Я сомневаюсь в своей смерти

  70 лет назад в пересыльном лагере под г.Владивостоком при неизвестных обстоятельствах
                умер поэт Осип Мандельштам.
               
Мало в нём было линейного,
                Нрава он не был лилейного,
                И потому эта улица,
                Или, верней, эта яма,-
                Так и зовётся по имени
                Этого Мандельштама.
                О.Мандельштам

     Однажды на вопрос Ирины Одоевцевой :"Осип Эмильевич, неужели вы правда не верите, что умрёте?"-он  ответил:"Не то, что не верю, просто я не уверен в том, что умру.Я сомневаюсь в своей смерти. Не могу себе представить, фантазии не хватает." По словам очевидцев Мандельштам умер  от физического истощения, или от паралича сердца зимой 1938 года в пересыльном лагере под Владивостоком . Поэта похоронили в общей могиле с другими заключёнными. А его жена Надежда узнала о случившемся только спустя четыре года.
     Главные сведения о  жизни и творчестве поэта дошли до нас именно благодаря  "Воспоминаниям" Надежды Яковлевны Мандельштам, она спасла от уничтожения его стихи и прозу  и   опубликовала это драгоценное наследие  в США  в конце пятидесятых.Второе издание  бесценного четырёхтомника  репринтом напечатано в Москве лишь в 1991 году.В одной из своих книг  Надежда Яковлевна пишет:"Пора подумать,-не раз говорила я Мандельштаму,-кому это всё достанется...Он отвечал:"Люди сохранят...Кто сохранит, тому и достанется." Для него стихи и архив были не ценностью, которую можно завещать, а скорее весточкой, брошенной в бутылке в океан."
  Если бы вдова поэта доверила этот драгоценный сосуд океану сурового времени, вряд ли сегодня мы смогли бы так сполна наслаждаться творчеством величайшего поэта "Серебряного века". "За стихи легче было погибнуть, -писала Надежда Мандельштам,- чем получить за них гонорар." Именно её муж был первым русским поэтом, осмелившимся среди всеобщего животного страха перед "вождём всех времён и народов" выбиться из хора славословов дерзкими строками ,обличавшими народного тирана:
" Мы живём, под собою не чуя страны,

Наши речи за десять шагов не слышны,

А где хватит на полразговорца,
               
Там припомнят кремлёвского горца.
               
Его толстые пальцы, как черви жирны,
               
И слова, как пудовые гири , верны,
             
 Тараканьи смеются глазища
             
 И сияют его голенища...
               
...Как подкову дарит за указом указ-
               
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
               
Что ни казнь у него, то малина
               
И широкая грудь осетина."
 
  Стихотворение это Осип Эмильевич прочитал своему лучшему другу Анне Ахматовой и её сыну Льву Гумилёву. За что в дальнейшем Гумилёв младший был арестован и допрошен.
  Наивно было бы полагать, что за подобные строки поэт не поплатиться жизнью. Но, как ни странно, тогда, в 1934-ом ему удалось избежать сурового приговора и он чудом отделался  ссылкой в Чердынь, а потом  в Воронеж,куда за ним последовала и Надя.Она была хранительницей бесценного клада его творчества не только после смерти поэта.Свои стихи Мандельштам всегда писал вслух,напевая их. Именно жена переносила слова Осипа Эмильевича  на бумагу.
  В цикле документальных фильмов "На фоне Пушкина. 1937." ,демонстрировавшемся каналом "Культура", вышел и фильм посвящённый великому поэту прошлого столетия Осипу Мандельштаму под названием "Дежурят страх и муза." Другой русский поэт, наш современник Александр Семёнович Кушнер говорит в нём:"Русская поэзия – это наше утешение , наше великое спасение. Какое ещё чудо вам нужно, если в этом мире на почве бедности, забвения, бесправия, ранней гибели возможна музыка Баха, Моцарта, поэзия Пушкина, Мандельштама. Вот чудо!" В документальном телерассказе о трагической судьбе О.Мандельштама речь идёт и о его дружбе с поэтессой Анной Ахматовой. Оба они прожили страшную трагическую жизнь, долгие годы дружили и очень любили друг друга . Двух великих поэтов связывала любовь к поэзии, к творчеству Гумилёва, к многострадальному городу на Неве:
  В декабре 1930 Мандельштам написал признание в любви своему Ленинграду, которое советская эстрада озвучила для нас в совершенно  искорёженном виде. К этому времени живых заступников из далёкого "Серебрянного века" уж не осталось, но зато справедливость легко восстановить, открыв томик    Мандельштама:

Я вернулся в мой город, знакомый до слёз,

До прожилок, до детских припухлых желез,   

Ты вернулся сюда,- так глотай же скорей

Рыбий жир ленинградских речных фонарей

Узнавай же скорее декабрьский денёк,

Где к зловещему дегтю подмешан желток.

