что живем не так, как привыкли все. Что мне сделать такого, чтобы никто не лез со своими ненужными советами?! И почему говорят, что мы уродки недоделанные?
- А мне говорят, что могу убираться прочь, чтоб я издохла, такой дочери, понимаешь, им не нужно. Они моего брата больше любят.
   Подруги поднялись на шестнадцатый этаж, где была квартира Леры. В лифтовом холле перед окном сложили  свои школьные вещи.  Лера повернулась и посмотрела в  окно, высматривая что-то в темноте. Так они постояли минуту.
- Странно … и не тянет возвращаться домой.  Не могу пересилить себя…  Слушай, знаешь, что мне сейчас захотелось – сказала оживленно Лера, поворачиваясь к стоящей рядом подруге.
-Что?
- Навсегда остаться с тобой, снова увидеть золотистую луну среди плывущих облаков ночного неба. Помнишь, мы видели вдвоем этим летом?
- Да. Как красиво ты сейчас сказала. Ты сама придумала про золотистую луну?
- Нет, - улыбнулась Лера. - Я прочитала это в книге. Точно сказано. Эта фраза мне запомнилась, я вспоминаю ее, когда кошки скребут на душе. Знаешь, я читала в другой  умной книге, что человек бессмертен, его душа продолжает  жить после смерти. Его ждет новое рождение. Это значит,  все начнется сначала, все будет иначе. Другая жизнь. Не будет чертовой школы, этого класса, въедливых взглядов, усмешек… Матери повезет, она встретит хорошего человека и перестанет плакать. Отчим  - его точно не будет, никто не станет приставать ко мне.
- А как же я? - удивилась подруга.
-Ты останешься. Мы обе останемся. Вчера снова открыла ту книгу и знаешь, что я там прочла?  Одну фразу,  в которой были слова «уйти, чтобы вернуться»... понимаешь? Это словно заново родиться...
   Мы уйдем, убежим от этой жизни. Только так можно все изменить. Мы так решили, и никто теперь не отнимет у нас наше решение. Никто за нас не решит нашу проблему... Мы уйдем, чтобы одним светлым днем снова вернуться и быть счастливыми, жить так, как хочется нам, а не так, как считают другие. Где-то там мы начнем все заново, вернемся откуда-нибудь издалека, откуда все началось, где истоки всему. Вместе с тобой вернемся в новую жизнь, где все люди будут немного терпимее, чуточку внимательнее, а значит счастливее.
 - Мы решили сегодня? Сейчас?  По крайней мере, меня ничего не удерживает, - сказала Лера. – Что скажешь подруга?
- Как знаешь, я останусь с тобой в любом случае,  – ответила Вера.

   Уже стемнело, за окном стояла ночь, когда у подъезда дома 12 по улице Петровской и на козырьке того же подъезда были найдены тела двух несовершеннолетних девочек. 
Их личные вещи оставались лежать в лифтовом холле над местом падения. Маленький ежик одиноко висел на одной из сумок. Его сейчас хранит младший брат Веры как память о сестре. Он давно хотел сказать, что очень любил свою сестру, но не умел выражать эти чувства. В их семье чувства выражались через постоянные ссоры и крики. Он дал себе слово, что обязательно найдет нужные слова, когда вырастет и станет большим.
     Происшествие на улице Петровской потрясло жителей района. Это происшествие не осталось незамеченным. В данный момент ОВД района и  межрайонная прокуратура возбудила и расследует уголовное дело по статье 110 УК России "доведение до самоубийства".
****
С любовью тем, кто лишен ее.
2010