Петербург, я ещё не хочу умирать:

У тебя телефонов моих номера.

Петербург, у меня ещё есть адреса,

По которым найду мертвецов голоса.

Я на лестнице черной живу и в висок

Ударяет  мне вырванный с мясом звонок.

И всю ночь напролёт жду гостей дорогих,

Шевеля кандалами цепочек дверных.
            
 Описывая в своих воспоминаниях последний визит к ней Мандельштама, Анна Ахматова почему-то называет датой этой встречи 1937-ой год, хотя события эти относятся к весне 1938-ого. В её сознании кровавая вакханалия того времени слилась в одну непреходящую цифру ужасов ада 37.
  В документальной ленте использованы кадры хроники российского государственного архива кинодокументалистов, документы и фотографии из фондов музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме. Звучит музыка Б.Окуджавы, С.Рахманинова и других композиторов.
  Кроме двух самых близких ему женщин жены Надежды и друга Анны Ахматовой была в жизни Осипа Мандельштама и ещё одна дама, некая  Ольга Ваксель, или Лютик, как называли её близкие. Чувства, вспыхнувшие у поэта к юной литературно одарённой особе, даже чуть было не толкнули его на разрыв с Надеждой Яковлевной.
  Спустя тридцать лет после этого бурного романа , когда уже не было в живых ни самого Осипа, ни  кокетливого Лютика, дневники Ольги Ваксель попали в руки вдовы поэта. Надежда Яковлевна Мандельштам ответила своей единственной сопернице уже в мемуарах. О романтическом  увлечении поэта, имевшего место в его короткой биографии и о  его юной музе рассказывает документальная лента из цикла "Больше, чем любовь."
"Осип Мандельштам и Ольга Ваксель" вышедшая всё на том же телеканале "Культура".Автор сценария Анна Попова  и  режиссёр Татьяна Малова используют в своём повествовании  не только документальные доказательства описываемых событий .Более выразительным и трогательным фильм делает некий художественный приём, удачно сочетаемый с кинодокументалистикой - это  игра двух актрис Юлии Рутберг в роли Надежды Мандельштам  и Инги Стрелковой- Оболдиной в роли Ольги Ваксель.
   70 лет, целая вечность прошла с тех страшных времён, когда мученическую смерть принял в пересыльном сталинском лагере  один из лучших поэтов русской истории. По свидетельствам его современников. Мандельштам был одним из самых образованных русских поэтов.Он свободно владел тремя европейскими языками, отличался глубокими познаниями в области музыки, живописи, философии, древнегреческой и древнеримской историй.В одном из немногих его прозаических произведений "Шум времени" в главе "Книжный шкап", предаваясь воспоминаниям  о счастливой поре детства, Осип Мандельштам пишет:"Книжный шкап раннего детства спутник человека на всю жизнь. Расположение его полок, подбор книг, цвет корешков воспринимаются, как цвет, высота, расположение самой мировой культуры. Да, уж тем книгам, что не стояли в в первом книжном шкапу, никогда не протиснуться в мировую литературу , как в мирозданье" Что уж говорить, мы с вами живём в счастливое время,  когда книги любимых писателей и поэтов можно без опаски хранить в домашних "шкапах", читать и перечитывать, было бы желание.
  Нам повезло  что океан времени счастливым приливом вынес на берег нового тысячилетия гениальное наследие поэтов  "Серебрянного века".Мандельштам не напрасно сомневался в собственной смерти.Ещё в далёком 1923 году в эссе "Гуманизм и современность" он написал"Переход на золотую валюту дело будущего, и в области культуры предстоит замена временных идей – бумажных выпусков – золотым чеканом европейского гуманистического наследства, и не под заступом археолога звякнут прекрасные флорины гуманизма, а увидят свой день и, как ходячая звонкая монета, пойдут по рукам, когда настанет срок."
   Следующие трагические строки моего стихотворения может и не очень подходят к столь оптимистическому завершающему аккорду. Но,слов из песни не выбросить. Жестокая эпоха злых гениев оставила незаживающую рану в человеческой памяти.

 
На Востоке, на Дальнем на самом,
Под "кремлёвского горца" портретом
Покидала душа Мандельштама
Измождённое тело поэта.

С губ холодных последние строки
В землю тихо стекали слезами
В пересыльном Владивостока-
Над бараками красное знамя,

В пересыльных: могилы, могилы...
"Воронки", "воронки" в Ленинграде,
Где поэта похоронили
Не узнают ни Анна, ни Надя,

В этот город, знакомый и близкий
Он уже не вернётся оттуда,
В кабинетах – дознанья, и списки
Новых жертв составляет Иуда.

Бабы, да мужики по острогам,
Те, что чалились вместе с поэтом,
И гремят сапоги по дорогам
За три года до чёрного лета.